Кондитерская дочери попаданки

— Вы уверены, что это было все? — напряженно протянул следователь, сверля меня взглядом.

— И кроме тех двух случаев, разыскиваемый больше не выходил с вами на контакт?

Сердце вздрогнуло, но я сделала все, чтобы внешне сохранить максимальное спокойствие. Нельзя, чтобы этот тип что-нибудь заподозрил!..

Секундочку, а почему это я, собственно, решила тут играть в эти игры? В самом деле, какая у меня причина рисковать собой, своим и так шатким благополучием, выгораживая не просто подозрительного мужчину, находящегося в розыске, а.

Вервольфа?

Ведь ясно же, что для меня будет лучше помочь его поймать, чтобы чертов оборотень больше не шатался неподалеку от меня! Ну правда, кто он мне такой? А главное, я понятия не имею о его истинных мотивах и намерениях! Следователь прав — в ту ночь Грей далеко не случайно оказался рядом с моим домом.

А еще.

А еще он явно не случайно встретился тогда мне в лесу, когда на меня напал троглодит. Очевидно так же не случайно мы с ним пересеклись вчера, когда я пошла искать место, отмеченное на маминой карте. Ведь очевидно, что он следит за мной! С самого начала вынюхивает именно меня и не спускает глаз. Следовательно, и спасал меня все три раза не потому, что такой добрый-благородный, а по весьма эгоистичной причине. Есть что-то, что ему нужно от меня и именно от меня. И для этого я должна оставаться живой.

Так не выльется ли мне все это в нечто совсем из ряда вон скверное, когда эти причины раскроются, а оборотень захочет осуществить то, что задумал? Ради чего делал все это.

Не доверять никому в этом городе. Предупреждение было совсем не двузначным… хоть я до сих пор понятия не имела о том, кто же его мне оставил, и следует ли мне доверять даже этому предупреждению?

Так может. лучше прямо сейчас перестать валять дурака, и просто рассказать следователю все, что знаю?

О том, что встречалась с Греем кроме тех двух раз, что указаны в материалах дела.

О том, что узнала, что он вервольф-нелегал.

О том, что он поселился в каком-то заброшенном домике на болотах, и его нужно искать в таких вот строениях, точное месторасположение которых должны знать местные, часто ходящие в леса.

Вот только тогда, если в том домике в самом деле сохранилось что-нибудь, что может помочь мне найти эту загадочную Лану в той ее Долине. то скорее всего, после этого я уже точно ничего там не найду! Если Байзер не сожжет домик в попытках поймать вервольфа, то уж точно перероет там все после его задержания (или смерти), стерев для меня последние возможные следы.

— Да, я уверена, — проговорила я, медленно выдыхая воздух. — Кроме тех двух случаев, я не контактировала с Греем Худом.

— Быть может, вы просто замечали его в окрестностях вашего дома, но не придали этому значения? — продолжал наседать он.

— Если он там и был, то я его не видела, простите.

— Понятно, — протянул Байзер, опершись локтями на столешницу и сложив пальцы в замок.

— В таком случае, пока что вы можете идти. Если мне понадобится ваша помощь, я вам сообщу.

— Благодарю. Хорошего вам дня, — кивнула я. И стараясь максимально сохранять самообладание, покинула кабинет.

— Скажи, неприятный тип? — вздохнул Том, встретив меня по пути к выходу из участка.

— Да не то слово, — поежилась я.

— Надеюсь, он здесь надолго не задержится.

— Я тоже, — вздохнула я, выходя на улицу.

Что ж, в текущей ситуации, похоже, можно было порадоваться, разве что, погоде. День выдался солнечным, теплым и приятным, так что я решила немного прогуляться, надеясь выветрить из головы тот мерзкий душок, которым отдавала вся эта беседа. А заодно — прикупить на рынке продуктов, дабы продуктивно снимать стресс готовкой сладостей на продажу.

Припомнив один интересный рецепт из книги, я выбрала густые домашние сливки, купила к ним свежего молока, орехов и отборного чернослива. А заодно — шоколадную глазурь, яйца и масло.

Раздумывая о том, что неплохо бы, как подзаработаю, заказать на дом мешок муки, я немного увлеклась, и едва не прошла мимо помоста, рядом с которым стояло несколько столов. Тут и там сновали люди, заполнявшие какие-то бумаги. Заинтересовавшись, я подошла поближе, и взяв листовку, присвистнула.

В следующем месяце в городе намечалась крупная ярмарка, на которой любой желающий мог, внеся вполне приемлемый взнос, установить собственный лоток с торговой точкой. Что, при всем обилии конкуренции, все равно виделось мне как прекрасная возможность хорошенько подзаработать, еще и прорекламировать свою кондитерскую! А особенно приятно было то, что проданное на ярмарке не облагалось дополнительными налогами. Если я поучаствую в этом, предварительно подготовившись, то однозначно останусь в плюсе!

Кроме того…

Мои глазки с азартом заблестели.

Потому что в программе ярмарки так же должен был пройти кулинарный конкурс, на который можно было свободно подавать свои блюда в трех номинациях: основные блюда, закуски и десерты. Победителям обещали очень щедрый денежный приз, да и второе-третье места тоже не уйдут с пустыми руками. Молчу уж, что заявив о себе на этом конкурсе, я точно привлеку заказчиков и покупателей в свою кондитерскую!

Значит, решено!

Быстренько сбегав домой за деньгами, я заполнила заявку на участие в ярмарке и в конкурсе, внесла взносы участника, и побежала домой, полная надежд.

Теперь главное — не профукать эту возможность. После уплаты взноса у меня осталось совсем немного денег. Если же я хочу хорошенько заработать на ярмарке, нужно наготовить немало сладостей для продажи. А чтобы сделать это, необходимо насобирать денег на продукты. Поэтому следующие дни мне предстоит трудиться в поте лица, заодно опробовать рецепты для своей торговой точки, и придумать, что же приготовлю на конкурс.

Так что сейчас, не откладывая дело в долгий ящик, я побежала на кухню, едва вернулась домой, и пустила в ход только что купленные продукты.

Первым делом я решила разобраться с самым трудоемким: основой лакомства. Для этого сначала замочила чернослив в миске с водой, а пока он там размокал — начала чистить орехи. И ох, как же я сейчас была рада своему маленькому, слабому магическому дару, который, кроме бытовой магии, мало где используешь! Потому что без него весь процесс чистки занял бы у меня целую вечность. Но благодаря сортировочному заклинанию дело шло в разы быстрее! Мне было достаточно просто расколоть орех. А после — активировать заклинание, которое отделяло сердцевину от кусочков скорлупы, раскладывая их по разным мисочками. Таким образом, нужное количество орехов было готово еще до того, как чернослив размок.

Покончив с этим делом, я принялась чистить чернослив от косточек, используя заклинание, построенное по тому же принципу, но с небольшим отличием: оно не просто разделяло мякоть и косточку по разным мискам, но еще и извлекало ее направленно — так, чтобы не испортить сам сухофрукт, сохраняя его целостность. Это было особенно важно. Ведь следующим этапом было нафаршировать почищенный чернослив хрустящими, ароматными орехами!

— Смотрю, у тебя дела идут полным ходом? — подметил Кексик, просунув голову в окно кухни. При этом говорил достаточно тихо, чтобы не привлекать внимание соседей своим голосом.

— Да, следующие несколько дней скучать не придется, — кивнула я, наполняя чищеный чернослив орешками один за другим, и складывая готовые сухофрукты в отдельную большую миску. — Я тут подписалась на участие в городской ярмарке, со прилавком своей кондитерской. И если все пройдет удачно — смогу, наконец, купить себе матрас, подушки, новое постельное белье, и прочие вещи, без которых будет весьма скверно, когда похолодает. Но для начала мне нужно заработать на продукты, из которых приготовлю свой товар, а заодно опробовать рецепты. Плюс, поучаствую в кулинарном конкурсе. Все это пойдет на пользу моей кондитерской.

— Отличные планы, — кивнул конь. — Вот только… А когда ты планируешь заняться тем, что нашла в лесу? Кстати, так что ты там нашла?

— Если честно, сама пока не уверена. Ни в том, что нашла. ни в том, когда с этим разберусь,

— пробормотала я, ускорив темп фаршировки чернослива. — Дело в том, что. Я понимаю, что с учетом происходящего, должна поскорее разобраться с этим, ради собственной безопасности. И одна часть меня безумно хочет бросить все и прямо сейчас побежать разгадывать мамины секреты. Но другая часть меня боится того, что может прочитать. Это как. когда находишь у себя тревожные симптомы смертельно опасной болезни, но все тянешь с походом к врачу — как будто убеждаешь себя, что пока не знаешь диагноза, он нереален. А узнаешь — и страшную правду уже просто не получится отрицать, убеждая себя, будто все в порядке. Умом понимаешь, что чем скорее начнешь лечение, тем больше шансов выжить и выздороветь. но сделать этот шаг все равно так страшно!

— Понимаю, вишенка моя, — печально вздохнул Кексик, ободряюще уткнувшись мордой в мое плечо. — Но в любом случае, не затягивай.

— Знаю. Сегодня вечером, все же, постараюсь этим заняться. Только для начала приготовлю лакомства на продажу, закончу с делами на сегодня, а уже ночью возьмусь за страшные секреты.

— Неплохой план, — подмигнул конь, и довольно заржал, когда я бросила ему в рот фаршированную черносливину. — А что дальше?

— А дальше — вафли! — по-деловому заявила я, заканчивая с фаршировкой, и тут же направилась в большую кладовую. — Кажется, я видела эту штуку где-то здесь.

Видела что?

— Ее! — сообщила я через минуту, вернувшись на кухню с тяжелой вафельницей в руках, которую тут же побежала мыть. — Сейчас здесь будет пахнуть на всю улицу!

Решим делать тройную порцию, я растерла сто грамм мягкого масла и полтора стакана сахара, добавила туда три яйца, щепотку соды и соли, немного ванильного порошка. И отдала магией венчику команду хорошенько все это взбить. Затем долила три четверти литра воды, и хорошенько все это перемешав, ввела шесть стаканов муки. Когда же тесто перемешалось в однородную массу — постепенно добавила еще три четверти литра воды.

Закончив с тестом, я разобрала вафельницу, и чтобы она работала — вложила в нижнюю и верхнюю ее части по одному нагревательному камню. А уже через пару минут — убедившись, что те нагрели ее до нужной температуры — смазала поверхность кусочком масла и вылила на нее немного жидкого теста. Слушая, как оно расползается по ней с тихим шипением, испуская при этом просто богический аромат! Который только усилился, когда я закрыла крышку вафельницы.

— На что спорим, соседи сбегутся сюда и будут толпиться возле твоих окон еще до того, как ты повесишь вывеску? — облизнувшись, хохотнул конь.

— Посмотрим-посмотрим, — захихикала я. — В любом случае, вафли еще долго будут жариться, — добавила я, открывая вафельницу.

Убедившись, что тесто прожарилось до легкого золотистого цвета, я ловко свернула его в рожок при помощи небольшого деревянного конуса, пока вафля еще была горячей. А то, что получилось, аккуратно положила на большое блюдо, прежде чем налить новую порцию теста.

— Слушай, Кексик, — задумчиво протянула я. — Рас уж нам здесь с вафлями долго возиться… расскажи-ка о каком-нибудь из ваших с мамой приключений.

— Если ты так хочешь, то не вижу причин отказывать, — подмигнул конь. — Мы с Эллой встретились почти сразу после того, как оказались в этом мире. То ли по иронии судьбы, то ли по умыслу того, что забросило нас сюда, но места, в которых мы с ней оказались, были совсем недалеко друг от друга. В результате прежде, чем встретиться с кем-то еще из этого мира, я сначала обалдел от вида человека, а она — от говорящего коня, еще и одетого. Да-да! Я попал в этот мир в одежде, которую у нас принято носить! И поначалу очень долго привыкал к тому, что теперь мне придется ходить голышом, дабы не привлекать внимание и походить на местных лошадей. Но со временем привык.

Немного разобравшись, кто из нас кто, мы решили, хотя бы, для начала действовать сообща

— как минимум, пока не разберемся, что вообще происходит. И вместе прошли к ближайшему поселению, огни которого заметили на горизонте. Там-то Элла и убедилась в том, что находится не в своем мире. Первым делом нам с ней нужно было раздобыть для нее местную одежду, в то время как мне свою пришлось, тяжко вздохнув, спрятать в дупле старого дерева. И тут-то она впервые меня поднапрягла! Ведь у коня было куда больше шансов не привлечь в деревне внимания, чем у девушки в странной для местных одежде. Поэтому мне пришлось, фыркнув и прикусив язык, пробраться прямо посреди ночи в ту деревушку, и стащить сушившееся среди стирки неприметное платье. Правда вот, идти прямо в нем в деревню и беззаботно гулять там Элла не рискнула, понимая, что в таком небольшом поселении велик шанс столкнуться с хозяйкой этого платья, которая бы наверняка его узнала и возмутилась. Так что, обойдя деревню, мы прошли в другой ее конец, и там, максимально не попадаясь никому на глаза, подслушали что да как. Заодно Элла, заскочив на рынок, обменяла свой серебряный кулон на запас еды. А еще — узнала, где находится ближайший город. Сразу после этого мы, не теряя времени, отправились в направлении того города, где надеялись получше сориентироваться в обстановке.

Только вот по дороге к тому городу случилось нечто, перевернувшее для нас все с ног на голову!

Уже начало темнеть, и мы решили найти место для ночлега. Удача была на нашей стороне, и нам подвернулся вход в пещеру. Первым делом мы, конечно же, решили проверить ее, немного пройдясь вглубь с зажженным факелом, чтобы убедиться в ее безопасности. Но то, что мы нашли… Это нас, мягко говоря, удивило.

— Что же там было? — с интересом протянула я, так заслушавшись, что едва не перепекла вафлю! И быстренько скрутив ее в рожок, налила в вафельницу новую порцию теста, тут же накрывая ее крышкой.

— Очень. странный наскальный рисунок, — тяжело выдохнул Кексик. — Сложный символ в виде двойного круга. Та его часть, что образовывала своего рода «ободок», была поделена на секции, и в каждой находился какой-то символ. Я даже не успел рассмотреть все. Точно запомнил разбитую туфельку, пряничный домик, пару башмачков, волчью лапу, подкову, плащ с капюшоном, еще, кажется, там было что-то вроде извергающей пламя головы какого-то ящера, лук с колчаном стрел, яблоко, веретено. А в центре — в круге, который все эти символы окружали. Там было множество глаз, от вида которых стало жутко. И тут случилось то, из-за чего я не успел как следует рассмотреть и запомнить весь символ. В тот момент Элла, словно зачарованная, поднесла руку в одному из этих глаз и коснулась рисунка. Почти сразу же она, вскрикнув, отпрянула. И как позже рассказала мне, в ту секунду она услышала многоголосый зловещий шепот, вещавший что-то об открывшихся границах и приближении Великого часа. Только вот тогда говорить нам с ней было некогда. Потому что буквально в ту же минуту началось землетрясение! Все вокруг начало ходить ходуном, с потолка нам на головы посыпались пыль и мелкие камни. Поняв, что если не уберемся отсюда немедленно — можем навсегда здесь остаться, мы с ней со всех ног помчали к выходу. К счастью, успели вовремя — почти сразу после того, как мы выбежали из пещеры, послышались звуки, уж очень похожие на падающие валуны.

— Ничего себе, — присвистнула я, с открытым ртом в очередной раз закрывая крышку вафельницы.

— Да, мы тогда вдвоем чуть не рехнулись. Ну и конечно же не рискнули оставаться ночевать поблизости той пещеры, и решили отойти от нее как можно дальше. Конечно же, к тому времени уже смеркалось, так что нам пришлось продолжать свой путь по темноте. Прошло не меньше часа, прежде чем мы более-менее почувствовали себя в безопасности, и решились разбить лагерь под старым кленом в небольшой роще. И к счастью, остаток ночи прошел спокойно. А наутро мы продолжили свой путь к городу, где остановились на несколько дней. Нужно было подзаработать денег, да и просто разузнать немного о мире, в котором мы оказались. Так что Элла устроилась помощницей повара в одной забегаловке. Что было просто идеальным рабочим местом для той, кто желает прислушиваться к чужим разговорам, чтобы понять, что вообще вокруг происходит. Я тоже, притворяясь обычным конем, ходил по улицам, подслушивая то тут, то там. Вот так мы и узнали, что оказались в мире, и близко не развитом технологически так, как наши с ней миры. Особенно мир Эллы, где технологии способны были творить то, на что не каждая магия способна. Тем не менее, совсем уж дремучим этот мир, к счастью, не был: здесь имелись и канализация, и базовые удобства, и фабрики с пусть не самой развитой, но какой-никакой сетью железных дорог. Да и законодательство с обычаями оказались вполне сносными по отношении к простолюдинам. Так что мы оба решили, что перебыть здесь будет вполне терпимо… по крайней мере, пока не придумаем, как вернуться домой. Если, конечно, это вообще будет возможно. Увы, поскольку я все еще здесь, а ты вообще родилась, можно сделать нехитрый вывод, что последнего нам с ней совершить так и не удалось!

— А куда вы направились дальше? — спросила я, заворачивая новый вафельный рожок. — После того, как отсиделись в том городе?

— Идти куда-нибудь наобум, как ты сама понимаешь, было бы не совсем разумным решением, — тихонько заржал Кексик. — Поэтому мы, в первую очередь, решили притаиться и попытаться узнать, куда бы нам имело смысл идти, чтобы хоть немного приблизиться к ответам. Так что мы слушали разговоры, вылавливали слухи, надеясь получить полезные намеки. Все это затянулось на несколько недель, и мы уже начали терять надежду на то, что хоть что-нибудь вообще всплывет. Но тут однажды в город прибыли путешественники, которые рассказали историю о том, что якобы какая-то девочка свалилась на голову одной старой злой ведьмы. вместе со своим домом!

— Что-что?! — поперхнулась я, едва не уронив только что снятую с вафельницы и свернутую в рожок вафлю.

— Да-да, у нас была такая же реакция, — хохотнул конь. — Саму девочку, конечно же, не поймали — она якобы убежала, оставив и дом, и ведьму, раздавленную этим домом так, что только ее босые ноги торчали.

— А почему это вдруг ведьма была босиком? — удивилась я, закрывая вафельницу, которая зашипела с запахами свежей порции теста.

— Ты меня спрашиваешь? — заржал Кексик. — Может и не босиком — вдруг у нее обувь хорошая была, и кто-то ее стащил, пока никто не видел, раз уж подвернулась возможность? В любом случае, мы с Эллой решили, что все это достаточно странно для нас двоих. И на следующий же день сели на поезд, добравшись с тремя пересадками до того городишки, где все это якобы произошло. Ну и ты не поверишь. но да! Мы в самом деле увидели тот домик, под которым, согласно словам местных, было найдено тело ведьмы. Решив, что такой экспонат, как торчащие из-под домика ноги местной злодейки-пакостницы, им не сдался, жители городишки подкопали под дом и вытащили тело, похоронив его на краю леса. Эту могилу мы с Эллой, конечно, тоже посетили, но ничего интересного там не нашли. А вот в домике. там все было куда любопытнее!

— И что же это был за домик? — заинтересованно протянула я.

— Его, конечно, уже успели перепотрошить и местные, и люди из королевской службы безопасности, приехавшие из столицы. Однако нам сразу стало ясно, что стиль, в котором построен этот дом, и как там все сделано внутри. В этой стране так не делают. Да и мы с ней не были уверены, строят ли такие вот дома вообще где-нибудь в этом.

— В этом мире? — закончила я, уронив челюсть. И спохватившись, что опять едва не перепекла вафлю, быстренько сняла ее с вафельницы.

— Именно, — кивнул конь. — Более того, по дороге к этому городу мы с Эллой уже начали видеть те самые сны, о которых я тебе говорил раньше. А еще до нас продолжали долетать странные слухи, ходившие среди людей. То о чужестранке, которая уснула непробудным сном, съев красное яблоко. То о лучнице, якобы скрывающей под капюшоном уши странной формы. То о чудовище, извергающем пламя из собственной пасти. То об ухоженной девице, найденной спящей рядом с веретеном прямо в одной из спален королевского дворца. То о девушке, которая толкнула лесную ведьму-людоедку в ее собственную печь, когда та хотела ее сожрать… И вот наши дни превратились в череду погонь за этими слухами, которые были для нас единственными зацепками. Денег за время работы официанткой Элла насобирала немного, так что нам время от времени приходилось делать паузу и задерживаться в разных городах, чтобы подзаработать на дальнейшую дорогу. Элла таскала с собой одну книгу рецептов, которую, как она рассказала, купила в своем мире как раз перед тем, как оказалась здесь. Готовя сладости из нее на продажу, она понемногу зарабатывала, а потом мы отправлялись дальше. Исколесили добрую четверть королевства, даже побывали в столице. При этом продолжая видеть те самые странные сны, и ощущать, что за нами. что-то следит. Ну а потом. случилось то самое, после чего я потерял возможность говорить.

— Что же произошло? — вздрогнув, спросила я, словно в трансе закручивая очередную вафлю в рожок.

— Вышло так, что нам пришлось заночевать на берегу моря. И ища место для ночлега, мы наткнулись на старую заброшенную хижину прямо на побережье, под скалами. Сам ее вид не особо конечно вдохновлял, но мы решили осмотреться — в конце концов, какой же еще вид может быть у старых заброшенных хижин, как не мрачный? Да и мало по каким причинам прежние жители ее оставили. Так что мы вошли внутрь, и на первый взгляд там все выглядело довольно нормально. Конечно грязно-пыльно, и в паутине. Еще мебель старая и почти что сломанная. Но это все равно выглядело лучше ночевки под открытым небом. Так что проверив камин, мы разожгли его и сели готовить ужин, для которого Элла наловила рыбы при помощи удочки, которую смастерила из палки и снастей, найденных в старом сундуке, стоявшим под кроватью. Все было отлично, мы легли спать. и тут я увидел очередной сон. Только он отличался от остальных снов, потому что казался. особенно реальным и жутким. Я словно находился глубоко под водой, в темном, поросшем водорослями гроте. И прямо напротив меня сидела уродливая, пугающая женщина с хвостом угря вместо ног. Ухмыляясь, она кормила изо рта жабу, а по ее груди, которая напоминала пористую губку, ползали мерзкие ужи, которых она, хохоча, называла своими цыплятами. Поймав мой взгляд своими холодными глазами, эта женщина, это существо. она схватила ужей и обтерла ними котел. А затем расцарапала себе грудь и наполнила котел собственной черной кровью. И прямо в воде над котлом начали подниматься клубы пара, принимавшие пугающие формы. Женщина же добавляла в эту жижу всякую дрянь, одну за другой. Потом ЭТО закипело. и стало на вид прозрачным, словно ключевая вода. И тогда эта уродина. она зачерпнула свое варево в ракушку, оказалась возле меня в мгновение ока, и схватив, влила ту дрянь мне в рот прежде, чем я успел пошевелиться, просто прийти в себя! Мою глотку будто разрывало, мне казалось, я задыхаюсь. И поэтому не сразу понял, что проснулся, а Элла пытается привести меня в чувство. Я тут же хотел закричать. но вместо этого получилось только заржать. Как я ни старался, заговорить не удавалось. Элла же. сначала я не поверил, когда она сказала, что у меня на лбу появилось это белое пятно. Но когда твоя мама достала из сумки свое карманное зеркальце, ко мне внезапно, словно ударом молнии, пришло осознание. Меня ЧТО-ТО закляло. Забрало возможность говорить. И в тот момент ни я, ни Элла понятия не имели, как снять это заклятие. Кое-как мне удалось, делая записи копытом на песке, пересказать ей свой сон. И она пообещала, что обязательно найдет способ вернуть мне утраченный голос.

— Какая жуть, — прошептала я, ощущая, как по коже пробегает мороз. А затем, залив в вафельницу новую порцию теста, спросила: — Так что же было дальше?

— Дальше мы продолжили наше путешествие, только вот теперь я взаправду не мог говорить, так что притворяться обычным конем стало еще проще, — печально вздохнул Кексик. — Продолжая искать зацепки, мы приблизились к владениям графа Честерна, на которые указывали наши сны. И узнали, что в замке планируется пышный бал, который с ними перекликался. Так что двинулись в эти края. Наш путь проходил с другой части графских земель — оттуда, где не было проложено железной дороги, поэтому Элла ехала верхом на мне. И вот, когда до замка и города оставалось уже не так далеко… это случилось. Внезапная зеленая вспышка налетела на меня прямо посреди леса, и я вздыбился, принимая ее на себя, чтобы она не задела Эллу. А затем просто растворился в ней, чувствуя, как мое тело затвердевает. Очнулся же лишь двадцать лет спустя.

— Ничего себе, — икнула я, выливая на вафельницу последнюю порцию теста. И осознавая не только все безумие того, что Кексик переживал с моей мамой.

Но и то, какой же, все-таки, огромный пробел между тем, как на него наложили это заклятие, и тем днем, когда я родилась, более того — дожила до сознательного возраста. И все это время переполнено мамиными секретами. То, что она делала. Какие решения принимала. Кого встречала и чем занималась с этими людьми. а может, и не только с людьми.

Интересно, а возможно ли в принципе все это восстановить?

Единственные зацепки, которые могут указать на ответы, сейчас лежат спрятанными и завернутыми в старую ткань. А значит, прочитав их, я либо буду знать, как действовать дальше, либо наткнусь на очередной тупик. Правда, была еще надежда найти что-нибудь в домике в лесу, где жила та женщина, Лана, называвшая себя маминым Проводником. Но поскольку в том домике, скорее всего, и поселился оборотень, которого я до дрожи боялась, то решила оставить этот вариант на самый крайний случай.

Сейчас же мне нужно было закончить мой мудреный десерт. Так что растопив шоколадную глазурь, я обработала ею вафельные рожки изнутри — чтобы они оставались хрустящими и не размокали от начинки. После чего, принеся из погреба холодные, густые домашние сливки, растерла их с сахаром, разбавила молоком до нужной консистенции и магией задала венчику команду взбивать. Причем соседей, с интересом поглядывающих в окно моей кухни, я в самом деле приметила еще до того, как венчик закончил свое дело!

И вот, когда сливки были взбиты как надо, я взялась за завершающий этап: начала наполнять вафельные рожки сливками и черносливом, фаршированным орехами! После всего, уже ранее проделанного, это заняло по времени всего ничего. Так что довольная собой, я пошла к вывеске, чтобы написать там о появившемся в продаже десерте. По дороге, конечно же, взяв себе один вафельный рожок, который попробовала.

А-а-а-а! Как же это оказалось вкусно! Даже вкуснее, чем я себе представляла, пока все это готовила! Свежая, пахнущая ванилью хрустящая вафелька с нотками шоколадной глазури, воздушная нежность сливок, и все это — словно оправа для насыщенного, сладкого вкуса чернослива, внутри которого хрустел колоритный орех! Не доходя до вывески, я слопала половину порции, а вторую положила в рот Кексику, который активно заработал челюстью, облизываясь на ходу.

Едва на вывеске появилась надпись, соседи буквально повалили ко входу в комнату торгового зала кондитерской, где за обустроенным прилавком рожки с черносливом и сливками были выставлены на специальную подставку, удерживающую их в нужном положении. Каждый, кто заходил, брал минимум по две штуки, а то и по четыре-шесть, и начинал уплетать десерт, даже не доходя до выхода. Так что вывеска долго не провисела, а соседи, не успевшие за вкусняшкой, расстроенно вздыхали. Причем некоторые из них оставили мне деньги наперед, попросив записать для них бронь на то, что я приготовлю в следующий раз. Решив их не разочаровывать, я пообещала, что займусь следующим десертом уже завтра утром. Вдобавок, еще двое соседей сделали у меня заказы на тортики, оставив аванс.

Довольная тем, как прошел рабочий день, я отправилась в душ, строя планы на то, что буду делать завтра. Сейчас же разрывалась между усталостью и желанием полистать мамин блокнот…

Вот только когда вышла из ванной, кое-что НЕМНОГО повлияло на мои планы.

А именно — звонок колокольчика у входа во двор. Решив, что это, вероятно, кто-то из соседей, желающих вкусностей, я вышла из дома навстречу. И остолбенела.

Возле калитки стояла Матильда.

Да-да, та самая моя сестрица по папочке, которая законная наследница этих земель, как раз ожидающая свадьбы с тем добрейшей души благородным лордом, недавно настойчиво зазывавшим меня в официальные любовницы! Забавно, ведь мы с ней не виделись с того самого «семейного ужина» — когда я, порушив планы ее матери на мою помолвку с «бароном синей бородой», сбежала из графского замка.

Но что самое странное, и даже подозрительное — Матильда была одна. Да-да, юная графиня Честерн собственной персоной пришла к моему дому ночью, без охраны, еще и в темносинем плаще с глубоким капюшоном. Если, конечно, не считать компанию ее коня, на котором она, вероятно, и приехала. Причем надеюсь, это в самом деле обычный конь, а не еще один говорящий попаданец.

— Что ты здесь делаешь? — прошептала я вместо приветствия.

— Нужно поговорить, — выдохнула Матильда, и сама открыв не запертую калитку, прошла ко мне.

— О чем мы с тобой можем разговаривать? — проговорила я немного сиплым голосом.

— Разве не очевидно? — напряженно выдохнула она. — Послушай, побунтовала и хватит. Ты должна вернуться в замок.

— С какой стати?

— С такой, что твое текущее поведение неподобающее.

— В самом деле? Будь добра, поясни мне, необразованной деревенщине-бастарду, чем же жизнь кондитерши более неподобающая, чем жизнь постельной грелки жениха собственной сестры? — фыркнула я, скрестив руки на груди.

На миг зрачки Матильды расширились, а после в ее глазах сверкнули гнев и раздражение. Надо же, неужели Вильям не сообщил ей о том, какое мне делал «завидное предложение»? Ох, да не может быть! Ну кто бы мог подумать?