Запоздалое эхо

– …И что, вы, правда, приручили? – нетерпеливо прыгала по песку Элька около мужчин, посматривая на море.

Арс смутился, услышав вопрос ребенка. Они с Мэлом переглянулись и рассмеялись.

– Нет, конечно, глупая. Разве можно приручить канро? Мы просто выследили самку в джунглях. У нее как раз родились детеныши. Мы выстрелили дротиком со снотворным. Арс тогда промахнулся, и она едва не сожрала его. Но второй выстрел попал в цель, и она упала на траву. А потом мы… Сцеживали ее молоко. У нее его знаешь сколько?

– Вы у меня самые лучшие… Я вас так люблю, – прыгнула с разбега девочка, пытаясь обнять двоих одновременно, но у нее не вышло, вместо этого она растянулась на мягком песке, а потом перевернулась и залилась громким смехом.

– Поднимайся. Прогулка закончена. Нам нужно идти на охоту, – подал ей руку Арс. – Иначе ужинать будет нечем.

– Когда же вы возьмете меня с собой?! – в сердцах воскликнула Элька, посматривая по очереди на единственных людей на планете. – Я тоже хочу научиться стрелять!

– Завтра дам ружье – будешь учиться. Уже пора бы, – сказал Мэл в ответ, обнимая девочку за плечо одной рукой. – Устроим ей урок, Арс?

– Да. А то мало ли… Лагерь не так надежен, как кажется. Пусть умеет обращаться с оружием, – произнес в ответ Арс, всматриваясь в гладь океана, где начали появляться белоснежные гребешки волн. – Шторм идет. Будет сильный ветер. Нам нужно проверить передатчик, когда вернемся обратно домой.

– Арс, нас ведь найдут люди? – остановилась девочка, повернувшись в сторону скалы.

– Обязательно найдут, дорогая, – потрепал ее темные волосы Арс.

– А Мэл не верит! Я слышала, как вы спорили вчера! – надулась она, посматривая на второго мужчину. – Как же хочется их увидеть. Неужели есть другие… Кроме вас?

– Есть… Где-то… Мы пришли. Оставайся здесь. Я проверю напряжение в защитном ограждении, – ответил Арс. Он быстро окинул взглядом их укрытие и дом, который за эти годы вырос, ведь девочке требовалась отдельная спальня, да и другие удобства.

Лагерь за восемь лет изменился до неузнаваемости. Все то, что можно было использовать с разбитого корабля, пошло в ход: генераторы, оружие, оставшаяся целой мебель, листы металла, из которых вокруг лагеря выстроили укрепление. Достали даже некоторые книги и вещи, но их на корабле было не так много – только то, что успели пронести когда-то бывшие узники концлагеря.

Единственное, чего у них не было, так лаборатории, где они могли бы определить отцовство. Но это уже мало кого волновало. В любом случае, им приходилось жить втроем, посему девочка с уверенностью, будто так и нужно, считала отцами обоих. Ребенок, увы, не знал законов генетики. Оба были родными с раннего детства, хоть и называла она мужчин по именам во избежание путаницы, слыша, как говорят они.

Чего им стоило выкормить и вырастить ту новорожденную, что появилась в их хижине в злополучный день, знали лишь они сами. Элька была чудом, за которое стоило бороться. И они боролись, всевозможными способами добывая для нее еду, оберегая от опасностей и обучая всему, что знали сами. Ребенок сплотил их, отбросив все скандалы в прошлое. И лишь могила Ами на холме, неподалеку от передатчика, напоминала им страшные моменты первых месяцев пребывания на Асгарде.

– Мэл, а как там, на Земле? – задала в тысячный раз один и тот же вопрос Элька, внимательно рассматривая, как мужчина проверяет заряды в лазерных ружьях.

– Там есть океан, горы, равнины. И много больших городов, – рассказывал ей Мэлоун сказку, которую девочка была готова слушать бесконечно.

Сам он не помнил Земли, которую покинул ребенком, где шла тогда мировая война, и все, что осталось в его памяти – это взрывы бомб, уничтожение поселений и дорог, воздушные атаки, во время которых им приходилось прятаться в убежище. Он помнил только мать, искавшую, чем прокормить своего ребенка, она отдавала последнее, а сама голодала. А потом концлагерь, где их вовсе не считали за людей. Те, кто держал их в плену, пытались построить свою жизнь на Земле, и все должны были подчиниться новой вере и новым законам. Но именно там с ними вместе жил старый мужчина, который частенько рассказывал, какой Земля была раньше, во время очередной технической революции, когда на ней еще существовали разные страны, и космические полеты постепенно становились чем-то обыденным, а ближайшие к Земле планеты обживались землянами. Мэл не рассказывал девочке всего того кошмара, который ему довелось пережить в детстве. Незачем портить ей впечатления о том, чего она никогда не увидит. Это было ее сказкой, отдушиной, поэтому частенько приходилось выдумывать того, чего он и не знал. Не верилось, что их найдут, да и в то, что за это время что-то изменилось на самой Земле – если планета еще существует, а не стала прошлым человечества и могилой целой цивилизации.

– А правда, что дети на Земле учатся в школах?

– Правда-правда, – кивнул он. Почему-то сегодня не особо хотелось заводить эту тему. – Мы и так научим тебя читать. Вот только разберемся с новой защитой…

Он повернулся, глядя, как из противоположного края лагеря возвращается Арс. Нужно было выходить в джунгли, ведь запасы пищи закончились еще вчера, а потом они сутки ремонтировали ограждение, нарушенное штормом. Поздновато было, конечно, но на днях, по их расчетам, должен начаться сезон ливней, когда охотиться станет сложнее. За семь лет они уже привыкли к смене погоды и знали о миграции диких животных в этот период. Поэтому и времени терять не стоило.

Элька растерянно обернулась, провожая взглядом мужчин, которые забросили ружья на плечи. Ее никогда не заставляли работать, но она хотела помогать и делать все то, что делали Мэл и Арс. Поэтому девочка по-хозяйски прошлась по лагерю, бросив травы своему питомцу – животному, чем-то напоминающему земного тапира, которого Арс принес из леса, чтобы выкормить и позже съесть, но так и не смог этого сделать, ведь дочь была категорически против. На этом их попытки завести собственное хозяйство прекратились.

– Жан, ты как? – присела она около зверька, приглаживая его бурую шерсть, и вдруг вспомнила, чего Арс так и не сделал. – Передатчик! Он забыл проверить передатчик! – воскликнула она вслух.

Она бросилась было вслед мужчинам, но поняла, что смысла нет – они успели уйти довольно далеко. В голове девочки тут же созрела мысль, что она сама в состоянии справиться с нехитрым устройством на холме, чтобы ее помощь наконец-то оценили. Да она же много раз видела, как проверяет исправность передатчика Арс. Чего там сложного? А вдруг именно сегодня он заработает, и с ней свяжутся люди?..

Элька вбежала в дом, бросившись к стеллажам, где обычно стоял ящик с инструментом, но сегодня его здесь не было – перепрятал Мэл.

Обшаривая домик, она уронила на пол банку с высушенными бобами местного растения, емкость упала на пол, а горошины покатились по деревянной поверхности. Девочка тут же опустилась на колени, вспомнив, как недавно шел спор – съесть ли эти бобы или же посадить после того, как окончатся ливни, и начнется новый жаркий период. Она собирала их один за другим, складывая в банку, но несколько штук все же застряли в прорехе между досками, достать их никак не выходило. Немного подумав, Элька взяла среди инструментов самодельную фомку и поддела доску, которая с легкостью отошла от других.

В нише под полом лежали книги, почему-то спрятанные отдельно от остальных. Она подняла одну из них, задумчиво перелистывая сухие пожелтевшие страницы, затем отложила ее в сторону и взяла в руки другую. Но это оказалось не книгой, а журналом, заполненным вручную, черными чернилами, страницы его были испещрены тысячами букв – разных, где размашисто, где наоборот, мелко, словно экономя пространство на листах. Попадались и рисунки: космос, люди или деревья – не такие, какие она привыкла видеть в этих диких джунглях, а прямые, с ветвями и кронами, с вырисованными на них листочками.

Что же это такое? Жаль, читать она так и не научилась. Спросить бы у Мэла, когда он вернется, ведь именно он делал здесь ремонт в последний раз.

Передатчик! В голове словно щелкнуло. Скоро стемнеет, в ветер усиливается. Спрятав все на место, она поставила на полку злополучную банку, вставила обратно доску и с трудом подняла пластиковый контейнер с инструментом. Затем вышла из домика, глядя на холм, куда еще предстояло взбираться.

Элька спешила, ведь погода могла испортиться в любой момент. Ливни на планете были явлением серьезным; если заряжал дождь, заливало все, что можно, а берег превращался в болото, и прорываться между мангровыми зарослями становилось непросто. Их лагерь, который располагался на возвышении, в такие дни походил на остров, и добираться до основной части леса приходилось на самодельной лодке, выдолбленной из куска коры гигантского дерева. Но так бывало не всегда: порой обходилось, и вода уходила быстро. Элька с детства знала, почему они остаются жить на побережье, а не следуют в другую часть континента – здесь обломки корабля и могила ее матери. В лесу слишком опасно, ведь на планете живут огромные хищники, бродят массивные ящеры, подобные тем, что когда-то существовали на Земле. Но зато это отличный источник пропитания, ведь мясо многих из них нежное и сочное, особенно в сочетании с поджаренными колосками местных злаков.

Небо, и так вечно скрытое синим туманом, заволокло тяжелыми тучами; в них уже прорывались яростные молнии, а в воздухе разливался озон. Вероятно, в атмосфере планеты находились и вредные для землян вещества, но лаборатории у них не имелось. Одно понятно – жить здесь можно. И если бы не катастрофа, что унесла множество жизней, на Асгарде давно находилась бы развивающаяся колония.

Молнии не пугали девочку, ведь были явлением таким же привычным, как день и ночь. Они частенько мелькали в атмосфере, насыщенной заряженными частицами. Элька даже не смотрела на небо, торопясь попасть на каменное возвышение, где протягивались от вышки передатчика к генератору провода. Именно они обычно страдали от ветров, гуляющих по побережью, и тогда он выключался. А ведь в этот момент с ними могли бы связаться, но они так и не услышат сигнала, или корабль пройдет мимо, и его пассажиры не поймут, что неподалеку есть планета, где их ждут.

Как она и думала, прошлой ночью крепления расшатались, и провода вырвались из блока питания. Теперь они болтались под усиливающимися порывами ветра. Да и сам передатчик угрожающе накренился, готовый упасть в воду. Преодолевая сопротивление, девочка вылезла на скалу и попыталась поймать конец одного из проводов, но никак не выходило. Потом она схватилась за покрытый изоляцией край, но порывы ветра с каплями начавшегося в этот момент дождя просто сбили с ног, Элька поскользнулась на гладкой поверхности, и ноги сами съехали вниз. Она держалась за провод, повиснув под скалой, и понимала, что не стоило идти сюда.

Усиливающийся ветер поднял волны на побережье. В этой части океана было мелководно, но до воды еще несколько ярдов. Ручонки соскальзывали, а струи хлестали прямо по лицу вместе со слезами. А ведь она никогда не плакала, даже если было очень грустно или одиноко. Но в этот момент что-то хрустнуло внутри, словно сломался стержень ее воли.

Металлическое крепление на поверхности не выдержало очередного шквала, болты вырвались из просверленных в камне отверстий, и Элька сообразила, что летит вниз со скалы прямо в бушующую стихию. От удара о поверхность воды тело пронзила резкая боль. А потом она поняла, что легкие заполняются водой. Пытаясь бороться, она еще двигала ногами и руками, чтобы выбраться на поверхность, плавать девочка умела почти с рождения, но волны не давали ей этого сделать, утаскивая на дно вместе с образовывающимися водоворотами.

В груди начало нестерпимо жечь, а потом вдруг наступило состояние безразличия. Она уже не понимала, что ее схватили крепкие мужские руки, что ее достали из воды, выливая жидкость из легких. Элька просто потеряла сознание и не помнила всего этого. Не слышала, как кричали Арс и Мэл, как пытались привести ее в сознание, но она уже начала дышать.

Элька пришла в себя в кровати, над ней склонился Мэл, лицо которого было весьма обеспокоенным. Арс восстанавливал лагерь после разгула стихии, дождь прекратился, но все знали, что это ненадолго. Погода развернула мужчин обратно, к дому – это и спасло девочку от смерти, ведь они успели… Успели в последний момент.

– Ты как? – дотронулся до бледного личика Мэл, и Элька потянулась к шершавой ладони, понимая, что жива – и это главное.

– Нормально, – закашлялась она.

– Больше никогда… Никогда не ходи туда одна. Ты не представляешь, что было бы, если бы мы не подоспели вовремя.

– Я не буду. Обещаю, – прошептала она, теряя силы. На их восстановление требовалось время. Она почти ничего не помнила и не понимала, какое наваждение заставило ее бежать и самостоятельно ремонтировать передатчик.

– Лежи, я сейчас вернусь, – сказал ей Мэл. Он поправил подушку и вышел наружу, чтобы помочь Арсу.

Элька слышала, как они разговаривали, и с каждым новым словом становилось не по себе. Арс предлагал разобрать передатчик вовсе, ведь устройство потребляло значительную часть так необходимой для их жизни здесь энергии. Солнечные батареи на туманной планете не были особо эффективны, а того, что спасли когда-то с разрушенного корабля, недостаточно. Мэл разговаривал с Арсом на повышенных тонах, и от этого снова ей захотелось плакать. Она не могла переносить их ссор, уходя в себя, а слышать, как они обвиняют друг друга в случившемся, было невыносимо больно. Это только она виновата в том, что произошло. Из-за ее безрассудства она чуть не погибла. Элька это знала, но ей не становилось менее обидно. Теперь их никто никогда не найдет и не узнает, что где-то в космических просторах на необжитой и никем пока не найденной кроме них планете есть девочка, которая ждет, что их обнаружат…

После этого случая Элька стала другой, словно внутри перегорела лампочка надежды. Она долго отходила тогда, стала более замкнутой, поняв, что нет смысла ждать. Нужно просто жить дальше, не мечтая о том, что может никогда не сбыться. Все ее стремления переключились на выживание. В десять она уже умела разделывать охотничьи трофеи, в двенадцать ловко обращалась с любым оружием и попадала в цель с расстояния в пятьдесят ярдов. В четырнадцать она уже ходила на охоту вместе с Мэлом и Арсом, наравне с ними участвовала во всей работе по лагерю.

Она научилась читать и проштудировала все книги, которые были найдены когда-то на корабле, знала основные понятия физики и химических процессов, понимала принцип работы двигателей, хоть никогда и не летала в космос. Найдя себе занятие, Мэл и Арс давали ей все, что знали сами, только бы не думать о том, что они навсегда останутся здесь, в этих джунглях, одни. Только бы не позволить Эльке чувствовать себя ненужной.

Правда, о тайнике, который так и остался под полом, на какое-то время она забыла. Все события того вечера вылетели из ее головы. Да и оставались в лагере они все реже, уходя на много дней в лес, где у них теперь имелся еще один дом на время сезона дождей. Передатчик включался все реже, а потом о нем и вовсе стали забывать, как о бесполезном устройстве.

Она любила обоих мужчин. Несмотря на редкие разногласия и конфликты понимала, они живут друг для друга, и им невозможно существовать по отдельности. Элька никогда не задумывалась, кто же из отцов – настоящий. Не задумывалась до поры до времени, пока не началась пора ее полового созревания, и все знания, почерпнутые в немногих книгах, которые она успела прочитать, не стали приобретать иной смысл, доселе не особо интересующий девушку. Она часто наблюдала за животными в джунглях, делая свои выводы, но держала их при себе, считая все эти мысли крамольными, ведь правда могла сломать все представление о своей жизни. Поэтому догадки юной дикарки так и оставались догадками.

Глава 5

Десять лет спустя.

Мэл видел, как изменилась девочка. Отсутствие женщин в его жизни не было чем-то особенным. Он не привык к разнообразию и постоянным отношениям – в ограниченном пространстве корабля с этим было туго и раньше, во время полета, хотя любовницы имелись. Поэтому он не страдал от одиночества, восполняя возможные желания другими занятиями. Но глядя на стройную фигурку юной Эльки, он стал все чаще задумываться об обратном. Она так напоминала ему погибшую Ами, и, кажется, была еще красивее, хотя с возрастом стала похожа и на Арса.

Он не мог смотреть на нее, не любуясь ее изгибами, гримасами, жестами, вот только скрывать это становилось все сложнее. Он проклинал тот день, когда не сказал правду Арсу, не открыл ему глаза. А теперь поздно что-либо менять. С какого-то времени Мэл заметил, что по ночам у него началась бессонница, а в мыслях все время Элька, которая считает его своим отцом. Кажется, он наказал самого себя той ложью, отрезав все возможности для счастья, и ему оставалось только молча кусать губы, подавляя желания, когда она оказывалась рядом. Восемнадцать лет вранья… Только вот кому… Самому себе?

Он должен был понять и задуматься еще в день ее рождения, что они останутся на этой планете втроем на долгие годы, и рано или поздно возникнет необходимость совсем другого общения, потому как больше здесь никого и нет. Чертов Арс! Все из-за него! Хотя Ами ведь уже была беременна. Кто мог бы подумать, что она умрет в тот злополучный день?!

Мучаясь от этих мыслей в очередной раз, Мэл спускался к небольшой бревенчатой пристани, которую соорудили за это время на отмели. Отсюда было проще ловить морских обитателей. Он шел проверить установленные вчера ловушки. Сегодня туман немного развеялся, по небу медленно плыли сиреневые и розовые облака, собираясь причудливыми изваяниями, напоминающими космический корабль. Мэл остановился, рассматривая небо, а затем обернулся в сторону скалы с выключенным передатчиком. Возможно, стоило снова подключить старое устройство – кажется у них оставались нужные элементы на складе. Но внезапно он заметил спускающегося с холма Арса, который шел за ним следом.

– Как сегодняшний улов? Опять пусто? – приближаясь, спросил тот.

– Сейчас проверим, – потянул за плетенку из стебля растения Мэл. – Что-то есть и немаленькое. Сопротивляется, – проговорил он довольным тоном. – Хорошо, не перекусили нить, как в прошлый раз. Посмотрим, кто нам попался.

Он быстро наматывал плетенку на импровизированную катушку, некогда бывшую подшипником, преодолевая сопротивление добычи. Они ахнули, достав из воды многолапую тварь, щелкающую ртом – нечто среднее между каракатицей и морской сороконожкой. Недолго думая, Арс огрел животное металлической трубой, и оно, дернувшись пару раз, затихло. Мэл тут же подтянул к себе добычу, присвистнув от восторга.

– Большая. Ужин удастся на славу. А лапки засушим, как в прошлый раз. Значит, эта приманка работает.

– Верно, на гнилое мясо своих сородичей они клюют лучше, чем на мидии. – Арс вдруг замолчал, запнувшись, – Мэл, мне нужно с тобой поговорить. – Он почесал бороду, а глаза его сверкнули.

– Говори, что хотел, – бросил Мэл в ответ, заправляя приманку в небольшой капкан и бросая его обратно в воду. – Нужно проверить еще две снасти.

– Ориэла… Я специально пришел сюда, чтобы она не слышала. Она совсем взрослая. Ты понимаешь, о чем я?

– Не совсем, – сжал зубы Мэл. – Поясни.

– Мы оба прекрасно знаем, что у нее не может быть два отца. Лишь один из нас ее родитель. Я когда-то погорячился… Ведь хотел, чтобы Ами осталась со мной… Я не знал, что она ждет ребенка. В общем, у нас ничего не было задолго до аварии. Поэтому я думаю, что отец Эльки – ты, – выпалил Арс.

– То есть, это я ее отец, по-твоему? – Мэл отшатнулся, и до него вдруг дошло, что имеет в виду второй. – А ты здесь совсем не при чем? Да она ведь похожа на тебя, посмотри сам.

– Она похожа на мать, и мы оба это прекрасно знаем…

В голосах мужчин звучали грозные нотки. Арс решил увильнуть от отцовства, поняв перспективу совместной жизни с повзрослевшей Элькой. Только Мэл точно знал, кем они приходятся друг другу, и прекрасно понял намек, потому как сам думал о том же. От этой мысли снова, много лет спустя, зачесались кулаки, а губы плотно сжались. Он развернулся, желая ответить, но звонкий голосок вовремя остановил его:

– О чем вы спорите? – с улыбкой поинтересовалась спускающаяся к ним Элька.

– Думаем, не наловить ли нам таких чудовищ впрок, дорогая. Только Арс считает это лишней тратой времени.

– Они же вкусные. – Элька шагнула к мужчинам и осмотрела добычу. Она знала, как приготовить эту морскую тварь так, что пальчики оближешь. Да только спор Арса и Мэла был, кажется, вовсе не из-за обитателя океана. Они часто спорили в последнее время, и она даже не догадывалась, что сама являлась предметом их разногласий.

– Вот и я так говорю, – улыбнулся ей Мэл, затем шагнул к ней и ущипнул за щеку. – Славно потрудимся – будет чем питаться в сезон дождей.

Он рассматривал девушку, одетую в самодельную юбку из листьев, из-под которой виднелись длинные ноги, и чью-то старую футболку без рукавов. На шее висело ожерелье из собранные ею белых ракушек, контрастно выделяясь на тонких загорелых ключицах. По плечам Эльки рассыпались чуть вьющиеся от влажности черные локоны, а голубые глаза прищурились, пока она смотрела на небо, будто ждала, что оттуда вот-вот появится незнакомый корабль, и вся жизнь ее изменится в одночасье. Мэл вдруг подумал, что ей будет приятно, если он восстановит передатчик.

Девушка ушла купаться на берег. Отсюда было плохо видно ее фигурку, но Мэл и так знал, какая она, видел ее не раз, ведь девочка выросла на его глазах. Только раньше и мысли были совсем другими. Он корил себя за эти мысли, но и сказать ей правду не мог. Это сломало бы ее внутренний с таким трудом созданный ими мир. Но врать Арсу тоже не позволит – неправильно это. Не по-человечески совсем…

Увидев, что Арс уже ушел из лагеря, Мэл бросился в дом, достав острый нож. Он стоял перед импровизированным зеркалом, сбривая свою бороду, отчаянно, до порезов, вычищал свои щеки, чтобы придать себе иной вид. Длинные волосы он отбросил назад, предварительно смочив их водой. Теперь из отражения на него смотрел совсем другой человек, внешне сбросивший сразу несколько лет. Представляя рядом с собой юную красотку, он нервно сглотнул, а на шее и плечах перекатились под загорелой смуглой кожей напряженные мышцы. Не так уж он плохо выглядел, в отличие от Арса, у Мэла почти не имелось морщин. Да и фигура его была лучше. Но имеет ли это значение для девушки, которая считает их одинаково родными?

– А ты хорошо выглядишь, – произнесла Элька, приблизившись к Мэлу.

Он и не услышал, как она вошла в домик и появилась у него за спиной. Он резко повернулся, брови взметнулись вверх, когда она шагнула к нему навстречу и обняла его лицо ладошками, трогая места, еще недавно покрытые многолетней щетиной. Он стоял, будто вкопанный, позволяя ей касаться его, хотя внутри разгорался настоящий пожар от переполняющих чувств. Хотелось так вот стоять и смотреть ей в глаза, чтобы она только продолжала эти движения, от которых по телу прокатывались давно забытые волны желания.

– Рад, что тебе нравится, – проговорил Мэл, покусывая губы от волнения.

– Ты мне всегда нравишься. Любым, – шепнула она и внезапно покраснела. Черт возьми! О чем она думает?!

Не выдержав пытки, он взял ее руки в свои и сжал пальчики, отводя их от лица. На миг задержал ее кисти в широких ладонях, а затем отпустил и быстро сгреб со стола все бритвенные принадлежности, пряча в ящик. Нож он вытер, заткнул за пояс и просто вышел из комнаты, мимолетно бросив взгляд на тушку пойманного животного, которую принес с собой. Наверное, этим ножом Эльке будет удобнее работать на кухне. Он нашел его совсем недавно, во время последней вылазки на опустевший и поросший травой корабль. Мэл положил нож рядом с морской многоножкой. Потом вспомнил, что хотел сказать девушке и приблизился к дверям, не решаясь войти:

– Эль, хочешь заняться со мной ремонтом передатчика? Я тут подумал… Вдруг кто-то появится неподалеку?

– Конечно! – Она выскочила из коридорчика неожиданно, повиснув у него на шее. – Я сама хотела… Только Арсу не говори. Но с тобой это выйдет куда быстрее.

– Тогда завтра и пойдем на скалу. Арс не будет против. Нас же двое, а он один. Это демократия, дорогая.

– Что это такое?.. Де… мо… – пыталась она повторить, но внезапно скривила губки и рассмеялась.

– Когда нас – большинство, – улыбнулся он. – Ты ведь уже взрослая и имеешь право голоса. Завтра мы не планируем охотиться. Посмотрим, что удастся поймать в воде, – повернулся Мэл к окну; отсюда был виден берег, за которым по синей водной глади перекатывались мелкие барашки волн. Но погода не должна измениться, не сейчас, по крайней мере.

***

Ремонт передатчика они затеяли только через несколько дней, разобравшись со своими трофеями. С годами Мэл научился разбираться в устройстве не хуже Арса, хотя изначально схема была идеей механика. Довольная Элька вместе с Мэлом вновь настраивала фокусировку сферических отражателей, и вскоре под самодельной вышкой заработал монитор, показывая частоту излучения.

– Вот и готово. Ты рада? – повернулся он к девушке, закрыв панель.

В этот момент из-за тяжелых облаков выглянул огромный Астерион, хотя вследствие густых туманов в последние дни солнца планеты было не видно вовсе. Девушка обрадованно подпрыгнула, рассматривая яркое светило.

– Хороший знак! Теперь нас точно найдут! – воскликнула Элька, а затем повисла на шее Мэла.

Она вдруг сделала то, чего он и вовсе не ожидал – прижалась губами к его губам. Ошарашенный неожиданным поворотом Мэл, сжал губы, сопротивляясь натиску девушки. Если бы он только знал раньше, какими мучениями для него обернется старая ложь, из-за которой он будет вынужден всегда отказываться от возможности быть с этой девушкой, познать нечто большее, чем просто платоническая любовь, и показать ей то, чего она лишена. Если бы мог сказать ей правду! Возможно, он дождался бы, пока она повзрослеет, и все стало бы иначе.

– Что ты делаешь, Ориэла? – серьезным тоном спросил он, отстранив девушку, но руки на ее загорелых плечах так и не разжал, словно мог упустить свое счастье.

– Прости. – Элька прикрыла ладошкой рот, испуганно глядя на Мэла. – Просто я подумала… Так ведь делают, если мужчина и женщина нравятся друг другу? Я читала в одной из книг. А ты мне нравишься…

– Элька… – уже мягче продолжил он, решая, как ему выкрутиться из ловушки, которую он сам же и устроил. – По-настоящему целуются люди, не родные друг другу, а мы с тобой не можем себе этого позволить.

– А жаль, что не можем. Ты давно нравишься мне куда больше, чем отец. Я не говорила, но глядя на тебя, мне хочется попробовать все то, о чем я читала. С Арсом такого ощущения нет. Вот я и решила… Наверное, очень глупо с моей стороны так думать, да? – побледнела Элька, глядя на Мэла. В этот момент он едва не сорвался, но не смог ответить девушке тем же – это означало бы конец всем хорошим «родственным» отношениям, которые выстраивались годами.

– Давай забудем об этом инциденте. Ты растешь, и у тебя меняется гормональный фон, но это не значит, что я нравлюсь тебе как-то особенно, – произнес Мэл, одновременно понимая, что сам забыть не сможет. Для этого нужно выбросить прочь из головы свои мысли, перестроить сознание, перестать желать девчонку, отцом которой сам назвался много лет назад.

– Я навсегда останусь одна. Нас здесь трое. И никто бы не узнал. Но раз ты считаешь это неправильным, то и я не стану настаивать. Мы и так лишены всего того, что есть у других людей, – обиженно сказала она, отходя к краю скалы, с которой однажды упала в воду.

– У других людей? Да где они, эти другие люди?! Нет их! – выкрикнул Мэл. – Думаешь, этот чертов передатчик нам поможет?

– Думаешь, нет? Нельзя жить, ни на что не надеясь. Я люблю тебя, – растерянно произнесла девушка и бросилась мимо него к тропе, ведущей вниз.

– Если он заработает, нас найдут люди. Среди них ты и встретишь того, кого полюбишь по-настоящему, – крикнул Мэл в ответ, уже не заботясь о том, что его могут услышать. Да и кто бы услышал – крылатые ящерицы, парящие над ними? Арса точно не было поблизости.

Мужчина злобно сплюнул со скалы, затем пнул металлическую опору, словно это передатчик был виновен в его бедах. От слов Эльки сводило челюсть, а кровь прилила к паху. И он понял, что сделал бы все, чтобы она была только его, но не станет ничего предпринимать. Потому как сам виноват. Зачем была нужна та ложь, он уже соображал смутно, помнил только, как хотел владеть телом и душой женщины, которая умерла почти восемнадцать лет назад. А юная чертовка Элька все больше напоминала свою мать, воскрешая в мужчине давно забытые желания.

Мыслей было слишком много. Мэл вдруг вспомнил, что на днях у девочки будет день рождения. Конечно, точную дату рассчитать сложно, но записи, которые они делали все эти годы, помогали определить количество прошедших лет. Год на этой планете длился немного больше земного, хотя гравитация была слабее, да и сама планета была чуть меньше. Этим объяснялся более жаркий климат на основной ее части, поверхность успевала нагреться больше, а огромные океаны испаряли ежедневно тысячи тонн воды, погружая Асгард в постоянные туманы. Но вычислив за несколько лет цикл вращения планеты, они считали годы все же по-новому.