Билдер

Кудесник горько усмехнулся:

— Бродяг нигде не любят, это факт. Солдатом же ты легко сможешь стать, воюют у нас без конца и края. Поэтому и не сидим без работы. То бароны между собой сцепятся и заливные луга делят, то кто посильнее уже государственные границы перекраивает, людей тысячами в землю укладывая. Правда, всяких ваших новомодных штучек нет, больше мечами и копьями обходимся. А если ополчение из крестьян, так и вообще вилами машет.

— Ну, я в секцию фехтования ходил. И вообще, спортивным парнем был, в детдоме за себя постоять надо было.

— Посмотрим. В любом случае, сначала у меня остановишься, обживешься. А там будет видно. Раз одну войну ты прошел, это уже о многом говорит. Люди, кровью меченные, они и голыми руками убивают, не оглядываясь на тени за спиной. Главное, не жалеть о сделанном выборе. Новая жизнь, с чистого листа.

Так в Ладаргезе появился новый житель — молчаливый слуга Тимура, вернувшегося из дальнего путешествия по чужим краям. Затем был год акклиматизации, за который Сергей выучил несколько основных наречий, окончательно восстановил здоровье и неплохо освоил арбалет и короткий клинок. Попрощавшись со своим врачевателем, ставшим почти близким другом, бывший сержант напросился в попутчики к пожилому наемнику, подкопившему в местной охране денег на старость. И это был второй большой подарок ветреной богини удачи. Отметив, как к Сергею относились в закрытом клане врачевателей, старик Шон не стал чиниться, а принял парня в ученики, по дороге обучая разным воинским хитростям, попутно готовя его к самостоятельной бродячей жизни. И потом еще три года держал рядом с собой в маленьком городке на границе джунглей, принимая законную долю с выполненных учеником контрактов и помогая налаживать нужные контакты. Там же к Сергею прицепилось и прозвище, превратившись с годами в местное имя.

— Ловко ты с топором управляешься, — одобрительно проворчал Шон, посматривая, как ученик подтесывает новый столбик для покосившегося забора. — Как там Тимур таких называл?.. Балдер… Булдер… Не, не так… А, билдер!

— Билдер? Строитель, что ли? — Сергей приложился к кожаному бурдюки и жадно напился. — Ну, в каких только странах его не носило, где только за излечение от болячек деньги не собирал. Вот и мешал в кучу, что услышал.

— Не знаю, где, а про вот таких рукастых именно так и говорил… Билдер, однако…

Так занесенное чужими ветрами слово осталось навсегда с мужчиной, допившим пиво в таверне на краю Плутовского Пристроя.

— Что желает ваша милость? — Алья вежливо поклонился, сумев продемонстрировать должную толику уважения посетителю и попутно намекнуть, кто под крышей таверны настоящий хозяин.

— Чего-нибудь холодного за стол к Билдеру. Ну и присмотри, чтобы кто ненароком не пристроился рядом.

— Брусничный морс сейчас будет, рыбки и солений чуть-чуть добавлю, по жаре тяжко другое пойдет. Ну и с чужими ушами — не извольте беспокоиться.

Барон Крафти молча сел на скамью, с интересом разглядывая, как огромная орчиха споро выставляет принесенную снедь на широкую столешницу. Дождавшись, когда официантка отправится обратно на кухню, глава городской Стражи пригубил ледяной напиток и вздохнул:

— Насколько я помню, Билдер, ты всегда был упрямым сукиным сыном. И терпеть не мог, когда тебя пытались водить за нос.

— При моей работе по другому нельзя. Дашь слабину и вместе с командой гробанешься, — согласился жилистый мужчина, раздумывая, стоит ли попросить еще кружку, или лучше пока воздержаться. Мало ли, вдруг побегать придется. И не важно, что барон пришел лишь с двумя мордоворотами, занявшими столик у входа. Вполне возможно, что уже весь квартал оцеплен. Правда, вроде грехов больших за душой нет, но и гостей таких с утра никто не обещал.

— Поэтому я сразу к делу, чтобы до жары управиться… У каждого из нас есть проблема. Твоя — зеленая мартышка, которую завтра вздернут как фальшивомонетчика. У меня — шальной сброд в порту, поднявший руку на таможенных офицеров. Предлагаю эти проблемы решить к совместному удовольствию.

— Это как? — не понял наемник. — Додо с контрабандистами дела в жизни не имел.

— А теперь будет иметь… Я сумею добиться его освобождения под твое поручительство. Его и трех идиотов, кого сгребли во время облавы. И пока ты наводишь порядок в порту, гоблин будет рядом с тобой. Есть, пить, дышать под твоим приглядом. Вздумает сбежать — ответишь головой. Но зато — приятель жив и здоров. Пока вы оба служите на благо Юдалы и Королевства.

— Отличная шутка, ваша милость! — захохотал Билдер, пытаясь найти хотя бы тень усмешки на чужом лице. Постепенно смех стих и мужчина недоверчиво переспросил: — Вы в самом деле? Нас — и в таможенники?!

— Вас и близко к таможне не подпустят, что ты. А вот охранять их — это да, это будет твоей головной болью. И охранять так, чтобы с их головы даже волос не упал.

— Вчетвером? Я и четверо гоблинов?

— Сможешь набрать, кого сочтешь нужным. Мне лишь нужен результат… Отдел Пограничных выплат потерял за три месяца девять человек. Еще один покойник — и я просто выжгу весь сброд, который обитает сейчас рядом с пирсами.

— Вряд ли вы сможете это сделать. Я видел патрули, которые ходят вечерами. Похоже, слухи не врут, у Стражи большая нехватка людей.

— Значит, займу у соседей, — фыркнул Крафти, с подозрением ковыряя железной вилкой щедро проперченные жареные рыбные куски на широкой тарелке. — Пригоню солдат, перекрою город и порт. Прочешу квартал за кварталом и повешу всех, кто мне не понравится. Устрою еще один Лидеринский забой.

Билдер зябко передернул плечами:

— В Лидерине всех горожан перебили благородные, которых вы потом сами же пустили под нож.

— Значит, у меня были хорошие чужие учителя, солдат. Ты сам воевал. И знаешь, как именно армия умеет наводить порядок.

— И что? Через неделею в ночлежках уже будут новые жители. Через две контрабандисты встретят первый корабль. Через месяц все вернется на старую дорожку.

— Именно поэтому я и предлагаю тебе помочь решить эту проблему. В таможне — новые люди. Молодые ребята из мастеровых, из бывших мелких торговцев. Те, кого родители отправили на королевскую службу в надежде на помощь в будущем. Дойдут в чинах до офицеров, смогут прокормить и свою семью, и родных. И все это — на жалование, без поборов и взяток… Вот только если их прибьют сейчас, то вряд ли получится набрать новых.

Наемник косо усмехнулся:

— Кто мешает нанять охрану? Только свистните — прибежит толпа желающих. Мало ли бывших вояк без работы слоняется по округе.

— Платить как? В казне золота нет совсем.

— С найденной контрабанды полагается половина таможне, насколько я знаю.

— Нам оставили лишь десять процентов. Я готов отдать тебе пять. И можешь подобрать в арсенале из старого оружия что хочешь для команды. Ну и отвечать головой за всех, кого возьмешь под крыло.

— За пять процентов? И самому в петлю? Первая же проверка по доносу — и на эшафот. Спасибо, я знаю, как относятся к наемникам в королевских судах, — Билдер встал из-за стола и аккуратно выложил несколько медяков за выпитое пиво.

— Отвечать вы будете передо мной. И только… Кляузы выброшу в мусор. А если в самом деле куда лапу запустишь или за головорезами не присмотришь — тогда разговор будет короткий. Это — правда.

— И почему я должен в это верить?

— Потому что у тебя выбора нет. Или ты соглашаешься и сколачиваешь для меня полноценную роту защиты таможни. Или завтра твоего дружка вздернут, а я потребую выдворить тебя из Юдалы навсегда. Не забывай, стоит мне послать запрос в столицу, как мигом пришлют твой королевский патент. А отказ от официальной службы — это дорога на каторгу. Времена сейчас такие, что никто жалеть не станет.

— Я и без вас придумаю, как оправдать Додо. Добьюсь пересмотра дела, найду поручителей.

— Не найдешь. Его сдала община. Поэтому горбуна вздернут. Мало того, я не поленюсь и прямо сейчас загляну в тюрьму. И приговор приведут в исполнение не завтра в полдень, а сегодня вечером…

Билдер медленно-медленно сел, потом сипло выдохнул и прошептал:

— Это бесчестно, барон. А ведь вы были человеком слова. Даже когда ваш сын погиб под Лидерином, вы согласились выпустить семьи мятежников и никого из них не тронули. Потому что вы дали слово…

— Тогда я был всего лишь гвардейским капитаном. А сейчас я — командир Стражи. Выше меня только король и Бог… Мне нужно, чтобы через месяц в порту стало спокойно. У тебя будет неделя, максимум две на подготовку команд. И я не полезу в твои дела, если ты дашь мне результат… Таможня должна работать, в порту должен быть порядок. Контрабандисты должны запомнить, что если поднимут руку на власти — им эту руку отрубят вместе с головой… Ну и ты спасешь жизнь своему другу. Это все, что я могу пообещать.

— И сдержите слово, даже если из столицы потребуют наши головы?

— Если такое случится, а вы будете невиновны, я дам вам сутки и открою ворота Юдалы. Это — обещаю.

Наемник долго молчал, разглядывая свои сжатые кулаки, потом хрипло уточнил:

— Я могу набрать кого пожелаю под свою ответственность? Королевская штурмовая рота, с оружием из арсенала? Пять процентов с найденной контрабанды при продаже на официальных торгах и столоваться за счет городской казны?

— Любая дополнительная амуниция и премии — выплачиваешь из заработанного. Под жилье отдам казармы у соляного пирса.

— И Додо будет служить в отряде вместе с его помощниками?

— Мне даром это зеленое отродье не нужно, — поморщился Крафти, поглаживая чуть свернутый на левую сторону нос. — Если бы гоблины не побежали при Шуцце, мы бы удержали фланги. И мне не пришлось бы потом штопать разбитое лицо…

— Никто не станет служить вечно, ваша милость. Какой срок? Месяц, три?

— Минимум год. Но за этот год я не желаю даже слышать, что у офицеров таможни возникли какие-либо проблемы с досмотром.

Билдер поднял глаза:

— Или я могу встать и уйти. И не возвращаться в Юдалу никогда.

— Совершенно верно. Запрос на твой патент я пошлю только завтра утром. Сегодня — казнь фальшивомонетчика, запрос — завтра. И петля уже тебе, если захочешь все же вернуться. Джунгли большие. Ну и кроме нашего королевства полно мест, где можно продать меч купцам или местной власти.

— Я должен подумать, барон. Я должен подумать.

Крафти поднялся, не глядя высыпал мелочь из кармана и зло воткнул вилку в столешницу:

— Думай, Билдер. Поможешь мне — я помогу тебе и прикрою, если где-то по мелкому вляпаетесь. Но если мы не договорились, то мне останется лишь пригласить пару полков и устроить тут светопреставление… Могу дать слово, что я это сделаю.

— Это да. Слово вы держите. Всегда… Когда я могу дать ответ?

— Завтра в девять я буду в ратуше. Найдешь меня там. Или сегодня вечером в крепости Стражи, я никуда не собираюсь…

Чуть наклонившись вперед, барон закончил разговор:

— И не пытайся устроить глупости. Горбуна тебе не отбить, я об этом позабочусь. Никакие твои штучки не помогут. Но зато можешь спасти ему жизнь, приняв мое предложение. Ты ведь тоже своих не бросаешь, не так ли?

Сутулый незванный гость давно ушел, а Билдер все так и сидел, обхватив руками голову. Потому что барон был прав. Наемник действительно не бросал своих. Даже если за их спасение приходилось платить непомерную цену.

Глава 2

Шум шагов в тюремном коридоре застал Додо врасплох. Рано было еще появляться страже, ох — рано. Лишь на завтрашнее утро была назначена казнь. И звон кандалов в столь поздний час не сулил ничего хорошего.

— Собирайтесь жабы, на выход! — гулко разнесся по сырой камере голос охранника.

— Кому именно? — донеслось из вонючей переполненной камеры, куда затолкали почти полсотню будущих каторжан, осужденных за преступления против короны. Неделю назад у любимой супруги городского судьи срезали на рынке кошелек, он взгрел городскую стражу, та сгребла всех, кто не успел попрятаться по щелям и скопом отправила на судилище. Воры, карманники, лихие люди и больше половины разномастных бывших крестьян, трудившихся на подхвате у родственников за кров и стол. Не слушая попыток оправдаться, каждому влепили по десять лет каторжных работ, попутно закрыв потребности казны на дешевую рабочую силу.

— Шайка Додо. Сюда, живо! — поздним вечером охрана была совершенно не в духе. Вместо того, чтобы пить пиво в караулке, приходится тянуться перед начальством и сбивать ноги на истертых каменных лестницах. Походи в куче железа туда-обратно в тюремные подвалы, и не так еще настроение испортится.

Выстроив в коридоре четверых заключенных, стражники быстро нацепили на бедолаг тяжелые кандалы, закрыли камеру и погнали всех вперед, к широкой винтовой лестнице. Двое гоблинов и двое молодых парней понуро семенили, с тоской разглядывая серые известняковые стены, щурясь на редкие пятна чадивших факелов в держателях. Через пятнадцать минут вся процессия выбралась во внутренний двор, где посередине над помостом из грубых досок возвышалась перекладина с петлей. Последнее, что видят осужденные за особо тяжкие преступления. Скороговоркой пробормочет молитву тюремный монах, после чего палач нажмет рычаг и пляши последний танец.

Но в этот раз на обычно пустой крохотной площади было людно. Больше двадцати арбалетчиков на защищенной от дождя верхней галерее, которые походили в наступивших сумерках на грифов. И рядом со ступенями к закрытому пока люку под петлей стояли двое. Первого Додо раньше не видел, но по описанию легко узнал. Трудно не узнать главу Стражи, барона Юдала. А вот второго зеленый гоблин встретить совсем не ожидал. Билдер. Жилистый мужчина среднего роста с выгоревшими до белизны волосами. Как обычно, в рубахе из грубой материи с завязками, как любят носить моряки. В безразмерных серых штанах и разношенных коротких сапогах. На широком кожаном поясе два ножа. Но в отличие от прошлой встречи, выглядел сейчас Билдер недовольным, хмурил брови и косился на арбалетчиков. Только зазеваешься, так тут же клюнут каленым болтом прямо в темечко.

— Привет, Додо.

— И тебе не кашлять. С чего такая спешка? Вроде мне обещали с ребятами дать полюбоваться на взошедшее солнышко.

— Настроение у властей словно туман на ветру. Сейчас хотят одно, через минуту уже другое. Но выбор у тебя с парнями прост. Или идете под мою руку на год и слушаете, как родную маму. Или без солнышка — за шею и в безымянную яму на кладбище.

Скривившись, гоблин погремел цепями и уточнил:

— Помирать как-то не очень хочется. Что потребуешь за отмену приговора?

— Не я требую, это господин барон хочет дать нам последний шанс. И если кто из вас вздумает клятву нарушить, то запросто и меня за ребра подвесят. Поэтому и предупреждаю — слово будете давать на оберегах Падших Сестер. Каждый. Либо — никакой отсрочки, исполнение приговора здесь и сейчас… Если пойдете со мной и за год ничего не отчебучите, тогда будет вам подписанное короной прощение и право на вольную жизнь. Хотя год продержаться еще нужно.

Совсем скуксившись, Додо посмотрел на черное жемчужное ожерелье, которое сразу и не заметил в руках приятеля. Паршиво. Про Сестер ходили разные слухи. Будто больше ста лет назад пятеро состарившихся проституток купили на границе с джунглями ферму, чтобы дожить отпущенное богами. Но при первом же набеге лихих людей сараюшки пожгли, бабок снасильничали и живыми в болотах утопили. Но перед смертью успели проклясть вредные старухи и убийц, и расхищенное имущество. Из налетчиков никто не выжил, за месяц все так или иначе сгинули. И барахло радости никому не принесло. Новые владельцы начинали болеть или еще какие неприятности сыпались, как из рога изобилия. В итоге собрали, что нашли, да сожгли от греха подальше. Но осталось пара амулетов, которые до сих пор в большом почете у аборигенов. Рассказывают, что если принести клятву на такой безделушке и сдуру нарушить, то проклятье Падших Сестер на тебя перейдет. Похоже, сильно господина барона прижало, если он не поленился и у местной Торговой Гильдии один из амулетов позаимствовал на вечернюю встречу. Купцы дорого берут за проклятый артефакт. Только самые серьезные сделки с его помощью заверяют, дабы якобы нерушимое торгашеское слово подкрепить. И тут крепко призадумаешься, стоит ли в авантюру ввязываться, или лучше прямо сейчас отмучаться.

— Иначе никак?

— Дураков нет. Даже те, кто твои векселя брал, и то с мозгами оказались. Сдали властям и еще премию получили. Так что — решайте прямо сейчас. Годовой кабальный контракт или конец пути.

Когда перед глазами покачивается петля, выбор делаешь почти без раздумий. Правда, осадочек останется, никуда не денется. Но Додо решил пока рот держать на замке. Вот чуть от тюремных харчей дух переведет, осмотрится, а дальше будет видно что и как. Главное, шанс появился и это уже не так плохо.

Когда раскованных бывших заключенных погрузили в телегу, барон Крафти задержал на минуту Билдера. Протянул будущему капитану таможенной роты тубус с бумагами и повторил:

— Неделя у тебя на обустройство быта и поиск будущих солдат. Через две недели с этого момента хотя бы один взвод должен уже сопровождать таможенников. Разрешение нанимать любых осужденных я тебе подписал. Как и патент на капитанскую должность. Через два месяца максимум полную роту мне предоставь. И с первого же выхода твои ухорезы будут головой отвечать за безопасность мальчишек с таможни.

— Казармы?

— Займешь Южные, которые рядом с соляным пирсом. Они почти в центре порта, удобно на досмотры мотаться. Оружие в арсенале выдадут, с остальным пока паршиво. В городской казне до осенней ярмарки шаром покати, поэтому думай сам. За явный криминал спрошу, остальное меня не касается. И на питание тебе выдал расписки Стражи. Сможешь получить пару бочек солонины и крупу на первое время.

Взяв документы, Билдер отсалютовал и взобрался на телегу. Надо было ехать, принимать хозяйство. О том, что в случае побега бывших заключенных или еще какой дурости новоиспеченного капитана первым вздернут, можно было и не напоминать. У господина барона с порядком было строго. Пообещал — сделает. Но и от проблем с королевского Олимпа на первое время прикроет.

Так что — обычная солдатская доля. Тебя жрут, а ты отбиваешься и еще песни орешь, дабы выглядеть в должной мере молодцевато.

* * *

Снаружи старые казармы выглядели крайне неприглядно. Огромные бревенчатые плахи в массивных стенах, покрытые мхом и бурыми пятнами, куча мусора рядом с тяжелыми закрытыми дверьми в два человеческих роста. Подслеповатые узкие бойницы, прорубленные на втором и третьем этажах, причем последний был без чердака и поэтому узкий скат крыши нависал над черными провалами и казалось, что многоглазое чудовище хмурится.

Место с точки зрения портовых работников было хорошим и относительно удобным для хранения грузов. Но лет сорок тому назад бывший склад переоборудовали под новобранцев, которых сгребали со всей округи на очередную войну. В итоге внутренние помещения переделали, вместо привычного одного огромного объема слепили три этажа, проделали бойницы в стенах, да так и оставили, закончив драку на границах. После чего казармы использовали то городские стражники, то королевские рейтары, заглядывавшие одно время на огонек. Последние пару лет в здание стаскивали разнокалиберное портовое барахло, которое жалко было оставлять гнить под открытым небом, но и хранить никто у себя из городских властей не желал. Купцы от бывших складов открещивались, потому что таскать тюки и разнокалиберные грузы с этажа на этаж было лень, а перестраивать заново запрещал королевский эдикт, согласно которому бывшие военные сооружения могли в любой момент реквизировать обратно для нужд государства. И в таком случае пришлось бы демонтировать любое установленное оборудование и восстанавливать прорубленные полы для грузовых лифтов.

На Билдера же мрачное неказистое знание произвело приятное впечатление. Если убрать наваленное чужое барахло, то здесь запросто можно разместить не одну роту, а целых три. Внизу есть место для кухни и выгороженный угол под припасы. Окна заделать слюдяными рамами, на крыше построить пару будок для охраны. В случае любых проблем можно засесть внутри и отбивать атаки идиотов, вздумавших попробовать на зуб вооруженных защитников. Осталось лишь их найти. Но первым делом — навести порядок в подразделении и на территории.

— Додо, представь своих. Буду решать, куда их пристроить.

Печальный гоблин окинул взглядом распахнутые ворота, груды барахла внутри и ткнул пальцем во второго зеленого коротышку, едва доходившему ему до плеча:

— Сич. Замки, инструмент, гравировка.

Капитан роты покрутил в голове озвученное и расшифровал:

— Замки взламывает или только ремонтирует? Инструмент какой именно? И гравировка лишь как резьба по золоту и прочим металлам или что-то связанное с твоими вексельными проделками?

Почесав подбородок, Додо оскалился:

— Ты всегда был хитрым и знающим местные тонкости мерзавцем. Коготь тебе в рот не клади, да, сожрешь вместе с лапой и не подавишься.

— Я задал вопрос. И не как старый приятель, с которым ты выпил не один бочонок пива, а как твой командир. Постарайся свыкнуться с новыми реалиями.

— Понял я, понял… Значит, Сич у нас мастер по любым железкам. Починить, подпилить, вскрыть или еще чего. Хоть колесцовый механизм на пищали у гномов до ума довести, хоть сейф распотрошить или дверь открыть. Ну и гравировку любую делает для украшения или дела. Может печать изобразить или оттиск правильный на бумагах. Кстати, сделанные им векселя вопросов ни у кого не вызвали. Просто сразу знали, что подделка.

— Чего тогда с подобными талантами в вольные люди подался?