Инферно

Сол следил за разверткой и сверткой солнечных панелей на протяжении всего времени с момента появления на ферме. Однообразная, монотонная работа. Любого нормального человека она свела бы с ума уже после первого года. Но Сол не чувствовал тоски, потому что ничего не чувствовал. Иногда казалось, что про него вообще забыли — ведь панели работали без сбоев и особого повода для гнева Сол у Джаспера не вызывал. Конечно, иногда комендант лично осматривал технику. Процедура сопровождалась обильной руганью, комендант отдавал нелепые приказы, стремясь самоутвердиться, бион выполнял их, все ломалось, комендант в исступлении приказывал вернуть все как было, бион выполнял, и в итоге все возвращалось на круги своя.

Пару раз Сола хотели купить торговцы с Восточных островов, но Джаспер отказывал.

— Ты помнишь первый день на ферме? — спросил Зорак.

— Конечно, — подтвердил Сол. — Я очнулся в кабинете коменданта. Там был сам Джаспер, его помощник и человек, который уехал с фермы сразу после моего пробуждения.

— Лсан?

— Да. Полагаю, это он вывел меня из гипноза.

— Кто же еще! — фыркнул Зорак. — Только они могут настраивать бионов. Мозгоправы вонючие. И что ты помнишь?

— Лсан проинструктировал старого хозяина, как со мной обращаться.

— Говори дословно, — настоял Зорак.

Сол послушно стал пересказывать диалог, происходивший в тот день в кабинете Джаспера. Лсан объяснял коменданту, как правильно отдавать приказы, как обращаться с Солом, чтобы тот прослужил подольше и какие правила осторожности следует соблюдать, поскольку Сол — не урожденный, а обращенный бион, а такие встречаются в наши дни гораздо реже.

— Настройщик говорил что-нибудь о твоих старых хозяевах?

— При мне нет, — сказал Сол. — Комендант лишь передал ему вознаграждение за работу. О чем они говорили, когда комендант пошел провожать настройщика к пристани, мне неизвестно.

— Хм, — протянул Зорак. — Не так уж много. Как звали настройщика?

Никаких имен при Соле не называли.

— Что-нибудь говорилось о старых хозяевах?

Ничего, заверил Сол.

— Сколько за тебя заплатили?

— Сто пятьдесят тысяч.

Зорак грохнулся на пол. Бутылка покатилась в дальний угол, расплескав остатки чернильного вина по полу. Чертыхаясь, толстяк снова угнездился на своем насесте и еще раз приказал повторить сумму.

— Сто пятьдесят, — прошептал он. — Вечные пески, великая зыбь! Ты стоишь целое состояние.

Теперь Зорак смотрел на Сола с новым выражением в глазах.

— Кто ты такой? — спросил он.

— Не знаю, командир, — сказал Сол. — Вероятно, моя память стерта или защищена. Тут нужен специалист.

— Да, без особого умения здесь не обойтись, — согласился Зорак, заметно повеселев. — Сдается мне, ты какая-то особенная мушка, раз за тебя выдали такой куш.

Зорак встал и притянул Сола за грудки.

— Слушай внимательно. Никому не говори о своем прошлом.

— Если приказ отдадут старшие офицеры, я не смогу, — предупредил Сол.

— Да знаю! — процедил Зорак. — Но отвечай так, как сказал сегодня Гримму. Ты ведь не соврал. Ты сказал лишь половину правды. Иногда и этого достаточно, чтобы ввести человека в заблуждение. Усек?

— Да, командир, — отчеканил Сол.

— Вот и прекрасно, — Зорак отпустил биона, оправил форму и подмигнул. — Я прикрою твою задницу, ты прикроешь мою. Надо держаться вместе. Если Гримм доберется до нас, нам обоим крышка. Меня утопят в зыби, а тебе в лучшем случае вычистят черепушку, в худшем — распотрошат на органы. Тебе, конечно, плевать, но слишком частые форматирования могут повредить твоим способностям, а это значит…

Зорак таинственно замолчал, наблюдая за реакцией биона. Сол ждал.

— …значит, что ты не сможешь выполнять свою работу хорошо. Возможно, разучишься считать. Или латать проводку. Ты ведь не хочешь этого, верно, Сол-малыш?

— Нет, командир, — Сол впервые ощутил — не беспокойство, а почти физический дискомфорт. — Я хочу выполнять работу хорошо.

— Тогда мы поняли друг друга.

— Да, командир. Я все понял.

Сол моргнул. Боль в голове почему-то усилилась.

— Отлично. — Зорак приосанился и придал голосу официальный тон. — Что с твоим участком, бион? Доложи ситуацию.

— Сильные повреждения сказались на скорости корабля, — отрапортовал Сол. — Мы еле тащимся. Увеличение скорости может окончательно вывести из строя систему энергоснабжения. Требуется серьезный ремонт.

— Делай все, чтобы система проработала как можно дольше. К вечеру или утром мы должны попасть в порт. Так сказали на совещании. Задача понятна?

— Полностью, — подтвердил Сол.

— Можешь идти.

Сол пошел к выходу.

— И вот еще что…

Сол обернулся на пороге. Зорак вертел в руках пустой стакан.

— Сходи сначала в трюм и принеси еще бутылку.

6

— Эй ты! Забери это.

Сол принялся убирать грязную посуду со стола. Один из акифов смахнул недопитый стакан воды на пол. Жидкость расплескалась. Его товарищи, сидевшие рядом, дружно загоготали.

— Шикуешь!

— Имею право, — гордо ответил акиф, наблюдая, как Сол наклонился за упавшей посудой, а потом ловко пнул стакан так, что тот откатился в угол кубрика.

— Шевелись, кукла!

Новый взрыв смеха. Сол пошел за стаканом. После последнего дежурства его назначили в наряд на кубрик — не хватало бионов, а часть энергетиков, включая и его, освободили. Фрегат второй день стоял на якоре у острова Пхан — одного из вольных островов Тысячи, не подчиняющихся юрисдикции Конгломерата, но щедро отчисляющего ему дань в обмен на спокойную жизнь. Сол слышал, что Тысяча островов торговала всеми товарами, какие производились в мире Катума. Здесь можно было достать все, что вздумается, а звон монет заглушал голос закона.

— У меня еще девяносто литров свободной осталось, — тем временем хвастал акиф.

— Богач! — позавидовали другие акифы.

Морские пехотинцы сидели за столом в простых черных рубахах, обшитых золотом — веселые, беззаботные. Без устрашающей брони они ничем от обычных людей не отличались.

— Надо было резвее атаковать островных червей, — ответил на последнее замечание хвастун.

— И то верно, — согласились с ним. — Вон, Фаста, тот аж сто пятьдесят литров захватил, а все потому что на фланге оказался. Везет Фасте — песчаный демон! Девятая его атака, а все цел и невредим, даже царапины нет!

— Про таких говорят: зыбь возьмет, — отрезал акиф-хвастун.

— Что будешь делать со своей долей?

— Посмотрим, — уклончиво ответил он. — Гляжу, вам не терпится урвать свое в таклу?

— Да ты и без таклу все просадишь в борделях!

Акифы снова расхохотались, хлопая и пихая друг друга. К тому времени Сол подобрал стакан и сгребал посуду с остатками еды с других столов. Объедки пойдут его собратьям вперемежку с белковой слизью, что стоит в больших белых бочках в трюме. Поэтому нельзя пропускать ни одного кусочка. В мире, где вода главная ценность, еда стоит сразу за ней в иерархии богатств. Потом, когда воины уйдут, Сол подберет лужицу, если конечно она не испарится.

Только уходить вояки не собирались. Вместо этого хвастун достал дин-карточки с изображениями голых девиц в соблазнительных позах, и вся компания принялась рассматривать их, громко комментируя отдельно взятые достоинства.

Сол молча работал. Пилюли Зорака подействовали, но вместо боли пришло болезненное отупение. Сол стал медленнее соображать, и в последнюю вахту допустил целых две ошибки в подсчетах, чего никогда раньше не случалось. Промахи настолько выбили его из колеи, что Сол решил не принимать пилюли, пусть и ценой сильных болей. Он сожрет эту боль и сделает ее частью себя. С болью даже лучше; она заостряет разум. Хозяину говорить об этом необязательно.

— Эй ты! — снова позвал акиф-хвастун. — Иди сюда.

Сол подошел. Акиф ухмыльнулся товарищам и показал Солу карточку:

— Что скажешь?

Сол взглянул на динамическое изображение — на карточке женщина-скелг разводила и смыкала ноги, призывно облизывая губы. Акифы затихли, следя за реакцией.

— Зависит от того, что вы хотите услышать, — сказал Сол.

— Как тебе девчонка? Заводит, а? — расспрашивал хвастун.

— У меня блокированы инстинкты, — напомнил Сол.

Странно, что они не знают, это же всем известный факт о бионах.

— Я же говорил, — вставил кто-то из товарищей хвастуна. — Как со стенкой разговариваешь. Отпусти ты его.

Но хвастун не унимался и стал демонстрировать Солу все карточки. Бион равнодушно следил за картинками, где в разных позах были изображены женщины, мужчины, поодиночке, парами и даже группами.

— Ну как? Ничего?

Сол покачал головой. Акиф сплюнул и бросил:

— Ладно, катись.

Сол протирал столы и подметал пол перед ужином. Акифов и след простыл, а перед глазами Сола все прыгали непристойные изображения с карточек. Сол замер. Кровь чуть быстрее бежала по жилам. Одна карточка почему-то снова и снова возникала перед ним. Словно настойчиво дергали за одну струну. Лицо девушки на той карточке — все дело было в нем.

Почему?

Прозвучал сигнал общего сбора. Всему экипажу, включая бионов, надлежало выстроиться на верхней палубе.

Сол аккуратно сложил кухонную утварь и направился наверх. До настоящего момента ему ни разу не довелось выйти наружу. Полуденное солнце поливало мир яростным светом. В такие часы без окуляров на него лучше не смотреть — можно ослепнуть. Сол постоял возле трапа, привыкая к нестерпимому сиянию дня. Новые члены экипажа торопливо выскакивали наверх, оттирая его в сторону. Ремонтные работы на «Пиявке» шли полным ходом. Вчера закрыли дыру на месте пробоины, но до полного восстановления фрегата было еще далеко.

— Чего встал? — рявкнул Зорак, внезапно выросший за спиной. — Марш в строй!

Сол поспешил занять место среди бионов-энергетиков. Теперь можно осмотреться. Верхняя палуба имела овальную форму; широкий край овала располагался у кормы, в то время как узкий тянулся к носу и длинной стойке-перекладине, оканчивавшейся второй, маленькой палубой, под которой был установлена воздушная турбина. Над кормой на высоте в три этажа возвышался чуть выгнутый вперед капитанский мостик и штурманская рубка. Точно посередине палубы торчала турель центральной пушки с наблюдательным постом на крыше. Перед ней, не достигая переднего края палубы, был настежь распахнут шлюз в машинное отделение.

Экипаж фрегата поспешно выстраивался под крики офицеров по периметру палубы. Сол быстро посчитал: сто сорок два человека. Он знал, что общий состав экипажа полторы сотни, а значит здесь, наверху собрались почти все, включая бионов.

Последние матросы заняли места в строю, и над палубой надолго установилась тишина. Только тут Сол вспомнил про мир за бортом.

Зыбь мерно колыхалась под палящим солнцем. Сегодня она была необычайно тихой, но зато ярко искрилась в лучах света, отражая его мириадами песчинок. Вдали поверхность океана укрывало серое марево. Пыль. Сегодня она стояла необычно высоко и медленно подползала к острову. Сол перевел взгляд на длинную пристань, скользнул глазами по нескольким десяткам причаливших кораблей и увидел город острова. Оттуда, словно из улья, доносился приглушенный гул.

— Экипа-аж! — заорали с капитанского мостика. — Смирр-на!

Кто-то вышел на мостик: белое, сверкающее пятно.

— Равнение на фла-аг!

Экипаж дружно повернул головы к корме и вверх. Над капитанским мостиком на высоком флагштоке колыхался черно-синий стяг. Из-за царившего штиля рассмотреть, что на нем изображено, было невозможно. Только какие-то белые фрагменты. Прямо под флагом, возле перил у мостика стояло трое. Справа — лсан Гримм, слева человек, отдававший приказы. А посередине — человек в белом одеянии и с мазутно-черной, очень крупной головой, увенчанной гребнем. Сол пригляделся и понял, что это боевой шлем из черного стекла. Человек в белом поднял руку в приветствии. Ладонь тоже чернела перчаткой.

— Ура капитану! — гаркнул стоявший слева ординарец. — Ура гранду Керасу!

— Уррр-аа! — заголосил экипаж «Пиявки». — Уррр-аа-а!

Трижды команда повторила приветствие. Капитан молча опустил руку и, широко расставив ноги, стал смотреть вперед. Все повернулись туда же. Над распахнутыми створами шлюза возвышался погрузочный кран с висевшим грузом — сложной цилиндрической конструкцией, увитой трубками и щитами. Трос медленно разматывался. Груз плавно опускался в шлюз. У шлюза стояли принимающие и следили за тем, чтобы груз вошел в проем шлюза без проблем.

Погрузка продолжалась несколько минут и только когда тросы повисли, свободные от тяжести, прозвучала команда разойтись.

— Новый генератор, — сказал кто-то из матросов. — Мощный. Капитан знает свое дело.

— Точно! Теперь «Пиявка» полетит быстрее ветра!

Сол повернулся, чтобы вернуться в кубрик, но дорогу ему преградил рослый здоровяк. Китчам, Сол уже понял, как его зовут.

— Ты, — Китчам смял лицо Сола в громадной лапище. — Я предупреждал.

— Потише, старина! — крикнул Зорак. — Отпусти его.

— Трясешься над своей куклой? — усмехнулся Китчам, но лицо Сола из хватки не выпустил.