Долг стрелка

И, заметив нездоровый блеск его глаз, Рейнольдс догадался, что попал в самую точку.

— Вот это да! Сам только что прикончил дьявола Хопкинса — и уже готов идти на попятный. Да ты просто мальчишка! Убил всего одного врага, а я хочу убить тысячи!

Эммет опять указал на пенистые водовороты.

— Посмотри-ка вон туда. Под этой черной водой осталась моя земля. Она принадлежала моему отцу и деду. И ее у меня отняли. А почему? Потому только, что вонючие ублюдки из Бисли пожелали иметь свое озеро!

— Но ведь тебе заплатили за землю в три раза больше, чем она стоила, — заметил Рейнольдс.

Он не терпел несправедливости даже по отношению к врагам.

— Ха-ха!

До Рейнольдса донесся новый взрыв безумного веселья, от которого он похолодел.

— Да, заплатили! И я положил эти денежки в банк Бисли, а банк-то лопнул! Все пропало до последнего цента. Теперь у меня ни черта не осталось: ни земли, ни денег. Проклятые мошенники! Они мне заплатят за все! Я уничтожу Бисли! Залью Долину Саранчи до самых краев — воды хватит. Давненько я этого ждал, вот, наконец, и дождался. Как увидел нынче молнии, так и понял: время пришло. Не зря же я тут разгуливал, подпаивал сторожа самогонкой. Теперь, морда пьяная, он дрыхнет в своей лачуге, а шлюзы закрыты. Я позаботился! Ну и взрывчатку, конечно, заложил. Думаю, хватит. Дамбу прорвет, а остальное уже сделает сама вода. Я всю ночь тут стою: любуюсь, как прибывает вода, как близится праведный суд. Ну, ладно! Мне пора. Пойду взрывать динамит!

— Эммет! — закричал Рейнольдс вне себя от ужаса. — Боже мой, ты не можешь так поступить! Подумай о женщинах и детях!

— А кто подумал обо мне? — всхлипнул Эммет. — Когда мы остались без крова и без денег, моя жена тоже хотела жить, ох, как хотела! Но она умерла. У меня не было денег на лечение. Уйди с дороги, Рейнольдс! Ты, мелюзга, убил одного человека, а я убью тысячи.

— Подожди! Я ведь тоже ненавижу Бисли, мы все его ненавидим — но, боже мой, причем тут женщины и дети? Ты этого не сделаешь… Ты не можешь…

У Рейнольдса кружилась голова, воображение рисовало ему жуткие картины. Бисли был построен глубоко в долине, прямо на пути потока. Многие дома стояли на берегах Саранчового Ручья. Если бы такая чудовищная масса черной воды вдруг обрушилась на долину, сотни людей не успели бы добраться до гор. Рейнольдс действительно принадлежал другой эпохе, но он вовсе не был маньяком-убийцей.

Теперь он действовал решительно. Бросив поводья, он схватил Эммета. Конь фыркнул и поскакал вверх по склону.

— Отпусти, Рейнольдс! — зарычал Эммет. — Я убью тебя!

— Ты не взорвешь свой паршивый динамит! — ответил Рейнольдс.

Эммет завопил, как дикий кот. Он вырвался, отскочил, в его поднятой руке что-то блеснуло. Рейнольдс полез за револьвером и выругался: курок зацепился за одежду. Эммет яростно бросился на своего противника, и Рейнольдс ощутил острую боль в левой руке. В следующую секунду лезвие скользнуло вдоль ребер, потом вонзилось в плечо. Эммет дико рычал, нанося противнику беспорядочные удары. Оба мужчины упали, и схватка продолжалась на земле у края дамбы. Рейнольдс почувствовал, что начинает сдавать. Несмотря на всю свою силу, он здорово вымотался за сегодняшнюю ночь, к тому же длинный плащ сковывал его движения. А Эммет дрался с неистовой силой безумца.

Несколько раз Рейнольдс пытался схватить за запястье руку Эммета, сжимавшую нож, но, наконец, оставил эти попытки и потянулся за своим оружием. Высвободить револьвер ему удалось в тот самый миг, когда сумасшедший с нечеловеческим воем всадил нож ему в грудь. Потом Эммет завопил снова, ощутив, как в него уперлось дуло кольта. Прогремел выстрел.

Противники тесно прижимались друг к другу, поэтому на обоих опалило одежду.

Эммета отбросило в сторону. Тяжелая пуля пробила ему позвоночник. Мертвец лежал на краю дамбы, его голова и руки свесились вниз. Черная вспененная вода словно пыталась коснуться его пальцев.

Рейнольдс попытался подняться и не смог — у него сразу закружилась голова. В небесах по-прежнему грохотало и сверкали молнии. Внизу рокотала буйная вода. Было еще темно, лишь где-то вдали занималось бледное сияние. Светлело медленно, почти незаметно.

— Проклятье! — прохрипел Рейнольдс, хватая пальцами жидкую грязь. Он сожалел не о том, что умирал — просто смерть пришла не вовремя. — Почему я не смог подохнуть, как хотел? Я должен был драться с врагами, а дрался с сумасшедшим. Вот дерьмовая судьба! И эти проклятые свиньи из Бисли… Хотя…

Его неровный голос начал слабеть.

— Умереть в сапогах… как подобает мужчине… к черту их…

Окровавленные руки перестали хватать грязь, и человек в длинном изорванном плаще замер. Пробиваясь сквозь пелену дождя, над лесистыми горами поднимался серый измученный рассвет.

Западная башня

Бросив взгляд через вестибюль отеля, Хелен Трэнтон с радостью узнала двух своих стародавних знакомых.

— Стив Эллисон и Билли Бакнер! — воскликнула она. — Интересно, какими судьбами они оказались в Берлине?

— Это что, твои друзья? — спросил сопровождавший ее молодой блондин с закрученными вверх усами.

— Разумеется!

И она быстро пошла по вестибюлю в сопровождении своего спутника, приподнявшего светлые брови.

— Стив! Билли!

Оба молодых человека молниеносно обернулись, но, узнав девушку, облегченно вздохнули.

— Мисс Хелен Трэнтон! — воскликнул Эллисон.

— Мы очень рады вас видеть, — произнес Бакнер, покраснев до корней волос.

— Я тоже очень рада встрече, — ответила Хелен и представила своего спутника, капитана Людвига фон Шлидера.

Капитан, вставив в глаз монокль, окинул двух американцев снисходительным взглядом.

— Что вы делаете в Германии? — поинтересовалась Хелен. — Я думала, вы отправились в Мексику!

— А мы и собирались в Мексику, — ответил Эллисон, — но там для нас слишком жарко! Поэтому мы решили посетить Страну Бронированного Кулака. Мы ведь коллекционеры!

— Коллекционеры? — удивилась Хелен. — И что же вы коллекционируете?

— В основном драгоценности, — пояснил Эллисон. — Мы работаем на корпорацию, которая оплачивает нам дорогу и выделяет наш пай драгоценностями.

— Чудесно! — восхитилась Хелен. — Я бы хотела еще с вами повидаться! Вы остановились в этом отеле?

Эллисон кивнул и спросил:

— А вы, полагаю, здесь на отдыхе?

— Да! — весело рассмеялась девушка. — Я все время отдыхаю! Порхаю, как бабочка, с места на место и живу в свое удовольствие. Вот вскоре отправлюсь на один прием, и мне бы очень хотелось, чтобы вы оказались в числе приглашенных.

Тут в непринужденный разговор вмешался капитан:

— От имени моего друга, Эриха Штайндорфа, возьму на себя смелость пригласить на этот прием и вас, господа.

— О, как мило с вашей стороны, капитан! — воскликнула Хелен.

— Мы всегда рады видеть у себя друзей фройляйн Трэнтон, — любезно осклабился капитан.

— Вы обязательно должны пойти! — настаивала девушка. — Прием состоится в старом замке Шварцвальд. Только представьте себе, как это увлекательно и романтично!

— Разумеется, — согласился Эллисон. — Мы будем просто в восторге!

Позже, оказавшись в номере вдвоем с другом, Бакнер неодобрительно взглянул на Эллисона.

— Что с тобой, Стив? Ты имеешь наглость болтать о драгоценностях и принимаешь приглашение на какой-то дурацкий прием. Подумаешь, замок Шварцвальд! Мы еще, между прочим, ничего не разведали в Берлине!

Стив Эллисон сел и засмеялся:

— Не мог же я лгать о том, зачем мы в Германии. Мы ведь коллекционируем драгоценности, правда?

— Только совершенно необязательно сообщать об этом первому встречному! — вспылил Бакнер. — От такой откровенности мне становится не по себе. Когда мисс Хелен так восторженно нас встретила, у меня возникло чувство, будто сам Мориарти схватил нас за шиворот. Как думаешь, почему этот пивной бочонок с моноклем так охотно пригласил нас на прием?

— Наверное, потому, что коллекционирующие драгоценности чудаки обычно имеют при себе кругленькие суммы наличными. Когда какой-нибудь промотавшийся герцог продает свои фамильные побрякушки, он предпочитает сразу получить наличные. Ты заметил, какие пальцы у этого фитиля? Длинные, тонкие и ловкие. Держу пари, они умеют лишь тасовать карты! Если я что-нибудь смыслю в профессиональных игроках, он явно из их числа.

Бакнер кивнул. У Стива Эллисона были точно такие же пальцы.

