Хроника земли Прусской

В год от Рождества Христова 1234, когда пруссы уже были изгнаны из земли Кульмской, магистр брат Герман, собрав войско братьев и оруженосцев, построил замок Редин перед пущей, находившейся между землей Помезании и Кульмской, в том месте, где были постоянные набеги пруссов и доступ в землю Кульмскую. В этом замке был один брат, который, будучи обманутым кознями диавола, воистину полагал, что в ордене дома Тевтонского он не может обрести спасения души, затаив в сердце своем желание вступить в более строгий орден. После этого он увидел во сне святых Бернарда[323], Доминика[324], Франциска[325], Августина[326], шедших во главе своих братьев, и он, обращаясь к ним, слезно просил, чтобы они приняли его в братство, а они один за другим отказывали. Самой же последней шла Пресвятая Дева Мария со многими братьями дома Тевтонского; он начал смиренно умолять ее, прося, чтобы она позволила ему, по крайней мере, остаться в товариществе братьев своих. Сказала ему Пресвятая Дева: «Это невозможно, ибо тебе кажется, что орден твой настолько нестрог, что нет в нем ничего, что ты согласно желанию твоему мог бы претерпеть». И, снимая плащи с каждого из братьев, она показала раны, которые были нанесены язычниками и от которых они погибли ради защиты веры, и сказала: «Разве не кажется тебе, что эти братья твои претерпели нечто во имя Иисуса Христа?» И с этими словами видение исчезло. И этот брат, проснувшись и придя в себя, пошел в собор, где собрались братья, и то, что раньше легкомысленно открыл им о намерении своем, теперь, как мудрый и искушенный, смиренно отвергая как ошибочное, всем поведал о видении, явившемся ему. Этот брат, следуя по пути служения Богу, вскоре после того был убит язычниками.

13. О ПРИХОДЕ МАРКГРАФА МЕЙССЕНСКОГО

В то время этот благородный и славный богопослушный правитель Генрих, маркграф мейссенский[327], с 500 благородными и закаленными в сражениях мужами и со множеством разных богатств пришел в Прусскую землю. Все усилия и помыслы этого человека были направлены на уничтожение язычников и на расширение пределов христианских.

14. О РАЗРУШЕНИИ МНОГИХ ЗАМКОВ И О ПОКОРЕНИИ ПОМЕЗАН

В земле Помезанской была некогда волость, называемая Рейсен, где жили славные мужи и доблестные воители, на которых упомянутый правитель, возложив руку на плуг и не озираясь назад[328], храбро нападал и нередко разорял ее огнем и мечом, проливая немало крови язычников. Замок их, стоящий близ реки Мокеры, и все укрепления, бывшие у них в этом месте, называемом Стумо, близ Постелина[329], близ Рисенбурга[330] и Рисенкирхена, близ озера Друзина и Вильденберга, он разрушил мощным ударом и, обратив в пепел, сровнял с землей, а язычников убил или взял в плен. Но никто не может достойно ни словами сказать, ни каламом[331] описать, как мощно и как мужественно вышеупомянутый маркграф, словно лев, не сторонящийся ни перед кем[332], сражался с упомянутыми язычниками. Таким грозным был он с ними в войне, что они покорились вере и братьям. И согласно договорам и свободам, которые им тогда давались, после направлялись прочие новообращенные[333].

15. О НЕКОТОРЫХ ВОЕННЫХ КОРАБЛЯХ И УХОДЕ МАРКГРАФА

Мудрый всегда действует мудро и заранее предвидит многие трудности. Вот почему тот господин маркграф, как муж прозорливый и осмотрительный, повелел снарядить себе два военных корабля, меньший из которых назывался «Пильгерим», больший именовался «Фриделант», что в переводе на латынь означает «Пилигрим» и «Мирная земля». И воистину по праву они так назывались. Ибо содеяли они многие блага мира христианам земли Прусской. Людьми с упомянутых кораблей были построены два замка: Эльбинг[334] и Балга[335], а Свежее море[336] было очищено от натиска язычников, что само по себе не могло сравниться ни с чем другим. Эти корабли спустя много лет затонули в озере Друзине. Выполнив, таким образом, обет своего паломничества, тот правитель, оставив в Пруссии много воинов для сооружения замка Эльбинг, воротился восвояси.

16. О ВОЙНЕ С ПОГЕЗАНАМИ И СООРУЖЕНИИ ЗАМКА ЭЛЬБИНГ

Покорив по милости Божией помезан, магистр и братья направили острие войны против погезан. Вот почему магистр с братьями и пилигримами, оставленными господином маркграфом мейссенским, возглавляя те корабли со всем необходимым для строительства, отправился в землю Погезании, на тот остров, как говорят некоторые, что находится посредине реки Эльбинг, в том месте, где Эльбинг впадает в Свежее море, и воздвиг там замок, который по названию реки назвал Эльбинг, в год от Воплощения Христова 1237[337]. Другие сообщают, что этот замок после был захвачен язычниками и тогда был перенесен на то место, где находится ныне, а вокруг него вырос город.

17. ОБ ОДНОМ ЧУДЕ

Много славных сражений, о которых невозможно досконально ни написать, ни поведать, провели против погезан братья из Эльбинга. Приведу, однако, один знаменательный факт. Однажды братья из Эльбинга с горсточкой оруженосцев преследовали большое войско пруссов, которое занималось грабежом в их округе, и, когда они уже готовы были сойтись для битвы, все пруссы бежали, кроме одного, которого они взяли в плен. Когда он увидел столь немногих воителей в войске братьев, то спросил, где же еще? Ответом ему было, что больше никого нет. А он сказал: «Мы ясно видели, что все поле заполнено вооруженными людьми, одетыми совсем как братья и с таким же оружием, и оттого наше войско обратилось в бегство». Это же при всех признали погезаны, бывшие в том войске, после их обращения в христианство. А погезаны, как ни были они тверды в сражении с братьями, увидев это чудо, а также не в силах сдержать настойчивый напор братьев, дав заложников, упрямые головы свои и непокорные выи склонили перед верой и братьями.

18. О ВОЙНЕ БРАТЬЕВ С ВАРМИЙЦАМИ, БАРТАМИ И НАТТАНГАМИ И О ГИБЕЛИ МНОГИХ БРАТЬЕВ И ХРИСТИАН

Невозможно должным образом поведать, скольким тяготам, скольким опасностям и скольким трудностям постоянно подвергались магистр и братья, чтобы через них вера Христа могла бы получить должное распространение и чтобы раздвинулись границы христианского мира. Вот почему случилось, что после того, как по воле Бога, без которого не вершится никакое благо, помезаны и погезаны подчинились вере и братьям, тот же магистр и братья приготовились сражаться с вармийцами, наттангами и бартами[338]. По повелению же магистра несколько братьев и оруженосцев на вышеупомянутых кораблях переплыли Свежее море, чтобы посмотреть, где можно возвести замок против упомянутых пруссов. Когда они подплыли к Вармийской земле, то сошли на берег и близ того места, где ныне стоит замок Балга, увидели какой-то замок пруссов, на который, однако, не решились напасть из-за своей малочисленности. Но чтобы не возвращаться ни с чем, они напали на близлежащие деревни, опустошая их огнем и мечом. Увидев это, пруссы напали на них и убили всех братьев и оруженосцев, кроме тех, которые были оставлены для охраны кораблей. Они, видя гибель своих людей, быстро ушли и донесли магистру о случившемся.

19. О ЗАМКЕ БАЛГА

Услышав это от скорбного посольства, магистр невероятно взволновался, но, взяв себе в пример Давида, который полководцу своему Иоаву, не менее скорбящему о смерти своих людей, как бы ободряя, сказал: «Пусть не смущает тебя это дело; различен исход сражения, ибо меч поядает иногда того, иногда сего[339]. Ободри воинов твоих и призови их, чтобы они убивали нападающих на царство». Наконец, успокоившись, он послал огромное войско по морю, чтобы отомстить за невинно убиенных; они, прибыв к Балге, сошли на берег и, расставив лучников в надлежащих местах и приставив к стенам лестницы, мужественно напали на упомянутый замок пруссов и с помощью вождя осажденных Кодруна мощным натиском взяли его, часть людей захватив в плен, часть убив. После этого братья, вознося благодарность Богу, поселились со своими оруженосцами в упомянутом замке в год от Рождества Христова 1239[340] и там еще более славно вели битвы войск Господа Бога против упомянутых пруссов.

20. ОБ ОСАДЕ ЗАМКА БАЛГА

Когда это дошло до слуха пруссов, один прусс Пиопсо, вождь вармийский[341], собрав всю силу войска своего, осадил упомянутый замок Балга, и поскольку он был во главе остальных, то как полководец желал сам идти в битву впереди остальных, и на подступах к замку пронзенный стрелой одного брата, он, упав на землю, испустил дух; отчего остальные, испугавшись, ни с чем отступили.

21. О СТРОИТЕЛЬСТВЕ МЕЛЬНИЦЫ И РАЗРУШЕНИИ ЕЕ

В это время многие знатные и властительные мужи Вармии, видя, что Бог на стороне братьев, устыдились и со всем домом и челядью своей перешли к братьям из Балги; получив с их приходом новые силы, братья построили мельницу за мостом через озеро, близ брода, ныне общего, через одну реку и, укрепив ее наподобие замка, оставили там двоих братьев и многих оруженосцев для охраны ее. После пруссы, осадив этот замок сильным войском, взяли его и, убив братьев и оруженосцев, обратили в пепел.

22. О БЛАГОЧЕСТИВОЙ ЖИЗНИ БРАТЬЕВ ИЗ БАЛГИ

Какова была чистота жизни и какова добродетель воздержания и какова суровость правил дисциплины среди братьев Балги и других вышеупомянутых замков, неведомо никому, кроме Того, Кому открывается каждое сердце и от Кого ничто не утаивается. Молельни почти никогда не бывали без молящегося, и не было угла в упомянутом замке, где после вечерни и заутрени не оказывался бы какой-нибудь брат, занимавшийся самобичеванием. В замок Энгельсберг[342] пришли некие благочестивые люди, которые, увидев там состояние и образ жизни братьев, спросили, как называется замок. А когда им сказали, что он называется Энгельсберг, то есть «гора ангелов», они ответили: «Воистину не зря носит он это название, ибо обитатели его ведут жизнь ангельскую».

23. О СООРУЖЕНИИ ЗАМКА ПАРТЕГАЛЬ[343] И УКРЕПЛЕНИЯ СКРАНДОНЫ

В земле Вармийской были некие всех превосходящие властью люди по имени Гоботины[344], весьма враждебные братьям. Они, собрав множество воинов, построили один замок, называемый Партегаль, в поле с таким названием, а другое укрепление — на горе Скрандоне, разместив в них оруженосцев. Они ежедневно нападали на братьев из Балги, так что впредь никто не решался показываться за пределами замка.

24. О СООРУЖЕНИИ ЗАМКА ШНИКЕНБЕРГ[345]

То поле, в котором стоит замок Балга, окружают озера, так что в летнее время туда можно попасть только по мосту; перед этим мостом на одном холме братья построили замок, называемый Шникенберг, поселив в нем многих братьев и одного знатного человека Гертвига, отца Гертвига из Покарвиса, и многих других воинственных мужей, оборонявших его от нашествия язычников.

25. О ПРИХОДЕ ГЕРЦОГА БРАУНШВЕЙГСКОГО[346]

В это время что холодная вода для истомленной жаждою души и добрая весть из дальней страны[347], так этот благородный, богопослушный Оттон, славный правитель и герцог брауншвейгский, называемый также люнебургским, пришел с огромным множеством пилигримов в землю Прусскую на помощь братьям, оказавшимся в крайне бедственном положении.

26. ОБ ИЗБИЕНИИ ЯЗЫЧНИКОВ И РАЗРУШЕНИИ ЗАМКА И УКРЕПЛЕНИЯ ПАРТЕГАЛЬ

Из упомянутых замков пруссов ежедневно выходило сражаться столько ратников, что братьям были преграждены все пути для нападения на врагов и совершенно исключена возможность сражаться с ними. Обеспокоенные этим братья не раз собирались на совет, размышляя о подходящем средстве. Наконец сам Христос, который не перестает милосердно утешать преданных Ему, принимающих мучения, призвал милостью духа Своего некоего Поманду[348], знатного человека, который среди пруссов некогда пользовался большим уважением, но только что обратился к вере Христа и к братьям, чтобы таким образом приобщиться к делу веры и правоверных. Этот Поманда из замка Балга отправился к своим соотечественникам пруссам, притворяясь врагом веры и христиан; увидев его, пруссы возрадовались радостью великою, ибо они надеялись всю силу братьев ослаблять действиями этого человека. Итак, по совету этого Поманды все лучшие люди Вармии, Наттангии и Барты и прочие, способные сражаться, собрались и встали лагерем, осаждая Балгу, но братья, которые много раньше предугадали такой поворот дела, уже объединившись с упомянутым правителем Брауншвейга и с прочими пилигримами, во всеоружии вступили в сражение с ними и всех их перебили, так что не осталось из них ни единого, кто бы после известил об этом событии. После этого тот герцог и братья с войском своим пошли на замок Партегаль и на укрепление и захватили их, всех людей убив и взяв в плен, а замок и укрепление обратив в пепел. Тот же правитель провел много других сражений за один год, когда он пребывал в упомянутом замке Балга, и так часто нападал он на пруссов, что они дух перевести не могли. А по истечении года и выполнив обет паломничества своего, он с радостью воротился восвояси.

27. О ПОКОРЕНИИ ВАРМИЙЦЕВ, НАТТАНГОВ И БАРТОВ И СООРУЖЕНИИ МНОГИХ ЗАМКОВ

А поскольку пруссы из Вармии, Наттангии и Барты, по воле Божией лишенные сил братьями и упомянутым герцогом, не могли больше оказывать сопротивление, то превратили нужду в добродетель[349] и, дав заложников, подчинились вере и власти братьев[350]. А братья, чтобы избежать опасностей в дальнейшем и лишить пруссов возможности возобновлять действия, построили в земле Наттангии, близ реки, называемой Каустера[351], Крейцбург[352], в земле Барте — три замка: Бартенштейн[353], Висенбург[354] и Резель[355]. Некоторые говорят, что они со временем построили в земле Вармии Брунсберг[356] и Хейльсберг[357], а в земле Галиндии какой-то город, разместив в них для их защиты многих братьев и оруженосцев. Многие другие замки построили знать и феодатарии[358], которые из пределов Алемании со всем домом и челядью и домочадцами пришли на помощь упомянутой земле; имена их один Бог ведает. С тех пор стали христиане в земле Прусской множиться, а божественное вероучение распространяться в похвалу и славу Иисуса Христа.

28. КАК ЗЕМЛЯ ЛИВОНСКАЯ ПЕРЕШЛА К БРАТЬЯМ ДОМА ТЕВТОНСКОГО

В то время брат Волквин[359], II магистр Ордена рыцарей Христовых в земле Ливонской, уже шесть лет через официальных послов осаждал брата Германа фон Зальца, великого магистра дома Тевтонского, чтобы орден свой включить в состав его ордена. Ради этого дела брат Герман, вышеупомянутый магистр, с братом Иоганном фон Медеборгом, послом упомянутого брата Волквина, пришел к господину папе[360]. Тем временем подоспел брат Герлак Рыжий из Ливонии, сообщая, что магистр Волквин со многими братьями и пилигримами и народом Божиим пали в битве[361]. Услышав это, господин папа прекратил упомянутое дело и вышеупомянутых брата Герлака и брата Иоганна принял в орден госпиталя Святой Марии дома Тевтонского, дав им белый плащ с черным крестом, вменяя им и другим братьям этого ордена рыцарей Христовых, находящимся в Ливонии, во искупление всех грехов соблюдать правила жизни ордена дома Тевтонского[362]. После этого брат Герман, великий магистр, послал брата Германа по прозвищу Бальке, магистра земли Прусской, с 40 братьями и многими оруженосцами в землю Ливонии; когда упомянутый брат Герман Бальке, как говорилось выше, пробыл там почти шесть лет, он, вернувшись в Алеманию, почил в мире.

29. О БРАТЕ ПОППО, II МАГИСТРЕ ЗЕМЛИ ПРУССКОЙ

Брат Поппо фон Остерн, II магистр земли Прусской, возглавлял орден 7 лет, а, отойдя от дела своего, вернулся в пределы Тевтонии и вскоре после был избран великим магистром[363].

30. О РАЗНЫХ ЛИШЕНИЯХ БРАТЬЕВ И ХРИСТИАН В ПРУССИИ

Сначала братья и все христиане в земле Прусской испытывали многочисленные и невероятные лишения в пище, питье и одежде и в прочем, необходимом для человеческой жизни. Если они собирались возделывать какие-либо поля, то могли делать это лишь ночью, и то, что они с большим риском и старанием посеяли, другие, вторгшись, губили. И вот чудная благодать Божия снизошла на них. Ведь они шли к блаженству, когда претерпевали такое во имя Христа, а также если испивали чашу спасительного страдания.

31. О ПЕРВОМ ВЕРООТСТУПНИЧЕСТВЕ ПРУССОВ[364]. О ВОЙНЕ СВЯТОПОЛКА С БРАТЬЯМИ ДОМА ТЕВТОНСКОГО В ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА 1242 И СНАЧАЛА О НЕНАВИСТИ ДИАВОЛА К ПРОЦВЕТАНИЮ ВЕРЫ

Было бы долго и сверх малого моего разумения рассказывать по отдельности, как властно и величественно, как искусно и доблестно магистр и вышеупомянутые братья, словно новые Маккавеи, приложили силы свои к раздвижению и расширению границ христианского мира, к сражению с врагами, к захвату укреплений; о битвах и победах их до конца мира будет повествовать вся церковь святых. А после того как по милости Божией вышеупомянутые замки были построены в похвалу и славу Христа и окрестные язычники подставили упрямейшие выи вере и братьям, не без великого, впрочем, избиения этих язычников и немалого пролития христианской крови, и вера Христа весьма упрочилась среди них, древний змий, ядовитый дракон[365], враг рода человеческого, не в силах долго снести такое процветание веры и христиан, а именно то, что святая церковь достигла пределов Пруссии, распространился божественный обряд, язычники пришли в смятение, христиане возрадовались, возобновились знамения, сотворились новые чудеса[366], словно пораженный изнутри смертельной раной злобы своей, начал замышлять на тысячи ладов и строить разные козни, как бы незаметно влить свой яд, погубить виноградник Господень и в поле Господа посеять плевелы. Наконец, он возбудил жесточайшую волну гонений на веру и христиан и вот как.

32. О ГОНЕНИИ СВЯТОПОЛКА НА ВЕРУ И ХРИСТИАН В ПРУССИИ

Был в земле Померании один князь по имени Святополк, сын нечестия и сын погибели[367], как говорится в Писании, с сердцем, полным всякого коварства и лукавства[368], который начал с народом пруссов, уже только что обращенным в веру Христа, вести мирные переговоры с задней мыслью, вступая в союз с ними на том условии, что они мощным ударом изгонят братьев дома Тевтонского и прочих христиан из пределов Пруссии, и добрым показалось это слово в глазах их[369], и пришли многие, и почти все вступили в соглашение с ним. После этого тот же князь укрепил замки свои, стоящие у берега Вислы, и поместил там народ нечестивый, людей беззаконных[370], которые сделались великой помехой братьям. Ибо они выходили из упомянутых замков и, если видели, что кто-то из подданных братьям проплывает мимо, то внезапно нападали на них и учиняли им великое побоище, унося много добычи, других захватывали в плен, третьих же, к прискорбию нашему, убивали и так проливали вокруг кровь христианскую, и столько раз это делалось, что никто впредь и не надеялся вести дела с братьями или доставлять братьям провизию из Эльбинга и Балги и из других мест в случае стесненных обстоятельств. Все это братья предпочитали переносить с кротостью и смирением, чем, защищаясь, поднять руки свои на помазанника Господа[371].

33. О ЛЕГАТЕ АПОСТОЛЬСКОГО ПРЕСТОЛА

В то время был папа Иннокентий IV, который в первый год своего понтификата, то есть в год от Рождества Христова 1243, узнав из шумного заявления брата Германа фон Зальца[372], великого магистра ордена дома Тевтонского, что новому насаждению веры в земле Прусской нанесен значительный ущерб коварством Святополка, вышеупомянутого князя, послал в упомянутые земли легата Вильгельма, ранее епископа моденского, ставшего после папой Александром IV[373], чтобы он разделил упомянутые земли на четыре епископата[374] и, если бы счел что-либо достойным исправления, то исправил бы и привел в надлежащее состояние. Этот легат написал и потребовал у упомянутого князя властью апостольской, чтобы он прекратил гонения на веру и христиан. А он, пренебрегая спасением своим, ожесточившись упрямой душой, словно кряжистое дерево, которое не может гнуться, не внимал отеческим увещеваниям, которые воистину исходили от корня любви, не повинуясь, все больше и больше погрязал в пороке и причинял вред правоверным Христа то на земле, то на воде и просто, где только мог, одних лишая имущества их, других захватывая в плен, третьих убивая. Легат же, видя, что в этом князе не появляются признаки исправления и что он никоим образом не желает прийти в лоно святой матери церкви, предпослав соответствующее увещевание, что с ростом упрямства по заслугам растет и кара, он повелел, чтобы для обуздания пороков упомянутого тирана и его сообщников в королевствах и провинциях, для этого отведенных, проповедовали крест властью апостольской, наставляя крестоносцев и братьев дома Тевтонского, настаивая на добродетели святого послушания и на отпущении грехов, чтобы отныне они защищали веру Христа и церковь христианскую, находящуюся в пределах Пруссии, от таких жестоких и несправедливых гонений упомянутого князя ради людей своих.

34. ОБ ОПУСТОШЕНИИ ВНУТРЕННИХ ПРЕДЕЛОВ ЗЕМЛИ ПРУССКОЙ

Итак, после всего этого Святополк, отринув страх перед Богом, присовокупляя злодеяния, худшие первых, порок гонения, который прежде был почти невидим, сделал явным. Ибо он повелел, чтобы новообращенные, которые легко скатывались к прежним заблуждениям, однажды со всех концов земли Прусской возобновили войну с братьями, чтобы скинуть презренное и низкое вероисповедание. И собрались пруссы все, как один; тот Святополк стал князем и вождем их, и рукою крепкою и мышцею высокою[375] они вошли во внутренние пределы упомянутой земли и всех старых христиан, пришедших из Алемании на подмогу земле Прусской, подвергли, к прискорбию нашему, избиению, а женщин и детей увели в вечный полон. Убили они также брата Конрада фон Дортмунд[376], мужа праведного и сведущего в военных делах, со всей дружиной его и, взяв все замки, кроме Балги и Эльбинга, до основания уничтожили их, перебив всех до единого братьев и христиан.

35. ОБ ОПУСТОШЕНИИ ВНЕШНИХ ПРЕДЕЛОВ ЗЕМЛИ ПРУССКОЙ

Вскоре после этого тот же Святополк, сын диавола, собрал снова упомянутых новообращенных вероотступников[377], и, напав с оружием в руках, они разорили внешние пределы, а именно — землю Помезании и Кульмскую, мечом и огнем, захватив и до основания разрушив все замки и укрепления, кроме трех, а именно — Торуня, Кульма и Редина. Также из народа Божиего, проживающего там в похвалу и славу Его, они убили 4 тысячи, так что вся земля Прусская казалась обагренной кровью христианской.

36. О ВЗЯТИИ ЗАМКА САРТОВИЦЕ[378] И ОБРЕТЕНИИ ГЕРМЫ СВЯТОЙ ВАРВАРЫ, ДЕВЫ И ВЕЛИКОМУЧЕНИЦЫ[379]

Никто не может в здравом уме подумать или услышать без душевного содрогания и законного сострадания, что вот дело веры в вышеупомянутых пределах, столь величественно продвинутое с неимоверными лишениями и тяготами во славу Божию, будет доведено до гибели злодейством одного тирана. Вот почему братья, смутившись духом при виде этого, предпочли умереть в сражении, нежели видеть бедствия своего народа и святыни[380]. Один из них, а именно — брат Дитрих фон Бернхейм[381], старый маршал, воплощение мужества (ибо был он душой Улисс, а рукой не слабее Гектора[382]) и 4 брата и 24 оруженосца в ночь накануне святой Варвары[383], девы и великомученицы, пришли к замку Святополка Сартовице и, приставив лестницы к стенам и потихоньку войдя, обнаружили 50 человек, оставленных для его охраны, людей как сил недюжинных, так и в войне испытанных, на которых братья с 24 оруженосцами смело напали. Те, со своей стороны давая отпор, храбро защищались. То одни, то другие одерживали верх; началась между ними жесточайшая битва, и продолжалась она с рассвета до трех часов[384]. Наконец сам Бог, который не покидает уповающих на него, послал братьям помощь и победу с неба, так что, убив всех, кроме немногих, спасшихся бегством, они связали 40 женщин с детьми, взятых там. После этого они нашли в одной кладовой ларец, или ковчег, а в нем — серебряную шкатулку, а в шкатулке — герму святой Варвары, девы и великомученицы; увидев это, они пали ниц на землю, воздавая хвалу Богу за обнаружение столь славного дара. И, подняв эти святые мощи, они с великой радостью вышли из кладовой. Увидев это, одна старая женщина, стоявшая связанная вместе с другими, сказала братьям: «Вы можете по праву радоваться и воистину должны, ибо теперь, когда вы обладаете мощами святой Варвары, вам суждена удача». К ней обратились братья: «Кто тебе это сказал? И как ты можешь это знать?» Она ответила: «Я с особым благоговением всегда почитала святую Варвару, вот почему этой ночью она трижды являлась мне препоясанная и словно готовая в дорогу, и я сказала ей: "Куда идешь, Святая Дева?" Она ответила: "Я отправляюсь в град Кульмский слушать там мессу", а когда она явилась мне в третий раз и сказала: "Прощай, любезная моя", я вскочила с ложа моего и проводила ее до порога дома, где, когда она исчезла, я увидела вас вооруженных в замке. Из этого я точно знаю, что мощами и молитвами ее отдан вам этот замок, чтобы мощи ее вы унесли с собой в землю Прусскую, где они будут обретаться в большем почитании, чем здесь». После этого брат Дитрих, назначив нескольких братьев и оруженосцев для охраны указанного замка, вернувшись с немногими из них, принес эти святые мощи в Кульм, где клир и народ, встретив их торжественной процессией, отнесли в церковь и поставили в старом замке, где по сей день они покоятся в неустанном почитании благодаря чудесам, являемым нередко через них Господом.

37. ОБ ОСАДЕ ЗАМКА САРТОВИЦЕ И УБИЙСТВЕ 900 ПОМЕРАН

Когда же это дошло до слуха упомянутого князя, он был весьма разгневан, и, превратив все свои усилия в яд мести, созвал всех новообращенных вероотступников земли Прусской, и осадил упомянутый замок Сартовице, и упорно атаковал его пять недель с помощью военных орудий, стрел и прочих возможных средств, а братья и другие осажденные оказывали им мужественное сопротивление. Но поскольку этот князь был воплощением всяческого лукавства, он всегда действовал коварно[385]. Наконец, чтобы злобой своей навлечь гнев Божий, он собрал большую часть войска своего, оставив другую часть в засаде, тайно ночью переправил по льду Вислы и во многих местах разорил землю Кульмскую. Ему навстречу вышел брат Дитрих, маршал, с горсточкой людей, уповая на милосердие Бога, которому легко вынести приговор малым или многим[386], и, вступив в битву, нанес им великое поражение. Ибо он убил 900 человек, обратив остальных в бегство, и помимо прочей добычи, которая была велика, захватил 400 вражеских коней. Князь же, смутившись, с горсточкой людей вернулся к другой части войска своего, которую оставил в осаде, так незаметно, что осажденные в замке не могли разобрать, что произошло в битве. Вот почему они послали одного брата к маршалу, чтобы он разузнал правду об этом событии; этот маршал отослал его со сведениями, наставляя, чтобы, когда он начнет сражение с упомянутым войском Святополка, они вышли бы из замка и помогли, добавив, что пусть замок достанется после тому, кто здесь одержит победу. Итак, когда маршал собрался снова вступить в сражение с войском князя, Святополк, получив из первого поражения точные знаки и очевидные знамения, что Бог на него ужасно разгневался, и, не сомневаясь, что щит Божий от него отодвинут, устрашился, и так затрепетало сердце его[387], что он со многими воинами все же не решился ожидать немногих, но, обратившись в бегство, постыдно отступил. Видя это, маршал понемногу продвинулся со своим войском и уничтожил лагерь врагов. Опасаясь коварного злодейства упомянутого князя и той лукавой лисьей хитрости, которая часто обманывает ум охотника, он не решился преследовать бежавших, но весь день держал войско свое наготове, укрепляя проломы замка, образовавшиеся в результате штурма. Наконец вечером, оставив там многих оруженосцев, он отступил.

38. О ПАДЕНИИ ЗАМКА НАКЛО И РАЗОРЕНИИ ЗЕМЛИ ПРУССКОЙ

Легат апостольского престола[388], одолеваемый постоянными заботами и волнениями о деле веры, чтобы оно крепло и чтобы погиб враг веры, князь Померании, видя, что успех в войне начинает переходить в руки братьев, призвав к себе из Польши князя Казимира[389] и князя калишского[390] и братьев, совещался с ними, чтобы пойти с войском против Святополка. Они, следуя его указаниям, пошли с большим войском на его замок Накло и разбили там свой лагерь, и когда они расположились там лагерем по правилам военного искусства и установили там разные военные механизмы и орудия и приготовили все необходимое для нападения на город, то в этих условиях жители замка, испугавшись, что не смогут выйти целыми и невредимыми, сдали замок братьям[391]. Они, поместив в нем братьев и оруженосцев для охраны, с другой частью войска вторглись в землю Померании, распростершись от одного конца до другого, но устрояя[392] все не в шутку, а всерьез, ведь все, что можно было предать огню, они сжигали и, убив многих и захватив женщин и детей, вернулись с огромной добычей.

39. О ВОССТАНОВЛЕНИИ МИРА МЕЖДУ СВЯТОПОЛКОМ И БРАТЬЯМИ

Итак, когда это было так устроено и милосердно улажено Богом с князем Святополком, который прежде был таким упрямым и упорствующим в нечестивости, что ни молитвой, ни карой, ни угрызениями совести не мог смягчиться, чтобы пожелать прийти в лоно святой матери церкви, ныне эта неудача проучила его, и он, видя, что отныне не может оказывать отпор братьям, пришел к легату и братьям и смиренно пред ними признал, что заблуждался в своих действиях против веры и христиан, моля коленопреклоненно, чтобы над ним сжалились и помиловали его, отдаваясь со своими людьми на исправление братьям. Легат, выслушав их, судил и рядил с братьями об этом деле, говоря, что трудно верить тому, кто часто нарушал мирные договоры. С другой стороны, он рассудил, что просящему прощения не следует отказывать в объятии милосердия, избирая из этого то, что считал лучшим, а именно — мир, ибо только во время мира почитается миротворец. Вот почему по совету братьев он принял его на милость церкви на этих условиях. Чтобы примирение между ним и братьями было прочным, Святополк отдал братьям в залог замок свой Сартовице и сына своего перворожденного Мстивоя[393], Вимара, бургграфа, и Вояка, полководца своего, и поклялся на святом Евангелии Божием, положив на него руку, что он будет помогать братьям в борьбе с язычниками, сколько бы раз этого ни потребовали обстоятельства, и что он не будет отныне пытаться совершать такие гнусные действия против веры и христиан, как прежде, и дал грамоты свои братьям, запечатанные его печатью в подтверждение вышеизложенного[394]. После этого братья вернули ему всех пленников, каких они смогли захватить, среди которых было 70 знатных и честных матрон и, кроме того, других женщин, мужчин и детей, и упомянутый мир братья так строго соблюдали, что, кроме всего необходимого для соблюдения мира, никаких военных действий против язычников больше не собирались начинать без совета упомянутого князя.

40. О НОВОЙ ВОЙНЕ СВЯТОПОЛКА И СРАЖЕНИИ ПРИ РЕНЗЕНЕ

Но поскольку дух человеческий всегда склонен ко злу[395], и с пути, к которому человек с юности своей привык, не уклонится, когда и состареет[396], то этот порочный князь Померании, воплощение зла, врожденные свои пороки, которые с юности своей обнаруживал, недолго мог скрывать, но через год после заключения мира, забыв о спасении своем и о клятве, которой скрепил упомянутый мир, и не помня о единокровных своих, а именно — о сыне и других заложниках, которых дал в залог, нарушив мирный договор, с новообращенными вероотступниками земли Прусской и судовами собрал весьма большую рать, которая всю землю Кульмскую, кроме трех замков: Торуня, Кульма и Редина — обратила в пустыню, причинив и другое зло в смысле пленных и убитых и бесчисленной военной добычи. После этого они с войском своим пришли к замку и граду Кульму и стояли там до самого вечера с гордостью и презрением[397]. После они отошли к озеру, называемому Рензен[398], и там заночевали. Узнав об этом, братья из Кульма с 400 людьми пошли за ними, и, пока половина войска язычников переправлялась через вышеупомянутое озеро, брат Дитрих, старый маршал, собрался напасть на идущих сзади, уверяя, что, прежде чем те вернутся, эти будут убиты. Его совету воспротивился брат Берлвин[399], новый маршал, и, хотя старшие братья действовали неохотно, ибо казалось им, что, напав на них раньше, они соберут их для отпора, однако они последовали его совету и мощным ударом обрушились на них с тыла, и те тут же обратились в бегство. Преследуя их, христиане многих убили, и, когда войско христиан рассыпалось, маршал с 24 оруженосцами пошел к одной горе, на которой оказалось 4 тысячи язычников, готовых сразиться с ним. Но поскольку пруссы видели столь немногих братьев вокруг знамени, то, собравшись с силами и духом, они внезапно напали на них и убили маршала и всех братьев с 400 людьми; осталось лишь десять человек, спасшихся бегством. Наконец, пришли братья из Торуня с 200 людьми на место и в час, назначенные маршалом, и, увидев убитых братьев, бежали. Погнавшись за ними, пруссы многих убили, прочие спаслись[400]. И, забрав добычу, которая была весьма велика, они с большой радостью увели многих женщин и детей. Среди них был Мартин из Голина[401] со своей беременной сестрой; когда она из-за начавшихся родов не смогла следовать за спешащим войском, тот, кто вел ее в плен, мечом вспорол живот ее, и живой младенец упал на песок, а сама она умерла. Это мерзкое дело так ужаснуло Мартина и такую ненависть затаил он в себе против язычников, что, после того как он был освобожден из их плена, не раз учинял им великие побоища, как будет явствовать ниже. После отступления их, когда братья увидели зло, которое они содеяли народу, то говорили друг другу: «Горе нам! Для чего родились мы видеть разорение народа нашего и разорение земли нашей и оставаться здесь, когда она предана в руки врагов? Убиты старики его, юноши его пали от меча врага. Та, что раньше была свободной, сделалась рабой. Вот святыни наши, и благолепие наше, и слава наша опустели, и язычники осквернили их. Для чего нам еще жить?» И они разодрали одежды свои, и облеклись во вретища, и с ними весь присутствовавший народ, исполненный великим страхом, горько плакал[402].

41. ОБ ОДНОМ ЧУДЕ

Когда после сражения одна женщина с другими жителями Кульма пошла на место битвы, чтобы похоронить тела павших, и хотела перенести в город своего полуживого мужа, он воспротивился, и, когда она спросила, почему ему так хочется там остаться, он ответил, что в тот день Пресвятая Дева Мария с кадильницей, в сопровождении двух дев с горящими свечами, окуривала благовониями всех убитых и когда подошла к нему и увидела, что он еще жив, то сказала: «На третий день ты умрешь, и возрадуйся, ибо душа твоя, как и души прочих убиенных, воспарит к вечной радости». И вот, доставленный с остальными в град Кульмский, он, как и предрек, на третий день умер, и все люди поверили словам его.

42. О РАЗДОРЕ ДВУХ ВДОВ ИЗ-ЗА ОДНОГО МУЖЧИНЫ

Когда после этого сражения епископ кульмский увидел, что в граде Кульмском не стало мужчин, ибо все они были убиты в вышеупомянутом сражении, то вменил вдовам во отпущение всех грехов взять в мужья слуг своих, чтобы не обречь там на погибель дело веры. Вот почему случилось так, что, когда две женщины шли в церковь, увидели они среди других играющих на площади в кости одного слугу, сильного и красивого лицом, хотя и плохо одетого; посему одна из них потихоньку сказала служанке своей, чтобы она привела его к ней в дом. Другая же, увидев его, тайно поручила своей служанке, чтобы та отвела его к ней в покои и не отпускала бы его, пока она не вернется. После этого она подобающим образом одела его и вступила с ним в брак, обвенчавшись в церкви. Первая женщина, узнав об этом, долго сердилась на другую. Этот слуга был уроженцем Галле и был такой честный и умный, что равного ему в достоинствах не было в Пруссии.

43. О МУЧЕНИЯХ БРАТЬЕВ ПОСЛЕ СРАЖЕНИЯ

Из-за этого избиения братьев Святополк возрадовался весьма великой радостью и, громоздя зло на зло свое и приложив скорбь к скорби[403] братьев, устремился какими угодно способами восстановить против них народ, подвластный им и находящийся в стесненных обстоятельствах, и склонить его к злой воле своей лестью и дарами. И хотя некоторые были им совращены и тайно склонились к его благорасположению, однако провидение Божие и прозорливость братьев строго следили, чтобы никто не мог проявить такое явно. И так его злые умыслы были сведены на нет, и он не преуспел в своих злых намерениях.

44. ----

Когда Святополк, вышеупомянутый князь Померании, не преуспел в этом лукавом искушении, то нашел другое, более злое, неколебимо полагая, что наступает подходящее и давно желанное время, когда он сможет безо всякого сопротивления ту малую искру христианской веры, которая еще теплилась после последнего сражения, совершенно загасить и уничтожить. И он собрал две тысячи людей, отменных воинов, и, переправившись на судах через Вислу, вошел в Кульмскую землю, и, когда все, что еще оставалось, продержалось два дня и две ночи, остальное он обратил в прах и пепел. В то время как это происходило, братья из Кульма, собравшись со знатью и жителями своими из града Кульмского, видя зло, которое учинил Святополк с войском своим, рыдали и, орошая груди свои слезами, взывали к Богу, говоря: «Пощади, Господи, пощади народ Твой и не предай наследия Твоего»[404]. Братья полагали, что если они снова нападут на это войско и потерпят поражение, то потеряют Прусскую землю без надежды на возвращение, а, следовательно, погибнет там и вера Христа. А знать и горожане Кульма говорили, что лучше бы им честно пасть в бою, чем, живя так, жалко умирать день от дня. И сошел Дух Божий на братьев и на всех присутствующих, и, хотя их было весьма немного по сравнению с врагами, все же, уповая на Господа, они грозно и храбро напали на врагов у града Кульмского, и разыгралась великая битва между ними, и многие пали с каждой стороны. Наконец отец милосердия и Бог всякого утешения, утешающий своих людей во всякой скорби[405], укрепил братьев настолько, что Святополк, напуганный этим, со всеми людьми своими бежал и направился к тому месту, где он оставил корабли, надеясь спастись на них. Но не так, нечестивые, не так: но они — как прах, возметаемый ветром с лица земли![406] Вот подул сильный ветер и все эти корабли отогнал далеко от берега, и получилось у них с этими кораблями, как случилось с языческим царем сарацинским, когда он, потерпев поражение, бежал от Карла[407]. И так как они не нашли кораблей, то вошли в Вислу, и, кроме Святополка и немногих других, утонули все те, кто отступал с ним, кто раньше спасся от меча. И так утешил Господь народ свой[408], оказавшийся на грани гибели.

45. О МИРЕ, СНОВА ВОССТАНОВЛЕННОМ И НАРУШЕННОМ, И О СООРУЖЕНИИ ЗАМКА ЗАНТИР[409]

И вот братья, отовсюду теснимые нуждой, среди прочих советов, которые они повсюду искали, наконец получили совет брата по имени Раве из Редина, мужа благоразумного и рассудительного в трудных делах, чтобы отдать Мстивоя, сына Святополка, в залог герцогу Австрии[410] и поведать в пределах Алемании, Богемии, Краковии и Польши о состоянии земли Прусской и братьев, предостерегая, что дело веры и христиан здесь скоро погибнет, если только ему не будет быстро оказана помощь силой Господней и их. После этого пришел брат магистр Поппо[411] с четырьмя братьями и шесть братьев из Марки[412], Мейссена и Тюрингии. Также герцог Австрии выслал 30 конных лучников на помощь упомянутой земле. Их приходу братья сильно возрадовались, а Святополк, напротив, настолько встревожился и испугался, что, прося пощады от страха, снова получил ее от братьев, и возобновился прежний мир. Однако из-за присущих ему пороков он не прекратил коварных и тайных гонений на братьев и своих людей и не внимал, когда братья порицали его за это. Наконец, чтобы тайная его злоба стала явной, он, собрав сильное войско, грозно вторгся в Куявскую землю князя Казимира, чтобы всячески разорить ее огнем и мечом, и, захватив и убив там многих христиан и совершив прочие дела, он вернулся[413] с огромной добычей. После чего, когда его снова взяли в плен, он сказал, что ни ради папы, ни ради императора, ни ради иного живущего он не прекратит гонения на врагов своих, и добавил: «Верните мне сына моего, если желаете жить со мной в мире». А так как братья не вернули ему сына его, он стал их явно преследовать, как и прежде. И построил он при слиянии рек, а именно — Вислы и Ногаты, замок, называемый Зантир, в котором поселил нечестивых людей; они препятствовали подданным братьев спокойно ходить на судах вверх или вниз по реке, или отбирали у них добро их, или брали в плен, или убивали.

46. О СООРУЖЕНИИ ЗАМКА ШВЕЦ И ШТУРМЕ ЕГО

Итак, братья, видя, что им предстоит новая война, отказав замок Сартовице верному им Самбору, сыну Святополка[414], передали со всем к нему относящимся. Вот чудное и весьма удивительное дело: сыновья пошли против отца из-за жестокости, которую он позорно обращал на веру и христиан. После этого братья направили послов к легату апостольского престола[415] и великому магистру, которые донесли им о новой войне и о состоянии земли Прусской. Услышав это, легат лично возгласил крест против упомянутого тирана и повелел в разных королевствах и провинциях возглашать его властью апостольской. Но поскольку извращенные пороки и порочная извращенность дурных людей радуются, творя зло, и восхищаются злым развратом[416], так и он, сильно радовавшийся замку Зантир, который построил для угрозы вере и христианам, начал строить другой замок, ныне почти напротив града Кульмского, который называется Швец[417], чтобы совсем закрыть проход судов по реке Висле, как вверх, так и вниз по течению, очень нужный братьям. Когда об этом услышал магистр, он повелел братьям из Кульма, чтобы они прибыли со своими людьми на судах, а сам с братьями из Торуня и князем Казимиром собрался пойти в указанные места с войском верхом. Ибо он хотел помешать сооружению упомянутого замка. Святополк, видя, что корабли братьев пристали к берегу, сняв лагерь, разрушил мост, по которому открывался доступ к замку, и бежал. Наконец, оглянувшись и видя, что братья на конях со своим войском не могут приблизиться к тем, которые пришли из Кульма на судах, из-за глубины реки[418], разделявшей их, воспрянув духом, вернулся со своими людьми и, когда увидел, что магистр собирается взять замок, он, быстро восстановив мост, послал 300 человек в замок, чтобы они его обороняли. А нападавшие братья с князем Казимиром мощным ударом обрушились на замок, и такая жестокая была между ними битва, что с обеих сторон много людей было смертельно ранено, и пали многие из замка, но так как замок был так укреплен, что его нелегко было взять, то, когда братья ни с чем отступили, Святополк, вернувшись, еще лучше укрепил этот замок.

47. О СООРУЖЕНИИ ЗАМКА ПОТТЕРБЕРГ[419]

Магистр брат Поппо, видя хитрость упомянутого князя в том, что он повсюду предусмотрительно укрепляет себя замками, на горе между нынешним градом Кульмским и старым замком построил замок, который по названию горы наименовал Поттерберг, разместив в нем 12 братьев со многими оруженосцами. Это сооружение было сделано, чтобы Святополк не застроил упомянутую гору, и не был бы совершен еще один грех хуже первого[420].

48. О ШТУРМЕ ЗАМКА И ГРАДА ЭЛЬБИНГСКОГО

Святополк, князь Померании, узнав об отсутствии братьев и горожан из Эльбинга, собрав большую рать, выступил на штурм замка и города. Увидев это, женщины, сняв женские украшения, облеклись духом мужским и, препоясав себя по бедру мечом[421], поднялись на стены, проявив себя так мужественно при обороне, как никогда там не выступал слабый пол. Вот почему князь, считая, что вернулось войско братьев и горожан, в замешательстве отступил. Не думай, что так было только здесь, но и во многих других местах, где в отсутствие мужчин укрепления могли бы пасть, если бы враги не натолкнулись на храбрость женщин.

49. ОБ ОДНОМ ВОИНЕ СВЯТОПОЛКА

Был один воин из дружины Святополка, который так боялся братьев дома Тевтонского, что при одном упоминании их у него душа уходила в пятки. Вот почему случилось тогда, что этот князь отошел для отдыха в одну деревню и, к величайшей бурной радости, позвал к себе кое-каких воинов и сказал: «Давайте пошлем одного слугу в поля, а он после первого блюда быстро вернется и сообщит, что подходят братья с войском, а мы посмотрим, как поведет себя этот трус». Очень им это понравилось, и был отправлен гонец с этой целью. Когда же братья, которым об этом донесли, подошли на близкое расстояние к упомянутой деревне, гонец уже вышел и, видя идущих братьев с оруженосцами, ошеломленный и побледневший от великого страха, весь в слезах и с обнаженным мечом вернувшись к Святополку, сказал: «Быстро поднимайтесь и уходите, ибо на самом деле идут братья с войском». Затеявшие это засмеялись, но тот трусливый воин, услышав о братьях, тут же перепрыгнул через стол и убежал. Но гонец повторил свои слова и, подкрепив их клятвой, сказал, что братья с войском уже неподалеку. Вот почему князь, пока остальные смеялись, ушел с одним слугой, а этого слугу, погнавшись за ним, один брат, посланный для этого, утопил в реке, поскольку князя он не смог настигнуть; прочие братья схватили и убили всех, оставшихся там из дружины его.

50. О СРАЖЕНИИ НА КОРАБЛЯХ

Магистр брат Поппо, радеющий о спасении правоверных, послал брата Конрада по прозвищу Бремер со многими оруженосцами, чтобы он повел три корабля, груженных провизией, в Эльбинг; когда он подошел к Зантиру, то обнаружил, что Святополк и многие из его людей ожидают с 20 кораблями. Когда брат Конрад увидел их, то, не испугавшись, как трус, но как храбрец, уповающий на Господа, тогда как корабли его быстро неслись на веслах мужества, стремительно и мощным ударом обрушился на них, так что многие из кораблей князя были потоплены, прочие — разбиты. Вот почему враги, видя их рядом, подошли с берега, бросая камни. Брату Конраду они выбили зуб, а многих других ранили, прочие прибыли в Эльбинг невредимыми.

51. СНОВА О ТОМ ЖЕ

Братья из Эльбинга, которые мучительно долго ожидали прибытия этих кораблей, узнав о состоянии земли Кульмской, в свою очередь отправили корабли со своими гонцами. А когда они проходили близ замка Швец, Святополк со многими оруженосцами и 10 кораблями снова напал на них. А вождь упомянутого князя напал на брата Фридриха фон Вейде, который возглавлял прочих, и пронзил ему копьем подбородок, но брат Фридрих, выступив в свою очередь, убил его. На корабле горожан из Эльбинга, который, стремительно причалив, неподвижно встал на песке, было убито два брата, но брат Фридрих, подоспев, освободил остальных и разместил на своем корабле, так что, кроме двух братьев и трех человек, а со стороны противника 20 убитых, прочие уцелели.

52. ОБ ОДНОМ ЗНАТНОМ ЧЕЛОВЕКЕ, ПРИНЯТОМ В ОРДЕН ДОМА ТЕВТОНСКОГО

Вскоре после, когда им не стало хватать пищи в замках, братья с дружиной своей, уже почти изнуренные голодом, возопили к помощи Господа, который всегда милостиво насыщает упавших духом. Вот почему душу некоего знатного человека из Краковии[422] он склонил к принятию монашеского чина, и он наполнил три больших корабля вином и медом, или брагой, и прочим, необходимым для пропитания, и 300 быков и коров и много другого скота доставил в замок Торунь, а в ответ он был принят с великим почетом и принял монашеский чин ордена дома Тевтонского и избавил братьев от великих лишений.

53. О ПОБЕДОНОСНОМ СРАЖЕНИИ, В КОТОРОМ БРАТЬЯ УБИЛИ 1500 ПОМЕРАН

Магистр брат Поппо, выслав вперед лазутчиков, тщательно разведавших, что делает Святополк, встретился с войском князя Казимира близ замка Вышегрод[423], и там были разбиты лагеря. Вернувшиеся лазутчики сказали, что Святополк с великой ратью стоит у замка Швец и укрепляет его. И показалось всем разумным напасть на него там, и были высланы вперед из Кульма 10 человек всадников, которые потревожили вражеское войско, и они, встретившись с 20 противниками, убили одного воина, прочие 19 бежали при виде знамени братьев, и когда они прибежали в войско Святополка, то все обратились в бегство; из них уцелели немногие, пришедшие в замок, все остальные или утонули, или пали от меча. Вот так в этот день 1500 человек[424] из народа померанского были убиты братьями. С этой победоносной битвы братья вернулись, вознося благодарность Богу, с огромной военной добычей, радуясь во Господе.

54. ОБ ОДНОМ ЧУДЕ

В то время как один крестоносец из Мейссена, пробыв год в земле Прусской, по завершении обета паломничества своего возвращался на родину, по дороге умер. Его сын, встревоженный долгим отсутствием отца, ища его в Пруссии, не нашел его, но на обратном пути пришел в одну деревню, где епископ освящал кладбище. Когда при этом освящении епископ кропил святую воду на могилы усопших, тело одного мертвого, поднявшись, припало к стене церкви; сначала это видел только епископ, но, наконец, молитвой он добился того, что ясно видел и весь народ, присутствовавший при освящении. Итак, епископ уговорил этого мертвого, чтобы он сказал, кто он и почему поднялся из могилы. Тот ответил, что в течение года был паломником в земле Прусской, а на обратном пути умер и был здесь похоронен, а из-за одного поля, которое он при жизни несправедливо отнял у своего соседа, был проклят, но благодаря обету паломничества сам Христос, за чье поругание он отомстил, обратил вечное наказание во временное, а именно, чтобы он нес наказание в чистилище, пока кто-либо из его близких не вернет упомянутое поле. После этого епископ спросил, узнает ли его кто-нибудь? Сын ответил ему, что этот мертвый — его отец, и обещал честно вернуть упомянутое поле. Когда он это сказал, епископ повелел упомянутому мертвецу вернуться в могилу, что тот и сделал. Вот какую милость посылает сам Христос и живым и мертвым паломникам, которые, как и Он, страдают от поношения Его креста и не страшатся защищать святую церковь от притеснения неверных не покладая рук и не щадя живота своего[425].

55. ТАКЖЕ О ПОБЕДОНОСНОМ СРАЖЕНИИ БРАТЬЕВ, В КОТОРОМ СНОВА БЫЛО УБИТО 1500 ЧЕЛОВЕК ИЗ ПОМЕРАНИИ

После того как легат апостольского престола[426] сам возгласил крест и повелел через других, назначенных для этого, возглашать его в королевствах и провинциях[427], правители и знать Алемании обеспокоились разорением земли Прусской, и послал герцог Австрии на помощь Друзигера, сенешаля своего, со множеством рыцарей и мужами, закаленными в сражениях, пошел также рыцарь Генрих фон Лихтенштейн[428], а с ним — многие пилигримы. С ними и с князем Казимиром магистр и братья со своими людьми вторглись в землю Померании и, проходя мощным и грозным натиском, за 9 дней и ночей с великим воинством опустошили ее, так что не осталось в ней ни одного угла, где бы они не побывали с огнем и мечом. Тем временем Святополк со своими подданными и новообращенными земли Прусской собрал весьма великое полчище[429] и, идя по пятам отступающих братьев со своим войском, каждую ночь останавливался там, где братья разбивали свои лагеря, привязывая боевых коней своих там, где раньше были кони братьев, и из числа палаток и множества следов заключил, что его войско вдвое больше войска братьев, и возрадовался он радостью великою, и, ободряя своих людей, утешал такими словами: «Завтра мы сделаем так, что помераны и пруссы навсегда освободятся от тевтонского ига». С наступлением утра, когда братья отступали, несколько человек из войска Святополка захватили добычу, которая была чрезвычайно велика, ибо занимала она два лье[430], а из людей, назначенных для охраны ее, 30 человек убили. Но Друзигер, посланный магистром им на подмогу, видя, что уже многие убиты, бежал, как трус. Узнав это, господин Генрих фон Лихтенштейн тут же напал на врагов, а добычу, похищенную ими, вернул на прежнее место. Узнав об этом, Святополк с тремя отрядами пошел на помощь своим; увидев их, испуганные поляки все бежали, кроме одного рыцаря — Мартина из Крусвича[431], знаменосца, и князя Казимира, по совету которого сразу послали за господином Генрихом фон Лихтенштейном. В это время братья приготовились к сражению. Но Святополк, полагая, что братья не собираются бежать, повелел тысяче лучших человек из войска своего спешиться, наставляя их, чтобы они с великим шумом и гамом напали на братьев и, встав сзади под прикрытием щитов, копьями своими пронзили бы коней христиан, говоря: «На них тяжелые доспехи, и они не могут сражаться пешими». После того как оба войска приготовились к сражению, господин Генрих вернулся и, глядя на врагов, сказал братьям: «Промедление смерти подобно[432]. Так нападем на них». И бросились они на неприятелей[433], и завязалась между ними жестокая битва, и из войска Святополка на месте сражения пали 1500 человек; из христиан никто не был смертельно ранен, лишь 10 боевых коней их пали, пронзенные вражескими копьями. Итак, братья и пилигримы с 1600 конями противников и прочей весьма большой добычей и славной победой вернулись, по воле Господа нашего Иисуса Христа, благословенного во веки веков. Аминь. Друзигер, сенешаль, который ранее, словно трус, бежал со своими людьми с поля боя, возвестил в граде Торуне, что братья и паломники и все войско христиан пали в битве, и христиане в земле Кульмской и Польше возрыдали таким плачем, какого испокон веков не было слыхано. Но на другой день, под вечер, когда братья со своим войском вернулись с победой, была великая радость в народе христианском[434], да такая, что пред ней померкла печаль вчерашнего дня.

56. О ВОССТАНОВЛЕНИИ МИРА МЕЖДУ СВЯТОПОЛКОМ И БРАТЬЯМИ

И вот, когда земля Померании праведным судом Божиим обезлюдела, князь Святополк, который прежде, как рыкающий лев, ходил с поднятой головой, ища[435], как бы уничтожить братьев и новую веру, насажденную в Прусской земле великим кровопролитием многих христиан, ныне, как кроткий агнец[436], потупив взор и лицем до земли[437], смиренно просил братьев, чтобы они, как обычно, благоволили принять его с благосклонным милосердием. Братья, полагая, что он, оказавшись в стесненном положении, всегда под невинным видом и овечьей шкурой скрывает волчье сердце, полное злобы и коварства, что было доказано на деле, ибо уже в третий раз он нарушил мир, скрепленный его клятвой, боялись, что снова будут обмануты им. Но поскольку всегда должно предпочесть добрый мир во имя того, кто является миротворцем и миролюбцем, Иисуса Христа, то после разных переговоров они заключили между собой и упомянутым князем прежний мир по старой форме по совету крестоносцев.

57. О БРАТЕ ГЕНРИХЕ, III МАГИСТРЕ. 1247.

Брат Генрих фон Вейде, III магистр земли Прусской, возглавлял орден 8 лет[438]. Он привел с собой в землю Прусскую знатного человека, господина из Вейде, родича своего, с 50 доблестнейшими воинами (они были такими мужественными, что в народе шла о них молва, будто копья их не знают промаха, а стрелы всегда попадают в цель) и многих знатных пилигримов из Алемании. Этот брат Генрих с согласия жены своей вступил в орден братьев дома Тевтонского, а она ушла в женский монастырь в Кронович, каковой монастырь он создал и основал и одарил чудными дарами. И в нем после многих битв, которые славно провел, будучи магистром, как явим ниже, он, призванный в капитул великим магистром, заболев на пути, умер и был погребен.

58. О ВЗЯТИИ ОДНОГО ЗАМКА И О ЗАМКЕ ХРИСТБУРГ

Этот магистр брат Генрих, после того как узнал от братьев, сколько зла нанесли вере и христианам Святополк и его союзники, новообращенные вероотступники земли Прусской, начал со всем пылом душевным прилагать усилия к их уничтожению и возвышению веры. Итак, собрав братьев и пилигримов, он выступил на войну, и в канун Рождества Христова, глубокой ночью, когда люди уснули, пришел к замку помезан, который тогда стоял в месте, ныне называемом Христбург Старый[439], и, приставив лестницы к стенам, они неслышно вошли и, взяв в плен и убив всех, захватили его, поселив там братьев и оруженосцев для охраны упомянутого замка. Потому и было дано ему это название Христбург, то есть «замок Христа», что в эту ночь Рождества Христова он был взят христианами; а был он назван так по завету ангела, прежде чем это задумали магистр или прочие братья.

59. О ПЕРЕНЕСЕНИИ ГРАДА КУЛЬМА

В то время этот знатный и славный правитель из Анхальта[440] со множеством рыцарей пришел в Прусскую землю и помимо многих добрых дел, которые он там совершил для усиления веры и христиан, он перенес град Кульмский из старого замка на склон горы, где он находится ныне[441], и этим перенесением земля Кульмская была спасена.

60. О РАЗНЫХ ПЕРЕГОВОРАХ И СОВЕТАХ СВЯТОПОЛКА

Услышав о приходе магистра[442], Святополк просил его, чтобы он послал к нему господина Генриха фон Лихтенштейна[443], а когда он к нему пришел, то, выложив ему много жалоб на братьев, сказал: «Я готов предстать перед любым судом и делать все, что ни повелят братья, если мне вернут моего сына, которого я дал им в залог». Господин Генрих, полагая, что воистину любого надо направлять и учить[444], сказал ему: «Вы никоим образом не можете снова обрести вашего сына, ибо мир, ради сохранения которого вы отдали его в залог братьям, вы не однажды, но многократно нарушали, примыкая к вероотступникам и язычникам, с войском которых землю христиан и братьев опустошали огнем и мечом, и дело веры, величественно продвинутое бесконечными потерями христиан, вы разрушали вашей злобой, одних правоверных прискорбно умертвив, других — уведя в вечное рабство; вот почему вам следует просить не о суде, но о пощаде». Но поскольку правда рождает ненависть и слова правды постоянно вызывают ее у злых, то этот коварный Святополк, словно глухой аспид, заткнув уши[445] свои для истины, отвратил слух[446] и, не желая внимать таким его словам, отпустил упомянутого господина Генриха целым и невредимым в град Кульмский, где он поведал магистру и братьям то, что слышал. Вскоре после[447] тот же князь предложил магистру встретиться с ним на одном острове Вислы, где после множества разных переговоров, без конца проводимых между ними, они дружески разошлись[448].

61. О РАСТОРЖЕНИИ МИРА И РАЗОРЕНИИ ЗЕМЛИ КУЯВИИ

Спустя недолгое время Святополк, снова неблагодарный к благодеяниям и разным милостям, оказанным ему в стесненных обстоятельствах, не раз вредил братьям, тайком грабил людей братьев, одних убивал, других уводил в плен и по-разному досаждал им. Наконец, открыто нарушив мир, он начал, как и прежде, враждебные гонения на христиан и, собрав сильное войско, внезапно вторгся в Куявию[449], землю князя Казимира, и разорил ее огнем и мечом, и, убив многих христиан, увел с собой женщин и детей с прочей огромной добычей.

62. О ВЗЯТИИ ЗАМКА ХРИСТБУРГ