Инферно

Лсан впервые изменил положение тела, чуть повернувшись в профиль к свету так, что заблестел овал одного глаза. Он перевел взгляд на Зорака.

— Командир, повторите, где вы были во время боя?

— У себя на посту, гранд, — ответил Зорак.

— Почему бион не смог связаться с вами?

— Я не знаю, гранд, возможно из-за неполадок системы внутренней связи.

— Хорошо, — в голосе Гримма сквозил холод. Потом он добавил: — Кто-то из вас лжет.

Зыбь медленно ползла в обзорном окне. Сол на секунду представил: а что, если зыбь была бы чуть менее плотной? Почти как вода. Целый океан жидкого песка. Наверно, волны вздымались бы быстрее. Странная, необъяснимая мысль. Раньше Сол ни о чем подобном не думал. Он мгновенно переключился, когда гранд заговорил вновь.

— Капитан поручил мне выяснить правду. Вчерашний бой мог оказаться для «Пиявки» последним, и не только из-за сильного противника, но и по причине нерасторопности команды. Когда снаряд пробил дыру в корпусе, кабель, питающий вторую основную турбину носовой опоры, разорвало. Начался пожар. Носовая подушка стала погружаться в песок. Лопнули тросы трех якорей. Все это время шел бой. От вас, Зорак, не поступило никакого сигнала.

— Я… — Зорак хотел было возразить, но гранд жестом остановил его.

— Вы сейчас скажете, что отчет поступил через полчаса из-за сбоев. Я уже это слышал. Бион, сколько требуется человеку, чтобы утонуть в зыби?

— Двенадцать минут, гранд, — отозвался Сол.

— Я видел, как трясина засосала крейсер западного флота джаханов за час, — сказал Гримм. — Это был большой мощный корабль массой где-то в восемь тысяч тонн. Причем уже через полчаса судно спасти было невозможно. Вы понимаете, Зорак, что вчера все мы находились на волосок от гибели по вашей вине?

Зорак молчал. Его лицо синело все больше. Пот ручьями лился ему за шиворот, покрыв ворот темной каймой.

— И вы заявляете мне, что находились все это время на посту?

— Так точно, гранд, — просипел он.

— Почему вы сделали доклад с задержкой?

— Перепроверял данные и искал возможность аварийного питания.

— Нашли?

— Э… Нет…

Гримм презрительно хмыкнул.

— Я знаю все, что творится на корабле, — размеренно проговорил он. — Это моя основная обязанность. Не пытайтесь дурачить меня, командир Зорак.

— Гранд… как я могу? — застонал толстяк. — Зачем мне это? Ну посудите сами!

Гримм поморщился.

— Довольно. Что касается тебя, — он глянул на Сола, — меня интересует еще пара вещей. Во-первых, где ты научился так быстро латать проводку?

— Это умение всегда было со мной, гранд, сколько помню себя, — сказал Сол.

— А сколько ты себя помнишь?

Сол обратился к своей памяти, отматывая хронологию существования на солнечной ферме назад: год, два, три… пять. Шесть. Шесть и пять месяцев. Затем — пустота. Он назвал срок.

— Что было раньше?

— Мне неизвестно. Очевидно, предыдущий хозяин стер память.

— Обычная процедура, — поддакнул Зорак, — так все поступают…

Гримм пронзил его испепеляющим взглядом, и Зорак мгновенно заглох.

— Сол, благодаря тебе мы чуть не утонули, — сообщил Гримм. — Наши аналитики подсчитали, что еще четыре минуты, и «Пиявка» прошла бы точку невозврата при погружении — учитывая, что фрегат сравнительно легкий. Ты знаешь, чем кончился бой?

— Вероятно, нашей победой.

Гримм снизошел до едва заметной улыбки или ее подобии, выглядевшей жутковато на бледном лице.

— Да, но известны ли тебе подробности? Ты знаешь, с кем мы дрались? Ты вообще знаешь, кто мы такие?

Зорак шевельнулся, открыл и закрыл рот.

— Нет, — ответил Сол.

Гримм вопросительно посмотрела на толстяка. Тот поспешил оправдаться:

— Я дал ему минимум информации, зачем она какому-то биону?

Гримм на секунду прикрыл глаза. Казалось, его мучает головная боль.

— Мы — свободные наемники Дымного моря, — произнес он. — И нас преследовал корвет южного флота джаханов. Этот цепной пес полез за нами в нейтральную зону, и пришлось преподать ему урок. Но бестия попалась с зубами. У джаханов появились какие-то новые бронебойные снаряды, один из которых и угодил в центральную опору. После удара, произошло замыкание, ты сам все видел. И вот тут враг допустил ошибку: решил, что мы тонем. Они развернулись к нам кормой.

Сол вспомнил, что после удара орудия «Пиявки» на какое-то время умолкли. Пауза продолжалась несколько минут, и прекратилась, едва он приступил к ремонту кабеля.

— Наши артиллеристы подбили реакторный отсек, — сказал Гримм.

— Произошел подрыв топливных стержней, — догадался Сол.

Гримм кивнул. Это означало взрыв и ударную волну чудовищной силы, после которых от судна остались бы фрагменты размером не больше ладони. Выжить после таких разрушений невозможно. Что бы там ни оставалось, оно благополучно поглощено зыбью.

— Нам очень повезло, — продолжал Гримм. — Невероятная удача. Чудесное совпадение: угроза катастрофы стала нашим козырем, но чуть не погребла в зыби. Задержка в ремонте могла стать губительной, и все это по вине ответственного командира. Однако впредь подобных инцидентов быть не должно. Мы не можем позволить себе такую халатность. Как считаешь?

— Полностью с вами согласен, — отчеканил Сол.

— В таком случае ответь мне на следующий вопрос, и мы закончим.

Сол ждал. Сердце билось ровно. Гримм вкрадчиво спросил:

— Зорак приказал тебе молчать о том, что спрятался после подрыва опоры?

Сол спокойно ответил:

— В этом не было необходимости. Командир Зорак находился на боевом посту.

Повисла пауза. Белесые глаза лсана превратились в две узкие щелочки. Сол знал: Гримм пытается выявить признаки лжи по физиологии — капелькам пота, движению зрачков, учащенному пульсу.

— Ты лжешь мне, — заявил Гримм.

— Не мне судить об этом, — сказал Сол.

Впервые он заметил признак нервного напряжения в поведении лсана — тот медленно сжал руки в кулаки.

— С бионом что-то не так. Я составлю отчет и доложу капитану. А вы, — Гримм вновь обратился к Зораку, — должны помнить о трибунале. С преступниками, включая офицеров, у нас разговор короткий. Или вы забыли правила Золотой дюжины? Шестое правило, командир! Ложь карается смертью.

Кажется, толстяк немного приободрился. Он перестал дрожать и отер пот со лба.

— Разумеется, гранд Гримм. Но, при всем уважении, предупреждаю вас, что, если начнется процесс, я как честный человек буду защищаться. И не забывайте, что этот расчудесный бион попал на корабль благодаря мне. Так-то!

— Да, Китчам говорил, — кисло признал Гримм. Вдруг он резко метнул в Сола тонкий, похожий на остро заточенную кость палец и каркнул: — А ты свободен. Убирайся!

Сол невозмутимо встал и зашагал к двери, чувствуя спиной взгляд Гримма. За дверью развалился на скамье чернокожий человек, тот самый, на которого Сол наткнулся возле бреши в стене опоры. Черный мрачно усмехнулся Солу:

— Ну что, прополоскал тебе мозги гранд? Хотя с вашего брата и взять нечего!

Чернокожий встал, грубо оттолкнул Сола и вошел в каюту без приглашения. Сол сверился с часами: до дежурства оставалось совсем немного. Надо успеть принять пищу.

Вскоре он уже сидел за терминалом и считывал показания. Корабль шел вполовину крейсерской скорости, расходуя не более двух третей из запасов энергии. Щелкнул динамик, и голос Зорака прохрипел:

— Сол-307, зайди ко мне.

Он исполнил приказ.

Толстяк сидел за своим терминалом и невидящим взглядом пялился в экран. Рядом стояла початая бутыль вина и наполовину полный стакан. Сол доложился.

— Ты, — выдавил толстяк и отвернулся.

Прошло несколько долгих минут. Зорак опустошил стакан и налил еще.

— Чертово пойло, — пожаловался он экрану, потом пошарил глазами по каюте и наткнулся на Сола. — А-а-а… малыш Сол. Подойди сюда. Будешь?

Сол взглянул на чернильно-черную жидкость, плескавшуюся на дне стакана.

— Не уверен, что должен делать это во время дежурства.

— Ты прав, — согласился Зорак и выпил сам. — Послушай. Я могу тебе помочь. Реально помочь, если ты будешь помогать мне. Как сегодня.

— Я обязан выполнять ваши приказы.

— Выполнять приказы и помогать это разные вещи, — процедил Зорак. — Не знаю, как тебе это удалось. Вряд ли старая моль Гримм поверил в нашу маленькую сказку, но доказательств у него нет. А значит, прищучить меня он до поры до времени не сможет.

Зорак невесело ухмыльнулся и похлопал Сола по спине.

— Да-а-а… у тебя большой потенциал. Повезло тебе, что наши дорожки пересеклись.

Зорак глядел на Сола мутным, блуждающим взглядом.

— Я обещал обезболивающее, но так и не дал. Забыл… а ты не стал требовать. Ведь ты не можешь.

Ответить нечего. Вопросов Зорак не задал. Сол смотрел на него. Зорак тихо спросил:

— Тебе… тебе больно?

— Да, командир.

— Покажи где.

Сол указал пальцем в область у виска, куда его ужалила пуля Китчама. Там, в голове, словно поселилась песчаная блоха и грызла череп изнутри. Медленно подживающая рана чесалась.

— На колени.

Сол выполнил приказ. Зорак повернул светильник так, чтобы лучше видеть и наклонил голову Сола прямо под свет лампы. Толстые пальцы принялись мять и давить кожу. Боль усилилась. Сол спокойно ждал, когда закончится осмотр.

— Трясина! — буркнул толстяк. — Хотя шрам затягивается, но чертова пуля засела глубоко. Странно, что ты до сих пор жив, ведь Китчам никогда не промахивается. Этот ублюдок бьет наверняка. И все-таки ты жив. Почему ты жив?

— Я не знаю.

— Ладно, вставай. — Зорак стал рыться в ящиках стола. — Я бы вытащил ее, но боюсь задеть лобные доли и превратить тебя в живой труп. Тогда проку от тебя одна вода, да и то немного, при твоей худобе. Такие операции можно сделать на материке, я знаю одного хирурга в Коркоране, сеятеля, но туда слишком долго плыть… короче, вот. Держи.

Зорак протянул банку с голубыми пилюлями.

— Глотай по одной в день. Боль уйдет. Да смотри, только одну! Повтори.

— Пить по одной пилюле в день, — сказал Сол.

Зорак удовлетворенно кивнул и снова потянулся к стакану. Бутылка стремительно пустела.

— Безмозглый ты придурок, — пробормотал он, не сводя глаз с биона. — Ты ведь даже своего настоящего имени не знаешь, верно?

— Верно, командир.

— Расскажи о старом хозяине, — потребовал Зорак.

— Хочу напомнить, что это займет время, а я сейчас должен быть на дежурстве.

— В зыбь дежурство, — отмахнулся толстяк. — Говори. Я должен знать о тебе все.

Сол рассказал о работе на солнечной ферме.

Он подчинялся напрямую Джасперу — хромому коменданту фермы, вечно злому и изрыгавшему проклятия человеку. Казалось, коменданта мучают ночные кошмары — у него постоянно были круги под глазами, а мятое, бледное лицо, черное от густой бороды, никогда не озарялось улыбкой, и было мрачным. Вечно недовольный, Джаспер распинал подчиненных по поводу и без, а с бионами обращался даже хуже, чем с инсектами.