10 000 € за ночь

— Коньяк. Очень дорогой и очень вкусный. Будешь?

Я помотала головой:

— Предпочитаю не пить алкогольные напитки в первой половине дня.

— Как пожелаешь, — не стал настаивать он.

Сделав ещё один быстрый глоток, закрутил крышку фляги, убрал её обратно в карман и, внимательно посмотрев на меня, сказал:

— Ладно. Давай кое-что обсудим.

— Давайте, — осторожно согласилась я.

Он так пристально смотрел на меня, что я не выдержала и увела взгляд в сторону, на воду, в которой ярко сверкали и переливались солнечные блики.

— Она была чудесной женщиной, — задумчиво произнёс он. — Красивой, общительной, жизнерадостной, очень доброй и отзывчивой. Родители дали ей хорошее образование, она была очень эрудирована и с ней всегда можно было найти интересную тему для разговора. Элегантная, стильная, она обладала прекрасным вкусом и отлично разбиралась в искусстве и моде. Прибавь к этому невероятную какую-то сексапильность и ты поймёшь, почему она нравилась мужчинам.

Он замолчал и я взглянула на него. На лице его было прежнеее сосредоточенное выражение, но во взгляде, устремлённом вдаль сквозила тоска — казалось, что усилием воли Олег сдерживает подступившие слёзы. Чувствуя себя неловко, я вновь перестала на него смотреть — уставилась вместо этого на плавно проплывающий мимо заросший травой и камышами берег. Я не знала, что сказать. Но ему, похоже, достаточно было того, что я его слышу и слушаю.

— Она не сразу стала моей невестой, — глухо продолжил он, — поначалу я ей даже не очень нравился. Да и сам я к ней был в силу ряда обстоятельств настроен холодно. Можно даже сказать — предвзято. Но со временем она стала моей и… И в общем, мы собирались пожениться.

Он опять замолчал.

— Вы любили её? — зачерпнув ладонью за бортом лодки немного прохладной воды, спросила я.

Капли, сверкая в воздухе, принялились падать в воду и оставлять за собой разбегающиеся в стороны круги. Дорожка из разных по диаметру кругов.

— Безусловно, — ответил он. — Но это была странная любовь… Временами страстная, временами болезненная, а иногда между нами было столько льда, что казалось — в Антарктиде и то меньше. Мы несколько раз разбегались, но не в этом суть…

— А в чём? — я снова подняла на него взгляд.

Он хмурился и, пожёвывая поджатыми губыми, явно подбирал нужные слова.

— В том, что я очень долго привыкал к мысли, что её больше нет. И так, похоже, и не смог смириться с этим.

Я хотела спросить, отчего она умерла, но сочла вопрос бестактным и не стала.

— В общем, когда я тебя увидел, я понял, что это мой шанс восстановить… нет, не так… я не знаю, как тебе это сказать… У меня не было после неё других женщин… А я бы хотел вернуться к нормальной жизни… И готов платить тебе за это тысячу евро в сутки. Понимаешь?

— Думаю, что да, — ответила я. — Но я не уверена, что это вам поможет переключиться на других женщин.

— А я и не собираюсь на них переключаться, — скверкнув глазами, бросил на меня быстрый взгляд Олег. — Я хочу вернуть былое.

— Но это же невозможно, — пожав плечами, недоумевающе ответила я. — Я — не она.

— Ты — вылитая она. Сейчас. И даже то, как ты всё это говоришь, то как ты себя сейчас ведёшь, да что там — то, как ты вполоборота сидишь в лодке, женственно подобрав под себя ногу — всё это говорит о том, что ты просто подарок судьбы для меня! Потому что ты даже не представляешь, как ты на неё похожа!

Я снова не нашлась, что ответить.

— И поэтому-то я и готов платить тебе такие огромные бабки, Лера, — сказал он. — Именно поэтому. И только поэтому, если хочешь.

Имя "Лера" резануло слух — я всё же не ассоциировала себя с барышней, которую никогда не видела и которая была, по словам Олега, чудо, как хороша собой, включая поведение. Моим именем всегда было — Екатерина. И оно меня устраивало более чем. Но я не стала спорить — в этом не было смысла. Однако Олег, похоже, заметил мою реакцию:

— Имя "Лера" тебе пока непривычно, я понимаю. И знаю, что ты — не актриса, а бывший продавец косметики. Но пойми меня правильно — тебе намного выгоднее быть сейчас и ещё некоторое время Лерой. Намного. Я тебя с бабками не обману. За секс с тобой я готов платить десять тысяч евро за ночь. Но при соблюдении ряда условий, о которых я и хочу тебе сейчас сообщить.

Сейчас я не испытывала к нему желания, хотя он, разумеется, по прежнему оставался красивым и элегантным мужчиной. Скорее мне было индифферентно. Наверное потому что что его сексуальное желание было направлено не на меня, а на роль, которую я играла. Но и неприязни к нему я тоже не испытывала.

— Я вас слушаю, — сказала я.

Он принялся загибать пальцы на правой руке:

— Условие первое: мы занимаемся сексом не в доме, в котором живём. Только и исключительно в отелях. Причём они будут меняться. А иногда в них просто будут разные номера.

Я молча кивнула, дав понять, что приняла это условие.

— Условие второе, — продолжал чеканить он, — это всегда время с полуночи до четырёх часов утра. Четыре часа. Ровно в двенадцать ты уже находишься в указанном номере отеля. И ровно в двенадцать я стучу в дверь.

Он внимательно посмотрел на меня и я кивнула снова.

— Условие третье: никакого вербального общения с твоей стороны. Ты не произносишь ни слова. Можешь сколько угодно стонать, вздыхать, кричать от удовольствия, но не говорить со мной. Ты поняла?

— Да, — глубоко вздохнув и медленно выдохнув, тихо ответила я.

Эти условия взволновали меня. Они будоражили кровь и я, видя красивые, чуть прищуренные его глаза, почувствовала, что возбуждаюсь.

— Условие четвёртое: ты всегда встречаешь меня в дорогом кружевном белье и украшениях, которые загодя тебе приносят в твою комнату в доме. Ты заходишь в отель, взяв всё это с собой, поднимаешься в номер, ключ от которого получаешь на стойке портье, принимаешь душ, надеваешь бельё, украшения и на расправленной постели ждёшь полуночи. Ровно в полночь я стучу в дверь и ты впускаешь меня. Дальше ласки и секс. Ровно до четырёх утра.

— Хорошо, — немного хриплым голосом из-за нарастающего возбуждения, сказала я.

— И наконец условие пятое: после моего отъезда, ты принимаешь душ, одеваешься, спускаешься вниз, садишься в тёмно-синий "БМВ", стоящий у входа в отель и уезжаешь домой. Отвозит тебя тот же самый водитель, который и привозит. Он выделен специально для этого. И ты с ним не общаешься. Вообще. Едешь молча. Всё понятно?

— Да.

— При соблюдении этих условий — ты получаешь десять тысяч евро за ночь. При нарушении хотя бы одного — ты не получаешь за ночь ни евро. При нарушении двух — я штрафую тебя на тысячу евро. Это понятно?

— Да, — ответила я.

— Прекрасно, — улыбнувшись, сказал Олег.

Он взялся за вёсла, вынул их из уключин и погрузив в воду, принялся разворачивать лодку против течения:

— Сейчас вернёмся и подпишем все необходимые бумаги. И выпьем чаю в беседке, если ты не против.

— Не против, — ответила я.

— Ну вот и хорошо, — отозвался Олег и подналёг на вёсла, отчего лодка поплыла обратно к дому заметно быстрее.

Глава 14

Наша первая ночь

Ночь выдалась ясной. Белые звёзды над головой соревновались в яркости с почти полной луной, будто замершей над пустым пространством между двумя небоскрёбами. Обилие огней большого города подкрашивало тёмное небо оранжевым, освещало наводнённые суетливыми автомобилями дороги. Москва и вправду не спала по ночам. Теперь я знала это не понаслышке.

Мы свернули со МКАДа, покружили, съезжая вниз по кольцевой развязке и выехали на яркое в свете множества огней шоссе. Промчавшись по нему, чёрный "БМВ", в котором я сидела на заднем сиденье, погрузился во тьму, а затем вновь вынырнул на свет, оказавшись на небольшой дороге в сосновом бору, где по обеим сторонам через каждые десять метров стояли невысокие аккуратные фонарики.

Спустя пять минут мы уже были на месте. Автомобиль въехал в небольшой гостиничный дворик перед десятиэтажным зданием в готическом стиле. Остроконечные башенки и подсвеченные изнутри мозаичные окна смотрелись на фоне тёмного ночного неба очень таинственно. Об этом отеле я знала только то, что рассказал Олег — он был не для всех. По причине высоких цен.

Одетая в чёрно-синее коктейльное платье, я сразу немного замерзла, как только вышла из машины. Кутаясь в мягкую, едва ощутимую шаль, кивком головы я отпустила водителя, открывшего дверь автомобиля и выпустившего меня в свежий ночной воздух тёмного закутка столицы. Цокая каблуками по каменной мостовой, я прошла мимо тёмных тумб и аккуратно подстриженных кустов к освещённому белыми огнями входу в отель. Вывеска была выдержана в пастельных, аристократических тонах и светилась мягко, не напрягая глаза. Подойдя ко входу, я благодарно кивнула швейцару, открывшему передо мной дверь и прежде чем войти, взглянула на наручные часы: половина двенадцатого. Я успевала.

Как только я вошла, ночная прохлада сменилась теплым воздухом, наполненным ароматом ванили и шоколада. Оглядевшись, я отметила для себя роскошь обстановки — картины, растения, колонны, изысканная мебель, обшитая явно дорогими тканями, расставленные всюду вазы с цветами, блюда с пропитанными благовониями сухими листьями, огромный электрокамин — и подошла к стойке.

— Доброй ночи! — тут же поздоровалась со мной светловолосая и голубоглазая девушка в белом приталенном платье. — Вы хотите арендовать апартаменты в нашем отеле?

— Они уже арендованы, — ответила я, расстёгивая молнию на элегантной серой сумочке. — Номер пятьсот двенадцать. Посмотрите, пожалуйста. Меня зовут Валерия.

— Ах да! — спохватилась девушка и тут же широко заулыбалась — Конечно, конечно! Да, всё верно. Ваш номер уже оплачен на сутки вперёд. Простите, — она изобразила дикое смущение на лице, — могу я взглянуть на ваш паспорт?

— Да, конечно, — ответила я и протянула ей документ в красной кожаной обложке. Паспорт, сделанный для меня Олегом. С другими именем, отчеством и фамилией, но моей фотографией.

Девушка взяла его, быстро перепечатала данные, потянулась рукой под стойку, и выдала мне вместе с паспортом ключ с небольшим, но увесистым плоским деревянным брелком, на котором красными цифрами значилось: "512".

— Пятый этаж, пожалуйста, — очаровательно улыбнувшись, сказала она. — Приятной вам ночи.

Стараясь не выдать волнения, я прошла к лифтам. Я держала спину ровно, а подбородок немного вверх, но не слишком, чтобы не создавалось впечатления надменности, и вообще вела себя так, будто всё происходящее, включая роскошное убранство фойе, было для меня совершенно привычным делом. Не думаю, что внимательный взгляд перепутал бы меня с особой, выросшей в таких вот оранжерейных условиях, привычных для детей богачей, но всё же уроки учителей, которых нанял для меня Олег — не прошли даром, я уже немного научилась двигаться и общаться с грацией и достоинством.

Поднявшись в одиночестве на пятый этаж, я покинула прозвеневший сообщением о прибытии лифт, и миновав маленький, полный зелени и книг, вестибюль, прошла по коридору к своему номеру.

Благовониями пахло и в нём. Я включила свет и, чтобы не терять времени, быстро разделась, прошла в ванную и приняла душ — в ванной для комфортного мытья было всё необходимое, включая несколько свежих махровых полотенец, пахнущих яблоком. Направляя душевую трубку на тело, готовя его к сексу с Олегом, я нежилась в тёплой воде, струйками стекающей по телу, и старалась не намочить ни лицо, ни волосы — укладка, легко спадающими локонами и вечерний макияж были сделаны профессионалами незадолго до моего выхода из дома.

Затем я, чистая, ощущающая себя свежей и сексуальной после душа, но волнующаяся из-за времени — до полуночи оставалось чуть более десяти минут — обнажённой вышла из ванной и подошла к кровати. Всё необходимое лежало на чёрном шёлковом покрывале.

Я надела чёрное кружевное бельё, тщательно натянула чулки, закрепила подвязки. Раскрыла шкатулки и вынула из них драгоценности. Надела золотые серьги с крутящимися на нескольких цепочках и сверкающими в свете настенных ламп, бриллиантами. А следом за ними — утончённое золотое колье с теми же драгоценными камнями в центре, разместившимися теперь в ложбинке между грудей с напряжёнными под бельём сосками.

И без пяти минут двенадцать я уже лежала на огромной постели, чуть укрытая нежным шёлковым одеялом. Лежала так, как научили меня в доме Олега — "с грацией кошки, чуть расслабленная, заманчивая и притягательная". Красивое и сексуальное нижнее бельё на мне было словно соткано из паутины, таким нежным на ощупь оно ощущалось. И вместе с изысканными драгоценностями оно вселяло в меня уверенность, так необходимую мне сейчас.

Чистая, упакованная по высшему классу в бельё и драгоценности, я источала запах чистого тела в сочетании с нанесённым после душа ароматом "Noir Aphrodisiaque" от Килиан — парфюм, флакон которого стоил больше, чем моя прежняя зарплата за месяц. Я чувствовала себя едва ли не девственницей, потому что начало этой таинственной ночи уже само по себе кружило мне голову. Недавно бедной девушке очень сложно оставаться спокойной среди непривычной для неё роскоши, которую, тем не менее, нужно было принимать с достоинством аристократки.

Но больше всего меня волновал предстоящий секс, который в моём воображении менялся от страстного и горячего до трепетного и нежного так быстро, что я гнала от себя этот мысленный сумбур, чтобы не забивать себе голову фантазиями. В том, что Олег — превосходный любовник, я не сомневалась ни на минуту, но представить себе секс с ним пока не могла. Я просто плохо понимала, как отношусь к нему вне этих вопросов. По идее я должна была относиться к нему с неприязнью. Но этого не было. Он не обижал меня, несмотря на все свои странности и сам факт того, что он похитил меня. И лёжа в номере на шёлковом бельё в ожидании его прихода я знала только, что хочу его, потому что он был очень красив и уверен в себе.

И в то же время где-то подспудно навязчивым комариным писком суетилась мысль, что так и не разгадала его хоть на сколько-нибудь за всё то время, что мы жили в одном доме. И потому меня то и дело охватывал мандраж. Одновременно с тем приливно охватывающее меня волнение ещё и сексуально возбуждало меня дополнительно. Я поняла вдруг, что ожидание скорого секса с красивым и сексуальным мужчиной — уже удовольствие и поймала себя на мысли, что действительно очень жду прихода Олега и пожалуй могла бы даже заняться с ним сексом просто ради секса… Теперь — точно. Заняться сексом с ним добровольно, а не добровольно-принудительно… И не ради денег. Десять тысяч евро там в номере отеля перестали быть целью, утешением за мой странный плен, они превратились в просто приятный бонус. Хоть и очень, очень крутой.

Да и просто я хотела наконец-то увидеть этого красавца голым… Я знала, что он мускулист и рельефен, знала, что без одежды ещё более хорош собой, потому что плотно облегающие футболки, которые он иногда носил, говорили о его стройности и атлетичности. А ещё мне казалось, что просто сексом всё не ограничится и после этой ночи Олег станет мне немного ближе и сможет раскрыться в дальнейшем общении со мной. Как минимум это бы увеличило мои шансы на побег в случае чего. А может быть, узнав историю его любви к Валерии, я бы и раздумала сбегать, кто знает?

В этих мыслях я пребывала, ожидая прихода своего богатого любовника в номере с высокими окнами, видом на залитый светом фонарей английский парк, тяжёлыми портьерами, изысканными настенными светильниками и роскошной итальянской мебелью. В комнате со светло-серыми стенами пахло лавандой и фруктами, обильной горкой возлежащими на огромном блюде из чёрного фарфора, а на столике у стены высилась кофемашина. Рядом был бар, полный дорогого спиртного — открыв дверцы я поняла, что названий большинства напитков даже не слыхала. Чуть поодаль, неподалёку от крайнего слева окна, стоял небольшой чёрный рояль, а в стену напротив кровати была встроена огромная плазменная панель, тоже чёрная в выключенном виде.

Здесь всё пахло большими деньгами. Даже я сама…

Один только бюстгальтер на мне, который я сама в жизни бы не купила себе на прежнюю зарплату. Это было попросту невозможно — он стоил, как восемь моих бывших зарплат… А ведь были ещё трусики… Чулки… Подвязки… Парфюм…

Я лежала на чёрном постельном белье в ожидании прихода Олега и меня уже едва не трясло от будоражащей кровь смеси дикого волнения и сильного возбуждения. На часах было без двух минут двенадцать.

Я смотрела то на настенные часы, показывающие без минуты полночь, то в тёмный проход коридора роскошного номера. Сердце колотилось, как бешеное. На одно движение секундной стрелки оно успевало стукнуть трижды. Прерывисто дыша, я ждала стука в дверь.

От волнения пересохло в горле. Я снова пригубила красного сухого вина из бокала, который наполнила сразу же, как вышла в халате из ванной. И когда ставила бокал обратно на столик, я едва не выронила его из дрожащих пальцев.

Алкоголь наконец-то немного ударил в голову и чуточку расслабил меня. Он согрел желудок, но заставил пылать щёки и уши. А может я и без него стеснялась до стыдобы.

В двенадцать ровно мне показалось, что я услышала шаги и, затаив дыхание, я замерла.

А секундой спустя раздался негромкий стук в дверь.

О Боже… Я вдруг поняла, что не смогу заставить себя отнестись к этой ночи, ни как к просто приятной работе, ни как к чистому удовольствию без излишних эмоций… Я слишком пылала в предвкушении и слишком волновалась… В том числе из-за того, какой любовницей сочтёт меня Олег… Почему-то после этой речной лодочной прогулки мне стало это очень важно…

Мысленно я резко осекла себя — ведь он пришёл для того, чтобы здесь, в дорогущем номере дорогущего отеля, заняться со мной сексом, потому только, что я напоминала ему его умершую бывшую невесту… Он хотел меня потому, что сделал очень похожей на неё. И только потому. И он собирался трахать меня четыре часа. Не разговаривая со мной.

Так почему же я волнуюсь из-за того, как он меня воспримет? Я боюсь его гнева? Или я боюсь потерять деньги? Или я боюсь не понравиться в постели мужчине, похитившему меня?

Все эти мысли промелькнули в моей голове за какие-то несколько секунд…

Дверь отворилась, запустив луч тёплого жёлтого света в интимный полумрак и я едва не задохнулась от охватившего меня волнения. Мне показалось, что и колотящееся сердце, ещё сильнее затанцевавшее ирландскую джигу в груди — на мгновение будто бы замерло — а потом снова бешено заколотилось.

Я не ответила на стук в дверь, потому что хорошо помнила и соблюдала условия Олега. Но в моём ответе и не было нужды. Возникший на пороге Олег вошёл в номер и закрыл за собой дверь. Элегантный, серьёзный, в чёрном костюме и тёмно-синей рубашке, он сделал несколько тихих шагов в мою сторону и остановился на пороге комнаты. Он держал в руке букет длинных, тёмно-зелёных роз, с красными, как кровь, чуть раскрывшимися огромными бутонами. Никакой бумаги, никакого целлофана, никаких ленточек — только цветы. Штук тридцать пять…

Я села на кровати, выпрямив спину и поджав под себя ноги. Нежное на ощупь шёлковое одеяло соскользнуло с моего бедра. Наверное, из-за того, как глубоко и прерывисто я дышала, моё волнение было очень заметным…

Олег скинул чёрные туфли, подошёл ко мне и снова замер, взглядываясь в мои глаза. Выражение его лица было таким, что мне стало даже немного не по себе.

Он покачал головой и прошептал:

— Поверить не могу… Как же я скучал по тебе…

Он протянул букет, который я приняла, благодарно уткнувшись носом в цветы, и отошёл на пару метров назад, к нише, где располагался бар.

Скрестив на груди руки, он опёрся плечом на стену и просто смотрел на меня, вгоняя в краску. Внимательный, задумчивый, сложный. Его лицо выражало такой богатый спектр эмоций, что я никак не могла понять, о чём он думает. Запах роз смешался с мимолётным ароматом древесного парфюма, нового для меня, очень изысканного, утончённого и дико приятного. Я положила букет на постельное бельё перед собой и он немного рассыпался по нему. Это было очень красиво.

Я снова взглянула на Олега и тут же невольно потупилась. Его взгляд очень смущал меня. ТАК он смотрел на меня впервые. Никогда до этого я не видела, чтобы он смотрел на меня ТАК. Восторг, восхищение, страх, боль, изумление, сексуальный призыв, оцепенение, задумчивость, неверие — и всё это в одном только пристальном мужском взгляде…

— Лера… — чуть хрипло произнёс Олег.

Его голос был наполнен нежностью, что у меня разом диким табуном пробежали по спине мурашки. Но в его голосе звучала и какая-то щемящее сердце тоска… Я подняла взгляд и вновь увидела его глаза — будто два сверкающих уголька в тёмных кругах на бледном лице. Я помнила уговор — не отвечать, не разговаривать с ним. И потому молчала, хотя очень хотела отозваться. Но ещё больше я хотела отозваться на своё реальное имя, произнесённое им…

— Я безумно хочу тебя… — тихо сказал Олег. — Безумно… Мне кажется, я сейчас с ума сойду от желания… Но в то же время я настолько не могу поверить в то, что это ты передо мной, что даже боюсь подойти к тебе… Ты реальная, настоящая…. С ума сойти… Лера… Лера… Моя Лера…

Он говорил это спокойно, как-то даже будто бы взвешивая свои слова, а я поражалась тому, как его голос возбуждает меня, заставляет меня увлажняться там… между ног… Я никогда раньше так не балдела просто от мужского голоса… Слушая его, я всё больше и больше хотела, чтобы он перестал говорить, подошёл ко мне и… хотя бы просто поцеловал меня…

— Я не хочу терять времени, — сказал он. — У нас ведь только четыре часа… И я боюсь, что не напьюсь тобой за столь короткое время…

Я очень хорошо помнила, что он запретил мне говорить с ним. И потому просто ждала. Сидела в интимном полумраке в чёрном кружевном белье на чёрной шёлковой простыне с букетом рассыпавшихся красных роз перед собой и просто ждала.

Олег будто отделился от стены, приблизился, чуть склонил голову набок, разглядывая меня. Его пронзительный взгляд говорил теперь только о горячем, сильном желании, а чуть раскрытый рот сводил с ума от желания целовать припухлые губы…