Кто подставил Ратмира Котрандашева

– Там кто? – не вытерпел адвокат.

– Батя, – с ленью ответила девушка, – нахлестались вчера с Кругловыми, вот и отходят сегодня.

– А-а, – протянул Павел, делая вид, что ему все стало понятно, казалось, он стал забывать, зачем сюда вообще прибыл.

Отхлебнул еще не успевший остыть напиток.

– А кто живет сейчас в доме Панкратова, вы не знаете, Наташа?

Он заметил, что обратился к девушке по имени, не хватало еще влюбиться на работе, впрочем… Наталья понравилась молодому адвокату, словно зазывая его своими цвета неба глазами, она околдовывала своим смехом, розовыми, словно лепестки роз, губами, нежной улыбкой. Она сделала удивленный взгляд.

– Там сейчас никто не живет. После убийства дом заколочен, там даже калитка, мне кажется, заросла. Я однажды пыталась открыть ее, но она так чертовски заскрипела, что я не стала ее открывать, ушла, да и все.

Павел ответил девушке также легкой улыбкой, однако, не считая произошедшую встречу с хозяином дома смешной выдумкой девушки.

– Но я точно говорю, вышел какой-то старик, такой худой, бледный, будто покойник, я его спросил, кто он, но он ничего не ответил и закрылся. Я постарался высмотреть его через окно, но он, наверное, ушел в другую комнату, так как я его не нашел, – закончив рассказ, Павел обеспокоился за волнение Наташи, он тут же захотел изменить тему разговора, но ничего в голову не приходило. Девушка вдруг застыла, задержав во рту ложку с очередной порцией варенья, медленно перевела глаза в сторону появившейся в проеме комнаты мамы.

– Мать, ты слышала? – Наташа положила нетронутую ложку варенья в остатки чая. – Ты знаешь, кто там поселился? – она перевела взгляд на Павла. – Вы точно уверены, что видели там кого-то?

– Н-да, – неуверенно ответил тот, понимая, что попадает в какую-то историю, соотносящуюся с некоторой частью мистики.

В глубине комнаты послышались снова хрипенье и покашливание.

– Наверное, хозяин вернулся, если он вообще оттуда уезжал… – послышался мужской голос.

Тут же за спиной Полины появился сам его обладатель. Мужчина лет сорока с взъерошенными волосами в состоянии глубокого похмелья направился к буфету. Наполнив полностью чистую кружку прохладной водой из графина, осушил в момент. Женщина вышла во двор.

– Подождите, – первой очнулась девушка, – может, он сегодня приехал, вы его, может быть, не заметили.

Павел был уверен в своей памяти.

– Нет, я точно помню. Передо мной с трапа сошли трое – пара и дедок, но не тот, это точно, и я еще оглянулся, позади тоже никого не было. Хорошо, вы извините, пожалуйста, – он приподнялся и направился к выходу, – я, если можно, к вам попозже зайду.

Павел, оставляя чай недопитым, решил, что на некоторое время ему необходимо покинуть это семейство. Затем с новыми силами, когда они друг с другом договорятся и успокоятся, получить от них нужную информацию. К тому же запахло какой-то мистификацией, которая в планы Павла уж никак не входила. Еще эта девушка, Наташа…

– Куда вы идете?

– Попробую еще раз постучаться к ним, – он посмотрел на наручные часы, – к тому же время как раз обеденное, может быть, старичок, уже выспался…

– Дурак, – перебил его взъерошенный мужчина, решив допить остатки в графине, прильнув губами к его краю.

– Что, простите? – не понял Павел.

– Мы не советуем вам ходить туда. Второй раз вам может не повезти, как в прошлом…

Предупреждая его, Наташа, видно, не настроена была сейчас шутить.

Бабулька

В ответ Павел хотел сострить, но ничего не приходило на ум.

– Извините, – он не хотел верить этим людям, – м-можно, я к вам еще зайду, потом?

Наташа остановила его, когда он приоткрыл дверь в сени.

– Я пойду с вами.

Тут же послышался громкий стук графина о выступ буфета. Удивительно, что он не разбился.

– Наталья! – взревел отец. – Ты никуда не пойдешь! Я тебе запрещаю!

Девушка нежно положила ладонь на спину Павлу.

– Подождите меня во дворе, я сейчас подойду, – сказала она, словно успокаивая парня.

На улице погода стояла прекрасная. Где-то невдалеке насвистывала птаха. Солнце пригревало, но легкий ветерок, обдувая лица, успевал успокаивать нагретое одеждой тело. Павел слегка вспотел. Он не собирался ожидать молодую особу и, сжав курточку рукой, поспешил к воде. «Интересно, – подумал он, вспоминая утренний дымок, выходящий из трубы одного из домов, – зачем же они топят, если такая чудесная погода? Впрочем, это их дела», – решил он, как вдруг послышался позади звонкий голос Наташи. Он оглянулся. Она спешила к нему.

– Подождите, уважаемый, без меня вам многое может быть непонятно, я вам еще могу пригодиться, господин адвокат.

«Вот навязалась на мою голову, а что если с ней что-нибудь случится, – подумал он, – впрочем, что может произойти, не автомобильная же авария или потоп. Пускай идет, да и мила… Так, стоп… Надо думать, прежде всего, о делах, так что… потом».

– Разве вам не сказали, Натали, оставаться дома?

Павел почувствовал, что у него приподнятое настроение, и вместо острословия подумал так, что у него получилась рифма: «…Да я поэт, ешкин кот…» Она догнала его и опередила, осматриваясь назад, чтобы не упасть, старалась, как могла, не сбиваться с шагу, следя за его поведением. Смотрела прямо на него.

– Вы не понимаете всей серьезности насчет этого дома, господин адвокат. Почти год назад там случилось убийство одного человека, в позапрошлом году его покинул отец этого Валерия, ничего не объяснив ему. И после этого сын его не видел, ничего об отце не слышал… По почте Валерий отправил документы на дом и ключи и все… Больше ни вестей, ни слухов. Вы понимаете?

Павел остановился. Всплеск речной волны, казалось, заставил его сделать это.

– Не понимаю. Тебе что-нибудь известно об этом доме или о тех, кто там жил? Если не Ратмир его убил, то кто? Ты… вы, Наташенька, знаете? Нет, конечно. И я советую вам… тебе, скорей отправиться к родителям и помогать маме по дому.

– Вы не понимаете, – девушка виновато опустила голову, но уходить обратно, по-видимому, не собиралась, – уже около года там никто не живет, а человека, которого вы там якобы видели, не существует. Дом закрыт на замок, а ключ находится у матушки убитого, и дверь при…

– Где? Где живет его матушка? – Павел заметил, что это дело его заинтересовало больше, чем простое юридическое. Смягчил тон. – Ты мне покажешь, где она живет, Нат?

Ее бездонные глаза, каких никогда в жизни не встречал молодой человек, удивляли его своим притяжением, девушку хотелось обнять и поцеловать прямо в губы. Но вначале нужно было решить служебные дела. Ах, как хотелось ему сейчас, скинув одежду, лечь на доски причала, поболтать о пустяках с этой замечательной молодой особой, которая бы села у его изголовья и болтала бы в воде ногами, звенела своим смехом. Но, может, может быть, когда-нибудь.

– Не знаю… – загадочно улыбнулась девушка.

– Что? – Павел, расправив курточку, собрался, было обшаривать карманы.

– О! – закатила глаза Наташа. – Пошли, опять ты ничего не понял.

Павел действительно не мог понять, чего от него хотела девушка.

Они спустились ближе к реке и, ступая по узкой тропе, прижимая к земле едва выходящую сочную траву, двинулись вдоль реки. Пройдя десять метров, Наталья скомандовала:

– Туда, за ними, – она указывала рукой в сторону стоящего у края небольшого деревянного сооружения, по-видимому, ямы-сарая для хранения картошки или чего другого. Они поднялись. Вскоре перед Павлом появилась совершенно иная панорама. С правой стороны стояли три таких постройки. Слева стоял жилой дом, но выглядевший ветхим и заброшенным. Чуть поодаль запущенные грядки, огороженные маленьким забором. На то, что здесь кто-то живет, показывали расшторенные белые занавески.

– Там вот, за этим домом, только я не знаю, откроет ли она нам.

– А что, она болеет?

– Да нет, просто она, кажется, немного крэйзи.

Павел снова не понял намеки Наташи.

– Ну да ладно, все будет хорошо, пошли.

Павел поглядел на часы. Было без четверти час. До последнего рейса теплохода еще оставалось много времени. Прошли вдоль почерневших от времени кольев забора, доходивших до плеч ребят, колючих веток распускавшихся берез, обездоленной земли некогда бывших грядок, наводивших на Павла мрачное настроение.

– А кто здесь раньше жил, Наташа? – зачем-то спросил Павел.

– Даа, старики, нету их уже. Вот, пришли.

– Ну ладно, спасибо тебе, Наташа, если хочешь, можешь подождать меня здесь. Я, наверное, задержусь ненадолго.

Павел заметил, как ему, несмотря на короткое время, проведенное с девушкой, уже не хотелось расставаться с ней даже ненадолго.

– Ну, уж нетушки, если идти, то до конца, – он заметил на ее лице игривую ухмылку, – ведь там же нет никаких бандитов, или я не права?

Дверь открыли не скоро. Минут через пять на пороге появилась на удивление весьма бодрая старушка. На вид ей было лет шестьдесят, и одета она была в чистый сиреневый сарафан в горошек. Поверх был накинут тулуп, забранные в комок седые волосы – образ типичной деревенской бабушки. Как оказалось, ей вчера стукнуло восемьдесят шесть лет.

– …А ключей у меня от дома нет. Эллочка тем летом приезжала, я ей отдала, и больше здесь ее не было. Она бы появилась, если бы приехала, обязательно, – повторилась старушка.

Павел долго молчал о появившемся госте в доме ее сына, но задал вопрос, который бы задавать не следовало.

– А как вы думаете, мог ли кто-нибудь поселиться в данный момент в доме, скажем, не имея ключей?

– Нет, внучок, я бы обязательно об этом знала. Поселок-то ведь маленький, а тут метров десять пройти, знала бы, конечно. А что, вы кого-то видели? Может быть, Тамарка приехала, так вы скажите, мне бы ей хотелось кое-что сказать. Я тут недавно прогуливалась возле домишка-то под вечер. Свет видела, уж не поселился ли кто без ее ведома, беспорядка бы не навели, вот что думаю.

– Да нет, бабуль, дверь, кажется, до сих пор заколочена… – сказала Наташа.

– Нет, не может этого быть, я сам видел старичка!.. – возразил адвокат.

Старушка непонимающими глазами вопросительно смотрела на Павла.

– Ну все, гражданин адвокат, пойдемте наконец туда и, если я не права…

Свирепый вид девушки придавал правдивость и убедительность словам, почему-то ему захотелось ее послушаться. Старушка, слушая то одного, то другого собеседника, старалась не упустить момента, чтобы вставить свое слово в разговор, думая, что ее слова помогут.

– Когда это случилось, – она впервые опустила глаза, но вскоре снова приобрела вид обычного человека, – милиционеры решили заколотить дверь, там незаметно гвоздя три или два головками уходят вглубь, их можно сперва и не заметить.

– Спасибо, Александра Филипповна.

– А? Да-да… Конечно, – проговорила она, провожая гостей, задумавшись, но вскоре, выйдя вслед за уходившими молодыми людьми, сказала громче. – Вы если что, то обязательно заходите, чаем вас угощу, у меня тут клубничного варенья много, крыжовенного.

– Я же просила вас, гражданин адвокат, не спрашивать ни о чем таком Филипповну…

– Да, извиняюсь, гражданка Наталья, допустил ошибку, – Павел, шутя небрежно, развел в стороны руки, изобразив смешно незадачливый вид.

Когда они вновь ступали на примятую, процветавшую зимнюю траву, осторожно поднимаясь по склону, Павел вспомнил, что хотел спросить у девушки, пока та его не перебила.

– Странная она какая-то, эта бабуля, практически даже незаметно, что страдает по своему сыну. Осторожно! – Павел протянул Наталье руку, вскочив первым на вершину холма. – Давай руку.

– Спасибо, – поблагодарила она, шагнув на твердую землю, заправив в джинсы надувшуюся рубашку, – я же говорила тебе, что она странная. Что?

Павел не заметил, как остановился взгляд на ее лице.

– Нет, ничего

Наташа улыбнулась.

– Ну что будем делать, господин сыщик?

– Я не сыщик, Наташа, я адвокат. И состою в областной…

Павел сделал вид, что шутка его оскорбила, сам не зная для чего.

– Ой, ладно, ладно там…

– Послушай, Наташа, ведь, наверное, у меня есть телефон внучки! Этой… бабушки – Эллы, Ратмир мне вроде бы говорил о нем, так, сейчас посмотрим. Подожди-ка, подержи, – его осенило вдохновение, однако он боялся ошибиться.

Павел подал курточку девушке, а сам принялся искать в папке номер телефона. В следственном изоляторе ее молодой человек, с которого и начался весь этот скандал, на всякий случай передал номер мобильника подруги на мятом листе, словно зная, что тот ему пригодится.

– Как в воду глядел, а? – рыская в прозрачных файлах, подумал он вслух.

– Что? – не поняла его Наташа. – Что вы там ищете?

– Вот хренотень-то какая, не вижу. Неужели потерял? Подождите-ка, Наташа, подержите, может быть, в куртке?

Он поменял местами черную из кожзаменителя новую папку на куртку в руках девушки, принялся тщательно рыскать по карманам.

– Да что вы ищете, гражданин адвокат, – Наталья, казалось, теряла терпение от молчания Павла.

– Да телефон, вот черт рассеянный, кажется, я его вытряхнул! – рассеянным взглядом он посмотрел на девушку. – С балкона вытряхивал куртку после СИЗО и…

– Елы, так у меня есть, трудно спросить? А?

Девушка сочувствующе посмотрела на нового друга, казавшегося теперь наивным и потерянным.

– Уф, – Павел сразу пришел в себя, но заметил жалостливый взгляд, – хорошо, Наташа, если у тебя, – он решил, что бессмысленно выходить на формальность и что необходимо склонить сейчас девушку к сотрудничеству, – есть ее телефон, ты можешь ей позвонить?

– Да, вообще проблем нет.