— Этот выпивоха задумал пригласить нас на дружескую игру и обобрать до нитки. Что ж, доставим ему такое удовольствие! Меня голыми руками не возьмешь. Мисс Хелен очень симпатичная американочка, но со здешними любителями пива я слишком хорошо знаком. Зато в замке нам может представиться случай присмотреть кое-что для нашей коллекции. А Берлин от нас никуда не уйдет.

— Ты, кажется, был когда-то в Англии на похожем приеме под видом частного детектива? — спросил Бакнер.

Стив недовольно поморщился.

— Да, был. Я пришел туда как частный детектив и обнаружил среди гостей свою сестру Мэрион. А потом одного из гостей нашли в его комнате убитым. Я отыскал убийцу и покончил с ним. Это была большая змея, питон, сбежавший из цирка и пробравшийся в замковую башню.

Бакнер встал, подошел к большому окну и долго смотрел на оживленную берлинскую улицу. Его внимание привлек шагавший вразвалочку прусский офицер, от которого испуганно шарахались цивильные граждане.

— Стив, — произнес Бакнер, — кажется, я вижу змею побольше питона, а именно — прусского офицера! Придет день, и эти змеи попытаются задушить весь мир.

— Вероятно, — согласился Эллисон, — но их разрубят на мелкие кусочки. Пойдем, побродим по улицам, поглазеем на прохожих!

Несмотря на сердечное приглашение на прием, Стиву показалось, что во взглядах прочих гостей проскальзывает тонко завуалированное презрение к двум американцам.

Среди приглашенных преобладали молодые дамы и мужчины из высших слоев общества. Еще на прием явились несколько британцев, один русский и единственная американка — Хелен Трэнтон.

Шварцвальд оказался огромным старым замком, который стоял на равнине среди могучих древних деревьев, протягивавших к стенам длинные толстые ветви. Как и положено, замок был окружен не только мрачным лесом, но и крепостным рвом, однако за ненадобностью ров давно превратили в плавательный бассейн. Со времен средневековья сохранились лишь подвесной мост и громадные чугунные ворота.

Гости не скупились на восторги и комплименты хозяину, Эриху Штайндорфу, высокому, крепко сложенному человеку со светлыми волосами и такими же усами, закрученными вверх, как у большинства прусских офицеров. Несмотря на внешнюю грубоватость и резкость манер, он обладал незлобивым, добродушным характером. Благодаря своему богатству и деятельной натуре Штайндорф пользовался в берлинском обществе достаточной популярностью и не обращал внимания на презрительные взгляды некоторых горожан.

Замок, конечно, был перестроен в соответствии с современными вкусами. Огромный зал, где в Средние века пировали хозяева со своими многочисленными гостями, теперь разделили перегородками и разместили в нем курительные и игровые комнаты, столовые, спальни для гостей… Однако архитектурные линии старого замка в целом остались нетронутыми. Те же длинные коридоры, винтовые лестницы, башни по углам замка и лабиринты мрачных подземелий.

— Выберите себе комнаты, — предлагал гостям Штайндорф, для пущей убедительности энергично размахивая руками. — Их у меня полно! Пройдите по замку и выберите себе комнаты по вкусу!

Гости со смехом и криками разбежались по длинным коридорам, резвясь, как дети.

Слегка замешкавшаяся Хелен Трэнтон почувствовала, как кто-то мягко коснулся ее плеча. Быстро обернувшись, она увидела Билли Бакнера.

— Мы заняли верхнюю комнату в восточной башне, — тихо произнес он. — Постарайтесь поселиться поближе к нам!

С этими словами он покинул озадаченную Хелен.

Наконец, расселившись, гости снова собрались в большой столовой, где был подан второй завтрак, состоявший в основном из легких закусок и прохладительных напитков. После завтрака кто-то подал идею поиграть в прятки, для чего древний замок с его укромными уголками и темными нишами подходил как нельзя лучше.

Комнаты и коридоры замка наполнились смехом и веселым визгом; девушки и молодые люди бросились врассыпную, охотясь друг за другом, пугая и разыскивая друг друга и внезапно выскакивая из всевозможных укрытий.

— Нет, ты только подумай! — заметил Бакнер. — Оказывается, взрослые могут резвиться не хуже детей.

— А нам-то что? — отозвался Эллисон. — Пойдем лучше поиграем в карты!

Стив никогда не упускал удобного случая испытать счастье в азартной игре. Бакнер без споров последовал за ним в игровую комнату.

Хелен между тем отыскивала укромное местечко, чтобы спрятаться. Она открыла первую попавшуюся дверь и оказалась в комнате, где, похоже, никто не жил с тех пор, как перестроили замок. Пол был покрыт толстым слоем пыли, а всю обстановку комнаты составляли несколько сломанных стульев. В противоположной стене Хелен заметила еще одну дверь. Открыв ее, девушка обнаружила винтовую лестницу, которая, возможно, вела в одну из башен. На ступеньках скопилось не меньше пыли, чем на полу комнаты.

На лестнице было темно, и Хелен решила, что прятаться здесь не будет. Слегка притворив дверь, она повернулась и пошла к выходу в коридор. Внезапно ее охватило жутковатое чувство, будто кто-то (или что-то) наблюдает за ней с лестницы.

«Наверное, там спрятался один из гостей», — подумала она.

Хелен вернулась и позвала:

— Эй! — Но ответа не последовало.

Она уже хотела распахнуть дверь во всю ширь, как вдруг ее охватила странная, безотчетная паника. Девушка повернулась, опрометью выскочила в коридор…

И тут же покраснела от стыда.

«Какая же я дура! — сказала она себе. — Тишина старинного замка действует мне на нервы. Хорошо, что никто не видел, как глупо я себя веду!»

Гости, которым порядком надоело прятаться, стали возвращаться в большой зал и со смехом рассказывать друг другу о своих приключениях.

Эриха попросили поведать историю замка, и хозяин с явным удовольствием выполнил просьбу гостей.

— Этот замок с самого начала принадлежал семье Штайндорфов, — начал он. — Им владели многие поколения баронов, которые полновластно хозяйничали в Шварцвальде. Их власть была абсолютной, и никто, кроме самых могущественных особ, не решался оспаривать их решения или перечить им. Лет шестьдесят назад Штайндорфы приобрели еще один замок на берегах Рейна. И, хотя этот замок мы тоже сохранили, в нем с тех пор никто не живет. Но не так давно меня осенила мысль устроить здесь место увеселения для элиты общества!

Хозяин замка рассказывал одну историю за другой о старинных баронах, которые железной рукой правили своими владениями. Некоторые из историй явно не предназначались для дамских ушек, но Штайндорф вел повествование с грубоватой прямотой, не имеющей ничего общего со скромностью.

— Здесь обитают призраки, не иначе! — оживленно воскликнула одна гостья, молодая англичанка мисс Элинор Уиннистон. — В таком мрачном старинном замке со столь кровавой историей не может не быть призраков!

— Я тоже подумала, что здесь водятся призраки, — откликнулась Хелен и поведала о своих приключениях в комнате с винтовой лестницей.

— Эта лестница ведет в западную башню, — сказал Эрих. — В башне никто не живет, и, говорят, там обитают призраки.

— Как интересно! — воскликнул один из гостей. — Расскажите об этом поподробнее!

— В начале пятнадцатого века, — начал Эрих, — замок принадлежал барону Отто Штайндорфу, известному своим могуществом и влиянием. Он отличался невероятной волосатостью и, вероятно, чем — то напоминал обезьяну. Этот человек не терпел над собой никакой власти. Другие бароны его побаивались, а остальные обитатели поместья и пикнуть не смели без его дозволения. Барон положил глаз на одну из красивых девушек, живших по соседству. Он послал за ней своих людей, но девушка бежала с одним из его молодых оруженосцев. Влюбленные не успели уйти далеко, их схватили и доставили барону. Все последующие события развивались в западной башне. Отто собственноручно убил юношу, а девушке предложил свободу в обмен на определенные услуги. Девушка отказалась, и Отто силой взял то, что ему не дали добровольно. Затем, разъяренный сопротивлением, он сбросил девицу с башни. На следующее утро оруженосцы нашли обезглавленного барона Отто, распростертого на полу верхней комнаты с двумя десятками ножевых ран в волосатой груди. Кто его убил, как убийце удалось убежать из замка — до сих пор остается загадкой. Вот только по ночам обитателям замка стало казаться, будто в западной башне раздается шум ожесточенной борьбы. Рыцарь, однажды попытавшийся провести ночь в комнате наверху, с криком вылетел из окна и разбился насмерть. В конце концов западную башню закрыли, а на дверь повесили огромный замок. Жутковатые легенды бытуют и поныне, и один из моих слуг покинул замок, поклявшись, что недалеко от башни его схватила высунувшаяся невесть откуда чья-то длинная волосатая рука. Как-то раз я попытался проникнуть в башню, но, чтобы взломать огромный замок, потребовался бы динамит, а дверные петли настолько проржавели, что дверь пришлось бы сломать целиком. А это задача не из легких, ведь сделана дверь из прочнейшего материала — то ли стали, то ли чугуна толщиной не менее фута! Западная башня отличается от остальных тем, что в нее ведет только одна лестницы, которая соединяет комнату внизу с верхней комнатой. Возможно, в западной башне было совершено не одно зловещее преступление…