Теней не видно в темноте

— Как ты умудряешься так говорить? Ну, словно старик.

Килан не ответил. Ему нечего было на это сказать. Не объяснять же в конце концов, что после того столкновения с Тенью он вообще позабыл что такое детская непосредственность и беззаботность.

Местом посадки нарочно выбрали не сам космопорт, а небольшую, но плотную на вид прогалину, располагавшуюся вблизи той самой заросшей деревьями Синей топи, в пределах которой и должен был обнаружиться Черный дворец. Местные удо, едва заприметив корабль, тут же попрятали носы в своих норах. Зато взгляды колонистов и бездельников космопорта так и липли к узнаваемой броне кадетов.

— Говорил же, что задохнемся, — сморщив нос, пробубнил Черенок, затем неприязненно зыркнув в сторону местных жителей, рыкнул: — На что уставились? Слово и дело Империи! Ковыряйтесь в своей грязи дальше!

Килан и рад был бы отвесить тому подзатыльник, да только перед незнакомцами устраивать спектакль не желал. Тем более, что не все из них выглядели напуганными или подозрительными. На лицах некоторых виднелся вполне отчетливо читавшийся интерес. Притом особенно в этом отличился тощий попрошайка, выкатившийся едва ли не к самому трапу челнока. Грязный настолько, что натурального цвета кожи было не разобрать, и облаченный в латанную-перелатанную тунику, он оказался единственным, кто разглядывал кадетов и притороченные к их поясам бластерные винтовки с неподдельным восхищением.

— Ишь ты! И это откуда таких молодцев в наши края занесло, а? — спросил он, подскочив еще ближе. Спутанные, будто гнездо болотной каракатицы, волосы почти целиком скрывали еще совсем не старое лицо.

— Не лезь не в свое дело, — посоветовал Килан, с трудом сдерживаясь от того, чтобы не сплюнуть. На попрошайку не только смотреть, но и просто находиться рядом с ним было невыносимо. Все-таки стоило послушать Черенка и захватить респираторы.

Кадет развернулся к своим, дав знак следовать за собой, и уверенно зашагал мимо космопорта, вдоль самой кромки топей. По правде говоря, Килан понятия не имел, с чего следует начинать поиски, но терять лицо перед командой не желал. Во всяком случае, не на глазах у зевак. Попрошайка же не отставал, будто нарочно нарывался на хорошую взбучку. Беззаботно пиная обутыми в драные сандалии ногами попадавшееся на пути грибы, он широко ухмыльнулся:

— Серьезные парни, стало быть, а? Крутые. Стало быть и дельце у вас тут крутое. А то как же. — Неведомо как оказавшись чуть ли не вплотную к кадету, он взял и нарочито беззаботно пихнул того в плечо.

От такой бесцеремонности даже всегда сдержанный Килан моментально вскипел:

— Совсем страх потерял?! — Рука инстинктивно легла на рукоять бластера, отчего лица все еще провожавших их взглядами местных стали потихоньку вытягиваться. — Хочешь, чтоб пристрелил, как собаку?

Но попрошайка будто и не ведал о тех неприятностях, что ему грозили. Внимательнейшим образом выслушав отповедь, он с самым серьезным видом поинтересовался:

— А что такое собака?

Килан едва сам не зарычал, но тут Ламмия, единственная девушка в отряде да еще способная в рукопашной уложить пятерых разом, окликнула его:

— Оставь ты его, Рейф. Времени и без того в обрез, чтоб еще тратить на всякую шваль…

— Шваль? — переспросил попрошайка, будто и впрямь не понимал о чем речь.

— …Мы должны отыскать эту чертову могилу до того, как солнце сядет, — продолжала Ламмия, чьим словам согласно закивали остальные кадеты.

— Могилу? — снова подал голос попрошайка. — А вы не про Черный дворец, часом, а? Да? Я прав? Я ведь прав, да? — Затем вдруг резко крутанулся вокруг своей оси и радостно протянул: — У-у-у! До чего же круто!

Вот тут Килан уже не выдержал. Схватив попрошайку за мешковину, он приблизил его грязнющее лицо вплотную к своему и вопреки естественному отвращению вкрадчиво проговорил:

— Послушай ты, прилипала! Еще раз варежку откроешь, я тебе ее камнями под завязку набью, понял? У нас своя дорога, а у тебя — своя. Вот и топай по ней, пока цел.

А тот будто и не ведал, что на свете существует такое чувство, как страх. Только и глядел на Килана до странного проникновенными грязно-зелеными глазищами.

— Меня зовут Супай.

Килан тут же оттолкнул его.

— Да мне плевать! Сказано тебе, скройся!

Ага. От него, похоже, дождешься.

— Но ведь я помочь вам могу! — снова бодрой рысцой заскакал рядом попрошайка.

— А мы просили? — хором воскликнули Килан, Черенок и Гас. А Ламмия закатила глаза.

Попрошайка тут же улыбнулся во все свои тридцать два гнилых, но удивительно ровных зуба:

— Так вам и не надо! Я ж это, как его, добровольно вызываюсь. Вы ищите дворец, а я один из немногих, кто знает, как его отыскать. Так-то.

Луо громко фыркнул:

— Ты-то? Знаешь, где находится Черный дворец?

— Ага, — живо закивал этот Супай, подскочив к здоровенному по его меркам динетину. — Бывал там. И не раз. Запросто покажу. И дорого не возьму.

Килан резко остановился, отчего прилипала, успевший немного отстать, налетел на него со спины. Стащив попрошайку с себя, кадет задал вполне справедливый вопрос:

— Если это правда и Черный дворец так легко найти, то почему его еще никто не разграбил?

Но тот и не думал смущаться. Снова ухмыльнувшись, Супай ответил:

— Так ведь все знают, что там всякая чертовщина творится. Призраки, ночная жуть там и прочее.

Гас тут же выдохнул:

— Начинается…

Но Супай и глазом не моргнул. Стойко выдержав полный скепсиса взгляд анаки, он быстро закивал:

— Правда-правда! Даже аборигены удо туда соваться не рискуют, хотя уж им-то собственных болот бояться нечего.

— Кто додумался строить дворец на болоте?

— Так ведь то гробница же! — заметил Супай, на этот раз с совершенно серьезным видом разглядывая каждого из кадетов. Руки при этом он сложил за спиной, отчего стал походить на какого-нибудь молодого ученого. Только вот грязь и драное рубище все впечатление портили. — Гробницам положено быть неприступными. В самой чаще Синей топи есть озеро, посреди которого имеется небольшой островок. А на островке стоит Черный дворец. Добраться дотуда вплавь не так уж и сложно. Если, конечно, не заплутать в чаще и не оказаться съеденным местными хищниками. Но на самом острове случается… всякое.

— Если все это так сложно, то почему ты еще жив? — спросил Черенок.

Килан не знал, был ли в его словах скрытый уничижительный подтекст, но попрошайка, вроде бы, не обиделся. Он вообще казался до ужаса толстокожим субъектом.

— Такой уж я скользкий тип, — с простодушной улыбкой развел руками Супай. — Всегда умудряюсь выбираться из любых передряг почти без потерь.

— Ага. — буркнул себе под нос Гас. — Наверное потому и отираешься в сраной глуши, куда ни один здравомыслящий человек и носа не сунет.

Конечно же попрошайка его услышал. Он посмотрел на анаки весьма добродушно. Даже улыбнулся. Однако, что удивило сильнее всего, ни слова не сказал. Лишь развернулся и со все так же сложенными за спиной руками уверенно направился в сторону чащи.

Кадеты, разумеется, не спешили кидаться следом без ясно выраженного приказа лидера, но вопросительными взглядами Килана все же закидали.

А Килан размышлял. Связываться с местными ему нисколько не хотелось, но без знающего свое дело проводника они могли часами плутать по болотам, а то и вовсе никогда из них не выбраться. Несмотря на имевшиеся в их распоряжении карты, сканеры и шаттл, отыскать гробницу лейра в гуще плотно жавшихся друг к другу высоких деревьев представлялось той еще задачкой. Веертин не зря ограничил их во времени, но было ли то нетерпение или страх — сказать трудно. В одном Килан был уверен: если Старейшине придется самолично взяться за дело, это будет означать лишь провал их миссии. А о том, чем это могло грозить Килану и всему его отряду даже думать не хотелось. Дети Шуота ошибок не прощали. Особенно друг другу. В любом случае, проще всего было воспользоваться услугами грязного пустомели.

Но почему у него тогда такое чувство, будто его появление на их пути совсем неспроста? Еще и записка карман жгла.

— Эй, Рейф! — окликнула Ламмия, подбоченившись. — Часики-то тикают. Пора двигать. Идем за ним или нет?

Еще несколько мгновений потратив на взвешивание всех «за» и «против», Килан в итоге кивнул.

— Только не спускайте с него глаз. Мало ли что…

Как бы там ни было, их самовызвавшийся проводник свое дело знал; это Килан мог сказать наверняка. Они уже успели зайти примерно на километр вглубь болот, но еще ни один не оступился, не сбился с пути и не стал жертвой местных зверюг, коих тут, кстати говоря, шастало немало. Килан то и дело выхватывал взглядом подозрительные тени, крадущиеся следом за ними на почтенном удалении. Кто это был, понятия он не имел, но слова с хозяйским видом вышагивавшего впереди Супая немного успокаивали.

— Древесные химеры. Трусливое племя. Они не нападут, пока не дождутся, чтобы кто-нибудь из вас отстал. — И хихикнул: — Упрямые сучки.

С каждым новым шагом Килан чувствовал, что воздух вокруг как будто тяжелеет. Отвратительная болотная вонь усиливалась, а тучи кровососущих насекомых, жадно впивавшихся в открытые участки кожи кадетов, неожиданно поредели. В чем тому была причина — неизвестно.

— Странное какое-то место, — выдал заключение Гас, наградив себя очередной пощечиной и размазав раздавленный трупик насекомого по синей коже. — Отвратительное. Надо было брать не респираторы, а шлемы. Будь прокляты все лейры разом! И кровососы! Да они меня точно сожрут!

— Чем больше им уделяешь внимания, тем прилипчивее они становятся, — вдруг заметил Супай, на секунду оглянувшись. — Не маши руками и насекомые отстанут.

Но Гас только разозлился:

— Как же не махать, если они кусаются! Умник хренов!

Килан думал, что Супай что-нибудь скажет, но тот лишь равнодушно пожал плечами и легко перескочил с кочки на кочку.

Если по началу сомнения насчет выбора проводника Килана еще терзали, то к тому моменту, как они выбрались к злополучному озеру и расположившемуся в его центре острову, всякие сомнения отвалилась, будто старые болячки. Притом у всех. А как иначе, если прямо на них своим негостеприимным фасадом уставился тот самый Черный дворец?

Он и в самом деле был черным. Из чего сделан — дерева или камня, — с виду понять оказалось непросто, но в том, что это величественное и мрачное многоярусное строение внушало трепет всякому, кто хоть раз взглянул на него, сомневаться не приходилось. Искусная резьба украшала каждый из изогнутых коньков, а крышу венчала черная статуя человека в монашеском облачении. Иных скульптур не наблюдалось и потому Килан вполне справедливо решил, что это сам хозяин дворца.

— Теперь ясно, почему они называют это дворцом, — проговорил он.

Кто-то позади него присвистнул:

— Аж в пять этажей отгрохали. Надо же. И зачем только?

Ответил им, разумеется, Супай:

— В древние времена на разных мирах было принято возводить усыпальницы и оборудовать их небольшими алтарями, где всякий желающий мог помолиться за душу усопшего. Здесь тоже самое.

— Но кто бы стал поклоняться лейру да еще и на болоте? — спросил Черенок.

На что Супай очень загадочно и крайне нетипично для такого простачка улыбнулся:

— Действительно, кто бы?

Никто не ответил ему.

— Как нам туда добраться? — стиснув зубы, спросил обычно молчаливый Дилл, второй анаки в их отряде.

На что Супай тут же закатил глаза.

— Вы, блин, на болотах! Вы что, даже не догадались с собой какие-нибудь надувные лодки прихватить? Тоже мне…

— А сам-то ты как туда добирался? — фыркнул в свой черед анаки.

— Вплавь, — процедил проводник. И что-то в его тоне показалось Килану настолько знакомым, что он с трудом заставил себя сосредоточиться на деле, а не на бессмысленном разглядывании попрошайки. Где б ему встречаться с этим чумазым? Не на Тейрин же, в конце-то концов!

— Переплыть и мы можем, — заявил мрачный Луо и без дальнейших рассусоливаний нацелился прямиком в водоем. — Делов-то!

Он уже почти по колено скрылся в воде, как вдруг Килана будто что-то ужалило и он закричал не в меру храброму кадету:

— Стой, Луо! Ни шагу дальше!

— Но почему? Этот же ныряет. С ним-то все в полном по…

Договорить Луо не успел потому, что именно в этот момент со дна озера всплыло нечто, похожее на живую лиану и без особых усилий уволокло динетина под воду, только плеск и остался.

— Луо!!! — беспомощно завопил Килан хором с остальной группой. Повинуясь инстинкту, он собирался броситься собрату на помощь, однако был остановлен удивительно сильной для доходяги хваткой.

— Я бы этого не делал, — негромко заметил Супай, с жутким хладнокровием заглядывая Килану в глаза. — Вашего товарища уже не спасти.

— Ах ты, ублюдок! — крикнул Гас, схватив попрошайку за грудки и потащив его к снова ставшей идеальной озерной глади. — Я тебя сам сейчас там утоплю!

— Гас, — вяло позвал Килан анаки. Шок мешал мыслить связно, но инстинкт говорил, что трогать проводника себе будет дороже.

— Почему ты не предупредил?! — не слыша окликов, Гас продолжал тащить все такого же невозмутимого Супая по траве. — Ты нас нарочно погубить тут задумал?!

— Гас! — крикнул Килан. — Остановись! Отпусти. Мы не должны его трогать.

— Что?! Ты его защищаешь?! Из-за него только что Луо утопили! Ты совсем ополоумел, Рейф?!

— Я сказал, остановись! Это приказ! Вообще никому не двигаться!

Те из кадетов, кто пусть и молчаливо, но явно разделяли точку зрения Гаса, недоверчиво переглянулись. Килану не нужно было смотреть в их сторону, чтобы понять, что за идеи рождались в их головах. Многие из Детей Шуота Веертина искренне не понимали, чем какой-то перебежчик заслужил честь стать их лидером, а заодно тайно (а то и не совсем) обсуждали идеи того, как поставить выскочку с Тейрин на место.

Опустив руку на бластер, Килан обвел всех, кто был на поляне суровым взглядом и насколько мог вкрадчиво проговорил:

— Кто хоть шевельнется, прикончу. Не раздумывая. — Затем повернулся к анаки и повторил: — Отпусти его, Гас. Ну же.

— Рейф прав, — неожиданно высказалась Ламмия, прежде наблюдавшая за всей сценой с той же отстраненностью, что и сам названный виновник трагедии. — Он и впрямь предупреждал о хищниках. Луо стоило внимательней отнестись к предупреждениям.

— Пошла ты, Шурф! — выкрикнул Гас, но мешковину попрошайки все же отпустил. — Ты такая же гадюка, вот что!

На то, чтобы страсти более-менее улеглись понадобилось около получаса. Солнце за это время успело сильно опуститься к лесной опушки, отчего местность вокруг дворца сделалась сумрачной. Стоило поторопиться.

— Как нам проникнуть на тот остров? — спросил Килан, приблизившись к Супаю, что, сидя в траве, отстраненно разглядывал обманчиво спокойное озеро. — Ты скажешь?

Не поднимая взгляда, тот тихо проговорил:

— Тварь накормлена. Теперь можем плыть без оглядки.