Приключения Элизабет. Книга 2

– Мне все равно, только отлучусь на минуту в свою комнату. Возьму кое-что.

И вот, мы сидели напротив друг друга в креслах в библиотеке. На моих коленях покоились бумаги, что смогла добыть в доме теперь уже покойного супруга. Все бумаги. Но я еще не решила, стала бы показывать чужие закладные или нет. Это, как говорится, по ходу пьесы стало бы понятно.

– Слушаю тебя внимательно, Элизабет.

О, она предчувствовала, что разговор будет не из легких. Это сразу сделалось понятно. Как замерла, как напряженно держала спину, и даже ее седые букли, обрамлявшие лицо ни разу не качнулись, а замерли, будто окаменели. Я же начала рассказ с того утра, когда брат приехал в поместье и объявил, что спустил все движимое и недвижимое имущество покойных родителей. В подробности не вдавалась, но постаралась объяснить, в каком была состоянии, когда Генри потребовал подписи под документом в присутствии людей, описывающих все в городском особняке.

– Я была уверена, что ставила подпись для того, чтобы мой беспутный братец не угодил в долговую яму. Думала, он собирался продать особняк и тем самым сумел бы рассчитаться с кредиторами и оплатить свои карточные долги. Но мне и в голову не могло прийти, что он расплачивался с ними не только домом, но и моей судьбой тоже. Да и другие господа вели себя странно. Никто из них ни словом не обмолвился о том, что проводится сокращенная брачная церемония. А когда суть происходящего до меня дошла, то…я оказалась не готова к осознанию произошедшего и…потеряла сознание.

Во время этих слов ощутила ком в горле. Чтобы с ним справиться, потребовалось некоторое время и глоток воды. И, наверное, я еще желала услышать слова ободрения. Все же тетя Габи не была совсем уж чужим человеком, а кроме того еще и как женщина могла бы посочувствовать тому моему пережитому состоянию. Но в комнате сохранялась тишина, тетка не издала ни звука, не пошевелилась даже нисколько, а продолжила сидеть каменным изваянием.

– Вот так и вышло, что я стала замужней дамой. И да, брак был полностью осуществлен, то есть…

– Я поняла тебя. – Подняла она руку, останавливая мои объяснения. – Ты не невинная девушка, а замужняя женщина. – Тут тетка вскочила и как заведенная начала мерить шагами библиотеку. – И почему ты не сказала мне об этом раньше? Зачем надо было поддерживать мое заблуждение на этот счет? Элизабет! Ответь! Я же с твоего согласия начала хлопотать об участии в осенней ярмарке!

– Ну…не совсем так, тетя. Вы сами все решили, сами начали предпринимать активные действия…

– Считаешь это оправданием своего молчания?

– А что было бы, скажи я вам, что имею мужа? Ну же?! Разве, не отправили бы меня прямиком к нему в дом? Что сразу замолчали? Теперь вот вы знаете, каким бесчестным способом он заимел права на меня. Неужели думаете, что он мог быть мне нормальным мужем?! Представьте себе, этот ростовщик ввел меня в дом, где уже жила его любовница. Как вам начало супружеской жизни? А что было потом, хотите знать?

– Могу предположить, что ты от него сбежала и скиталась где-то, пока не пришла к нам.

Кажется, я в тетке не ошиблась. Да, да. Взгляд ее изменился. Оттаял что ли? Совсем другим стал, а не тем, каким приветила меня в день нашей первой встречи. С такой вот женщиной уже можно было разговаривать по душам.

– Это вы сейчас видите меня такой, что смогли предположить способность и решимость на побег. Потому что меня изменили и закалили испытания. Но тогда…нет, я не по своей воле покинула дом мужа, хоть мне очень хотелось этого. Его любовница, она же служанка в том доме, приревновала до зубовного скрежета и пожелала для меня суровых испытаний. Хотите знать, каких? Она заплатила колдунье, чтобы обратила меня зверушкой, крысой. А потом хладнокровно отнесла клетку со мной и забросила на отплывающий корабль. На первое встречное судно.

– Боги! И как же…что было потом?

– Судьба сжалилась надо мной. И послала на борт корабля чародея. Он и провел надо мной повторный ритуал, после чего я снова стала человеком. Потом были два месяца скитаний по морям, и вот я оказалась в родном городе.

– Понятно. – Она немного успокоилась, но совсем расслабленной не выглядела. – А почему ты сейчас решила мне обо всем рассказать? Совесть проснулась? Испугалась запутаться во лжи?

– И да, и нет. Дело в том…случилось еще кое-что.

– О, Боги! – Старушка в изнеможении опустилась в кресло и откинулась к его спинке. – Что же приключилось?!

– Прошедшей ночью я стала вдовой, тетя.

– Что?!!! – Глаза ее округлились до опасных размеров. – У меня от тебя сердце остановится! Только не говори мне, что…даже язык не поворачивается это произнести…

– О, нет! Я никого не убивала! Если честно, то сама еще не знаю, что с мужем произошло. Но молва разнесла весть о его кончине. И что теперь будет следствие.

– Час от часу не легче! Какая же напасть на нас обрушилась!

– А в его смерти, вроде бы, подразумевают любовницу. Ту самую служанку. Ее тоже арестовали. Еще будут допрашивать и остальных слуг.

– Но ведь так могут и до нас добраться!

Ох, как меня порадовало это ее «нас». Это же получалось, что она приняла мою сторону, поверив мне. А я уже и не помнила, когда кто-то принимал участие во мне. Как же это было приятно! Хотелось броситься к тете Габи и обнять на старческие плечи и расцеловать в морщинистые щеки. Но я сдержалась. Потому что робела, чувство плеча и поддержки было таким новым для меня… И мне захотелось довериться этой женщине до конца. Правильно или нет, я этого не знала. Но желание было так велико, что разомкнула губы и продолжила рассказ.

– Не думаю. Потому что все документы, подтверждающие наш брак, теперь находятся у меня. Есть, может быть, запись о том ритуале в какой-то церковной книге, но тот священник, честно говоря, уж очень смахивал на проходимца. Ну, мне так виделось. И еще надо очень поискать ту церковь, к которой он относится. И никто внятно дать объяснения по этому делу не сможет. Ни та служанка, ни другие слуги. Они просто были свидетелями, как Ганс ввел меня в свой дом, назвав супругой.

– И где эти документы? Ты дашь мне взглянуть на них? Чтобы понять, о чем речь.

Я посчитала, что это было к лучшему, пусть бы посмотрела. Может, подсказала бы, что дельное. Поэтому и передала все ей в руки. При этом к тете Габи попали абсолютно все документы, что добыла накануне.

– Хм! Интересно. Но постой…это же значит…ты была в его доме?

– Я проникла туда. Не совсем законным путем. Вернее, через окно влезла. Не смотрите на меня так. Я же должна была хоть что-то для себя сделать?

– Так, так! Хоть что-то?! Ох, что-то мне не по себе!..

– Клянусь, никому ничего плохого не делала. Только забрала свое.

– Хм! Постой! А это что такое? Документы на дом?.. Чек?.. На какую, какую сумму?!

– А вот эти бумаги попали ко мне случайно. Я вынуждена была свои документы выбросить в окошко. Ну, так вышло! Меня обнаружили, и надо было бежать. Мне пришло в голову от бумаг на время избавиться. Я их в это вот завернула и через окно перебросила. Метила в куст. Он там такой пушистый-пушистый рос…

– Ничего не понимаю!.. Ты мне сейчас уже принялась морочить голову, да? А почему их бросать-то надо было? Ты что, сама тоже прыгала? И с какого этажа?

– Не то, чтобы прыгала… Ох, тетя, это уже совсем другая история. Если стану все рассказывать, то вас совершенно могу запутать…

– Погоди!.. А это что? Это же…это долговые расписки и… Это-то откуда?! Элизабет! Ты меня в могилу сведешь!

– Тихо, тетя, тихо! Это я не брала. Вернее, из дома не выносила и в окно не выкидывала. Их я вообще в том самом кусте нашла. Ну…в том раскидистом!…

– Как это?..

– Обыкновенно. Пришла забирать свои бумаги. Подкралась. Запустила в куст руки, а там…

– Так! – Подняла тетка вверх сразу две руки, словно мне сдавалась и просила пощады. – А давай сейчас успокоимся немного. И потом ты мне все расскажешь. Снова! И с подробностями!

– Надо ли, тетя? Вы вон вся в лице переменились и побледнели. Я переживаю за ваше здоровье.

– Поздно переживать, милая. Ты уже во все это меня втянула. Так или иначе, а я как бы твоя соучастница…

– Как это?! Нет! Я все одна делала!..

– Элизабет! Сядь! Так, где-то здесь стоял графин со спиртным… Ага, вот он! Будешь?

И мы с ней тяпнули по порции чего-то сильно крепленого, похожего на ром. И обе даже не поморщились. Чего от тетки, откровенно скажу, не ожидала. Ну, я-то, допустим, и ранее его пила, правда, от тетушки этот факт утаила. Как и то, что более двух месяцев проплавала на пиратском корабле. Но скрыла это все исключительно из человеколюбия, чтобы тетку своими откровениями совсем не доконать. Как и то утаила, что поступила в магическую академию. Решила потом, как-нибудь, открыть. Вон же, известный факт, даже яд малыми дозами не убивает. Поэтому и я следующие откровения приберегла на потом.

А так да, была с тетей Габи честна. Если она останавливала мою скорбную повесть и требовала объяснений или подробностей, то я, пожалуйста, исполняла все ее желания. В итоге мы с ней проговорили до глубокой ночи. И теперь она знала про меня очень многое. И я в ней открыла немало. Например, уверилась, что она прониклась моей историей, что не предаст и не осуждала ни за что. Наоборот, тетя как бы перешла целиком на мою сторону. И ее не смутил тот факт, дополнительно открывшийся, что я могла менять образы. А как еще могла бы рассказать о том самом проникновении в дом Ганса? И мало ли, какие нюансы могло выяснить следствие? Оттого тете Габи лучше было обо все узнать от меня, заранее.

– А сознайся, милая! Ведь это ты лазила к нам в окошко голой? – Прищурилась на меня в самом конце беседы.

– Не отрицаю. Я. А иначе и не получилось бы, потому что при обороте одежда отсутствует.

– Это я поняла. – Хмыкнула тетка. – А к почтмейстеру-то к чему было забираться?

– Чтобы отучить от увлечения подсматривать за чужими окнами. У него теперь исключительно за свои окна голова болеть стала.

– Это точно. Я приметила, что даже в душную ночь он стал наглухо закрывать их.

– С ним-то все понятно. Но, что скажете про осеннюю ярмарку, тетя?

– А что с ней? Ее никто не отменял. Пройдет в намеченный срок. – И снова этот ее коронный прищур. – И ты, Элизабет, обязательно будешь участвовать в тех праздниках.

– Но…как же?..

– В каком статусе, хочешь спросить? Не думаю, что сможем заявить о твоем вдовстве. Хоть и заманчиво было бы перевести тебя в самое начало списка. А все потому, что тебе тогда положено станет скорбеть по усопшему супругу, а не на балах отплясывать. А вот о приданном твоем подумать стоит побыстрее. Да, ту сумму, что заявили свахе, думается мне, сможем поднять вдвое.

– Каким же образом? – Искренне удивилась таким теткиным планам.

– Ты еще спрашиваешь? А этот вот счет в банке?! – И она потрясла ценной бумагой в воздухе. – Завтра же свяжусь со знающим человеком, и вместе с ним обмозгуем, как лучше распорядиться добытыми тобой бумагами.

– Но, тетя?! Не опасно ли это? Вы сами недавно говорили…

– А все изменилось, милая. Я теперь поняла, что нам с тобой многое по плечу, Элизабет.

– Так вы…мы с вами, значит, теперь вместе играем?

– Конечно! Эх! Мне бы лет двадцать сбросить, я бы… Впрочем, речь сейчас не о том. У меня теперь голова болит, как бы сделать так, чтобы все вот эти бумаги с большей пользой на нас сработали. Вот, скажем, тот дом. Он тебе нужен?

– Нисколько. Жить там, если все обошлось бы, и меня признали бы его законной хозяйкой, не хотела бы. Плохие воспоминания, знаете ли.

– И не надо! И район тот не для тебя, моя милая. И вообще, ты замуж пойдешь за высокородного, нутром чувствую и сердцем верю. И его, супруга то есть, дом обживать станешь. А этот, и прочее имущество ростовщика, которое, кстати, действительно твое по праву, стоило бы, потом выгодно продать. Но ты сейчас этим не заморачивайся. У тебя и так с ярмаркой невест хлопот много будет. Это все моя забота. Надеюсь, потом не забудешь мои старания? А? Отблагодаришь тетку?

– Спрашиваете! Конечно, я же вам во многом успехом своим обязана буду.

Я ей улыбнулась, а сама немного напряглась. Уф, очень уж быстро этот поток перемен на меня нахлынул, не потонуть бы в нем. И тетушка…нет, такой она мне нравилась больше, но расслабляться с ней все же не стоило. А то могло получиться, что не я ее в авантюры, а она меня втянула бы.

– Завтра с самого утра поеду к тому самому своему знакомому, который по вот этой части большой знаток. – Потрясла она в воздухе всей кипой бумаг ростовщика.

А я отметила, каким блеском наполнились ее глаза. Нет, как много внутри нас всякого сидело. Что во мне, что в тете Габи. И еще поняла, что нам обеим близок дух авантюризма. Ох, не погореть бы с ним, к дьяволу!

Глава 8. Хлопоты и неожиданная встреча

Тетя настолько серьезно включилась в дело, что следующие два дня я ее, практически, не видела. Да, да! Даже за завтраком, обедом и ужином. Утром вставала, а ее уже не было дома. Вечером допоздна засиживалась с книгой и уже потом, со слипающимися глазами, шла к постели, а ее коляска только-только подъезжала к нашему крыльцу. О, да, так получилось, что оставленная в одиночестве я много книг перечитала, разумеется, не «Глаза – оружие», хотя и оттуда несколько глав на всякий случай изучила. Так вот, мне было удивительно, откуда тетушка брала столько энергии, а еще очень опасалась, что собственными руками подожгла фитиль некого взрывного заряда. Разумеется, очень волновалась. И на третий день тетиной бурной деятельности не выдержала – подстерегла ее, возвращающуюся домой из очередного делового похода.

Перед этим долго сидела в кресле, пододвинутом к самому окну. Но как ни старалась быть начеку и не проворонить теткин приезд, в самый ответственный момент задремала. И обязательно бы все прошляпила, да братцы, Том с Геком, вовремя меня под локоток толкнули. Я вздрогнула, открыла глаза и в растерянности захлопала ресницами.

– Очнись, Лиз! Бабка с буклями вернулась. – Зашептал в самое ухо Гек.

– Только что вошла в дом. – Добавил Том.

– Зря беспокоите нашу Элизабет. – Заскрипел попугай Питер. – Я своими ушами слышал, как она сказала извозчику, что завтра он ей не будет нужен. А что это значит? Правильно! Вы, сударыня, сможете с ней поговорить и утром. Ложились бы отдыхать, а?..

– Меня, и правда, что-то разморило. И раз тетя больше никуда не умчится, то, пожалуй, Питер прав. И утро вечера мудренее.

И вот она, долгожданная встреча. Тетя Габи выплыла, наконец, из своей спальни в столовую. Надо ли говорить, что я ее вся заждалась? Но как только увидала, так принялась пристально рассматривать. Вроде, та выглядела довольной. И спокойной. А еще она была похожа на генерала, чье войско недавно одержало сокрушительную победу на поле брани. Не меньше.

– Доброе утро, тетушка. – Все же не без робости поприветствовала этого вояку в юбке.

– И тебе здравствовать, Элизабет. А что касается утра, то оно действительно будет добрым для нас.

Я непроизвольно вскинула брови на лоб в удивлении и немом вопросе. Но мою мимику проигнорировали. Тете было не до меня – она как голодный волк накинулась на еду. И только уже в перерыве между последним, третьим, блюдом и кофе качнула в мою сторону головой.

– Заканчивай завтракать и марш в библиотеку. Разговор есть!

Разумеется, он должен был иметь место быть. Сама бы она не пригласила, то я настояла бы на беседе. Теперь же очень быстро мы обе отложили в сторону салфетки и поднялись из-за стола.

– Элизабет! Все замечательно складывается. – Таким было начало нашей беседы, как только расселись по креслам. – Следствие по делу смерти ростовщика застопорилось. Мой друг подозревает, что оно долго будет топтаться на месте. А все потому, что у них нет никаких улик. Ни против кого. Подозревали сначала служанку. Ту, самую! Вздорная, говорят, особа была.

– Как!.. Была?! – У меня округлились глаза. Неужели Клотильда тоже умерла?!

– А что ты подумала? Ах, нет! Она жива. Просто ее признали невменяемой. И не смотри на меня так! Это не моих рук дело. Это, скорее, ты так на нее подействовала. Вернее, твои явления в разных образах в известный тебе дом. Ну, да поделом ей жить теперь в Желтом Доме. Или тебе ее жалко?

– Не знаю, пожалуй, нет…

– Так вот! Дом пока опечатан. Слуги…про Клотильду все понятно, а кухарка с тем рабочим по дому пошли искать другое место работы…

– Но, тетя! Не томите! Что же случилось с Гансом?!

– А! Ганс! Он просто умер. Что такие глаза сделала? Говорю же, скончался…от несчастного случая.

– Как это?

– Подавился оливкой. Да, да! Нелепая смерть. Ужинал, подавился, умер. Все.

– Все!.. – Находясь в прострации, произнесла я.

– Отомри, Элизабет. Все же нормально!

– Как-то оно…

– Серьезно говорю, что беспокоиться не о чем. И верь мне – все под контролем, моим и моего друга. О, он дока в этих делах! Конечно, придется ему заплатить, не без этого. Но сумма вознаграждения будет разумной, а твой покойный ныне супруг оставил очень даже внушительные деньги. Один этот вот чек, чего стоит! – И тетка потрясла в воздухе гербовой бумагой.

– А как же мы его…

– Не беспокойся! Всем займется Вальтер. Так зовут моего друга и твоего отныне адвоката.

– А…

– Он все-все устроит в лудшем виде. Для начала потрудился, чтобы у общественности пропал интерес к смерти ростовщика, раз следствию стало понятна его кончина, случившаяся по неосторожности во время еды. Поверь, все будет тихо и пройдет гладко.

– Но…