Помоги проекту - поделись книгой:
— Фант, капитан дири…
— Это неважно! — прервал меня голос. — Опыта штурмовика нет?
— Нет, — подтвердил я.
Меня подхватили под руки и вынесли из круга возрождения. Кто-то сунул мне штаны и рубашку. В помещении толпилась целая куча народу. Одни одевались, другие помогали это сделать. Люди выходили из комнаты сплошным потоком.
— Какими логосами отдачи и взятия обладаете? — спросил кто-то рядом.
— Малые, — ответил я, натягивая штаны.
— Тут ещё один тяжёлый! — крикнул в сторону мой собеседник. — Нужна кираса, шлем и посох!
Всё запрошенное оказалось у меня в тот самый момент, когда я надел через голову рубаху.
— Двести шестнадцатый десяток обороны, нужен тяжёлый! — раздался издалека чей-то крик.
— Есть тяжёлый! — крикнул в ответ мой собеседник. — Почти готов!
— Веди его к Болдину!
Вокруг постоянно что-то кричали. «Тяжёлый», «лёгкий», «поддержка» — сортировка возродившихся бойцов была поставлена на поток.
— Давай быстрее! — мой собеседник помог мне натянуть неудобную кожаную кирасу и шлем, покрытые логосами. — Почувствовал накопитель?
Я накопитель чувствовал — он был и в шлеме, и в доспехах. Оба накопителя были полупустые, но пневма из них обычно тратится медленно.
— Да, — уверенно ответил я.
— Если есть возможность — перекидывай туда излишки пневмы! — посоветовал собеседник и вручил мне посох. — Пошли!
Вместе с другими счастливчиками я вышел из помещения и оказался на огороженной насыпями из камней площадке, где группами стояли люди. Как только какая-то группа разрасталась до десяти человек, она сразу устремлялась на выход.
Небо было затянуто дымом и пылью — тут вообще везде был дым и пыль. Откуда-то издалека доносились крики и грохот, и были видны отсветы огня и вспышки света. Точка возрождения и её оборона — именно так они и выглядели изнутри.
Меня подвели к группе, у которой на повязках было написано «216». И порядковый номер — от «1» до «10». Если точнее, номер «10» отдали мне. Мой сопровождающий сразу же отправился назад, а вперёд вышел классический штурмовик:
— Я первый, вы все — тоже с номерами. Мне плевать, как вас зовут, а вам — как зовут меня. Я командир и веду вас в бой. Мои приказы не обсуждаются, а выполняются. Ваши советы — идут в жопу. Все вы тут флотские, должны понимать… Десятый, девятый и я — идём впереди. Со второго по шестой — сразу за нами. Седьмой и восьмой — с боков. Если по нам стреляют — прячетесь позади нас. Не паниковать, не убегать, оружие не бросать — вас всё равно убьют. Всё ясно?.. Отлично, выдвигаемся!..
Весь наш десяток устремился к выходу с площадки. Вокруг высились каменные ограждения, которые здесь за последние дни понастроили. Они напоминали лабиринт минотавра. Я бы в них с лёгкостью заблудился, если бы меня сейчас не вели. Мимо пробегали другие люди, возвращаясь с линии стрельбы. В основном, штурмовики — изредка с одним-двумя бойцами.
Над головой пролетел пылающий болид, приземлившись где-то в стороне и забрызгав окрестности огненными каплями. Раздавшиеся крики подсказывали, что он не бесполезно разбился — пожёг людей, зараза такая… Когда мы пробегали очередной поворот, где стены были слишком низкими, наш командир пригнулся и крикнул за спину:
— Все пригнулись!
Пригнулись, естественно не все. Во всяком случае, не сразу. И немедленно были за это наказаны. В стену влетел каменный снаряд, разлетаясь на куски и обдавая нас каменной крошкой.
— Я же сказал, пригнулись все! — не оборачиваясь, рявкнул Первый. — Потери?
— Нет потерь! — донеслось сзади сдавленным голосом.
На укреплениях бой шёл вовсю. Каждый десяток занимал свою позицию, и бойцы начинали что есть силы палить в сторону врага. Причём, было ясно видно, что палили они в определённый сектор. Многие даже не целились. Задача была одна — создать впереди такую плотную завесу из логосов, чтобы враг просто не мог её пройти. И пока ещё это у защитников получалось.
Правда, над землёй постоянно летела пыль, а ещё пар и дым. На первой линии обороны они были такими густыми, что у меня немедленно запершило в горле. Однако фляга с водой была только у Первого. Но он, скорее всего, и умирать лишний раз не собирался — в отличие от нас. Пока мы перебегали открытое пространство между первой каменной стеной и второй, у нас убили шестого. Ему в лицо попала ледяная стрела, пробив череп насквозь. Пятый успел схватить труп шестого за ногу и подтянуть его к стене, чтобы можно было снять снаряжение в безопасном месте.
А дальше мы принялись делать всё то же самое, что и другие бойцы — стрелять. Посохом я раньше не особо пользовался — и теперь срочно пытался приноровиться, поглядывая на Первого. Вскоре я примерно понял, как отправлять снаряды с навершия в нужном направлении — и дело пошло куда быстрее. Оружие мне досталось земляное — оно кидало булыжники размером с футбольный мяч или создавало большие глыбы над землёй, хоть и тратило в последнем случае куда больше пневмы. Причём, чем дальше от меня создавался булыжник, тем больше тратилось пневмы.
Накопитель посоха на пять сотен единиц начал быстро проседать. Зато в моём семечке пневмы резко прибавилось запасов. Правильно созданный булыжник не просто давил тех, кто находился под ним, но ещё и катился по склону холма, подминая всё новых врагов, которые рвались к нашим стенам.
— Третий, второй и десятый — молодцы! — похвалил нас Первый.
Периодически ответная стрельба достигала и наших рядов. Ранили второго, да и мне прилетело по шлему ледышкой — но, к счастью, мой доспех полыхнул логосами и отбил удар. Я немедленно влил в накопители ещё пневмы и ответил врагам самым большим булыжником, на который был способен. Материализовал я его так, чтобы катился он ещё долго и плодотворно…
Короткие взгляды в дымную пелену не позволяли оценить, что происходит дальше, чем на сотню метров от нас. И, тем не менее, я подозревал, что та неприятельская пехота, которая накатывала на наши позиции, была только цветочками. Хотя, вспоминая, сколько тварей покрошили дирижабли, я очень надеялся на то, что врагов всё-таки осталось куда меньше.
В соседний десяток прилетел огненный снаряд. Орудие тварей долго до этого пристреливалось, хоть я и не понимал, кто и как там корректирует огонь. Огненные снаряды то ложились с недолётом, то попадали во вторую линию стен, но с десятого раза позицию всё-таки накрыло, и бойцы с криками начали бегать и тушить пламя. В тот же момент из дыма вынырнул огромный зверь, прикрытый листами брони, и попёр на этот участок стены.
— Прикрываем! — приказал Первый, и мы переключились на соседний участок, закидывая осадную зверюгу логосами.
Пущенная мною по склону глыба проскочила мимо защиты и врезалась в ноги чудовища, отправляя того на землю с возмущённым ревом. А потом слаженная стрельба — наша и выжившей половины соседнего десятка — всё-таки его добила. Враги, решившие пойти на прорыв на нашем и соседнем участке, получили жёсткий отпор и недовольно откатились, скрываясь за трупами собратьев. А трупов перед стеной вообще было много…
С нашей стороны в сторону засевших штурмующих прилетело несколько специальных камней, которые выпустили в небо тонкие красные лучи — чтобы дирижабли могли их заметить и навести пушки. А через несколько секунд из дыма наверху упали огненные снаряды, выжигая пространство перед стеной.
Ещё один огненный снаряд, прилетевший со стороны тварей, окончательно выжег соседний десяток. Выжил только штурмовик, подхвативший оружие и уцелевшую амуницию своих бойцов. И тут же побежавший набирать новых.
Через час подобных перестрелок мы потеряли второго, пятого и девятого. Шесть оставшихся бойцов десятка продолжали держать свою точку, но уже не так эффективно. Я бы на месте командования давно отправил сюда подкрепления, но, видно, потому я и не был на месте командования. Я просто стрелял и стрелял, стараясь убить как можно больше тварей…
— Сейчас пойдут на прорыв! — предупредил нас Первый, руководствуясь какими-то своими личными приметами.
И оказался прав. Не прошло и нескольких минут, как на всём протяжении появились огромные животные, закованные в броню, и прячущиеся за ними пехотинцы тварей. С соседнего участка, куда прибыл свежий десяток, попытались нам помочь — да куда там?.. Прорыв был такой силы, что у меня посох от стрельбы принялся подозрительно щёлкать…
В ответ на наши проседающие позиции обрушился целый ливень логосов. Огромной глыбой придавило седьмого, сожгло восьмого, проткнуло ледышкой насквозь четвёртого… Чудовищная зверюга, похожая на плод неестественной связи крокодила с бегемотом, добралась до стены и попыталась её проломить. Сверху ударили логосами выжившие дирижабли, накрыв почти весь участок перед стеной, но нам это уже помочь никак не могло…
— Держать линию! — заорал Первый, пытаясь умением компенсировать численный недостаток отряда.
Я старался не отставать, сжигая пневму, как уголь в топке. На врагов обрушился просто смертоносный по своей силе град камней. Зверюге, ломавшей стену, по балде прилетело глыбой, которую я создал в десяти метрах над землёй. Голова такой внезапной встречи не пережила — череп смяло, и зверь молча упал как подкошенный. Ещё три глыбы, оставляя просеки в рядах врага, с грохотом покатились вниз по склону. По мне прилетело воздушным снарядом, и хотя доспех выдержал — но самого меня откинуло сразу на несколько метров.
А через стену уже вовсю перемахивали твари: кто с жезлами, кто с холодным оружием. Третий из нашего десятка не выдержал и побежал. Соседний десяток с левой стороны, не слушая криков командира, тоже обратился в бегство. У правого соседнего десятка дела шли совсем худо — там уже вовсю резали побеждённых. Ко мне подскочила тварь с обнажённым ятаганом, но я успел встать и отвесить ей посохом, как дубиной — впрочем, добавив в последний момент глыбу над мерзкой головой… И сразу же попытался помочь Первому.
Увы, от моей помощи толку было мало… Хоть я практически опустошил накопитель посоха, продолжая переливать в него, казалось, целые реки из своего семечка пневмы — но Первый так и не смог отбиться. Кто-то всадил ему в живот копьё, пригвоздив командира к земле, и я, услышав знакомое слово «впитыватель» и понимая, чем всё это закончится, просто создал самую большую глыбу, которую мог… Прямо над тварями и Первым. Глыба вышла особенно удачной, потому что вокруг Первого враги толпились кучно. К тому же, рядом показался и один из вождей, явно уже накачавшийся энергией по самую маковку… Бум! И нет больше того вождя с тварями, а Первый, надеюсь, уже летит на перерождение…
Меня едва не переполнило пневмой, сворачивая в остром спазме тошноты, а потом мои старания были вознаграждены:
Семечко жизненной энергии достигает четвёртого уровня!
Я на дрожащих ногах поднялся и продолжил бой. К сожалению, прорыв был слишком удачным. Враг наступал по всей стене, проникая внутрь на каждом слабом участке. Многие добровольцы побежали, хотя в этом и не было особого смысла. Отдельные группы сопротивляющихся отступали куда более организованно. Я даже хотел прибиться к одной из них, но в этот самый момент через стену хлынула вторая волна прорыва, ревя на тысячи хриплых голосов. И я, замешкавшись всего на секунду, развернулся и побежал в каменный лабиринт — искать укрытие.
Остановившись за ближайшим поворотом, я высунулся и принялся закидывать врагов снарядами. Мне отвечали и пытались продавить массой. Я отступил выше по склону и отправил крупную глыбу вниз по каменному коридору. Об эффективности своих действий я мог судить только по злым крикам снизу. Спрятавшись за очередным укрытием, я снова создал глыбу и запустил её во врагов. Глыба разлетелась мелкими кусочками, а снизу на меня кинулась здоровенная тварь, больше чем на метр превосходившая меня по росту.
Я обрушил на неё целый град каменных мячиков, но это не особо помогло. Большинство превращались в каменную крошку ещё на подлёте. Пришлось разворачиваться и бежать — в тщетной надежде найти помощь. К счастью, проворством здоровенная тварь не отличалась. Она ревела, кидалась в меня воздушными снарядами, но догнать никак не могла.
Огромная тварь отстала довольно быстро, и я ещё несколько раз изменил направление, сбивая её со следа. В одном из коридоров я наткнулся на группу тварей поменьше и пару трупов защитников. Те не успели на меня среагировать и, к счастью, не имели защиты от сыпавшихся с неба глыб. Поэтому отдельно добивать пришлось только двоих врагов, пытавшихся уползти со сломанными ногами. От мёртвых защитников «в подарок» я получил целый посох с воздушными лезвиями. Так, с двумя посохами, я и продолжил свой путь по коридорам.
И вскоре понял, что заблудился. Куда мне идти — было решительно непонятно, а вокруг то и дело появлялись твари, с которыми приходилось вступать в стычки. Благодаря тому, что я был «тяжёлый», то есть защищённый доспехом, с большинством мне ещё как-то удавалось разобраться. Но после каждого боя приходилось снова и снова вливать небесконечную энергию в кирасу и шлем…
В какой-то момент гигантская тварь меня всё-таки нашла… Впрочем, возможно, мы оба просто заблудились — и оба плутали в одном направлении. Так или иначе, но в каменном тупике мы с гигантом снова встретились. В меня полетели воздушные снаряды, а в тварь — воздушные лезвия и камни.
— Сдохни уже, нежный! — кричал мне враг, получая очередную рану.
И я бы ему тоже покричал, да вот только мне было так больно от его ударов, что все силы уходили на то, чтобы на ногах держаться. А уж когда позади раздался топот и крики новых врагов, я понял, что этот неравный бой давно пора заканчивать. Обернулся, выпуская в набегающих врагов всю энергию из посоха с воздушными лезвиями — а потом истратил все заряды из второго посоха на создание огромной каменюки. Прямо у себя над головой… Как и планировалось, она накрыла одновременно меня, подбежавших с тыла врагов и высокую тварь… И боли не было. Я просто не успел её почувствовать…
Вы умерли!
Функция отсрочки возрождения недоступна!
Функция выбора точки возрождения — доступна!
Где вы желаете возродиться?
На точке возрождения рядом с Руно никаких запретов не было — это ведь изначальная точка, хоть и временно присвоенная защитниками. Насколько я успел понять, возродиться на ней твари сейчас не смогли бы. Я только надеялся, что там пока ещё держат оборону…
Приготовьтесь к возрождению!
— Представьтесь, пожалуйста!
— Фант, тяжёлый, малые логосы отдачи и взятия! — не стал я на этот раз тратить лишнее время.
И снова меня подхватили под руки и вынесли из круга возрождения. В этот раз мне сразу сунули штаны, рубашку, кирасу и шлем.
— Какой десяток?
— Двести шестнадцатый, — ответил я, одеваясь.
— Этот распущен, — мой собеседник, которого я толком и запомнить не успел, на секунду замолчал. — Двести четырнадцатый идёт на прорыв к первой линии. Будешь там девятым!
На этот раз в помещении народу было явно больше. И крики стали более злыми, нервными… Площадка и вовсе была забита десятками, готовыми выступать в бой. Повторилось буквально всё: инструктаж Первого, общие приказы и рекомендации. Вот только в этот раз особенно подчёркивали необходимость держать свой страх в узде. Логично — если учесть, сколько людей сбежало во время прорыва…
На этот раз у нас было ещё больше штурмовиков. Все десятки выдвинулись одновременно, втягиваясь в каменный проход. Тот, к которому был приписан я, бежал где-то в середине колонны. И к месту кровавого действия мы прибыли далеко не первыми. Прорвавшиеся в лабиринт враги разбрелись по нему, ища выход. Сверху продолжали прилетать снаряды из их же орудий — многие гибли, но ещё больше пыталось прорываться в центр.
Идущие впереди опытные штурмовики сходу начали уничтожать всех, кто оказывался в поле зрения. Нам оставалось только поддерживать их, иногда проверяя тупиковые ответвления. И поначалу наш прорыв складывался вполне удачно. Я даже увидел место своей гибели, накрытое так и не расколовшейся глыбой, но твари всё прибывали — и очень скоро наше продвижение замедлилось.
Штурмовики один за другим умирали, пытаясь продвинуться ещё немного, а вот наше ополчение даже не пыталось этого делать.
— Занимаем позицию здесь! — приказал новый Первый, осознав, что прорыв захлебнулся. — Держим их! Слышите? Не даём пройти!..
В узких каменных проходах бой стал куда больше похож на бойню. Я не успевал толком даже сообразить, что происходит вокруг и что дальше делать. Высунулся, выстрелил, скрылся — вот и всё, что оставалось в подобной ситуации. Сверху прилетали снаряды, спереди били враги, сзади — дружественный огонь. У меня в этот раз был посох с воздушными лезвиями, вот и приходилось высовываться и целиться. Я старался бить от земли — вверх, чтобы лезвие поднимало как можно больше пыли. Я снова потерял счёт времени — только поглядывал, как то наполняется, то опустошается семечко пневмы…
— Держимся! Ночь! — голос Первого привёл меня в чувство.
Оглянувшись, я понял, что наш временный командир был прав. Перестали бить орудия тварей — им теперь стало не до того. Вокруг и без того было сумеречно, а ночью так и вообще всё потемнело. Если бы не периодические сполохи от огненных логосов, то даже не было бы видно, куда стрелять. Однако твари ночью лишь усилили натиск — навалились, завалили трупами проходы, но всё-таки начали нас продавливать. Откуда-то появились у них и очень сильные воины, защищённые щитами, и вот это стало последней каплей. Ополченцы снова принялись не отступать, а банально бежать. Не все — может, лишь каждый третий — но и это значительно ослабило наши позиции.
— Прорываемся к точке! — хмуро бросил Первый, поднимаясь на ноги из-за укрытия.
И в следующий момент руны на его шлеме несколько раз вспыхнули, а потом голову Первого насквозь пронзил ледяной шип…
Ещё двое бойцов упали рядом, но моя кираса и шлем отразили попадания. Я обернулся, встретился взглядом с несколькими тварями, зашедшими нам в тыл — и выпустил в них весь остаток пневмы из накопителя посоха. Этого моё оружие не выдержало и сломалось — попросту развалилось на две половинки. Однако путь назад был свободен. Я подхватил посох Первого, обернулся к прорывающимся тварям — и использовал второй вариант заряда этого посоха, воздвигнув на пути врагов огненную стену. Продержалась она всего пару секунд, пока в неё не влезла тварь с нужным щитом. Но остаткам бойцов нашего десятка хватило, чтобы успеть скрыться за поворотом.
Вот только беда была в том, что мы, как и твари, не знали пути. Без опытного десятника мы впотьмах метались по коридорам, из-за чего пару раз сталкивались с тварями, и очень скоро нас осталось всего двое — я и десятый. Мы шли, проверяя теперь каждый закуток, но совсем не понимая, куда и зачем идём. Тьма стояла хоть глаз выколи, но подсветить себе путь мы боялись. В какой-то момент десятый отстал, а я не сразу это заметил. Я развернулся и медленно стал возвращаться, шаря рукой вокруг.
Впереди, за углом, показался слабый свет. Я осторожно подкрался и выглянул. Десятый бился на земле, придавленный врагами за руки и за ноги. Над ним стояла здоровенная тварь, воткнувшая в голову бойца иссиня-чёрный жезл с навершием в форме шара, на которое он положил свою лапу. И по этому жезлу вверх струились искры пневмы, вливаясь в торжествующую тварь. В шаге от меня лежал жезл десятого. Земляной, как я помнил. С таким я умел обращаться…
Накопитель, правда, был пуст, но и это не стало проблемой, потому что моё семечко 4-го уровня было забито под завязку — до 2400 единиц. Твари либо не видели меня, либо не обращали внимания — а потому и не заметили, как над головой у каждой из них сформировалось по массивной каменной глыбе. Которые в следующую секунду и обрушились на них сверху. Вот только с главным беда вышла — его не убило, шлем частично отразил удар… Однако и он временно оказался на земле, потеряв ориентацию в пространстве.
Одним большим прыжком я подскочил к десятому — тот был ещё жив — схватил чёрный посох и скорей почувствовал, чем увидел, что в меня начинает течь пневма из парня. Тот судорожно дёрнулся, но мои глыбы, к несчастью, придавили не только его пленителей, но и его конечности. Выдернув из него вражеское оружие, я повернулся к последней твари, которая только начала подниматься, а потом замахнулся — и вбил посох острым концом тому в голову.
Дальше произошло сразу несколько событий, который слились для меня в один краткий миг… Сначала слишком быстро переполнилось моё семечко — прежде чем я успел оторвать от посоха руки. Сразу я не отпустил его лишь потому, что надо было ещё подвести шар к Десятому — и мне это удалось. Тот с надеждой в глазах открыл рот — и обхватил древко под навершием посоха зубами, сильно его сжав. Ещё через секунду его глаза распахнулись, налились золотом, а изо рта вырвался крик, полный боли. Древко выскользнуло из его зубов. Ещё и тварь, дёргаясь в конвульсиях, отвела воткнутый посох в сторону — и тот уставился навершием в небо. Однако пневма продолжала рваться на свободу: золотистые искры скапливались на круглом навершии и уплотнялись, сияя так нестерпимо, что я прикрыл рукой глаза и отвернулся…
Яркая вспышка резанула даже сквозь сомкнутые веки. Но свет не исчез до конца. Что-то совсем недалеко сияло золотистым мягким светом пневмы. Я нерешительно приоткрыл один глаз и с удивлением уставился на полупрозрачный шар в воздухе, окружённый золотым сиянием и искрами. Из шара выросли тонкие щупальца, будто у медузы, а потом они затрепетали — и по ним заструились золотистые искорки. И вот тогда я понял, что произошло. Пусть это была догадка, пусть всего лишь предположение…
Энергия пневмы, вырвавшаяся из посоха, не смогла найти себе пристанище. Её было так много в одном месте, что она вынуждена была сама создать себе сосуд. И я был уверен, что эта догадка верна — иначе как, изначальные меня задери, тут появился мэлоннель?! А новорождённый малыш завертелся вокруг своей оси — и потом устремился в небеса, яркой искоркой освещая себе путь.
Глава 60
Я склонился над Десятым, но тот был уже мёртв. Умер он со счастливой улыбкой на губах. Оставалось лишь надеяться, что он не совсем сломался, когда у него глаза стали золотыми — и всё-таки возродится. В любом случае, если нет — он умер счастливым и довольным.
Вокруг слышались далёкие звуки битвы, которая всё ещё не закончилась, и в которой мне предстояло снова принять участие. А ещё нужно было придумать, что делать со странным чёрным посохом… Я взял его в руки и попытался распознать. И посох всё-таки поддался, раскрывая информацию:
Технический впитыватель энергии жизни
Инвентарный номер — 073
Код ошибки: ваш статус пользователя не позволяет владеть предметом. Отправлен автоматический запрос в службу смотрителей.
Внимание! ТВЭЖ — инструмент технической коррекции! Не применять на людях!
До прибытия смотрителей вы может перевести ТВЭЖ в состояние подпространственного хранения с привязкой к вашей учётной записи. В случае вашей смерти, ТВЭЖ останется с вами. В случае вашего угасания, ТВЭЖ будет отвязан от вашей учётной записи.
Желаете привязать?
Как минимум, я точно не собирался его оставлять здесь валяться… Я хотя бы понимал, что вообще мне написали, и насколько это опасная штуковина. Но кто может поручиться, что тот, кто вслед за мной найдёт эту штуку, не будет использовать её так, как использовали твари?
ТВЭЖ привязан к вашей учётной записи.
Инструкция по использованию и меры безопасности добавлены в описание.
Поделиться книгой: