Про чтение. Часть 1. Основы

Сюжет романа незамысловат. Герой, неудачливый писатель, подвергается политическим репрессиям на родине и вынужден спасаться бегством на корабле, плывущем куда-то в Океанию. Там он высаживается на заброшенный остров, чтобы переждать бурю и вернуться домой. Однако остров хранит свои тайны. Одинокий, покинутый, герой словно новый Робинзон бродит по дому, музею и окрестностям, некогда служившим здешним жителям усадьбой. Однажды на остров высаживаются туристы, герой таится от них, но благодаря цепочке случайностей, понимает, что они его в упор не замечают. Одно из двух: либо они призраки, либо призраком стал он сам. Странности на этом не кончаются: в небе появляется две луны, слышатся непонятные звуки, силуэты вещей расплываются в пространстве, предметы обретают странные свойства, не характерные для реальности. В чем же причина? Ответ — в загадочном изобретении инженера Мореля, призрак которого бродит за прекрасной Фаустиной среди обломков усадьбы вместе с другими людьми-проекциями…

Таким образом, центральной темой короткого, но очень насыщенного романа Касареса становится иллюзорность реальности, границы которой размываются по мере раскрытия сути изобретения гениального инженера. В первой половине 20 века, когда о виртуальной реальности никто ничего и слыхом не слыхивал, Касарес умудрился деконструировать привычный нам мир и создать его инверсию, настолько убедительную, что перемена оказалась почти не заметна. Использовав в качестве метафоры изобретение, Касарес едва ли не первым среди авторов современности задался вопросом о реальности окружающего нас мира, и — что самое важное — о реальности человека в этом мире. Если крепко задуматься, где на самом деле гарантии, что все мы реальны и не существуем в чьей-то программе, или проекции, сне или каком-то ином, построенном на иных принципах, но категорически искусственном мире?

Существуете ли вы, господин Читатель, пробегающий глазами эти строки?

Уверены ли вы на сто процентов в реальности окружающего вас мира?

И самое главное: комфортно ли вам здесь?

Именно такие вопросы и такое сомнение зарождается по прочтении романа «Изобретение Мореля». Нет, не Филип Дик первым уничтожил реальность, это сделал задолго до него на пороге Второй мировой войны аргентинский гений Касарес. Но автор не был бы магом и мастером, если бы не вплел в столь удивительный нарратив судьбу человека. Не забываем: в основе любой, даже самой головокружительной, но хорошей истории лежит судьба человека, и наш герой, влюбленный в недостижимую Фаустину, обитающую по ту сторону реальности, должен сделать этот судьбоносный выбор.

Когда все элементы мозаики становятся на место, зритель может увидеть целую картину. Но картина, если она многослойна, может открыть зрителю иные плоскости, достаточно поменять ракурс, фокусировку, приблизиться или отойти. Иногда вещи не те, какими кажутся. Этот удивительный парадокс всегда будет иметь место. Заслуга Касареса и его феноменального романа как раз и заключается в том, что здесь размываются границы между реальностью и иллюзией, между настоящей жизнью и ее бледной имитацией. Парадокс в том, что на самом-то деле придавать явлениям реальность может сам человек, если поверит в существование и примет это существование как данность. Вероятно, в финале романа, описывая действия героя, Касарес хотел сказать именно это.

Впрочем, каждый читатель, имеющий свободу воли и мнения, поймет сказанное по-своему.

Мы же не проекции и не программы, верно?

Альфред Ван Вогт — «Слан» (1940)

Научно-фантастический роман приключений американского фантаста Альфреда Ван Вогта «Слан» (или «Слэн»), открывающий одноименный цикл, имеет бурную издательскую историю. По официальной информации, текст выдержал минимум четыре редактуры. Поначалу, как водится, произведение издавалось по частям в периодике — в знаменитом рупоре научной фантастики «Astounding Science-Fiction» с сентября по декабрь 1940-го, а уж затем отдельными книгами. Автор менял текст в 1946, 1951 и 1968 годах. С этими правками «Слэн» издается и по сейчас. По литературным меркам это сравнительно небольшой роман, написанный несложным функциональным, но эффектным языком журнальных фэнзинов, иными словами работа профессионала, рассчитанная на коммерческий успех.

Роман удостоен премии «Хьюго» и считается одним из лучших произведений большой формы Золотого века научной фантастики по одной важной причине. Дело не только в увлекательном динамичном сюжете, и даже не в отлично переданном духе приключений, а в центральной идее — Ван Вогт впервые в истории жанра упоминает о сверхлюдях как новом биологическом виде, что появляется среди популяции обычных людей и борется за выживание.

Этих иных людей называют слэнами и считают мерзкими мутантами, исчадием зла — логическая реакция на чужака, ставшая уже естественной в любом человеческом обществе независимо от строя, этнического состава, географического положения и экономического уклада. Биологический закон в действии: все, что не похоже на нас, чуждо нам, и объявляется злом по умолчанию. Да, подобные сюжеты нам стали уже знакомыми благодаря многочисленным новеллизациям и экранизациям в поп-культуре (всем известные «Люди Икс», например), но тогда, в самый разгар Второй мировой войны эта тема вызвала отнюдь не развлекательные коннотации. В то время как в Европе кое-кто непосредственно занимался селекцией сверхчеловека путем уничтожения низших рас, Ван Вогт с прямотой смельчака раскрывает эту же тему в истории о преследовании мальчика-слэна, вызывая неизбежные ассоциации с евреями, вынужденными скрывать свое происхождение ради выживания.

Преследуемый, вечно в опасности, объятый страхом, ребенок-слэн вынужден постоянно убегать от хладнокровных убийц самого разного калибра, и пытается найти себе подобных. Пребывая в движении, герой придает действию нужный драйв и быстроту, отчего события в истории бегут быстро, стремительно, захватывают — погони, схватки, ловушки чередуются одно за другим. Вогт очень умело нагнетает атмосферу тотальной паранойи, ощущение близости врага, который буквально дышит в спину и в следующее мгновение уже готов схватить зазевавшуюся жертву. Все это в декорациях будущего, а значит в век продвинутых технологий, что служат на благо правящему классу и господствующему виду. Вогт рисует общество биофашизма, если можно применить такой термин — систему диктата власти людей одного вида над другими, причем суть человеческого могущества кроется отнюдь не в достоинствах людей — финал романа красноречиво и иронично подчеркивает, как и кто как правило жаждет уничтожения иных. Не забываем, что главный апологет нацизма был евреем, и тогда суть замысла Вогта становится вполне понятной.

Но малый объем романа играет с ним злую шутку; одновременно с плюсами снабжает его недостатками, а именно — шаблонностью, схематичностью мира и героев. Фактура и того, и другого выпирает лишь отчасти, скупыми набросками, что не дает вообразить себе этот мир будущего в деталях, а значит не позволяет погрузиться в него полностью. Замени Вогт футуристические декорации на какое-нибудь гангстерское Чикаго конца 30-х, разницы особой никто бы и не заметил.

В сумме, «Слэн» Ван Вогта — первый широко известный научно-фантастический роман, исследующий проблематику противостояния человечества новому виду homo, следующей ступени в эволюции. После появятся многочисленные вариации этого сюжета, впрочем, не менее талантливые — вспомним и замечательные «Кукушки Мидвича» с «Хризалидами» Уиндема, и потрясающий роман «Больше чем человек» Теодора Старджона, и «Волны гасят ветер» братьев Стругацких, — но Ван Вогт оказался в этом вопросе первым. По крайней мере, первым известным автором, если не считать «Странного Джона» англичанина Олафа Стэплдона, ставшего скорее вещью в себе, надолго скрытой от массового читателя.

Да, Ван Вогта не интересует космическая экспансия и пришельцы, автора заинтересовал человек в социально-биологическом смысле. Как оказалось, многих читателей эта идея тоже зацепила и со временем лишь упрочила свою актуальность.

Эдмонд Гамильтон — «Звездные короли» (1947)

В период так называемого расцвета научной фантастики, в ее «золотой век», пришедшийся на 30-50-е годы 20 века в США вышло немало литературных произведений этого жанра. Но среди множества больших и малых форм особенно ценятся такие, как роман Эдмонда Гамильтона «Звездные короли», опубликованный в 1947 году и входящий в цикл «Джон Гордон».

Многие критики и любители фантастики неизменно отмечают высокое место романа среди ему подобных как у других авторов, так и во всем творчестве Гамильтона. «Звездные короли» признаны чуть ли не символом космической оперы и всего золотого периода, лучшей вещью, эталоном, маяком, символом.

Возникает резонный вопрос, почему.

Может быть из-за хитросплетений сюжета? Отнюдь, Гамильтон ловко управляется с ним, но не совершает никаких открытий в традиционно приключенческой структуре повествования.

Сюжет романа довольно прост и эксплуатирует ход с обменом героев — космический принц предлагает американскому клерку поменяться с ним местами, на что тот с радостью и соглашается, полагая отчего-то, что мир будущего подобен сказке. Разумеется, нет; здесь едва ли сложнее, чем в прежней жизни Джона Гордона, главного героя, который вынужден сталкиваться с политическими интригами, любовными волнениями и полномасштабной звездной войной. Надо отдать должное Гамильтону — он не допускает никаких провисаний в действии, рефлексия сводится к аккуратному минимуму, основная же часть текста насыщена событиями, стремительными и плотно чередующимися.

Может, секрет успеха в антураже? Да, и здесь Гамильтон проявляет изобретательность, старательно раскрашивает декорации, снабжает текст колоритом иноземных рас, культур и технологий, но при чтении возникает стойкое ощущение, что все это уже где-то встречалось, возможно у Эдгара Берроуза с его знаменитым фантастическим вестерном о Джоне Картере.

Что же делает «Звездных королей» столь эффектным, притягательным произведением?

Может быть, новаторские идеи? Встречаются и такие, вроде устройства по уничтожению планет, но Гамильтон не ставит задачу подробно описать принципы ее работы и физические последствия применения; машина нужна ему как еще одна декорация, на фоне которой можно разыграть межзвездный конфликт.

А что с персонажами? Персонажи живые, стремительные, хоть и упрощенно-поверхностные, как и подобает быть героям приключенческого романа. Гордон растет с начала действия до его завершения, проходит через свою арку весьма успешно, даже можно сказать — образцово и эталонно. Другие персонажи тоже не отстают, отыгрывая ровно те роли, которые необходимо для целей книги.

Выходит, что по отдельности в «Звездных королях» с блеском не работает ни одна составляющая. Ответ проще. Все дело в правильно, грамотно подобранных пропорциях — ровно таких, какие необходимы, например, винегрету, чтобы стать вкусным. Гамильтон к моменту написания романа уже поднаторел в технической стороне творчества, набил руку, что и позволило ему выстрелить довольно удачной книгой, собрав ее как высокоточный прибор.

Влияние «Звездных королей» трудно не заметить. Эта история пленила умы многих поколений юных любителей фантастики и популяризовала жанр в широких массах, открывая воображению поистине безбрежное пространство далекого будущего.

Но роман и побудил других авторов к полемике. Всем известна история с Иваном Ефремовым, высоко оценившим технику романа, но невысоко — его идейное содержание, отчего мы получили в фонд русской литературы «Туманность Андромеды».

У романа много и недостатков. Основной уже был правильно подмечен Ефремовым — это идейная отсталость в описанном мире, культура вестерна и средневековья, механически перенесенная на полотнище космоса. Декорации изменились, а сюжетные приемы остались прежними, как и архетипы — герой-спаситель, главный злодей, принцесса, требующая спасения. Архаические отношения, старые конфликты — всему этому тоже есть место на страницах романа. Казалось бы, им не место в будущем, или хотя бы они должны иметь иную основу, но Гамильтон не потрудился творчески их переосмыслить.

К «Звездным королям» можно придираться много и обоснованно, но, возникает впечатление, что от подобной критики толку не будет. Потому что миссия романа лежит в иной плоскости.

Задача таких книг — не открывать границы неизведанного, не знакомить человека с удивительными парадоксами и ошеломительными идеями. Основная миссия подобных произведений — разжигать восторг. Чистый, искренний восторг от ощущения иного мира с иными законами, уносящего прочь из реальности.

Наверно, по этой причине максимального эффекта роман достигает, если читатель знакомится с ним в подростковом возрасте. В такую пору еще многое удивительно и интересно, разум еще не поднаторел в хитрых скучных истинах, и ты смотришь на мир открыто, наивно и с любопытством, готовый удивляться и воображать.

Словом, «Звездные короли» — идеальная книга для настоящих мечтателей.

Джордж Оруэлл — «1984» (1949)

В жизни каждого мыслящего человека рано или поздно наступает период, когда перед ним открывается жесткая правда о том мире, в котором он живет. Человек смотрит на пленку реальности, начинает различать за ней что-то смутное, какие-то размытые очертания, колышущиеся тени, как на стене платоновской пещеры. Человек начинает думать и задавать вопросы. Почему мы живем по этим правилам? Кто их установил? И главное зачем?

Постепенно человек приходит к пониманию: что-то не так. В реальности, в общественной системе и всем укладе его жизни есть какой-то изъян, какое-то фундаментальное несоответствие, идущее вразрез с его естественной человеческой природой, самым жестоким образом ограничивающее его свободу, превращая в послушный безропотный винтик в огромной государственной машине, которая крутится без остановки. Без начала и конца. Перед ним открывается очень сложная схема, действующая модель гигантской политической Системы, которая существует за счет своих граждан, питаясь их жизненными соками, отнимая у них свободу и превращая в послушных исполнителей с одной четко прописанной функцией — жить для общественного блага.

Система жестока. Она подавляет малейшее отклонение от нормы, она сосредоточивает в своих руках абсолютную власть и устанавливает над подданными тотальный контроль: каждое наше действие, каждый шаг отслеживается, тщательно обрабатывается и хранится в специальном архиве, который может послужить доказательственным материалом в будущем деле по обвинению в самом страшном преступлении — человечности. Потому что мыслящий, критически настроенный и, о ужас, свободный человек есть главная угроза существованию Системы. Такой человек очень быстро поймет, в каком чудовищном положении находится, откажется подчиняться и неизбежно поднимет бунт. То есть уничтожит Систему изнутри. Поэтому должно быть сделано все, чтобы винтик выполнял свою функцию и поменьше думал. На самом деле сделать это очень легко. Большинство людей контролируется довольно простыми способами.

Вот они. Первое: доктрина. Гражданам следует внушить, что они живут в самом лучшем государстве, которое движется к светлому будущему семимильными шагами. Пусть сегодня им тяжело, но завтра будет лучше. Гражданам нужно дать убедительную надежду и при этом изолировать их от внешнего мира, чтобы они не имели возможности сравнивать и понимать, в какой клоаке на самом деле обитают. Система должна быть закрытой. Второе: внешняя угроза. Перед обществом нужно создать образ грозного внешнего врага, который готов уничтожить страну, а ее обителей превратить в рабов. Угроза сплачивает общество и отвлекает его внимание от внутренних проблем. С врагом желательно вести изнурительную войну, но победа близка, товарищи! Третье: миф. Граждане должны знать, что их страна самая лучшая страна в мире. Их нужно запрограммировать на определенное знание, которое удобно Системе. Правильно обработанными гражданами, лишенными своей истории и вскормленными на ложных идеалах, легче управлять. Рожденные в клетке не должны знать, что являются рабами — клетка должна стать в их сознании защитным барьером, а не узилищем, стесняющим свободу.

Наконец, перед обществом нужно создать образ руководителя, который приведет страну к счастью и позаботится о каждом. Он как старший брат: опытный, мудрый и бдительный. Идеальный защитник и умелый управленец. И он постоянно за тобой наблюдает, чтобы ты не наделал каких-нибудь глупостей. Ты для него вечный ребенок, глупый и несмышленый. Ты должен верить, что Большой брат желает тебе только добра и говорит тебе только правду. Даже если два плюс два равно пяти, ты должен этому верить. При любом раскладе. И если однажды Он скажет тебе, что силы тяготения не существует, ты тоже в это поверишь.

Осознав все это, мыслящий человек придет в тихий ужас. Вдруг он почувствует себя на месте той коровы на скотном дворе, что даже не подозревает о своей печальной участи. Он поймет, что всю свою жизнь прожил в царстве тотальной абсолютной лжи, а его знания сфабрикованы в Министерстве правды, что на самом деле все не так. Кардинально не так. И самое страшное — большинство об этом не знает. Этот несчастный человек почувствует себя внезапно прозревшим в царстве слепцов. Но он ничего не сможет сделать. Потому что Система всемогуща и не прощает предательства. Если Система обнаруживает бракованный винтик, она либо выбросит его, либо отправит на переплавку. Ты бессилен что-либо изменить.

Нарисованная в пророческом романе Джорджа Оруэлла идеальная тоталитарная система, где люди полностью лишены свободы и даже не подозревают об этом, постепенно прорывается из бумаги в реальность. Эта книга относится к разряду тех трудных мучительных книг, которые необходимо прочесть каждому мыслящему человеку, чтобы понять, в каком мире он живет.

Вы все еще думаете, что вы свободны?

Тогда Большой брат идет к вам.

Рэй Брэдбери — «Марсианские хроники» (1950)

«Хроники» — это ранний Брэдбери, а ранний Брэдбери помимо всего прочего был «певцом звездных трасс». Где-то в 40-50-х он пишет большинство своих космических рассказов про астероиды, Венеру, Меркурий, дальние миры и, конечно же, Марс. Рэя очень интересует вопрос колонизации внешних планет, опасности, подстерегающие нас в космосе, ошибки и достижения человека, контакт с иным разумом, наше место во Вселенной. Кто мы, откуда, куда идем и что ждет нас Там — вот о чем пишет Брэдбери-фантаст, попадая в струю тогдашней популярной фантастики. Но Рэй не был бы самим собой, если бы строчил придуманные истории ради одного лишь развлечения. Нет, его миссия важнее и наиболее полно она раскрывается в цикле рассказов о планете Марс.

К концу 40-х Рэй был известен как автор коротких выразительных рассказов, которыми усердно снабжал журналы типа «Planet Stories». За плечами — ни одного романа. И вот писатель решается на крупный сольный проект, но роман создает не из единого текста, и даже не из одной истории, а из разрозненных рассказов, составленных в единую хронологическую цепь и повествующих о колонизации Красной планеты. Роман выходит в 1950 году и приносит автору сначала национальную, затем мировую известность. Все. Отныне Рэй Брэдбери — популярный писатель-фантаст.

Марсианские хроники по своей сути — сборник философских историй о том, как человек осваивает Terra Incognita и что из этой затеи получается. Постепенно, по мере погружения в произведение, можно поймать себя на том, что подобные сюжеты где-то уже встречались. Ну конечно! Все очень просто: колонизация Америки. Повторяя исторический алгоритм, Брэдбери как бы ставит человечество перед зеркалом и говорит: смотрите. Мы все это уже проходили. Колонисты высаживались на новые берега, пытались выжить, строить города, сталкивались с местным населением и даже уничтожали его. Такое было, и такое будет, только в иных масштабах. Те же проблемы — столкновение с иным народом (марсиане), размежевание человечества на Старый и Новый свет (Земля и Марс), выживание на этом новом берегу (на этой пустынной ржавой планете), расовые предрассудки, этические, экологические проблемы и — войны. Неизбежные разрушительные войны, этот бич, это проклятие рода людского, которое, в конечном счете, сыграет свою разрушительную роль в «Хрониках». И напоследок тема всепоглощающего одиночества, которое гораздо страшнее войны и смерти — эффектный аккорд в потрясающих рассказах «Долгие годы» и «Будет ласковый дождь»…

Сейчас хронология завоевания Марса может показаться современному читателю наивной. Действительно, события в романе происходят с 1999 по 2026 годы — этот как бы уже наши дни, а говорить не то что о Марсе, — о заселении Луны — приходится с трудом. Кроме того, брэдбериевские представления о Марсе середины XX века и сегодняшняя картина — две большие разницы. Брэдбери полагал, что на планете есть пригодная для дыхания атмосфера, холмы с голубоватым отливом, всерьез говорил о разумной жизни, но, как известно, все это не так. Тем не менее, научно-технические недочеты нисколько не умаляют художественной ценности «Марсианских хроник», которые сейчас можно назвать если не научной, то «мягкой», гуманитарной фантастикой.

Тема колонизации Марса вообще весьма популярна в фантастической литературе. Десятки известных и не очень авторов писали и продолжают писать на эту тему, тем более что колонизация планеты из дальней постепенно превращается в ближнюю перспективу, в то, что может стать реальностью уже в наши дни. Но Брэдбери сумел создать свой неповторимый образ Марса — эту глобальную метафору человеческих надежд и пороков, этот легко узнаваемый слегка фэнтезийный мир, куда отчаянно хочется попасть, и жить там, и сажать яблони, и смотреть по вечерам в земляничное окошко на одинокую покинутую Землю.

Джон Уиндем — «День триффидов» (1951)

В современной фантастической литературе существует огромное количество поджанров и различных направлений, соединяющих в себе различные художественные элементы и сюжетные приемы, что превращает фантастику в огромное поле экспериментов. Во второй половине XX популярность стал набирать жанр апокалипсиса, центральным сюжетом которого стали различные обработки сюжета о конце света, о гибели человеческой цивилизации и борьбе выживших за существование.

Основы были заложены несколькими писателями и один из них — замечательный английский автор, пишущий в лучших традициях Герберта Уэллса, — Джон Уиндем. Перу этого человека принадлежит несколько классических произведений, на которые равняются многие поколения писателей, но, пожалуй, самым известной его вещью был, есть и будет роман-катастрофа «День триффидов», написанный в 1951 году.

В центре повествования — схватка людей с хищными растениями, которые носят название триффидов. Триффидов разводили на специальных фермах из-за ценного сока, но обращаться с ними следовало крайне аккуратно, потому что они подвижны, обладают невероятно острым слухом и способны парализовать жертву жалом с ядом. До какого-то момента все шло нормально, пока большинство людей не стало свидетелями удивительного небесного явления — падения кометы, которая при сгорании в атмосфере Земли мерцала зеленоватыми огнями. Все, кто видел фейерверк, ослепли на следующее утро. Немногие счастливчики, по разным причинам не наблюдавшие падение кометы, оказались в мире слепцов, за которыми устроили охоту хищные растения триффиды.

А далее Уиндем прописывает классический сюжет о выживании героев в новых агрессивных условиях, увлекательно, в мелких подробностях, рассказывая о приключениях биолога Билла Мэйсона в моментально одичавшем мире зрячих и слепых людей, которые разбились на микрогруппы и стараются выжить, причем в борьбе не только с триффидами, но и с себе подобными — бандитами, рейдерами, безумцами и невеждами.

Безусловно этот роман, как и все истории о конце света имеет напряженный сюжет, насыщенный действием. Как и во всех историях о конце света, в этом романе прекрасно показан процесс падения человеческой цивилизации в средневековье, одичание выживших и обнажение первобытных инстинктов вроде самосохранения и стремления продолжить род. Однако существенной особенностью «Дня триффидов» является источник угрозы. Это не падение астероида и не нашествие инопланетян, не глобальное похолодание или потоп, и даже не эпидемия (хотя в виде чумы она здесь и присутствует) — нет, причиной является фатальное стечение обстоятельств — природный коллапс и техногенная катастрофа, в своей совокупности показывающие, насколько хрупкой бывает человеческая цивилизация и уязвимым сам человек. Действительно, достаточно лишить его зрения и из «царя природы» он мгновенно превращается в беспомощное существо, обреченное на голодную смерть.

Очень важный момент связан с психологией поведения персонажей. Уиндем отлично показывает, как в стрессовой ситуации, в условиях, угрожающих жизни ведут себя разные люди. Одни пытаются конструктивно решить возникшие проблемы, но методы других основаны исключительно на насилии. Взаимоотношения людей в такой ситуации обостряются, в результате как бы обнажается их настоящая сущность. Таким образом, вкупе с сильным сюжетом, роман очень выгодно отличается от множества современных популярных книжек, где кроме бесконечного «экшена» фактически ничего и нет. Автора интересовала не только технологическая угроза, но и реакция людей на нее, их мысли, поступки.

Также можно отметить, что «День триффидов» — очень английский роман, потому что написан хорошим, изысканным языком без американских примитивизмов, поэтому читать его доставляет большое удовольствие.

Айзек Азимов — «Академия» (1951)

Выдающийся американский писатель-фантаст русского происхождения Айзек Азимов вошел в историю литературы не только как создатель знаменитых Законов робототехники и циклов рассказов о позитронных роботах. Азимов помимо прочих отличных вещей создал одну из самых универсальных и величественных космических «умных» опер, которая рассказывает о далеком будущем человечества, расселившегося по Галактике и образовавшего Галактическую Транторианскую империю со столицей Трантор в самом ее сердце — «Академия» (в других переводах «Основание» или «Фонд»). Ничего не напоминает? Да, имеются определенные отсылки к Далекой-далекой галактике Star Wars, но идея огромной цивилизации, объединенной в единое мегагосударство пришла к Азимову еще в середине XX века, то есть задолго до Лукаса.

Говоря о конкретно Академии нужно отметить общую характерную для Азимова особенность фантастики. Это ее основательность и рациональность. Азимов, подобно своим же роботам, логичен и последователен во всей созданной истории про Академию, со временем превратившуюся в цикл произведений, который в свою очередь вошел в более глобальный цикл — «Галактическая история» — масштабное эпическое полотно, по продуманности мира способное соперничать с лучшими образцами жанра, типа «Истории будущего» Хайнлайна. И поражает даже не столько сюжетная основа Академии, а то огромное количество литературных частиц, из которых писатель попытался собрать столь масштабный паззл: перед нами, неторопливо и величественно, разворачивается великое будущее человеческой цивилизации, расселившейся среди звезд. Тысячи обитаемых миров. Множество культур. Миллиарды человеческих жизней. И все это движется не только в пространстве, среди звезд, но и во времени, преодолевая века и тысячелетия.

В основе сюжета Академии лежит довольно простенькая идея о том, что человеческую историю можно не только изучать, но и программировать, направлять и сохранять цивилизацию от будущих потрясений. Азимову нужен был человек, который понял всю суть законов такой огромной общественной системы. Естественно, им стал ученый, специалист по психоистории Гэри Селдон. Именно он однажды понял, что Транторианскую империю, погрязшую в застое и коррупции, ждет темное, варварское будущее — медленная агония и распад галактической цивилизации. Но такого будущего можно избежать, и Сэлдон приступает к осуществлению грандиозного плана, суть которого просто потрясает воображение.

Один человек собирается изменить ход истории всего человечества!

Каким нужно обладать интеллектом, какими аналитическими способностями и интуицией, чтобы собрать воедино все факты, все закономерности человеческого развития, включая побочные эффекты и случайные переменные, а затем, создать теорию контроля и управления, научное основание, Фонд всех знаний человечества и сохранить его в надежном месте для будущих поколений. Поразительно.

В романе последовательно раскрывается план Селдона и постепенно читателю преподносятся действия великого ученого, который даже после своей смерти будет управлять верными ему специалистами Фонда, чтобы сохранить цивилизацию. Несмотря на отсутствие динамики в сюжете, Азимову удалось сделать очень умную увлекательную книгу, которая отлично мотивирует на изучение науки в самом широком смысле этого слова. Знания бесценны, но они тонут в океане информации, которая способна погрузить любое общество в болото без перспектив и будущего. Знания двигают прогресс, их отсутствие закономерно ведет к упадку.

В каком-то смысле, Академия — это глобальная проекция Азимова с современного человечества в космос. Проблема деградации будет актуальна всегда, и всегда будет остро стоять вопрос о том, как спасти людей от краха. Академия дает внятный, правильный ответ.

В качестве адвоката дьявола для критики концепции можно привести такой аргумент: запрограммированная история приведет пусть не к упадку, так к застою. Азимов предусмотрел и это. Устами Селдона он объясняет критикам, что система прочна в основных принципах, но достаточно гибка, чтобы учитывать флуктуации и потрясения, заложенные в саму основу человеческого поведения. Ну и учитывая, что это целый цикл, Азимов на протяжении многих романов грамотно сращивает идею Академии и существующих в обществе будущего роботов, которые сыграют ключевую, решающую роль в определении судьбы всей расы.

Данный роман можно рекомендовать всем категориям читателей, всем, кто достаточно умен, чтобы насладиться искусно написанной фантастикой с важными идеями.

Клиффорд Саймак — «Город» (1952)

В 1952 году американский фантаст Клиффорд Саймак издает произведение, благодаря которому нам вообще стало известно это имя среди авторов американской, и не только, фантастической литературы. Роман в рассказах «Город», составное произведение, новеллы к которому Саймак писал еще 1944 года, в разгар Второй мировой войны, а последнюю часть, «Эпилог», закончил аж в 1980-х. Подобно «Марсианским хроникам» Рэя Брэдбери, рассказы, входящие в роман, объединены одной центральной идеей, одними персонажами и местом действия. Сами рассказы повествуют о разных хронологических периодах в будущем развитии человечества, на примере отдельно взятой усадьбы Вебстеров, которые вместе с другими людьми будущего переселились из душных городов и создали мир по модели «глобальная деревня».

Вебстеры — одни из последних людей на Земле. Остальная часть человечества потихоньку вымирает, потеряв к жизни всякий интерес. А те, немногие выжившие, живут крайне замкнуто и аскетично, заперевшись в своих усадьбах. Есть еще на планете последний город, Женева, но и там человек не чувствует себя счастливым: потерянные, люди бродят среди домов, не имея ни конкретной цели, ни желаний, чувствуя, что становятся лишними на этой земле, превращаются в мамонтов и больше не нужны Природе.

Саймак красивым, поэтичным и грустным языком рисует самый настоящий конец человечества, его тихую незаметную гибель. Человек у него превращается в беспомощное, слабое существо, требующее к себе жалости и сострадания. Но с уходом homo sapiens цикл жизни вовсе не закончится; на смену человеку придут им же выведенные мутанты, роботы и раса разумных собак, называющая себя Псами. Именно Псы станут наследниками расы «вебстеров», так они назвали всех людей в честь своих последних хозяев. Они бережно сохранят все знания и позаботятся о том, чтобы донести их до потомков. В романе фигурируют и другие персонажи, например, искусственно выведенные мутантами разумные муравьи, которые со временем построят уже свои мегаполисы, огромные муравейники размером с дом, гору и даже континент! Но и их время тоже когда-нибудь закончится, и тогда на смену муравьям придут какие-то другие разумные создания. Вечными останутся лишь роботы, исполнительные и добросовестные слуги исчезнувших людей…

Художественное значение «Города» заключается в том, что Саймак вывел человечество как некое временное явление, которому неизбежно наступит конец, но не просто символический, а самый настоящий. Саймак убедительно показывает нам, что мы по сути-то не вечны, и даже свою короткую жизнь тратим на массу глупостей, в то время, как существа которых мы привыкли считать ниже себя по развитию, оказываются намного мудрее человека. Это пощечина человеческой спеси. Это зеркало, в котором отражаются все наши пороки, несовершенство и уродство, а затем — просто пустота.

Роман пронизан духом светлой грусти, запустения, постепенного, но неумолимого увядания. Здесь показана как бы старость человечества, собирательным образом которого стали Вебстеры, окончательно уставшие от своих тесных материальных оболочек. Это осень, тихая прекрасная пора, когда природа готовится к зимней спячке, и замедлят пульс своей жизни. Ценность книги в особом настроении, которое создает Саймак по мере чтения текста — вы почувствуете спокойствие, настроитесь на философское созерцание и размышления, потому что ничего уже не изменишь, можно только наблюдать за сменой эпох и делать выводы о вечном круговороте жизни, об обороте гигантского колеса, что погружает одних в мрак пустоты и смерти, а других — в свет жизни и радости существования.

«Город» перекликается с «Марсианскими хрониками» не только по структуре построения текста, но как раз вот этим вот светло-грустным тоном всего повествования, только на месте марсиан у Саймака оказывается уже сам человек, призрак которого еще долго будет бродить по планете и заглядывать в заброшенные останки цивилизации, постепенно зарастающие плющом.

«Город» — выдающаяся книга во всей западной фантастике Золотого века, которая по праву считается шедевром человеческой фантазии и выходит за традиционные рамки жанра, поскольку несет в себе общечеловеческие идеи, следовательно, может считаться Большой литературой.

Поэтому независимо от вкусовых пристрастий и жанровых предпочтений можно рекомендовать эту книгу каждому: парадокс, но именно такие тексты делают нас более человечными.

Хол Клемент — «Экспедиция „Тяготение“» (1953)

Роман «Экспедиция Тяготение» был написан в середине XX века американским фантастом Холом Клементом и снискал себе несколько наград в жанре. Сам Клемент не так популярен как его звездные коллеги вроде Айзека Азимова или Роберта Хайнлайна, но имеет в творческом багаже неплохой запас классных историй. Этот роман — один из лучших в его библиографии и в ходит в так называемый Месклинитский цикл по названию обитателей планеты, где происходит основное действие.

Сам роман относится к жанру твердой научной фантастики и повествует об экспедиции людей на планету с чудовищной силой тяжести — что-то в районе нескольких сотен G у полюсов и 3–4 G у экватора. Океаны состоят из жидкого метана, а атмосфера насыщена водородом. Неплохое местечко! Ясно, что для человека подобные условия смертельны, но мир Месклина породил сбалансированную биосферу, где нашлось место и разумным существам. Существа эти, месклиниты, очень похожи на наших ракообразных и гусениц одновременно. Страшная сила тяжести сделала их тела тверже стали, и передвигаться они могут только по плоскости. Понятие верха и низа, понятие прыжка или полета им совершенно незнакомо, и падение даже с небольшой высоты может оказаться для них смертельным.

Сюжет начинается с установления контакта между месклинитами и людьми; объединившись, совместная экспедиция отправляется в полное опасностей и приключений путешествие. Хол Клемент весьма подробно и обстоятельно описывает все технические, культурные и физические особенности здешнего мира, взаимодействие людей и месклинитов, укладывая сюжет в русло приключенческого жанра.

Действительно, роман вышел интригующим и нескучным. Герои сталкиваются с самыми разными препятствиями и всегда любопытно понять, как именно будет решена та или иная проблема. При этом текст не затянут, а сюжетные перипетии приправлены юмором и описываются со здоровой иронией.

В плюс также можно поставить смелый мысленный эксперимент и правдоподобное описание мира вроде Месклина. Кто знает, быть может в космосе действительно есть населенные планеты подобные этой. В конце концов и Артур Кларк писал о существах из плазмы, населяющих звезды.

Интерес также вызывают взаимоотношения землян с месклинитами. Это не конфликт, как часто описывается в ксенофантастике, а взаимное сотрудничество, выгодное обеим сторонам. Клемент намекает на какие-то уловки со стороны людей (ах, что за коварная раса!), но меклиниты тоже не дураки и не дают себя обвести вокруг пальца.

Словом, «Экспедиция Тяготение» здорово раздвигает границы воображения именно в сторону науки — физики, астрофизики и биологии с химией. Все совершенно логично, ведь 50-е годы прошлого столетия — это расцвет научного прогресса и научно-фантастического жанра как такового, а данный роман — его яркий образец. Подобную литературу уже почти не пишут.

Рэй Брэдбери — «451 градус по Фаренгейту» (1953)

50-е годы XX века. В фантастике засилье космических тем, звездолеты бороздят просторы Вселенной, космические пираты берут на абордаж торговые корабли, космические принцы спасают космических же принцесс из лап ужасных монстров. Слагаемые можно сочетать произвольно, но общая схема остается прежней. Фантастика это массовое развлекательное чтиво, наподобие романа ужасов или детектива, и издается она в основном в мягком переплете. Думать при чтении не обязательно — массовая культура налицо.

В таких условиях молодой самоучка Брэдбери решается написать роман-антиутопию, действие которой происходило бы на Земле и затрагивало социальные вопросы. В 1949 году он пишет рассказ «Пожарный», затем в 1951-м «Пешеход», а к 1953 году готовый, набранный в библиотеке на арендованной (!) пишущей машинке роман выходит в печать. Первые публикации — частями и в журналах типа Playboy. Так рождаются шедевры.

Самый известный роман писателя снискал славу не только как фантастическое произведение, но как литература самой высокой пробы — Брэдбери никогда не ограничивал себя тесными жанровыми рамками. Уже тогда он понимал: благополучное общество потребления заведет западного человека в экзистенциальный тупик нового средневековья, где быть человеком значит выполнять механические жизненные функции и потворствовать примитивным импульсам. Человек этого нового прекрасного мира превратится в придаток огромного механизма. Навсегда утратив свободу, он станет рабом в невидимых оковах технологии. Брэдбери видит общество будущего таким, где люди лишены своей сущности — способности критически думать, действовать и творить. Это новое общество будет похуже иных фашистских режимов, потому что посягает на самое ценное — на коллективную память человечества, заключенную в книгах. Книги уничтожают, сжигают специальные бригады «пожарников», жрецов нового бога — Огненной саламандры. Как известно, человек без памяти — чистый лист, беспомощное управляемое существо, у которого нет ни свободы, ни будущего.

Страшная перспектива.

Как литература становится классикой? Когда отражает реальность в кривом зеркале метафоры. Когда предвидит и предчувствует. Брэдбери уже тогда, в 50-х годах предвидел и широкоэкранные телевизоры, и банкоматы, и мобильники. Каким-то сверхчутьем он знал, что люди постепенно перестанут читать и задавать вопросы, а это не приведет ни к чему хорошему, ведь известно, что глупыми невежественными людьми легче управлять. Хорошо, что мы еще не докатились до такого состояния, но первые звоночки налицо. «451 градус по Фаренгейту» — это предостережение, заставляющее любого человека делать то, для чего он предназначен — думать.

Потом будут и спектакли, и телепостановки, француз Трюффо снимет отличный фильм, но оригинал никому не удастся превзойти: шедевры невозможно переделать, они бесценны и бессмертны.

Ричард Матесон — «Я — легенда» (1954)

Добро пожаловать в персональный ад доктора Роберта Нэвилла, последнего человека на Земле, вынужденного жить на апокалиптических руинах старого мира — такого, каким мы его знаем. Ученый и исследователь, он отчаянно, в промежутках между приступами апатии и запоев, пытается найти причину страшной пандемии, охватившей все человечество, которое превратилось в вампиров, движимых жаждой и страхом перед солнечным светом.

Роман Матесона был написан в середине XX века и на тот момент оказался очень оригинальным произведением, где по иному рассматривался феномен вампиризма — как инфекционной болезни, от которой можно найти антидот/вакцину и вернуть больного к нормальному существованию. Кроме того, в произведении впервые был детально прописан хрестоматийный сюжет постапокалиптического жанра: мир разрушен, большинство людей погибло, или превратилось в чудовищ, и лишь немногие несчастные смогли пережить эту страшную трагедию, чтобы посвятить остаток жизни жесточайшей борьбе за существование, и возможному спасению остатков расы.

Неудивительно, что впоследствии сюжет был массово растиражирован в литературе и кино, стал каркасом для множества историй про конец света, про зомби-апокалипсис или нашествие инфицированных чудовищ, потерявших разум.

Но при всех этих плюсах, основным, центральным нервом романа все же остается другая тема — человеческое одиночество. Идеальное, если можно так сказать, совершенное одиночество, полнейшая изоляция. Когда готов бежать за бродячей собакой, лишь бы кто-то был под боком, кто-то понимающий тебя. Когда ходишь по опустевшим улицам, можешь зайти в любой магазин и взять что угодно, притом бесплатно, но тебе этого не нужно. Когда весь мир как бы принадлежит тебе, но тебе одному он не нужен. И ты плачешь от отчаяния, ругаешься, злишься, но ничего изменить нельзя. Ты бессилен.

Матесон прекрасно описал тотальное одиночество человека, который месяцами, годами играл роль Робинзона, единственного нормального человека в мире больных, единственного представителя своего вида среди модифицированных существ, которые перестали считаться людьми. Межвидовая пропасть не оставила ему никаких шансов: остается или уничтожать монстров, или пытаться принудительно остановить болезнь. Но в какой-то момент возникает резонный вопрос: а действительно ли вампиризм воспринимать как болезнь? Может быть, это новая форма приспособления к окружающей среде, новый инструмент эволюции, и прежний человек оказался среди вымирающих видов. Тогда получается, что лишний в этом мире сам Нэвилл, а нормой является как раз эта новая форма жизни, не исключающая разумности.