Помоги проекту - поделись книгой:
Самовольные варварские разрушения детских домов никем не пресекаются. 15 ноября 1952 г. на заседании Исполкома Волоколамского Райсовета был намечен ряд мероприятий для сохранения этих памятников»[43].
Научные экспедиции и командировки сотрудников МиАР в регионы Северо-Запада России и Русского Севера
Командировка в Новгород и Псков. В августе 1953 года сотрудница музея И.А. Васильева совершила поездку в Новгород и Псков. Там она ознакомилась с фондами местных краеведческих музеев с целью выявления экспонатов
В реставрационной мастерской местного специалиста Л.М. Шуляк имелись фрагменты фресок Ковалевского и Михайловского храмов, Сковородского монастыря. Они были представлены в виде небольших фрагментов величиной в 5×2 см.
Областной Отдел охраны памятников архитектуры предложил Васильевой составить описание сохранности фресковых росписей памятников архитектуры. Ей были осмотрены 10 объектов. Заключение о состоянии и сохранности фресковой живописи было сделано в областном отделе охраны памятников 1 сентября 1953 года. Сотрудник МиАР отмечала, что сокращение охраны памятников архитектуры губительно сказывается на их состоянии. Они не проветривались. Это прежде всего касалось Николо-Дворищенского собора и храма Рождества на кладбище. В наиболее тяжелом состоянии находилась церковь Николы на Липне. Памятник катастрофически разрушался. Видны были следы недавно рухнувшей части абсиды. Хорошие фрагменты фресок еще имелись в абсиде, на северной стене. Их необходимо было или снять как можно скорее или укрепить в случае реставрации храма.
В начале сентября Васильева приехала в Псков. В краеведческом музее не оказалось ни подлинников, ни копий монументальной живописи. Узнав, что местный музей располагает хорошим фондом древнерусского искусства, она просила разрешения его осмотреть. Фонды музея были расположены в помещении бывшей «Солодежни». Псковский музей был оборудован хорошим хранилищем. Все произведения внесены в инвентарь, однако, научная атрибуция их отсутствовала. Так как это собрание произведений являлось очень ценным, необходимо было составить настоящее заключение о ценности этих произведений и провести историческую и художественную атрибуцию. Кроме того, многие произведения нуждались в реставрации. Иконы, вывезенные в годы Великой Отечественной войны германскими оккупантами, но вскоре возвращённые из Германии, находились в состоянии, требующем немедленной реставрации. В собрании хранилось и небольшое количество раскрытых произведений. Среди них – иконы, пораженные шашелем, что грозило опасностью всему собранию. Необходим был срочный реставрационный контроль над этими произведениями.
«В памятниках архитектуры Новгорода имеются уникальные фресковые росписи XII–XVII века, находящиеся в тяжелом состоянии. Несмотря на то, что при реставрации соборов фрески укреплялись сотрудниками Центральной художественной реставрационной мастерской Комитета по делам искусства при Совете Министров СССР, однако отсутствие постоянного наблюдения за фресками, не соблюдение режима привели к аварийному положению живописных комплексов целого ряда памятников. В первую очередь необходимо немедленное укрепление фрески церкви у деревни Аркажи, где в дьяконнике, во втором ярусе сильно вздулась и отделилась от стен на 10–15 см фреска площадью 2×3 кв. м. Необходимо до зимы укрепить эту фреску, пока не нарушен красочный слой, в не началась осыпь.
В Антониевом монастыре, в соборе Рождества Богородицы сильно потрескалась и начинает осыпаться фреска «Введение во храм Богородицы». Площадь повреждения 1 кв. м×50 см. Ранее эта фреска была укреплена, но …в данный период обмазка осыпалась и слой штукатурки отстал на 4–6 см. Собор не остеклён.
Необходимо немедленно решить вопрос с росписями церкви Николы на Липне, где на северной стене сохранились фрески рубежа XIII–XIX веков. До зимы 1953 года эти фрески можно снять и сохранить в небольших фрагментах эту ценнейшую живопись.
Недопустимо положение церкви Спаса на Нередице, где имеется только временное покрытие, пропускающее снег и дождь.
В церкви Рождества на полу очень большая влажность, что приводит к порче фрагментов живописи собора. В соборе совершенно нет вентиляции. В очень плохом состоянии находятся фрески на западном своде собора.
Фрески в Николо-Дворищенском соборе, начинают осыпаться, появляются трещины, плесень. В катастрофическом состоянии быв. Знаменский собор XVII века. Этот памятник требует серьезного укрепления. Комплекс работ в нём велик. Фрески осыпаются, набухают, сыреют, покрываются плесенью. Площадь повреждения крайне велика. Необходимо немедленная работа специалиста-реставратора в первую очередь в церкви Благовещения в Аркажах, в Антониевом монастыре, в церкви Рождества на кладбище».
Результаты осмотра памятников архитектуры были следующие:
«1. Церковь Спаса Нередицы находится только под покрытием обрешетки для кровли, которая до сих пор не покрыта ни толем ни дранкой, отчего осадки протекают внутрь и разрушают остатки драгоценных фресок.
2. Церковь Николы на Липне продолжает катастрофически разрушаться. Видны следы совсем недавнего обрушения абсиды. Несмотря на то, что на уцелевших стенах есть фрески, никакого покрытия над памятником не имеется и никаких мер к его сохранности не предпринимается. Необходимо немедленное решение вопроса о самом памятнике и его фресках.
3. В Софийском соборе недавно обнаружена фреска «Деисус», отстала от стены с правой стороны
4. В Георгиевском соборе Юрьева монастыря ввиду отсутствия стекол гибнут орнаментальные фрески в откосах окон.
5. В катастрофическом положения находится Знаменский собор, т. к. фрески в нём набухли, отсырели, плесневеют и осыпаются во многих местах»…[44]
Командировка в Ростов Великий. В связи со стихийным бедствием в городе Ростове, произошедшим 24 августа 1953 года, последовали большие разрушения в Ростовском Кремле. Одним из наиболее ярко представленных материалов этого рода стал отчёт о командировке Н.А. Дёминой в краеведческий музей Ростова Великого с 17 по 30 октября 1953 года. Руководство музея Рублёва обратилось тогда к заместителю начальника Управления музеями министерства культуры РСФСР Игнатьевой В.П. с просьбой допустить к осмотру фондов древнерусской живописи Ростовского краеведческого музея научного сотрудника МиАР. Согласие было получено. Подобная работа не могла быть выполнена Ростовским краеведческим музеем из-за отсутствия специалистов. Но аналогичная работа уже была проведена Н.А. Дёминой в 1951 году в Ярославском художественном музее совместно с сотрудниками Центральной художественной научно-реставрационной мастерской Комитета по делам искусства СССР.
Утром 18 октября Дёмина прибыла в Ростов. Ей было отмечено, что внешний вид Кремля сильно пострадал от урагана. Сорваны были почти все главы и крыши вместе со стропилами (перекрытия). На церкви Воскресения Христова и на звоннице сильно разрушены были даже каменные барабаны. Со стен Кремля были снесены не только покрытия, но и каменные арки, поддерживавшие их.
Первоначально специалист МиАР осмотрела церковь Иоанна Богослова на Ишне постройки 1683 года, что расположена в 3–4 км от Ростова. Добираться до нее пришлось пешком. Церковь содержалась в порядке. Ключ хранился у сторожа, живущего в деревне. Внутри было чисто. Из-за пасмурной погоды в церкви было темно, что мешало ей, как следует разглядеть иконы. Знаменитые резные царские врата работы 1552 года, икона св. Исаии были намечены ей для изъятия в МиАР «для большей уверенности в их сохранности». Иконостас также оказался цел: Деисус, праздники и пророки по 13 икон в каждом ряду. Хорошо сохранился местный (нижний) ряд: Спас на троне с богатым орнаментом, Богоматерь в рост в царском одеянии с венцом на челе и с Младенцем на руках. Одеяния были также богато орнаментированы. Слева от Богоматери располагался образ Ильи Пророка в рост, слева же у стены образ св. Георгия в рост в воинских доспехах с орнаментом. Справа от образа Спасителя – образ Иоанна Богослова, вручающий Авраамию посох. Справа у стенки находился большой ростовой образ святителя Николая-Угодника.
«Все иконы в тяблах, украшенных растительным и животным орнаментами. Местный ряд икон имеет сложное орнаментальное обрамление, в котором малиновый, голубой цвет и золото придают особое богатство. Тябла Деисуса и праздников имеют серебряный фон, по которому свободно стелется орнамент из растительных мотивов с голубыми, малиновыми и желтыми тонами. Над пророками вверху орнамент крупнее, на серебряном фоне желтые и голубые растительные мотивы, напоминающие изразцы. Все иконы конца ХVII в. С некоторыми чертами влияния школы Царских изографов», – отмечала потом Дёмина[45]. Только икону Спаса Нерукотворного, «типа Ушаковских Спасов» из-за плохого освещения она хорошо рассмотреть не смогла.
Кроме иконостаса в храме располагались и другие иконы. Слева от клироса прямо на полу стояла икона конца ХVII века «Иоанна Богослова», вручающего жезл Авраамию Ростовскому. Икона была в раме размером 175×123 см с клеймами жития св. Авраамия. Рядом на стене располагался образ Богоматери Владимировской в окладе XIX века. На южной стене ближе к входу висел образ св. Николы-Угодника ХVII века в расписной орнаментированной раме того же времени. Слева от клироса – мелкофигурная икона XVIII века с Богородичными сюжетами. К сожалению, олифа на иконе сильно потемнела, и сюжетная линия была не вполне ясна. Рядом с ней у стены высился выносной образ «Знамение» в резной раме ХVII–XVIII вв. Ближе к выходу располагалась икона «Страшного Суда» сложного извода, мелкофигурного, письма ХVII века в резной раме с колонками того же времени. Красочный слой ее осыпался и требовал укрепления. В алтарной части храма Дёмина увидела редкой работы запрестольный резной крест с живописью ХVII века. Это были редкие находки и открытия, ещё не востребованные и не введённые в научный оборот.
В понедельник 19-го октября, директор музея Соловьева Анна Александровна дала разрешение Дёминой вместе с хранителем фондов Ольгой Михайловной Белкиной приступить к разбору фондов. Так как в Кремле велись восстановительные работы, то он был закрыт для посетителей, это обстоятельство дало возможность выделить для помощи двух технических сотрудников, в обычное время сопровождающих посетителей при осмотре Кремля.
Памятники древнерусской живописи хранились в трапезной части храма Григория Богослова. Условия для хранения фондов древнерусской живописи в Ростовском музее оказались более благоприятные, чем в других периферийных музеях, хранящих памятники в совершенно не отапливаемых помещениях. И всё же, несмотря на то, что в трапезной имелось два стеллажа и в них стояли вещи, общий вид этого «запасного фонда» походил на свалку старой рухляди и находился в полной запущенности. Резные царские врата ХVI – ХVII вв., собранием которых издавна славился Ростовский музей, лежали при входе в беспорядочном нагромождении вместе с тяжелыми иконами, мелкие иконы так же громоздились на скамьях, подоконниках и просто на полу. Все было крайне запылено, т. к. многие годы «запас» не разбирался. Хранителем фондов Ростовского музея являлась О.М. Белкина ответственная за 30 тысяч музейных экспонатов драгоценного собрания Ростовского музея, состоящего из живописи, эмалей, чеканки, шитья, фарфора и т. д. Точного учета древнерусской живописи в музее не велось, хотя большинство вещей имело старые инвентарные номера и числилось в старых инвентарных книгах. Поэтому было решено проставлять новые инвентарные номера и составлять список, который потом можно будет использовать для нового инвентаря. В старых книгах, как правило, датировок не было, что составило в затруднение сотрудников при новой инвентаризации.
Так как в церкви Григория Богослова не было электрического освещения, решили начинать работу с 9 часов утра и продолжать до темноты, т. е. до 5–6 часов. Вместо 10 дней, Управление по делам архитектуры разрешило Дёминой командировку только на 8 дней, поэтому ей пришлось спешить и работать в выходной день. Вскоре выяснилось, что материала имеется почти вдвое больше, чем она предполагала, поэтому пришлось просить продлить командировку до окончания разбора фондов. Работа была закончена только 30 октября, а 31 Дёмина выехала в Москву.
Во время разбора памятников, было обнаружено, что многие иконы отсырели от протекания осадков через своды храма, кровля с которого была сорвана ураганом. Отдельные иконы были изъедены шашелем. Пятьдесят икон требовали «укрепления» красочного слоя. Некоторые из них находились в аварийном состоянии. Несмотря на большую запущенность в фондах Ростовского музея, памятники оказались все же лучше, чем в Ярославском художественном музее. К реставрации в Ростовском музее из 732 памятников, находящихся на хранении, Н.А. Дёмина наметила всего пятьдесят. (В Ярославле же из 1200 – более 400.)
«Собрание Краеведческого Ростовского музея является единственным, если не считать небольшого количества икон в ГТГ, вывезенных из Ростовского музея и Ростовского района, где представлена Ростовская школа живописи, весьма мало изученная», – писала она позднее[46].
Большая ценность этого собрания заключалась в том, что
1. Группа икон ХV века из села Гуменец, среди которых в первую очередь желательно было раскрыть 13 икон поясного чина: Спас, Богоматерь, Иоанн Предтеча, Архангел Михаил, Архангел Гавриил, апостолы – Петр и Павел; отцы Церкви: Иоанн Златоуст, Григорий Богослов, Василий Великий, Афанасий Александрийский, святитель Николай. Как специалист Н.А. Дёмина приводила историческую справку о том, что со времени Великого князя Московского Ивана Калиты Ростов Великий вошёл в сферу влияния Москвы. С тех пор город с его округой находились в тесном взаимодействии с новым стольным градом. В 1394 году в Ростове умер первый архиепископ Ростовский Федор, племянник Сергия Радонежского, который сам, будучи иконописцем, несомненно, содействовал общению Москвы и Ростова.
2. Кроме указанного чина из этого села Гуменец происходили иконы: «Дмитрия Солунского», «Богоматерь Смоленская». На иконе Дмитрия Солунского имелись две пробы, по которым можно было судить о высоком качестве живописи второй половины ХV века.
«Настоящий акт составлен научным сотрудником МиАР Деминой Н.А. и Заведующей фондами Ростовского краеведческого музея Белкиной О.М. в том, что ими при просмотре фонда древнерусской станковой живописи, произведенного с 19 по 29 октября сего года, составлен список экспонатов в количестве 732 вкл., с проставлением инвентарных номеров на обратной стороне доски красным карандашом. В списке даны: наименование, дата, размер, категория, в графе примечаний место, откуда происходит памятник, указания на необходимость реставрации и прочее. Материал разобран по категориям 1, 2 и 3 в зависимости от художественно-исторической ценности памятника. Категория также проставлена на обороте доски рядом с инвентарным номером. В первую категорию выделяется памятники особо высокого художественного качества XV, XVI и XVII вв. и датированные памятники XVII и XVIII веков; во вторую категорию – средние по художественному качеству памятники XVI и XVII вв. и качественные памятники XVIII и начала XIX вв., а также имеющие иконографический и историографический интерес; в третью вошли памятники XVI, XVII и XIX вв., не имеющие большой художественной ценности, но подлежащие музейному хранению.
В первую категорию выделено 95 памятников, во вторую 158, остальные отнесены к 3-й категории. Зараженных шашелем 10, требующих укрепления 50 памятников. При разборе было обнаружено, что в северо-западном углу трапезной церкви Иоанна Богослова, где расположено хранилище древнерусской живописи, часть вещей отсырела от протекания сводов вследствие стихийного бедствия (24 августа) и небольшое число вещей, как указано выше было заражено шашелем. Особенно сильно была повреждена доска большой иконы конца XVII века, не имеющей большой художественной ценности, но датированной. Зараженным оказался также стеллаж (зараженные его части были немедленно удалены, а памятники поврежденные шашелем, изолированы).
В связи с протеканием кровли и заражением шашелем все памятники 1-й, 2-й и частично 3-й категории были перенесены в центральную часть храма на стеллажи и систематизированы по категориям. Остальные вещи 3-й категории расставлены в порядке на стеллажах в юго-западной части трапезной.
По заключению Н.А. Дёминой собрание памятников древнерусской станковой живописи Ростовского краеведческого музея имеет большое художественно-историческое значение. Оно является единственным (если не считать небольшого количества памятников в собрании Государственной Третьяковской галереи из Ростовского же музея и собранных галереей в 1937 г. в районе Ростова), где представлены памятники ростовской школы живописи, до сих пор весьма мало изученной. Особое значение этого собрания заключается также в том, что в музее имеются сведения о месте происхождения памятников, что является большой редкостью для произведений древнерусской живописи, вообще, в большинстве случаев, не имеющих паспорта.
Стилистически памятники ростовской школы, несмотря на своеобразие, близки к московской школе живописи и важны для уяснения истоков развития московской школы XIV–XV вв. вообще и творчества гениального мастера древней Руси Андрея Рублёва в частности.
Особо важное значение имеют памятники XV века из с. Гуменец, которые должны быть расчищены в первую очередь, а также Деисусный чин (ряд) из с. Ивашково и датированный 1614 годом с указанием имени вкладчика («Афонасий Олександров сын Кособина»), последний интересен тем, что памятников этого времени вообще имеется немного и эпоха эта весьма мало изучена.
Памятники 1 и 2 категории бесспорно могут быть использованы в экспозиции после реставрации»[47].
Командировка в Переславль-Залесский. Насыщенный командировками 1953 год предоставил возможность сотрудникам МиАР посетить город Переяславль-Залесский и осмотреть его краеведческий музей. В ходе осмотра специалисты МиАР Васильева и Дёмина познакомились с директором музея К.И. Ивановым и хранителем фондов П.П. Плотниковой. В ходе совместной творческой работы ими был составлен список произведений древнерусской живописи в количестве 195 памятников. «При составлении списков на иконах на обороте отмечалась категория, к которой памятник относился в зависимости от его художественной и исторической ценности. К первой категории были отнесены памятники особого художественного качества. Затем представляющие особый интерес, датированные и подписанные памятники XVII–XVIII веков, а также памятники среднего художественного достоинства, но свидетельствующие о наличии местной художественной традиции, до сих пор не выявленной и нигде в сборниках центральных музеев не представленной. Ко второй категории были отнесены произведения среднего художественного качества и хорошие произведения плохой сохранности. К третьей категории – не имеющие большой исторической ценности, но подлежащие музейному хранению»[48].
Специалисты МиАР в целом отмечали, что сохранность памятников искусства, несмотря на отдельные замечания, в музее хорошая. Произведения древнерусской живописи были развешены на стенах и расставлены на лавках в различных помещениях вместе с другими экспонатами. По мнению специалистов МиАР, необходимо было приспособить регулярно отапливаемое и хорошо проветриваемое помещение для хранения древнерусской живописи и оборудовать его стеллажами. Памятники первой и второй категории надо было выделить и разместить на стеллажах. Экспонаты, находившиеся в «остроаварийном положении» следовало поместить на скамьях в горизонтальном положении, чтобы осыпавшаяся живопись не утрачивалась вплоть до реставрационных работ. Необходимо было срочно произвести предварительное укрепление памятников. Все произведения древнерусской живописи следовало перенести из собора в здание музея, в имеющееся подходящее помещение. В реставрации крайне нуждались не только памятники живописи, но и шитьё, и картины на холсте мастеров XIX века. Примером служило произведение Маковского «Дети у ёлки». В «запасном фонде» драгоценностей древнерусская живопись просматривалась лишь поверхностно, т. к. в хранилище было очень холодно и недостаточно светло. Большинство икон относилось к XVII–XVIII векам. Многие из них находились в аварийном состоянии (левкас осыпался и красочный слой шелушился), требовалось укрепление. Собрание древнерусской живописи Переславского музея отличалось большим количеством высококачественных произведений. Немалый интерес представляли иконы из Фёдоровского монастыря XVI века, являющиеся вкладом царя Ивана Грозного в этот монастырь. Эти иконы предстояло «раскрыть» в первую очередь. Очень ценными в исследуемом собрании являлся образ св. Варвары письма XIV–XV вв. с житием и иконы XVI, XVII и XVIII веков местных мастеров, на которых имелись подписи авторов и даты.
«Составлен настоящий акт научным сотрудником музея им. Андрея Рублёва Дёминой Н.А., старшим хранителем музея им. Андрея Рублёва Васильевой И.А., директором Переславского краеведческого музея Ивановым К.И. и хранителем фондов Переславского краеведческого музея Плотниковой П.П. в том, что ими при просмотре фондов древнерусской живописи Переславского краеведческого музея был составлен список произведений древнерусской живописи в количестве 195 памятников.
При составлении списков на иконах на обороте отмечалась категория, к которой памятник относился в зависимости от его художественной и исторической ценности. К первой категории были отнесены памятники особого художественного качества. Затем, представляющие особый интерес, датированные и подписанные памятники XVII–XVIII веков, а также памятники среднего художественного достоинства, но свидетельствующие о наличии местной художественной традиции, до сих пор не выявленной и нигде в сборниках центральных музеев не представленной. Ко второй категории были отнесены произведения среднего художественного качества и хорошие произведения плохой сохранности. К третьей категории – не имеющие большой исторической ценности, но подлежащие музейному хранению.
В списке отмечались памятники, требующие укрепления и реставрации, а также повреждённые шашелем. В результате в первой категории было отнесено 43 памятника, ко второй – 77, остальные были отнесены к третьей категории. Так как произведения древнерусской живописи хранились в неотапливаемых помещениях и совершенно были лишены реставрационного надзора в течение 30 лет, то большинство памятников собрания Переславского музея находились в аварийном состоянии. Из 195 памятников восемьдесят восемь требовали укрепления, большинство находились в тяжелом состоянии. Среди них имелись памятники XV, XVI, XVII и XVIII веков, представляющие большой интерес и отличающиеся художественным качеством, как например икона Богоматери Владимирской с клеймом начала XVIII века, иллюстрирующая поэтические сказания XII века и повествование о нашествии на Москву Тамерлана, а также подписные и датированные произведения Корнилия Уланова и местных мастеров. Было обнаружено пять произведений, поврежденных шашелем. Кроме того, в экспозиции находились в непосредственной близости к памятникам первой категории фрагменты скульптуры XVIII века и подставка под царские врата XVII в. Эти врата сами по себе представляющие высокохудожественный памятник деревянной резьбы, подвергались опасности заражения шашелем и, кроме того, нуждались в укреплении левкаса и позолоты.
Недопустимо было также то, что в зале рядом с хранилищем фондов была помещена курная изба, которая вообще должна была быть выведена из здания музея, укреплена и экспонирована в другом месте. Шашель был обнаружен также в досках скамеек, на которых были размещены иконы в соборе»[49].
Командировка в Ярославль. В декабре 1953 года сотрудники музея имени Андрея Рублёва, были командированы в город Ярославль. Ими было осмотрено 13 памятников архитектуры с настенными росписями. Во многих храмах сохранились иконостасы, памятники станковой живописи, высокого художественного качества. Целью командировки 10–22 декабря 1953 года по данным отчёта научных сотрудников МиАР Н.А. Дёминой и старшего хранителя музея И.А. Васильевой в город Ярославль было фотографирование произведений монументальной и станковой живописи, составление списков и определение художественной и исторической ценности памятников иконографии и прикладного искусства. Большинство росписей Ярославских храмов, благодаря многолетнему протеканию кровель и варварскому использованию памятников архитектуры под различные склады и мастерские, находились в тяжелом состоянии.
Кроме того, из-за сырости погибали уникальные росписи на южной стене в соборе Спаса Преображения в Ярославском Кремле. Вместо укрепления этих фресок в соборе производились строительные работы (вскрывались древние полы, раскладывались растесанные окна). Так погибли росписи на северных стенах Рождественского собора, в храмах Фёдоровской Богоматери и Николы Меленковского, в алтарных абсидах и на сводах храма Богоявления, на западной стене храма Дмитрия Солунского. Кроме того, многие росписи были покрыты плесенью, другие потеряли связующий раствор и «порошились». Необходимо было обследовать также росписи храма Иоанна Златоуста в Коровниках, чтобы выяснить какого происхождения налет имелся на них.
Памятники архитектуры и их монументальная живопись пребывали в состоянии крайней запущенности и разрушения. С 11 по 15 декабря специалисты МиАР проводили фотографирование. Было сделано более 300 снимков с сюжетов монументальной и станковой живописи ХVI – ХVII вв. Съемка проводилась в храмах «Спаса Преображение», «Ильи Пророка», «Иоанна Предтечи в Толчкове», «Николы Мокрого», «иконы Федоровской Богоматери». Было сделано несколько фотографий и с икон в Художественном музее. Среди этих памятников искусства особенно была интересна «икона XVII века, иллюстрирующая повесть о разорении Руси татарами».
С 16 по 21 декабря составлялись списки произведений станковой живописи в церквях: «Ильи Пророка», «Николы Надеинского», «Рождества», «Иоанна Златоуста в Коровниках» и «иконы Федоровской Богоматери».
В списки было внесено 284 памятника, из которых 238 отнесены к первой категории. Среди них 11 являлись уникальными по своему художественному качеству. Тридцать три иконы были отнесены ко второй категорий, 13 осталось без определения из-за невозможности детально рассмотреть их. Тридцать четыре памятника нуждались в укреплении красочного слоя и левкаса. Иконы в верхних рядах иконостаса также невозможно было рассмотреть. Вероятно, что многие из них также нуждались в укреплении. Как писала в своём отчете Дёмина: «Все вышеуказанные памятники, которые могли быть гордостью любого центрального музея, находятся в состоянии полной беспризорности»[50].
Из-за недостатка света не могли быть переписаны и сосчитаны иконы, расположенные выше местного ряда в иконостасах церквей: «Иоанна Златоуста в Коровниках», «иконы Федоровской Богоматери» и «Богоявления». В церкви «Иоанна Предтечи в Толчкове» многие иконы были вынуты из гнезд иконостаса или валялись в грязи и пыли. В некоторых местах иконы были положены на пол и по ним как по помостам ходили от алтарной преграды к проему в иконостасе. Некоторые памятники станковой живописи были похищены.
Сотрудники МиАР осмотрели храм Афанасьевского монастыря. Главный архитектор города Хуторянский стремился снять этот храм с учета и охраны, как не имеющий никакой ценности. Но в храме под побелкой – на сводах и на стенах ясно просматривались типичные Ярославские росписи ХVII – начала XVIII веков, что являлось достаточным основанием для их сохранности. Из произведений монументальной живописи в храмах Ярославля многое уже было утрачено. Многие же сохранившиеся произведения искусства ожидала та же участь, так как они были выполнены в основном темперными красками, легко погибающими от сырости.
По просьбе сотрудника Госконтроля РСФСР Н.Г. Черкасова специалисты обследовали целый ряд памятников архитектуры, состоящих не учете гос. охраны. Совместно с Черкасовым специалисты МиАР осмотрели храмы: «Дмитрия Солунского», «Спаса на Городу», «Николы Рубленого», «Николы Меленковского», «св. Симеона» и «святых Петра и Павла». Также был обследован и храм св. Иоанна Предтечи в Толчкове. Росписи его находились в особо опасном, «остроаварийном положении». Итоги проверки памятников архитектуры Ярославля были не утешительны. Даже при поверхностном осмотре специалистов поражали масштабы предстоящих реставрационных работ, которые необходимо было начать в ближайшее время. Но того небольшого числа квалифицированных реставраторов, которыми располагали мастерские, находящиеся в ведении Академии архитектуры СССР и мастерские в ведении Министерстве культуры СССР, было явно недостаточно для спасения древнего художественного наследия.
Тогда на итоговом заседании комиссии по обследованию и было высказано общее мнение, что кроме Ярославля хорошие реставраторы нужны в Московском Кремле, в Новгороде, в Пскове и многих других городах России. В краеведческих и художественных музеях хранились и тысячи памятников древнерусской станковой живописи, шитья, прикладного искусства, которые требовали укрепления и раскрытия. В результате обследований, произведенных в Ярославле, Переславле и Ростове более 250 памятников нуждались в реставрации. Для спасения сотен и даже тысяч произведений монументального, станкового и прикладного искусства по всей России необходимо было подготовить большое количество мастеров-реставраторов, работающих в центре и в регионах. С этой целью требовалось организовать единые центральные мастерские с химическими и фотолабораториями, рентгеновскими кабинетами, прочим научным оборудованием. Кадры опытных реставраторов в процессе работы также должны были готовить молодых специалистов. Высококвалифицированных художников-реставраторов, надлежало привлекать из художественных вузов, из городов, где сохранялись традиции древней живописи – Палеха, Мстеры, Гжели.
Необходимо было вывести из наиболее ценных архитектурных объектов временных арендаторов их территорий: клубы, склады, мастерские, хранилища овощей, и т. п. Необходимо было положить начало их музеефикации, сделать их доступными для обозрения. Специалисты отмечали, что в послевоенный период множество советских граждан стало проявлять неподдельный интерес к отечественному художественному наследию, совершать экскурсии по древним городам. Памятники Ярославля надлежало привести в такое состояние, чтобы люди могли осматривать их свободно и уходить с чувством вдохновения и гордости за «высокую культуру прошлого».
Специалисты отмечали, что станковая живопись ярославской школы была ещё сравнительно мало изучена. Исключением из общей картины являлось 3–4 произведения, хранящиеся в Государственной Третьяковской галерее. Однако после осмотра оценка произведений иконописи Ярославской школы явно выросла в глазах специалистов. Ярославские памятники, помимо своих художественных достоинств, иллюстрировали многие исторические события Древней Руси. Явно было то, что ярославские мастера эпохи Средневековья были хорошо знакомы с летописями и литературными произведениями своего времени. Кроме того, сюжеты ярославской иконографии широко отражали быт и жизнь города и его округи XVII–XVIII веков. Сотрудники МиАР смогли убедить своих коллег из Ярославля, что музей имени Андрея Рублёва был профессионально заинтересован в передаче ему хотя бы части этих шедевров для экспозиции и изучения. Тем более что они находились в тяжелых аварийных условиях ярославских храмов, где «гибли в полной неизвестности». Более 40 икон, и других редких артефактов церковного богослужения (кресты, «царские врата») высокого художественного исполнения передавались МиАР. На них был составлен отдельный список, удостоверенный всеми членами комиссии[51].
В Ярославском музее для передачи в МиАР были также отобраны и деревянные резные «Царские врата» XVI века храма Иоанна Предтечи села Толчкова.
«Акт о состоянии Предтеченского храма, составленный нами совместно с начальником Реставрационной мастерской Гнедовским Б.В. и инспектором Охраны памятников г. Ярославля Носовой А.С. при сем прилагается.
К акту приложен анализ соскреба с пораженных мест росписей, сделанный в Москве. Последний указывает на то, что плесень отсутствует, но имеется сильное выделение солей (ямчуга), разрушающая темперные слои живописи.
Требуется немедленно составить компетентную комиссию из квалифицированных специалистов реставраторов-монументалистов для выработки мероприятий к спасению ценнейших росписей. Следует также позаботиться о проветривании храма, т. к. после остекления в нем отсутствует вентиляция.
Поражение росписей “ямчугою” произошло от намокания стен вследствие ветхости кровли.
В настоящее время основная кровля и главы находятся в полуразрушенном состоянии, и непонятны действия быв. нач. Реставрационной мастерской т. Давыдова, который употребил железо, привезенное на территорию памятника для его покрытия, на покрытие третьестепенного памятника “Владимирской Богоматери” (возле “Иоанна Златоуста” в Коровниках), в котором фресок не имеется. В предшествующие годы часть росписей погибла в западной части галереи, с 1951 г. почти утратились композиция “Дни творения”, в своде северной части галереи, хотя фрагменты их и укреплены в настоящее время. Частично исчезла прекрасная композиция “Троицы ветхозаветной” в дьяконнике от намокания сводов, фрагменты которой также сейчас укреплены.
Бывшее еще два года тому назад в прекрасной сохранности изображение “Вседержителя” в центральном куполе в настоящее время осыпается, опадая на пол хлопьями. Белесые пятна появляются на живописи в сводах и гибнут от намокания вводов композиция “Рождество Христово” в юго-восточном своде и композиция “Софии Премудрости” в своде над западным порталом.
Следует немедленно позаботиться об исправлении кровли до весеннего времени, иначе гибель многих композиции будет неизбежной.
Росписи в галерее во многих местах потеряли связующее и “порошатся” (Превращение красочного слоя в мелкую пыль под воздействием влаги и низкой температуры. –
Недопустимым является так же постоянные механические сотрясения архитектурного памятника, в нескольких метрах от которого постоянно проходят паровозы по ветке, подведенной к заводу, и постоянная работа трактора возле абсид и северной части храма, переминающего бидоны из-под краски, которые горами навалены вокруг.
Белокаменные надгробия с северной стороны совершенно погребены под так называемой тарой. Возможно ли, чтобы в колокольне Предтеченского храма хранились бочки с бензином, а в надвратной часовне – карбид?!
Дивный резной золоченый иконостас внутри храма потемнел, и золото вместе с левкасом разрушается от вредных выделений химического завода. Снаружи храм темнеет год за годом от копоти, и окончательно потерял одну из неповторимых своих красот – блистание многочисленных золоченых глав, из ромбовидных золоченых листов.
Уникальные памятники станковой живописи Предтеченского храма подвергаются безграмотной расчистке: реставраторов, не умеющих разбираться в позднейших наслоениях. Мы имеем ввиду икону «Благовещение” но северо-западном столбе. В настоящее время из храма вынесены два так же уникальных памятника: икона “Кипрской богоматери» с северо-западного столба и “Апостольская проповедь” с юго-западного столба, взятые для реставрации вместе с иконами из других церквей в количестве 11 вещей. Они были перенесены прямо из неотапливаемого помещения в отапливаемое и поставлены недалеко от печи, отчего доски повело и живопись стала осыпаться. Это состояние памятников было отражено в соответствующем акте. Посмотреть эти памятники, которые нас особенно интересовали, нам не удалось, т. к. ключ от реставрационной мастерской был увезен Перцевым в Ленинград.
Если подобное положение дел будет продолжаться, то надо будет отвечать за гибель ценнейших памятников.
В настоящее время ветхая кровля “Ильинского храма”, угрожает теми же последствиями, какие только что указаны в Толчковском. Кстати там наблюдается то же пренебрежение реставраторов, работавших в галерее к укреплению красочного слоя росписей. Особенно сильно “порошится” живопись южного крыльца и в оконных откосах абсидных частей храма. Превосходные расчищенные иконы, загаженные птичьим пометом, продолжают оставаться прислоненными лицевой стороной к стене. Превосходные по художественному качеству и сохранности иконы начинают шелушиться. Стекла в окнах абсид перебиты.
Следует принять срочные меры к устранению причин разрушения и к укреплению остатков живописи на северных стенах храмов “Рождества” и “Фёдоровской Богоматери”, т. к. за два года погибли росписи площадью в десятки кв. метров. В первом случае живопись гибнет от печи, прислоненной к стенке в мастерской точной механики, размещенной в пристройке с северной стороны. Во втором от того, что к северной стене примыкает жилое помещение.
С юго-восточной стороны “Рождественский” храм имеет глубокие трещины. Недопустимая запущенность на территории памятника, которая была и два года назад, усугубляется устройством новых выгребных уборных возле колокольни.
В церкви “Фёдоровской иконы” во множестве обитают птицы и через окна проникают хулиганы, хозяйничающие внутри храма.
Встает вопрос: целесообразно ли хранить или вернее бросать на произвол судьбы ценнейшие памятники станковой живописи XVII в., подобные иконе Николы с клеймами, среди которых имеются совершенно необычные иллюстрации к событиям из истории Киева, и подобные иконе “Фёдоровской Богоматери” тончайшего письма со сценами из истории Древней Руси, как например осада Костромы, и прочее.
Не целесообразнее ли было эти и другие памятники, о которых речь будет ниже, передать музею им. Андрея Рублёва для показа и изучения?
Даже там, где кровли в памятниках уже исправлены, состояние росписей продолжает оставаться тяжелым.
Фрески церкви “Николы Мокрого” в галерее почти не видны из-за покрывающей их плесени, и внутри храма во многих местах наблюдается тоже явление. Заделка выпадов от гвоздей, производимая реставраторами бригады Перцева, напоминает более приёмы малярной шпаклевки, настолько небрежно замазывается древняя живопись.
В церкви Дмитрия Солунского, несмотря на то что церковь вновь покрыта, состояние композиции “Страшного суда” на западной стене весьма опасное, т. к. вся стена намокла от протекания кровли до ремонта.
После разрушения Успенского собора в Ярославле подобная грандиозная композиция “Страшного Суда” имеется только в церкви Дмитрия Солунского и у Николы Мокрого. Использование данного памятника под склад кондитерской фабрики в тех формах, как это имеет сейчас место абсолютно недопустимо; в абсидных частях фрески царапаются ящиками со строительными материалами, в северо-западном углу, примерно на уровне 2–3 яруса фресок засыпан цемент. в стены врублены массивные рельсы, на которых был настил для 2-го этажа. Подробности состояния сохранности описанных памятников отражены были в актах, составленных тов. Н.Г. Черкасовым, которые нами были подписаны.
Гибнут от плесени и прошлого намокания сводов и стен росписи в церкви Богоявления, хотя кровля ее в настоящее время заново покрыта. Росписи абсидной части почти уничтожены.
Состояние архитектуры и росписей в церкви Спаса-на-городу очень тяжелое – плесень на фресках и глубокие трещины расседающегося храма. Крыша с северной стороны раскрыта совершенно.
Особенное внимание должно быть обращено на собор Спаса Преображения, с уникальными фресками ХVI века. Монументальной живописи середины ХVI века не посчастливилось: до нашего времени дошло весьма малое количество настенных росписей. Поэтому фрески Спаса Преображения, помимо своей художественной ценности важны, как редчайший памятник, сохранившийся до наших дней от этой эпохи. Между тем в течение многих лет он находился в крайнем запустении. Уже два года тому назад фрески были покрыты плесенью и пылью, в храме обитали птицы. Кровля с южной стороны много лет протекала. В настоящее время фрески в восточной части южной стены можно считать погибшими, в таком состоянии разрушения они находятся.
По меньшей мере, странным кажется то, что реставраторы вместо укрепления этих, крайне аварийных мест, заняты раскрытием новых фресок, в то время, когда в соборе ведутся строительные работы, открываются древние полы, закладываются вновь пробитые окна и т. д. Фрески собора, раскрытые в 20-е годы, сейчас покрыты густым слоем пыли и почти не различаются. Не понятно, для чего подвергать загрязнению новые места открытий и такие важные, как летопись на столбах. Вообще необходимо, чтобы работы Ярославской реставрационной бригады, были обследованы компетентной комиссией, состоящей из опытных реставраторов.
Необходимо тщательно обследовать настенные росписи в церкви Иоанна Златоуста в Коровниках, так как насколько можно было видеть при свече росписи покрыты сероватым налетом и либо алебастровой пыли от расположенного вблизи алебастрового завода, либо плесенью, либо “ямчугою”. Если имеет место первое, то при влажности стен весною и осенью алебастр мог затвердеть и удаление его вряд ли будет возможным без повреждения росписей. Если это происходит от других причин, то также следует позаботиться о сохранности миниатюрной и очень тонкой своеобразной настенной живописи этого храма.
Уникальные памятники станковой живописи, хранящиеся в его стенах, находятся в жалком состоянии. Там сохранился весь иконостас и иконы на столбах. Иконы загажены птицами, красочный слой шелушится, они сильно запылены и находятся в непосредственной близости к вещам, зараженным шашелем. Старая рама, взятая нами для того, чтобы подмоститься повыше оказалась сильно поврежденной шашелем. Когда мы предупредили архитекторов областного отдела архитектуры о том, что следует предпринять тщательный осмотр храмов, где есть резные иконостасы и иконы, на предмет выявления шашеля, борьба с которым будет почти невозможна, если он перейдет на резные иконостасы, то ответ был самый неутешительный, так как уже давно известно, что шашель имеется, но с ним даже и не питаются вступить в борьбу.
В тяжелом состоянии находятся росписи “Николы Меленковского” храма, красочный слой которых сильно осыпается. Особенно сильно повреждена северная стена. Фрески нижнего пояса с композициями в большей части своей стерты в период, когда там находился склад.
Приходится констатировать гибель многих росписей в галерее и абсидных частях Ярославских храмов, а также взывать к спасению тех. которые погибнут в ближайшее время. Ко всему сказанному надо добавить, что в Ростове после стихийного бедствия также произошло протекание кровель церкви Иоанна Богослова и Воскресения и следует принять срочные меры, если живопись начнет разрушаться»[52].
Весной 1954 года сотрудники музея выезжали в Вологду, Великий Устюг и Сольвычегорск совместно с музейными работниками Эрмитажа. За время, проведенное в Вологде в мае 1954 года, ими были осмотрены архитектурные памятники города, экспозиции краеведческого музея и картинной галереи. Проводилось и ознакомление с фондами краеведческого музея. Наибольший интерес для музейных работников Отдела истории Русской культуры Эрмитажа и музея Рублёва представлял фонд древнерусской живописи, имеющий более 2000 памятников. В ходе осмотра этого фонда для отбора в МиАР специалистами было намечено свыше 50 икон XIV–XVII веков, среди которых имелись как расчищенные, с пробами расчистки, так и много записанных на старых досках. В их числе явно присутствовали такие, которые потенциально скрывали оригиналы раннего времени. Сквозь поздние записи явно проступала и присутствовала живопись кисти Дионисия и его школы. Следует отметить, что среди расчищенных икон имелись памятники, требующие срочного закрепления. Вологодский музей не мог осуществить это своими силами. Таковой являлась древняя икона XV века Николая Чудотворца с житием. В результате работы выяснилось, что Вологодский краеведческий музей имел указания о передаче лучших икон в местную картинную галерею. Но в ней, как и в краеведческом музее, не было необходимой экспозиционной площади и соответствующих условий для хранения. Все иконы находились в неотапливаемом подвальном помещении и были расположены на стеллажах. Наиболее ценные размещались в двух комнатах подвала, хотя там и были условия для обозрения. Эти памятники для постоянного хранения целесообразнее было передать в Эрмитаж. Многие записанные иконы, или те, которые имели пробные расчистки, также требовали срочного закрепления. Они имели иконографические аналоги, в Вологодском музее. Местный музей, не возражал против передачи большинства отобранных памятников, но стремился сохранить старые расчищенные образцы. Помимо икон были выбраны для передачи в Эрмитаж образцы деревянной скульптуры и резьбы, а также некоторые культовые предметы XVII–XVIII вв. и единичные артефакты, передача которых не встречала затруднений со стороны местного музея.
В конце мая были осмотрены архитектурные памятники Великого Устюга, и проводился осмотр экспозиции и фондов краеведческого музея. Специалисты музея также ознакомились с процессом производств артели «Северная чернь». Среди экспонатов, интересующих музейных работников Эрмитажа, было около 20 икон, главным образом XVI–XVII веков, образцы шитья XVII века и некоторые мелкие культовые предметы, включая изразцы того времени. Специалистам МиАР представлялось возможным обменять эти экспонаты у работников Эрмитажа на образцы русских воинских доспехов XVII–XVIII вв. Также представлялось целесообразным отреставрировать в Эрмитаже сильно пострадавшую от огня икону 1393 года, связанную по преданию с историей города. Специального внимания заслуживали деревянные двери, обитые медными листами с гравированными библейскими сценами (из истории Иосифа и Моисея), исполненными в технике золочения через огонь XVI–XVII веков. Эти врата сохранялись в соборном храме монастыря Михаила Архангела середины XVII века. Храм подвергся порче вследствие почти полного отсутствия стекол в окнах, и в связи с нахождением в притворе храма склада щетинной фабрики. Монастырские здания частично были использованы для размещения одного из местных техникумов, учащиеся которого проникали в храм по крыше через окна. Вследствие этого, как было отмечено комиссией, створы церковных врат «выдающегося художественного значения находятся в весьма неблагоприятных условиях. Обозрение их затруднено, а сохранность страдает»[53]. В целом общее состояние охраны архитектурных памятников в Великом Устюге было весьма тревожным. Так например, церковь Симеона Столпника XVII века, храмы – Сретенский и Жен Мироносиц того же времени сильно разрушались. Особо отмечалось катастрофическое состояние церкви Вознесения постройки 1648 года. Часть её сводов рухнула, и требовались срочные меры по ограждению памятника от дальнейшего разрушения и для проведения реставрационных работ.
В Сольвычегорске (Архангельская область) специалисты осмотрели архитектурные памятники и ознакомились с музеями. Местный краеведческий музей представлял собой мало упорядоченное хранилище, в котором имелись памятники большой ценности, в частности вклады рода русских предпринимателей Строгановых (церковная утварь, облачения). Большая их часть не экспонировалась и находилась в сундуках. В музее не было ни одного квалифицированного работника, способного изучать и атрибутировать исторические памятники. Немалый художественный интерес представлял большой городской собор, построенный Строгановыми, частично используемый, как склад, частично, как действующий храм. Богатое наружное убранство этого памятника подвергалось разрушению и требовало восстановления.
Летом 1954 года специалисты МиАР были командированы во Владимир-на-Клязьме. Там они обследовали областной краеведческий музей, отбирая как произведения иконописи, так и материалы прикладного искусства. Там были обнаружены и описаны шедевры древнерусской живописи XII–XIII вв. и XV столетия – «Владимирская Богоматерь» из Владимирского Успенского собора, связанная с кругом произведений Андрея Рублёва. Указанные памятники – икона Богородицы «Боголюбской» XII века, написанной по заказу Великого князя Андрея Боголюбского и икона Богородицы «Максимовской» (письма 1299 года) находились в остро аварийном состоянии, хотя и экспонировались. Резюме специалистов МиАР по этому поводу было вынесено однозначно категоричное:
«Далее такое положение вещей продолжаться не может, чтобы драгоценные собрания живописи краеведческих музеев древних городов не обслуживались реставрационными мастерскими, находящимися в ведении Министерства культуры СССР.
Поделиться книгой: