Безмагия-2 [СИ]

Колхозы и поместья создавали на западной окраине страны, у пограничной реки, подальше от эльфийских поселений в предгорьях. Но из-за реки стали приплывать многочисленные там дикие звери, кто за посевами, а кто и за человечинкой, и банды грабителей. Тогда решили насыпать вдоль реки защитный вал с частоколом на нем. Для охраны этой границы нужны были профессиональные воины, нанять наемников было не на что, и тогда стали давать поместья подходящим для этого за военную службу. Набирали всех, кроме светлых эльфов. В расчете на то, что эта система, окрепнув, сможет победить эльфийские отряды и без дефицитной магии.

Путешествуя вдоль реки, Кошка добралась, наконец-то, до этих мест. Путь ей преградил частокол на валу и башни с часовыми на них. Дождавшись, когда туча спрячет луну, Кошка с помощью своих стальных когтей вскарабкалась наверх и затаилась на боевом ходу за частоколом, чтобы оглядеться. С другой стороны, внизу, был временный лагерь рабочих, заканчивающих постройку укреплений в этом районе, а дальше колхозные поля и пастбища. Спустившись вниз и прокравшись среди храпящих спящих, Кошка направилась к столице, искать дом эльфа Борменталя. Через несколько дней она добралась до него.

Профессор рассказал ей, как найти этот дом, и Кошка осторожно заглянула в окно. Борменталь давно там не жил. Изысканные, но грязные занавеси и обои в эльфийском стиле были загажены вытиравшими о них руки после еды гоблинами, тут же и сидевшими. Кошка подумала: «Видно, придется мне у них спрашивать, где найти Борменеталя и его друзей». Она сделала несколько шагов по переулку. Под ноги ей что-то попалось. Она посмотрела: это были отрубленные кошачьи лапки. Все окрестности дома были усеяны головами и лапами, костями съеденных бывших эльфийских домашних питомцев, собак и кошек. Кошке совсем расхотелось заходить в этот дом. Ей нужно было время обдумать сложившуюся ситуацию.

Она вернулась обратно по своим следам, к баракам одного из новых колхозов. Подкопавшись под корни большого куста, Кошка устроила там себе берлогу. Вынутую землю она отнесла подальше и разбросала, чтобы нельзя было найти убежище. Вход был хорошо замаскирован. Вблизи были бараки колхоза, и Кошка стала наблюдать. Играя в ниндзю и шаля в окрестностях родной таверны, она упросила профессора Преображена научить её делать перископ для подглядывания. Учёба не забылась и, порывшись на колхозной свалке, Кошка нашла там осколки зеркал и обломни дощечек для корпуса. Помня, что угол падения равен углу отражения и прикрепив два осколка под углами 45 градусов к деревяшкам, она высунула эту конструкцию из своей берлоги вверх, как заправский капитан подводной лодки из боевой рубки свой боевой оптический прибор.

Утром рабочий день в колхозе начинался с побудки и молитвы. После молитвы колхозники под руководством жрецов-агрономов отправлялись на сельхозработы под девизом «Путёвы пути путяшек!». Рабочий день занимал большую часть суток, поэтому не был особенно тяжелым, производительность была низкой. Заканчивался же он вечерней молитвой и проповедью. «Если не Путяшка, то кто?» — кричали толпе проповедующие жрецы. «Он единственный указывает Путь! Пойди Путем Путяшки!»

Жрецы старались полностью исключить посторонние мысли из голов колхозников и для этого пытались контролировать все время их жизни. Поэтому и рабочий день был долог, с малой физической нагрузкой в ущерб производительности труда. Для тех же, у кого все-таки оставался мыслительный ресурс, был колхозный клуб с танцами. Там наливали.

«Сожги лишние мысли! — учили жрецы путинизма. Сожги тот свой ресурс, который не направлен на путинизм. Пей путинку! Спаивание воцерковляет!» Как правило, путинка была изготовленная жрецами на церковном подворье, что, как считалось, придавало ей помимо просто алкогольной крепкости еще и силу мистическую.

И спаивание действительно воцерковляло. Похмельные, виноватые, отупленные лучше шли на контакт со жрецами. Даже те из немногих тайных колхозных диссидентов, которые, выпив, норовили написать на заборе «Хутяшка пуй!»

Еще жрецы учили: «Навсегда забудьте свое прошлое, прошлое своих прежних наций! Не обращайте внимание на то, что у вас разные хвосты и морды! Теперь вы все ППН! Представители путинистских национальностей. Нет среди вас больше ни эльфа, ни эллина!»

Вот это последнее, про отсутствие национальных предпочтений, Кошке очень даже понравилось. Трудно жить и выжить в этом мире без рода, без племени. Стоит одиночке заболеть или постареть, и дело плохо. А в коллективе с налаженной социальной системой помогут. Да и просто интересно пообщаться с окружающими, когда не надо их бояться. И Кошка решилась.

Колхозница.

Кошка решила поговорить с каким-нибудь жрецом. К тому же местная колхозная ворона, заметив в кустах блеснувшее зеркальце перископа, отковыряла верхний его осколок и утащила в свое жилище. «Вот дура пернатая!»-рассердилась на нее Кошка, глядя снизу на березу, где ворона пристраивала зеркальце в гнезде. Но на дерево все-же не полезла. Она осторожно подошла к прогуливавшемуся неподалеку жрецу.

— Здравствуйте! — Вежливо поздоровалась она.

— Здравствуй. Да пребудет с тобой душевнобогатость путинизма! — Ответил жрец. И спросил: «Кто ты?». Кошка назвалась и сбивчиво от волнения стала рассказывать заранее придуманную историю своего происхождения от всех известных рас сразу, в надежде оказаться ближе сразу всем. Опытный жрец почувствовал ложь, но ему было наплевать, в общем-то, от каких там эльфооркогномов произошла Кошка, и он прервал историю её происхождения вопросом.

— Ты хочешь пойти по спасительному для любого живого существа Пути путинизма, вступив в спасительный ковчег, в наш колхоз?

Кошкино сердце радостно забилось.

— Да, я хочу вступить в колхоз!

— А что ты умеешь делать? На вид ты не особо сильная, а работа у нас бывает тяжелая.

— Ловить мышей и еще много чего полезного. — Кошка начала перечислять все свои умения, которые могла вспомнить.

— А быстро ли ты бегаешь? — Неожиданно спросил Кошку жрец.

Она опустилась на все свои четыре лапы и стала так быстро носиться вокруг жреца, что у того голова начала кружиться.

— Хватит, хватит. Нам сейчас нужен гонец, почтальон для доставки всяких сообщений, может, ты и подойдешь. Читать умеешь?

— Н-нет. — С огорчением ответила Кошка.

— Это как раз то, что нужно! — Обрадовался жрец, которому надо было, чтобы гонцы не могли прочесть посланий.

Так Кошка стала колхозным почтальоном. Она носилась со всякими донесениями и посланиями, которых, впрочем, было не так уж и много, не отказывая себе в попутных развлечениях-лазала по деревьям, каталась по луговым травам, в теплый день прыгала с разбегу в ручей и ловила там лягушек, нюхала луговые васильки и колокольчики в тенистых рощах. Жить ей удалось пристроиться не в общем бараке, а при кухне. Она смогла быстро сообразить, что в этом обществе лучше выглядеть дурочкой. Кошка рассказывала окружающим глупые истории и, стараясь пообщаться с как можно большим количеством собеседников, пыталась выяснить судьбу и нынешнее местонахождение эльфа Борменталя и его друзей. Но никто из колхозников не мог ей помочь. Здесь все были пришлые и не знали истории страны, в которой жили.

Еще она, испытывая тягу к кулинарии, училась готовить на кухне, перенимала разные рецепты. Готовила старому беззубому гному-механику манную кашку, капнув туда по его просьбе пару капель машинного масла для приятного тому запаха, а орка угощала копчеными ёжиками.

Путешествуя с посланиями жрецов, Кошка видела много интересного. Ей удалось побывать и в красивейшей столице светлых эльфов, восхитившей её своей неповторимой красотой. С восторгом глядела она в двери главного храма страны, хранящего главную реликвию страны, на главный церковный ритуал страны. Главный священник вопрошал допущенных к церемонии: «Очистили-ли вы свой разум от лишних знаний, дети Церкви, удалили-ли уводящие в сторону думы, рабы Путинизма?». После положительного ответа священник открывал ларец и доставал главную реликвию. «В дар нам Путяшка отбросил хвост от жопы! Душа болит за вас у Путяшки! На колени, бездумь!». Верующие опускались на колени. Священник продолжал ритуал: «Примите-же, опущенные на колени рабы человекобогопёсьи, частицу путяшкиной благодати!». После этого он водил по губам коленопреклоненных путяшкиным хвостом.

Довелось Кошке увидеть и торжественный, ритуальный, распугивающий стаи перелётных птиц, вылет Путяшки на магическом драконе, проводимый время от времени для зрелищного поддержания путинизма. Жрецы при этом вещали: «Великий Владыка Путяшка магически растет! Не верьте глазам своим! Он не маленький! Великий магически растет, человекобогопес Путяшка не лилипут, но Гулливер!». Все это, и полет, и о том, что у Путяшки душа за всех болит, и про духовное богатство и прочее Кошке так понравилось, что она даже религиозный стишок сочинила:

Летя с журавлями Кружит над страной Духовнобогатый Душевнобольной.

В других местах проводились ритуалы попроще, народные. «Хотите-ли вы опустошить, очистить свою голову от лишнего?»-спрашивали жрецы продвигающихся по Пути воцерковляющихся. «Хотим!»-отвечали те. Тогда для увеличения пустоголовости пустое ведро клали в пустой мешок и били по башке адепта. «Пройди путем Путяшки! Из мелкой животной скотинки в человекобогопса пророс Великий! И вы, братья и сестры, стремитесь к идеалу, стать человекобогопсами и человекобогосуками. Для этого сначала очиститесь от своего неправедного прошлого, опуститесь к мелкоживотному, оскотинейте.» После ритуала битья по голове наливали освященную путинку. «Лакай аки пес из лужи! Оскотиней! Спаивание закрепляет успех оскотинивания! Спаивание воцерковляет! Священный хвост и путинка-духовные наши скрепы!».

Все это было очень увлекательно для Кошки в своей новизне, но все-же она до сих пор не смогла сделать то, для чего прибыла в эти края-найти друзей профессора Преображена. Её осторожность с каждым днем становилась все меньше, и она, в конце концов, решила обратиться с просьбой о помощи к колхозному жрецу, своему непосредственному начальнику. Тот выслушал ее и после долго расспрашивал. Кошка рассказала все, что знала. Жрец сказал, что ничего не знает о друзьях гнома-профессора.

Посмотрев на Кошку странным взглядом, колхозный жрец написал послание и передал его Кошке для вручения главному жрецу в столице. Кошка была наивная, но проницательная, с развитой интуицией. Получив данные для расчетов, мозг часто обрабатывет их незаметно для личности, выдавая уже готовый результат, который кажется пришедшим из ниоткуда. Интуиция в таком вот смысле и была свойственна Кошке. Незначительные на первый взгляд детали мимики жреца и некоторая неровность его движений, а также то, что он написал послание сразу после рассказа, взволновали и насторожили Кошку.

Позже, по пути в столицу, её подозрения о том, что что-то не так, то слабели, то крепли. Добравшись, наконец, до цели, она, как обычно, полюбовалась сначала с берега озера резной каменной чашей столицы, потом по мосту направилась внутрь, к апартаментам главного жреца. Помощник принял послание, и, тоже как обычно, велел ждать ответа. Кошка решилась рискнуть и подсмотреть, подслушать, вдруг удастся узнать что-нибудь о послании по реакции столичного жреца.

В каменной чаше не хватало строений для всего, что хотелось-бы там разместить, поэтому под апартаменты главного жреца построили деревянный павильон с окнами, дающими красивый вид на окрестности столицы. В одно из этих окон, незаметно проползя по крышам, и заглянула осторожно Кошка. Жрец, прочтя письмо, ненадолго вышел из комнаты, чтобы сверить по возможности данные разведки с информацией из донесения. Кошка бесшумно вскочила в окно. Письмо, уже прочтенное, лежало на столе. Не умеющая читать Кошка, огорчаясь этим, глянула на него. Послышались шаги возвращающегося жреца.

В комнате не было такой мебели, за которой можно было-бы надежно спрятаться, но перекрытия потолка поддерживали широкие деревянные балки. Кошка прыгнула и расклинилась локтями и вывернутыми в стороны коленями между двух балок, грамотно выберя место на краю комнаты, куда жрец не должен был-бы подойти, получив возможность увидеть её снизу.

— Принеси волшебные грибы! — крикнул слуге вернувшийся в комнату жрец. Ему понадобилось установить канал связи со своим находившимся далеко хозяином. Слуга принес шкатулку с потребными для магической связи грибами, поставил её на столик и вышел. Жрец начал приготовления. Он потратил ману на магию огня и накрыл комнату невидимым магическим куполом-файрволом, который не пропускал наружу звуки, и не позволял увидеть снаружи то, что происходило внутри. После запустил на сканирование систему безопасности, база данных которой содержала сигнатуры всех разумных существ этого мира. Кошкиной сигнатуры в этой базе, несмотря на обновления, к счастью, не было.

Жрец стал жевать волшебный гриб. Он вскоре почувствовал полуопьянение, некоторое помутнение рассудка, побочный эффект волшебного снадобья. Наконец, когда от грибного сока его зубы стали синими, канал беспроводной связи стал налаживаться.

В центре комнаты сначала появилось мерцание, позже оформившееся в зависшую над полом сферу, в центре которой со временем стало видно сердитое лицо.

— Ну и чего такого особенного произошло, что ты тратишь нашу ману из и без того небогатого запаса? — спросило сердитое лицо склонившегося перед ним в покорном поклоне главного жреца.

— Вы как всегда правы, иерарх. Я помню о том, что малы осталось мало, и, хотя мы уверяем воцерковляемую паству в том, что количество маны растет, на самом деле невосполняемая мана убывает. Но я получил важные сведения, поэтому и принял решение потратить ману и побеспокоить вас, иерарх.

— Говори, синий зуб!

Жрец пересказал хозяину содержание полученного донесения, а так-же добавил информацию из столичного разведотдела.

— По моим разведданным, люди Дим и Марта, а так-же светлый эльф Борменталь, ассистировавший профессору Преображену при операции, давшей нам «наше всё» Путяшку, живут в небольшой эльфийской общине, находящейся возле входа на секретную тропу через горный хребет-закончил жрец.

Иерарх какое-то время думал. Потом спросил:

— А что ты можешь сказать об этой Кошке, что она собой представляет?

— Она отличный гонец, быстроногая и неграмотная дурочка.

Расклиненная между потолочными балками Кошка зашипела и зарычала от обиды, но, к счастью, сумев в последний момент сдержаться, лишь про-себя.

— Присматривай за ней, она может нам пригодиться. У Путяшки бывают сбои психики, он может выйти из под контроля, а у Кошки схожая судьба, и, может быть, нам придется выдавать её за подобного Путяшке бога. Человекобогокошку.

Жрец почтительно склонился. При этом его мотнуло в сторону.

— Что такое? — воскликнул иерархв магической сфере. — Ты опять жрешь больше магических грибов, чем положено для сеанса связи? Я накажу тебя, убогий глюконавт!

— Всенижайше прошу прощения, иерарх, это случайно, больше не повторится. А что вы прикажете делать с этой самой общиной у секретной тропы? — сменил тему жрец.

— Уничтожь её!

— Слушаюсь, иерарх.

— Эти трое, люди и эльф, слишком много знают. И тропу лучше держать под контролем, размести там гарнизон, раз уж о ней узнали посторонние.

— Слушаюсь, иерарх.

— А с профессором я сам разберусь. К тому-же небольшое поселение, в котором он поселился, благодаря своему выгодному географическому положению превращается в вольный торгово-ремесленный город, способный в близком будущем стать главной силой в этой половине континента. И профессор Преображен в этом активно учавствует! Надо стереть их с лица земли, все должны быть слабыми и бояться!

— Как скажете, иерарх.

— Всё, разговор окончен. И не жри лишний раз грибы, торчок, будешь наказан!

Магическая сфера с сердитым треском исчезла из центра комнаты. Сложно описать словами то, что творилось в голове у Кошки, слышавшей весь этот диалог. С большим трудом она сдержала себя от того, чтобы, прыгнув на жреца, вцепиться ему зубами в шею и драть, драть изо всех сил задними ногами его тело, вымещая сразу всё-и предательство другого, колхозного жреца, и намерение иерарха убить любимого профессора, бывшего ей как отец, и вообще всё, что ей казалось плохим. Но всё-же она сдержалась, понимая, что главный жрец-маг со своей маной скорей всего справится с ней.

Жрец, покачиваясь, прошелся по комнате. Перед ним сверху свисал черный толстый шнур, вроде как бархатный. «Красивая гирлянда!»-подумал он затуманенным грибами мозгом. «Дернет или не дернет?»-напряглась под потолком Кошка, от волнения, вызванного узнанным, забывшая про собственный хвост, который свис вниз. Жрец медленно и аккуратно провел пальцем по хвосту. «Ну, когда же он посмотрит вверх, чтобы я могла сразу броситься ему в глаза!»-готовилась к отчаянной схватке Кошка. «Молодец молодой помощник, сумел услужить!» Жрец слегка наклонился и приблизил лицо к хвосту. «Неужто хочет укусить!?»-пронеслась мысль в голове у Кошки, еле-еле удерживавшей над собой контроль. Жрец понюхал хвост. «Пахнет будто-бы луговыми и лесными цветами, вкусной едой с кухни. И еще кошкой.»-подумал жрец. Мелькнувшая мысль о помощнике напомнила ему, что надо отдать распоряжения. Он отключил магическую защиту и файервол и позвал слугу.

— Что угодно, господин? — спросил тот, войдя в комнату.

— Позови ко мне кого-нибудь из дежурных боевых магов, надо произвести одну экспедицию против эльфов. Да, и спасибо тебе за красивую черную гирлянду. Хотя надушить её можно было-бы и получше.

— Какую гирлянду? — удивился слуга.

Жрец обернулся. Хвост-гирлянда уже не свисала на краю комнаты. «Проклятье! Это был глюк от грибов! А какой реалистичный, и даже с запахом.»-расстроился жрец.

— Неважно. Иди, исполняй, что велено! Приятного от тебя не дождешься!

Удрученный и озадаченный слуга ушел. Вскоре явился вызванный боевой маг.

— Соберите подходящий отряд и уничтожьте одно из эльфийских поселений, координаты которого я вам сейчас дам. Разработайте план атаки, как вы это умеете, подробные разведданные позволяют это сделать. Никто из живущих там не должен уйти живым! Я оделю вас некоторым запасом маны, используйте её в крайнем случае. Но, надеюсь, магия вам не понадобится. На вашей стороне внезапность, эльфы успокоились, так как у нас давно не было серьезных стычек. К тому-же их там мало, в их колючей крепости.

Получив карту и письменные сведения, боевой маг удалился. Некоторое время спустя утомленный жрец прилег на койку и прикрыл веки. У него перед закрытыми глазами, в дурмане наркотика, мелькали то сердитое лицо иерарха в волшебной сфере, то свисающая с потолка черная гирлянда. У Кошки уже давно затекли лапы, да и всё тело, поэтому она решила не ждать ухода жреца из комнаты. Осторожно, лишь чуть-чуть высовывая морду из-за балки, посматривала она на лежащего с закрытыми глазами волшебника. Наконец, бесшумно, как это могут только кошки, она спрыгнула вниз и припала к полу, настороженно глядя на лежащего на койке. Тот ничего не заметил. Собираясь уходить, Кошка прихватила с собой пригоршню волшебных грибов.

Встав на подоконник, Кошка, цепляясь надетыми на руки когтями, стала тихо перелезать на крышу. Но её ждал неприятный сюрприз. На крыше был гоблин-трубочист. Он не заметил её, но пришлось пережидать, пока он уйдет.

Жрец, мучимый глючным полусном, приоткрыл глаза. Он посмотрел на то место, где раньше свисала черная гирлянда. Там её не было. Но теперь он увидел, что гирлянда свисает в окне! И мало того, что свисает, так ещё и нервно изгибается, виляя из стороны в сторону! «Проклятые грибы!»-подумал жрец и, закрыв глаза, повернул лицо в другую сторону.

У эльфов.

Дим вместо меча в правую руку предпочитал брать топор. Силой молодой воин значительно превосходил эльфов, среди которых жил, что позволяло ему легко фехтовать на тренировках боевым топором не хуже, чем эльфы мечем. Главная же «изюминка» заключалась в следующем: зацепив топором край щита противника и дернув его к себе, Дим затем производил тычковый удар в лицо. Борменталь, с которым сейчас и фехтовал Дим, тоже был отнюдь не подарок. Он бросал щит и выхватывал левой рукой длинный кинжал-дагу. Эльф специально носил пышный расшитый камзол и, выставляя вперед руки с широкими рукавами, маскировал этим вынос вперед колена. Длинная эльфийская нога внезапно вылетала из-за этих рукавов и специально подбитым сапогом поражала противника в уязвимые места.

У Дима была ещё одна излюбленная хитрость. Он незаметно цеплял к рукояти топора длинный кожаный ремень и, метая топор, поддергивал его за ремень так, что топор, обходя любую защиту, поражал противника в спину или затылок.

За поясом у Дима торчало два небольших топорика-клевца. В некоторых случаях, например, в тесноте, он сражался ими, а не большим топором и щитом. Топорики можно было держать разными хватами, быстро меняя их. При хвате за сам топор прочное древко располагалось вдоль предплечья, позволяя отражать им вражеские клинки, и, идя на сближение с врагом, наносить ему удары как будто кулаком, но выступающей впереди кулака частью древка. Можно было и развернуть древко вперед, увеличивая дистанцию тычковых ударов, которые, благодаря силе Дима, могли нанести серьезные повреждения. Если-же клевец брался обычным для топора хватом, Дим мог пробить узким, сделанным из лучшей эльфийской стали лезвием любые доспехи.

Дим и Марта часто совершали экспедиции за угрями, в свои любимые Мертвые топи, что и позволяло им хорошо экипироваться. Копченые угри, да и другая рыба, хорошо продавались и обменивались как у темных эльфов, так и у светлых.

Эльфийским женщинам и девушкам тоже приходилось проходить военную подготовку. Не была исключением и Марта. Как и раньше, она предпочитала сражаться древковым оружием, чаще всего копьем с коляще-рубящим наконечником, стараясь в первую очередь поразить противника в ноги. Часто она тренировалась и другим оружием, небольшим топориком, насаженным на длиннющее древко. Это был больше многофункциональный инструмент, чем оружие. Помимо прямого назначения топора, рубить, он использовался и для другого. В общине, где они жили, была большая овечья отара, и её приходилось пасти по очереди. Овец гоняли от пастбища к пастбищу, то вверх в горы, то вниз, и чтобы направлять баранов-вожаков, за которыми бездумно следовало стадо, их цепляли за рога этими самыми топориками. Незаменим был этот топорик и в скалолазании. Им цеплялись за кусты, корни, выступы скал наверху и подтягивались, влезали по нему вверх.

Ну и конечно все тренировались в стрельбе из луков. В спокойные годы воинские искусства стали постепенно хиреть, вымирать, но, к счастью, было ещё много пожилых, но помнящих секреты единоборств эльфов. «Не собьетесь в стаи-вас сгонят в стадо»-учили они молодых.

Кошка, сумевшая разузнать дорогу, приближалась к эльфийской деревне. Дорога шла в гору. Вокруг были в основном луга на покатых склонах, лишь кое-где перемежавшиеся небольшими рощицами и зарослями кустов вдоль ручьев. Но постепенно стало увеличиваться количество небольших зарослей и деревьев акации. «Странно, — подумала Кошка. — Так быть не должно. В горах должно быть больше растительности внизу, чем вверху.» Наконец, густые заросли совсем-уж зажали дорогу с двух сторон. Кошка подошла к ближайшему кусту и осторожно потрогала колючую ветку. Акация была такая, какой Кошка раньше не встречала, повышенной колючести. И иголки на её ветвях были очень прочные и острые. Кошка присмотрелась и поняла, что пролезть в стороны от дороги через эти заросли уже невозможно.

Шерсть встала у Кошки дыбом, после того, как она, насторожившись от необычности ситуации, обострила все свои чувства и поняла, что за ней кто-то наблюдает. Она совладала с собой, сделала пару шагов к середине дороги и приветливым, насколько могла, голосом заговорила:

— Мир вам, достойнейшие, прячущиеся в колючих кустах! Будьте пожалуйста столь добры подсказать туристически странствующей кошке, как ей, этой самой кошке, пройти к расположенной в этих ваших благословенных краях крепости, где-то в этих самых благословенных краях расположенной!

После томительно тянувшихся в напряжении мгновений тишины, Кошка увидела, как в самом неожиданном месте среди колючих кустов вдруг открылась узкая дверца, и из неё на Кошку уставились молодые эльфы, держащие луки наизготовку. Это был дозорный секрет, наблюдавший за дорогой к крепости. Путешественницу под прицелом завели в дверцу в кустах и заперли в кладовке находившегося тут небольшого стационарного дозорного поста.

— Иди и скажи, что мы поймали здоровенную кошку, которая ходит на задних лапах и говорит, как разумное существо! — приказал командир караула солдату. Тот побежал выполнять поручение. Вскоре он вернулся с приказом доставить задержанную к командирам.

Кошку достали из кладовки и повели к центру крепости. Эльфийская крепость представляла собой большой и постоянно расширявшийся новыми посадками массив колючих зарослей. Посреди зарослей были искусственные поляны, на которых жили эльфы. Сначала Кошку повели под длинным арочным сводом, образованным ветями, вкопанными в землю, как садовая малина «отводками» для размножения. Потом встретился сплошной массив колючих зарослей, и тропа нырнула в траншею, прорытую ниже самых нижних колючих ветвей и пересекаемую для удобства обороны многочисленными воротами и траверсами. Дорога то поднималась на поверхность, то ныряла в траншеи и тоннели, с боков были заметны бойницы и возвышающиеся над колючими стенами башни и помосты.

По пути им попалась небольшая отара овец, потом стадо коз. Кое-как разминувшись с ними в тесноте и перейдя журчащий ручей, Кошка под конвоем была доставлена на допрос. На допросе она, ничего не утаивая, рассказала всё, что знала. Эльфы обалдели. Позвали Борменталя, Марту и Дима.

— Здравствуйте мои дорогие ненаглядные друзья! — закричала Кошка опешившим Борменталю, Марте и Диму, никогда раньше не то-что не видевшим, но даже не знающим о её существовании. Пришлось повторить им рассказ о всех кошкиных приключениях. Допрос постепенно превратился в совещание по поводу того, что делать дальше.

— Мы встретим врага и покажем ему остроту наших стрел! — Воскликнул несдержанный Дим. После этого молодой атлет, поняв, что выказал неуважение к старшим, потупился и отступил за спины других.

— Самое важное, что мы узнали, так это то, что запас маны у врага конечен. Он не пополняется, как они говорят, а наоборот уменьшается. За такое знание и деревню не жалко отдать. — Сказал один из старших эльфов.

Военный совет продолжился. Обычно в похожей ситуации поселение приходилось оставлять. Защитные заросли из живых колючек не боялись обычного огня, быстро тухли, но огонь магический остановить им было не под силу. К тому-же было известно, что отряд врага с боевым магом во главе имеет готовый план нападения. Поэтому, подготовив на всякий случай население к эвакуации, решили устроить врагу засаду на дальних подступах. В надежде на внезапность.

Кошка проявила настойчивость и пошла вместе с отрядом, несмотря на то, что её не хотели брать из-за того, что она не умеет стрелять из лука. Но она настояла на своем и даже оказалась неожиданно полезна.

Эльфийское поселение было небольшое, и смогло выставить лишь пару десятков воинов, поспешивших навстречу врагу. Быстроногая Кошка намного опередила нападающих, не знавших о раскрытии своих планов и потому шедших неспешно, сберегая силы.

Засаду решено было устроить на пологом склоне, наискось пересекаемом тропой к жилищу эльфов. Здесь всё далеко просматривалось, и, казалось, спрятаться было негде. Эльфы прошли по лугу, высоко поднимая свои длинные ноги и ставя их вертикально, чтобы не оставить заметного следа на траве. Луг был поросший цветами и травой высотой по колено. Дерн был аккуратно подрезан и приподнят, под ним были выкопаны стрелковые ячейки, в которых и спрятались лучники. План заключался в том, чтобы по команде командира выскочить из них и начать стрельбу. Тут-то и пригодился кошкин навык в изготовлении перископов. Эльфы знали о свойствах зеркал, конечно, получше Кошки, но применить свои знания подобным образом просто не сообразили. После кошкиной подсказки они стали быстро разбивать несколько нашедшихся зеркал и делать из их осколков свои подглядывательные устройства. Теперь можно было высмотреть свои цели заранее, оставаясь незамеченными.

Скорчившись в своих ямах под цветочным ковром, эльфы ждали врага. Он был уже близко. Внизу обширного склона, далеко, там, где начинала подъем тропа, были заросли с текущим в низине ручьем. Из них и показался отряд врага. Их осторожность уменьшилась и совсем пропала, когда заросли были пройдены и остались далеко позади. Враги шли по склону беспечно. На это и был расчет.

Отряд под командованием боевого мага насчитывал под сотню бойцов. Примерно половина были гоблины, вторая половина-профессиональные воины разных рас, служащие за поместья. Магическое оружие было только у командира. Те эльфы, которые успели сделать себе перископы, следили за вражеским командиром-магом, получив приказ стрелять в него первым. Наконец, послышался звук рога, означавший начало атаки. Стрелки, разогнувшись в своих ячейках, откинули травяные покрывала и выпустили свои внезапные стрелы. Первым, как и было задумано, упал маг-командир, утыканный стрелами, как дикобраз иглами. Все-же он успел, умирая, выпустить один огненный шар-файерболл, и эльфийский стрелок покатился по склону, объятый пламенем.

Потерявший команование отряд бросился бежать в разные стороны. Большинство, в основном гоблины, побежало в панике в противоположную от стреляющих сторону. Меньшая же часть, наоборот кинулась в атаку на немногочисленных эльфийских стрелков, которых было не больше десятка. Но неприятный сюрприз ждал как убегающих, так и нападающих, готовых, казалось, настигнуть и изрубить, насадить на копья, как на вертелы, малочисленных эльфов в их земляных ямках. Практически вплотную к тропе были установлены и искусно замаскированы умелыми эльфийскими руками решётчатые трапы с заершённым гвоздем в каждом перекрестии прочных реек. Были и другие ловушки, например, неглубокие ямки наподобие стрелковых ячеек, в которых подальше от тропы прятались эльфы, но с двумя-тремя горизонтально установленными жердями, утыканными всё теми-же заершёнными гвоздями. Прорвав тонкий цветочно-травянистый маскировочный ковёр, враги проваливались и, наткнувшись на гвозди, своим весом проворачивали жерди, повиснув на них и застряв, истерзанные, становясь неподвижной мишенью.

Отряд, истекая кровью, попятился обратно на тропу. Прячась за щитами и трупами погибших товарищей, неудачливые каратели организовали какое-то подобие обороны. Убегавшие в противоположную сторону тоже были вынуждены вернуться. Наступило патовое затишье, стрелки не могли выцелить никого из сгрудившихся на тропе, а те не могли атаковать через калечащие ноги загражения. Но длилось затишье недолго.

На тропе показался маленький отряд эльфов со щитами и пиками, двигавшийся узкой фалангой, занимавшей всю ширину тропы, от острых заграждений с одной стороны до таких-же заграждений с другой. Дим тоже, как самый сильный боец деревни, шел в первом ряду. Длинными пиками фалангиты стали колоть всех подряд, живых и мертвых. Мертвых кололи, проверяя, не притворяется-ли кто, живых вынуждали покидать наспех созданные убежища из щитов и трупов, подставляясь под стрелы из-за заграждения.