Помоги проекту - поделись книгой:
Но вот, о чем рассказывал краевед Евгений Хмелевской: примерно в 1970 году в село приезжали незнакомцы, которые долго осматривали храм. Сокрушались от его вида, о чем-то вполголоса рассуждали. А в разговоре с местным народом высказали надежду на то, что со временем — лет, может быть, через тридцать, храм таки восстановят и в нем возобновится служба. Слова приезжих оказались пророческими: храм постепенно восстанавливается, служба в нем идет. Кем были незнакомцы? Особо о себе они не распространялись, но сельчане поняли, что они приехали из-за границы и являются потомками графа Ивана Канкрина. А только ли храм гостей интересовал? — подумал я, выслушав рассказ. Может быть, искали они и нечто другое.
Например, сокровища графа.
**
Исходил я из простых соображений: происходил Иван Канкрин из богатейшей семьи Российской империи, основателем которой был генерал от инфантерии и кавалер одиннадцати орденов граф Егор Канкрин. Во время войны с Наполеоном — и в следующее десятилетие, он отвечал за поставку продовольствия в армию, а потом 21 год — до 1844 года, возглавлял министерство финансов. И, сколотив капитал, начал вкладывать его в аграрную сферу юга, куда перебрались его сыновья Александр и Виктор, обосновавшиеся по соседству — на обоих берегах реки Конки. Любопытный факт: оказывается, братья принимали участие в строительстве железной дороги в Крым — до Севастополя. Причем их финансовый вклад был столь значителен, что им позволили назвать своей фамилией железнодорожную станцию. Она и сейчас существует — в селе Малокатериновка. Это станция Канкриновка.
Между прочим, при министре Егоре Канкрине Государственный заемный банк принимал исключительно «души» крепостных. Это, по мнению специалистов, сыграло положительную роль в развитии аграрного сектора страны, где и прилагали свои силы — на берегу реки Конки, сыновья министра. Гоголевского пройдоху Чичикова помните? А подскажите, для чего он скупал мертвые души? Да для того, чтобы, получив под них ссуду, стать потом и собственником земли: государство под крестьян ее бесплатно выделяло. Таким образом Чичиков и намеревался стать преуспевающим помещиком где-нибудь на юге — в наших местах, скажем. Но вернемся к сокровищам веселянского наследника графской семьи.
По легенде, после так называемой революции 1917 года к нему в имение нагрянул местный люд — отнимать имущество графа. За то, что он денег своих для этого люда не жалел. Граф тогда проявил смекалку — выставил мужикам бочку спирта [по другой версии — бочку водки]. А, пока те гуляли на берегу задумчивой Конки, граф исчез. Осерчавший на него за это народ взял да и сжег его имение. Ну а богатства свои граф куда дел? Забрал с собой? Вряд ли. Это было бы опрометчиво. Значит… ну, конечно же, он их спрятал. А где? В подвале имения? Но ведь граф знал, что к нему снова придут и перевернут все. Следовательно, сокровища были зарыты где-то за пределами имения.
— Старожилы рассказывали, — косвенно подтвердил мою догадку Евгений Хмелевской, — что в 1942 году в Веселянку нагрянул отряд немцев. Они собрали сельчан и, пригнав их к бывшему имению графа Канкрина, заставили копать землю — что-то искали. Причем командовал немцами офицер-эсэсовец, говоривший по-русски.
Нашли ли копатели что-нибудь? Вроде бы, нет. Но копали глубоко — ямы некоторые сохраняются по сию пору.
И что в итоге мы имеем? А вот, что: раскопки в Веселянке, наверное, организовал кто-то из ближайших родственников графа. В связи с тем, что он не был немцем, служил в СС, а не в Вермахте. Где конкретно находятся сокровища графа, он не знал. Вероятно, граф к этому времени уже умер, а точных примет не осталось. В поле, рядом с имением — вероятно, такой подсказкой и ориентировался на месте — неподалеку от реки Конки, офицер-эсэсовец. И… ничего не нашел.
Теперь в изложенное мной остается добавить нечистой силы и сочного, что залитые сметаной вареники с сыром, очень образного гоголевского языка и мы получим… первую историю из книги «Вечера на Конке близ Веселянки».
Секретный чиновник империи
На фото, которое я обнаружил на бескрайних просторах Интернета, изображен граф Александр Канкрин, внук графа Александра Канкрина, первого Почетного гражданина города Александровска, как до 1921 года именовался славный град за порогами Днепра — нынешний город Запорожье.
Александр Георгиевич, родившийся в 1871 году, был сыном графа Георгия Канкрина, который, соответственно, был сыном графа Александра Канкрина, Почетного гражданина Александровска, сына, в свою очередь, министра финансов Российской империи Егора (Георга) Канкрина. Граф Александр Канкрин-старший был хозяином имения, которое купил под Александровском (Запорожьем) его отец — министр финансов. Сегодня это село Григоровка Запорожского района.
В чем заключается возможная, если верить слухам, секретность Александра Канкрина — внука Почетного гражданина? А вот в чем:
официально — из архивов, можно узнать, что он был морским офицером. Но! В Военно-морском архиве бывшего СССР имеется дело мичмана Александра Канкрина, в котором находится 0 документов. Ноль документов, если кто недопонял, присутствует только в делах, из которых изъяты все документы. Уточнение: мичман времен империи — это офицерский чин;
неофициально — из публикаций, не опирающихся на документы, можно узнать, что он был вице адмиралом, руководителем имперской разведки Николая Второго — самым секретным чиновником империи. Чин вице-адмирала получил в 1916 году (фото сделано раньше). По сути, он знал все секреты Российской империи. Не просто все, а — ВСЕ. Находясь за пределами советской России, он передал часть имперских архивов большевикам — выторговав себе тем самым гарантию собственной безопасности. Большевики предложенные адмиралом документы с удовольствием приняли, но в 1929 году его убили. Большевики никому и ничего не прощали и ничего не забывали. И понимали, что человек, который многое знает, опасен для них. В том же, кстати, 1929 году, большевиками был убит и барон Врангель, что дает основание предположить: граф Канкрин и барон Врангель были очень опасны большевикам. Вроде бы, контактировал с большевиками — передавая им секретные документы, родственник адмирала граф Иван Викторович Канкрин, сын Виктора Канкрина, родного брата Александра Канкрина, тоже живший под Александровском (Запорожьем) — в селе Веселянка, по соседству с Григоровкой. Так, может быть, подумал я, узнав об этом, у него в имении тоже оставалась часть архива империи, который прятал глава имперской разведки? И я вспомнил рассказ краеведа из Григоровки Евгения Хмелевского, что в 1942 году в Веселянку прибыл отряд немцев, который заставил местных жителей что-то искать — копать землю, возле бывшего имения Ивана Канкрина. Я предположил, что они искали золото-драгоценности. Упустив из внимания, что иногда документы бывают дороже самых дорогих драгоценностей.
*
Что лично меня смущает на этом крайне некачественном фото: его кто-то, несмотря на то, что оно некачественное, тщательно ретушировал. Зачем? Ответить однозначно сложно. Но на фото таки остался взгляд спокойного, уверенного в себе человека. Взгляд графа, знающего ВСЕ.
**
Жаль, Гоголя нет рядом. Представляю, как бы он повернул эту тему.
Как предали фронтового врача и… графа
На здании бывшей областной туберкулезной больницы с бодрым название «Веселянка», которая находится примерно в двадцати километрах от Запорожья — в селе с бодрым названием Веселянка, установлена мемориальная доска. И, пока я задержался, чтобы прочитать написанное, наш спутник, местный краевед Евгений Хмелевской, уточнил: вот тут, мол, рядом, через дорогу, жил сын главного врача больницы. Я киваю головой и читаю вслух:
«В этом здании с 1938 по 1956 год работал Гаврил Ефимович Власенко, основатель и первый главный врач Запорожского костно-туберкулезного санатория, участник Великой Отечественной войны. Фронтовик. Ведущий хирург эвакогоспиталя с 23 июня 1941 года по май 1946-го»
Рядом с надписью — фото врача. Он — в военной форме с двумя «шпалами» в петлицах, что соответствовало армейскому званию «майор», и с орденом Красной Звезды на груди.
— Вернусь в Запорожье, — пообещал я нашему спутницу, — свяжусь с архивом и выясню, за что вашему главврачу орден дали. Медиков ведь не очень наградами баловали.
Это я знал по своей матери, которая была фронтовой операционной сестрой. Она вспомнила, что работать приходилось день и ночь, не помышляя об отдыхе. А награждали их, фронтовых медиков, крайне редко. Однако старший лейтенант медицинской службы Мария Украинченко — такая фамилия в девичестве была у моей мамы, награду таки получила — тоже орден Красной Звезды. Причем в наградном листе, заполненном на нее, было записано совсем уж не по военному: «Проявляла исключительную заботу и любовь к раненым». Признаюсь честно, когда я обнаружил в архиве этот наградной лист — через много лет после смерти матери, не смог сдержать слез.
У командиров, заполнявших наградной лист на военного врача второго ранга Гавриила Власенко, тоже нашлись примерно такие же слова. Цитирую дословно заполненный на него наградной лист:
«В должности командира операционно-перевязочного взвода 331-го медсанбата 261-й стрелковой дивизии состоит с 25 сентября 1941 года. Организовал и обучил вверенный ему медсостав, который блестяще оказывает раненым своевременную квалифицированную хирургическую помощь. Во время горячих боев, когда раненых поступало много, не отходил от операционного стола по двое-трое суток. Несмотря на усталость, делал сложные хирургические операции — спасал жизнь нашим славным бойцам. Через операционную, руководимую хирургом Власенко, прошло 2500 раненых. Раненые отзываются о нем как о лучшем враче-хирурге.
За отличную, самоотверженную хирургическую работу, за исключительную заботу о раненых достоин награждения орденом Красная Звезда».
И 12 марта 1942 года последовал наградной приказ.
Однозначно героический главврач пребывал во главе туберкулезной больницы с бодрым названием «Веселянка». Больницы, которой… уже нет: в связи с так называемой оптимизацией системы здравоохранения, больница в Веселянке весной 2020 года была закрыта, а здания, в которых она размещалась, погрузились в дремоту.
Наверное, нужно реформировать медицину. Без «наверное» даже: нужно! Но лично мне проводимые у нас реформы — не только в медицине, к слову, почему-то напоминают… предательство. Наших людей… и не только их. Если речь продолжить о медицине, предательство касается и военврача второго ранга, который за пять с небольшим месяцев боев с немцами — с конца сентября 41-го до начала марта 42-го, спас… 2500 раненых.
Почти полк вернул в строй. На фронт, то есть. А впереди предстояли еще три долгих года войны.
*
Не только об этом я размышлял, когда мы в сопровождении Евгения Хмелевского бродили по пустующему больничном городку, периодически объясняя охранникам, что за визитеры к ним наведались. Собственно, объяснял Евгений, которого в Веселянке знают все, а нас с коллегой он представлял журналистами из Запорожья. Охранники нашему спутнику верили на слово и докУментов не требовали.
Еще до поездки в Веселянку я знал, что больницу в селе построил… потомок лютеранского пастора Самуэля Кребса, решившего записать свою «рачью» фамилию [krebs по-немецки — это рак] на латинский манер: Cancerinus. Позднее она трансформировалась в Cancrinus и, в конце концов, превратилась в… Cancrin. В связи с чем я повторюсь: больницу в Веселянке построил граф Иван Канкрин, потомок Самюэля Кребса и внук министра финансов Российской империи Георга Людвига Канкрина [Егора Францевича]. У графа в Веселеняке было огромное поместье, а своими добрыми делами он был известен не только в Александровском уезде, но и во всей Екатеринославской губернии.
В Веселянке граф построил школу, помогал в строительстве храма. Ну, а сельскому больничному городку, который в начале двадцатого столетия создавался под кураторством известного мелитопольского земского врача Андрея Корвацкого, вообще не было аналогов в Таврии [он, между прочим, имел собственную, сохранившуюся до сих пор, часовню и просторный, тоже сохранившийся, подземный ледник — для хранения продуктов]. Кстати, о непосредственном участии доктора из Медового города в строительстве — очень известного человека в Мелитополе, нам сообщил Евгений Хмелевской. Жаль, что и врач Андрей Корвацкий, и граф Иван Канкрин, образно говоря, оказались преданными — как и военврач Гавриил Власенко.
Храм, который построил граф
Быль, похожая на гоголевскую легенду, но — с привязкой к запорожскому краю. Лет полтораста назад на берегу реки Конки — неподалеку от места ее впадения в Днепр, жили два графа. Соседями были. И братьями. Старший брат, отставной капитан лейб-гвардии граф Александр Канкрин [родился 19 сентября 1822 года], проживал в селе Григоровка, которое назвала именем своего дяди племянница князя Григория Потемкина Екатерина Скавронская, владевшая многими землями в тамошних благодатных приднепровских местах. Младший брат, отставной гвардейский полковник граф Виктор Канкрин [родился 10 февраля 1825 года], обитал на противоположном берегу Конки, в селе Веселянка, которое так названо было, вероятно, по причине веселого характера его жителей [исключительно мое предположение].
Не берусь утверждать, что братья происходили из сказочно богатой семьи, но что их отец, генерал от инфантерии и кавалер одиннадцати орденов граф Егор Канкрин был отнюдь не бедным человеком — факт. Во время войны с Наполеоном — и в следующее десятилетие, он отвечал за поставку продовольствия в армию, а потом 21 год — до 1844 года, возглавлял министерство финансов Российской империи. А, сколотив капитал, начал скупать приднепровские земли, куда в последствии и перебрались его сыновья Александр и Виктор и где весьма преуспели как в аграрной сфере, так и в общественной жизни Александровского и Мелитопольского уездов.
Дело в том, что река Конка полтораста лет назад разделяла не только Григоровку и Веселянку, но и уезды — Александровский и Мелитопольский. И даже губернии — Екатеринославскую и Таврическую. В связи с чем унаследовавшие от отца-министра графский титул братья жили по соседству, но… в разных губерниях. От своих губерний они, между прочим, принимали участие в строительстве железной дороги на юг — до Севастополя. Причем их финансовый вклад был столь значителен, что им позволили назвать в честь себя железнодорожную станцию. Она и сейчас существует — в селе Малокатериновка. Это станция Канкриновка.
Что касается общественной жизни братьев: и Александр, и Виктор были уездными предводителями дворянства. А Александр, кроме этого, стал первым почетным гражданином Александровска [нынешнего Запорожья].
Первым из братьев — в 1882 году, умер Виктор [Александр переживет его на девять лет]. А в следующем, 1883 году, произошло странное — с моей точки зрения, событие: только-только вернувшийся в Веселянку отставной корнет лейб-гвардии Иван Канкрин, сын покойного графа Виктора Канкрина, женился… на графине Марии Канкриной, дочери графа Александра Канкрина. Увы, этот брак не был долгим и счастливым: 5 марта 1887 года графиня умерла. При этом все источники, уведомляющие об этом скорбном факте, уточняют, что похоронили ее возле «домовой церкви графов Канкриных», где к тому времени уже обрел покой прах графа Виктора Канкрина. А в 1892 году там же погребли и графиню Елисавету Симонич, супругу графа Виктора Канкрина и мать графа Ивана Канкрина, который в будущем станет… почетным гражданином Александровска, как и его дядя граф Александр Канкрин. А у себя в селе построит школу и земскую больницу. Обе сохранились доныне.
Долгое время принято было считать, что «домовая церковь графов Канкриных» — это храм Богоявления Господня в селе Веселянка. На этом, в частности, настаивает официальный сайт Запорожской епархии, уточняя, что он «построен в конце 19-го века, возможно, в 1882 году». Однако из специфического, но напрямую связанного с темой строительства издания, — Архитектурного вестника Киевского национального университета строительства и архитектуры, я узнал, что решение «по вопросу начала строительства в Веселянке церкви» было принято… 24 сентября 1889 года на сходе жителей села. На нем и был создан церковно-строительный комитет во главе с графом Иваном Канкриным. Сход также решил отвести под постройку «пустопорожнее место посередине селения, высокое и около проезжей дороги». Вопросы разработки проекта церкви также поручили графу, которому предлагалось привлечь к работе епархиального или какого-либо другого архитектора, «кого его сиятельство найдут более удобным». Предположительно, построен храм, первоначально освященный в честь небесного покровителя графа Ивана Канкрина Иоанна Богослова [переосвятили его — после долгого запустения, уже в наши дни], по проекту ростовского архитектора Николая Дорошенко, уроженца города Сумы Харьковской губернии. Планировались следующие этапы ее возведения: в 1893 году намечалось выкопать рвы и забутовать фундамент, вывести цоколь и стены до главных карнизов; в 1894 году — возвести арки, своды, барабан и купол, кровлю покрыть железом; в 1895 году предстояла окончательная отделка церкви внутри и снаружи. Еще один документ, на который ссылаются авторы Вестника [И. Граб, К. Жаданова и А. Журыбида], датирован 28 июля 1897 года. Касается он сооружения вокруг церкви каменной ограды. Работу намечалось выполнить до 15 октября.
Таким образом, вопрос с домовой церковью графов Канкриных повис, как говорится, в пространстве. Думалось, надолго. Но знание ведь приходит к тем, кто идет ему навстречу — ищет ответы на возникающие вопросы. В данном случае ответ подсказал… епископ Таврический Гермоген [помните, я уточнял, что Веселянка относилась к Таврической, а не к Екатеринославской, как Григоровка, губернии]. Цитирую его «Справочную книгу о приходах и храмах Таврической епархии», изданную в Симферополе в 1886 году: «Царицын Кут находится на левой стороне реки Конки [ныне это село Приморское Васильевского района]. Подле селения начинается плавня — Великий Луг, разливающаяся весною на несколько верст. Здесь две церкви — приходская и домовая. Приходская церковь каменная, построенная в 1819 году помещицею Екатериною Литке [правильно — Литта], с пособием бывших ее крестьян, и освящена во имя св. великомученицы Екатерины; в 1868 году она перестроена и расширена прихожанами. Домовая церковь, приписанная к Кутской, построена в имении Виктора Егоровича Канкрина, в шести верстах от Кута, и освящена 27 октября 1879 года во имя св. праведной Елисаветы. Церковь находится в помещичьем саду над могилой 12-летней дочери графа Елисаветы, скончавшейся 17 января 1878 года. Она занимает пространства около семи аршин длины и пять аршин ширины».
Удивительно, но за день до прочтения записок епископа Гермогена, отличавшегося точностью изложения лично увиденного, я, как мне кажется, побывал возле домовой церкви, построенной графом Виктором Канкриным по весьма скорбному поводу — по случаю смерти его юной дочери. Когда она родилась, графу было за сорок. Поздний ребенок. А таких детей особенно любят. И безутешный граф, построив в душе своей храм в память о Елисавете, обозначил и на земле место, куда можно прийти и, оставшись наедине с ее душой, подумать о… Вечном, конечно же. Вскоре там и самого графа похоронили. А потом — его племянницу и невестку, графиню Марию, и супругу, графиню Елисавету, в честь которой и была, как можно предположить, названа их дочь.
Небольшая, но весьма изящная домовая церковь графов Канкриных находится на территории бывшей земской больницы, которую для жителей Веселянки построил сын Виктора Егоровича граф Иван Канкрин. До недавнего времени в ее помещениях размещалась областная туберкулезная больница и считалось, что находящаяся при ней часовня была построена исключительно для больницы. Имение же графа, как считалось, находилось за селом. Только запорожский историк Валерий Стойчев засомневался в этом, высказав мысль, что одно из зданий — самое броское, больничного комплекса и являлось домом помещика — именно в нем жил граф Виктор Канкрин.
О догадке историка мне поведал краевед Евгений Хмелевской, вместе с которым мы и пытались разобраться, что в Веселянке осталось после графов Канкриных. Часовня мне сразу бросилась в глаза: я не поверил, что ее построили для больницы. Удивили также массивный забор, возведенный вокруг больничного комплекса (зачем?), глубокий погреб-ледник для хранения продуктов и… крохотный старинный бассейн (!), тоже имеющийся на территории больничного комплекса. Если согласиться с предположением Валерия Стойчева и вспомнить, что писал о Канкриных епископ Гермоген, все станет на свои места: массивный забор ограждал дом графа, к которому вела брусчатая — единственная в селе, дорога; возле дома имелся продуктовый погреб, чуть поодаль — в саду, находились бассейн и домовая церковь Канкриных. Если еще раз вчитаться в написанное епископом Гермогеном, особо отметившим, что домовая церковь была возведена над могилой юной Елисаветы, можно будет сообразить, где похоронили семью графа Виктора Канкрина: в склепе, оборудованном под изящной церквушкой.
Впрочем, это лишь мое предположение, которое я предполагаю воспринимать, как еще одну историю-легенду, рассказанную на берегу Конки, близ Веселянки.
Веселое солнце над сельским храмом
Эти снимки были сделаны в селе Веселянке в ноябре 2020 года. В село я приезжал, конечно же, не солнце фотографировать, но, на всякий случай, снял и его, когда оно неспешно подошло к храму Богоявления Господня, построенного в селе в конце позапрошлого века при содействии графа Ивана Канкрина, который самолично возглавлял церковно-строительный комитет. Солнце в селе с веселым названием — а время было около полудня, запечатлелось очень даже ничего себе. В смысле, очень странным получилось: непонятый прочерк, похожий на минус, над ним зафиксировался. Солнце этим как бы показывало, что оно нынче… в кепке, как и я.
У солнца, вероятно, было хорошее настроение, и оно веселилось по-детски. Кстати, на одном снимке кепка у солнца получилась несколько радужной — вроде как чуть сиреневой. А под кепкой на этом же снимке вершину храмового крестя различить можно. Как махонькая точка крест и на следующем снимке просматривается. А вот прочерка над солнцем на этом снимке уже нет. Зато само полуденное веселое солнце стало… как бы продолжением веселянского храма — его небесной частью. И я понял, какой потрясающий храм возвел в Веселянке граф Иван Канкрин — в этом месте он землю с небесами соединил.
*
Происхождение минуса над солнцем для меня осталось загадкой. Впрочем, я и не стремился ее разгадать.
Поделиться книгой: