Кондитерская дочери попаданки

— Надо же, а ты, я смотрю, поднабралась дерзости за то время, что мы не виделись, — наконец проговорила она, выдохнув и сжав кулаки.

— Жизнь заставила, — я криво ухмыльнулась. — Однако же мне все равно интересно, какого лешего вы все так сильно… кхм… переживаете за мою судьбу? Столько высокопоставленных визитеров за такое короткое время. Для полноты комплекта только леди Амалии не хватает. Она там часом ко мне в гости не собирается? Так, чтоб я хоть чай к ее визиту поставить успела.

— О, даже не надейся, моя мать, хоть и не придет к тебе лично, но. скажем так, однозначно придумает, как наверстать это, передав оригинальную весточку, — бросила Матильда, нервно искривив губы. — Послушай, никто из нас не хочет проблем. Ни мы, ни, подозреваю, ты. Так что.

— Интересно-интересно, и кто же может устроить всем нам эти «проблемы», если я не вернусь в отцовский замок?.. А я, к слову, не вернусь.

— Это не твое дело, Сериз, — заявила сестрица. и будь я проклята, она в самом деле нервничала не на шутку! — Ты уже достаточно ломала комедию, пора бы и честь знать. Предложение брака от барона Форстера все еще в силе.

— Да пошел он к черту вместе со своим предложением! Так же, как и твой жених со своим. Я вообще не понимаю, с какой стати ты лично притащилась сюда одна поздним вечером только для того, чтобы завести старую шарманку. Что происходит, Матильда? Твоя мать. что-то кому-то пообещала касательно меня? — протянула я, сверля ее пристальным взглядом. — Ей кто-то. заплатил, чтобы она организовала какие-то манипуляции со мной? И то, что я сейчас нахожусь здесь, в городе, на своей земле, подаренной моей матери нашим отцом. как-то нарушает эту договоренность, ставя вас всех, и в первую очередь леди Амалию, в невыгодное положение перед ее «заказчиком»?

В этот момент я ждала чего угодно. Колкого ответа, гневной речи, обвинений в ответ.

Но нет. Все, что сделала Матильда, это со всей силы стиснула зубы. И резко развернувшись, запрыгнула на своего коня, погнав его в сторону выезда из города.

Мне же оставалось лишь надеяться на то, что она поступила так, потому что ее сильно возмутили мои слова. А не потому, что я была полностью права.

ГЛАВА 12. Ты узнаешь мои секреты

У меня никогда не было особых проблем с математикой. И все же, рутинный подсчет налогов, которые я должна была заплатить в казну как предприниматель, внушал мне намного меньше энтузиазма, чем готовка сладостей на продажу!

Согласно действующему законодательству, любой совершеннолетний гражданин королевства имел полное право вести собственный бизнес — от малого до крупного. И как раз для малого система налогообложения была самой простой. Как предприниматель, занимающийся своей деятельностью полностью единолично, не имея наемных работников, занимаясь деятельностью по изготовлению и торговле непосредственно на территории принадлежащего мне дома, и зарабатывая небольшие суммы, я подпадала под самую упрощенную группу налогообложения. Для нее не требовалось никакой дополнительной регистрации, однако ты должен был самостоятельно ежемесячно заполнять декларации о своих доходах, в которых указывать чистую прибыль, и уплачивать из нее процент городскому казначею. Причем чем ниже была эта чистая прибыль, тем меньший процент от нее полагалось платить. Ну а в конце года, на основе ежемесячных деклараций, подавался общий отчет.

Первый календарный месяц работы кондитерской «Черрибрейк» подошел к концу,

так что теперь мне предстояло немного тягомотной бюрократии, чтобы к моему бизнесу ни у кого не было никаких претензий. Поэтому я, обложившись своими записями о тратах на производство и полученных с продаж средствах, тщательно высчитывала все и заполняла бумажки, дабы завтра отнести их налоговому инспектору и получить все нужные квитанции с печатями.

Вот только даже поток цифр не мог отвлечь меня от размышлений о том, что я прочитала в мамином блокноте, когда уединившись с ним поздно ночью, наконец решилась открыть его потрепанный переплет.

Это было… как будто какой-то ребус. Шифры, загадки, головоломки, перемешанные со странными заметками о тех или иных явлениях. И все это. концентрировалось вокруг нашего города. Так, словно.

Словно та самая финальная игра за этот мир (приближение которой двадцать лет назад, перед своим сном, предполагал Кексик) произошла здесь, в Кроссервестре. При этом не прошла незаметно, а как будто оставила здесь свои шрамы, отголоски которых, вероятно, сейчас и звучали вокруг. Если еще и не угрожали снова открыть старые раны, которые казались зажившими много лет назад.

Перечитав все от корки до корки, я поняла. что так ничего и не понимаю! Скорее всего, для понимания нужно было знание контекста. И пока что единственное, приходившее мне на ум, вертелось вокруг тех самых шифров-ребусов, разбросанных на страницах блокнота. Возможно, если я разгадаю их, то получу то самое знание контекста, которое поможет мне разобраться со всем остальным.

Поэтому моей первоочередной задачей становилась попытка разгадки маминых головоломок. И пока что я капитально застряла на первой из них! Кто знает, не исключено, что если разберусь с первой, если пойму мамино мышление, которое она использовала при ее создании, то мне проще будет зацепиться и понять принцип для решения остальных головоломок. Хорошо, если так. Но первую, для начала, в любом случае нужно как-то развязать.

Возможно, Кексик смог бы мне с этим помочь. Увидел бы что-то знакомое, заметил зацепки, или вспомнил нечто, способное подтолкнуть к решению.

Вот только я не была уверена в том, что в самом деле стоит не только показывать ему эту головоломку, но и вообще рассказывать о блокноте. Да, он всегда помогал мне, был хорошим другом и поддерживал. Но пока что у меня все еще не было серьезных доказательств того, что он не водит меня за нос, играя в какую-то игру по чужой указке, и я в самом деле могу доверять ему.

Особенно все это было актуально после того, что я поняла, поболтав на днях с Матильдой. Безусловно, сестрица никогда не была ангелом, особенно по отношению ко мне, еще и когда над ней нависала ее мамаша. Вот только кое-что я однозначно успела о ней понять: она совершенно не умела врать. Нет-нет, я не о том, что Матильда была принципиально честной и добросовестной личностью, у которой всегда лишь кристально чистые намерения! Она именно НЕ УМЕЛА врать… хотя Амалия, безусловно, усердно старалась ее этому научить. Вот только все попытки не увенчались успехом. Потому что даже если Матильда пробовала сказать неправду, у нее все было просто на лбу написано. А будучи не дурой, сестрица прекрасно понимала и это. Так что когда ее загоняли в угол и нужно было соврать, она обычно просто уходила от разговора, избегала темы, либо просто ретировалась.

Точно так же, как в ту ночь, когда она заявилась ко мне с визитом.

Поэтому у меня практически не было сомнений в том, что все это — не представление, дабы сбить меня с толку. Я была права в своих предположениях, а Матильда поняла, что я догадалась, и не умея убедительно врать, чтобы разубедить меня, просто сбежала, чувствуя, что не только проиграла, но еще и порядком налажала. О чем Амалия, конечно же, так же сразу узнала благодаря все тому же неумению своей дочери врать.

Следовательно, у меня был какой-то недоброжелатель. И судя по всему, довольно могущественный, раз уж даже вся моя «семейка» бегает перед ним на задних лапках. Но кто это может быть, и зачем ему я?

Либо это связано с тем, что я — бастард покойного графа.

Либо с тем, что этот граф был явно в чем-то замешан. Да так, что та загадочная Лана из моих снов ругала его за то, что он вообще заделал вторую дочь (то бишь меня), когда «для всеобщего блага» должен был остановиться на одной только Матильде.

Странная история. Слишком запутанная и слишком зловещая.

Закончив с подсчетами налогов, я сложила все бумаги в папку, которую перевязала шнуром. Что ж, к завтрашнему походу к налоговому инспектору все готово! Теперь дело за малым: встать пораньше и поскорее отстреляться в кабинетах.

Довольная результатом, я уже собиралась идти в душ, когда услышала звон колокольчика на входе во двор. А выглянув, увидела возле калитки Дороти.

— Добрый вечер! Извини, что так поздно, — защебетала соседка, когда я подошла поближе.

— Ничего, я все равно пока еще не спала. Что-нибудь случилось?

— Не совсем. Случились. гости, которые будут завтра вечером, — вздохнула Дороти. — Ты ведь завтра будешь печь? Можно предзаказать у тебя десять пирожных из того, что наготовишь? Ну очень надо!

— Да, конечно, без проблем, — улыбнулась я, и доставая блокнот, сделала запись про забронированные сладости.

— Спасибочки, просто выручаешь! — улыбнулась женщина, протягивая мне несколько монет задатка.

— Всегда рада тебя выручить, — я улыбнулась в ответ, и помахав ей на прощанье, вернулась в дом…

Где едва закрыв за собой дверь, обомлела:

Прямо передо мной стоял Грей!

— Тише! — тут же выдохнул он, и схватив меня в охапку, закрыл рот ладонью прежде, чем я успела закричать. — Пожалуйста, просто выслушай меня!

Выслушать?! Черт возьми, выслушать?

— Слушай, Сериз, нам в самом деле ОЧЕНЬ нужно поговорить. Если я сейчас уберу руку, ты не станешь кричать? Тот проныра лейтенант Байзер все еще шарит по городу, разыскивая меня. И он не должен меня найти, ни за что. Я могу рассчитывать на то, что ты не закричишь, тем самым обрекая меня быть схваченным этим ублюдком? Ты ведь. не хочешь, чтобы он меня поймал. Иначе. я сболтнул тебе достаточно зацепок, чтобы он сумел меня быстро найти и схватить. Однако этого все еще не случилось, и он даже не шастает по лесу в поисках заброшенных хижин. А значит, ты не сдала меня ему. Следовательно. я могу надеяться на то, что мой арест не входит в твои планы?

До сих пор напуганная и крупно дрожа, я, все же, кивнула.

— Хорошо. Тогда. я убираю руку, ладно? — медленно проговорил Грей, в самом деле отнимая руку от моего рта.

И я в самом деле не закричала.

Не только потому, что не хотела сдавать Грея страже.

Но еще и потому, что просто. не могла закричать. От страха оцепенела.

Ведь теперь, находясь с этим мужчиной наедине, я четко осознавала, что на меня смотрит оборотень. Чертов оборотень!

— Сериз, послушай, я все могу объяснить. — осторожно заговорил он.

— Объяснить что? — таки выпалила я дрожащим голосом. — Ту причину, по которой меня несколько недель преследовал вервольф?!

— Можно сказать, что да.

— Не юли, Грей! — выдохнула я, и отступив на несколько шагов, уперлась спиной в стену. — Мне это надоело. Я хочу объяснений. Вменяемых, адекватных и конструктивных объяснений. Без туманных фраз и ухода от ответов под красивыми ширмами.

— Хорошо, — вздохнул мужчина. — Ты их получишь.

— В самом деле? — не поверила я. — То есть, ты вот так возьмешь и расскажешь мне, откуда же взялось столько «совпадений», по которым ты так вовремя оказывался поблизости от меня?

— Я понимаю причину твоего сарказма, Сериз. И поэтому не стану юлить, — покачал головой он, не решаясь подойти ко мне даже на шаг. — Никаких совпадений не было, с самого начала. Я в самом деле следил за тобой. Перед нашей первой встречей — тогда, ночью в лесу, когда ты столкнулась с троглодитом — я как раз искал способа встретиться с тобой. Ранее ты находилась в замке, почти не покидая его территории. Особенно одна и надолго. Но тут сбежала в лес прямо посреди ночи. Я побежал по твоему следу, и когда увидел, что ты в опасности, незамедлительно обратился и пришел на помощь. То же самое касается и взломщика, который влез к тебе в дом той ночью и напал на тебя. Я в самом деле знал, что его следует ожидать буквально в любой день, потому что уже замечал, как этот тип неоднократно ошивался возле твоего дома. Он разнюхивал, разведывал. И поэтому я дежурил поблизости, поглядывая, кто к тебе приходит и зачем. Ну и естественно, что когда ты пошла одна в лес, искать то дерево возле озера, я встретился тебе на пути не потому, что тоже где-то там гулял. А потому, что следовал за тобой попятам, но решил выйти из тени, отошел подальше, сделал крюк и вышел тебе навстречу.

— И для чего же все это было? — выговорила я, дрожа всем телом. — Почему беглый вервольф, находящийся в розыске на столь высоком уровне, за голову которого назначена такая щедрая награда… Все это время следил за мной? Искал со мной встречи. Что тебе от меня нужно на самом деле, Г рей?! Чего ты от меня хочешь?!

— От тебя — ничего, — вздохнул мужчина, покачав головой. — Меня интересуют те. кто может прийти за тобой. Не знаю, имел ли к ним прямое отношение тот взломщик, или же его подослал кто-то другой — этого я так и не сумел выяснить, потому что его убили прежде, чем я выследил его и успел допросить. И я не могу быть уверен наверняка, кто еще может быть заинтересован в твоей персоне. Но почти не сомневаюсь, что на тебя, рано или поздно, выйдут те, кто нужен мне. Теперь, когда ты больше не под защитой стен отцовского замка, они наверняка прибегут за тобой.

— О ком ты? — я вздрогнула.

— О стае вервольфов, возглавляемой альфой по имени Ральф Рейгер.

— Погоди, это же.

— Да, верно, Полуночная стая, — кивнул Грей. — Та самая, которая убила твою мать, Эллу Синдер. и не только ее, — добавил он, сжав кулаки до белых косточек. — И уверяю тебя, у меня, точно так же, как и у тебя, есть полное право ненавидеть оборотней.

— При том, что ты. сам являешься одним из них?

— Особенно потому, что я являюсь одним из них, — прорычал Грей сквозь стиснутые зубы.

— Эти ублюдки обратили меня насильно, когда я был совсем мальчишкой. Ради издевки. И сделали они это в ту же ночь, когда загрызли мою старшую сестру, Скарлет Худ: девушку, которая — так же, как некоторое время спустя и твоя мать — решилась отказать этому выродку Ральфу, который ее возжелал.

О боги.

Задрожав еще сильнее, я зажала рот ладонью и по стенке сползла на пол. Вот так и сидела, подобрав колени, и не в силах отвести взгляда от мужчины, на искаженном болью лице которого играл падающий сквозь окно лунный свет.

— Мне тогда было тринадцать, — продолжал Грей, тяжело дыша. — Так случилось, что… если без лишних объяснений, то мы с сестрой оказались здесь одни, и последние пять лет жили, полагаясь только на себя. Осели в одном городишке, кое-как сводили концы с концами и радовались тому, что просто были друг у друга. Вот только. даже этого однажды не стало,

— прошептал он, очевидно сквозь ком в горле. — Потому что этот кусок дерьма, Ральф Рейгер, увидел Скарлет и решил, что она должна, просто обязана принадлежать ему. Вот только сестра, к его неожиданности и возмущению, не спешила падать к ногам этого самовлюбленного психа. Он долго, очень долго преследовал ее, заявляя, что она все равно будет принадлежать ему. Для него это было. как игра в «завоюй девицу, которая просто набивает себе цену», и слышать «нет» он не то что не желал — не был способен. Потом он начал ей угрожать. Скорее всего, даже обещал устроить мне расправу. В конце концов, Скарлет не выдержала и посреди ночи сообщила, что мы собираем вещи. Убегаем из города, садимся на лошадей и едем к ближайшему городу с железнодорожной станцией. Где сядем на поезд и уедем далеко-далеко, в другой конец страны. Там, где эти ублюдки нас не найдут. Вот только. мы так и не успели сбежать. Стая догнала нас, когда мы уже приближались к крупному городу со станцией. Скорее всего, они специально дали нам подъехать к нему так близко, чтобы мы сильнее почувствовали ужас и разочарование от того, что были пойманы, когда до спасения оставалось подать рукой! И тогда. Они сделали это с ней у меня на глазах, — выпалил Грей, глядя в пустоту остекленевшими глазами. — Сначала эта мразь Ральф изнасиловал ее, а затем зверски убил. Загрыз, обратившись в волка, причем позволяя своей стае терзать ее тело, прежде чем наконец сомкнуть челюсти на ее горле и дать Скарлет умереть. И я до сих пор слышу в кошмарах, как она кричит и плачет. Скажу честно, я даже завидую тебе — ты, в отличие от меня, по крайней мере, не видела своими глазами, как эти твари убивали твою мать. Мне же так не повезло. Ну а потом, закончив с ней, оставив тело Скарлет остывать, стекая кровью. Ральф Рейгер подошел ко мне, ехидно скалясь, и укусил меня за ногу. Закончив, стая торжественно завыла на луну и скрылась. Ну а дальше. все для меня было словно в бреду. Не только из-за пережитого, но и из-за действия укуса оборотня, который начал превращать меня в такое же проклятое отродье, как и убийцы моей сестры. Помню, что нас кто-то нашел и, вероятно, позвал на помощь. Помню, что несколько дней пролежал в больнице, прежде чем пришел в себя, и узнал, что мне все это не приснилось, что все на самом деле. И что Скарлет уже похоронена на городском кладбище за счет муниципалитета. Стража брала у меня показания и глядя мне в глаза обещала, что этих мерзавцев обязательно поймают. Вот только я подслушал кое-какие разговоры, и уже понимал, что на это не стоит надеяться. Потому что, как выяснилось, эти мрази умели скрываться и уже давно были в активном розыске, только вот безрезультатно!

— Грей. — прошептала я дрогнувшим голосом, вот только он не слышал меня. Так и продолжал стоять, глядя куда-то на стену прихожей. а то и вовсе сквозь нее.

— На меня собирались надеть ошейник-ограничитель и отправить в приют, — продолжал мужчина. — А позже, скорее всего, предложили бы пойти в кадеты и вступить в отряд оборотней на службе у королевской стражи. Вот только тогда я в любом случае лишился бы того единственного желания, которое осталось во мне: отомстить за Скарлет. Поэтому я решил сбежать. Но перед этим. сделал кое-что, чем и обеспечил себе особую любовь королевских спецслужб, — нервно хохотнул Грей. — Притворяясь, будто принимаю правила игры, я прошмыгнул кое-куда, добрался до некоторых секретных сведений. и выяснил главную причину, по которой Полуночная стая такая неуловимая: их просто. крышует кто-то из верхушки службы безопасности! — яростно прорычал он. — Не знаю, как все обстоит в деталях, но некто хорошенько подтасовывает карты таким образом, чтобы им все сходило с рук. Официально они в розыске, вот только по-настоящему за их поимку никто не берется. И чем больше я узнавал за эти годы, тем больше понимал: все похоже на то, что они. нужны кому-то из верхушки. Вероятно, их держат в роли какого-то нелегального спецотряда, которому поручают особые задания, грязные и темные. Миссии, в которых правительство и люди из него официально не замешаны. Следовательно, останься я там, позволь надеть на себя ошейник, и даже пойди на государственную службу — это ни на шаг не приблизило бы меня к мести за сестру. Даже больше, сделало бы меня пособником тех, кто прикрывает ее убийц! Поэтому я вот уже пятнадцатый год в бегах. И поскольку знаю слишком много, еще и являюсь с этими знаниями порядочной занозой в заднице, то моя голова и стоит так дорого.

Я не могла ничего сказать. Не могла даже пошевелиться. И поэтому не сразу поняла, что по моим щекам безмолвно текут слезы.

— Словом… я сказал тебе все, что должен был сказать. А дальше решать тебе, — в конце концов вздохнул Грей, выдержав паузу. — Думаю, тебе сейчас. нужно просто побыть одной и переварить все это. Так что не буду тебя торопить. Продолжим разговор. как-нибудь в следующий раз, — прошептал оборотень неровным голосом. И выскользнув через входную дверь, растворился в ночных тенях.

ГЛАВА 13. Нить

— Спасибо, — кивнула я, принимая от налогового инспектора подписанный документ со всеми печатями, свидетельствующий, что в этом месяце я все оплатила и могу спать спокойно.

Выйдя на улицы, я не медля направилась обратно домой. Придя сюда рано утром, я избежала длинных очередей в конце месяца, которые выстроились к тому времени, как я вышла от инспектора. Поэтому довольно быстро отстрелялась вместо того, чтоб застрять в казначействе на весь день, и теперь могла спокойно заниматься дальше своими делами.

Как-никак, ярмарка приближалась, и до ее начала я должна побольше заработать на продукты для приготовления того, чем я собиралась там торговать. Поэтому для начала я планировала, придя домой, испечь пирожных на продажу, в том числе и для Дороти, оформившей вчера вечером предзаказ. В первую очередь, я собиралась приготовить безе с белковым кремом. А из оставшихся желтков напечь бисквита для лаконичных, но до безумия вкусных пирожных с кремом и ягодами. Так что по дороге домой заскочила на рынок за яйцами.

Оказавшись на кухне, я отделила белки от желтков, и дала венчикам команду взбивать белки для безе. Сама же.

Продолжила морально убиваться, раз за разом прогоняя в голове все то, что вчера мне рассказал Грей. Представляя, что же ему пришлось за это время пережить. Еще и после того, как те, кого он ненавидит больше всего на свете. сделали его подобным себе. Да уж, на его фоне я просто мега-счастливчик!

Все это просто взрывало мозг. Но еще больше меня запутывала мысль: как мне теперь к нему относиться? Ведь. Меня все еще пугало то, что он оборотень. Вот только одновременно с тем я, раздумывая о его истории, испытывала такую боль, что она перекрывала даже этот страх.

Тяжко вздохнув, я убедилась, что белки взбиты достаточно хорошо, и ввела в них сахар, добавив еще немного крахмала — чтобы запеченные пирожные безе внутри были немного тянучими.

Покончив с основой, я отправила венчик в раковину и заправила получившейся массой кондитерский мешок. При помощи которого выложила все это добро на противень для выпечки маленькими горочками, и поставила в самонагревающийся шкаф, включив таймер.

Боясь сорваться и снова побежать перечитывать мамин блокнот, я сразу же начала готовить тесто на бисквит. Хоть в моей голове и без того все было страшно запутано, мамины секреты продолжали манить меня, требуя разгадки. Вот только я уже, кажется, знала эти записи наизусть, однако ключ, который должен был придать всему смысл, просто ускользал от меня. И я до сих пор не могла понять, где его искать.

Увы, побег в кулинарию все же подошел к концу! Закончив лакомства, я повесила вывеску о наличии, конечно же, отложив для Дороти по пять пирожных каждого вида. А еще парочку — для себя. Настроение было настолько прескверным, что сладкое мне сейчас было просто катастрофически необходимо!

Соседка прибежала за своими вкусняшками незадолго до того, как я закончила продажу. И оплатив оставшуюся сумму, унеслась к себе, готовиться к приходу гостей. Я же, закончив прибираться, решила, что пора принять душ, и либо идти спать, либо еще немного поломать голову над блокнотом…

Но мои планы изменились.

Изменились по причине. внешнего воздействия.

— Привет, — тихо, немного сипло сказал Грей, когда я увидела его в своем коридоре. Том самом, который был без окон, так что никто из соседей наверняка не смог бы разглядеть оборотня, даже вздумай вдруг кто в самом деле пялиться в мои окна.

Напряженно выдохнув, я сбегала в гостиную, чтобы закрыть там ставни, а заодно — включить не слишком ярко магическое освещение.

— Проходи, теперь там безопасно, — негромко проговорила я, указав на комнату.

Кивнув, оборотень сел на старенький диван, купленный недавно на дворовой распродаже у одного из соседей. Поскольку же другой мебели, на которую можно было бы сесть, я в гостиную (взамен испорченной «временным алко-жителем») пока еще не прикупила, то поразмыслив немного, все же и сама села на диван рядом с ним. И хоть меня все еще било дрожью от понимания, что нахожусь рядом с вервольфом, но. Такой дикой, неконтролируемой паники, все же, теперь уже не было.

— У меня плохие новости, — наконец сообщил Грей, не глядя на меня. — Я тут кое-что пронюхал, и. Уже совсем скоро в город приедет один человек. Крупная столичная шишка, генерал Адриан Лайсонс. Тот самый человек, который, как мне недавно удалось выяснить, вероятно и является тем правительственным хмырем, покрывающим Полуночную стаю.

— Он тоже. будет искать тебя? — охнула я.

— Возможно. Но подозреваю, дело не во мне одном, раз кроме лейтенанта Байзера сюда собрался кто-то еще. Кто-то настолько крупный, — задумавшись, протянул Грей. — Однако раз этот человек прибудет сюда, то скорее всего он решит задействовать свою ручную стаю оборотней. Которая, если все еще не направлялась сюда за тобой, теперь уж точно заинтересуется подросшей дочерью той, кого они когда-то убили. Особенно с поправкой на то, что ты… насколько я слышал, стала очень похожа на свою мать.

— Да, мне это в самом деле все говорят, — я вздрогнула, обхватив плечи. Могильный холод ощущался так сильно и глубоко, что казалось, добрался до самых костей.

— Не бойся, я не дам им добраться до тебя, — услышала я шепот Грея. А затем осознала, что мне стало теплее.

И поняла, что оборотень крепко меня обнял.

— Разве для тебя не главное — использовать меня как приманку, чтобы добраться до них? — тихо проговорила я.

— Не неси ерунды, — ответил он, сильнее прижав меня к своей груди. — Я делаю все это, чтобы не дать этим ублюдкам больше никому навредить. Особенно тебе. И я не позволю ни им, ни кому бы то ни было другому, прикоснуться к тебе даже пальцем. А еще отомщу им за то, что мы с тобой оба потеряли.

Я несколько минут неподвижно сидела в объятиях оборотня, пока наконец не заметила слезы на собственных щеках, из-за которых на его рубашке появились влажные пятна.

— Слушай, Грей, — наконец шепнула я, не глядя ему в глаза. — Ты можешь. сходить вместе со мной на мамину могилу?

Грея не должен был заметить никто из горожан. Поэтому мы пошли на кладбище глубокой ночью, без масляной лампы: оборотень прекрасно видел в темноте, да и луна сегодня была достаточно яркой, чтобы я не чувствовала себя совсем уж слепым котенком.