Помоги проекту - поделись книгой:
Мама скончалась в 1868 году, и Генриетта решила уехать на остров Малл недалеко от побережья Шотландии. Я же после успешной операции, избавившей меня от вечных болей в спине, по настоянию отца уехала для поправки здоровья к родственникам в Соединённые Штаты и Канаду. Именно там начались мои удивительные странствия: я использовала часть отцовского наследства, чтобы уплыть в Австралию, затем на Гавайи. Всё это время я ездила верхом, записывала впечатления от увиденного и фотографировала мир.
Как жаль, что я не смогла поймать в объектив своей камеры того медведя, с которым сошлись наши пути в Скалистых горах… Я ехала верхом одна и как раз пыталась убедить свою лошадь продолжать путь, когда вдруг из-за кустов появилось огромное мохнатое животное. Сперва я подумала, что это дикий кабан, но лошадь так шарахнулась от испуга, что это заставило меня приглядеться получше. Это был здоровенный медведь, который смотрел мне прямо в глаза и фыркал. Лошадь попятилась и поскакала прямо к обрыву, так что всё, что я могла сделать, – это спрыгнуть на землю.
Я до сих пор уверена, что для гигантского зверя я была лишь досадным мелким неудобством, потому что он свернул в другом направлении. Насекомые, змеи, тёмные беззвёздные ночи, холодная вода, отсутствие комфорта – ко всему этому я почти привыкла, но такой большой медведь – это немного другое…
В той полной приключений поездке в Скалистые горы мне пришла в голову мысль написать книгу, которую я назвала «Жизнь леди в Скалистых горах» и которая прославила меня на весь мир.
Я решила, что пора придумать собственный стиль одежды для путешествий. Мой наряд состоял из «турецких» шаровар, позволявших ездить верхом в мужском седле, куртки и длинного яркого платья – его я носила поверх шаровар, чтобы не шокировать публику. Всё-таки это были не очень простые времена для женщины, которая стремилась изучать мир самостоятельно и за свой счёт. В такой одежде я посетила Японию, Тибет, Индию, Персию, Турцию, Курдистан, Корею, Китай, Марокко…
Хочешь стать как Изабелла? Сочиняй, импровизируй, меняй реальность. Создавай в воображении невероятные путешествия и приключения.
В детстве я боялась, что вырасту недостаточно сильной. Однако, побывав в диких, но прекрасных местах, я поняла, что истинная сила – это то, чего ты достигаешь подобно восхождению на горную вершину: с выдержкой, упорством, страстью и всей энергией.
В путешествиях мне довелось пережить множество удивительных приключений. Так, в китайской провинции Тикуан я оказалась запертой в хижине, охваченной огнём; я победила гремучую змею и взобралась на гору высотой более 4000 метров. Видимо, современники-мужчины оценили мои достижения, и в 1892 году меня первой из женщин приняли в члены престижного Королевского географического общества. Правда, мне никогда не разрешали самостоятельно выступать перед публикой – только если рядом со мной находился мужчина. Но и это уже было достижением. Остальное придёт позже благодаря другой храброй женщине, такой же мечтательнице. И всё же именно я, Изабелла Бёрд, вымостила дорогу к будущим вершинам, которых впоследствии смогли достичь другие женщины.
Жак-Ив Кусто
Путешественник, изобретатель, учёный и кинорежиссёр
Сент-Андре-де-Кюбзак, Франция, 1910 г. – Париж, Франция, 1997 г.
Лето 1921 года только началось. Мне было всего 11, но я чувствовал, что взрослею. Это значит, скоро смогу ездить по всей Франции или даже по всему миру! А пока я радовался каникулам.
«Жак, не задерживайся! Обед скоро будет готов!» – кричала моя мать Элизабет.
Я кивал, а сам шёл всё дальше, пока она не превращалась в маленькую тёмную точку на морском горизонте. Мы отдыхали в Андернос-ле-Бен – туристическом курорте на берегах Аркашонской лагуны.
Я бежал по деревянному пирсу, который, казалось, никогда не закончится. Мне казалось, что я – лодка, затерявшаяся в морской синеве. В воде блестело какое-то странное пятно. Чтобы разглядеть его как следует, я подошёл поближе и оказался рядом со стариком в красной шапке, который здесь рыбачил.
Наклонившись, я заглянул в воду и увидел… большого кальмара! Он передвигался странным образом – то сжимался, то раздувался. «Чтобы плыть, кальмар всасывает воду, а затем выбрасывает её, как поршень в двигателе», – тихо проговорил рыбак. Его лицо было покрыто морщинами, как море – волнами, а глаза светились счастьем. Хорошо бы стать похожим на него, когда вырасту, тут же подумал я.
«Успешными могут быть лишь самые сложные задачи».
2 года спустя я выпросил себе на день рождения подарок – девятимиллиметровую кинокамеру фирмы Pathe. Мне хотелось поймать весь мир в свой объектив.
Я всегда был застенчивым и замкнутым, а тут вдруг стал популярным и обзавёлся множеством друзей – всем хотелось попасть в моё «кино». Я также начал снимать короткие фильмы, причём сам писал сценарии и сам же их ставил.
Мой отец Даниэль был адвокатом. Работа в интересах американского миллионера не позволяла сидеть на месте. Поэтому наша семья часто переезжала, и некоторое время мы прожили в Нью-Йорке. Так что мне и моему брату Пьеру-Антуану пришлось прилично подтянуть английский и научиться быстро находить с людьми общий язык.
В 1933 году я получил диплом о высшем образовании и смог полностью отдаться своим любимым занятиям: морю, фотографии, съёмкам фильмов и путешествиям. На борту «Жанны д’Арк» я открывал для себя мир. Так продолжалось до 1936-го. Тот год выдался непростым: с одной стороны, мои мечты о полётах стали явью – я начал брать уроки лётного мастерства, а с другой – я попал в серьёзную автокатастрофу.
В результате аварии рука пострадала так сильно, что мне пришлось провести много месяцев в Тулузе на реабилитации, пока не вернулись силы и здоровье, а рука не начала действовать, как раньше.
В течение этих месяцев мой друг Филипп Тайле, морской офицер, надоумил меня в качестве тренировки заниматься подводным плаванием. Под водой мне открылся невероятный мир: танцы светящихся медуз, ковры из морских ежей, морские драконы и скорпионы, играющие в прятки…
Все люди должны знать, что кроме бескрайнего неба над головой существуют и удивительные морские глубины!
Огромный неведомый мир очаровал меня настолько, что я поклялся, что никогда не остановлюсь, ведь, путешествуя и погружаясь в глубину, я мог познать и себя самого.
«Филипп, а давай пригласим Фредерика Дюма?» – как-то раз предложил я своему другу. Он согласился: Фредерик был опытным ныряльщиком и знаменитым исследователем подводного мира.
Никто из нас не мог и представить, что скоро мы прославимся как «три мушкетёра моря»!
«Как ты стал знаменитым, папа?» – спросил меня как-то раз мой сын Жан-Мишель. Ему только что исполнилось 14, и он унаследовал от меня страстную любовь к морю, животным и путешествиям. Мы шли по пляжу, погрузившись в разговор и собирая ракушки.
«Успешными могут быть лишь самые сложные задачи. Только представь: когда мне было всего 27 лет, я придумал акваланг. Это система, которая позволяет человеку находиться под водой долгое время, используя баллоны с газом. В то время ещё не было масок для подводного плавания. Именно с помощью этого своего изобретения я снял первый подводный документальный фильм. А ещё SP-350 „Дениза“, моя двухместная мини-субмарина…»
«Она мне нравится больше всего!»
