Помоги проекту - поделись книгой:
Иоганн Эрих Тунманн (1746–1778) — шведский историк, профессор Галльского университета, является автором сочинения об истории Крымского ханства, вышедшей в 1784 г. в «Большом землеописании Бюшинга» («Bueschingsgrosse Erdbeschreibung»), которое затем было переведено и на французский язык. Труд Тунманна — это по сути первое систематическое и всестороннее описание Крымского ханства. Автор, находясь под влиянием французских просветителей, в своей работе несколько идеализирует человеческие качества крымских татар [Иоганн Тунманн, 1991].
Иосафат Барбаро (1413–1494) — крупный политический деятель Венецианской республики, дипломат. В 1436 г. Иосафат Барбаро покидает Венецию по торговым делам и отправляется в Тану (Азак, современный Азов), венецианскую колонию в устье Дона. Здесь прожив 16 лет, Иосафат выучил татарский язык. Вернувшись в Венецию, Иосафат Барбаро написал свой труд в его окончательном виде в конце 1488 или в 1489 г. — «Здесь начинается рассказ о вещах, виденных и слышанных мною, Иосафатом Барбаро, гражданином Венеции, во время двух моих путешествий — одного в Тану и другого в Персию» («Quivicomenciano le cosevedute et aldite per mi, Iosaphath Barbara, citadin de Venetia, in doviazi, cheio ho fatti — unoalaTana et uno in Persia»). В работе даны достаточно подробные сведения о географии и этнографии Приазовья, Поволжья и Кавказа, политической ситуации в Татарии в первой половине XV столетия [Барбаро и Контарини, 1971].
Амброджо Контарини (1429–1499) — венецианский посол в Персию (1474–1477). В ходе своего посольства он посетил Крым и Поволжье. Вернувшись в 1477 г. в Венецию, Амброджо Контарини опубликовал описание своего путешествия «Viaggiodemisier Ambrogio С., ambassadoralgran-signore Ussum-Cassan, redi Persia», более известного в русском переводе как «Путешествие в Персию». В своем сочинении автор дает сведения о политической ситуации в Восточной Европе, о татарах Крыма и Поволжья, их культуре [Там же].
Франческо Тьеполо (1509–1580) — итальянский автор «Описания Московии» (около 1560). Франческо Тьеполо в Московии никогда не был, он написал свое сочинение, пользуясь только чужими, письменными и устными известиями. Основным книжным источником произведения была крупнейшая в то время по значению и богатству фактами работа о России — «Записки о Московитских делах» Сигизмунда фон Герберштейна, к 1560 г. выдержавшее уже пять изданий на латинском и одно на итальянском языке. В сочинении даны также сведения о татарах, об их влиянии на Московскую Русь, о Казани («Кассане»), Астрахани («Читрокане») и «Кумании» [Франческо Тьеполо, 1940].
Рафаэль Барберини принадлежал к известной итальянской купеческой фамилии; он был дядей римского папы Урбана VIII. С целью получения права торговли в Московском царстве Рафаэль Барберини посетил Москву, получив аудиенцию у Ивана IV Грозного. Вернувшись, он оставил свои записки о своем путешествии в Московию, которые столетие спустя, в 1658 г., были изданы Николаем Барберини, внуком Рафаэля, под заглавием «Relazionedi Moscovia scrittada Raffaello Barberinoalcontedi Nugarola, Anversa, lе 16 Ottobre 1565». В сочинении даны сведения о казанских, ногайских, астраханских и сибирских татарах [Рафаэль Барберини, 1842].
Франческо да Колло (ум. в 1571 г.) — дипломат Священной Римской империи, император которой Максимилиан I отправил его в Москву для умиротворения польского и литовского короля Сигизмунда и великого князя московского Василия III (1518–1519). Здесь Франческо да Колло собрал различные сведения о Московской Руси. Вернувшись на родину, да Колло составил отчет, который лег в основу книги, известной как «Доношение о Московии» («Relationesulla Moscovia»), опубликованной лишь восемьдесят лет спустя в Падуе в 1603 г. В сочинении даны сведения по географии, обычаям и быту татар [Франческо да Колло, 1996].
Станислав Жолкевский (1547–1620) — польский полководец, разбивший в 1610 г. при Клушине войска Дмитрия Шуйского, после чего захватил Москву. За московскую кампанию Жолкевский получил в 1613 г. сан великого гетмана коронного, а через несколько лет был назначен и великим канцлером коронным. Последние годы своей жизни он провел в защите южных границ Речи Посполитой от татарских и турецких нападений и пал в 1620 г. в битве с турками под Цецорой. Станислав Жолкевский является автором сочинения «Начало и успех Московской войны», которое было опубликовано лишь в 1835 г. в Москве. В этом произведении есть сведения об участии касимовских татар в событиях Смутного времени [Станислав Жолкевский, 1871].
Жильбер де Ланнуа (Гильбер де Ланноа, 1386–1462) — фламандский рыцарь, советник и камергер герцога Бургундского Жана Бесстрашного, дипломат. Был сторонником активной борьбы против мусульман. В 1407–1410 гг. участвовал в Реконкисте. В 1413 г. Жильбер де Ланнуа участвовал в войне Тевтонского ордена против Польши. В 1421–1423 гг. рыцарь посетил Пруссию, Литву, Польшу, Молдавию, Крым, Константинополь, Египет, Сирию и Палестину.
Жильбер де Ланноа оставил мемуары «Путешествия и посольства», которые представляют собой дневниковые записи на старофранцузском языке, по-видимому, отредактированные самим автором незадолго до смерти. В своих мемуарах де Ланноа дает сведения о быте и культуре татар, в том числе известия и о татарах, переселившихся в Литву [Путешествие Гилльбера де-Ланноа, 1873; Кудрявцев, 2003].
Блез де Виженер (1523–1596) — французский дипломат, криптограф и алхимик.
На сейме, состоявшемся в Варшаве в апреле 1573 г., польским королем и великим князем литовским был избран герцог Анжуйский Генрих Валуа, брат французского короля Карла IX. Для ознакомления нового короля с государством необходимо было составить обстоятельную записку. Составление ее было поручено Блезу де Виженеру. Уже в июле 1573 г. обширная записка, составленная Виженером, поступила в печать. Сочинение получило следующее заглавие: «La description dy Royaume de Pologne et pays adjacens, avec les statuts, constitutions, moeurs, et fasons de faire d’iceux. Par Biaise de Vigenere, secretaire de feu Monseigneur le Duc de Nivernois. A Paris, cher Jean Richr libraire, rue saint Jean de Latran, a l’enseigne de l’arbre Verdoyant. 1573. Avec privilege du roi», которое у нас более известно, как «Описание Польского королевства». Отдельный раздел сочинения Виженера посвящен татарам — их истории и культуре [Блез де Виженер, 1890].
Жак Маржере (Жак Маржерет, 1550-е — после 1618) — профессиональный французский офицер-наемник, поступивший в 1600 г. на русскую службу в чине капитана. Находясь в России Жак Маржере попеременно служил русским царям, царям-самозванцам и польскому королю Сигизмунду III. Осенью 1611 г. Жак Маржере покинул Россию. Вернувшись во Францию, он написал и опубликовал свое сочинение «Состояние Российской империи» («Estat de l’empire de Russie»). В этом сочинении есть сведения об истории и культуре поволжских и крымских татар, об их участии в событиях Смутного времени [Жак Маржерет, 2007].
Гийом Левассер де Боплан (Гийом ле Вассер де Боплан, около 1595–1685) — французский инженер и военный картограф. Гийом де Боплан был приглашен польским королем Сигизмундом III на службу в Польшу как старший капитан артиллерии и военный инженер, где и находился с 1630 по 1648 г. Гийом де Боплан, строя крепости на Украине, занимался укреплением южных рубежей Речи Посполитой. Вернувшись домой, Гийом де Боплан издал в 1651 г. сочинение об Украине под названием «Description des contrées du Royaume de Pologne, contenues depuis les confins de la Moscowie, insques aux limites de la Transilvanie. Par le Sieur de Beauplan», более известного после второго издания как «Описание Украины» («Description d’Ukranie»). Гийом де Боплан в своей работе уделяет место и татарам, описывая их нравы и быт в XVII в., в том числе и в графической форме [Гийом Левассар де Боплан, 2004].
Фуа де ла Невилль — французский дипломат на польской службе, посетивший в 1689 г. Россию и опубликовавший в 1698 г. в Париже «Записки о Московии». В этом сочинении кроме всего прочего дано описание крымских походов В.В. Голицына [Де ла Невилль, 1996].
Энтони (Антоний) Дженкинсон (1529–1610) — английский дипломат, который четырежды, с 1557 по 1571 г., побывал в Московском царстве в качестве посла английских государей и представителя Московской компании, основанной лондонскими купцами в 1555 г. Главной задачей Дженкинсона было получить охранные грамоты и право на беспрепятственный путь по Волге до Каспийского моря. Энтони Дженкинсон совершил путешествия в Среднюю Азию и Персию, в ходе которых он посетил Казань и Астрахань. Записки о путешествиях Дженкинсона были опубликованы в 1598–1600 гг. в собрании Гаклэйта: «The principal navigations, voyages, trafiques and discoveries of the english nation». В своих записках о поездках Дженкинсон дает сведения о поволжских и крымских татарах, ногаях, их хозяйстве и культуре середины XVI в. [Энтони Дженкинсон, 1937].
Джайлс (Джильс) Флетчер (1548–1611) — английский поэт, парламентарий и дипломат. В 1588 г. Джайлс Флетчер в качестве посланника английской королевы Елизаветы был отправлен в Москву к царю Федору Иоанновичу для поддержания перед русским царем ходатайства Московской компании о монополии на торговлю с северно-русскими портами. Посольство Флетчера потерпело неудачу: в даровании Московской компании монополии было отказано; у компании было отнято право беспошлинной торговли в пределах России. Летом 1589 г. Джайлс Флетчер покинул Россию. Вернувшись на родину в 1591 г., Джайлс Флетчер издал свое сочинение «О государстве Русском» («Of the Russe Common Wealth»), в котором есть отрывочные сведения о крымских, ногайских и поволжских татарах. Затем около 1610 г. Джайлс Флетчер написал также исторический трактат о происхождении татар — «Essay upon some probable grounds that the tartars… are the Posterity of the ten Tribes of Israel», напечатанный после смерти автора в 1677 г. [Джайлс Флетчер, 2002].
Джером Горсей (около 1550–1626) — английский дворянин, парламентарий и дипломат. В 1573–1591 гг. жил (с перерывами) в России, управлял конторой Московской компании. Джером Горсей является автором трех сочинений мемуарного характера, содержащих ценные сведения по истории Московского царства: «Путешествия сэра Джерома Горсея», «Торжественная… коронация Федора Ивановича» и «Трактат о втором и третьем посольствах мистера Джерома Горсея». В этих работах кроме всего прочего представлены сведения о взаимоотношениях царей Ивана IV Грозного и Федора Иоанновича с татарами [Джером Горсей, 1990].
Дон Жуан Персидский (до крещения — Орудж-бек Баят) (1560–1604) — посол дипломатической миссии персидской династии Сефевидов ко двору испанского короля. В 1599 г. прибыв в Испанию, принял католицизм и в 1604 г. написал книгу «История Дон Жуана Персидского». Сочинение состоит из трех книг. В первой и второй книгах дается описание государства Сефевидов. Третья книга посвящена непосредственно описанию путешествия в Испанию, где приводятся данные о посещениях разных стран и городов. Здесь даны сведения о территории Золотой Орды («Великой Татарии»), об участии крымских татар в войне Османской империи против Ирана, о быте и культуре поволжских татар [Россия и Европа, 2007].
Исаак Масса (1586–1643) — голландский купец, путешественник и дипломат. С 1601 по 1609 г. жил в Москве. Затем посещал Россию в качестве посланника Генеральных штатов. Вернувшись на родину, написал «Краткие известия о начале и происхождении современных войн и смут в Московии, случившихся до 1610 года», которые были опубликованы в Брюсселе лишь в 1866 г. В сочинении Исаака Массы представлены сведения об истории русско-татарских отношений второй половины XVI — начала XVII в. [Исаак Масса, 1997].
2. Арабографичные документальные источники
Особую значимость для изучения истории татарских государств XV–XVIII вв. имеют документальные источники, которые содержат богатый материал об общественно-политическом и социальном устройстве, хозяйстве, налогах и сборах, фискальном аппарате, канцелярской и письменной культуре, а также языке делопроизводства. Татарские актовые источники привлекли внимание исследователей уже на этапе становления зарубежной и российской ориенталистики. Особую ценность, при слабой сохранности тюрко-татарских нарративных источников, имели материалы ханских канцелярий, документы частноправового характера, которые являлись наиболее достоверными и надежными при изучении вышеуказанных аспектов истории.
На протяжении всего XIX столетия идет поиск и анализ татарских документальных источников. Отдельные образцы крымских ярлыков были введены в научный оборот еще в первой половине и середине XIX в. [Ярцов, 1848; Ярцов, 1849; Березин, 1851а]. Начавшаяся Крымская война вызвала возрастающий интерес к письменному наследию крымских татар. С этого времени археографическая работа и источниковедческая характеристика крымско-татарских документальных материалов становится одной из традиционных тем российской исторической науки. Среди исследователей, плодотворно занимавшихся проблемами татарского актового источниковедения, следует назвать И.Н. Березина, В.В. Вельяминова-Зернова и Х. Фаизханова, А.Ф. Малиновского, Ф.Ф. Лашкова, В.В. Радлова, В.Д. Смирнова, А.Н. Самойловича. Если в первые годы советской власти традиция издания и изучения татарских актовых документов продолжается, то с конца 20-х гг. XX столетия эта традиция прерывается. В дальнейшем данное направление исследований успешно развивают зарубежные ученые, среди которых следует выделить Ф. Куртоглу, А.Н. Курата, А.А. Зайончковского, Ш. Лемерсье-Келькеже, В.П. Остапчука, Х. Иналджыка, А.П. Григорьева, И. Вашари, М. Иванич, Д. Колодзейчика[19].
Значительный вклад в источниковедческое обобщение и систематизацию татарских актовых материалов внес профессор Казанского университета М.А. Усманов. В своей монографии «Жалованные акты Джучиева Улуса XIV–XVI вв.» исследователь на основе анализа широкого круга источников дает общую источниковедческую характеристику, и дипломатическую в частности, татарских документальных источников, в указанных хронологических рамках.
К сожалению, оригиналы документов, происходящих из Казанского, Астраханского, Сибирского, Касимовского ханств, Большой и Ногайской Орд дошли до нас в чрезвычайно малом количестве. Малочисленность дошедшего до наших дней татарского актового материала объясняется различными причинами. Документы массами погибали в многочисленных пожарах, которые были весьма частым явлением в жизни общества того времени. Наиболее трагическими были последствия завоевания Казани 1552 г. Не последнюю роль играл фактор времени и отсутствие надлежащих условий хранения. Ликвидация татарских политико-юридических институтов, изменение социально-политической и экономической структуры общества приводит к утрате прежней правовой силы этих документов, держатели которых, несмотря на отдельные случаи, не имели особой социальной и материальной потребности в их сохранности. Учитывая неблагоприятные условия хранения, многие татарские актовые материалы сохранились лишь в копиях, в той или иной степени отражающих форму или просто содержание оригиналов. Кроме того, в посольских книгах Московского государства и Метрике Великого княжества Литовского сохранились переводы посланий и писем правителей Крымского, Казанского ханств, Большой и Ногайской Орд.
Гораздо лучше обстоит дело с актами бывшего Крымского ханства: до нас дошли довольно богатый актовый материал, дипломатическая переписка крымских государей и их приближенных, судебные документы. Связано это с несколькими факторами: длительным периодом существования Крымского ханства и сравнительной устойчивостью в нем государственной власти; активной дипломатической перепиской с соседними государствами; наличием в Крымском юрте развитой городской культуры, позволявшей лучше сохранять документальные памятники; влиянием на делопроизводственные традиции Крымского ханства высокоразвитой канцелярской культуры Османской империи, под сюзеренитетом которой ханство находилось с 1475 г. Кроме того, после аннексии Крымского ханства русское правительство в целом признало сословные и имущественные права крымско-татарских феодалов, что помимо прочего (имеются в виду более благоприятные, по сравнению с остальными татарскими государствами, условия хранения документов и достаточно высокий уровень архивного дела и науки в Российской империи XVIII–XIX вв.) способствовало лучшей сохранности крымско-татарских официальных документов. В Российской Федерации большинство подлинных крымских актов сконцентрировано в документальном фонде Рукописного отдела Института восточных рукописей РАН, копий крымско-ханских ярлыков — в Отделе рукописей Российской Национальной библиотеки. Кроме того, большое количество крымско-татарских документов сохранилось в древлехранилищах Турции, Польши, Венгрии, Австрии, Румынии, Украины. Сохранился и такой ценный комплекс документальных источников, как собрание Казы-аскерских книг, являющееся частью архива крымских ханов. В эти книги-реестры (дефтеры, сакки), ныне хранящиеся в Российской национальной библиотеке, заносились копии официальных документов, находящиеся в ведении верховных мусульманских судей Крыма юридические и административные дела. До наших дней дошел 121 дефтер, содержащих записи за 1608–1810 гг. [Васильева, 1993, с. 44–45; Cihan, Yilmaz, 2004, S. 131–176]. Один дефтер, относящийся к Карасубазарскому кадийскому округу (кадылыку) и содержащий записи за 1752–1753 гг., отложился в фондах Ялтинского историко-литературного музея [Cihan, Yilmaz, 2004, S. 132, not 4].
Татарские государства XV–XVIII вв. продолжили золотоордынские канцелярские традиции, которые нашли свое применение в новых политических условиях. С течением времени эти условия стали оказывать свое влияние и на развитие делопроизводства. Речь здесь, прежде всего, идет о крымско-татарской канцелярской традиции, в которой со второй половины XVI столетия все более проявлялись элементы османской делопроизводственной культуры, ставшей определяющей с началом XVII в. Несмотря на это обстоятельство, отдельные реликты традиционного делопроизводства встречаются здесь и позднее. Формирование и развитие собственно крымского делопроизводства, полностью отличающегося от традиционного золотоордынско-джучидского, падает в целом на XVII–XVIII вв., на период, когда завершилось формирование крымско-татарской народности, оформился собственно крымско-татарский деловой язык, существенно отличающийся от языка письменности XV — первой половины XVI в. Результаты влияния османско-турецкого делопроизводства сказались прежде всего в языке, стиле изложения и внешнем оформлении. Между прочим, М.А. Усмановым отмечена такая особенность крымских дипломатических документов после попадания ханства под сюзеренитет Высокой Порты: послания крымских правителей русским и европейским государям долгое время составлялись по форме и на языке, близком использовавшемуся в золотоордынских документах, тогда как письма и донесения, направлявшиеся правителям Османской империи — сюзерена Крымского ханства, составлялись в форме, близкой правилам османского делопроизводства [Усманов, 1979, с. 108–109].
Ограниченность аутентичных делопроизводственных и актовых источников по другим татарским государствам не позволяет делать конкретных выводов о характере развития их канцелярской культуры.
Представляют интерес немногие дошедшие до нас частноправовые акты. В частности, речь идет о двух завещаниях представителей аристократии Касимовского ханства: Аликей-аталыка (1639 г.) и Кишбике-бикеч (XVII в.) [Вельяминов-Зернов, 1866, с. 231–267; 447–459].
Большой интерес представляют татарские и османские документы, отложившиеся в турецких древлехранилищах. Наиболее крупными собраниями документов, имеющих отношение к истории постзолотоордынских тюрко-татарских государств, обладают Османский архив при Премьер-министре Турции (Başbakanlık Osmanlı Arşivi) и архив музея дворца Топкапы (Topkapı Sarayı Müzesi Arşivi). Большинство из них имеют отношение к истории Крымского ханства.
Первой большой публикацией посланий и ярлыков позднезолотоордынского, крымского и большеордынских государей стал труд А.Н. Курата [Kurat, 1940]. Большой комплекс документов, в основном по истории Крымского ханства, отложившихся в Османском архиве, в архиве и библиотеке музея дворца Топкапы, в 60-70-е гг. XX в. был выявлен, изучен и опубликован группой французских исследователей под руководством профессора А. Беннигсена [Le khanat 1978].
Вышел в свет сборник документов, содержащий публикацию факсимиле, текста и перевода на русский язык 37 документов татарского и османского происхождения по истории тюрко-татарских государств XVI в. [Документы, 2008, с. 49–253].
Большим, но пока мало используемым информативным потенциалом обладает такая разновидность источника, как «Реестры важных дел» (
В конце XVII в. для регистрации международной переписки в Высокой Порте отдельно от «Реестров важных дел» начали вестись «Реестры августейших посланий» (
Лапидарную, но интересную информацию о прибытии татарских (большеордынских и крымских) посольств и гонцов ко двору османских султанов в XV–XVI вв. и расходах на их содержание дают приходно-расходные книги султанских дворцов [Barkan, 1979].
3. Художественные произведения
Татарское словесное искусство XV–XVIII вв., охватывающее более трех столетий, представляет собой очень сложный, противоречивый, трагичный периоды истории татарского народа. Это время распада Золотой Орды и образования на ее огромной территории Крымского, Казанского, Астраханского, Сибирского, Касимовского ханств, а также Ногайской Орды; это время существования, расцвета и завоевания татарских государств; это время жесточайшего колониального гнета, утери значительной части накопленных веками духовных и материальных ценностей. Кроме того, на этом этапе истории, особенно после ликвидаций Казанского, Астраханского государств, в относительно едином языковом, культурном и этническом пространстве татар начинает постепенно обособляться, османизироваться население, проживающее в Крымском ханстве. Поэтому словесное искусство данной эпохи целесообразно рассмотреть в трех аспектах, под тремя пунктами:
1) татарская литература периода Казанского ханства (середина XV в. — середина XVI в.);
2) Крымско-татарское словесное искусство XV–XVIII вв., т. е. Крымского государства;
3) XVII–XVIII вв. Конечно, такое разделение более чем трехвекового литературного процесса носит в известной степени условный характер. В то же время оно способствует созданию определенного представления о татарском словесном искусстве указанных столетий.
Письменная литература, словесное искусство — важнейшие факторы, доминирующие критерии определения, оценки характера того или иного государства, общества. С одной стороны, наличие книг, художественных произведений само по себе показывает достаточно высокий уровень культуры. С другой — словесное искусство дает надежный ключ к пониманию духовной жизни этого общества, к выяснению интеллектуального, морально-психологического состояния людей. Исходя из такого подхода, постараемся кратко охарактеризовать татарскую литературу периода Казанского ханства. Прежде чем приступить к поставленной теме, необходимо выяснить два частных вопроса. В некоторых научных трудах, да и в практической жизни татарская литература второй половины XV и первой половины XVI в. отождествляется со словесным искусством только Казанского ханства. Но такое утверждение отражает лишь часть истины. Почему? Потому что татарская литература данного периода функционировала, развивалась не только в Казанском ханстве, но и в других татарских государствах, в частности в Астраханском, Сибирском, Ногайском, Крымском, Касимовском царствах, а также в Большой Орде. Татарское словесное искусство данного периода, как и в эпоху Золотой Орды, было относительно единой, неделимой литературой. Она создавалась и распространялась почти на одном и том же языке. Конечно, в литературе, созданной на большой территории Евразии, произведения поволжских, особенно казанских авторов занимали ведущее положение. Имея в виду Казань, Мухаммедьяр писал, что «этот город полон поэтами».
Другой вопрос заключается в том, что из написанных в XV–XVI вв. произведений лишь небольшая часть дошла до наших дней. Особенно плохо мы знаем о литературной жизни некоторых других татарских ханств. Поэтому суждения о словесном искусстве периода Казанского ханства носят неполный, иногда даже фрагментарный характер. Но ради справедливости все-таки следует отметить, что по сравнению с историками, лингвистами, обществоведами, литературоведы, несмотря на различные политические препятствия, уже в советское время проделали значительную работу по изучению и пропаганде литературы периода Казанского ханства.
Татарское словесное искусство второй половины XV-первой половины XVI в. и по языку, и по идейно-тематическим, и по поэтическим особенностям является прямым наследником и продолжателем традиций литературы Золотой Орды. Оно пропитано мусульманской идеологией, суфийскими мотивами и образами. В нем, как и в литературе предыдущих веков, заметно сильнее влияние арабо-персидской и тюркских литератур. Например, Мухаммедьяр творчески использует сюжеты и образы из «1001 ночи», «Калилы и Димны», произведений Аттара и Саади. Средневековые татарские читатели в той или иной степени владели арабским, персидским и тюркскими языками. Поэтому в Поволжье и Приуралье широко распространялись произведения восточных авторов, они читались и в оригинале, и в различных переводах и комментариях. В частности, имеется перевод знаменитого сборника «Калила и Димна», относящегося к данному периоду [Кəлилə вə Димнə, 1996]. Литературный, да и письменный татарский язык Средневековья богат заимствованиями из восточных языков.
Татарская литература периода Казанского ханства представлена произведениями различного характера: там есть образцы поэзии и прозы, поэм и дастанов, газелей и касыд, сатиры и юмора. В отдельных памятниках тесно переплетаются мотивы и стили письменной и устной литературы. В частности, в дастане «Идегей» использованы некоторые достижения и опыт многовековой письменной поэзии. Шарифи в «Зафарнамаи вилаяти Казан», т. е. «Книге о победе казанцев», при изображении защитников Казани часто употребляет характерные для фольклора приемы и средства.
В произведениях данного периода нашли отражение различные вопросы человеческого бытия и общества. Особенно преобладает тематика нравственного характера. Просвещенный, нравственно чистый, воспитанный, религиозный человек — вот идеал многих авторов. Кроме того, в литературе отражены социальные, философские проблемы. По мнению Мухаммедьяра, например, счастье человека зависит и от социального устройства общества, и от правителей. Дастан «Идегей» ясно показывает, что эгоистические, личные интересы ведут к разрушению основ государства. Некоторые сочинения могут служить надежным источником при исследовании реальной жизни того времени. В частности, Шарифи в своем «Зафарнамаи…» (1550) описывает поход Ивана IV против Казани, осаду города и сражение между казанцами и русскими. Интересно то, что автор данного произведения — очевидец и участник событий.
В поэме Мухаммедьяра встречаются образы реальных исторических личностей того времени, таких, например, как Сахиб-Герей и др.
Теперь кратко остановимся на отдельных произведениях авторов периода Казанского ханства.
Стихотворениям Хасана Кайгы, Дусмамбета, Казтугана, Чалгиз Жырау присущи близость к фольклору, эпическим традициям сказателей, любовь к родной природе, воспевание единства, дружбы людей. Они, в основном, жили в Нижнем Поволжье, у реки Яик и были тесно связаны с тюрко-татарами, ведущими кочевой или полукочевой образ жизни. Их стихотворения широко распространялись не только среди татар, но и среди некоторых других тюркских народов.
Казанский хан Мухаммед Амин (1469-1518) в своем стихотворении «Гыйкаб» («Месть»), как и его предшественники Саиф Сараи и Ахмед Ургенджи, критикует антигуманную, агрессивную политику среднеазиатского правителя Аксак Тимура.
Следует отметить, что недавно обнаружено очень ценное в историческом отношении послание (1506) Мухаммед Амин-хана польскому королю Александру I, в котором отражены реальные события начала XVI в. (взаимоотношения московских, казанских, крымских и польских правителей; походы Ивана III на Казань и поражение московских войск и др.) [Миннегулов, 2010, 34–41 б.].
Среди читателей татарских ханств широко распространяются романтические поэмы среднеазиатского поэта Маджлиси (XV–XVI вв.) о возвышенной любви Сейфульмулюка к Бадигульджамал, Сайяди о Тахире и Зухре. Эти произведения, хотя время и место создания их точно не установлены, и в последующие века были любимыми книгами татар. Поэма «Кыйссаи Сейфульмулюк» Маджлиси, созданная на основе сюжета из «1001 ночи», является одной из первых тюрко-татарских светских книг, напечатанных в типографии Казани (в 1807 г.). Имеются многочисленные фольклорные и письменные варианты сюжетов о Сейфульмулюке и Бадигульджамале, о Тахире и Зухре.
В 1501–1510 гг. в далеком мамлюкском Египте, где правили выходцы из Поволжья и Приуралья, Татар Гали Эфенди (или, по-другому, Шарифом Гамиди) создается громадное по объему «Тюркское Шахнаме», которое считается общим достоянием тюркоязычных народов. Это произведение не только перевод знаменитой эпопеи Фирдоуси. Оно содержит в себе много интересных событий, деталей оригинального характера.
В стихотворениях и поэмах Умми Камала (Исмагила) (последняя треть XIV в. — 1475) воплощены идеалы суфия-аскета о совершенном человеке, отображено сложное, противоречивое состояние лирического героя. Хотя Умми Камал считается османским поэтом, однако он какую-то часть своей жизни жил в Поволжье и в Крыму. Он размышляет над такими вечными вопросами, как смысл человеческой жизни, соотношение жизни и смерти. По его мнению, перед лицом смерти все равны. Смерть одинаково властна над могущественным шахом и над невольником. Творчество этого талантливого поэта оказало большое влияние на поэтическую деятельность Кулшарифа (XVI в.), Мавля Кулыя (XVII в.), Ш. Заки (1821–1865), Дердменда (1859–1921) и других татарских авторов. Произведения Умми Камала широко распространялись в рукописях, затем в печатной форме.
Кулшариф [Мəңгелеккə аяк басканда, 2006] вошел в историю татарского народа как поэт, религиозный лидер, общественный деятель и патриот своей Родины. Он геройски погиб 2 октября 1552 г. при защите Казани от чужеземных захватчиков. Его эмоциональные стихи религиозно-философского содержания в течение нескольких веков включались в школьные хрестоматии. А поэма «Кыйссаи Хубби Худжа» способствовала воспитанию у читателей высоких нравственных качеств.
До нас дошло произведение под названием «Зафарнамаи вилаяти Казан» («Сочинение о победе Казанского государства»), написанное осенью 1550 г. Автор этого с вкрапленными в текст поэтическими строками прозаического памятника — Шарифи (Шарифи Хаджитархани). Исследователи его отождествляют с Кулшарифом.
Как известно, в начале 1550 г. Иван Грозный, с целью захвата города, окружил Казань. После почти двухнедельной осады, не достигнув поставленной цели, он был вынужден отступить и оставить город. В основу сочинения Шарифи положены эти исторические события. Автор осуждает захватнические войны, называет Ивана Грозного «чванливым», «смутьяном», «злодеем», с восхищением изображает героизм защитников города. Он выступает как истинный патриот своей Родины. В сочинении Шарифи имеется следующее стихотворение, восхваляющее красоту и историческую роль города Казани в судьбе татарского народа (в подстрочном переводе Фарида Хакимзянова):
К сожалению, через два года этот «цветущий» город — столица большого ханства — был превращен в руины и пепелище. Среди многочисленных жертв кровавой бойни был и автор этих проникновенных строк.
Мухаммедьяр (1497–1549) — один из последних поэтов периода Казанского ханства. Жизнь и творческая деятельность его органически связаны с судьбой татарского народа, с Казанью. Этот талантливый и высокообразованный человек в своей жизни испытывал и почет, и невзгоды. Не зря его образ привлекает внимание современных писателей, художников, музыкантов.
Из солидного творческого наследия Мухаммедьяра известны лишь две поэмы — «Тухфаи мардан» («Подарок мужчин», 1540), «Нуры содур» («Светоч души», 1542) и одно стихотворение — «Насихат» («Наставление») [Мөхəммəдьяр, 1997]. Все они лиро-эпического характера, дидактического содержания. В них отчетливо проявляются сокровенные мысли и переживания самого автора.
Поделиться книгой: