Страна Арманьяк. Великий посланник

– И мои топоры!

– По поводу топоров… сомневаюсь.

– Я же давала клятву, что не причиню никому вреда!

– Я подумаю.

– Но…

– Сказал же – подумаю, графиня.

– Хорошо, я верю вам. И все-таки как насчет того оборотня и принцессы?..

– Не оборотень, а обычный тур. Хотя и громадный. Принцессы тоже не было, а была дочь дюка Карла Смелого Бургундского. И да, тура убил, оную дочь спас.

– И конечно же она влюбилась в вас без памяти? – тщательно маскируя интерес, полюбопытствовала Инге. – А вы ответили взаимностью?

– Не знаю. Нет.

– Странно. – По губам норвежки скользнула ехидная улыбка. – Скальды поют в своих балладах, что вы не пропускаете ни одной юбки. – Инге прыснула и нараспев продекламировала: – Графиня иль кухарка, пастушка иль принцесса, но конту Жану все равно, идет на штурм он резво…

– Да, примерно так. Но не в том случае…

Ужин прошел на мажорной ноте. Аппетит к норвежке вернулся в полной мере, настроение тоже, мы вполне мило поболтали, после чего графиню увели. И что это было?.. Втюрилась, что ли? Похоже, что так, ничем иным подобные эскапады и не объяснишь. Хотя кто его знает, до конца женщин никто так и не смог понять.

Завалившись в постель, я подвел итоги сегодняшнего дня.

Ну что же, неплохо, совсем неплохо, хотя без неожиданностей не обошлось. Контакт с русами налажен, приняли они нас отлично. Вот только подкузьмило внезапное явление Федькиного суженого-ряженого. Откуда он здесь взялся? Федька ведь из Рязани, которая хотя и в вассальном положении у Москвы, но все равно самостоятельное княжество. Хотя уже и не важно. Ладно, думаю, с божьей помощью мы справимся с этой проблемой.

Судя по подслушанным разговорам, приказчики ничего неожиданного не планируют. Главную свою задачу они выполнят без особых проблем. Хотя да, покочевряжусь вдосталь.

Количество и состав местной дружины узнать так и не удалось. За весь день я видел с оружием только приказчиков. Или пошли в погоню за пришлыми, или пока еще не доверяют. Но на другое я и не рассчитывал. Со временем все пойдет на лад.

Рихтер доложился, что монахи из обители – вполне способные к лекарскому делу. А их мази и примочки охарактеризовал в превосходной степени. Тоже ожидаемо. Монастыри сейчас впереди всех по прогрессу, как в Европе, так и здесь, получается.

Зерно и крупы в поселении привозные, это и понятно, север, особо ничего не растет. Надо будет озаботиться и прикупить того и другого, иначе гостеприимные хозяева скоро вылетят в трубу с такой кормежкой. А еще здесь плохо с солью, чего я уж вовсе не понимаю. Море рядом, ле́са, а соответственно и дров – валом; если к делу основательно подойти, то можно всю Русь солью снабжать, а они ее закупают. Надо будет записать солеваренный заводик в бизнес-проект развития этой местности.

Теперь точно все. Ладно, будет день – будет пища, а пока – баиньки…

– Тятенька… – неожиданно из своего закутка появилась завернувшаяся в шаль Феодора.

– Чего тебе?

– Мне вот так плохо… – Девушка жалобно всхлипнула. – Прям вот так, аж совсем…

– Выпей вина, быстрей заснешь.

– Нет, не поможет. Я уже пила.

– А я чем могу помочь?

– Расскажи сказку… – умоляюще сложив ладошки, попросила Феодора. – Помнишь, ту, что ты рассказывал мне. Про лисичку-сестричку…

– В уме ли ты, дева? Тебе рожать пора, а не сказки слушать.

– Очень прошу, очень-очень…

– Тьфу ты… Ладно… Стой, куда лезешь, демоница?!

– Я тут с краешка тихонечко полежу. Честно!

– Ну смотри, ежели что – выдеру как сидорову козу. Значит, так: жила-была…

Глава 5

Несмотря на то что Феодору удалось спровадить только далеко за полночь, я неплохо выспался. Встал с рассветом, умылся, оделся и, приказав Луиджи взять тренировочные мечи, вышел размяться. К моему удивлению, гревинда тоже была уже на палубе. Вернее, не на палубе, а где-то между ней и клотиком. Норвежка изображала собой гимнастку, на одних руках взбираясь вверх по вантам. Надо сказать, весьма быстро и ловко.

Двое караульных латников грозились ей кулаками, ругались всячески, призывали слезть, но норвежка не обращала на них никакого внимания.

– Сир… – один из них, Уве Рваное Ухо, дойч из Бремена, низко поклонился и виновато зачастил: – Сир, вывели ее на утреннюю прогулку по вашему распоряжению, а она как начала скакать! Прикажете сбить бесстыдницу вниз? Я ей мигом болт всажу промеж…

– Отставить; все, что у нее «промеж», мне еще пригодится. Пока свободны, я сам справлюсь.

Дружинники заржали, понятливо закивали и отошли в сторону. Увидев меня, Инге, освободив одну руку, приветственно махнула мне и, обхватив ногами канат, лихо спустилась вниз. Балансируя руками пробежала по борту, спрыгнула рядом и присела в глубоком, но несколько пародийном придворном книксене.

– Ваше сиятельство, не будете же вы наказывать свою покорную пленницу за столь мелкие шалости…

На лице норвежки застыло смирение, но в глазах так и плясали чертенята. Сегодня она заплела свою шикарную гриву в десятки мелких косичек, которые прихватила ремешком в хвост и смотрелась совсем юной девчонкой. Впрочем, от таковой она недалеко ушла, вчера я дознался, что Инге недавно минуло всего девятнадцать лет.

– Вы не боитесь сломать себе шею, графиня?

– Нет, что вы, граф. – Инге весело рассмеялась. – Меня воспитывал отец, на кораблях я выросла. А вы как упражняетесь?

– По-разному. В основном с оружием. Зачем вам нужны жерди, веревки и бревна?

– Построю… – Норвежка нарисовала в воздухе какую-то непонятную схему. – Ну, такие снаряды, как у меня дома. Чтобы упражняться на них.

Я в очередной раз получил разрыв шаблона. Как уже говорил, в наше время дамы не чураются оружия, хотя подобное случается очень и очень редко. Я встречал на своем пути всего троих: покойную Земфиру, упокой Господь ее душу, о герцогине Мергерит уже упоминал, а третьей была Аделина Беатриса фюрстерин Гессен-Дармштадтская и Ангальт-Цербстская, герцогиня Нюрнбергская, жена посланника Священной Римской империи при Бургундском Отеле. Но эта упражнялась в основном со стилетами и метательными ножами. Так вот, ни одна из них не относилась так серьезно к своим увлечениям и не являлась опасным противником для более-менее подготовленного бойца. А тут просто когнитивный диссонанс какой-то. Эдакая средневековая чемпионка. Короче, надо с ней уже что-то решать.

– Не думаю, что снаряды вам понадобятся, графиня.

– Это почему же? – Инге нахмурилась.

– На завтра я назначаю поединок. Время и место сообщу вам сегодня за ужином.

По лицу северянки пробежало непонятное выражение, мне даже показалось, что она разозлилась, но в тот же миг Инге взяла себя в руки и учтиво, хотя и довольно сухо, поблагодарила меня.

– Слушаю вас, графиня. – Показалось, что она еще что-то хочет сказать мне.

– Вы проницательны, граф… – Норвежка смутилась. – Да, я хотела попросить вас разрешить мне небольшую прогулку по берегу реки. Мне надо… надо…

«Вымыться тебе надо, – догадался я. – Ну что же, дело нужное и полезное, одобряю. У себя в каморке ты разве что мордашку умыть можешь. Правда, лучше бы ты вымылась перед тем, как ляжешь со мной на ложе, но будем надеяться, что не забудешь…»

– Хорошо, я сам сопровожу вас. Но сначала отдам несколько распоряжений. Дамуазо, подать мне сюда швайнехунда… тьфу ты, Шайншталлера…

Инге ушла в сопровождении охраны к себе переодеваться, Луиджи умелся на другой когг за торговцем, а я, пока выполняется приказ, поднялся на мостик и решил понаблюдать за берегом.

– Так, что у нас…

На импровизированной кухне возле пристани уже вовсю дымят котлы, вокруг суетятся бабы, а один из моих легко раненных дружинников, фламандец Йохан Кривая Рожа, рубит дрова. Молодец, службу понял, рядом с кухней не пропадешь.

Поодаль, возле нашего лагеря, Логан, Штирлиц и Рагнар устроили смотр личному составу. О, братец Уильям уже кому-то смазал по морде, а Отто добавил. Тоже надо, куда солдата ни целуй – везде задница, так что без тумаков – как без пряников. Местные с интересом глазеют, но близко не подходят. А ну как тоже достанется, боязно все-таки…

Вот и наш падре Эухенио… Ты смотри, с каких козырей зашел – собрал детишек и играет с ними в сайки! Красавчик, однозначно, только боюсь, что вся эта благодать – до появления первого православного монаха. Феб рассказывал, сейчас здесь в духовенстве раскол, и все из-за того, что где-то там краешком упомянули папу римского в служении. Теперь святотатцев всем духовным обчеством клеймят и искореняют. Или не сейчас, а лет так надцать назад? Увы, Франциск тоже не исторический справочник, специализация у него в прошлой жизни как у историка – совсем не Русь пятнадцатого века. Но в любом случае неприятие католичества – беспрецедентное. Ну да ладно, главное, чтобы моего падре не искоренили, а остальное по барабану.

А на пепелище… Стоп! А нет пепелища… Когда успели? Ночью, что ли, работали? Все уже расчищено, а кое-где даже белеют бревна первых венцов на новых срубах. С такими темпами они за неделю поселок отстроят.

А вот и приказчики. Так сказать, обеспечивают контроль. Сами ни во что не вмешиваются, только наблюдают. Уже без доспехов, в длинных кафтанах, перепоясанные широкими кушаками и в шапках – увы, не знаю, как такие называются, но подобные у нас очень любили рисовать на царевичах в иллюстрациях к детским сказкам. При оружии приказчики, только теперь у Старицы сабля, а не меч.

– Ваше сиятельство… – На мостике появился здоровенный и краснорожий детина с типично нордической мордой.

Это Ульф Шайншталлер, какой-то дальний родственник Исаака и его ближайший помощник. Ульф еврей, то есть выкрест, но выглядит как типичный шваб. Уж не знаю, с кем его мамаша имела дело, но теперь в ее сыночке даже близко нельзя заподозрить иудея. Правда, только внешне, повадки как раз остались присущие вечно угнетаемому племени. Исаак по старости лет не смог сопровождать меня, а Ульф – замена почти равноценная. Деловой хватке и предприимчивости парня можно просто позавидовать.

– Сегодня будешь торговать.

Ульф еще раз поклонился, выудил из поясной сумочки покрытую воском дощечку в кожаном переплете со стилом и приготовился записывать.

– Мы с тобой уже говорили на эту тему, но повторю еще раз. В первую очередь нас интересует пенька. Если ее у них не хватит для расплаты, доберешь воском и пушниной. И узнай весь перечень товаров, да выведай, что здесь ценится. Сам палку не перегибай, торгуй честно, обман с их стороны тоже жестко пресекай. Цену не дери, намекни, что торговля планируется постоянная. Дай понять, что с нами торговать гораздо выгодней, чем с Ганзой. Все решения оставляю на тебе, но вечером обо всем подробно доложишь. Да… отдай русам все то, что успели награбить мурмане. Хотя подожди… меды в бочках оставь. И выбей за такую мою милость скидку. В общем, не мне тебя учить торговать. Толмач в твоем распоряжении. Сейчас жди, пойдешь со мной…

Я дождался, пока вернется Инге, и спустился по сходням на причал.

– Утро доброе, княже! – приказчики встретили меня земными поклонами. Так же как вчера: и без раболепства, и не как равный с равным, но с достоинством. Мол, признаем высокородство гостя, но и себя не забываем. На Инге зыркнули в общем-то без особой злобы, больше с любопытством. Интересно, догадались, что именно она привела сюда мурман?

– И вам того же. – Я тоже кивнул, после чего ткнул рукой в Ульфа: – У нас есть чем торговать, он покажет. Но прежде заберите свое добро, что мурмане пограбили. Мне чужого не надо.

– Дай бог здоровья тебе, княже! – Борис и Дмитрий еще раз поклонились. – Отблагодарим как положено за милость твою, не сомневайся.

– Благодарите, не запрещаю. А я пока пойду пройдусь.

– Прости, княже, за дерзость. – Гром шагнул вперед. – Почто ты без охороны? Места здесь дикие, ежели не лихие людишки, так Потапыч али серые шалят. Опять же пришлых мурман еще не всех выследили. Дозволь тебя сопровождать.

Ага, похоже, ответственный за торговлю здесь полностью Старица, а парню оно не интересно.

Я дождался, пока Фен переведет, помедлил, словно раздумываю, и кивнул. Пусть идет. Мне он точно не помешает.

– Благодарю за честь, княже…

Так и пошли вчетвером по бережку реки вверх против течения. Гром впереди, я с гревиндой за ним, а последним тащился Луиджи, груженный моими мечами и другим разным скарбом. Да еще арбалет с собой прихватил. Надо бы пажей себе найти, хотя бы среди русов, временных, а то парню не по статусу пажеские обязанности выполнять. Луиджи без претензий, но этим не стоит злоупотреблять. Статус в наше время – это все.

Я не собирался отходить далеко от поселка, но подходящего места для тренировки и для купания все не попадалось, поэтому пришлось немного пройтись. Наконец впереди показалась свободная от зелени песчаная коса, вдающаяся в воду, и я дал команду править туда.

Гром изъяснялся жестами: в самом деле, зачем воздух сотрясать, если все равно никто ничего не поймет; оруженосец плелся позади, гревинда тоже отмалчивалась, а я, за неимением собеседника, просто наслаждался природой. От водички тянет приятной прохладой, рыба играет, птички щебечут, пейзажи замечательные, вон зайчишка шмыгнул, чем не благодать? После того как проведешь почти месяц в море, подобные мелочи чувствуются гораздо острей.

Рядом с косой нашелся укрытый зарослями маленький заливчик, Инге сразу направилась к нему, а я разоблачился до средневековых труселей-брэ, связал волосы в хвост на затылке и принялся зашнуровывать специальные туфли для занятий.

Стараюсь заниматься каждый день; когда твоя жизнь зависит от твоей же физической формы, запускать себя по меньшей мере глупо. Даже во время плавания находил время, хотя на когге для тренировок места явно маловато.

Бастард Арманьяк сам не чурался упражнений, но я довел его тело до идеальной физической кондиции.

Глянул в воду на себя и остался доволен. Ни капельки жира, весь соткан из жгутов мышц и жил. Даже в прошлой жизни, во время пика своей спортивной формы, я так не выглядел. Да и рожей вышел хоть куда. Носяра горбатый, черты лица резкие, брутальные, патлы до плеч, сами по себе вьются – хоть прямо сейчас на подиум или на страницы глянцевых журналов для женщин. Но нет в пятнадцатом веке таковых – ни подиумов, ни журналов. Оно и к лучшему. Да и не пристало графу божьей милостью на потеху черни телесами светить.

Стоп… а откуда у меня этот шрам на левом бедре? Похожий, на правом – от даги барона д’Айю, которой я получил во время поединка в Фуа. А этот… тьфу ты! Этот достался мне вместе с тушкой бастарда. Уже забывать стал. Черт, а многовато на мне противники расписывались. Как дуршлаг, весь в дырьях. Левое плечо – поединок с наемными убийцами во время свадьбы Логана с очаровательной Брунгильдой, моей ленницей. Длинная борозда на правом боку, под мышкой – это Бретань, когда люди Паука пытались меня похитить. Даже не знаю, как тогда живыми с Логаном остались. Чуть ниже и левей солнечного сплетения – это…

Да и хрен бы с ними, шрамы только украшают мужчину. С такой жизнью, как у меня, чудо, что вообще еще живой, да с полным комплектом конечностей. Ладно, хватит самолюбованием заниматься, пора поработать…

Начал с разминки, толкнул полторы сотни отжиманий, потом растяжка, после чего прыжки из глубокого приседа. Почувствовал, что разогрелся, и взял в руки цвайхандер.

Так… сначала переходы из стойки в стойку…

Закончив с ними, я выпустил клинок на полный мах, закрутился, прогнал в максимальном возможном темпе несколько связок и занялся выходами в темповые и контртемповые атаки.

Отлично! Тушка работает как хорошо смазанный и отлаженный механизм. Эвона даже Гром уставился, едва рот от удивления не открыл. Ну ничего, я все понимаю, интересно парню узнать, что заезжий князек умеет. Я сейчас еще больше покажу. А потом и тебя разведу на показ. Неча прохлаждаться, мне тоже хочется глянуть, как русы саблей владеют.

А это кто там?

Я про себя улыбнулся, приметив, как на меня из кустов глазеет Инге. Спряталась за ветками, думает, что не видно.

– Графиня, думаю, вам не стоит прятаться. Можете смотреть – конечно, если вас не смущает мой вид.

– Благодарю вас, граф… – Норвежка, потупившись, подошла и пристроилась чуть поодаль на бревне. На щеках у нее алел румянец, было видно, что Инге отчаянно смущается. Ну что же, вполне нормальное дело по нынешним временам, при виде почти голого мужика юные средневековые девы могут и в обморок хлопнуться. И эта, при всей своей продвинутости в воинских умениях, ничем особо от них не отличается.

Закончив программу, я отложил двуручник в сторону и взялся за эспаду с дагой. Сделал несколько мулине, а потом окликнул Луиджи:

– Дамуазо, составьте мне пару. Займемся ремизами и репризами…

Едва мы стали в позицию, как позади раздался лязг выхватываемого из ножен клинка.

Я резко обернулся. Гром уже был на ногах, с обнаженной саблей в левой руке и длинным кинжалом в правой. А перед ним, метрах в пяти…

– Ну ни хрена себе… – прошептал я при виде громадного, просто гигантского медведя. Даже на четырех лапах, косолапый был ростом почти мне по плечо. Из его пасти на светлый речной песок стекали тягучие струйки розовой слюны, а на косматой морде, вокруг большой рваной раны, чернела запекшаяся кровь.

Твою ж кобылу… Медведь – это очень скверно. Лучше бы на нас вышло с десяток недобитых мурман. Он на несколько порядков быстрее и сильнее человека. Черт, и алебарды с собой нет, даже завалящего копья. А с мечами на него идти, да еще не зная повадок, – занятие для клинических идиотов. Только бы ушел сам подобру-поздорову. Вроде так бывает. Эй, Топтыгин, мы с тобой одной крови, ты и я…

Инге, стараясь не делать резких движений, медленно отступила ко мне и подняла с песка двуручник. Луиджи потянулся за арбалетом.

Медведь глухо рявкнул, мотнул лобастой башкой и сделал шаг вперед.

– Княже, он ранетый, – зашептал Гром, – не уйдет, бросится… сигайте в воду, отплывете чутка, стремнина подхватит и отнесет вас на Тихонову отмель, почти к монастырю. А я пока его придержу…