«…Не говоря уже об огромном успехе турбопаруса – судового движителя, в котором энергия ветра используется совершенно по-новому! В любом случае мини-подлодка напомнила мне о том, что я любил в твоём возрасте, и о том времени, когда, глядя на кальмара, я влюбился в природу и в море».
«А что было потом?» – продолжал расспрашивать Жан-Мишель.
«Ну, для меня величайшим прорывом стал момент, когда удалось убедить ирландского миллионера Томаса Лоэла Гиннесса сдать мне в аренду за 1 франк в год „Калипсо“, американский минный тральщик длиной 43 метра!»
Хочешь стать как Жак-Ив? Будь любопытен и предприимчив, получай удовольствие, фотографируя чудеса природы.
«А куда ты поплывёшь на „Калипсо“?» – «Я чувствую, что на этом судне я могу обойти все моря и океаны!»
Это предсказание сбылось как нельзя лучше – мы плавали на «Калипсо» 40 лет. С 1950 года я совершил множество путешествий и подводных экспедиций и сделал ряд других изобретений. Так, например, в 1963 году я придумал Calypso Phot – маленькую камеру для подводной съёмки. Мини-батискафы позволяли мне погружаться всё глубже и любоваться созданиями, которых ещё никто не видел.
Так, множество идей и тысячи кадров превратились в полнометражный фильм под названием «В мире безмолвия» и в документальные фильмы, многие из которых завоевали «Оскар» и «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах.
С годами мои волосы стали совсем белыми, а морщин на лице прибавилось, но каждый день надо мной по-прежнему кружат морские ласточки, а лицо ласкают мистраль и юго-западный ветер.
Археологи и палеонтологи
Говард Картер
Археолог и египтолог
Кенсингтон, Великобритания, 1874 г. – Лондон, Великобритания, 1939 г.
Луксор, утро 6 ноября 1922 года. В составленной мной телеграмме говорилось: «Наконец совершил выдающееся открытие в Долине; огромная гробница с нетронутыми печатями; всё скрыто до вашего приезда. Поздравляю!» Я перечёл текст дважды и вручил его клерку для отправки в Англию, лорду Карнарвону.
Примерно 3 недели спустя лорд Карнарвон, мой друг и спонсор экспедиции, вместе со своей дочерью Эвелин наконец-то прибыл в Египет. Настало время выяснить, не подвела ли меня интуиция: я надеялся найти останки фараона, а стало быть, и его сокровища.
Под недоверчивыми взглядами Карнарвона, нескольких друзей-египтологов и наших местных помощников мне удалось добраться до погребальной камеры. Я работал в Долине Царей с 1907 года и имел репутацию целеустремлённого, скрупулёзного и методичного археолога. А также мечтателя… Давным-давно все здравомыслящие люди оставили всякую надежду найти что-нибудь в Долине. Все, кроме меня. Я неустанно записывал данные, рисовал карты, хранил список всех находок, вплоть до самых мелких.
Мне вспомнилось детство, проведённое в Норфолке… Годы, ушедшие, как песок сквозь пальцы.
«Ты хорошо рисуешь, Говард, – прямо как отец», – говорила моя мать Марта, с любовью наблюдая за мной. Я смотрел на свои неуверенные рисунки акварелью… Даже в 7 лет я уже понимал, что материнская любовь, так сказать, склонна всё преувеличивать.
«За всю историю раскопок никто ещё не видел столь удивительных вещей, как те, что предстали перед нами в свете электрических фонарей».
Мой отец Сэмюэл рисовал гораздо лучше меня. Он был профессиональным художником-портретистом. В 1880-е фотография являлась весьма дорогим удовольствием, которое было по карману лишь состоятельным людям, поэтому простой народ, желавший иметь портрет своего родственника, лошади или даже собаки, обращался к моему отцу. Вот так мы втроём и жили, довольствуясь малым. «Мама, можно я пойду в школу?» «Я думаю, домашнее обучение лучше, – отвечал папа, переводя взгляд с норвич-терьера, которого он рисовал, на маму. – Говард и так часто болеет, а в школе он совсем подорвёт здоровье». «Папа, я хочу, чтобы у меня были друзья!» – воскликнул я, но отец был непоколебим: «Ты должен сам всему научиться – учителя и лошади у тебя будут». И больше мы к этой теме не возвращались.
Я быстро повзрослел и всё так же, как в детстве, любил приключения, страстно увлекался искусством и интересовался научными открытиями, а в рисовании даже достиг определённых успехов. И вот я отправился в Египет: это было настоящее святилище, полное древних сокровищ, которые только и ждали, чтобы их открыли и вытащили на свет. Моя детская мечта!
Я очнулся и вернулся в реальность.
Во второй двери гробницы я проделал небольшое отверстие, затем чиркнул спичкой, зажёг свечу и просунул её в дырку. Увиденное просто лишило меня дара речи. Время, казалось, застыло на месте. С этой вечностью не могли сравниться даже времена фараонов, живших за 3000 лет до нас. К действительности меня вернул нетерпеливый голос лорда Карнарвона: «Видно что-нибудь?»
Я медленно повернул к нему голову и прошептал: «Да, нечто чудесное».
27 ноября дверь была открыта. Электрические фонари осветили золотой саркофаг, позолоченный трон, две большие чёрные статуи, алебастровые вазы, причудливые головы священных животных… На пороге я также заметил букет цветов, теперь высохший, – наверное, оставленный в знак прощания. «Вот как его жена хотела с ним проститься», – прошептал я, чувствуя, как на глаза набегают слёзы. Я, конечно, учёный, но сердце моё не каменное. Леди Эвелин посмотрела на меня с участием.
Ещё одна дверь с нетронутой печатью находилась между двух статуй, охраняя тайну. За ней скрывались другие камеры, полные поистине бесценных сокровищ.
17 февраля 1923 года, пробившись сквозь слой сплошного камня и щебня, я открыл запечатанную дверь. Раздался скрип, и перед нами (меня сопровождали ещё 20 человек) предстала стена, сплошь покрытая золотом. Мне стало ясно, что это ковчег, закрывающий самый большой и ценный саркофаг изо всех когда-либо найденных. Прошло ещё много времени, прежде чем я смог его открыть… Да, случилось это очень нескоро, но, как известно, работа археолога требует энтузиазма и самоотверженности, а более всего – терпения.
Хочешь стать как Говард? Изучай прошлое, потому что в нём – ключ к пониманию будущего.
12 февраля 1924 года. Большие лебёдки наконец подняли тяжёлую плиту, которая закрывала саркофаг фараона, вырубленный из цельного блока жёлтого кварцита. Среди присутствовавших царила неестественная тишина: только что был нарушен вечный покой Тутанхамона.
Я наклонился и посмотрел на мумию фараона в сияющей, украшенной цветными камнями золотой маске – она сверкала как новая. Лицо её было неподвижным и в то же время казалось живым. Большие чёрные, подведённые в традиционном египетском стиле глаза маски Тутанхамона глядели на меня с тихой скорбью.
Мы стояли перед величайшим в человеческой истории археологическим открытием. Я сделал его сам – и всё же застыл в изумлении, испытывая благоговейный трепет. Ведь эта мумия когда-то была человеком.
Рой Чепмен Эндрюс
Палеонтолог и путешественник
Белойт, США, 1884 г. – Кармел, США, 1960 г.
«Я родился, чтобы стать учёным-исследователем», – сказал я Монти, моему товарищу по приключениям. Он только что признался, что он не знает, чем хотел бы заниматься, когда вырастет. «Только потому, что мы все дни проводим, изучая леса, поля и окрестности Белойта? Быть учёным – это что-то большое и сложное». – «Это единственное, чем я хочу заниматься, Монти. Я родился здесь, в Висконсине, но хочу побывать везде, поверь мне!»
Поделиться книгой: