Помоги проекту - поделись книгой:
—
А говорили, что мокрой будет только неделя.
Враки.
Лило каждый день. С перерывом на ночь.
Ничто, как говорится, не предвещало, но перед обедом в три отрывистых стона просигналил горн, это значит, со стороны деревни движение. Вот точно, наворожили — приехал гончар Яниш и привез заказанную посуду. Трем ведерным бадейкам обрадовалась, как подарку судьбы. Жаль, мало заказала. А какие обеденные наборы у него получились! Суповая миска, широкая плоская тарелка и чашка на пол-литра. Керамика выглядит вполне убедительной. Удобной и прочной.
— Уж простите, что гладко все. Не стал время тратить на украшения. Вам же к спеху.
— Правильно сделал, такую мыть удобнее.
А что темная, так это глина местная потемнела после обжига. Зато глазурь ровненькая, без пузырьков и пропусков, с хорошей укрывистостью. Эх, сделать бы посудины потоньше, да пустить по краю золотую, или, хотя бы белую полосочку…
Гончар рассеянно кивал, как будто не до того ему. Да что ж такое! Я нахваливаю, про перспективы распинаюсь, а ему не до прогресса, похоже.
— Простите, госпожа Нина! — решился вдруг Яниш. — Я племяшек привез. — и замолк.
Ну да, видела двух девчонок-подростков, из-под брезента выскочили, когда телегу в склад завели. Мокрые и замерзшие. Их сразу к Варнае на кухню отправили, а куда еще?
— И что твои племянницы? Беда какая?
— Пока беды нет, но боюсь, что будет! Прощенья прошу, соврал. Не племянницы они мне. Сиротки соседские. Мамка их померла в начале зимы. Я к себе звал, да они хату не захотели оставить. Если не топить — отсыреет. Девчонки на запасах кое-как перезимовали. А сейчас оголодали. Возьмите их к себе, госпожа Нина! — Яниш как будто меньше стал, ожидая приговора. Аж сердце сжалось. — Возьмите! Пропадут ведь! — тихой отчаянной решимостью продолжил гончар. — В деревне их никто замуж не возьмет, раз за ними семья не стоит. А вот жизнь сломать могут сироткам беззащитным. Боюсь найдутся желающие на их надел лапу наложить. Попортят девок, ославят, заставят из деревни уйти.
Твое ж волшебное число «пи». Вот и догнали тебя, Нина, проблемы настоящей владетельной помещицы, поздравляю!
— Ты их с пожитками привез, или просто показать? — наверное, это прозвучало слишком сурово и гончар сник. — Не пугайся так, не на тебя злюсь. Девочек я оставлю. При кухне будут. Старосте Довлату записку напишу, чтоб за хозяйством сиротским смотрел в оба! Пусть объявит, что охочих до чужого добра на раз со своей земли выкину, мне здесь воров не надо.
— Спасибо, госпожа, спасибо! Вы не пожалеете, Лорса и Макена сноровистые, мать их хорошо учила. Спасибо! А про тонкую посуду, вы не думайте, я не забыл. Вот, извольте глянуть.
В широком лукошке на соломке лежала чайная пара. Чашка хоть, и крупная, на стакан, но такой приятной формы, что руки сами потянулись потрогать. С ухватистой, но очень гармоничной ручкой и плавно изогнутым краешком, чтобы удобно ложилась на губу. А еще, эта чашка была гораздо тоньше тех кружек, которые уже перекочевали в трапезную. Качественно получилось. Очарования посудинке добавляли кремовые бабочки, порхающие по глянцевому шоколаду глазури. Простенькие, тончайшими линиями обозначенные, но такие выразительные, что ах!
— Как вы и говорили, госпожа, с костной золой делал! Мослы по всей деревне собирал, но хватило только на эту пару.
— И как тебе такой материал? Результат-то хорош!
— Много золы надо, госпожа, чтоб толк был. И обжиг хлопотнее. Расход дров, опять же. Да еще соседи чуть не прибили, уж очень воняло, когда кости жег.
Три скупые фразы, а сколько за ними труда! Это я лучший экземпляр в руках держу, а сколько было экспериментальных? И все только потому, что барыня из крепости пару слов бросила. За страх ли, из-за уважения, или в надежде на лучшее, но гончар очень постарался. А такой труд должен быть вознагражден!
— Отличный результат, мастер Яниш! Вот вам пять цалей за старания. С костной золой попробуем помочь. А теперь, пойдем на кухню. Отдохнешь, поешь и за остальную посуду у моего брата расчет получишь. Десятую часть сверху за доставку в дождь.
Ох, кажется, он подумал, что эти жалкие монеты — плата за все пятьдесят предметов, и промолчал, лишь бы я девочек взяла. Неимоверной доброты человек.
— Да не до золы сейчас будет, госпожа, — Яниш заметно приободрился, — скоро земля позовет, приласкать попросит.
Это он так посевную назвал? Поэтично!
А новеньких барышень на кухне не оказалось. Нитта повела их отогреваться в мыльню. Это Сара им уже доложила новости? Вот же ж.
— Байдан, там телега совсем мокрая стоит. Позаботься, пожалуйста, если ты не очень занят.
— Подсушить и от воды заговорить? Всегда пожалуйста, Нина. Здоров, Яниш. Зипун свой давай, подсушу заодно.
Знакомые солдаты утащили гончара посплетничать за едой и ошеломили новостью, что Байдан нынче маг, а не просто кухарь. Разговоров в деревне теперь на полгода будет.
Очень буднично, как будто в сотый раз, прошла очередная подпитка Переправы. Ну, как буднично… лило ведь. И мокнуть бы мне, сиротинушке, в ожидании Витто, если бы не Ваен и не его защитный полог.
Дружище мой откровенно томился скукой, поэтому был готов на любой кипиш, даже зонтиком поработать. Именно он обратил внимание, что из пелены Витто вышел сухим. Очень интересный феномен. Я зависла, уткнувшись носом в то, что упорно называла пеной. Раз Витто сухой, значит, эта непостижимая штука непромокаема. Но в ней можно дышать, по себе знаю. Удивительно! И капельки дождя должны стекать, как по любой плотной поверхности. Но не стекают. Такое ощущение, что за миг до соприкосновения капля перестает существовать, потому как в стыке между камнем моста и пеной никаких дополнительных ручьев и луж не было. А должны бы быть, потому что отверстия-ливневки в бортах-перилах едва справлялись с потоками воды. Нет, это недоступно моему материалистическому сознанию.
Ну и ладно. Мало ли в прошлой жизни было того, что я не понимала. Жила же как-то…
Ванька в крепость возвращался неохотно, и с нами, усталыми да молчаливыми, шагать ему — скука смертная. А со мной, как он заявил, еще и опасно. Обидел! Да! Я раздражена! Полог пологом, а попробовал бы сам бы ноги передвигать, путаясь в тяжеленном подоле, да в гору. Припасенный бутерброд, к тому же, закончился с досадной быстротой. И вообще! Если бы не эта занудная дождина, я бы сейчас опиралась на руку Витто, а не Ваена, и мы, хотя бы несколько минут, побыли только вдвоем! Но Ваньку жалко, да.
Пока артефакторы корпели над заказанной водогрейкой для немагов, он развлекал себя исследованиями крепости в сопровождении Сары и «ока» Лондара, но крепость быстро кончилась и прынц сдался на опыты Дорашу. Было приятно видеть, как сближаются эти двое. Степняки весьма чтут любую разницу в возрасте: даже два-три года — уже повод для подчеркнутой предупредительности, а тут почти пятнадцать лет! Вот Дюш, от природы наделенный сверхделикатностью, и держал Ваеном дистанцию, согласно степняцкому политесу. До недавнего времени.
Естественно, первым тренажером для проклюнувшегося дара нашего шаманёнка была именно моя голова. А чья еще? Бедный Дюш, как он смущался! Во-первых — женщина, да еще на руководящей должности. Разрыв шаблона. Что и как я говорю вслух, это одно, а вот в каких эпитетех анализирую… Во-вторых, женщина сердце которой (читай: мозги) не свободно, со всеми вытекающими метаниями, страданиями, мечтаниями и прочей лирикой вроде «ах, какие плечи; ой, он на меня смотрит», и кое-что более остренькое, не без этого. А в третьих, если Дорашу случалось нарваться на пласт каких-либо моих воспоминаний, он напрочь терял концентрацию. А кто бы из местных не потерял? Виде́ния искрящихся рекламой высоток, многометровых полок гипермаркета, перегруженных яркими непонятными штуками или крестница Дашка в готическом макияже на хэллоуин… Дюш не Тит, отсекать лишнее еще не умеет. На эти тренировки время находилось только вечером на семейных посиделках. И когда шаманёнок вскрикивал или отшатывался, а боженёнок вредненько хихикал, все понимали, что практикум по «мозголазанию» опять сорван. Измученный скукой Ванька не выдерживал и спрашивал:
— Ну что там?
И Дюш, получив мое разрешение, показывал. Так Ваен впустил начинающего менталиста в свою голову. Со стороны забавно смотрелось: сидят двое напротив друг друга, едва носами не трутся, как воробьи, нахохлились. Глаза плотно закрыты, руки на коленях подрагивают, то напрягаясь, то расслабляясь. И сопят, как переевшие мопсы, инстинктивно стараясь синхронизировать дыхание.
А я немного завидовала. Вот и Дораш преодолел свою стагнацию, развивается. Ну, зато у меня появилась возможность насладиться спицами. Если предсказания Байдана верны, а он еще не ошибался, то дня через два-три дождь начнет стихать, а через недельку уже и подсохнет, и тогда можно ждать вызов от шамана Лограха. Как раз успею довязать себе обнову. Теперь я маленькая и ручки быстрые, без былого артрита. А вязку для своего свитера выбрала особенную, крупную и всю в сложных косах, чтобы рассматривать хотелось. Думаю, степнячкам, которые делали эту прекрасную пряжу будет приятно. И бирюзовый мне идет.
Дождь закончился, как и было предсказано, но, все равно неожиданно. Об этом вначале неуверенно, а потом с нарастающей радостью возвестили караульные. Больше всех почему-то ликовала Кира. И пусть в воздухе еще держалась водяная мга, народ в крепости ожил. Даже новенькие работницы кухни приободрились.
Варная была довольна внезапным пополнением, утверждая, что ее собственная дочь в тринадцать лет имела куда меньше навыков. Да, покойная мама хорошо о девочках заботилась, даже одежду можно было назвать приемлемой.
Невзирая на опеку Варнаи, Нитты и Галаны, девчонки все еще боялись. И самое потрясающее, что больше всех они боялись меня. Даже господа офицеры и, о ужас, господа маги, не пугали их так, как моя скромная персона. Это ж какие сплетни ходят по деревне про хозяйку крепости? Кажется, зловредной Канифе надоела-таки ее малая родина. Что ж, запомним.
Младшая — Макена, только вступала в фазу гадкого утенка. Тонкая и порывистая. Ножки — прутики, ручки — веточки. Остальное — непропорционально крупный нос. Лорса — старшенькая. Худющая, но мосластая. Ей скоро четырнадцать, почти девушка. Еще немного и оформится окончательно. А у меня тут более сорока половозрелых мужиков.
Именно Витто озаботился безопасностью обеих: уже через день были готовы защитные амулеты. И с чего я так удивилась? Ведь именно он, по собственной инициативе сотворил оберег и собственноручно надел его непоседливой дочке Нитты. Но если у Анизы была, большей частью, следилка, то в этих двух, переданных мне за завтраком, подвесках преобладал защитный фунциклибер. Предполагаемому охальнику не понравится, это было обещано твердо! Витто поскромничал, но Байдан не утаил того, что все три артефактора щедро лили в обереги свои силы, а значит, все трое будут контролировать наших новых подопечных. Нет, не то чтобы я сомневалась в порядочности солдат, но на душе полегчало, да. Господа офицеры тоже не остались в стороне, разъяснительные работы провели так качественно, что солдатики, особенно молоденькие, на юных дев и смотреть боялись.
А не на что там смотреть. Красотками девицам никогда не стать, а вот привлекательных миловидных барышень воспитать еще можно. Неважно, что носы крупноваты, зато глазки живые и яркие, хотя, и традиционно серые. Волосы неплохи, правда, такие же скучно-шатенистые, как у меня. Ну да это поправимо. Яркая лента и вуаля. Главное — осанка и доброжелательные манеры. А волосы на кухне все равно под косынку упрятаны. Позиция Варнаи в этом вопросе принципиальна и непоколебима.
— Меня вы знаете, девочки, я госпожа Нина. — вот, не умею я с подростками общаться, малышки аж сжались, хотя, куда, казалось бы, больше. — Обращаться ко мне можете по любому вопросу.
Варная цыкнула и обе кивнули.
— Запоминайте. Подчиняться, кроме меня, будете только тетушке Варнае или Нитте. Ни солдаты, ни даже мои братья, над вами власти не имеют. Это понятно? — едва дождалась неуверенного кивка, но дождалась. — Жилье и еда бесплатны. Тетушка Варная позаботится, чтобы вы наедались как следует. Просите добавки смело. Договорились? — ну, вроде, немного заинтересовались. — Платить пока буду скромно, половину цаля в неделю каждой, — ага, кажется, произвела нужное впечатление. — Научитесь, будете получать, как Галана.
Хотела еще спросить, грамотные ли, но Варная из-за спин сестер активно мне семафорила, чтобы я отстала. Остается положиться на опыт старшей подруги, она дочку вырастила.
— Степнячка опять тренировку затеяла! — проорал в дверь со стороны теплицы молоденький солдатик, не замечая хозяйки, — против капралов биться будет! Я цаль поставил!
Господи, Кире что, денег не хватает? Капралы, это же те два ветерана, которые все свободное время проводили в кузне, по очереди забавляясь молотом?
Высказать солдатику за «степнячку» я еще успею, жгучий интерес в глазах юных «поварешек» сейчас важнее.
— Если вы пообещаете не называть мою приемную дочь, госпожу Киру, степнячкой даже за глаза, то я возьму вас посмотреть на тренировку.
Прелюбопытнейшее зрелище — такая интенсивная работа мысли. Может и в пот вогнать с непривычки, а юницы рассуждать явно не обучены. Огромная раскосая девица в срамных кожаных штанах и вдруг дочь совсем еще молодой хозяйки? И эта дочь будет биться со взрослыми дяденьками? За деньги? А хозяйка только улыбается?!
Варная мелко кивала, пряча усмешку. Правильно, мол, веди, а то эти козявки век будут свои страхи копить, а им нужно привыкать к новому месту и к новым людям.
— Вот, наденьте-ка это, девочки и пойдем. — амулеты отдала в робкие руки, не решилась надеть сама, чтоб не смущать, — это знаки, что вы под защитой. Ну же, берите!
Бирюзовые кругляши на тесемочках завораживали. Голубенькие! А все что не серое, все красиво, правда же?
Так и пошли. Я — флагман, девочки в кильватере. Удивление надежно отодвинуло их страхи, ведь у каждой на шее висело по важному, тщательно упрятанному за ворот глухой рубахи, оберегу. Первому в жизни настоящему волшебному оберегу! Да еще такому невероятно красивому, даже лучше, чем мамкины бусики из медных монеток, которые нужно чистить, чтоб блестели!
По причине сырости тренировались в широком коридоре около казарм. Это вам не свежеотстроенный дворец, где предусмотрены полигоны для командос. Это древняя крепость, где плац — наше все. А на плацу еще сыро и стыло.
Ветераны зря надеялись на свои опыт и мощь молотобойцев. Киру вырастила Гильдия наемников и тренировочного стажа у нее, пожалуй, поболе будет, чем у многих здесь. А про реальный боевой опыт и говорить не стоит. Нужно было порасспросить, с кем на деньги биться собираешься. А нет — их проблемы. Вон один, уже явно проигравший, тяжко дышит в сторонке и потирает пострадавшие места. Знаю я эту милую Кирину манерку: отлупцевала! В душе ворохнулось удовлетворение. Обычно Кира противников не унижает, а значит, этот сорокалетний болван нарвался, язык распустил. Братишки давно меня просветили — амазонка умеет так бить, что к вечеру тело расцветает синяками в самых неожиданных местах, большей частью — мягких. Больно, неудобно, обидно и безопасно.
Ха! Урок для великовозрастных придурков еще не закончен, главное шоу будет на вечерней помывке, где им уготована роль клоунов. Пожалуй, в мыльню сегодня лучше не ходить: в мужской части будет стоять такой похабный ржач, что и толстая стена не спасет. А завтра ребятки еще будут смаковать особо удачные шуточки по поводу художественно расцвеченного филея нынешних героев.
«Ристалище» накрыло приглушенным «хейс», местный аналог привычного «вау», ага второй сдался. И Кируся опять затеяла усиленную тренировку для Дораша. Парень кряхтел, но старался, больше из уважения к старшим и любви к своей второй ваме, чем из желания драться. Понятно, что все ради его же блага, но все равно жалко беднягу. Ваен и Кира валяли юного степняка от души. А не подпортить ли родственничкам потеху? А то ишь!
Я знала, что братик меня услышит, только старалась подгадать момент, чтобы не отвлечь.
—
Ага, мой сочувственный мысленный вопль услышан. Глаза расширились, потом хищно затрепетали ноздри. Вот так вот! Недаром же я столько лет страдала от маньячного Дашкиного увлечения вампирской сагой. Через минуту на полу оказалась Кира, при этом она удивленно и радостно скалилась.
Ох, что же я наделала! Конечно, Дораш не утерпел похвастаться и к вечером выложил все, так для него начался новый виток страданий. А на каком расстоянии ты можешь слышать? А говорить? А сколько секунд тебе нужно, чтоб влезть сопернику в голову? А двоим? Тоже мне, нашли Эдварда Каллена (гг саги С. Майер «Сумерки») Ну, хоть физические тренировки сменились «охотой на людей», ибо наши головы уже не подходили. Меня Дюш слышал в любой точке крепости, Ваена даже у переправы. Такой прогресс несколько пугал, но он быстро затормозился. Во-первых, вмешательство в посторонний разум требовало концентрации, а значит, защищенности и покоя. А во-вторых — деликатный шаманёнок стеснялся, что опять-таки сказывалось на концентрации. Но это были непростые двое суток в его жизни, да.
Трудное время закончилось внезапно, перечеркнутое громогласным вскриком знакомого сигнала — «движение на дороге». Сколько раз я слышала это предупреждение и столько же раз раздражалась. Ну, идет обоз из столицы, чего шуметь? А сейчас, встрепенулась — первые посетители после стольких дней фактической изоляции! Именно посетители, потому что это не обоз. Чтобы вернуться из столицы, нужно туда отправиться, а Переправу никто не пересекал.
— Конные, двое конных, — донесло сарафанное радио, — из богатых.
Встречать незваных и нежданных гостей выскочили все, кто был свободен. Действительно, два всадника, целых четыре заводных коня и телега! Семь лошадей! Семь! А у нас Пряжка на строгом рационе! Фураж в дефиците! Да у нас все сейчас в некотором дефиците, поиздержались за Мокрую неделю.
Сквозь хмарь забот до меня с трудом доходило, что один из всадников — сам генерал Шигеру Рой! А еще, что Кира, похоже, точно знала, кого ждать. И топила нетерпение в тренировках с Дорашем. Она не мучилась трудным узнаванием. Ждала, сначала приезда, а сейчас, на остатках характера, вцепившись в мое плечо, она ждала окончания официальной процедуры. Ждала с таким нетерпением, что меня ознобом пробрало от этой энергетики.
Вот не выдержал Ваен и устремился через необъятный плац, но не к другу детства, а к одному из заводных коней. Да это же знаменитый караковый, любимый конь принца Роллитваена! К другому нервно прихрамывая, рванул Витто. Ничего не понимаю!
Миг, когда Ши заметил Киру, почувствовала даже я. Неловко, что столько людей наблюдают этот интимный момент. А Ши подойти к ней не может. Он не один. Зато, может и должен подойти ко мне, как к хозяйке. А я буду стоять, как вкопанная, вместо того, чтобы идти навстречу гостям. Ради Киры. Ее рука все еще сжимает мое плечо. Черт бы побрал этот политес. Или благословил, потому что не хотелось, чтобы миг воссоединения моей дочери и ее мужчины стал предметом пересудов.
— Госпожа Корреш, позвольте представить магистра Трана Бови. — кивнула, забыв про книксен напрочь. — Тран это Ниана Корреш…, — по-моему, товарищу дела нет до моего имени. Я бы поняла, если бы путники устали, так нет. Дождь кончился, а в остальном, что им сделается, магам-то? Время чуть за полдень, ну не мог этот Бови до потери учтивости устать.
Гость мне очень не нравился. Красивый. Надменный. Холеный. Холодный. Истинный ариец со лживо невинными глазами. Аристократ, хоть и представился магистром. Молод, почти юн. Так ведь маг. На задворках сознания, в унисон моему недовольству, шипел Тишка.
Паузу прервал Ваен, не дав затянуться неловкости.
— Долговато ковен собирался прислать в крепость мага. — сарказм высочества был нарочит. Это Ваен так обозначил свою позицию — принц не доволен.
Объяснили бы мне, зачем здесь этот тип, а уж обломаю я его сама.
Комендант, как официальное лицо, увел гостя. Следом отправилась Варная — показать комнату. Последнюю из открытых рушами. Маленькую и так себе обставленную. Ничего, перетопчется.
— Нина, ты прости, но… — начал было Шигеру, но я прервала:
— Ваен, вижу, в курсе, он мне расскажет. Кира, дорогая, покажи комнату генералу, он устал.
Ага. Свою. Другой все равно нет.
Ваен был краток, лишь подождал, когда к нам присоединится Витто.
Магистра Бови придется потерпеть несколько дней. Так решил король. Ведь крепость окажется без магической поддержки, пока мы будем гостить в степи. Господа офицеры не считаются, у них другие задачи. Коней привели, чтобы перед степняками, знатными конниками, не позориться одной кибиткой. Да-да, я не ошиблась, привели коня Витто. Помню-помню, как он тосковал без копытного товарища. Еще две отличных лошади для Киры и Гунара. С помпой, так с помпой.
Странное дело, ни Гунар, ни Юттим представиться заезжему магу не торопились.
Господи, всего лишь один человек, а сколько заморочек! Одно утешает — войдя в роль хозяйки, я не позволяла себе выглядеть абы как. Только изделия Априлды. Ну, что ж, ради столичной штучки я даже свой маг-кергон напялю. Точнее, ради Киры, Ваньки и Ши. Им же в столицу возвращаться, зачем их позорить?
Так и знала, что Бови доставит хлопот. Обед ему подай в комнату (что за убожество!), слугу предоставь…
— Это военная крепость, магистр, а не гостиница. Вы в командировке. Прислуги здесь нет ни у кого. Правила едины для всех, даже для его высочества и его сиятельства. — про правила с ходу присочинила, но не соврала ведь. — И не трудитесь запоминать мое имя, — вот тут да, сорвалась, ухмыльнулась прямо в перекошенную арийскую рожу, — достаточно будет «вашей милости».
А нечего Варнаю придирками изводить! У самого даже мажья фибула не чисто серебряная. Чуть сильнее нашего эс-капитана Норрея.
А к ужину подоспела еще одна новость — Дораш получил зов из степи. Время пришло. Нас ждут.
Часть 5
Ну сколько можно! Я — извечная копуша, и то уже собралась! Все перепроверила, всем ЦУ раздала и стою посередь плаца, готовая занять свое место на облучке кибитки. А эти арр-ристократы все никак. Одно утешает, Ваен и Шигеру напоследок прессуют Бови. Вона как его плющит — пир для глаз, жаль, что неслышно. Тщательно обласканная Пряжка утешительно фыркнула мне в лицо морковным духом. Ей, как и мне, не терпелось. Да еще пришлые кони будоражили нашу барышню. Из шестерых только трое — мерины.
Хороший денек выдался. Небо хоть и хмурое, но высокое, не давит плечи близкими тучами, а потому и дышится легче. Кажется, вот сейчас, ну вот-вот, порыв ветра разорвет облака и небеса улыбнутся. А они все не улыбаются. Бесит!
Жаль, что дорога, по словам Дюша, не дольше часа. За это время никак не успеть настроится на доброжелательный гостевой лад. А надо, ибо душа клокотала раздражением на настырного арийца, усталостью от бестолковых сборов и смутной тревогой. Тревога происходила от бедняги Дораша, который держался как мог, но все же страшно нервничал перед встречей с соплеменниками. И помочь нечем.
Мудрый Гунар придумал уступить шаманёнку своего коня под предлогом старческой немощи. Если есть место в кибитке, рядом с женщинами и детьми, то зачем напрягаться в седле горячего скакуна? Дескать, ему, старику, абсолютно без разницы, что о нем подумают. Все понимали, что дядюшка мой изрядно лукавит. Ради Дораша. Ха! Въехать в родное стойбище на благородном жеребце, стремя в стремя с посланцами короля, или на облучке далеко не новой кибитки в роли «водителя кобылы» при барыне, есть же разница для престижа!
Женщины и дети, это мы с Титом. Если на меня, усилиями Нитты, навели флер принадлежности к привилегированному сословию, то Тишка неожиданно выступил в роли изнеженного игривого подростка, а не того разумного ответственного юноши, кем все его и считали в крепости. Он даже как-то уменьшился. И эта метаморфоза тоже была направлена на поддержание имиджа нашего Дорашика. Сын Фарх-ара не просто так приживал у богатеев, а наперсник младшего брата само́й хозяйки, вот так вот! А оный младший уж так почитает своего опекуна и названого брата, уж так уважает, что ни на шаг не отходит, скачет рядом веселым козленком и во всем одобрения ищет!
Эх, вот и сбе́гала в гости к дедушке Халаху, подарила подарки, присмотрела товаров для личного пользования. Завела подруг среди тамошних мастериц. Размечталась!
А не хочешь дипмиссию королевства Хариг, Нина, дорогая? Теперь ты не вольная на всю голову иномирянка, а практически «лицо короны». Свадебная генеральша. Тьфу.
Ну где уж мне тягаться с придворными-то. Ванька у нас глава делегации, полномочный представитель государя. Он, а не я, слава богам. Его задача — политика, а главный политический вопрос на данный момент — существование Переправы. Витто будет обеспечивать ему научно-магическую поддержку. Я вроде торгового агента и достопримечательности — иномирянка же. Чувствую себя примой кордебалета. Кира при мне телохранителем, это, между прочим, настоятельная рекомендация старшего шамана. Тревожно, однако. Ши едет вроде как по приглашению степного друга Лограха, а на самом деле, он выбил себе отпуск и не хочет расставаться с Кирюшей. Опытный боец и силовик никогда не лишний, да. Гунару отведена роль старшего родственника «мужескага полу» при незамужней визитерше. Ну, это просто замечательно, дядя хорошо умеет сдерживать мой неуместный энтузиазм. Дорашик вроде как семью навещает, но, главное — он наш доверенный гид, куда без него? А Тишка просто едет, потому что едем мы с Дорашем. Ну, и Сара с Лондаром, куда же без них? Тишка уверял, что призраки пересекут переправу без проблем. Черепок, к которому привязан дух дворца, привез Шигеру. Лондар так захотел съездить в отпуск, что доверил тайну своего вместилища генералу. А «око» мы оставили коменданту, который отлично воспринял появление еще одного призрака. Таким образом, у нас будет дополнительная связь с крепостью.
Поделиться книгой: