Помоги проекту - поделись книгой:
Первой полиэтнической империей на нашей планете по праву считается древняя Ассирия. Три тысячелетия назад это царство объединяло огромные пространства, населённые разными народами – от Египта и Палестины до земель современных Ирана и Турции. Именно из воинственной Ассирии дошли до нас первые в истории человечества упоминания о настоящей банковской деятельности. Огромное даже по современным меркам государство не могло обходиться без развитой торговли, перемещения денег и капиталов. Что в свою очередь требовало наличия центров, способных хранить этот капитал и совершать с ним разнообразные операции.
В ту эпоху именно священные храмы были самыми надёжными хранилищами ценностей – их защищала не только политическая власть, но и могучая религиозная традиция. Поэтому храмы Древнего Востока не только сосредотачивали в своих руках разнообразную собственность и богатства, но и становились своеобразными «банками». Обнаруженные археологами глиняные таблички с клинописью доносят до нас, что воины древней Ассирии, отправляясь в военные походы, зачастую оставляли своё имущество на хранение храмам. Из этих своеобразных «вкладов» в итоге и выросла первая банковская деятельность.
За семь веков до рождения Иисуса Христа храмы богини Иштар служили настоящим «банками» Ассирийской империи. Иштар, главная женская фигура мифологии древнего Междуречья, была богиней любви, войны и плодородия. В многочисленных храмах богини хранилась как государственная казна, так и частные «вклады». Жрецы храмов Иштар осуществляли надзор за чистотой и весом драгоценных металлов, использовавшихся в торговле. Они же выдавали кредиты и займы купцам и частным лицам.
Источником выдаваемых под проценты ссуд служила даже традиционная храмовая проституция – женщины отдавались всем желающим за плату в храмах Иштар, что считалось жертвоприношением богине, а вырученные деньги использовались для дальнейшего накопления богатств. Позднее именно эта финансовая и сексуальная практика первых «банков» послужила источником образа «вавилонской блудницы» в библейских писаниях.
Из древности Ближнего Востока дошли до нас и первые банковские документы в виде глиняных табличек с клинописью. Уже тогда была разработана стандартная форма «кредитных договоров» – чтобы избежать подделок табличка изготавливалась в двух идентичных экземплярах из двух слоёв глины с надписями на каждом. При возникновении споров между должником и кредитором сначала прочитывался первый слой, затем он разбивался и открывалась запись нижнего слоя, заверенная оттисками каменных печатей. Согласно дошедшим до нас табличкам три тысячи лет назад наиболее распространённой ставкой по денежным кредитам были 20 % годовых.
Царям Ассирии три тысячелетия назад подчинялась и торговая страна Финикия, располагавшаяся на землях современных Ливана и Израиля. Финикийцы в ту эпоху были ведущими купцами Средиземноморья и Ближнего Востока. Признавая политическую власть Ассирии, они всеми силами пытались отстоять свою финансовую самостоятельность, для чего создали собственный «банк», независимый от храмов богини Иштар.
Финансовым центром купечества Финикии стал храм Баала, располагавшийся в городе Кадисе на территории современной Испании. Иберийский полуостров тогда был настоящий «краем света», до которого не могли дотянуться руки ассирийских владык, а бог Баал в ближневосточной мифологии не подчинялся богине Иштар. Его жрецы в далёкой Испании, сохраняя независимость от священнослужителей Иштар и ассирийских царей, хранили капиталы и выдавали кредиты финикийским купцам.
Итак, три тысячелетия назад функции госбанков для Древнего Востока выполняли храмы Иштар, богини любви, войны и плодородия. Но благодаря глиняным табличкам с клинописью уцелели сведения и о первом в истории человечества частном банкире, известном нам по имени.
За 612 лет до начала нашей эры у купца Шулы из семейства Эгиби родился первенец, получивший имя Набу-аххе-иддин (дословно – «Данный богом мудрости»). Имя оказалось пророческим.
Предки будущего банкира происходили из небольшой деревушки Пахирту, расположенной близ Вавилона – крупнейшего и богатейшего «мегаполиса» Древнего Востока. Прадед Набу-аххе-иддина даже стал градоначальником Вавилона при ассирийском царе Ашшурбанапале. Однако отец оставил будущему банкиру только долги – молодой Набу-аххе-иддин, старший из семи братьев, начинал простым писцом, ежемесячно выплачивая кредиторам покойного отца 27 грамм серебра. В единицах древнего Вавилона это было 2,25 сикеля драгоценного металла – именно от древневавилонского термина «сикль» происходит наименование шекеля, современной валюты Израиля.
26 веков назад мудрый писец Набу-аххе-иддин сумел не только расплатиться с долгами, но и сколотить внушительный капитал. Этому помогла его близость к царевичу Бел-шар-уцуру – знаменитому Валтасару, чья судьба так красочно описана в Библии. Валтасар назначил бывшего писца городским судьёй Вавилона, но куда активнее Набу-аххе-иддин занимался финансами, как царскими, так и личными. Глиняные таблички с клинописью сохранили для нас сведения о десятках кредитных операций, совершённых первым «банкиром» из рода Эгиби.
Обеспеченное ипотекой серебро выдавалось Набу-аххе-иддином под 13,3 % годовых, а «товарные» кредиты финиками и ячменём без залога и поручительства – под 40 %. Нередко в качестве залога «банкиру» передавались рабы – так в 564 году до нашей эры некто Икиша-Мардук получил кредит в 18 граммов серебра под залог молодой рабыни.
Набу-аххе-иддин принимал и «банковские вклады», предпочитая крупные партии серебра. При его жизни самый крупный частный вклад в «банк Эгиби» был сделан в 559 году до нашей эры – один из купцов Вавилона доверил Набу-аххе-иддину почти 3 кг серебра. В то время на такую сумму можно было построить сотню крестьянских домов или купить зерна, достаточного, чтобы прокормить десять семей в течение 12 лет.
Разбогатевший Набу-аххе-иддин так бы и остался одним из множества вавилонских ростовщиков, если бы не его потомки, которые сохранили и приумножили капиталы «дома Эгиби». Этот вавилонский «банк» процветал в течение нескольких поколений, владея сотнями рабов и участвуя в капиталах множества торговых товариществ. При сыне Набу-аххе-иддина размеры вкладов в его «банк» достигают десятков кг серебра – огромные суммы для той эпохи. Современники не зря считали «дом Эгиби» первым финансовым предприятием, сумевшим превзойти по богатству крупные храмы Вавилонии, а историки XIX столетия, впервые заинтересовавшиеся «банкирским домом Эгиби», называли его основателя «древним Ротшильдом».
Вавилон располагался в 100 км к югу от современного Багдада, ещё южнее существовал не менее древний город Ниппур. Там за пять веков до нашей эры возник второй частный банк, известный в истории человечества – «дом Мурашу». Археологи нашли почти две сотни глиняных табличек с клинописью, служивших 25 веков назад деловыми документами этого «банка». Сыновья купца Мурашу в древнем Ниппуре первыми в истории человечества массово реализовали финансовую схему, которую мы сегодня именуем лизинг. Они специализировались на «лизинге» сельхозугодий, но также предлагали и всю линейку сопутствующих продуктов и услуг – от «сдачи в лизинг» скота и плугов до продажи в кредит посевных материалов.
Деятельность «банка Мурашу» в 417 году до нашей эры специальным указом прекратил персидский царь Дарий II. Непомерно разбогатевших банкиров из Ниппура уличили в раздаче взяток чиновникам в целях скупки оросительных каналов Междуречья. Монарх огромной империи не захотел, чтобы стратегическая отрасль оказалась в руках частных финансистов.
Современный термин «экономика» пришёл к нам из Древней Греции. Но уже знаменитый Аристотель, родившийся 24 века назад, отличал «экономику», науку о хозяйстве, от «хрематистики» – так античный мыслитель назвал науку о накоплении денег и извлечении прибыли. Тех же, кто применял «хрематистику» на практике, в античном мире называли «трепазитами» – от греческого слова trа́peza, то есть стол. Изначально это был располагавшийся на городском рынке стол менялы, промышлявшего обменом монет разных городов и стран. Постепенно, по мере развития античной экономики и усложнения торговых связей, менялы-«трапезиты» превратились в настоящих банкиров античности.
Высокий уровень культуры и социума Древней Греции общеизвестен. Не менее впечатляет и развитие античной экономики, включая международную коммерцию. Например, в эпоху Аристотеля только Афины ежегодно закупали на берегах Чёрного моря 1 млн пудов пшеницы. Историки насчитывают 1136 древнегреческих городов-«полисов», чеканивших собственную монету и участвовавших в международной торговле.
Столь развитая экономика не могла обойтись без искусного банковского дела. В эпоху Аристотеля в Афинах насчитывалось, как минимум, восемь крупных банков, выросших из деятельности менял-«трапезитов». Это были уже настоящие кредитные учреждения, с системой филиалов, налаженным финансовым учетом и развитыми связями по всем берегам Чёрного и Средиземного морей. Историкам известно 24 имени профессиональных банкиров-«трапезитов», работавших в Афинах в IV веке до н. э. Например, погибший на войне с персами банкир Гермиос, друг Платона и Аристотеля.
Наиболее богатым среди афинских банкиров считался бывший раб, финикиец Пасион. Карьеру банкира он начал невольником в порту Афин в «офисе», принадлежавшем известному «трапезиту» Архестрату. В ту эпоху финансовая деятельность особенно зависела от личных качеств и связей, поэтому оборотистый Пасион в 395 году до н. э. сумел выкупить себя из рабства и открыть собственный «банк». Именно он смог наладить безналичные расчёты Афин с городами Причерноморья, избавив купцов от необходимости перевозить крупные суммы наличной монеты.
Пасион принимал вклады под 10 % годовых и выдавал кредиты. Обычные кредиты, для личных нужд и торговли внутри Греции, выдавались им под 12 %. Так называемые «морские займы» для международной торговли, в связи с высоким риском и не менее высокой прибыльностью, выдавались Пасионом индивидуально под 30–40 %.
Спустя 19 лет после выкупа из рабства Пасион, ставший богатейшим банкиром Афин, купил себе афинское гражданство. Звание полноправного гражданина требовалось ему для расширения финансовой деятельности – по античным законам только гражданин мог приобретать заложенную в ипотеку недвижимость. К концу жизни банкира Пасиона пятая часть выданных им кредитов была обеспечена ипотекой.
Когда Пасион умер в 371 году до н. э. то активы его «банка», имевшего уже множество филиалов, оценивались в 60 талантов золота – почти тонну драгоценного металла! Это была огромная по тем временам сумма – принадлежавшая Пасиону мастерская по производству щитов и доспехов, в которой трудилась сотня рабов (для нашей эпохи сравнимо с крупным промышленным производством), оценивалась в 10 раз дешевле.
Из дошедших до нас документов античной Греции нам известен и первый банковский кризис в истории человечества. В 377–371 гг. до н. э. в Афинах и окрестностях «лопнуло» несколько крупных банков. По этой причине роль государственных банков в античной Греции предпочитали доверять храмам – свободные деньги городов-«полисов» центральной Греции хранились в храме Аполлона в Дельфах, а казна греческих городов Малой Азии – в храме Артемиды в Эфесе. Храмы-«банки» хранили деньги в пронумерованных глиняных амфорах под строгим учётом. Один священник заведовал ключами от подвалов с денежными горшками, другой – ключами от помещения, в котором хранились учётные документы на папирусе. Ключи обмену не подлежали, а храмовые вклады не использовались в частной коммерции, играя роль государственного резервного фонда.
Половина хлеба, которым питалась развитая цивилизация античной Греции, была с берегов Чёрного и Азовского морей. Именно там, по обе стороны Керченского пролива, в Крыму и на Таманском полуострове 25 веков назад возникло Боспорское царство. Его создал союз местных племён и греческих колонистов, и царство стало основным торговым партнёром Афин, обменивая изделия античного ремесла на хлеб, мёд и солёную рыбу.
Купец, доставивший афинянам галеру с таманским зерном, получал 300 % прибыли. Но самый знаменитый оратор античности Демосфен не зря говорил: «Преуспеяния занятых в торговле зависят от заимодавцев, и ни кораблю, ни корабельщику невозможно отправиться в путь без трапезитов…» Афинские банкиры-«трапезиты» играли важнейшую роль в морской торговле Афин. И вскоре филиалы античных «трапез»-банков появились в Крыму – в столице Боспорского царства Пантикапее, располагавшемся на территории современной Керчи.
Два с лишним тысячелетия назад плавание из Греции «в Тавриду» было связано с большим риском, и купцы опасались брать с собой крупные суммы наличной монеты – корабль мог погибнуть в бурю или стать добычей пиратов. Выход нашли афинские банкиры, позволив купцам заменить монеты распиской.
Считается, что безналичный расчёт между Грецией и Боспорским царством первым наладил самый богатый афинский банкир Пасион. Примерно за 380 лет до нашей эры он открыл в Пантикапее (Керчи) филиал своего «банка». Расчётами и кредитами на берегах Керченского пролива занимался некто Формион, самый доверенный раб Пасиона. Именно этот филиал афинского «трапезита» в Крыму можно считать первым в истории фактом банковской деятельности на территории современной России.
Раб Формион оказался талантливым банкиром, вскоре он не только обеспечивал безналичный расчёт между Афинами и Крымом, но и сам снаряжал корабли с зерном и даже выдавал кредиты боспорскому царю Сатиру. Сложилась стандартная практика торговли между Грецией и Крымом, в которой ключевую роль играли банкиры-«трапезиты». В Афинах любой, желающий участвовать в хлебной коммерции, мог обратиться за кредитом к банкиру. В присутствии двух свидетелей из свободных граждан составлялся письменный договор – по законам Афин это был единственный вид займа, обязательно оформлявшийся в письменной форме.
Полученный кредит купец тратил на закупку товаров для обмена в Крыму или отправлялся прямо в Пантикапей (Керчь), где в «филиале» афинского банка получал наличную монету для покупки хлеба. В соответствии с договором купец был обязан вернуть кредит в течении 20 дней по возвращении корабля из Крыма в Афины, уплатив проценты – стандартными считалась 1/6 часть от полученной в кредит суммы.
Благодарю античной Греции до нас дошли и сведения о первых судебных процессах, в которых сталкивались интересы афинских банкиров и выходцев с территории современной России. Сохранилась судебная речь знаменитого афинского оратора Исократа, защищавшего интересы одного из крымских «вкладчиков».
В 394 году до нашей эры из Пантикапея (Керчи) в Афины с двумя кораблями хлеба прибыл «сын Сопея», юный отпрыск одного из приближённых боспорского царя Сатира I. Деньги, вырученные за продажу зерна, «сын Сопея» вложил в банк Пасиона, а сам остался осматривать диковинки и достопримечательности античной Греции – так что этого юношу можно считать и первым туристом в нашей истории…
Пока «турист» развлекался, боспорский царь Сатир заподозрил его отца в измене и потребовал конфискации средств путешественника. «Сын Сопея» по договорённости с банкиром Пасионом при свидетелях поклялся, что не делал никаких вкладов в афинский банк. Когда же царь помиловал Сопея и его сын вернулся за своими средствами, Пасион заявил, что не брал никаких денег.
Судебный процесс против банкира, в котором оратор Исократ выступал адвокатом вкладчика из Крыма, длился несколько лет. «Денег, лежащих у него, было много, и из-за них стоило забыть стыд» – порицал банкира адвокат. Речь Исократа сохранилась до наших дней, но результат судебного спора античного банка и крымского вкладчика нам не известен.
Нашим современникам Египет известен как родина Сфинкса, пирамид и фараонов. Куда меньше известно, что именно в этой древней стране 23 века назад возникла первая единая система безналичных расчётов.
2343 года назад наследники Александра Македонского разделили его великую империю. Земли в долине Нила достались полководцу Птолемею – началась эпоха «эллинистического» Египта, когда древние традиции фараонов соединились с развитой цивилизацией античных греков. Удивительный синтез породил последствия и в финансово-экономической жизни.
Спустя два с лишним тысячелетия, в конце XIX века, археологи на берегах Нила обнаружат так называемые «тебтунисские папирусы», хорошо сохранившийся архив древнеегипетского города Тебтунис, процветавшего в эпоху «греческого фараона» Птолемея I и его потомков. Среди этих папирусов обнаружат ежедневные записи местного филиала государственного банка.
В 1915 году последует еще одна удивительная находка, названная историками «архив Зенона» – более тысячи папирусов с записями канцелярии «диойкета» Аполлония. Титул «диойкет» при фараонах династии Птолемеев обозначал одновременно министра финансов, главу Центробанка и главу налоговой службы. Живший более двух тысяч лет назад Аполлоний был «диойкетом» Птолемея II, сына Птолемея I.
Анализ этих и других папирусных архивов открыл историкам удивительную картину – 23 столетия назад в долине Нила функционировала развитая банковская система. Династия Птолемеев вместо частных банкиров-«трапезитов», процветавших в античной Греции, создала на землях Египта единый государственный банк. Его «головной офис» располагался в Александрии, а филиалы – во всех провинциях и городах страны, и даже в некоторых крупных деревнях.
Папирусные архивы открыли вполне развитый бухгалтерский учет, основанный на четкой профессиональной терминологии в сфере финансов. Сохранились даже отдельные части «банковских книг», в которых по установленным формам велась запись финансовых операций. Кстати, по древнеегипетским поверьям покровителем банкиров и писцов считался «лунный» бог Тот – божество мудрости и знаний, изображавшееся в виде человека с головой аиста.
Историкам ныне известны имена, как минимум, 175 банкиров Египта, работавших свыше двух тысячелетий назад. Известны даже некоторые подробности их деятельности. Например, банковские «офисы» в Александрии, расположенные на острове Фарос (там, где Птолемеем II был построен знаменитый Александрийский маяк, одно из «семи чудес света») работали круглосуточно – в них многочисленные писцы на папирусе «вручную» обеспечивали бесперебойное функционирование системы безналичных расчётов, единой для всей страны.
Что особенно удивительно, среди клиентов провинциальных банковских филиалов, были и простые древнеегипетские крестьяне, мелкие торговцы, ремесленники, даже мясники и владельцы постоялых дворов. Они имели в банковских филиалах зафиксированные на папирусах личные «счета», совершая при их помощи самые разнообразные безналичные расчёты и переводы – выплату арендной и заработной платы, предоставление и погашение кредитов, а также уплату государственных налогов.
Сохранились даже документы на папирусах о безналичных расчётах за продажу отдельных товаров. Например, в 241 году до нашей эры некто Аммонис дал платёжное поручение банкиру Никанору, возглавлявшему филиал госбанка в городе Оксиринх: «Заплати от меня по счету Аполлонию через Антиоха за две белые тёлки по стоимости пятьсот сорок драхм». На том же папирусе другим почерком сделана отметка об оплате, дата и личная подпись банковского работника.
Банкиры «эллинистического» Египта принимали и вклады, как до востребования, так и срочные с начислением процентов. Собранные таким образом средства использовались госбанком Египта для выдачи кредитов под залог движимого и недвижимого имущества, при том не только внутри страны, но и в сфере международной торговли. Любые же операции с иностранной валютой в Египте эпохи Птолемеев были государственной монополией. Обмен иностранных монет на египетские осуществлял только головной «Центробанк» в Александрии.
При раскопках уничтоженного вулканом древнего города Помпеи археологи обнаружили, что одна из богатейших вилл принадлежала банкиру. Среди развалин некогда роскошного здания нашли хорошо сохранившийся бронзовый бюст владельца и несколько сотен финансовых документов. Благодаря этим находкам мы можем сквозь два тысячелетия не только взглянуть в лицо Луция Цецилия Юкунда, древнеримского банкира, но и увидеть его рабочие записи, погребённые под вулканическим пеплом в 79 году нашей эры.
Античный Рим был величайшей империей Древнего мира. Столь огромное и богатое государство не могло обойтись без развитой банковской системы. От латинского слова argentum (серебро) все древнеримские банки назывались «аргентами», а их работники – «аргентариями». Изначально «аргентарии» были простыми менялами, занимаясь проверкой и обменом монет. По мере развития и увеличения Римской державы, «аргентарии» превратились в настоящих банкиров, принимавших вклады, выдававших кредиты и обеспечивавших безналичные переводы денег во все уголки огромной империи. Не зря в начале нашей эры древнеримский литератор Петроний писал, что самыми трудными являются профессии врача и банкира, ведь первый должен насквозь видеть людей, а второму требуется «сквозь серебро видеть медь».
Древнеримское законодательство обязывало банкиров-«аргентариев» вести подробные и стандартизированные записи всех финансовых операций. Римские банки в своей работе обязательно заполняли четыре формы финансовой отчётности – «Дневник» для ежедневных финансовых записей, «Главную книгу» для ежемесячного баланса, «Кодекс доходов и расходов» и «Календарь» для учёта кредитов и займов.
Записи банкиров Древнего Рима велись на восковых табличках – деревянных дощечках (богатые римляне предпочитали использовать лимонное дерево), одна сторона которых целиком представляла собой углубление, заполненное воском. На мягком воске писали необходимую информацию, затем три таблички через отверстия скрепляли шнурком в особый «триптих», так что добраться до основных записей можно было только сломав скреплявшие шнурки восковые печати. Запечатывался «триптих» обязательно в присутствии свидетелей, каждый из которых ставил свою подпись рядом с печатями. Эти подписи делались уже чернилами прямо по дереву.
В Помпеях, в развалинах виллы банкира Луция Цецилия Юкунда археологи нашли 127 таких «триптихов», оформивших финансовые сделки, заключенные в 53–62 годах нашей эры. Например, 12 декабря 56 года банкир Юкунд перевёл некоему Умбрицию Януарию 11039 сестерциев (эквивалент 11 кг серебра).
Должным образом оформленные и запечатанные «триптихи» при возникновении финансовых споров становились главным доказательством в суде Древнего Рима. Даже в творческом наследии Цицерона, самого знаменитого римского философа и оратора, есть судебные речи по делам банкиров и их клиентов.
Развитая и стандартизированная система финансовых записей в банках-«аргентах» позволяла зажиточным римлянам широко использовать безналичный расчёт и свести употребление наличной монеты к минимуму. Известно, что в эпоху расцвета Римской империи на её территории действовали тысячи банков и почти сотня крупных объединений банкиров-«аргентариев». В I веке нашей эры, в эпоху деятельности банкира Луция Цецилия Юкунда, процент по кредитам был законодательно ограничен – не более 12 % годовых. Крупные объединения «аргентариев» могли выдавать кредиты под 5–6 %.
Подробности биографии самого богатого помпейского банкира Луция Цецилия Юкунда до наших дней не сохранились. Известно, что его отец был рабом и выкупил свободу, став вольноотпущенником знатного рода Цецилиев (по традиции получивший волю раб взял фамилию бывших хозяев). Именно отец начал банковскую деятельность, а его сын стал главным банкиром, обслуживавшим богатейших обитателей города Помпеи.
Свою виллу, не уступавшую по роскоши лучшим римским, банкир Луций Цецилий Юкунд украсил не только фресками и статуями, но и мозаичными надписями на полу, выдающими его профессиональные пристрастия: «Прибыль – радость!» и «Привет тебе, прибыль!»
Глава 4. Деньги и Фэн-Шуй
В древности для торговли использовались «натуральные деньги» – имеющиеся в изобилии товары, которые благодаря своей стандартности могли служить мерой стоимости. На протяжении веков в разных странах они были самыми причудливыми. Морские раковины моллюсков каури у первобытных племен Индии и Африки. Зёрна какао у индейцев-майя. Плитки чая у кочевников Монголии или бруски соли в древней Эфиопии. В Японии много веков назад, наряду с рисом и золотом, в качестве таких «денег» использовались металлические наконечники стрел.
Не случайно сам термин «капитал» происходит от латинского «caput» – поголовье скота. Древние греки и римляне задолго до монет в качестве «натуральных денег» использовали именно быков.
Первые в мире настоящие металлические монеты отчеканили 26 веков назад в древней Лидии. Это были уже привычные нам плоские маленькие кружочки, изготовленные из золота и серебра стандартной пробы и украшенные изображением голов льва и быка. Создавший эти деньги лидийский царь Крёз с тех пор считается легендарным символом богатства. А одна из немногих дошедших до наших дней его монет, весом в 10 гр золота, в 2012 год была продана на аукционе за 63 тысячи евро.
Однако все вариации «натуральных денег» и все металлические монеты – из золота, серебра или даже меди – имеют интуитивно понятную стоимость. О бумажных деньгах такого сказать нельзя, формально все они, даже самого высокого номинала – лишь ничего не стоящие клочки из дешевого материала… Расскажем как человечество делало первые, не всегда удачные шаги, на пути к бумажным купюрам.
Китай всегда был самой населенной страной планеты, 900 лет назад в китайской империи Сун проживало около 100 миллионов человек. Число горожан в имперской столице Кайфэне перевалило за миллион, в некоторых провинциях доля городского населения составляла 28 %. В России такой уровень урбанизации будет достигнут лишь к началу XX века…
Расцвет городов, экономики и торговли требовал большого количества наличных денег. На 100 млн китайцев девять веков назад серебра и золота банально не хватало – до открытия Америки эти драгметаллы на территории Евразии вообще были очень дороги и редки. Основным денежным металлом Китая в начале прошлого тысячелетия была медь, но к XI веку экономике империи Сун не стало хватать даже меди.
Благодаря развитой китайской бюрократии, история сохранила для нас данные по медной «эмиссии». За первые 167 лет существования империи Сун здесь отчеканили 200 миллиардов монет, общим весом 750 тысяч тонн!
Средневековые технологии не позволяли увеличить добычу руды. К тому же в Китае этому препятствовал знаменитый «Фэн-Шуй». Всеобщее поверье о «сохранении баланса неба, земли и воды» ограничивало вмешательство человека в недра, поэтому многие богатые рудники не разрабатывались. Правительству империи Сун пришлось даже посылать за границу целые шахтёрские экспедиции, чтобы поисками меди и копанием шахт тревожить не своих, а чужих «духов земли и воды».
Злую шутку с богатой империей Сун сыграл и её экономический авторитет – сунские медные монеты «цяни» тогда стали международной валютой для всей Азии, и к дефициту меди добавился отток наличности за границу. Как только ни пытались китайские императоры победить медный «голод» – запрещали вывоз монеты, покупали медь за границей и даже несколько раз объявляли всеобщую конфискацию медной утвари у населения и монастырей.
Поимо дефицита, медная наличность имела ещё один недостаток – физический вес. Границы империи Сун простирались на полторы тысячи км с востока на запад и почти две тысячи км с севера на юг. Оживленная торговля между городами и провинциями, а также уплата налогов требовали перемещения огромных масс медной монеты.
В оптовой торговле расчеты шли связками монет по тысяче штук, для чего каждая китайская монетка имела посередине квадратную дырочку. Как жаловался один из летописцев, при обычной торговле на базаре, «когда дело доходит до суммы в три-пять связок, их очень трудно удержать в руках…» Не удивительно, ведь одна такая связка весила 3,5 кг. При крупном опте, например, при расчётах за шёлк и чай, масса денег порой приближалась к массе товара.
Одним словом, к XI веку экономика огромной и богатой империи Сун задыхалась как от нехватки наличных денег, так и от сложности расчётов тоннами медной монеты. Для начала при торговле между далёкими провинциями стали использовать «летающие деньги», расписки, позволившие отказаться от физического перемещения громоздких связок «цяней».
Почти тысячу лет назад на северо-западной окраине империи Сун началась долгая война с соседними племенами тангутов. Содержание армии и боевые действия обходились в 66 тысяч тонн медной монеты ежегодно. И чтобы не перемещать такую массу денег на далёкую окраину, государство стало использовать для обеспечения войск бумажные расписки. Первоначально они заменяли медные монеты только в далёких провинциях, где шла война, и по истечении определённого срока государство гарантировало их обмен на привычные деньги из металла.
Но практика замены монет бумагой оказалась настолько удобна, что вскоре правительство империи Сун поддалось соблазну при помощи этой новинки победить медный дефицит в казне и торговле. Благо Китай уже хорошо знал технологии производства бумаги и массовой печати, но ещё ничего не знал об инфляции…
Бумага для первых в мире купюр изготовлялась из коры шелковицы, а внешний вид уже напоминал современные деньги. Прямоугольник 19 на 9,5 см нёс изображение десятка привычных медных монет и рисунок трёх крестьян, грузящих мешки с рисом. В зависимости от номинала – от 10 до 100 связок монет – купюру оснащала грозная надпись от имени государства: «Во всех областях, провинциях и уездах при частной и казённой надобности употреблять в качестве наличных денег на сумму…»
В 1206 году китайский император Нинцзун, собираясь отвоевать захваченную кочевниками северную часть страны, провёл и первую в мире конфискационную денежную реформу – прежние бумажные деньги принудительно обменяли на купюры нового образца по курсу 2 к 1.
Поделиться книгой: