Эфирные археологи

— После этого боя у них есть все шансы увидеть это собственными глазами. И поверить, — заметил Кранг. — Хорошо, Фант… Можешь ли ты определить, что именно за вещество было использовано, чтобы случился взрыв?

— Если бы остался хоть один снаряд, я мог бы попробовать, — неуверенно заметил я. — Возможно, это порох или особенный логос… Боюсь, что с тем осталось после взрыва, я бессилен что-то понять…

— Что насчёт твоего ушиба? — поинтересовался генерал. — Что это такое?

— Фактически это и есть ушиб. Просто он весьма обширен, потому что наносится воздушной волной, — разъяснил я. — Может быть и лёгким, как у меня, а может быть и более тяжёлым. Люди могут из-за него терять сознание. Могут лежать в беспамятстве несколько секунд или даже дней. Но часто сознание возвращается почти сразу. Может быть нарушена речь, зрение, может болеть голова… Я сам с таким до того не сталкивался, да я и не лекарь, и военным не был раньше…

— И как от этого защититься? — уточнил кто-то из высоких чинов.

— Надо найти укрытие, — начал я вспоминать всё, что знаю. — Либо какое-то углубление, чтобы пропустить волну над собой… Либо препятствие — достаточно крепкое, чтобы от этой самой волны воздуха не развалилось. Препятствие, естественно, должно быть между солдатом и взрывом. Возможно, помогут какие-нибудь щиты логосов. Думаю, что щиты от воздуха должны помочь — они ведь сдерживают воздушные лезвия, у которых природа такая же…

— Отлично, Фант! Спасибо за сведения! — Кранг обернулся к сидящим в кабинете. — Ещё вопросы? Ну раз нет, то отпускаем капитана. А то у меня там адъютант дверь скребёт и транспортник требует. Идите, капитан, вытащите наших бойцов…

— Археологов можете не вытаскивать. Они нам сейчас бесполезны! — хохотнул какой-то весельчак.

Я снова кивнул всем присутствующим и покинул кабинет. Сразу за дверями меня мягко, но очень крепко для своей болезненной худобы, подхватил под локоть адъютант и потащил к выходу.

— Отлично, капитан, вы быстро справились! Не будем тянуть! Вот приказ на доставку людей. Отправляйтесь немедленно и на всех парах. Надеюсь, вы сможете разместить у себя несколько десятков человек…

— Попробуем, — с сомнением ответил я. — У нас, откровенно говоря, совершенно убитый логос огня.

— Берите, сколько сможете! — напутствовал меня адъютант, выпроваживая на улицу. — Главное — дотяните до скалы, хотя бы над поверхностью и до ночи!..

В дверях я чуть было не столкнулся с каким-то флотским капитаном. Мы разминулись лишь потому, что адъютант одной рукой направлял меня, а другой — как раз хватал его.

— А, капитан! Отлично! Вас треб…

Капитана затянули внутрь штаба, и захлопнувшаяся дверь отсекла от моих ушей продолжение фразы. Я остался стоять на улице с листком приказа в руках, пытаясь слегка прийти в себя, а потом быстрым шагом направился в порт, на дирижабль.

По пути я воочию наблюдал, как суетливо скала готовится к обороне. Суетливо, местами бестолково, но… Это были армия и флот человечества. Они появились благодаря выходцам из яслей, которые наверняка сталкивались с настоящей армией. И у них были свои традиции… Так вот, во всей этой бестолковой суете чётко было заметно одно: каждый винтик военной машины, как минимум, точно знал, что именно ему сейчас надо делать. Я, например, бежал на дирижабль, чтобы отчалить от скалы, забрать неких военных с какого-то места раскопок и вернуть их на скалу. Грузчики таскали ящики и мешки, разгружая и нагружая телеги, а извозчики на телегах эти самые грузы перемещали по городу. Курьеры почти бегом разносили корреспонденцию, жители не лезли никому под ноги, солдаты мчались по своим делам. В общем, это была весьма неплохо организованная суета — вполне себе упорядоченная и почти не хаотическая.

Ликан встретил меня у трапа «Бауна». Вид у него от происходящего вокруг был немного ошарашенный, но силы всё принять и переварить явно ещё были.

— Куда теперь, капитан? — спросил он, заметив приказ у меня в руках.

Я развернул лист и обнаружил простенькую карту с указаниями, куда лететь. После чего передал лист рулевому и навигатору, и мы вместе поднялись в рубку. Через двадцать минут дирижабль отвалил от мачты и взял курс на юго-восток — где, как гласил план, на одной невысокой скале вела исследования большая экспедиция. А поскольку скала была и вправду не слишком высокая, то и охрана на ней требовалась серьёзнее некуда.

Скалы мы достигли за какую-то пару часов. Это был огрызок более крупной скалы — если судить по большому количеству камней на поверхности. Не знаю, как для местных, а для меня подобная картина была чётким доказательством одного невесёлого факта: скалы разрушаются. Пусть медленно, но этот процесс никак не остановить. У местных просто нет технологий, которые позволили бы им укрепить склоны, предотвратив масштабные катастрофы.

На плоском склоне, который когда-то был вершиной скалы, и вправду имелись обширные руины. Они стояли под углом, но выглядели вполне ещё крепкими.

И там, среди руин, толпились люди, пытаясь пробраться на большой транспортный дирижабль, который и так уже с трудом поднимался. Люди кричали, люди лезли по канатам… Кто-то срывался и падал вниз…

— Ликан, я возьму управление на себя, — сказал я. — А ты поднимай матросов и всех остальных на орудия.

— На орудия? — не понял тот.

— У нас приказ: забирать в первую очередь штурмовиков… — пояснил я. — Гражданских брать, если останется место. Вон стоят несколько десятков наших основных пассажиров. А вон те — этих мы, к сожалению, возьмём не всех…

— Кэп, это жестоко! — поджав губы, заметил Ликан.

— Ты проходил устав флота? — уточнил я.

— Да…

— У нас война?

— Да… — с каждым «да» Ликан становился всё мрачнее.

— Вот и действуй по уставу! — сказал я, а заодно и напомнил. — В случае несанкционированного проникновения на дирижабль….

— Открывать стрельбу… Да, кэп, — Ликан вздохнул и поплёлся к выходу.

— Приказ отдам я! — успокоил я его. — Пока всего лишь поставь матросов на орудия и возвращайся сюда.

Очень скоро я снова передал управление Ликану, а сам отправился на палубу. Матросы стояли за орудиями и растерянно глядели на меня.

— Так, бойцы, слушаем сюда! — сказал я достаточно громко, чтобы меня услышали. — У нас приказ забирать только штурмовиков! Только штурмовиков! Пока штурмовики не погрузятся на борт, мы не имеем право пускать на борт гражданских. Да и пропускать будем выборочно — по несколько человек. Поэтому если я прикажу начать стрелять по гражданским — вы сделаете это. Решение — моё. Вы не можете за него отвечать! Всё ясно?

Ответом мне был нестройный хор согласия. Энтузиазма в голосе матросов не было — вообще ни капли. Но мне и не нужен был их энтузиазм, мне было нужно подчинение…

Ликан виртуозно подогнал дирижабль — ровно дверью трюма в то самое место, где и стояли штурмовики. Помощник Пенгора раскрыл двери, и наши пассажиры принялись загружаться на дирижабль. А толпа гражданских — разнорабочие, грузчики, учёные — с криками рванула к нам. Я вытащил жезл из крепления, навёлся и дал несколько выстрелов в воздух, заставляя самых быстрых замедлиться…

— Стоять! Стоять! Не приближаться! — требовал я, продолжая расходовать пневму. — Не приближаться… Мы не можем взять на борт всех вас!

— Вы бросаете нас! — закричала какая-то женщина. — Вы не имеете права нас бросать!

— Вам бы только спасти свои шкуры!..

— Они ещё и стреляют!..

Я не стал вступать в спор. Просто продолжал стрелять в особо ретивых и наглых. Когда все штурмовики загрузились, плотно забив трюм, каюты и коридоры, я повернулся к морякам на орудиях и приказал:

— Я выйду с поднятой левой рукой и буду держать её над головой. Если я её резко опущу, вы начинаете стрелять. Если держу, не двигаетесь — даже если вам покажется, что меня сейчас убьют.

— А если вас-таки убьют, кэп?

— Тогда у вас есть моё разрешение стрелять, — заколебавшись всего на секунду, ответил я.

По пути вниз я заглянул к Ликану и пояснил ему что делать, если меня всё-таки убьют. А потом зашёл к Пенгору и уточнил, сколько ещё людей мы можем взять на борт, чтобы не упасть до Руно. После чего спустился мимо удивлённых штурмовиков с жезлом в руке и вышел на площадку. До ближайших гражданских было всего сорок шагов. Самые смелые уже начинали подступать ближе…

— Я сказал стоять! — рявкнул я на них, наводя жезл и заставляя вернуться. И только после этого продолжил. — На дирижабле есть пятнадцать мест. Если совсем уплотнить, то шестнадцать!

Толпа в ответ возмущённо загудела и начала придвигаться. Стало немного страшно, но я взял себя в руки. Для них я сейчас был представителем власти. Я не имел права показать свою растерянность.

— Видите эту руку? — спросил я, перекрывая гул. — Видите там орудия? Если эта рука опустится — матросы будут стрелять прямо по вам…

Я подождал и убедился, что все меня поняли и хотя бы постарались остановиться.

— Эти шестнадцать мест в первую очередь будут отданы тем, у кого нет пневмы на возрождение. Есть такие? Поднимите руки!

Надо отдать должное — никто хотя бы не стал врать. Потому что никто рук не поднял.

— Дети и женщины, сколько вас тут? — продолжил я.

Женщин оказалось семь — две дамы с Большой Скалы и пять разнорабочих. Детей, к счастью, в этой страшной толпе всё-таки не было.

— А что с остальными местами? — крикнул какой-то мужчина.

— Ничего! — ответил я. — Если вы сами не выберете тех, кто полетит — они останутся незанятыми. Максимум я возьму какой-нибудь груз… Но я не смогу гарантировать его сохранность.

— А как нам выбирать? — закричал какой-то благообразный профессор.

— Вы лучше знаете друг друга, — сказал я. — Вам это и делать.

Толпа загудела, но загудела не угрожающе — загудела, обсуждая…

— Молодой человек, а будут ли ещё транспорты? — спросил всё тот же профессор.

— Не могу знать, гратомо. Когда я отправлялся, выделили всего три штуки, включая мой.

— Это всё настолько отвратительно… — вздохнул профессор. — Коллеги, дорогие мои! Давайте соберёмся и определим, кого и что нам надо отправить. Этот молодой капитан вряд ли может долго здесь стоять! Давайте вести себя, как цивилизованные люди! Смерть — ещё не конец жизни!

Удивительно, но слова профессора подействовали. Паника слегка улеглась, и люди принялись что-то обсуждать, толпясь вокруг. А я так и стоял с поднятой левой рукой и зажатым жезлом в правой. Людей в лагере было жалко, но и командование флота я понимал… Судя по тому, где мы видели орду тварей — до скалы с неработающей точкой возрождения ей оставалось идти немного. У флота, который за несколько последних поколений почти ни с кем не воевал, неожиданно появилась тяжёлая задача — подготовиться к нападению. И вот удивительное дело — флот пока справлялся…

Очень скоро ко мне вытолкнули девятерых человек, нагруженных поклажей так, что по весу в итоге получалось больше, чем я рассчитывал. Однако упираться и требовать скинуть груз я не стал. Людей погрузили в дирижабль, я вернулся в рубку и приказал взлетать.

— Пенгор! — крикнул я в трубу, что вела в логос-отсек. — Выжми всё из логосов, только дотащи нас до скалы! У нас здесь перевес…

— А то я не знаю, кэп! — ответил мне тот, но голос его звучал почти весело, что было необычно.

Транспортный дирижабль дёрнулся, отрываясь от земли, и медленно начал набирать высоту. Я вышел на палубу, отпустил матросов с орудий, а сам посмотрел на людей, оставшихся в лагере. Ещё бы один транспорт!.. И вывезли бы всех. Но я знал, что транспорта не будет. Шесть десятков рабочих и учёных оставались на небольшой возвышенности на ночь. А то и не одну. И больше нет штурмовиков, готовых жезлами и посохами прикрыть их от тварей…

К скале мы вернулись в сумерках. Сразу же спустили всех подобранных к кругу возрождения, а затем двумя партиями закинули на скалу. Курьёр передал мне приказ немедленно присоединиться к пятой группе прикрытия. Пятую группу я видел — не просто же так на аэростате большого дирижабля была выведена цифра пять. Группа занимала позицию над точкой возрождения — видимо, собирались прикрыть защитников от чудовищ ночью. И в этом нам тоже предстояло участвовать.

Стоило «Бауну» приблизиться, как ожил дальноговор. Резкий голос сообщил последнюю информацию:

— Опорный дирижабль «Пятый» — «Бауну». Ответьте!

— Капитан «Бауна» Фант. Отвечаю! — сказал я в устройство.

— С прибытием, капитан! — сообщил голос. — Займите место в ордере между транспортами «Алира» и «Митек» — над площадкой для приземления. Поддержите поверхность стрельбой. В случае невозможности удержать точку возрождения ночью — вывезите защитников.

— Принял, выполняю!

— Удачи, капитан! — устройство отключилось, а я хлопнул Ликана по плечу и приказал:

— Ночка будет бессонной. Иди-ка ты отсыпаться!

— Понял, кэп. Матросов тоже отправить отдыхать?

— Отправляй всех. Двоих я подниму на орудия, когда начнётся.

— Есть, кэп.

— Пенгор! — крикнул я в трубу. — Ты слышал?

— Слышал, кэп! Пойду тоже покемарю, пускай Ростри пока бдит! — отозвался механик.

Я, конечно, надеялся, что ночь пройдёт гладко, но и сам в это не верил. Хотя в первые два-три часа мы просто висели в воздухе и ничего не делали. Однако в свете горящего леса было видно, как к точке возрождения стягиваются чудовища. Сверху, оттуда, где завис опорный дирижабль «Пятый», велась постоянная стрельба, которая пока отгоняла кровожадных обитателей поверхности, но сколько ещё они будут нас бояться?

После полуночи чудовища вконец обнаглели. К тому же, из глубины леса подтянулись крупные особи, которые прибавили собравшимся зверюгам смелости и решительности. И ещё немного грозно поревев на нас, чудовища пошли на прорыв со всех сторон. Это было страшное зрелище! Тёмный ковер из тел сплошной волной хлынул на холм. Я успел разбудить матросов, отправив их дежурить на орудиях, а сам готов был в любой момент поднять дирижабль. Впрочем, покинуть ордер я всё равно без приказа не имел права.

До земли было всего метров тридцать. Всё воздушное построение было полностью в той зоне, которую по ночам контролируют крылатые чудовища. И они тоже не пропустили бурное веселье — появились большой смешанной стаей и рьяно накинулись на нас. Вскоре дошла очередь и до стрельбы из орудий «Бауна». Я только и успевал, что фиксировать расход пневмы в корабельном накопителе. Из десяти тысяч, что изначально были в нём, когда я принял транспортник, сейчас оставалось от силы пять тысяч. И это мы просто ночь пережидали! Я понял, что надо будет уточнить у Ликана, как накопитель пополнять…

Ночь тянулась вовсе не скучно, но мучительно медленно. Когда забрезжил рассвет, я был уверен, что прошло часов двадцать. Однако это было лишь субъективное ощущение. С первыми солнечными лучами поток чудовищ иссяк, и «Баун» снова завис, перестав стрелять. Я поднял выспавшегося Ликана и сообщил ему о недостатке пневмы в накопителе. Тот обещал за утро как-нибудь решить вопрос. Отдав рулевому дальноговор, я отправил себя и матросов отдыхать.

А просыпаться пришлось всего через четыре часа. Злым, уставшим и не выспавшимся. Потому что орда тварей, наконец, пришла. Стоя на палубе с чашкой кофе, я смотрел вдаль — туда, где, сплошным ковром устилая землю, двигалась бесчисленная армия наших врагов. Тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч тварей… Разворачивались в отдалении орудия, росли многочисленные шатры лагерей, устремлялись к небу дымные столбики костров. И как их всех в таком количестве бить — было совершенно непонятно…

Однако чем больше я смотрел, тем больше понимал, что не отступлю перед новым, страшным и многочисленным врагом. Да, я был чужим в этом мире. Но чужим лишь отчасти. Сейчас я был защитником, солдатом… Человеком, за спиной которого стояли мирные скалы, мирная жизнь и будущее. Не моё будущее, а будущее всех людей здешнего мира. Я не строил планов битвы, я не проводил расчёты — мне надо было просто вцепиться зубами в скалу, встать в оборону и сделать всё, чтобы Руно не пала.

В каюту я заскочил всего на минуту — забрать жезл. И в этот момент появился угольно-чёрный шар, требовательно задрожавший… Я протянул руку и коснулся его.

— Алло! Привет, это снова я! — радостно, как на детском утреннике, поприветствовал меня невидимый собеседник.

— Привет, это Фант! — откликнулся я.

— Не заскучал? — спросили меня из шара.

— С вами разве заскучаешь? — вопросом на вопрос ответил я.

— Правильно! Не заскучаешь! — радостно согласился голос. — Фант, тебе надо …бить гор….того! Эт… …но!

— Где мне его искать? — спросил я, морщась от треска помех.

— Не ищи…м…дёт! — радостно ответил голос.

— Что-то ещё? — уточнил я.

— Пшш… хш…хрш…. шшр! — выдал длинную серию помех чёрный шар, а потом из него вновь донёсся нормальный голос. — Ну всё, пока!

Получена просьба: убейте горбатого!

Дополнительно — не ищите, он сам придёт.

Оптимально — убейте огнём.

Награда за выполнение: пять лет спокойствия.