Мифы и легенды Китая

Конечно, многие божества очень привязаны к такому очаровательному месту и часто устраивают на горе Куньлунь не менее веселые сборища, чем на небе, – разумеется, почтительно дождавшись приглашения от Хуан-ди. А как же насчет людей? Взобравшись на гору, они могли бы отведать волшебных плодов, выпить особой воды и стать бессмертными и вечно юными полубогами. Почему же мы не знаем о таких людях? Очевидно, причина в том, что если бы на Куньлунь мог вскарабкаться кто угодно, то вскоре божеств на небесах стало бы больше, чем людей на земле. Склоны священной горы круты и отвесны, у подножия ее окружает глубокая бездна, наполненная гиблой водой – такой, что даже птичье перо, упав в нее, не удерживается на поверхности и идет ко дну. Со всех сторон гору обступают огнедышащие вулканы, а на вершине растут пылающие негасимым пламенем деревья. Даже сильнейшие ветра не могут раздуть этот пожар, но и самые сильные ливни не в состоянии его потушить, поэтому все, что ни оказывается рядом, обращается в пепел. Из-за всех этих преград жаждущим бессмертия людям остается лишь мечтать да вздыхать.

Забавляться на горе Куньлунь – удел лишь божеств и духов.

По сложности своей структуры китайская мифология схожа с греческой. Как и владыка Вселенной Зевс, верховный император Хуан-ди руководит всем сонмом божеств, однако власть эта носит семейный характер. Если перенести легенды на реальную историческую почву, то это, вероятно, было результатом того, что род Хуан-ди одержал победу в борьбе за власть в Поднебесной.

Зевс для греков служил олицетворением порядка и гармонии. Бремя же духовно-нравственной ответственности, которую нес Хуан-ди, значительно больше, поскольку он стал символом целой нации. Сплоченность, стремление вперед, преемственность, единство, согласие – за всем этим в судьбе китайского народа виднеется тень Хуан-ди.

Это вызывает у вас недоумение? А между тем причина проста: Зевс обладал полностью божественной сущностью, тогда как Хуан-ди – обожествленный человек.

Представления людей Запада и Востока о священных горах удивительным образом совпадали: и те, и другие считали, что там разбит райский сад для небожителей, отделенный от смертных непреодолимыми преградами. Хотя в китайской мифологии присутствовала концепция лестницы в небо, эта лестница была предназначена лишь для божеств, и никто, кроме них, не мог воспользоваться ею, чтобы оказаться на небесах. Мысль о том, чтобы взобраться на небо, всегда оставалась такой же недостижимой мечтой, как и желание отведать плодов бессмертия или воды долголетия с горы Куньлунь.

Так уж устроен мир божеств.

Рождение Шэньнуна и Хуан-ди

Изначально порядок в царстве богов был далек от совершенства: не было верховного императора Вселенной, лишь Фуси на Востоке царствовал в созданной им прекрасной стране духов. Все потому, что не находилось среди божеств того, кто далеко превосходил бы их в своих устремлениях и амбициях. Большинство богов ни за что не отвечали и действовали в зависимости от своих желаний и настроения – то гневно, то милостиво. Как же нуждался сонм бессмертных во властителе, который объединил бы их умы и сердца! Император Вселенной ждал лишь зова, чтобы появиться.

Никто и не подумал бы прочить эту роль Шаодяню: он не был старшим божеством, не обладал внушающей трепет мощью и не имел за плечами каких-либо знаменитых свершений. Однако семье его завидовали все боги: он взял в жены двух прелестных девушек, Жэньсы и Фубао, принадлежавших к прославленному божественному роду.

Рождение большинства великих богов можно предвидеть еще в момент зачатия: оно сопровождается ощущением, что будущий бог покроет себя неувядаемой славой. Именно так и был рожден небесный владыка Фуси: его мать отправилась гулять на берег озера Лэйцзэ, наткнулась на след великана и из любопытства наступила в него. Тотчас же она почувствовала, что на нее снизошла благодать бога грома Лэй-шэня и что она понесла сына.

Шаодянь, конечно, тоже лелеял такую надежду и возносил молитвы о том, чтобы его жене была ниспослана великая благость. Да и какая мать не желает родить сына, чья доблесть прогремит на все царство богов? Жэньсы очень надеялась, что ей будет дарован отклик на ее мольбы.

Великие знамения нельзя предсказать заранее, иначе у мира божеств уже давно появился бы господин. В мучительном ожидании Жэньсы уже утратила всякую надежду. Богиня не находила себе места и, чтобы развеять тоску в сердце, отправилась на землю поразвлечься.

Глиняная статуэтка беременной женщины (неолит)

На небесах не было прекрасных крутых гор, подобных тем, которые Паньгу сотворил на земле, и богине тотчас же приглянулась величественная скалистая гряда. В тот день Жэньсы воспарила на гору Хуашань и стала прогуливаться по солнечному южному склону. Там, наверху, утесы громоздились один за другим, перемежаясь водопадами. Повсюду зеленели кипарисы и сосны, резвились обезьяны, щебетали птицы. Изумительный пейзаж пленил разум Жэньсы, она позабыла о небесных тревогах и даже о самом существовании Шаодяня и, отдавшись ощущению свободы, с пением помчалась по горной тропинке.

Вдруг воздух помутнел, вихрем принесло мрачные тучи, солнечный свет померк. По всему было похоже, что надвигается жестокая гроза.

– Кто из старших божеств наслал эти отвратительные тучи? – сердито прокричала Жэньсы в пустоту. – Я Жэньсы, жена Шаодяня, отдыхаю здесь. Уберите эту мглу, не портьте мне настроение!

Молчание было ей ответом.

– Я в гневе! – возопила Жэньсы.

Внезапно сквозь тучи пробился луч света, и в воздухе появился золотистый дракон. Источая ослепительный блеск, взмыл он на самый пик горы Хуашань. Пораженная этим зрелищем, Жэньсы почувствовала, как какая-то неведомая сила прилила к ее телу и растеклась внутри, и тотчас обмякла. Еще миг – и дракон исчез в небесах, тучи рассеялись, и солнце вновь засияло над горами.

– Этот появившийся из ниоткуда дракон и был откликом на мои мольбы? – засмеялась Жэньсы. Нежданное чудо, конечно же, было самым что ни на есть настоящим. Девушка оторвалась от красот Хуашани и полетела обратно на небеса.

Двадцать месяцев спустя Жэньсы родила сына. Удивительный мальчик уже трех дней от роду умел разговаривать, пяти дней от роду – ходить, а на девятый день у него уже прорезались все зубы.

Так явился в мир небесный владыка – бог солнца, огненный император Шэньнун.

Когда Шэньнун подрос, Шаодянь взял в жены еще одну девушку божественного происхождения – Фубао.

Семейным женщинам свойственно лелеять амбициозные цели, и Фубао надеялась, подобно Жэньсы, произвести на свет ребенка, которому суждено было бы стать великим божеством. Она знала, что беременность непредсказуема, но все равно продолжала, следуя примеру Жэньсы, ежедневно подмечать окружающие ее чудеса. Проносившиеся перед глазами Фубао небесные драконы, похоже, не удивляли ее и уж конечно не могли служить предвестьем беременности. Удивительные вещи вокруг Фубао будто нарочно никак не были связаны с тем, что она супруга Шаодяня, и это угнетало ее все сильнее.

Наконец однажды Фубао не выдержала.

– Почему я не могу забеременеть, как Жэньсы? – спросила она Шаодяня. – Неужели я не гожусь тебе в жены?

Шаодянь был добрым и человечным божеством, он понял беспокойство жены – тем более, что он и сам надеялся обзавестись еще одним сыном, которому уготована судьба могущественного бога.

– Нет, это просто счастливый случай пока не посетил тебя, – утешил он Фубао.

Портрет Шэньнуна

– Но почему? Разве я хуже Жэньсы?

– Нет, все жены великолепны.

От этих слов Фубао загоревала еще крепче.

– Что же мне делать? – попросила она у мужа какого-нибудь обнадеживающего совета.

– Я не обладаю даром прорицания, – ответил Шаодянь, – но я знаю, что рождению великих богов обязательно предшествуют знамения. Попробуй, как Жэньсы, отправиться на землю. Мир, созданный Паньгу, порождает все сущее, жизнь в нем так и бурлит. Может быть, там окажется больше чудес, чем в царстве небожителей.

– Ты думаешь, что мне тоже удастся повстречать на земле дракона? – воспряла духом Фубао, вдохновившись словами Шаодяня.

– Почему именно дракона?

– Наш ребенок должен стать великим божеством.

– Тогда знамение должно быть еще более значительным, чем дракон.

Макет жилища (неолит)

От наставлений Шаодяня Фубао возликовала. Она не только желала забеременеть – увидеть необыкновенный мир людей также было ее страстной мечтой. А мир этот уже не был таким же, как в те времена, когда Жэньсы на горе Хуашань ощутила себя беременной. Тогда люди только-только появились и еще не привлекли внимания богов, и Жэньсы, прибыв на землю, одиноко бродила меж гор и рек. Но благодаря усердию, с которым Нюйва создавала людей, человечество развивалось не по дням, а по часам, и на небесах уже не просто наблюдали за людьми, но и делились множеством слухов и рассказов об их делах. Фубао, конечно, была ими очень увлечена.

Тем не менее люди еще не расселились достаточно широко, и во многих местах их жилища встречались лишь по берегам рек и озер.

Прилетев на землю, Фубао очутилась на берегу Хуанхэ. Вода в реке тогда была чистейшей, там во множестве водилась рыба, поэтому оба берега облюбовали дети Нюйвы. При появлении Фубао люди изумились, ведь прежде им доводилось видеть только матушку Нюйву. Разумеется, эта сошедшая с небес фея тоже должна быть великим божеством! Пали люди на колени перед ликом Фубао и поднесли ей жертвы.

Фубао рассмеялась: ее очень тронуло такое благоговение со стороны людей, на небесах она и вообразить такого не могла. Она рядовая богиня – о каком поклонении могла идти речь? До чего же милы и простодушны люди!

Надпись на черепашьем панцире (неолит)

Ей захотелось, подобно Нюйве, сделать что-нибудь для людей, но она не обладала таким же могуществом. Поэтому она вскричала:

– О все живущие на земле! Я небожительница Фубао, жена Шаодяня. Помогите мне, и я в изобилии обеспечу вас пропитанием!

Земля не ответила ей, но разнесла эхо ее крика по приречным полям и лесам.

Стала Фубао охотиться, удить рыбу, собирать плоды и фрукты вместе с людьми. При виде ее звери прекращали свой бег, рыба замирала на месте, плоды больше не прятались в кронах. Так людям удалось в избытке добыть себе пищи.

Благодарность человечества к Фубао была безмерной. Однако эта скромная и не искусная в речах богиня, трудясь ради людей, никак не соглашалась назвать им свое имя.

– Богиня, как же тебя зовут? Мы хотим приносить тебе жертвы так же, как и Нюйве.

Барабан из цветной керамики (неолит)

Но ведь поклонения людей достойны лишь великие боги! Фубао покачала головой:

– Я лишь одна из многих ничем не примечательных божеств, как я могу допустить, чтобы вы мне поклонялись?

– Ты накормила нас, и мы желаем тебя отблагодарить.

– Не нужно благодарности, просто помолитесь о моем благе.

– Какого блага хочешь ты для себя?

Яшмовое украшение в виде горы (неолит)

– Пожелайте, чтобы у меня родилось великое дитя, которое принесет вам невиданное счастье.

– Желаем тебе этого! – пав на колени на берегу Хуанхэ, вознесли люди к небу мольбы.

Взошел молодой месяц и, словно свежий лепесток белой хризантемы, вспорхнул к необъятным тучам в темно-синей выси, залил всю землю холодным блеском. Все уснуло, погрузившись в тихие сумерки, и лишь отражение луны легонько колыхалось на речных волнах.

Фубао очень полюбился земной пейзаж при луне, он показался ей одновременно чарующим ум и питающим душу. Увлекшись зрелищем, она даже позабыла о причине своего появления на земле.

Небо усеяли звезды, и Фубао принялась считать их. Главные божества каждого созвездия были ей знакомы: они часто заглядывали в гости побеседовать с Шаодянем. В северной части небосвода взошла Полярная звезда. Фубао устремила свой взгляд на Ковш Большой Медведицы, находившийся в зените. То были семь наиболее приметных звезд на ночном небе, и первые две – Тяньшу и Тяньсюань[5] образовывали линию, которая указывала на север, на Полярную звезду. Стороны самой Вселенной ориентировались по их расположению.

Рифленый керамический котел (неолит)

– До чего же величественно! – вздохнула Фубао.

В эту самую минуту случилось чудо. От Полярной звезды отделилась сверкающая молния, мгновенно озарила небеса и землю, устремилась к звезде Тяньшу и обвилась вокруг нее, словно блистающий дракон, наполнив мир ослепительным светом. Едва увидев вспышку молнии, Фубао почувствовала мощный прилив возбуждения, охвативший ее с головы до ног.

Это и есть ощущение беременности? Фубао, залившись слезами, встала на колени и обратила к сияющей молнии мольбу:

– Даруй мне дитя, чтобы оно непременно стало великим божеством!

Молния исчезла, сменившись рассветными облаками. Огромное красное солнце взошло с востока.

– Я хочу родить ребенка на земле, – сказала Фубао Шаодяню, вложив в эти слова свое сердце.

– Зачем?

– Это пожелания людей помогли мне зачать сына.

– Хорошо. Он точно станет повелителем Вселенной.

Двадцать пять месяцев спустя на Холме долголетия близ Хуанхэ Фубао произвела на свет Хуан-ди.

Легенды о рождении божества после «предчувствия беременности» распространены среди разных народов мира, и самая известная из них – библейская история о непорочной Деве Марии, которая родила Иисуса после того, как на нее снизошел Святой Дух. Для древних китайцев, которые любили придумывать себе богов, «предчувствие беременности» стало важной частью создания мифологических сюжетов. И почти каждый из небесных владык или почитаемых земных монархов появился на свет после того, как его матери было даровано великое знамение, что еще больше усиливало уважение и поддержку со стороны народа. Можно ли извлечь из этого невероятного феномена какие-либо содержательные сведения?

В эпоху матриархального общества, которую человечество пережило в процессе своего развития, ребенок знал свою мать, но не знал своего отца. В историях о «предчувствии беременности», где рождение героя полностью является заслугой матери, явно прослеживается влияние матриархального уклада, характерного для жизни древних людей.