Помоги проекту - поделись книгой:
С её слов: «Он и есть, моя звезда!
Все у него ни как у всех. Это да!
Но по душонке, по душонке моей,
Мой Жанео, кумир средь остальных людей».
Но знала бы она тогда,
Что полюбила молодого вора.
Если бы знала, что он что ни на есть бандит,
Другим бы словом звучал её «хит».
И вот, при виде его опущенных глаз,
Не находит она никаких фраз.
Обнимает, целует. Любви – пламень.
А он, как статуя, стоит, как камень.
– Прости Анна, – молвит он.
– Ты чего? А как же «ля мур» и «шармон»?
– Если б не любил бы тебя, сказал бы однажды:
« Шармон есть чуть не в каждой…»
Но лишь ты для меня, настоящих оков… -
И более не находит слов
Целует теперь, ее обнимает, из тех снов
В другие себя вырывает.
Ведь скоро разлука на долгое время.
Дождь. Снег. Вновь и вновь. И бремя…
Ведь не только он сядет в тюрьму -
Душою и она сядет к нему.
И он верит и не верит себе: «Я вернусь!».
И ей так же: «Милый, дождусь! Я дождусь!»
Две судьбы, когда-то течению одному,
Да только ли этому дню?
Две судьбы – как романтичны те дни…
Ведь как разным ликом эти миры.
Она то шепчет, то молчит,
Никто не слышит о том, как вертухай кричит.
Но время не пластилин. Не перешагнуть.
А в мыслях одно, что давит на грудь…
Они оба ведь страдают.
Вот ведь как в жизни бывает.
В новой жизни, как правило, о старой забыли…
Надолго в памяти у нее как его выводили.
Объятие порвав законным интересом,
И молвит: «Еще пять минут!». Бесполезно.
Она далее, не смогла ни есть, ни пить.
Смириться осталось и дальше жить.
***
Истов смотрел на Жанео из-под бровей,
С допросом переполненных идей.
А у самого ком в горле, тяжек очень,
Бессонница на глазах от прошлой ночи.
– Ну что, Жанео, ты же попался,
И тебе ль не внять, что ты надолго потерялся.
Стоит, все как есть рассказать. -
А тот молчит, громким вздохом на бис.
И слов не скажет. Глаза вниз,
Мол, молчит, будет молчать, как и молчал.
Тут Истов подхватил, начал:
– Ведь это и в твоих интересах,
А расколешься ты если,
Ведь тебе сбавят срок!
– Я говорил это, видит бог.
И не однократно. И вновь, и вновь.
– Ведь тебя за периметром ждет любовь.
– Ты же мент. Не тебе говорить мне о любви.
Знай только себе пиши.
Годок, еще пару годков.
А я отсижу срок. И был таков.
– Постой! Слова твои пусты.
И мне, не говорить о любви?
– Да какая тебе разница? Оно так!
Да, признаю. Да, виноват.
Ты! Кем бы ни был, ведь и мать была.
Любовь все равно дала.
Но любовь твоя к погонам, другому искусству.
– Стало быть, о той любви мне гнусно?
Никого никогда я не любил? -
Не туда понесло, не то говорил.
– Оспорить!? Вам вопросы задавать,
Но! Тебе, меня не понять!-
Истов осмотрелся вокруг,
Нет ли за дверью кого тут.
– Я знаю, что такое любовь.
И ты не прав. Моя жизнь не пустяк…
– Неужели, звезду на погон да пятак
Для кокарды теперь пустяк?
– Я человек! Ты что, считаешь,
Если на мне закон, всё людское теряешь?
– Виноват. И за поступки я отвечаю.
Виноват. Осознаю. Понимаю.
Но не тебе мне петь о любви,
Не тебе мне шептать о любви.
– Да, теперь я, значит, виноват, он любит…
А моя «душонка», дескать, все это погубит!?
Профессия! Виновных в тюрьму!
– С профессией и душа во тьму.
– Так давайте избавим этот мир
От профессии этой и закатим пир!
– Пойми, центурион! Это жизнь моя!
Убеждениями и принципами она.
Не сложились когда-то дороги мои…
И не жить мне здесь, если шаги не таковы.
Да кто ты, чтобы изливал свою душу.
Поделиться книгой: