Билдер

— На мастера не потянул, слишком много в гильдии запросили. Запил сдуру, в долги влетел. Потом уже ко мне прибился.

Билдер посмотрел на флегматичного Сича и погрозил тому кулаком:

— Никаких больше шуток. При любой проблеме спрашиваешь меня, если в одном месте загорится и захочется по-быстрому разрулить. Понятно? Мы теперь государевы люди и с нас спрос будет жестокий. Кто накосорезил — колесуют. Понял?

— Само собой, — неожиданным басом ответил криволапый гоблин.

— Так, а эти два братца откуда? Явно не горожане.

— Это Бэзи и Рэйс, — представил парочку Додо. — Но не братья, просто друзья-приятели.

Парочка втянула и без того впалые животы, расправила плечи и постаралась выглядеть браво. Оба были похожи друг на друга, как одинаковые потертые гроши на рыночном торгу. Среднего роста, крепко сбитые, широкоплечие. Светлые волосы обкромсаны под горшок, подбородки явно не так давно еще скоблили.

— Какие таланты? — уточнил Билдер.

— Подай-принеси. Два года назад засуха была, подались к нам подзаработать. Но ты Юдалу знаешь — прожевала и выплюнула. Поэтому подрабатывали везде, где можно, чтобы с голоду не подохнуть. Я к себе прибрал вместо грузчиков и посыльных. Пока лавку скобяную держал, то как раз было чем занять. Ну и потом по вечерам на стреме постоять, мешок с добытым по-быстрому уволочь. Пока болтались по городу, все закоулки неплохо узнали. Еще кашеварить умеют. Не как повара в тавернах, но мы с Сичем ни разу после их стряпни животом не страдали.

— Понятно… Тогда слушайте сюда, великие ухорезы. У нас приказ — сколотить роту мордоворотов, чтобы таможню прикрыть от любых возможных проблем при досмотре судов в порту. И порядок здесь поддерживать, если потребуется. С телеги нам тюфяки и чуть припасов сгрузили, поэтому обустраиваемся на ночлег. Завтра с утра начинаем делами заниматься. Кстати, Додо, твой бывший гравер командовать может?

— Когда я был в отъезде, завсегда вместо доверенного лица оставлял.

— Отлично. Значит, с утречка поднимаемся и Сич вместе с парнями трясет барахло в казарме. Что-то реально ценное припрятать на будущее. Остальное поближе к выходу сгрести. К обеду местные власти должны забрать все, что тут складировали, это приказ барона. Послезавтра я приволоку барахольщиков и они скопом забесплатно остатки вывезут.

— Понятно. А я чем буду заниматься?

— А ты получаешь официальную должность «жабы» — штаб-сержанта. Не забыл, кто это?

— Это в каждой дырке затычка, помощник капитана по любым вопросам.

— Именно. Мой заместитель. Будем на пару выбираться из той задницы, куда попали. Вот после завтрака и поедем за первым пополнением и по нужным людям. Я худо-бедно прикинул, кто может подсобить, по ним и прокатимся. А пока — давайте барахло наше затаскивать и ужинать. Заодно и разные мелочи обсудим…

* * *

Перед сном перекусили копченым мясом, сыром, свежей зеленью и запили все разбавленным вином. Судя по всему, перед визитом в тюрьму Билдер заглянул на рынок и прикупил разного. Обещанную солонину и крупы еще надо было выбить из армейских интендантов.

Дожевывая свою порцию, Рэйс поинтересовался у командира. Похоже, из этой парочки «подай-принеси» он был самый непосредственный.

— А почему мистера Додо вы назвали «жабой»? Это ведь не ругательное?

— Нет, это военное. Служил?

— Боги миловали.

— Точно, вас же обычно в необученную пехоту, дыры затыкать… Тогда я вам сейчас быстро раскидаю на пальцах, о чем речь, постарайтесь потом это выучить. Это для вас теперь будет и дом, и семья. Надо понимать, что и как организовано.

Подняв валявшуюся рядом палочку, Билдер начал чертить на земляном полу.

— Основой нынешней армии является полк. В полку от пяти до десяти рот. Зависит от боевых задач и того, сколько народу с деревень смогли сгрести под призыв. Последнее время, насколько знаю, держат шесть рот. Четыре маршевые пехотные, одну конную и одну стрелковую. Там лучники, арбалетчики или у совсем богатых пытаются мушкеты выдавать. У нашего Лилита Первого с деньгами после всех мятежей аристократии плохо, так что арбалетчиками обычно обходится… Но, полк для нас слишком круто, мы будем говорить про роту. Потому как рота для нас — основа основ. И сколачивать я ее стану по правилам шерлегов, горных племен. Они воюют сколько себя помнят и многие новомодные веяния не перенимают, используют лишь проверенное временем. Это местные короли могут себе позволить реформу армии затевать каждый раз, как на престол взлезут…

Нарисовав несколько квадратиков, Билдер продолжил объяснения:

— Это идет с традиций давних времен. Минимальный отряд, который используется в атаке или защите — «копье». От рыцарей тянется. В нем старшим капрал. У него есть нюхач — его заместитель и помощник. Зачастую он же знаменосец и почти всегда хранит кубышку «копья». То, что на пропитание выдали, премиальные и прочие деньги. Вот это у нас — «копье». Понятно?

Четверо сидевших рядом синхронно кивнули. Додо успел давным-давно зацепить кусок армейской службы и что-то еще помнил. Остальные старались впитать новую науку сразу и накрепко.

— В стандартном «копье» двое стрелков. Это лучники или арбалетчики. Для нас лук на кораблях бесполезен, крайне неудобно с ним в трюме воевать, поэтому малые арбалеты возьмем или еще что придумаем для стрелков… Еще четверо — обычных бойцов, кто с мечом или палашом управляется. Двое «тяжей» — их бронируют по максимуму. Идут первыми в прорыв, прикрывая остальных собой. Последним держат лекаря, его же барахлом грузят, если что-то надо в атаку прихватить. Болты запасные или еще что. Получаем десять человек и один командир, всего одиннадцать.

Рядом с первым квадратиком появились еще два.

— Три «копья» собирают в один взвод. У него старшим сержант. Опора и помощь капитану роты. Обычно у сержанта помощником трубач. На нем знамя взвода и решение бытовых проблем. Всего взвод включает в себя тридцать пять бойцов вместе с командирами.

Объединив все это одним большим прямоугольником, Билдер продолжил:

— Три взвода дают роту. Старшим капитан с личным патентом, подписанным командующим полком или городскими властями, если роту сколачивают как ополчение. У нас это — я. Для всех служивых капитан — царь и бог. За неподчинение его приказу — в военное время смерть. В мирное наказание выбирает командир. Может палок прописать или на каторгу отправить. И вместе с капитаном в роте сто семь рыл, которых надо поить, кормить, одевать и занимать делом. Делом я всех займу, не волнуйтесь, а вот с бытовыми проблемами разбираются специальные люди.

В картинке добавился маленький кружок сбоку.

— Здесь старший каптенармус хозяйничает. У него до десяти человек, кто на войну не ходит, зато отвечает за все остальное. Это повар и истопник, плотник, шорник, оружейник. Набирают в зависимости от нужд роты. В больших отрядах эти люди числятся за полком. У нас будут свои. Ну и каптенармус по хозяйственной части командует нюхачами и «жабами». А те уже дальше по цепочке до каждого солдата доберутся.

— А «жаба»?

— Командир любой боевой единицы рутинную работу отдает помощнику. У капрала в «копье» — это нюхач. У сержанта во взводе — трубач. А у капитана помощник штаб-сержант или «жаба». Так еще со времен Артура-Потрошителя пошло. Штаб-сержанты тогда за мародерство отвечали, много награбленного себе лично в карман положили. Поэтому позже специальные команды создали, которые грабежом захваченных земель занимаются. А прозвище прилипло… Но Додо у нас будет правильной «жабой», которая любого местного проходимца из городских властей на место поставит. Потому как подчиняется он лишь мне, а я подчиняюсь только барону Крафти.

Бэзи и Рэйс заулыбались. Похоже, они уже представляли себе счастливое и богатое будущее. Билдер не стал сразу разрушать эти хрустальные мечты и, отбросив палочку, скомандовал отбой:

— Все, отдыхаем. Завтра начинаем новую жизнь. Весе-е-е-лую…

* * *

Когда друзей и знакомых спрашивали «каков его величество Лилит Первый», все в один голос утверждали:

— Прекрасный человек! Душа любой компании! Сибарит, балагур и весельчак! А сколько историй и анекдотов знает!

И ведь не врали. Все эти графы, маркизы, бароны и прочие аристократы любых мастей, кто пережил две кардинальные чистки и доказал преданность короне. Других, мечтавших заветный трон под себя подмять, уже сгноили. Кого в тюремных казематах, а кого просто укоротили на голову и прикопали, от греха подальше. Но в остальном — да, его величество был очень добрым, душевным человеком. Высокий, грузный, любитель хорошо поесть и выпить. При этом не утративший силу и не заросший окончательно салом. Мог при случае и мечом помахать, хотя больше предпочитал смотреть, как этим занимаются другие. Раз в месяц обязательно выбирался на охоту, размять косточки. И на охоту старался пригласить кого-то из ближнего или дальнего окружения. Покататься по лесу, пообщаться в неформальной обстановке, так сказать. Собрать слухи и сплетни, провентилировать интересные для него вопросы.

Но одновременно с этим король обладал энциклопедическими знаниями, прекрасной памятью и был жестким и прагматичным дядькой пятидесяти лет. Который удержал государство от развала, задавил активную оппозицию и теперь методично выкорчевывал остатки мятежников, затаившихся после разгрома. Сделав ставку на верные войска, всячески продвигал умных и грамотных офицеров, щедро раздавая награды и титулы, формируя новую местную знать. В процессе драки за трон умудрился пройтись раскаленным железом по хребтине соседей, отучив разевать рты на чужое имущество. И неожиданно второстепенное рыхлое образование под именем Пришерлегское Малое Королевство Всех Святых превратилось просто в Королевство с большой буквы, оставшись единоличным владельцем королевского титула на всем побережье. Да, на север и юг за непроходимыми джунглями были другие крупные государства, но здесь, на пятачке плодородной освоенной земли, осталось лишь имущество Лилита Первого, мудрого сына Дагора Пятого. Ну и россыпь разной мелочи по бокам, кого трудно додавить окончательно и проще держать в качестве независимых и гордых нищих соседей. Утвердив границы на востоке с горскими племенами и обновив россыпь портов на западном побережье, венценосный владыка хотел оставить двум сыновьям отлаженное хозяйство, дабы и дальше богатели и правили себе на благо и народу на радость.

Вот только с имуществом пока было все не так радужно, как хотелось. Сначала папаша потерпел ряд поражений от россыпи независимых баронств, так и не сумевших передавить большую часть правителей и выбрать единого владыку. Пришлось потом шаг за шагом отбирать разрушенные войной земли, предоставлять приграничью налоговые послабления, вливать деньги на восстановление. Затем свои собственные благородные вздумали дурить, окрысившись на требование короля затянуть пояса и помочь измордованному войнами государству. Первый бунт, через несколько лет второй. И если сразу до кого-то не дошло, кто теперь главный, то после второй заварухи мозги вправили уже кардинально. Недовольных перевешали, поместья забрали, семьи загнали на каторгу. Конечно, Лилит понимал, что многие из старых семей спят и видят, как бы сместить слишком опасного для них хозяина Королевства. Но пока армия безоговорочно поддерживает своего повелителя, пока сохраняется хрупкий баланс сил и противовесов — можно барахтаться и с легким оптимизмом смотреть в будущее. Главное — держать руку на пульсе и не стоять на месте. Торговля, дипломатические проблемы с не до конца урегулированными границами, получившие по носу соседи и дикари из непролазных джунглей — голова пухнет от всего этого. Вот и приходится делегировать часть проблем людям, в которых уверен. Или кем не так жалко пожертвовать. Не справятся — выберем других. Осилят — нагрузим новой работой еще и еще. Не одному Лилиту отдуваться.

Именно поэтому десятки бывших командиров получили титулы и новые назначения. Именно поэтому тот же новоиспеченный барон Крафти возглавил Стражу Юдалы. И отвечать за успех или поражение будет только перед его величеством лично. За выданный авансом штандарт и почти неограниченные полномочия.

Вскрыв запечатанный конверт, Лилит пробежал глазами письмо и покосился на вторую бумагу, которую прочел только что. Сначала король ознакомился с кратким отчетом, доставленным ночью напрямую из Юдалы. Господин Крафти писал о возникших проблемах с преступностью, контрабандистами и слабым обеспечением кадрами. Обещал решить эту проблему любым способом или привлечь для наведения порядка войска. В письме соглядатая рассказывалось все то же самое, разве что под другим углом зрения. В любом случае, король с легким сердцем решил, что бардак в Юдале так или иначе в ближайшие пару месяцев разгребут. Или придется менять несправившегося назначенца. Что поделать, баронов в Королевстве много, пошлем другого. Хороших управленцев не хватает даже в столице, так что пусть на месте разбираются. В крайнем случае, займем кого у соседей. Амбициозных безземельных господ со шпорами полным-полно, можно каждую кочку на болотах украсить флагом с намалеванным гербом.

Убрав письма в нужную папку, Лилит взял следующие. Наступил обычный бесконечный рабочий день.

Глава 3

Утро началось хорошо. В сумках еще нашлось, чем позавтракать. Короткий ночной дождь чуть прибил пыль и принес долгожданную прохладу. Конечно, когда солнце поднимется повыше, на улицах снова будет не продохнуть, но пока — пока Додо стоял у распахнутых ворот и радовался новому дню. Вчера утром он думал, что в это самое время будет улыбаться палачу. А вон оно как все обернулось. Живой и без пенькового украшения на шее.

Неслышной тенью рядом возник Билдер. Гоблин покосился и дернул ушами — зеленый коротышка терпеть не мог, когда рядом кто-то появлялся подобно призраку. Но ничего не поделаешь, бывший наемник и командир еще не созданной роты предпочитал производить как можно меньше шума. Профессиональная деформация.

— Додо, кто из твоих родных может ссудить под терпимый процент на полгода-год? На обустройство понадобятся деньги, у меня столько нет.

— Меня обобрали еще до того, как городская стража надела кандалы. Поэтому я тоже пустой, словно армейский драный барабан.

— А двоюродные-троюродные братья и сестры?

— Знаешь, мне придется тебе рассказать, чего это вдруг я связался с липовыми векселями… — Гоблин вздохнул, пригладил вздыбившиеся волосы и продолжил: — У господина Жака есть дочь. Страшная уродина по нашим меркам. Дамочка пропустила через передок кучу охранников, одно время умудрялась удирать в бордель в конце Кривого Переулка. Сколько господин Жак потом потратил на лечение подхваченных болячек — это никто посчитать не сможет. Много… Но — он в состоянии себе подобное позволить. Потому что он — выборный от всех ушастых на побережье.

— Даже не Юдалы?

— Нет, бери выше. Под ним гоблинские общины из десяти городов минимум. Стоит ему шевельнуть пальцем, как любого из моего народа согнут в бараний рог. Очень серьезный господин с обширными связями. Правда, пока он заботился о благосостоянии семьи, дочку переклинило, но вроде последнее время удалось чуток обуздать.

— И?

— Но если девочка что-то хочет, она это получает. А ей втемяшилось, что я могу стать неплохим любовником на время, пока папочка подберет солидного жениха. Ларриэль часто гуляла по улице мимо моей лавки, покупала там разные безделушки и решила, что может прикупить на время живую игрушку для себя.

Билдер затянул пояс, проверил, насколько удобно расположены ножи, после чего спросил:

— Так чего не женился?

— Я же сказал — меня выбрали в качестве ночной подстилки на несколько месяцев. Учитывая, что пришлось бы болтаться рядом с папашей, то перед свадьбой наверняка прирезали бы в каком-то грязном углу. Потому что я мог что-нибудь лишнее услышать. Или просто — чтобы сделать жениху приятное. Поэтому я категорически отказался.

— Десять городов. Выборный для кучи гоблинских общин. И любвеобильный папочка для единственной дочки. Я правильно понимаю?

— Ага. Так что мне прекрыли дыхалку, разорили лавку, выгребли все, что я пытался держать на черный день. И оставалось только свалить куда подальше, а для этого нужно было золото. Вот я и попытался провернуть аферу с векселями. Если бы получилось, получил половину от номинала, но вполне неплохо для того, чтобы стартовать где-нибудь в другой стране. Подальше отсюда.

— Мда. Значит, ушастая родня пойдет на принцип и ни гроша не выделит под любой процент… Тогда пошли в другое место. Может быть, там монетой-другой разживемся.

Чуть помявшись, Додо все же озвучил свои опасения:

— Я не против насчет должности штаб-сержанта. Но, ты все же понимай, что меня запросто могут прибить. Просто, чтобы жизнь медом не казалась.

— Не волнуйся, жизнь тебя будет радовать совсем другими частями тела, это я тебе обещаю. И другие это тоже поймут. Пошли, пока жара не накатила. Нам сегодня придется таскаться по всему городу. В казармах один мусор, бойцов пока нет, одна инвалидная команда. А песок в часах сыплется.

Уже на выходе Билдер обернулся и крикнул Сичу, который как раз уже шпынял двух бывших крестьян:

— За старшего остаешься! Можешь раздавать все, что здесь валяется, быстрее от барахла избавимся. Только проверь сначала, может какой сумасшедший горшок с золотишком припрятал.

Бэзи и Рейс встрепенулись и с куда большим рвением полезли ковыряться в мусоре. Додо лишь вздохнул — что возьмешь с деревенщины.

* * *

Без приключений парочке удалось добраться лишь до границы порта. Там, между двух высоких каменных столбов, на которых когда-то висели дубовые створки, дорогу преградила зеленокожая кучка гоблинов, среди которых выделялся кряжистый крепыш, по росту лишь чуть уступающий Билдеру.

— Это Буйвол, личный телохранитель господина Жака. Он обычно решает разные паршивые проблемы, после которых находят покойников у пирсов, — успел шепнуть Додо, стараясь пристроиться за спиной командира.

Остановившись перед сплоченной группой, новоиспеченный капитан спросил, цедя слова и разглядывая довольные рожи напротив:

— Похоже, кто-то забыл главное правило гренадерских гончих. Если исполнителю королевской воли мешают пройти, то служивые люди сначала сжигают деревню дотла, а потом добивают выживших, если они еще остались… Что надо, ущербные?

— Меня просили передать привет одному гоблину, который оскорбил уважаемых людей и чудом избежал петли. Меня просили передать, что ничего еще не закончилось, — прогудил Буйвол. — Меня…

Но продолжить он не сумел, потому что Билдер уже снял с пояса один из ножей в ножнах и резко ударил в зеленое горло. Подождал, пока захрипевший боец рухнет на колени, хватая ладонями шею, и начал медленно говорить, разглядывая разом погрустневшую шпану:

— Я капитан роты ухорезов его величества Лилита Первого. Согласно закона, имею полное право любого обнаруженного мной преступника повесить или четвертовать по собственному усмотрению. А преступником я буду считать любого, кто пытается помешать мне исполнять королевскую волю. Поэтому, твари, повторю для вас один единственный раз… Додо мой штаб-сержант. И шкуру с него снять могу только я. И любая попытка влезть в мою епархию будет расцениваться как мятеж. А я мятежников не люблю. Если не верите, спросите об этом у графа Франкавиллы. Где найти могилку для вызова духа могу подсказать.

— И про кого спрашивать? — пискнул один из гоблинов.

Осмелевший Додо высунулся из-за спины и посоветовал:

— Капитана Билдера в тех краях называют Потрошителем Пескары. Он тогда все семейство графа вместе с дружками-приятелями на деревьях развешал. Франкавиллу с супругой на грушах, остальным яблони достались.

Зеленоухие шагнули назад, оставив рядом с неприятной парочкой хрипевшего Буйвола. Подцепив того за одежду, Билдер рывком поднял посиневшего боевика и ласково прошептал, глядя ему прямо в выпученные глаза:

— Столкнемся еще раз, ножны уберу. И вскрою тебя, как жабу-переростка. А хозяину передай, что я человек занятой, не всегда буду за Додо присматривать. Но если без моего разрешения с него упадет хотя бы волос, я прийду к господину Жаку, отрежу ему яйца и заставлю сожрать. А если у Додо будут действительно серьезные неприятности, то не пожалею и всю родню твоего хозяина. Ты меня понял? Вот и ладушки…

После чего больше никто не мешал идти дальше, наслаждаясь легкой прохладой и раскланиваясь с симпатичными горожанками, которые спешили домой с рыбных рядов.

* * *

— Старшо’й, тут до тебя человек и зелень пришли.

Сидевший за широким столом старик удивленно посмотрел на телохранителя, пожевал кончик гусиного пера и переспросил:

— И что за человек? Вроде я просил не беспокоить, когда с бумагами разбираюсь.

— Он был у нас, когда лошадей для армейских продавали. Смотрел, чтобы каждая была привита от болотной лихорадки и не сдохла в джунглях. Ты, старшо’й, приказал его запомнить и если снова зайдет, то тебе сказать.

— А, вот кто это… Да, правильно все сделал, правильно. Господина Билдера лучше не держать на солнцепеке. Проводи его в малую гостинную, подай вина и воды с лимоном с ледника. Я сейчас подойду…

Бывший пират походил на милого дедушку: невысокого, в нужных местах пухленького, с огромной лысиной и носом картошкой. Маленькие глазки с участием смотрели на любых гостей, но даже последний выпивоха в Плутовском Пристрое знал, кто контролирует все припортовые трущобы и кому подчиняются мордовороты, следившие днем за порядком на кривых улочках.

— Как я рад тебя видеть живым и невредимым! — распахнул руки Алья, обнимая нежданного гостя. — Надеюсь, проданные мной лошади прекрасно себя зарекомендовали!

— Это да, лошади были вкусными. Когда мы доползли до внутренних болот, то сожрали за милую душу, — усмехнулся Билдер, возвращаясь на невысокий стул и снова поднимая большую кружку с холодным лимонным напитком.

— Ну, я гарантировал, что они не подведут. Значит, так и получилось…

Несколько минут хозяин с гостями поговорил о погоде, о последних городских слухах, о ценах на рынке. Причем Додо больше сидел сбоку застывшим чучелом и лишь изредка мычал что-то невразумительное. Конечно, господин Алья птица не столь высокого полета, как выборный гоблинских общин, но свои проблемы так же привык решать кардинально. И пока у зеленоухого была скобяная лавка, он каждую неделю честно платил положенную мзду вышибалам, крышевавшим любой бизнес в округе. А кому подчинялись эти парни — можно не гадать, вон, напротив сидит.

Наконец, стороны сочли, что отдали должное завязке беседы и перешли к насущным проблемам.

— Уважаемый Айла, могу ли я у вас занять на год некоторую сумму. Под фиксированный процент, само собой.

— Решили купить дом?

— К сожалению, дом мне уже выдали, вместе с патентом королевской стражи. Я теперь капитан роты таможенных головорезов. Буду следить за порядком в порту.