Помоги проекту - поделись книгой:
При виде строк уж и бледнел.
«Моя муза! Голубых очей!
Как жаль, что не встречать нам аллей.
Я знаю, ты тогда меня ждала.
Я бы смог! Но болит душа,
Что в разлуке долгой быть,
Вертухай будет нам, препятствия чинить.
Ты шептала: «Сокол, орел!», но нет идей…
Моя тайна в том: я вор! Я воробей.
Глаза в глаза мне проще сказать,
чем «ручечкой» черкать…
Я тебе говорил: «Если виновен! Отвечу.
Галочкой миг жизни помечу».
Меня надолго. Ты меня не жди.
Когда еще вернемся мы!?
Тайга. Решки. Да заборы.
Лишь в память мне твои узоры.
Быть может, встретимся… Это я ищу…
Ведь по-настоящему тебя люблю…»
Истов, прочитав это, заныл.
Ведь и он в тот миг безумно любил.
Чужие слезы на родном письме
Оставят капли засохшей соли на строке.
Истов думал: «Кто я такой, ведь не мне судьбу решать.
Профессия! «Масть» такая! И чего тут рассуждать».
Он перечитывал несколько раз послание.
Что-то изнутри давило на его сознание.
Отпив глоток с рюмки коньячку,
Предназначенный «черному дню».
Так вот оно! Тот самый «черный день».
Свет отбросив цвет, оставив тень.
Позвав Ушакова по предназначению:
– Отдать записку! По назначению, -
И дума мучила, тяжко было.
Сопротивляться не было у него силы.
Всю ночь не спал. Не мог уснуть.
Что же делать, каков тут путь.
Прежде чем уснуть, телефонный звонок.
Уже утром, еле собрав в себе толк:
– Да. Слушаю… Она? Пришла?
Разреши… Коль проститься пора. -
Напился человек закона, порядка.
Напился. И уснул без оглядки.
Анна в тот вечер в окошечко смотрела,
Об утратах встречи жалела.
Вдруг в дверь кто-то постучал.
Анна опомнилась: – Вот же нахал!-
Не детская улыбка в тот миг,
Он же пришел! Открыв дверь, но взор поник.
– Вот записка, вам велено передать.-
Ушаков в «гражданском», только отдать,
И поскакал скорее вон,
Она, закрыв дверь, начала читать, и стон…
– Моя муза… Очей… Аллей… Закрыть… -
Анна пала на кресло, начала ныть.
Закрыв рот ладошкой: – За что? -
Дочитав до конца. Слезы, слезы. Всё.
Мысли путались. Не разберешь.
Она бежала к нему. Лил дождь.
По лужам, кругом кичится народ,
Не видывал стольких забот.
Куда бежала? Куда уж от усталости бредет?
Что сказать: кто ищет, тот всегда найдет.
И кричала она Ушакову без слов «Войдите!»:
– Пустите! К нему вы пустите!
– Я не имею права! – в ответ.
– Какое право? Суда на вас нет!
А какое вы имеете право лишать
Тех слов на прощание сказать.
Ведь увезут. Этапом увезут.
Что мне делать? Без него теперь тут.
– Не имею права. Выйдите вон.
– Уж найдите управу! – прибавив тон.
– Хорошо! Ладно… Уговорили.
– Это вы так пошутили?
– Сейчас позвоню. Сядьте. Успокойтесь, вот,
Выпейте стакан воды, – молвит тот.
– Какой стакан воды?
Пустите же меня к нему вы!-
Тот набирал номер телефона,
И начал говорить – медленно, сонно:
– Андрей Михайлович? «Привет» от письма.
Да, сегодняшнее. Пришла.
Да, просит к Жанео… Как, можно?
Так ведь… Осторожно?
Так ведь надо предупредить…
Разрешение, дабы разрешить…-
Не договорил, по всей видимости, Ушаков,
Что-то пробормотал из-под своих усов.
Как нашла она Жанео? Воплотив идею,
В этот ли день, не в этот, значения не имеет.
И в душе что-то бродит…
Вот он в браслетах, в комнату входит.
«Откуда он взялся, этот принц!
Ведь видела на своем веку, стольких лиц!» -
Говорила она подругам и сокурсницам своим.
Кем уже был он так любим.
Поделиться книгой: