Сидящее в нас. Книга третья

– Фы̀рти-фы̀рти-фы̀рти-фыр! – вопил боевой конь великого завоевателя Нуртаха Пятого, подскакав к распахнутой перед ним двери.

– Фы-ы! – вторил ему сам завоеватель, торча на закорках коня и лупя его в бока грязными босыми пятками.

Заставить наследника носить обувь было не легче, чем уговорить океан стать пресным в благотворных целях орошения засушливых земель.

– Брýбли-брýбли-брýбли-бру! – обрадовал конь, ворвавшись в кабинет.

– Бу! Бу! – пригрозил завоеватель саблей покорённым народам.

Те переглянулись и дружно покачали головами. Дескать, пока эта парочка повзрослеет, даже Лиаты успеют все поголовно поумнеть.

– Улюлюшка! – строго одёрнул баловников Лунхат. – Прекрати орать.

– Бу! – замахнулся на него саблей Нуртах Завоеватель, обидевшись за своего верного коня.

– Я тебе! – погрозил ему пальцем Лунхат. – Будет он на меня ещё железом махать.

– Нельзя, – поддержал его Улюлюшка весьма строгим тоном и стряхнул со спины седока: – Дедушка Лунхат хороший, – наставительно указал он подопечному, который души не чаял в новом дружке.

Нуртах виновато залупал своими огромными чёрными глазищами. Покосился на мать и спрятал саблю за спину. Потом бочком-бочком и сам спрятался за спину друга.

Диамель улыбнулась: с тех пор, как Челия притащила к ним этого парнишку с чистой душой и вовсе не такими уж слабыми – как показалось поначалу – мозгами, она не могла нарадоваться. Улюлюшка не просто играл с Нуртахом, но и учил его многим полезным правильным вещам. И сынок слушался его, хотя перед служанками матери всё больше капризничал. Улюлюшка был непререкаемым авторитетом и неподкупным пестуном: на такого хныканьем или щенячьими взглядами не надавить – не покупается.

– Давай, – вытащил он из-за спины провинившегося наследника.

Нуртах супился, зыркал на него исподлобья и нарочито сжимал губёшки, не желая раскрывать рта.

– Надо, – упёрся Улюлюшка, погладив малыша по лохматой головёнке.

Нуртах не по-детски тяжко вздохнул. Потом сделал Лунхату те самые щенячьи глазки и попросил у старого человека прощения:

– Сти.

Целиком «прости» он ещё не выговаривал, но всем и без того понятно. Лунхат принял извинения и тут же строго осведомился:

– А вы чего тут? Вас не звали. А вот вашу подружку Лалию очень даже.

– Ла! – завопил Нуртах и бросился обратно, вспомнив, что где-то позабросил летучую игрушку.

– Лалия не идёт, – развёл руками Улюлюшка, извиняясь за такое непотребство перед королевой. – Капризничает. Можно ЫК попросить: он-то уж мигом её притащит. Да ты не велела.

– Правильно, – улыбнулась Диамель, вставая из-за стола. – Не стоит её обижать. ЫК с ней обращается ужасно неаккуратно.

– Вчера по лестнице её стащил. Будто куль с мукой, – с искренней скорбью пробубнил Улюлюшка, погрозив кулаком далёкому демону. – Обидел нашу Лалию. А после меня, – буркнул мальчишка, почесал поясницу и уточнил:  – Два раза. Так шмякнул об пол, будто я ему барахло какое.

– Ничего, мы и сами к ней сходим, не переломимся, – не удержалась от предательской улыбочки Диамель, вставая из-за стола.

Её уже не слышали. Улюлюшка вылетел из кабинета, догоняя улепетнувшего всадника.

– Трѝтити-трѝтити-тритити-ти! – неслось по внутренним королевским покоям.

– Ти! – отзывалось ему издалека счастливыми воплями неугомонного наследника.

Диамель уже давно не приходилось уговаривать любую из Лиат сделать что-нибудь полезное. Как и всякого ребёнка, их можно просто чуть-чуть обмануть, слегка подтолкнув к нужному результату. К примеру, если Лиату не дозваться, дабы попросить капризницу об одолжении, достаточно упомянуть в её присутствии, что намереваешься попросить об этом другую демоницу. Невинный трюк срабатывал со всеми без исключения – даже с самыми умными и самыми старыми. Даже с Таилией, стоило сокрушённо подумать, что отвлекать столь важную персону пустяшными просьбами просто грех.

Услыхав, что Диамель намерена послать за Двуликой Гаэлию – ту как раз сейчас принимали в башне демонов, обряжая неряху в свежий наряд – Лалия тотчас взвилась в праведном гневе. Позабыв про книгу и прочие дела – если таковые действительно существовали в её несуществующих планах – любимица наследника объяснила подруге-королеве, как та не права. «Потому что Гаэлия просто старая дура». А затем унеслась на поиски Каюри с её подопечными.

Не успели Диамель с Лунхатом переглянуться и улыбнуться, молча поздравляя себя с достижениями в воспитании Лиат, как в покои Нуртаха вместо одной вылетевшей пылающей кометы вернулись три. И огненный кокон, из которого вылупилась искомая Двуликая.

Каюри низко склонила голову перед королевой. Её нынешнее положение позволяло не гнуть шею даже перед владыками мира. Будь она поглупей да позаносчивей, так бы и поступала в своё удовольствие. Однако ни малейшей душевной склонности величаться Каюри, как и прежде, не испытывала. Гордость да – этого добра у неё в избытке. А вот гордыня так и не коснулась её своим острым предательским крылом.

Диамель ответила столь же почтительным кивком, и тут же Двуликая ловко поймала маленькую хохотушку, свалившуюся на неё с потолка. Зрелище привычное, но глаза королевы каждый раз влажно теплели при виде защитницы и наставницы дочери. И не абы какой, а самой замечательной, которой лично она доверяла полно и безоговорочно. Как и Челия, попытавшаяся задушить душеньку-няньку, повиснув на её шее.

– Мы уже почти вернулись, – упав в кресло, пояснила королеве Ютелия в ответ на удивлённое шевеление её бровей. – Вот и столкнулись почти рядом с вашей горой. Могли её и не посылать, – покосилась ревнивица на Лалию.

Та не заметила неудовольствия соплеменницы: не до пустяков. Едва обретя человеческий облик, Лалия была атакована мелким завоевателем мира и его неутомимо болтливым конём. Оба мальчишки снова ворвались в кабинет и тотчас взмыли под потолок, оглашая покои нестерпимо резкими звуками.

– Пойдём ко мне, – досадливо морщась, предложила Двуликой Диамель.

Каюри кивнула и направилась вслед за ней к дверям. Висевшая на шее Челия с гиканьем сорвалась в полёт, врезавшись в клубок из детей и щупалец. Взрослые – включая Ютелию – поспешили удрать с места битвы. Дабы её участники не увязались за ними и не перетащили битву в покои королевы.

– А ты не говорила, что придёт твой отец, – попеняла Двуликой Ютелия, едва компания заговорщиков водворилась в спальню Диамель.

Каюри передёрнула плечами, сделав последний шаг к креслу, в которое намеревалась упасть. Девушка медленно обернулась к демонической подруге. И неодобрительно уставилась на её прекрасное безмятежно улыбающееся лицо.

– Об этом уже все знают, – отмахнулась Ютелия и прилипла к столу, на котором лежала незнакомая ей книга.

Диамель тихо порадовалась, что успела её дочитать, прежде чем распрощается надолго: чтение утомляло Лиат и потому растягивалось на недели и даже месяцы.

Каюри опустилась в кресло и посмотрела на Лунхата, что так и замер на полпути к соседнему креслу. Лицо любимого дядюшки напоминало обиженную детскую мордаху: хотел сам всё преподать ей, как можно, мягче. А болтушка Лиата обрушила новость на голову его девочки словно каменный обвал.

Диамель сочувственно покосилась на своего распорядителя, но не нашлась, что сказать. Она прошла к тахте и уселась на неё: выгнать из собственного кресла Ютелию всё равно, что прогнать прочь грозовую тучу.

– Садись, пожалуйста, – мягко попросила Каюри, нарочито спокойно улыбаясь дядюшке. – Иначе мне придётся встать. А я очень устала.

Лунхат засопел, зло зыркнул на Ютелию. Но слова обиды так и не сорвались с поджатых губ старика. Он сел, поёрзал, ища слова, с которых стоит начать. Не нашёл и окончательно сник.

– Не нужно расстраиваться, – всё так же мягко пожурила его Каюри. – Явился и хорошо. Наконец-то, узнаем о судьбе Чахдура. А если ты беспокоишься, что этот человек, – подчеркнула она, – обманом вовлечёт меня в беду, то зря. Никуда я с ним не вовлекусь. Я знать его не желаю. И никогда не прощу за то, что он с нами сделал.

Она потёрла пальцами виски, хотя Двуликих никогда не донимала головная или какая-то иная боль.

– Милая, да ты же голодная! – спохватившись, подпрыгнула Диамель.

– Нет-нет, – остановила её Каюри, благодарно кивнув. – Ваше величество, я ела. Честное слово.

– Честное слово, – недовольно передразнила Ютелия, перелистнув страницу. – Можно подумать, мы о ней не заботимся.

– Конечно, заботитесь, – предвосхитила Диамель её ворчание, подошла к Двуликой и уселась прямиком на подлокотник её кресла: – Каюри, если устами нашего дорого Лунхата говорит не обида, а истина, твой отец… не слишком приличный человек, – взяла она быка за рога.

– Он мерзавец, – подняла на неё сосредоточенный взгляд девушка. – Не станем умалять его достоинства, ваше величество. Я действительно не помню своих братьев. Так, какие-то обрывки. Но мама перед смертью всё плакала и твердила, что те не желали следовать за отцом. Однако подчинились его воле. А уж муки мамы я помню отчётливо. Поэтому верю рассказу дядюшки о том, как всё происходило. Моя собственная обида давно изжила себя, – опустила она ладонь на руку королевы. – Осталось безразличие к этому человеку. И желание найти братьев…, – осеклась она и поправилась: – Теперь уже последнего из братьев. Если, конечно, этот человек не лжёт. Но это мы узнаем легко.

– Лиаты, – согласно кивнула Диамель, гладя свою любимицу по растрепавшейся в демонических прогулках голове. – Их ему не обмануть. Я так понимаю, ты собираешься отправиться на поиски брата.

– А вы бы не отправились? – явно искала её одобрения Каюри.

– Обязательно, – вздохнула Диамель. – Мы с тобой никогда не обманывали друг друга. Мне совершенно не нравится, что тебе предстоит путешествие в Империю. Так и тянет отговорить. Предложить иные способы найти Чахдура. Но на твоём месте я понеслась бы сама. И немедленно. Кто знает, может, дорога каждая минута. Однако меня здорово беспокоит и другое.

– Челия, – вздохнула Каюри.

– Челия, – вздохнула королева.

– Бесполезно, – хмыкнула Ютелия, оторвавшись от книги. – Эту колючку от подола не отодрать. Тоже, нашли заботу. 

– Да уж, заботу, – едко подтвердила Диамель. – Не тебе с ней возиться. А у Каюри и без вас проблема: как отыскать брата в такой огромной Империи? Это тебе не Суабалар.

– Я тебе что, дура? – привычно обиделась Лиата. – Я что, карту не видела? Тоже, умница выискалась.

– Не брюзжи, – отмахнулась Диамель.

– Челию не уговорить, – резонно заметила Каюри. – Значит, так тому и быть. Она, конечно, шалопайка. Но умница. И хорошо понимает, когда можно баловаться, а когда нет.

– Умница, но не помощница, – категорично заявил Лунхат. – Тебе нужен надёжный спутник. Защитить тебя, понятно, и твои подруги смогут, – уважительно кивнул он Ютелии.

– А то, – состроила та жутко ответственную мину. – Пусть только тронут, паскуды. Я им пол Империи спалю.

– Однако, – воздел к небу палец старик, – в житейских проблемах нужен иной помощник. Тот, кто хорошо знает повадки воинов. Те непременно вами заинтересуются. А убивать всех подряд вам не с руки. Шум поднимется, а оно вам не надо. Нужно по-тихому.

– Ты кого-то имеешь в виду? – иронично усмехнулась Каюри.

– Его самого, – тотчас набычился дядюшка. – И нечего мне тут ухмыляться. Я тебе его не сватаю. Нужна ты ему теперь. За ним девки табунами бегают. Не о том речь. Я ему доверяю, а более меня ничего не волнует.

– Это племянник Унбасара? – уточнила Диамель. – Из тех молодцев, что вечно пропадают с Саилтахом? Из его своры дружков?

– Соратников, – хмуро указал ей старый распорядитель на значимость такого положения.

– Прости, оговорилась, – как ни в чём не бывало, покаялась королева. – Что ж, лично я его плохо знаю. Но Саилтах кого попало к себе не приблизит, – посмотрела Диамель на закатившую глаза Двуликую. – Прекрати. Он что, тебе неприятен?

– Мне всё равно, – отмахнулась Каюри.

И опустила глаза. Кажется, этот мужчина ей нравится – заподозрила Диамель, но в душу лезть не стала. Ни к чему. Особенно теперь, когда решается судьба столь важного дела.

– Лунхат, я хочу его видеть, – приказала королева. – А то мы за него тут решаем. Вдруг Каймат не захочет или не сможет сопутствовать нашим девочкам? Пошли за ним кого-нибудь.

– Захочет, – заворчал старик, поднявшись и самолично направившись раздавать указания. – Куда он денется. Будут они мне тут ещё…

– Можешь взять с собой кого-нибудь другого, – предложила Диамель. – Думаю, даже двоих.

– Зачем? – удивилась Каюри. – Тюки с барахлом таскать?

– А хоть бы и тюки, – щёлкнула спорщицу по лбу королева. – Ты же не только порхать будешь, но и ножками гулять. Это тебе не на охоту слетать да вернуться в собственную постель. Откуда мы знаем, сколько вам придётся блуждать? А быстренько слетать туда-сюда не выйдет.

– Да, Лиаты не знают тех земель, – досадливо поморщилась Каюри. – Это здорово осложняет дело. Долететь стрелой у нас выходит лишь в те места, которые им уже известны.

– Полетим не стрелой, а птицей, – разумно напомнила Ютелия. – Это, конечно, медленно и скучно. Зато видно, куда летишь. И что внизу делается. Чего вы о пустяках тревожитесь? А два воина – это правильно. С двумя лучше, – задорно оскалилась она, сверкая глазками. – Будет Челии, у кого на шее висеть. А то она Каюри совсем заездила.

– Бедные, – искренно посочувствовала королева-мать будущим спутникам Двуликой.

– Ты умница, – подмигнула Лиате Каюри. – Решено: берём двоих. Пусть Челия над ними изгаляется. Нам же с тобой легче.

– Нам с тобой и с нашей Илалией, – вдруг весьма категорично заявила Ютелия. – Она тоже в Империю хочет. Причём, давнее нас. Просто случая не было. Таилия говорит, что нам те земли нужно обязательно изучить. Не для охоты, а для дела.

– Для какого дела? – насторожилась Диамель.

– Для любого нужного, – степенно ответила одна из самых умных Лиат. – Вот, как сейчас. Нам туда нужно, а мы ничего про то, что там, не знаем. – Я сгоняю за ней! – взвилась она под потолок.

И вжик – унеслась в распахнутую дверь на галерею.

– Если так пойдёт дальше, соберётся целый караван, – забурчала под нос Каюри.

– Я так понимаю, Баили ты с собой не возьмёшь? – уточнила Диамель.

– Зачем? – удивилась Каюри. – У неё дочка. Хали она одну не оставит. Даже на попечении бабушки Таилии и бабушки Уналии. Те уже через час забудут о малышке и смоются. Так что пускай сидят дома. Тем более что обе наши бабушки навещают их каждый день. Поболтать. И очень расстроятся, если не застанут Баили.

Досады по поводу присоединения Илалии она не чувствовала. Таилия-то права: мало ли что кому занадобится в Империи? После заключения договора с Лонтфердом имперские сотни, что скапливались у границы с Суабаларом, перестали пополняться свежими силами. Но и совсем не ушли: так и торчат несколькими лагерями, словно ждут чего-то.

Интересно, как отзовётся на решении Империи учинить войну подобное вторжение Лиатаян – размышляла Каюри в ожидании Лунхата с его выдвиженцем. Это же не шутка. Народ здорово испугается, узнав, что демоны из-за гор явились к ним. Лично она безобразий на территории Империи не допустит: Лиаты послушно следуют её советам. Они будут осторожны, насколько это возможно. Но и без покойников не обойтись: мерзавцев везде полно, а демонам требуется еда.

На чужой территории у них не принято охотиться, так те-то земли – в их понимании – ничьи. Ни Лиаты там не шныряют, ни Рааны. По сути, огненные демоны вполне могут посчитать, что весь южный материк в их распоряжении, как северный во владениях ледяных.

Мнение же на сей счёт императора им не интересней заворота кишок у какого-нибудь обжоры на другом конце земли. Конечно, сам император вполне может выдать их поиски за вторжение. Если, конечно, осмелится. Его никто не защитит, случись Лиате залететь в императорские покои: ни гвардия, ни Создатель. Если бы не это обстоятельство, давно бы уже вторгся в Суабалар.

 Каюри с первой же минуты, как узнала об отце – и почуяла, что душа рвётся искать брата – твёрдо знала: вздумай неведомый император её убить, она не станет останавливать Лиат. Те бросятся её защищать без раздумий, повинуясь своей природе. Лишь Двуликая может их удержать, но не сделает этого.

Ей всегда казалось, что союзу с Лонтфердом придают преувеличенное значение. Нет, такой союз хорош сам по себе – кто с этим спорит? Но в смысле безопасности одна Лиата, слопавшая императора, способна здорово всё изменить. Вплоть до гражданской войны в самой Империи, когда её высокородные бросятся делить опустевший трон – законного наследника там пока нет.

            Даже странно, что никому, кроме неё, не пришёл в голову столь изумительно простой способ избавиться от вечно довлеющей над Суабаларом проблемы. Или пришёл? Просто о таком вслух не говорят. Во всяком случае, с простой – хоть и не очень – девчонкой. Политика невероятно сложное дело – разумно верила Каюри – иначе столько мудрых людей ни надрывались бы, пытаясь сохранить благодатный мир.

Но Создатель ей в свидетели: как же хотелось поделиться своими опасными мыслями хоть с кем-то умудрённым. Не для того, чтобы обязательно убить императора. А для того, чтобы точно знать: можно это сделать, или нельзя ни при каких обстоятельствах. Даже защищаясь. Такими вещами не шутят.

Глава 3

– Вас беспокоит, не натворим ли мы в Империи беды? – вторглась Каюри в размышления затаившейся королевы.