10 000 € за ночь

— А разве не о ва-ас писали в газе-етах? Я просто реально афи-ге-ела, когда вас увидела!

Олег подошёл к нам с бокалом вина в руке, улыбнулся, и, взяв меня под локоть, увёл в сторону.

— Ты хорошо держишься, — прошептал он мне почти в самое ухо, я даже почувствовала кожей его тёплое дыхание. — Умница. Я прямо даже захотел тебя очень, поглядывая, как ты общаешься с ними.

Искупавшись в тёплом запахе его древесного парфюма, я волей-неволей немного расслабилась и даже нашла силы улыбнуться своему красивому, импозантному и тем не менее очень странному работодателю.

Он провёл ладонью по моей левой ягодице, а затем легонько сжал её, чем, наверное, вогнал меня в краску. Но тут же убрал руку, галантно подставил локоть и провёл в другой зал. Несколько человек встретили нас взглядами, и когда они смотрели на меня, на их лицах отображалось удивление. Я посмотрела на Олега: он вышагивал с плохо скрываемой самодовольной улыбкой. Ему явно нравился эффект, который мы производили на окружающих.

— За кого меня принимают все эти люди? — тихо спросила я, разглядывая дам и господ в костюмах и вечерних платьях, оживлённо беседующих друг с другом стоя рядом с аляповато-броскими картинами современных художников.

Правой рукой Олег приобнял меня и теперь время от времени поглаживал ладонью мою поясницу. Не могу сказать, что я балдела от его прикосновений, скорее я воспринимала их, как часть контракта, при этом они были вполне приятными.

— Они принимают тебя за женщину, с которой я когда-то был. Знаешь, как это бывает — известный, богатый холостяк наконец-то остепенился, нашёл себе красавицу среди высшего света, топ-модель, всё такое.

— И что с нею стало? — повернувшись к нему, спросила я.

Карие, почти чёрные глаза сузились в две непроницаемые щёлки, на мгновение потеряв блеск.

— Она умерла, — сказал Олег.

— Ужас какой… — прошептала я.

— Все мы смертны, — посмотрев вдаль, ответил Олег и поджал губы.

— А вы хотите, чтобы они… — я обвела взглядом дорого одетых людей в зале, попивающих вина из хрустальных бокалов с высокими ножками, сверкающих драгоценностями, запонками и дорогими наручными часами, — думали, что я и есть — ваша бывшая невеста?

— Совершенно верно, — кивнул Олег и расплылся в улыбке.

— Но зачем?! — изумилась я.

Олег поднёс палец к своим губам и сказал:

— Тччч…

А потом прислонил к моим и добавил:

— Тебе эта информация ни к чему. У нас с тобой контракт, мы работаем. Сейчас нужно тебя засветить здесь. Завтра об этом упомянут в разных нужных для меня изданиях. Немножко посплетничают в комментах, подогрев дополнительный интерес к новости. Всё хорошо. Всё идёт, как надо.

— А зачем это нужно-то? — не унималась я.

Олег на мгновение наморщил нос, выразив неудовольствие моим вопросом, и сказал:

— Не бери в голову. Пойдём лучше во-о-он в тот зал, там интересная выставка, а сразу за ним — небольшой кинотеатр. Посмотрим фильм и поедем домой. Если всё и дальше будет проходить также хорошо, то считай, что шесть тысяч евро ты уже отработала и осталась должна мне четырнадцать.

Вечер прошёл так, как надо. И в начале второго ночи, после закрытия выставки и немного помпезного выхода из отеля, где нас тут же сфоткали несколько пронырливых репортёров, мы уже мчали в чёрном "Роллс-Ройсе" Олега домой. Я ехала на заднем сиденье, потому что он открыл мне именно заднюю дверь машины, когда мы спустились к ней по лестнице и подошли, миновав ряд другим машин.

— Ты отлично справилась, Лера, — взглянув на меня в зеркало заднего вида, сказал Олег.

Я увидела его довольную ухмылку.

— Но я не Лера, — возразила я.

— Нет, ты Лера! — тут же нахмурившись, рассердился он. — И не смей, пока работаешь на меня, даже наедине с собой называть себя Катей. Ты — Лера. Поняла?

— Да, — тихо ответила я.

— Ты двадцать четыре часа в сутки Лера, понятно?

— Да, понятно.

— И именно потому я плачу тебе бабки.

— Пока ещё не платите, — тихо сказала я и уставилась в боковое окно, за которым мелькали фонари и деревья.

— Ты не рановато ли дерзишь, принцесса? — спросил Олег. — Я в тебя вложил бабла, инвестировал, если хочешь. Мы подписали контракт. И мы работаем вместе. Будь добра — выполняй условия договора.

Я захотела было возразить, что это касается обоих подписавших контракт сторон, а не только меня, но не посмела, увидев в зеркале заднего вида его рассерженное лицо.

— Хорошо, Олег, — ответила я. — Я — Лера.

— Умница, — одобрил он, а затем добавил: — Сегодня выспишься. И в зависимости от реакции на завтрашние публикации, получишь новые инструкции. Всё поняла?

— Да.

— Я сейчас привезу тебя и уеду в клуб. Инструкции получишь по телефону.

— У меня по-прежнему не будет доступа к Интернету? — спросила я. — Мне бы хотелось почитать эти статьи о нашем выходе в свет.

— Это не нужно, — произнёс Олег, тоном, не терпящим возражений. — Ты на телефонной связи. Всё. Читай книги, спи, сходи на массаж, поешь. Можешь поплавать в бассейне.

— Хорошо, — грустно сказала я. — Я поняла.

— Музыку включить? — спросил Олег, кивнув на сверкающую белыми, синими и красными огоньками панель.

— Да, если можно.

Мы ехали в темноте ночи под прекрасные переливы синтезатора, отгрывающего космические партии в ритмичной электронной композиции, под нежный женский вокал и проникновенные мужские реплики шёпотом, впечатляющие своей сексуальностью. Эта поездка и эта музыка рождали во мне много мыслей, но главной была та, что несмотря на то, что клетка была золотой — это всё же была именно клетка. Я вновь и вновь утешала себя мыслью, что заработаю много денег, но одновременно с тем я снова стала испытывать страх. Он почти утих с тех пор, как я освоилась в доме Олега и поняла, что мне ничего не угрожает. Но после того, что сказал Олег на этом светском мероприятии, где мы продефилировали мимо большого скопления богатых людей, мне снова стало не по себе. А что если Олег не отпустит меня по окончании этого контракта? Если мой только начавшийся рабочий месяц будет насильно продлён им? Куда мне бежать от него в таком случае и самое главное — как?!

Я поспешила мысленно взять себя в руки. Не надо нагнетать, подумала я. Ничего страшного в доме Олега со мной не происходит. В конце-концов так, как живу сейчас я, живут многие рублёвские жёны, у которых ещё пока нет детей. Я видела передачи по телевизору. И ничего — все довольны. У меня правда нет доступа к Интернету и обычный, хоть и стильный, кнопочный телефон, но в остальном я вполне себе напоминала одну из них — дорогая одежда, золотые украшения, хорошая, изысканная еда, бассейн, массаж, спа и всё это в дорогом охраняемом особняке с прекрасным видом из окон.

Больше того, моей судьбой никто особенно и не интересовался. Тётка, узнав, что я теперь, возможно временно, поселилась в Москве, наверное вздохнула с облегчением. По крайней мере, у неё точно были планы на мою комнату, она хотела сделать там гостиную, благо комната была проходной. Она с тех пор, как я сообщила ей о том, что осталась в Москве и позвонила-то мне всего один раз, для того, чтобы узнать, может ли она пользоваться моими кремами и косметикой, когда ей захочется. Ну и спросила для вида о том, как у меня дела. И ответ "Нормально" её вполне удовлетворил — дальнейших вопросов не возникло.

Потихоньку мне удалось себя успокоить. Тем более, что жизнь в доме Олега, несмотря на все эти странности вокруг истории с некой Лерой, была в бытовом смысле объективно намного лучше той, которую я вела в своём провинциальном городке. Я ведь и там общалась с другими людьми очень мало, а в свободное от работы время в основном читала книги или лазила по Инету в поисках интересных видео и классной музыки. И уж точно Олег относился ко мне лучше, чем Вася, который так мерзко меня подставил. В общем, я решила не нагнетать и продолжать выполнять инструкции Олега. Очень хотелось заработать большие деньги, но пока что я о них только слышала от него.

А что касается предполагаемого секса с ним… то я бы занялась с ним сексом и без всякой оплаты, будь он нежнее, чутче и внимательнее ко мне. Потому что его внешность вполне отвечала моим представлениям о дико сексуальном мужчине и меня здорово тянуло к нему, когда он не был холоден или рассержен. Другое дело, что холоден ко мне он был практически всё время, что я его знала. У меня не создавалось впечатления, что он меня хочет и его прикосновения на светском мероприятии я расценила именно, как элемент игры на публику.

Всю дальнейшую дорогу мы ехали молча, думая под звуки приятных электронных композиций каждый о своём. Когда мы приехали, Олег вышел из автомобиля, открыл передо мной дверь и подал руку. Я опёрлась на его ладонь, элегантно вышла из машины и увидела, что на нас внимательно смотрит Ньенга, одетый в белую рубашку, светло-серый жилет и такого же цвета брюки. Он подошёл к машине, обменялся с Олегом рукопожатиями и кивнул мне.

— Похожа, да? — улыбнулся Олег, взглянув сначала на меня, а потом на Ньенгу.

— Вылитая, — одобрительно улыбнувшись, кивнул тот. — Как прошёл вечер?

— Отлично. Как поётся в песне: "Всё идёт по плану".

— Более чем, — сказал Ньенга. — Он звонил мне.

— Да неужели? — приподняв бровь, спросил Олег.

Он заметно оживился, услышав слова своего друга.

— Да, — ответил тот. — Уточнял у меня, правда ли это.

— Надо же, — ухмыльнулся Олег, явно очень довольный новой информацией. — Я-то думал, что мне придётся инициировать этот разговор. Впрочем, так даже лучше. Намного, намного лучше. А что ты сказал ему?

— Что ему лучше поговорить с тобой. Но он отказался.

— Ничего. Завтра увидит фотки в интернет-журналах и наберёт. В крайнем случае я по прежнему рассчитываю на то, что ты организуешь нам встречу.

— Конечно, — ответил Ньенга.

А затем кивнул в мою сторону:

— А она знает?

— Она знает ровно то, что ей положено знать, — ответил Олег. — Не более, но и не менее. И называй её, пожалуйста, Лерой. Ей нужно привыкнуть к своему новому имени. Получается пока плохо. Да, Лера?

— Я стараюсь, Олег, — ответила я.

— Вот и умница, — сказал мне он, а потом снова повернулся к Ньенге и по-дружески приобнял его, начиная путь к дому.

Мы пошли втроём — я слева от Олега, а Ньенга справа. По пути Олег бросил связку ключей подошедшему к нам водителю:

— Просто поставь в гараж, — приказал он ему. — Чехлом не накрывай.

— Хорошо, Олег Васильевич, будет сделано, — ответил он.

— Ты ужинал? — спросил Ньенгу Олег.

— Да, но уже проголодался снова.

— Как насчёт того, чтобы отведать рябчика и сыграть пару партий на бильярде, в стиле купцов и помещиков девятнадцатого века? — смеясь, предложил Олег.

— Слушай, ну я не уверен, что среди них были такие тёмные ребята, как я, — рассмеялся Ньенга в ответ, — но предложение заманчивое, мне нравится.

Мы дошли до дома, Ньенга открыл дверь и тут Олег повернулся ко мне. Взяв мою руку, он поднёс её к губам, легонько коснулся ими и, глядя мне в глаза, сказал:

— Доброй ночи, Лера. Ужин принесут тебе наверх в твою комнату. Но если захочешь, ты можешь поужинать в столовой. А нам с Ньенгой надо ещё о многом пообщаться наедине.

— Я пожалуй поем у себя, — ответила я, чуть склонив голову.

— Хорошо, — ответил Олег.

Я вошла в дом, поднялась по лестнице на третий этаж и зашла в свою комнату. Горячий ужин принесли мне уже через пять минут.

Глава 13

Условия

На следующий день Олег появился в поле моего зрения, когда я заканчивала конную прогулку. Он как раз вышел из-за конюшни: элегантный, расслабленный, в белой свободной рубахе с расстёгнутым воротником, белых льняных штанах и белых мокасинах.

Ярко светило солнце на голубом небе, бликами поигрывала зелень, дул приятный тёплый ветерок — утро было прекрасным и я осталась довольна прогулкой. Кувшинка ответила мне симпатией уже в нашу первую встречу и для утренней прогулки рысцой я предпочитала выбирать её. Серая в яблоках, с умным, задумчивым взглядом и длинными ресницами — она казалась мне невероятной красоткой, а учитывая её мягкий, покладистый характер, я её ещё и боялась поначалу меньше всех. Теперь же мы и вовсе подружились и мне нравилось начинать день после завтра рысцой на любимой лошади.

Олег подошёл ко мне как раз в тот момент, когда я спешилась и погладила Кувшинку по лбу. Помошница конюха, двадцатилетняя студентка Алла, очень приятная и добрая девочка, тут же забрала её под уздцы и увела прочь, оставив меня с Олегом наедине.

— Доброе утро, — сказала я.

— Доброе, — отозвался он. — Отойдём в сторонку?

Он кивнул в сторону речки, скрытой за тополиной аллеей и диким кустарником вдоль береговой кромки.

— Я бы предпочла сначала переодеться, — сказала я и добавила: — Если это возможно.

— Возможно, конечно, — ответил Олег. — Я подожду тебя здесь.

Поднявшись к себе, я сняла костюм для верховой езды, заменила бриджи бежевыми брюками карго, надела короткий чёрный топ с открытыми плечами, оставив талию голой, обула чёрные кожаные босоножки и вышла во двор. Территория, принадлежащая Олегу позади дома — была огромной и конюшня явлалась частью его владений.

Он стоял под тополем и о чём-то разговаривал по телефону. Хмуро, отрывисто, с активной жестикуляцией свободной рукой. завидем меня, он прищурился и улыбнулся уголком рта — и я отметила, что выглядеть при этом он стал ещё более сексуально, чем преждле.

Было в нём что-то цепляющее: какая-то ухоженность и вроде бы нарочитая отстранённость, которая дразнила меня. Он был будто бы недоступен, в то время как мы то и дело говорили о возможном между нами сексе. Но одновременно с тем он меня пугал и тем отталкивал. Правда страхи мои были основаны исключительно на том, что он похитил меня и фактически удерживал в своеобразном и очень странном плену. Ничем другим он не пугал и я всякий раз не понимала, чего от него ожидать в том числе и поэтому. Он не приставал ко мне — ни разу. Не хамил мне. Не оскорблял. Не бил. Он вообще ко мне не прикасался. Он вёл себя так, будто я была одной из его лошадей — их он тоже не трогал, но тем не менее своему конюху Василию Романовичу нередко говорил о том, какие они красавицы и как он доволен их содержанием. И я видела, что он действительно восхищается ими. Но я ни разу не видела, чтобы он покормил или погладил хотя бы одну лошадь. Он всегда держался немножко отстранённо. И так общался со всеми, кроме Ньенги. С ним он дружил и нередко предпочитал вместе ужинать, курить кальян и прогуливаться по дорожкам, обсуждая дела.

Ньенга приезжал часто, иногда оставался в доме даже тогда, когда в нём не было Олега. Ко мне он не подходил, разговоров со мной не заводил и мы обычно ограничивались только приветствиями и пожеланиями друг другу хорошего дня. Моё преображение он воспринял эмоционально только тогда, когда провожал меня к "Роллс-Ройсу", в котором к дому подъехал Олег, чтобы поехать со мной на светский раут. А потом снова стал реагировать на меня практически индифферентно, оставаясь в рамках вежливости. Иногда тем не менее я видела во взгляде его больших глаз какую-то заинтересованность, но на словах он не проявлял.

Олег, завидев меня, жестом показал мне, что ему нужно договорить и я подождала его в стороне, рассматривая полевые цветы в траве. Беленькие, синие и фиолетовые — они были такими красивыми, что мне даже захотелось нарвать себе букет и поставить на подоконник у окна в своей комнате. Но я только подумала об этом, а делать так не стала — я не знала, как долго продлятся наши с Олегом прогулка разговор.

Он закончил говорил и галантно выставив в сторону локоть, дал понять, что хочет пойти к реке по мощёной дорожке. Дорожка вела к его маленькой лодочной станции.

— Ты ведь не против покататься со мной на лодке? — спросил он.

Меня удивило это предложение. Я даже немного насторожилась. За всё то время, что я пребывала в его доме, он ни разу не предлагал мне подобного. С другой стороны после того, как он увидел перемену в моих внешности и манере держаться — спасибо многочисленным приставленным ко мне учителям — танцовщицам, стилистам, визажистам — он похоже стал воспринимать меня иначе. Относиться более бережно и держаться со мной более дружелюбно. К тому же после вчерашних вечера и ночи на светском мероприятии, он явно остался мною доволен.

— Не против, — ответила я.

И спустя пять минут, я уже оперившись на его протянутую крепкую ладонь, шагнула в покачивающуюся и поскрипывающую деревянную лодку. Я села на скамейку на корме и оглядела водное пространство с тихим течением: блики на воде, напуганные суетливые водомерки, несколько плывущих листьев, кувшинки у берега — было очень спокойно, красиво и тихо. Только ветер шумел в деревьях и изредка пели птицы.

Олег управлял лодкой очень умело — он размеренно и без устали налегал на вёсла и она прошло ровно туда, куда ему было нужно — на середину реки. А затем, он положил вёсла в уключины, предоставив лодке спокойно плыть по течению. Он достал из кармана брюк небольшую серебристую флягу и глотнув, протянул её мне: