Лукоморье

Антон рассмеялся.

— Баба Нюра — можно взять на память?

— С кем ты там разговариваешь? — окликнул его Сергей. — Что там? Где она?

— Нет тут никого, — Антон обошёл подполье, всматриваясь в стены. Обычный камень, плотно пригнанные блоки. Не видно дверей или чего-то подобного. И пол тоже выстлан камнем — ни люка, ничего. Бочки, ящики — подвешенные к потолку авоськи с луком и другими овощами. Всё чистое, ни ржавчины, ни плесени. Любо-дорого посмотреть! Если бы не эти светящиеся штуки, самый обычный ухоженный подпол.

— Обалдеть, — прошептала Катерина, когда от прикосновения её пальца пушистый шарик на ладони Антона разгорелся сначала сильнее, а потом угас, но не до конца, все равно оставаясь тёплым и пушистым. — Какая прелесть! Где такие делают?

— Не на Земле. — Сергей держал в руках «термос». — Такое ощущение, что всё это не отсюда.

Остальные переглянулись… и рассмеялись.

— Ну да, инопланетяне прилетают в Лукоморье, чтобы устроить тут засаду. Причём засада на нас. Мы им чем-то так понравились, что выпускать не хотят. — Катерина выглядела особенно ехидной. — Так?

— Объясни мне, куда делась картошка из ведра. Как работает туалет. Почему отсюда уже пять стаканов воды налили, а её всё равно под край. Почему…

— Глюки это, — решительно перебила его Евгения. — Извини. Неужели не видно? Всё это мерещится.

— Не мерещится! — крикнул неожиданно Сергей. — То, что на твой мобильник записано, нам тоже мерещится? У нас всех одни и те же глюки?

— С чего ты взял, что одни и те же? У тебя могут быть одни, у меня другие. Ты же меня не спрашиваешь, что мне мерещится. И записывать, сравнивать бесполезно, понимаешь? Прочтёшь ровно то, что захочешь увидеть.

У входа мяукнуло. Все четверо невольно отступили на шаг.

Кот. Здоровенный, чёрный, с маленьким белым пятнышком на груди. Он обвёл всех людей пронзительным взглядом жёлтых глаз, и снова мяукнул. Требовательно. Подошёл к своим мискам — еда и вода — и вновь мяукнул.

— Сергей. — Евгения первой обрела способность говорить. — Серёга, поменяй ему воду. Отсюда вижу, что она несвежая.

— Почему… — Евгений помотал головой. — Ладно. Сейчас. Ты ведь у нас мирный? — Он осторожно присел рядом с котом и протянул руку к миске. Кот встал передними лапами на его колени и обнюхал губы человека, жарко дыша тому в лицо.

— Задержи дыхание. — Катерина прыснула, увидев, как скривился Сергей. — Розами от них никогда не пахнет.

Кот мягко опустился на все четыре лапы, и посмотрел в лицо Сергею. И снова мяукнул.

Сергей поднял миску с водой, и направился к умывальнику — ополоснуть. Евгения уже успела налить воды другую миску и протянула: «На, поставь». Сергей отдал ей вторую и вернулся к коту. Тот ходил кругами, путался под ногами, нетерпеливо глядя человеку в лицо и требуя: «Ставь уже, пить охота!». Принюхался к «живой воде» и принялся лакать, подрагивая кончиком хвоста. Кончик тоже оказался белым.

— Не соврала. — Антон откашлялся. — Точно, есть кот. Он откуда здесь?

Евгения замерла, указывая рукой куда-то поверх кота.

Баба Нюра. С ведром воды в руках, шагах в пяти. Она недобро глянула на гостей, и… с размаху окатила их ведром воды, те и увернуться не успели.

* * *

— Чёрт побери, где мы? — поразилась Катерина. Не с первого раза сумела подняться на ноги. К слову сказать, остальные не сумели и со второго.

Зал не зал, комната не комната — помещение с куполообразным потолком, светящимися стенами — круглое и просторное. Первое, что пришло в голову, что они сидят у стойки бара. Кольцом вдоль стены всей комнаты. И кресла, кресла, кресла — десятки кресел, в которых они сидели, держа руки на подлокотниках. В кресле было удобно, не передать, но едва Катерина помотала головой и посмотрела вокруг, то выскочила из кресла как ужаленная.

Кроме кольцеобразной стойки — она, похоже, из дерева или чего-то ещё, отполированного и гладкого — всё остальное, включая стены, пол, сами кресла, было сплетено из волокон, более всего похожих на корни. И потолок был такой же. И — жара. Воздух сухой, горячий, и что-то едва ощутимо постукивает где-то под ногами.

— Мы все сошли с ума? — Евгения тоже выпрыгнула из своего кресла. — Боже правый, что это? Катя, что ты видишь?

— Что и ты. Кресла, пол, всё из каких-то корней. У нас всё ещё глюки? Помню, что баба Нюра водой нас из ведра…

— Но мы сухие. — Антон и Сергей присоединилась к ним. — И одежда, и вообще. Что мы тут делаем? Что это вообще такое?!

И снова мяукнуло. Все разом оглянулись: здоровенный чёрный кот с белым пятнышком на груди стоял, выглядывая из-за одного из кресел. А за ним…

— Выход! — поразилась Евгения. — Но его не было! И откуда здесь кот?

— Выходим, быстро, — распорядился Антон. — Потом разберёмся, что это.

9

За дверью, которая неведомо как открылась, (и дверь-то необычная, напоминала настоящий шлюз — как на подводных лодках) оказался проход. Некоторое время и пол, и стены, и потолок коридора выглядели точно так же, как и тот круглый зал: сплетёнными из корней, из волокон толщиной в палец, а потом как-то постепенно перешли в глину, землю и камень под ногами.

Выскочили… в подполье. Тихо, тепло, и светятся эти круглые мохнатые штуковины на потолке. И тишина.

— Точно, глюки, — потерянно сказала Евгения, первой выбираясь на кухню. Посередине стояло ведро, полное воды. Похоже, то самое.

— Женя, осторожно! — воскликнула Катерина, когда Евгения опустилась рядом с ведром на колени и осторожно принюхалась к содержимому. — Не трогай!

— Это та вода, из термоса. — Евгения поднялась на ноги, отряхнула колени. — Точно говорю. Та самая. Ну, которая «живая».

— Смотрите, снова он! — Антон указал в сторону двери. Кот стоял на пороге, сверля людей пронзительным жёлтым взглядом. — Откуда он тут? Не помню, чтобы он вылезал. Кошки по лестнице не поднимутся.

— Неважно, откуда. — Сергей огляделся. — Смотрите, наших вещей нет. И еды на столе нет. Что это значит?

— Может, мы проснулись? — предположила Евгения. — Умолкни, Женя! Ты поняла, о чём я!

Кот мяукнул. Как только все посмотрели на него, он спрыгнул с порога, оглянулся, встретился взглядом с людьми и вновь мяукнул.

— Слушайте, да он зовёт нас! — догадалась Катерина. — Давайте за ним!

— Антон, возьми ведро! — Евгения встретилась с ним взглядом. — Не спорь, пожалуйста. По-моему, его не зря на виду оставили.

Идти, нет — почти бежать вслед за котом, и при этом не разлить воду оказалось непросто. Палящее солнце, словно это не деревня глубоко в северных широтах, а Сахара какая-нибудь. Ни ветра, ничего, только обволакивающий, иссушающий горло воздух. Кот остановился на пригорке. Люди замерли, не веря своим глазам. Их автомобиль и трактор стояли шагах в ста поодаль.

Кот оглянулся, посмотрел на людей, неожиданно сгорбил спину, прижал уши и издал низкий, угрожающий вой. Люди невольно отступили на шаг.

— Чего это он? — Евгения прижала ладонь к груди, вздрогнула и посмотрела вниз. — Почему я так одета?! Почему одежда вся угвазданная? Мы же всё постирали и…

— Смотрите! — Сергей оглянулся. — Смотрите!

Они выходили из двери дома бабы Нюры. Человекообразные. Вначале им померещилось, что это мертвецы, причём очень старые, обрывки одежды не прикрывали лохмотья иссохшей кожи поверх костей. Двигались они неуверенно, как обычно изображают зомби в фильмах: шли, пошатываясь, держа руки перед собой. Почудилось шипение и скрип.

— В машину, быстро! — распорядился Антон. — Уезжаем. Быстро, без паники! Сергей, помоги им!

Сергей осторожно поднял ведро, оставил его, Катерина явно испугалась так, что не понимала, что делать. Она вцепилась в руку Сергея так, что тот невольно охнул.

Двигатель не заводился. Хоть ты лопни — не желал, и всё.

— Они пошли быстрее. Похоже, они знают, где мы, — предупредила Евгения. — Антон, наши вещи все в салоне. Как будто мы их и не забирали никогда.

— Может, и не забирали. — Антон посмотрел вперёд — мертвецы приближались, а новые всё выходили из дома. — Не заводится. Сергей, вытаскивай мой и свой рюкзаки. Там еда и вода.

— Я свой не брошу, — заявила Евгения. — Ни за что. Сергей, осторожно, ведро!

Точно, чуть не опрокинул.

— Не зря она нам его оставила. — Сергей поднял ведро — сделать это быстро с тяжёлым рюкзаком за спиной оказалось непросто, чуть кубарем не полетел. — Идём по нашим следам! Быстро!

Люди двигались быстрее тех непонятных существ, что шли за ними следом. Но уже через сто шагов началось: в голове помутнело, а жара стала такой, что горло заболело.

— Надо выбраться. — Сергею слова давались с трудом, язык не желал слушаться. — Катя! Женя! Антон? Что ты…

Антон коротко размахнулся, и выплеснул часть воды Сергею в лицо. Тот чуть не уселся от неожиданности, закашлялся.

— Лучше стало? — поинтересовался Антон, было видно, что он сам держится из последних сил.

— Лучше! — поразился Сергей. — Классно! Девочки!

Обе получили такой же «заряд бодрости», и Евгения едва не выругалась, но замерла, вытирая лицо и прислушиваясь к ощущениям. Переглянулась с Катериной: та, тяжело дыша, показала большой палец.

— Вот зачем она воду оставила. Сергей, помоги ему!

— Там ещё раза на два осталось. — Сергей заглянул в ведро, после того, как и Антон получил порцию воды в лицо. — Обалдеть! Как рукой сняло!

— Быстро, вперёд! Немного осталось — за дубом шагов сто, и будет дорога. Ну, двинулись!

Но едва они повернули за последний пригорок — пришлось ещё разок плеснуть всем в лицо — как увидели стоящий у обочины трактор и широко улыбающегося Семёна с ведром воды. Шёл к ним, как ни в чём не бывало.

* * *

Несколько секунд словно выпали из жизни. Одно помнилось, что Сергей уже протянул руки, чтобы в них плеснули воды из ведра, и тут…

Семён выронил ведро, он схватился за голову и издал необычный для человека звук — треск и шорох. К ужасу геологов, лицо Семёна почернело и осыпалось, словно он обратился в мумию за несколько секунд. И вот перед их четвёркой стоит нечто, словно скрученное из толстых корней наподобие стен и потолка в давешнем круглом зале. Потом гротескная, лишь отдалённо напоминающая человека фигура посерела и тоже осыпалась.

За спиной Семёна стояла баба Нюра. Похоже, только что окатившая его водой из ведра. А вокруг людей шли — медленно, но верно — такие же человекообразные фигуры — скрученные из толстых, гладких корней или ветвей. Сходились, окружали, приближались.

Баба Нюра развернулась и плеснула из ведра ещё на двух ближайших. Как и Семён, они посерели и осыпались невзрачным серым порошком. Баба Нюра оступилась, схватилась за сердце и уселась на землю, но ведро не упустила.

Если всё это время геологи словно окаменели, то сейчас отпустило. Ужаса не было, были только обострённые чувства и кровь, колотившая в висках, и жар во всём теле. И сила, прилив силы.

— Баба Нюра! Вставайте! — Антон подхватил её, прежде чем она упала. Баба Нюра слабо улыбнулась и махнула в сторону дуба.

— Чёрная кадушка, за печкой. Возьмите оттуда. Корни…

Глаза её остекленели.

— Антон! — крикнула Евгения, отмахиваясь, как и остальные двое, рюкзаком от подступающих существ. Двигались они медленно, даже шагом уйти от них было довольно просто, но, едва их сбивали с ног, они вставали — медленно и неуклюже. Но как много их вокруг! — Надо уходить!

— Простите, баба Нюра. — Антон осторожно уложил её на землю и поднял её ведро. Треть ведра полна водой, и не нужно гадать, какой. — Возвращаемся в дом! Там много этой воды, пригодится!

— Господи, да их тысячи! — поразилась Катерина, едва выпал момент оглянуться. Воды хватило, чтобы расчистить обратный путь, теперь пустым ведром Антон просто сшибал «пугал» с ног, не позволяя им прикоснуться к людям. — А если у дома их ещё больше?

У дома их не было вовсе. Все разошлись? Зато у невидимых границ, через которые людям не удавалось перейти, их скопилось видимо-невидимо. Бродили там беспорядочно и бесцельно.

— Почему они нас не преследуют? — удивилась Евгения, взяв вытащенную из забора жердь. Всё удобнее, чем рюкзаком. — Почему разошлись вокруг?

— Не хотят выпускать, наверное, — Антон появился с первым ведром, взятым из той самой чёрной кадки — полной до краёв. — Катя, тебе простая вода. Ну, живая. Тебе тоже, Женя. А мы будем дорогу расчищать. Ну? Двинулись?

* * *

У дуба их встретила сплошная стена этих «пугал». Сплошная, шевелящаяся стена уродливых рук-прутьев, кривых ног и причудливых безликих голов. Стояли и ждали.

Антон оглянулся. Теперь и позади. Те, кто слонялись у границ, тоже двинулись к людям. Одна дорога пока была открыта — наверх, к дубу. Туда и двинулись.

— Не нравится мне это. — Евгения говорила спокойно, возможно даже слишком спокойно. — Почему здесь их нет? Почему нас сюда гонят?

Она запрокинула голову. Величественный дуб, встретивший уже не один век, мирно шелестел листвой, и золотые под чёрной плёнкой цепи позвякивали над головой. Всё на месте, не хватает только кота и русалки.

— Она сказала «корни», — Антон уже приготовился плеснуть на тех из «пугал», кто первым подойдёт к людям. — Начала говорить. Почему…

Отступая, он споткнулся об огромный, толстый корень дуба. «Мёртвая» вода выплеснулась и пролилась на корень. Тот сразу почернел, и на глазах людей начал рассыпаться крошевом, разваливаться.

Людям померещился вопль, похожий на громкий, близкий рёв раненого зверя. Катерина оглянулась и закричала — не было цепей, не было ветвей — были сотни огромных, гибких рук, щупалец, и они опускались, шарили в воздухе, чтобы схватить, поймать людей.

— Корни! — крикнул Антон. — Серёга, лей ему на корни! Давай!

«Много мы тут выльем», — подумал он, время шло урывками, перед глазами мелькало. Слышалось собственное дыхание, крики людей, треск и скрип поднимающихся по склону чудищ, да ветви хлестали вокруг, только успевай уворачиваться. Они постарались плеснуть на каждый крупный корень, чтобы попало, пусть и немного, но на каждый. То, что осталось, не сговариваясь, плеснули вверх и вперёд, чтобы попало на ствол, уворачиваясь от разлетавшихся брызг.

Внезапно и без предупреждения стало тихо. Замерли чудища-пугала, перестали хлестать по земле ветви, прекратился рёв.

— Серёга, отойди! — Антон едва успел потянуть того за рукав — огромная часть ствола отвалилась и упала, в падении разваливаясь дальше; внутри дуба оказалась та же серая труха, крошево, в которое обратились существа, едва на них плеснули. — Все живы?

— Все, — отозвалась Евгения, тяжело дыша. — Господи, да что же это такое? Откуда оно здесь?

— Не движутся. — Катерина толкнула жердью ближайших замерших «пугал». Без особого усилия удалось их уронить. — Так это дуб? Всё дело было в нём?

— Нужно вернуться в дом. — Антон оглядел остальных. — Там ещё есть эта вода. Не уверен, что прав, но надо с ним закончить, — он кивнул в сторону дуба. — И убираться отсюда, подальше.

10

Катерина и Евгения сидели рядом с домом, на рюкзаках. Было жарко, ни ветерка, и солнце почти в зените, а людей била дрожь. Только сейчас проняло, и никак ту дрожь было не унять.

— Нет. — Антон отобрал у Сергея аптечку. — Она сама разберётся. Разберёшься, Женя?