Помоги проекту - поделись книгой:
– С чего у меня-то? – прогундосил в ответ Григорий.
– А кто в крест-то стрелял? Смотри, монах Мишке руку сбедил, а тебе вообще шею сломит!
Гришка лишь плюнул в ответ. Однако на этот раз бойцы рассмеялись как-то несмело.
– Так, – подумал Краснов, – это уже пропаганда. Сейчас по дурости такого наговорят…
Но пресечь разговоры командир не успел. Внезапно заговорил Цыкунов, заговорил спокойно и убедительно, и что интересно, так, как Иван Иваныч не ожидал.
– Да хватит трепаться. Нашли на ночь глядя забаву! Теперь со страху до ветру не выйдете…
– Это кто до ветру не выйдет!? – встрепенулся Мишаня. Он вообще не любил Цыкунова, и теперь принял его слова на себя. А может, просто хотел поскандалить, дать выход боли и злобе. – Да я таких, как ты, и как этот монах…
– Сиди уж, герой, – осадил его Трифон, самый старший и солидный в отряде. Бойцы его называли уважительно «дядей», и дядя этот не раз одним словом прекращал разногласия. Иногда Краснов ему даже завидовал. – И правда, нашли разговор. Давайте уж лучше про баб…
Бойцы одобрительно загудели, и только уязвленный Мишаня зло обронил Цыкунову:
– Видал я, как ты днем до ветру ходил… Часа два тебя не было. Поди, бегал с монахом прощаться?
Тот не ответил. Солдаты уже все внимание обратили к балагуру Петрухе. И только Краснов призадумался ненадолго.
– Мишаня болтать не станет… Интересно, куда этого аспида черти носили? Надо проверить, человек не надежный…
***
Андрей и Света прогостили у Полины Андреевны часа три, не меньше. Перебрали клубнику, помогли пристроить на плиту таз с вареньем. Потом хозяйка заварила чайку. Светлана развязала свой рюкзачок, и на столе появились ее «пирожок и горшочек масла» – подарки из города, которые, впрочем, сейчас можно было купить и в селе. Однако, как позже объяснила она, с пустыми руками являться к Полине Андреевне было бы неудобно: без чая она все равно никогда не отпустит. А быть халявщицей не хотелось.
За столом беседа продолжилась, однако ничего нового так и не принесла. Не только крест бесследно утерян, но и где похоронен отец Иоанн – неизвестно. Правда, появилась некая Маша Сухова, даже Мария Ильинична, но если она осела здесь, рядом, в городе, и жива до сих пор, найти ее через столько лет по девичьей фамилии будет немыслимо. Разве что краевед Евгений Васильевич пособит… Только что это даст, кроме, быть может, рассказа о смерти отшельника? Ну, и то дело.
Андрей было немного расстроился, но скоро настроенье вернулось. Они со Светланой вышли из Сосновки и шагали теперь по лесной дороге, под зеленою тенью ветвей, среди птичьего щебета. До развалин монастыря было с полчаса ходу, прогулка обещала быть приятной и легкой. Тема истории была на время оставлена, разговор шел о всякой всячине.
Поляна, на которой стоял монастырь, появилась возле дороги внезапно. Вот только что кругом теснились деревья, и вдруг – словно отдернули штору: открытое ровное место, заросшее высокой травой. За много десятков лет поляна так и не скрылась под натиском леса. Видно, не наобум выбиралось место для стройки.
Посреди поляны торчали кирпичные стены церквушки, заваленные грудами щебня и окруженные крапивою в человеческий рост. Именно стены – крыша давно провалилась, внизу валялись лишь остатки сгнивших стропил. Монастырь был невелик, небогат, каменной была только церковь, и от всех прочих построек теперь оставались лишь холмики. То же, казалось, ждало в скором времени и остатки церквушки.
– Лет пятнадцать назад, – сказал Андрюха, щурясь на кирпичные стены, – мы по этим руинам скакали, как зайцы. А сейчас страшно и подойти.
– Время безжалостно, – подтвердила Светлана, – но тоже в разумных пределах. Не бойся, входи. Не засыплет.
Она уверенно шагнула в крапиву, разводя жгучие стебли в стороны носками кроссовок. Андрей двинулся следом, все еще опасливо озираясь по сторонам. Впрочем, вблизи развалины и правда выглядели надежней. Предки строили на века.
– Смотри-ка, – сказала Света, – тут кто-то недавно был. Вон свежая тропинка протоптана.
– Наверное, ребятня из города прибегала, – предположил Андрей.
– Вряд ли, – покачала головою Светлана. – Сейчас сюда мало кто ходит, а уж дети о развалинах позабыли совсем. Я у школьников на экскурсиях спрашивала – так здесь никто из них не бывал. У детей сейчас интересы другие, компьютеры в основном. Это мы гонялись по всей округе, а теперь моего племянника, например, на улицу выгнать проблема – целыми днями у экрана играет. Для них два часа по лесу – это уже далеко, а голые стены, пусть и столетние – это неинтересно.
– Ну, мало ли кто мог сюда забрести, – пожал плечами Андрей. – Мы-то вот зачем-то пришли же…
Дальше они пошли молча. В том, что здесь побывал кто-то еще, кроме них, ничего из ряда вон выходящего, в общем-то, не было, однако Андрею стало тревожно. В конце концов, в развалинах могли приютиться бомжи. Хотя что им в такой дали от города делать?
Изнутри руины тоже заросли островками травы, а кое-где пробились даже деревья. Тонкие и высокие, тянулись к свету березки, потихоньку дробя корнями кирпич и приближая постройке неизбежный конец. Одна из них росла прямо из щели в стене, изогнувшись белоствольною змейкой. Природа брала свое. Человек, когда-то пришедший сюда хозяином, победил ее не надолго.
Андрей осмотрелся вокруг. Со времени его последнего похода здесь мало что изменилось. Только, конечно, растительности побольше. Интересно, как можно восстановить монастырь? Разве что строить заново…
– О Господи! – вскрикнула вдруг Светлана, шагавшая впереди. Андрей обернулся к ней. Девушка стояла в том месте, где когда-то был церковный алтарь, прижав руки к груди. В глазах ее застыли отвращенье и ужас.
Кирпичные стены святого места были украшены намалеванными углем перевернутыми крестами и какими-то странными знаками. Прямо по центру красовалось изображение голой женщины с подчеркнуто прорисованными подробностями интимных деталей. На полу возвышалась стопка ровно сложенных кирпичей, на которой стояла толстая свеча черного цвета.
– Вот кого-кого, а сатанистов у нас еще не было, – возмущенно вздохнула Светлана. – Все, докатились…
Андрей подошел к импровизированному алтарю и взял свечку. Повертел в руках, осторожно понюхал и забросил в крапиву.
– Пойдем отсюда, – тихо позвал он Свету и огляделся по сторонам. Все вокруг было спокойно, даже ветер не шевелил ни листка, ни травинки. Однако Андрюху это мало утешило, он старательно искал взглядом какую-нибудь хорошую палку, а лучше – железный прут. Потому что черная свечка оказалась еще мягкой и теплой от только что погасшего фитиля.
***
Враги пришли, конечно, не во время, но обряду помешать не сумели. Тамиэль, в общем, успел его завершить. Тем более что он не придавал большого значения буквальному соблюдению ритуала. Вообще, кто осмелился диктовать, как именно следует почтить Сатану? Диктовать ему, ему, который так близок к Владыке! Значение имеет дух, а не буква. А он, Тамиэль, полон духом до последних пределов. Именно дух, темный дух двигал его рукою с зажатыми в пальцах кусками угля. Именно дух подсказал и слова, и знаки. Дух сделал тело упругим и невесомым. Еще немного – и Тамиэль бы взлетел над этими жалкими стенами… Ничего, все еще впереди. Хозяин выдал аванс. Ощущение полета все-таки было, было! А страха не было. Нету и боли. Тамиэль провел голой рукой по шершавой крапиве, в которой скрывался. Кожа слегка покраснела, на ней поднялись волдыри. Но боли не было. Не было!
Так, «сладкая парочка», кажется, нашла его знаки. Ага, притихли… Боятся! Страх, этот страх – вот жертва тебе, Сатана! Вот настоящая жертва, стоящая тысячи черных свечей и размалеванных стен. Но это понимает лишь он, Тамиэль, любимый ученик Темноты.
Ну, что они там? Заснули или подохли от страха? Нет, вон они – вышли той же тропинкой, которой пришли. Конечно, через крапиву они не полезут. Им не дано… Тамиэль снова провел рукой по жгучим стеблям и слегка улыбнулся. Им многого не дано…
– Ты думаешь, они еще здесь? – тревожно спросила девушка, озираясь по сторонам. А она ничего, симпатичная. Где он только такую нашел? Везет дуракам! Впрочем, для Тамиэля такая не подходила. Слишком нежна, светла и прозрачна. Слишком хлипка для подруги. Разве только на время в качестве самки…
– Нет, конечно, – соврал Андрей. Понял, что Тамиэль где-то рядом – по голосу слышно. Да и видно, как беспокойно мечется взгляд по окрестным кустам. Он боится больше нее, потому что боится не за себя одного – за двоих. Рыцарь, джентльмен, ни отнять – ни прибавить!
– К пещере пойдем? – неуверенно предложила девушка. Похоже, кавалеру своему она не поверила.
– Не знаю… Стоит ли? Ведь там все засыпано.
– Нет, уже не засыпано. Я же говорила, прошлым летом спелеологи приезжали. Вход расчищен. Хотя… Там без света не обойтись, а у нас нет ни свечек, ни фонарей. У тебя хоть спички-то есть?
– Нет, – ответил Андрей, – я не курю.
– Ну вот, – продолжала девчонка с едва скрываемым облегчением. – А чуть подальше вообще соваться опасно, там и заблудиться не долго. Так что давай в другой раз…
– Конечно, – кивнул Андрей, и оба пошли прочь, к дороге на город.
Увидев их спины, Тамиэль неожиданно для себя ощутил какое-то возбуждение. Что-то он может сделать еще! Но что? О, черт побери, неужели не ясно! Еще не известно, найдет ли Андрей свой крест чудотворный. И если найдет, удастся ли его отобрать. А жертва, двойная кровавая жертва, сама пришла к уже оскверненной разрушенной церкви, на священный алтарь Сатаны! Да сама ли? Уж не Владыка ли прислал их сюда?
Тамиэль вытащил свой обрез и взвел оба курка. Нет, не уйдут… Хозяин будет доволен. Вот он и сам, в тени под стеной – сгусток тьмы с горящими красным глазами. Ты что-то хочешь сказать? Я слушаю, Господин. Слушаю и повинуюсь, каким бы не был приказ!
Глава 6
– Да, дураков не жнут, не сеют – сами родятся… – угрюмо промолвил Сергей, уставившись в кружку с пузырящимся пивом. Под влиянием новых знакомых он перешел-таки на живое пиво местного производства и сумел по достоинству его оценить. – Вот уж не думал, что в таком захолустье – прошу прощения! – молодежь тоже с жиру взбесилась.
– У нас тут всякой дряни не меньше, чем в любом мегаполисе, – возразил Анатолий. – Это хорошего значительно меньше. А дураков здесь немерено. Край непуганых идиотов!
– Да уж, – поддержал друга Миша. – Иногда так и тянет шарахнуть по кое-кому… Из двух стволов… Хотя бы зарядом соли…
– Ну, ты садист, – пропел в ответ Толик. – Хотя, с другой стороны, люди – те же самые звери. Только чаще всего еще хуже. Но все-таки из двух стволов, солью, по ребятишкам…
– Почему ты решил, что это именно ребятишки? – спросил Михаил, прикуривая сигарету. – Что, обязательно быть пацаном, чтобы искренне верить в мистику?
Толя развел руками и уже открыл было рот, но раньше ответил Сергей:
– Люди не только нашего с вами, но зачастую и более младшего возраста ко всему подобному относятся довольно критично. Вот вы бы, к примеру, стали малевать на стене странные знаки и добавлять в свечку битум для придания черноты?
– Он бы стал, – уверенно кивнул головой Анатолий, – но он столько не выпьет. А я, быть может, и трезвый стал бы.
– Ну да, ну да, – обиделся Миша. – Это ведь ты сатанист, а я всего-навсего алкоголик…
– Да не обижайся ты на дурацкие шутки, – махнул рукой Толя. – Мы что, редко видимся, что ты к моей манере вроде как не привык? Не алкоголик ты, Мишка, не алкоголик. И я тоже не сатанист, разве что скрытый. Но признайся, ведь оба мы верим во что-то такое… Ну, необычное, сверхъестественное, мистическое. Я как врач на своем веку столько всего навидался! Иной раз хочется в монахи постричься, только уж больно постна у них жизнь, не по мне. Да и ты, Мишок, поди на войне не раз и Бога, и черта от всей души вспоминал?
– Бывало, – Михаил глубоко затянулся дымом и помолчал. – А на гражданке все чаще черта…
– Вот и я говорю, – отхлебнул пивка Анатолий. – В глубине души, и не особенно глубоко, во всех нас сидит готовность к чему-то необычайному. Надежда на чудо, откуда бы оно ни пришло – хоть сверху, хоть снизу. И если вдруг появится вероятность это чудо осуществить… Неужели трудно для этого голую бабу на стенке нарисовать?
– Не трудно, но глупо, – ответил Сергей. – Вы что, и правда считаете, что похабный рисунок поможет исполнить желания?
– Вот в том-то и дело, что в это мало кто может поверить. А вы, не зная физики, согласились бы, что от кусочков цинка и меди, опущенных в кислоту, загорится свет в стеклянном флакончике? То-то вот. Может, и тут такая же физика? Отчего не попробовать?
– Ну, в метафизических опытах, в отличие от физических, есть опасность много чего потерять, – возразил Сергей. – Там, в этих сферах, тоже есть верх и низ, плюс и минус, свет и тьма, наконец…
– Да бросьте вы, – махнул рукой Толя. – Все в принципе одинаково. Это я вам как врач говорю.
– Да что ты как врач о тонких материях знаешь? – спросил Михаил.
– Все, что нужно мне лично.
– Ой, парень, не прогадай…
Друзья помолчали. Когда тишина уже становилась неловкой, ее наконец нарушил Сергей:
– И что бы вы пожелали, будь у вас возможность и правда сотворить такой опыт?
– Кучу денег, дом в Чикаго, много женщин и машин… – расплылся в улыбке Толян. – Знаете, сколько платят врачам и как надоело ждать этой нищей зарплаты?
– Ну, по тебе не скажешь, что ты голодный сидишь… – с сомнением протянул Михаил.
– Потому что не сижу. Источники доходов могут быть очень разнообразны…
– Может, научишь? – иронически спросил Мишка.
– Может, и научу. Только лучше давай попробуем черную свечку зажечь. Оно безопасней – за такое не судят. И вдвоем веселей.
– Спасибо, я лучше один…
– Да хватит вам! Еще подеритесь, – Андрею, который сидел за столиком молча, стала надоедать перепалка приятелей. – Вы в детстве такими противными не были. Словно вас и правда бес раздирает!
Друзья замолчали и все внимание обратили не пиво, однако было заметно, что Толя и Миша друг на друга немного обижены.
– Насколько я понял, – сказал Сергей, – ваш поход в Сосновку и в монастырь нового ничего не принес. Что вы предпримете дальше?
– Дальше навестим Шатунова, местного краеведа, – ответил Андрей. С утра и отправимся. Благо, Света его знает прекрасно.
– А когда ты нас со Светой своей познакомишь? – спросил Михаил. – Только приехал – сразу девушку отыскал, а от друзей скрываешь.
– Тебя с девушками опасно знакомить, особенно с такими красивыми, – встрял Анатолий. – Ты же любишь блондинок…
– Откуда ты ее знаешь? – удивился Андрей.
– Тоже мне, тайна! Видел случайно… Ничего себе девочка. Только не в моем вкусе – уж больно светла и прозрачна. А тебе в самый раз. Где святой – там и ангел!
***
К отцу Иоанну приходили разные люди. Кто с верой, кто с бедой, кто с сомнением. А кто и с гордыней, с желанием испытать. Мысли каждого батюшка чувствовал за версту – дал Господь. И заранее, еще до того, как входил посетитель в его убогую келью, знал, о чем пойдет разговор, о чем спросят, что следует отвечать. Да и не сложно то было – право, не сложно! Вот исхудавшая женщина, в глазах – горе горькое. Такими бывают вдовы и те, чей муж пьет беспробудно. Эта – вдова. Детей кормить нечем. Одно осталось – молиться, авось, Бог и помощь пошлет… А следом заходит богатый купец – прическа лоснится, на пузе золотая цепочка. Хорошо торговал, потрудился – и правда ведь, потрудился, а не украл! Теперь вот хочет грехи замолить, да некогда, а может, и не умеет. Деньгами принес. А ты, дорогой, не мне эти деньги отдай. Монастырь-то и без твоей мошны по миру не пойдет. А выйди наружу да кликни рабу Божию вдову Евдокию, ей и покланяйся. Твоей душе и покой, и польза, а ей, Евдокии, может быть, и спасение…
Вот – муж с женой. Тут нечего и гадать – пьет мужик горькую. Ох как пьет, если даже к отшельнику пришел с такой рожей, что краше во гроб кладут. Но уж если пришел – значит, задумался. А это уже первый шаг. На колени его к распятию чудотворному, да рядом жену, а с ними и сам. Ну-ка, помолимся, Бог и поможет. Но сначала поговорим. Не долго, не строго, но так, чтоб до сердца дошло. Умом понимать недостаточно, и печенками чуять – еще не все. Главное – сердце…
А сколько приходит таких, кто знает и сам, что ему нужно, да сомневается, никак не решится! Тут и делать-то нечего, Бог уже подсказал. Только нужно – слушать, что Он через сердце вещает, да верить, да исполнять.
Но уж если совсем дело трудное – на то есть Господь да крест чудотворный. Тут уж отец Иоанн просто рядом стоит да молится. А какие знамения, исцеления, вразумления приходят страждущим – на то воля Божья…
Одного из паломников запомнил монах на всю жизнь. Человек молодой. Видно, что образованный. Да только образованье, похоже, не впрок пошло. Бывает такое – один чем более знает, тем больше свою ограниченность сознает. А другой пару книжек прочел, и мнит себя мудрецом. На все у него есть ответ, и все вокруг кажутся дураками. Да ладно бы просто кажутся – нужно ему убедиться, что и правда кругом недоумки одни. Вот и кичится знанием недоделанным, спорит с тем, кто и правда умен, и простецов с панталыку сбивает. Вот и этот. Мало, видно, ему простых собеседников. Решил на монахе свое остроумье опробовать.
Отец Иоанн в дебаты себя вовлечь не позволил. Ладно бы видел в том толк. А какой же смысл с глухим разговаривать? Юноша ведь не слушать пришел – говорить. Молча подвел его монах к распятию чудотворному, силой поставил на колени рядом с собой. Положился на волю Божию, углубился в молитву… А когда стон услышал да поднял глаза, и сам застонал. Тогда-то и потекла впервые кровь по распятию. Показал Господь неразумному юноше, к чему тот идет.
Да только, видно, не впрок. Потому что человека того увидал отец Иоанн еще раз. В тот день увидал, когда пришел он вместе с отрядом к пещере. Видно, не вразумило видение. Что же, воли Господь у человека не отнимает. Не хочешь Богу служить – служи сатане. Третьего не дано.
***
В этот день Сергей поработал неплохо и пребывал в добрейшем расположении духа. Да плюс еще местное пиво, да солнечный день, да позабавил Андрей – борец за идею…
Богата земля чудаками! За дело парень взялся с завидным упорством. Только надолго ли хватит запала? Сергей и сам был когда-то таким, да жизнь обучила. Ведь ясно же, что шансов найти утерянный крест очень и очень немного. И поездка в Сосновку это лишний раз подтвердила. Скорей всего, посещение краеведа тоже результатов не даст. Знает Сергей эту публику – им бы лишь потрепаться, а выбрать что-то действительно ценное для работы из гор словесной руды ой как не просто. Ну что же, пусть парень потрудится. Пусть изучит историю своей малой родины. Пусть поближе сойдется с новой знакомой, Светланой. Дай Бог. Искать надоест – а скорее всего, надоест – бросит все и будет остаток отпуска отдыхать по-людски, с пивом, шашлычком и девчонкой. А если вдруг и правда что-то найдет… Ну, пусть старается!
Как бы только не перестарался. Тут вокруг распятия батюшки Иоанна какие-то темные дела завертелись. И сатанисты не просто так поперлись в развалины, да еще в один день с Андреем. Повезло парню, здорово повезло, а девчонке так повезло просто сказочно. Знавал Сергей кое-кого из этой тусовки – не с одними старушками по работе общался. Такие не только в игрушки играют, да и игрушки у них страшные и жестокие. Что поделаешь, если психика нездорова, а то и откровенно больна! Главное, с виду-то люди нормальные, приятные даже…
Кстати, друзья у Андрея тоже, мягко скажем, неоднозначны. Вроде простые ребята, в доску свои. Но только в обоих двойное дно ощущается. Толя – весельчак и хохмач, эдакий сибарит и сангвиник, душа нараспашку. Только удивительно стройно рассуждает о мистике. За его словами явно стоит не просто пара со скуки прочитанных книг, а долгие размышления. А может, даже и опыты… Миша – парень серьезный, простой. Но уж больно угрюмый. Что там творится в его душе, обожженной войной? Это со стороны все кажется просто: ну и что, прошло и забылось. На деле иначе, и забыться может не все и далеко не у всех. Вот и ищут помощи кто в вине, кто у Бога, а кто и…
Словом, уж не лучшие ли друзья начудили в церковных развалинах к приходу Андрея и Светы? Может быть, потому и отпустили их с миром, даже не показавшись. А теперь головами качают, удивляются, возмущаются… Артисты! Да нет, скорее – артист. Очень уж разные эти Толян с Михаилом, чтобы идти в одной связке. Хотя – чем черт не шутит.
Но как бы там ни было, а ухо нужно держать востро. Вдруг, паче чаяния, найдется распятье… Нельзя позволить такой реликвии уйти куда бы то ни было. Если из церкви ее будет уже не добыть, так у психопата, поклонника Сатаны, и подавно. Думай, думай, Серега! Работай! Это тебе не иконки у бабушек клянчить – тут целое состояние!
***
Только теперь, сидя в летнем кафе и вполглаза разглядывая Андрея, Тамиэль окончательно понял, почему Сатана остановил его там, в лесу. Почему опять отказался от жертвы. Да, Хозяин умен! Умен не человеческим разумом, а вселенской, предвечной, космической мудростью! Зачем давить ничтожную пчелку, когда она может вывести к улью, полному меда?
Поделиться книгой: