Безмагия-2 [СИ]

За спиной медленно идущей фаланги ученый Борменталь подбежал к убитому магу. Запас маны ещё сохранялся у остывающего трупа. Эльф заранее начал жевать волшебные грибы, переданные ему Кошкой, и не теряя времени начал создавать канал связи.

Сеанс связи.

— Вставай, Икар. — Профессор Преображен похлопал по плечу лежащего на операционном столе представителя расы Легион. Деревянный протез, заменитель второго крыла, почти готов. Эх, если-б мне ещё хоть чуточку маны!

Профессор по-прежнему жил в таверне, но небольшое когда-то поселение, в котором она находилась, довольно быстро превратилось в небольшой город, продолжающий расти благодаря выгодному местоположению на торговом пути и развитию ремесел. Преображен, много зарабатывающий благодаря своим разносторонним талантам в этом динамично развивающемся городке, мог-бы давно купить себе богатый дом, но жил скромно в таверне, привыкнув и давно став там своим, почти-что членом семьи у её владельцев.

Вот в этой-то таверне и застало гнома предвещавшее установление сеанса связи синее сияние, внезапно возникшее посреди комнаты. В центре сияния вскоре показалось взволнованное лицо эльфа Борменталя.

— Дорогой друг! — восторженно закричал Преображен. Ты сделал открытие и нашел источник маны?!

— Нашел, но увы, источник этот мал и вот-вот закончится. — отвечал Борменталь, покосившись на труп.

Профессор настроился на долгую дружескую беседу, но эльф огорчил его, сказав, что малый запас маны вынуждает ограничиться лишь самым неотложным. Борменталь вкратце рассказал профессору обо всем произошедшем и предупредил, что против Преображена и нового города затевается что-то нехорошее.

— Мы уже и сами заметили в городе и его окрестностях подозрительную шпионскую активность! — воскликнул пораженный коварством неведомого доселе врага гном. — Так вот в чем дело!

Мана кончалась, и связь приходилось прервать. Профессор встретился взглядом с умоляющими глазами своего подопечного. Преображен попросил Борменталя уделить ему малую толику кончающейся и без этого маны.

— Лети, Икар! — Профессор Преображен похлопал по плечу лежащего на операционном столе представителя расы Легион и тот в неистовом восторге стал кружить по комнате, цепляясь за люстру под потолком.

Тем временем схватка на подступах к эльфийской деревне подходила к концу. Стена щитов фаланги, ощетинившись пиками, сгоняла с места выживших доселе врагов, и те, пытаясь убежать, падали под стрелами. Кошка тоже пыталась вступить в схватку, но ей не находилось места, на неё шикали, и она лишь скакала в тылу фаланги, пытаясь поверх голов рассмотреть происходящее впереди. Внезапно кто-то окликнул её. Кошка обернулась. Над остывающим трупом вражеского мага стояли старейшины эльфов, один из них и позвал её. Она подошла.

— Ты оказала эльфийскому народу неоценимую услугу! Ты открыла нам важнейшую тайну! — торжественно заговорил один из главных старейшин. Ты открыла нам то, что запас маны у врага ограничен и конечен, чем вдохнула надежду в наши сердца! Теперь мы, зная это, измотаем врага в боях и победим его!

Один их эльфов подошел к Кошке и торжественно возложил на её голову почетный венок из листьев священного дерева, одну из главных светлоэльфийских наград.

— Отныне ты всем нам любимая сестра! Наш народ больше тебе не чужой! Отныне ты Почетный Светлый Эльф!

В руках старейшина держал очень красивый лук, склеенный из слоёв светло-желтого дерева и покрытый узором из зеленых листьев, изображавшем эльфийское священное дерево.

— Мы зарядили маной, остававшейся еще у поверженного врага, этот заслуженный, прошедший через руки многих великих воинов лук, и теперь вручаем его тебе! Сила твоих рук будет увеличиваться при натяжении этого лука, и отныне запас маны в нем будет расходоваться по твоему желанию, делая выстрел настолько сильнее, насколько ты захочешь.

Лохматая черная морда новоиспеченного «светлого эльфа» расплылась в изумленно-восторженной улыбке. А за её спиной заканчивалась схватка, пытавшиеся убежать враги получали стрелы в спину, уйти не удалось никому.

На плоту.

— Кушать подано! — Кошка, счастливо и гордо улыбаясь, поставила посередине плота большую кастрюлю, испускающую из себя ароматный мясной пар со специями. Кошка вся аж светилась рвением, стремлением продемонстрировать друзьям свои кулинарные достижения.

Кошка, Марта и Дим сплавлялись вниз по течению реки, направляясь к профессору Преображену. После сражения на подступах к деревенской крепости светлые эльфы начали компанию по изматыванию противника, истощению вражьего запаса маны.

Боевые маги с запасом маны находились в столице, эльфы нападали в основном на западные поселения, колхозы и феоды. Подрывая государственную систему врага экономически и социально, они заставляли магов совершать дальние боевые вылеты на магически вызванных существах, истощая тем самым запас маны. Эльфы неплохо видели в темноте, поэтому старались нападать ночью, в рассчете на то, что помимо внезапности, вызванной сном врага, прилетевшим магам придется ещё тратить ману и на ночное зрение. Призыв на помощь, SOS, был тоже магический, упакованный волшебством в глиняную баночку, достаточно было разбить эту баночку, и просьба о помощи улетала в столицу дежурному магу. Такое приспособление пришлось ввести после первых нападений, ибо гонец, даже если ему удавалось проскочить сквозь ряды напавших, не успевал добраться до окончания сражения. На это тоже, естественно, тратилась мана.

Обширные по площади колхозы невозможно было в принципе защитить от внезапных нападений. Феодалы, владельцы воинских поместий, объединялись в крупные отряды и пытались навязать летучим отрядам партизан генеральное сражение, но эльфы избегали его. Они вырубали плодовые деревья, поджигали поля пшеницы и вытаптывали грядки с капустой и репой. Простых работяг-колхозников обычно не убивали, а лишь выгоняли пинками из их бараков, и те отправлялись кто за реку, покидая эльфийскую страну, а кто искать убежища в столице, увеличивая там количество бесполезных голодных ртов.

Если не удавалось внезапно захватить замок феодала или укреплённое правление колхоза, эльфы не устраивали долгую осаду, так как на выручку осажденным неминуемо пришел бы большой отряд врага. Вражеским отрядам на марше устраивались засады. Из придорожных зарослей, из маскированных стрелковых ячеек внезапно показывались эльфийские лучники и начинали засыпать врага стрелами. Атакованные бросались на стрелков и попадали в калечащие ловушки, эльфы же, не ввязываясь в затяжной бой, убегали.

Враг стал менять оборонительную тактику. Боевых магов, хоть их и было мало, рассредоточили по западным районам. Теперь времени и магии на подлет к месту внезапного нападения требовалось намного меньше. В одной из таких первых схваток Дим чуть было не погиб.

Эльфы напали в предрассветный час, тогда, когда сон крепче всего. Целью нападения был очередной колхоз. Благополучно сняли часовых. Один из эльфов подползал к часовому на несколько метров и начинал издавать негромкие, ритмичные звуки, свойственные какому-нибудь местному животному или птице, например, ночному певчему тритону или габильскому козодою. Часовой поворачивался в ту сторону. Тогда второй эльф бесшумно подскакивал сзади и, заткнув рот надетой на ладонь шапкой, вонзал кинжал в поясницу врага, разрезая почку. Смерть наступала быстро, почти мгновенно.

Сняв часовых, нападающие подперли бревном дверь барака с охраной и подожгли здание. Стены помазали заранее подготовленным составом из смеси сосновой живицы с засохшим мхом, под окнами накидали ветви приречной ивы, дававшие много дыма. Вскоре осажденные стали выпрыгивать из окон через этот густой, едкий дым, они попадали прямо на острия и лезвия переносных рогаток и ловушек, поставленных под окнами. Эльфы добивали раненых. Тут-то и появился в небе над головами нападавших боевой маг.

Маг нес боевое дежурство в маскированном опорном пункте на окраине, возле колхозного пруда. Вытащив волшебством из воды небольшого сомика, маг увеличил его в размерах на несколько метров, придал летучесть и уселся на него верхом. Сом в панике молотил хвостом, но плыл он теперь не в воде, а по воздуху. Натягивая ему то один ус, то другой, маг задавал направление движения. Оказавшись над нападающими эльфами, волшебник начал метать огненные файерболы, зажигая не ожидавших такого быстрого прибытия подмоги партизан. Стрелы не могли причинить вреда защищенному магической защитой владыке поля битвы, и эльфы понеслись прочь, врассыпную на своих длинных ногах, прыгая через плетни и грядки, как напуганное стадо лосей.

Участвовавший в нападении Дим тоже стал убегать, но не так проворно. Дим, хоть и был отличным бегуном по человеческим меркам, тягаться с эльфами не мог. Потому маг, не очень уверенно управляющий своим «скакуном», и погнался за ним. Дим вначале обогнул горящий барак, прикрываясь им от огненных шаров, потом перебежал к другому. Маг следовал за ним над крышами. Дим понесся от здания к зданию, но вскоре бараки и сараи кончились. Впереди был только вал с частоколом, а сзади мучительная смерть.

Преследуемый, собрав все свои силы, броском вбежал на вал и по деревянной лестнице на боевой ход вверху частокола. Маг метнул свой файербол, но он лишь зажег бревна, так как Дим успел перевалится на другую сторону. Скатившись по валу к реке, он бросился в воду.

Маг летал над водой и стрелял в нырявшего Дима. Магический огонь не был предназначен для горения под водой, и растекался по поверхности реки. Какое-то время Диму удавалось обманывать мага и не попадать под его бомбы. Раздраженный большой потерей времени на одного, как он считал, эльфа, волшебник создал, наконец, глубинную бомбу, и оглушенный, полуживой Дим всплыл вместе с дохлой рыбой. Маг приблизился почти вплотную, чтобы добить его, но тут он разглядел, что это вовсе не светлый эльф, а человек. Маг подумал, что по ошибке преследовал колхозника, схватил Дима за шиворот, выволок на берег и бросив там, погнал своего воздухоплавающего скакуна преследовать ещё кого-нибудь из напавших на барак.

Позже эльфы нашли и подобрали Дима. Он еле-еле мог идти, шатаясь, из носа и ушей у него текла кровь.

— Люди слишком медленно бегают, для того, чтобы участвовать в таких боевых действиях, какие мы ведем сейчас! — сказал командир отряда и отправил Дима в сопровождении Марты плестись в деревню.

Кошка между тем разрывалась на части. Она рвалась то к профессору Преображену, которому предположительно угрожала опасность, то воевать вместе со всеми, со своим новым племенем как «почётный светлый эльф». Но эльфийское руководство настояло на том, чтобы не имеющая боевой подготовки Кошка проходила КМБ (курс молодого бойца). Кошке дали читать «Наставление по стрельбе из лука» и она прямо сбесилась, негодуя на саму себя за то, что не слушалась раньше профессора, пытавшегося научить её грамоте.

Вот в этом-то состоянии и нашли Кошку вернувшиеся в эльфийскую деревню Дим и Марта. После совместного совещания было решено отправиться втроем к профессору Преображену. Лучший путь лежал, конечно, вниз по течению реки. К реке они и направились, искать подходящую лодку.

Но война нарушила лодочное дело в этих краях. Лодки были уничтожены или угнаны в другие места. Марта, Кошка и Дим огорченно смотрели на остатки сожженной лодочной станции, принадлежавшей ранее уничтоженному светлыми эльфами колхозу. Оставалось лишь делать плот или идти пешком. Взгляд Дима остановился на недогоревшей стене лодочной станции, ближней к воде и потому сырой, отчего и потух огонь, пожравший остальное.

— Это же почти готовый плот! — воскликнул Дим. Путешественники навалились все вместе на стену и повалили её на мелководье. Получился плот, продолговатый, правда, с дверью посередине. Сбив с краев своего нового корабля остатки недогоревших досок и брёвен, новоявленные мореходы стали готовиться к отплытию. В ближайшей рощице срубили молодые деревца, чтобы сделать шесты. И ещё, приколотив доски к шестам, вёсла.

— Нужны припасы в дорогу. И ещё хорошо бы на обмен купить каких-нибудь товаров. — сказал предприимчивый Дим.

— Чтобы что-то купить, нужно что-то продать. А у нас нет ничего. — ответила Кошка.

Стали думать, что делать дальше. К счастью, на выручку пришел Борменталь. У него были кое-какие накопления, и он сказал, что даст денег за несколько процентов от будущей прибыли. Стали закупать товары, на которые был спрос в прибрежном городе, жилище Преображена. Под запасы нужно было место, чтобы их хранить. Придумали сделать по краям плота узкие ящики, в которых можно было не только хранить вещи, но и за которые можно было упасть плашмя, при возможном обстреле из луков, и укрыться за ними, как за бруствером. По бортам, над ящиками, сделали уключины для вёсел, так, чтобы можно было стоя грести большими вёслами. Ещё из разрушенного колхоза взяли несколько плетней, служивших ранее оградой огородов, и способных защищать от летящих вражьих стрел. Плот стал превращаться в пловучую крепость. В корме сделали навес из веток и травы, под которым можно было укрыться от дождя и под который входила рукоятка рулевого весла.

— Я знаю, где нам взять походную посуду! — Кошка понеслась в руинам кухни, при которой раньше жила, и стала копаться там. Первым делом раскопки извлекли на свет громадную закопченую и уже начавшую ржаветь сковороду.

— Как же мы сможем на ней что-нибудь жарить на деревянном плоту, ведь он загорится! — Огорчилась Марта.

— Мы сделаем из глины кострище в передней части плота, а если бревна всё-же станут загораться, станем поливать их водой. — Ответил Дим.

Так они позже и поступили. В носу плота сделали шикарный очаг с бортиками из обожжённой глины, посередине палубы была открывающаяся дверь, через которую так удобно удить рыбу, а в корме домик-шалаш, со стенками из колхозного плетня, и там же рулевой пост. Бортами служили брустверы из ящиков и плетни, которые по надобности устанавливали поверх ящиков. На случай осады пловучей крепости сделали переносные щиты из трех-четырех створок плетня, сев в который защищающийся оказывался защищенным со всех сторон от стрел.

Кошка меж тем продолжала раскопки. Среди испорченных огнем вещей иногда удавалось найти что-нибудь полезное. Попадались целые глиняные горшки и миски, впрочем, походная посуда у путешественников была и так своя. Вертела, котёл на цепи и тренога, чтобы его подвешивать, ещё всякая мелочь, ложки, кружки.

Когда потащили добытое к реке, оттирать песком от копоти и грузить на плот, взгляды путешествующих археологов остановились на кованой статуе Путяшки, стоявшей на пьедестале посередине колхозной площади.

— Да это же готовый якорь для нашего корабля! — Воскликнул Дим. Статуя была в метр высотой и имела несколько выступающих частей, способных хорошо целяться за дно. Собранная из нескольких металлических частей слесарем-скульптором, она изображала Великого Путяшку в момент передачи им в дар верующим своего хвоста, ставшего главной реликвией Путинизма.

Путь к реке был не близок, поэтому из молодых деревцев сделали волокуши и потащили добро волоком. У плота их уже ждал Борменталь с помошниками, доставившие припасы и товары. Земли светлых эльфов славились своим молочным животноводством. Поэтому значительную часть груза составляли долгохранящиеся продукты этого животноводства, то есть сыры. Небольшие, продолговатые, с закругленными краями цилиндры сыра, сделанные в предгорьях из молока коров, пасшихся на альпийских лугах. И большие, широкие, низкие «круги» сыра помягче, от коров с приветливых равнинных лужаек, где когда-то так весело скакали эльфийские танцоры.

Война нарушила привычное сельское хозяйство светлых эльфов, но потом они его частично восстановили, и разгромленные колхозы тоже дали эльфам много сельскохозяйственной добычи, поэтому цены на продовольствие были сейчас весьма умеренными у эльфов, в отличие от столичных жителей.

Эти большие круги сыра не влезали полностью в узкие бортовые ящики и торчали из них, будто в каждый ящик село маленькое жёлтое солнышко.

Наконец, сборы были окончены и, попрощавшись с Борменталем, путешественники отплыли.

Медленно поползли вдоль бортов речные берега. Тяжёлый плот постепенно разгонялся. Путешественники сначала отталкивались от дна шестами, потом, выйдя на глубину по центру реки, взялись за вёсла. Притираясь к положенной им работе, заскрипели уключины. За плотом тянулась леска, рыболовная снасть, и изредка какая-нибудь рыбья мелочь попадалась на крючок, звякал колокольчик, и кошачий азарт аж подкидывал Кошку на месте, она стремглав неслась в корму плота вытягивать плотвичку или подлещика.

— Давайте займёмся рыбой всерьёз! — Сказал Дим. Его несколько задевало то, что Кошка с Мартой на противоположном борту перегребали его одного. Кошка заинтересованно насторожилась. Дим, покопавшись в мешках с вещами, достал снаряжение для подводного плавания. Облачившись в маску и ласты, он открыл дверь-люк посередине плота, и, высоко подпрыгнув, нырнул прямо в дверной проём. Кошка слышала от профессора Преображена рассказы об этих вещах, и в восторге решила последовать примеру Дима. Она схватила вторую маску, надела её и стала похожа на бульдога в наморднике. Маска не подходила для кошачьей морды.

— Прозрак хороший, на несколько метров видно. — Сказал вынырнувший Дим.

Взглянув через стекло плохо прилегающей маски на несчастные кошачьи глаза, Марта принялась за изготовление подходящего Кошке снаряжения. Плот тем временем прибило к берегу, и было решено устроить стоянку.

— Я пойду тоже добуду что-нибудь съестного! — Воскликнула Кошка и понеслась в луга. Марта поглядела ей вслед. Занимаясь своим, ставшим уже привычным ей рукодельем по изготовлению и ремонту снаряжения, девушка задумалась о том, что могло сейчас происходить в оставленной ими разоряемой войной стране.

У эльфов.

А эльфийские отряды тем временем совершили стремительный и согласованный марш к столице. Окружив каменную чашу своего древнего города, они с берега стали засыпать её стрелами. Утыканные стрелами гоблины и прочие новые обитатели столицы валились на брусчатку мостовой и вертелись на ней в агонии визжащими дикообразами. Уцелевшие гоблины неслись в свои подземные ассенизационные тоннели и скрывались там. Другие эльфы тем временем поджигали дома пригорода, образовавшегося на берегу озера и вырезали, вырубали их ошалевших от внезапного нападения обитателей.

— На нас напали! Нас уничтожают! — Кричал в магическую сферу главный жрец. Он прижался спиной к простенку между двумя окнами, в которые время от времени залетали длинные эльфийские стрелы. Вязкий туман в голове, вызванный употреблением грибов, мешал ему наладить собственную защиту от стрел. Наконец, он смог это сделать. Стрелы, остановленные магическим барьером, перестали залетать в окна. После этого жрец послал магические приказы всем боевым магам, дислоцированным по западным регионам, нестись на защиту его и столицы.

Эльфийские стрелки тем временем, снарядив свои стрелы зажигательным составом, подожгли деревянный павильон, служивший штабом и жилищем главному жрецу. Языки пламени объяли стены и стали подниматься выше белокаменных строений древней столицы. Подскочив к окну, верховный жрец стал произносить заклинание, заряжая его маной. «Подымись снизу в небо, сырая вода, ливнем стань, водопад обрушь, сыро сыростью сырой убей, затуши пламень яркий, искру малую!»

Вода в озере под окном, перед которым находился жрец заволновалась, забурлила, и, вытянувшись вначале вверх журчащим столбом, стала обрушиваться сверху на пылающие стены дворца-павильона. Жрец лил поток драгоценной маны, поддерживая поток спасительной воды. Вдруг он услышал у себя за спиной визгливый голос, в панике кричавший: «На нас напали! Нас уничтожают!» Это были те же слова, что он сам кричал в панике несколько минут назад, и жрец вначале даже подумал, что это вызванное побочным эффектом употребления волшебных грибов глючное эхо вернулось к нему под свод черепа. Но голос не умолкал и был реален.

Голос доносился из-за шёлкового гобелена, служившего ширмой и отделявшего зал от сортира. Рывком откинув официозный гобелен, с изображенным на нём путём превращения Путяшки из собаки в Человекобогопса, главный жрец увидел смертельно испуганного гоблина, точнее, его голову, которую он просунул снизу, из привычных ему ассенизаторских катакомб в отверстие выгребной ямы. В ярости жрец схватил крышку от параши и обрушил её на макушку незадачливого говночиста. С протяжным воем гоблин свалился вниз, в свою канализацию, и там забулькал, заскулил в панике.

Спасительный пожарный водопад, не подпитываемый заклинанием, тем временем иссяк. Огонь начал разгораться вновь. Маг снова начал читать заклинание, призывающее воду. Мощный поток канализационной воды с дерьмом с громоподобным журчанием вырвался из сортирного очка и, ударяясь в потолок покоев, стал разлетаться вокруг. Волшебник оказался ближе к канализации, чем к озеру.

Извергая проклятия и поскальзываясь на загаженном полу, главный жрец кинулся к окну. Потратив уйму драгоценной маны, он вновь создал над своим жилищем гигантский водопад, черпавший воду из озера под каменной чашей столицы, и потушил пожар.

Боевые маги примчались на выручку. Эльфы не стали вступать с ними в битву и, как обычно, понеслись врассыпную на своих длинных ногах.

Наладилась связь посредством магической сферы. Жрец доложил о произошедшем своему хозяину. Обсудив ситуацию, они решили, что боевых магов недостаточно для минимального контроля страны. Стали планировать создание школы для подготовки новых волшебников. Подсчитали потребную для этого ману. Её на это уже не хватало. Стало ясно, что это конец.

Застыв в прострации, сидел главный жрец в своем уделанном дерьмом зале. Звуки вокруг постепенно затихали, капли с потолка падали всё реже, стоны раненых за стенами становились всё тише, всё слабее бился среди дерьма выхваченный волшебным потоком из озера карась.

На плоту-2.

Марта нарезала сыр к столу. Мягкий сыр, твёрдый сыр. Он ещё не успел приесться недавно начавшим путешествие. Кошка колдовала, кухарила у очага, готовя свою добычу. Дим на берегу, возле второго костра, проверял готовность облепленной глиной и запечённой в ней рыбы.

Наконец, они уселись за трапезу.

— Вот оно, коронное блюдо! — воскликнула Кошка, ставя на стол дымящийся горшок.

— Что это?

— Тушеные мыши!

— Эээ, я лучше рыбы с сыром-сказал Дим.

Марта тактично промолчала. Кошка надулась и стала уплетать своих мышей в одиночку.

Окончив трапезу, путешественники поплыли дальше. Разрушенная войной страна постепенно оставалась позади. Река становилась всё шире, отталкиваться от берегов приходилось всё реже. Плот хорошо разогнался, иногда даже не уступал в скорости лодкам плывущих по реке торговцев. Для увеличения скорости иногда ставили водный парус: на шесте с перекладиной опускали в глубину широкое полотнище. Но недолгим было спокойное плавание. В дымке тумана разогнавшийся плот внезапно, с громким скрежетом и лязгом налетел на протянутую поперёк реки цепь. Некоторые вещи слетели с плота в воду, но ловкие путешественники бросились за ними и успели их выловить до того, как хоть что-нибудь ценное пропало. Вокруг, возле цепи, стояло несколько грузовых лодок.

Путём расспросов удалось выяснить, что в здешней старой крепости, сразу за краем эльфийской страны, обосновался жадный и хитрый гном, сумевший стать феодалом. Он собрал дружину и перегородил реку, взимая плату за проезд по ней. Впрочем, он не рисковал сильно задирать цену, так как тогда, если бы он так сделал, рассерженные торговцы собрались бы, скинулись в складчину и наняли бы отряды наёмников, которые уничтожили бы чересчур жадного гнома. Поэтому местный царёк балансировал на грани, не переступая черту, за которой купцам стало б более выгодно уничтожить его, чем заплатить пошлину. Ещё этот гном, под видом защиты от разбойников, рейдил по берегам реки, и сам грабил сухопутных путешественников, не желавших заплатить на реке.

Вскоре показалась лодка с мытарями. Недолго поторговались. Путешественникам на плоту пришлось выкатить им большой круг сыра. Удручённые, поплыли они дальше. Ведь если таких таможень вниз по течению будет много, можно и разориться. Вскоре их плохие ожидания оправдались.

После некоторого времени пути навстречу им показался идущий вверх по течению купеческий баркас. На баркасе стоял и громко, на всю реку ругался его владелец, купец. Из его ругани можно было понять то, что он только-что прошёл очередную таможню, на которой сильно повысили пошлины, и остался без прибыли.

Вскоре ниже по течению стали видны сгрудившиеся корабли и лодки. Путешественники причалили плот к берегу и пошли посмотреть, что там такое. Как они и предполагали, это были очередные «мытищи».

Жители находящегося неподалёку городка Аргон организовались в коммуну и устроили на реке таможню, начав обирать речников. Но вскоре владетель местного замка напал на город, захватил его и обложил горожан всяческими налогами, в том числе повысив таможенные тарифы в свою пользу. Новоявленный сеньор города повесил прежнего мэра и назначил вместо него управляющего, выбрав на эту должность самого трусливого горожанина.

Наши путешественники узнали всё это из разговоров с ждущими своей очереди речниками, огорчёнными внезапно возросшим налогом. Было решено не торопиться и обдумать сложившуюся ситуацию, к тому же наступил вечер и пора было готовиться к ночёвке.

Разведя костёр и приготовив еду, они стали готовиться к ночлегу. Кошка потихоньку отошла в сторонку. Она всё ещё немного дулась на товарищей, не пожелавших разделить с ней удовольствие от поедания её любимых тушёных мышей. Поэтому и не стала делиться с ними своими планами на эту ночь.

Габильский козодой насвистывал свою ночную песенку, и под эти незатейливые звуки Кошка раскрыла свой боевой рюкзачёк. Она достала пузырёк с лаком для ногтей, вернее, когтей. Эльфы часто красили свои ногти в разные цвета, выводя причудливые узоры тонкой кистью, и Кошка переняла у них этот обычай. Родилась идея смешать этот лак со змеиным ядом и царапать потом врагов, но сейчас змеи под рукой не было, и Кошка покрасила свои когти задних лап, а заодно и ногти на руках просто для усиления боевой красоты.

«Эх, жаль такую красоту прятать!»-подумала Кошка, надевая на лапы галоши, чтобы не оставлять непривычных местным жителям следов, и ещё одела чёрные очки, для того, чтобы не выдать себя свечением глаз.

Она не стала брать с собой подаренный эльфийский лук, ибо он был слишком велик и мешал бы красться. Кошка опоясалась мягким матерчатым поясом и заткнула за него спереди два острых ножа в деревянных ножнах, а за спину короткую дубинку-булаву, с обёрнутым кожей каменным навершием, которой можно было оглушать кого-нибудь, не убивая. Надев на спину любимый рюкзачок, набитый всякой-всячиной, от компактного перископа для выглядыания из-за угла, до сильнейшего слабительного средства, так необходимого для подсыпания врагу в еду, она отправилась на своё тайное задание. Особенно Кошка гордилась эти самым слабительным, недавно выпрошенным у эльфов, сделанным из мёда болотных шмелей, собиравших пыльцу тайфун-травы, и оттого имевшим сладкий, приятный вкус. Наготове она держала чёрную накидку из тонкой, нешуршащей ткани, которой накрывалась при опасности быть замеченной. Бесформенное, неподвижное пятно во тьме ничем не выдавало её, не позволяло узнать живое существо по силуэту.

Сеньор запретил восстанавливать уничтоженные при штурме Аргона ворота, поэтому перед зияющей прорехой в городской стене дежурило несколько ночных стражников. Они разожгли два костра по краям ведущей в городок дороги, наблюдали за окрестностями и старались не заснуть. На одном из костров аппетитно дымился котёл с готовящейся кашей.

Кошка оценила обстановку и, укрывшись под своей скрывающей движения накидкой, приготовила из фосфоросодержащих ингредиентов и сушёных свист-грибов светошумовую гранату. И вот уже вскоре стражники, вскочив со своих мест и жмуря глаза от яркого света, направляли острия алебард на внезапно возникший на куче запасённого хвороста третий костёр, с треском и свистом выбрасывавший клубы белого дыма и яркие искры. За их спинами, в сторону воротного проёма, мимо костра с готовившейся кашей прошмыгнула быстрая, бесшумная тень.

Немного успокоившись вследствие отсутствия развития событий, стражники взяли факелы и осмотрели прилегающую местность. Не нашли никаких подозрительных следов, из свежих лишь детские, видно, оставленные вечером кем-то из возвращающихся с прогулки домой.

— Что это было? Выхлоп дракона?

— А хрен его знает. — Ответил самый знающий стражник. Наверно, уголёк из костра в хворост отскочил.

— Что-то уж очень ярко и шумно для уголька.