Архивы Инквизиции: Инцидент при Драконьем Клыке

Воины стали подниматься с пола и рассаживаться по местам.

— Дела гильдии, — отрезал Слав. — Что будем делать, войт?

— Ну, положим, весть я сейчас пошлю, — нахмурился Михей. — Можешь указать конкретное место, жнец?

— В той стороне, — махнул рукой Курт в сторону окна.

— Там старое кладбище. Еще времен Войны Листвы. Братская могила, практически, — сказал Горан, один из воинов Слава, следопыт отряда. — Да и нынешнее кладбище тоже там.

— Нужно посмотреть, — резюмировал Курт. — А еще пригласить на прогулку священника.

— Есть еще маг при магистрате, — предложил Михей. — Воздушник.

Жнец кивнул, отдавая организационные вопросы на откуп Михею. Сборы заняли около часа, по истечении которого в обеденном зале «Нетрезвого шахтера» остались только заинтересованные лица. Михей вышел из подсобки, снаряженный в старый, но испытанный пехотный доспех. Щит Михей решил не брать, слишком громоздкий, а вот верный гладиус на пояс прицепил.

Остановившись у стойки, войт оглядел собравшихся. Жнец, потягивая пиво, меланхолично сидел за угловым столом. В самом темном углу. От входной двери к большому столу в центре зала подтягивались наемники, все, как один, затянутые в незнакомые, страшноватые на вид дымчатые доспехи. Воины обвешались оружием, как будто речь шла не о проверке кладбища, а о рейде в Светлый Лес[8].Такое оружие, кстати, войт у наемников тоже ни разу не видел. Горан Волк и Богша Хлыст были затянуты во что-то изящно-кольчужное и производили впечатление гибких и быстрых хищников. На поясах ножи и короткие клинки. За спинами небольшие, но грозные на вид арбалеты. У Ждана Ворона и Слава доспехи производили впечатление более тяжелых, за счет странного узора из дымчатых пластин. За спинами расположились саадаки с длинными луками из странного темного дерева со вставками из того же дымчатого металла. А вот Лад Молот и Буян Шут походили на две дымчатые крепости, так как были закованы во весь свой немаленький рост, что называется, «до бровей». Только Зоран отличался обычным, хотя и качественным, средним гильдейским доспехом.

Рядом с Зораном расположился управляющий шахтерской артели, Стефан Кирка, и с любопытством разглядывал разодевшихся воинов. Недалеко от воинов расположились два старика. Одетый в поношенную и кое-где подштопанную, но чистую и опрятную рясу отец Радомир что-то втолковывал штатному магу-воздушнику магистру Каину тер Салазару. Сам отец Радомир появился в городке три года назад, заменив погибшего отца Лазаря, и с тех пор приход только рос. Священник был вежлив, кроток, дипломатичен, всегда любезен и очень проницателен. Он находил тропку к сердцу любого человека, и, казалось, мог решить любую проблему, занимающую его паству. Однако Михея не покидало ощущение, что такое поведение священника всего лишь маска, скрывающая расчетливого и фанатичного пса Единого. Как говаривал почивший сын войта: «Что-то сильно Инквизицией попахивает».

Повелитель воздушной стихии, магистр магических искусств, граф[9] Каин тер Салазар, напротив, излучал надменность, поглядывая на окружающих с плохо скрываемыми превосходством и брезгливостью. У Михея с этим, неизвестно за что сосланным в их дыру магистром, отношения не сложились сразу. Да и сложно что-то складывать с человеком, который каждым словом и действием умудряется облить тебя дерьмом. Вроде ничего такого и не говорит, но в устах потомственного аристократа, при желании, и пожелание здоровья будет нести совершенно противоположный смысл. А то и несколько, и все оскорбительные. Сколько конфликтов между горожанами и этим магом пришлось разрешать войту — не сосчитать. Ладно, хоть свои обязанности выполняет исправно. И на том спасибо.

— Собрались? — обратил на себя внимание Михей. — Тогда так. Стефан, отец Радомир, граф тер Салазар — вас ввели в курс дела?

Дождавшись трех утверждающих кивков, Михей продолжил:

— Стефан, ты за старшего, организуй гонца в Белокамень. И голубя туда же.

— Сделаю.

— Граф тер Салазар, не сочтите мою просьбу обременением…

— Прошу прощения, что перебиваю, — тер Салазар сплел пальцы на животе. — Но думаю, что господин Стефан справится без меня, а вот вам может понадобиться помощь неплохого, смею надеяться, мага. Хоть и стихийного. Магосвязь я обеспечу.

— Стефан? — слегка прибалдел от такой сговорчивости надменного мага Михей.

— Справлюсь, — махнул рукой управляющий. — Помощников своих подтяну, да активистов из шахтеров. Не волнуйся, все сделаем. Главное не пропади там, старый ты пень.

— Ну хорошо. Много вам понадобится времени, граф?

— Совсем немного, — заверил маг. — Я еще и свои дела переделать успею, пока вы собираться будете.

— На этом и порешим, — заключил Михей, и направился к выходу из трактира.

Глава 3

Курт.

Их небольшой отряд выехал из Драконьего Клыка на лошадях и потрепанном, но ухоженном военном фургоне, так любимым имперскими легионерами. Верхом предпочли передвигаться воины и, как и ожидалось, граф. На козлах фургона сидел войт и правил парой крепких флегматичных тяжеловозов. В самом же фургоне, у которого свернули торцевые занавеси, с комфортом расположились священник и жнец. Скрип колес, ароматы нагретых на солнце полевых трав, запах конского пота и отбитое на неровной дороге седалище — вот, пожалуй, и все впечатления Курта от продолжающейся уже более часа поездки к местному захоронению. Погода стояла ясная и достаточно душная, однако тент частично облегчал жизнь пассажирам. Проплывающий мимо пейзаж так же не радовал разнообразием: поля, засеянные поля, каменистые поля, редкие чахлые рощицы, опять поля, довольно плешивые холмы на фоне недалекого горного хребта… Все это вкупе с монотонным движением навевало скуку.

Курт сидел на краю фургона, болтал ногами и смотрел невидящим взглядом на округу. И размышлял. У нормальных людей все мысли были бы о предстоящем опасном, возможно — смертельно опасном, деле. Но жнец не относил себя к нормальным людям уже очень давно, с момента инициации, когда он потерял все и приобрел Контракт[10]. Курт не боялся предстоящего дела, так как не боялся смерти, ведь смерть означала бы окончание его службы на благо Тихой Госпожи[11]. А там и до расплаты по счетам недалеко, да. Но Тихая Госпожа не торопилась отпускать жнеца в Тень, совсем не торопилась. Видимо, Курт был очень полезен для нее.

Не боялся Курт и тварей, с которыми придется столкнуться, потому как за время Контракта насмотрелся на всякое. И как целитель не обращает внимания на кровь и крики боли, как кузнец не чувствует жара горна и тяжести инструментов, так и опытный жнец не испытывает страха перед тварями с той стороны, даже если тварь сама насылает страх. А Курт — опытный жнец, да. Без малого пятнадцать лет топчет он тракты и тропинки, выслеживая нежить. На все уже успел насмотреться.

А вот к чему Курт оказался не готов, и что смогло пробить ледяную броню, сковавшее его сердце в момент инициации, так это к мелким рыжеволосым девчонкам. Особенно к тому, что чужая ему, живущая на другом конце страны девочка будет как две капли воды похожа на его дочь. И дело не только в поразительном внешнем сходстве, а еще и в поведении, как будто душа Ланы обрела новое воплощение. Чего быть не могло, ибо обговаривалось Контрактом. Как ни странно, но именно внучка войта, смягчившая душевную боль жнеца, стала основной причиной заинтересованности Курта в этой охоте на нежить.

— Кхм!! — Только многолетний опыт сидения в засадах позволил Курту не вздрогнуть, когда его неожиданно и бесцеремонно выдернули из задумчивой дремы.

— Простите меня, мастер[12] Курт. Можно задать вам пару вопросов? — Святой подкрался незаметно, да.

— Только если не по поводу моего вероисповедания, отец Радомир. А то знаете, поднадоели уже эти вопросы от вашей братии. Притом, что ответы на них очевидны.

— Нет-нет. Ничего такого. Мне известно, что жнецы являются служителями Тихой Госпожи. И даже чтят ее иногда больше, чем Всеотца.

— У вас очень интересные источники информации, отец Радомир, — задумчиво произнес Курт, глядя в глаза священнику. — Эта информация не является общедоступной.

— Ну, ваши коллеги не очень-то ее и прячут. Давайте-ка лучше поговорим о действительно важных проблемах, — отец Радомир промокнул испарину платочком, извлеченным откуда-то из складок рясы. — Что вы думаете о предстоящей охоте, мастер Курт?

— Я могу лишь повторить то, что сказал в трактире, — поморщился жнец. Повторять одно и тоже ему не хотелось. Однако священник, как и ожидалось, ожидания оправдал. Каламбурчик, да.

— Если вас не затруднит, — спокойно попросил он. — Меня ведь на тот момент не было в «Пьяном шахтере».

— Я думаю, что нас ждет встреча с высшей нежитью. Может быть пустым рыцарем или личем, им как раз по силам призыв потрошителей. С другой стороны, может быть и некромант тут пошалил. А в самом неблагоприятном для нас случае…

— Там будут и тот и другой? — перебил отец Радомир. — И некромант, и поднятая им высшая нежить?

— Ага.

— Вы сможете с ними справиться, мастер Курт?

— Тихая Госпожа знает, — пожал плечами Курт. — Не попробуем, не поймем. Но и сидеть нельзя, высшая нежить может в любой момент пойти охотиться, и тогда будет очень много смертей.

Какое-то время они двигались молча, слушая скрип колес телеги и думая каждый о своем. Между тем Курт заметил, что отец Радомир говорит достаточно тихо, и сел так, чтобы ни магистр тер Салазар, едущий рядом с фургоном, ни войт, сидящий на козлах, ничего не услышали. Наконец жнец решил продолжить беседу:

— Отец Радомир, а почему кладбище так далеко?

— Дело в том, что кладбище там старенькое. Старше Драконьего Клыка. Даже старше людей.

— Вот как. То есть нашли древний могильник, и решили своих подхоранивать? — удивился Курт.

— Ну да, — кивнул священник. — У нас там и часовня стоит с дежурными священниками, землю периодически освящаем. Вот и решили туда всех возить. Далековато, зато живописно.

— Хм.

— Нет, в самом деле. Там в скальном обрыве пробит огромный склеп, возможно даже в несколько этажей.

— И древних трупов там видимо-невидимо, — невесело усмехнулся Курт. — Дело принимает скверный оборот.

— Гораздо более скверный, чем вы думаете, мастер Курт, — произнес священник. — Или лучше назвать вас магистр[13] Курт Иней?

На мгновение Курт застыл, пытаясь переварить услышанное. Кто-то на этой телеге слишком много знает, да.

— Скажите, отец Радомир, а какой у вас сан? — Решил прервать затянувшуюся паузу жнец.

— Епископ, магистр Курт, — губы священника тронула легкая улыбка.

— А в матушке нашей Инквизиции, которая денно и нощно печется о душах наших?

На лице священника появилось удовлетворение.

— Приор[14], магистр Курт, — улыбнулся тот еще шире. — Только я книжник[15], учитывайте это.

Курт перевел взгляд на собирающиеся тучи, которые накрывали, пока еще, небольшую область в том направлении, куда двигались телеги.

— Не стоит играть словами, приор Радомир. Рассказывайте уже.

— Пять лет назад один из наших прозревших[16] увидел падение Империи.

— Да ладно! — искренне удивился Курт. Империя уже лет триста существовала, и признаков упадка замечено не было. Сломать ее пытались и соседи, и эльфы, и некроманты. Пытались периодически и безуспешно.

— Я понимаю ваш скепсис, магистр, но наши прозревшие не ошибаются, — продолжил приор. — В общем, было вычленено несколько ключевых событий, которые могли бы изменить весь расклад.

— И одно из них произойдет здесь. И дело тут явно сложнее высшей нежити. Так?

— Вы достаточно проницательны, магистр, — улыбнулся приор. — Я в вас не ошибся.

— И участники собраны тоже, так сказать, рекомендованные?

— Мало того — единственно верные. Да еще и «естественным» путем, чтобы не спровоцировать негативное течение событий. — отец Радомир задумчиво потер подбородок. — Было очень сложно в нужное время собрать в нужном месте одного из сильнейших жнецов, да-да мастер Курт, и нечего тут скромничать, и обращенных им Теневых Стражей. И это при том, что ваше присутствие тоже не гарант успеха, а лишь дает небольшой шанс. И то — призрачный.

— То есть, нагнать сюда пару легионов и боевых магов не вариант? — скорее утвердительно произнес Курт.

— То, что сейчас происходит — самый благоприятный вариант.

— Что же нас ждет, отец Радомир? — спросил Курт, внутренне готовясь к очень неприятным новостям.

— А вот этого мы не знаем, — помрачнел книжник. — Известно только, что здесь будет некромант и высшая нежить в комплекте…

— Приехали! — окрикнул их Михей, прерывая беседу и останавливая фургон на плоской вершине пологого холма.

Курт подошел к краю площадки и окинул взглядом открывшийся вид. От подножия холма начиналась небольшая долина, закрытая справа лесистыми холмами, а слева широкой рекой, которая слева же огибала одиноко стоящую гору. Долина была усеяна ритуальными постройками и склепами, видимо из-за того, что долбить могилы в скалах — удовольствие еще то. На покрытых густым лесом холмах справа, среди деревьев, виднелась остроконечная верхушка часовни. Склон горы, смотрящий на Курта, был срезан, словно ножом. В основании необычно ровной стены было прорезана дюжина дверных проемов, большая часть которых была обычного размера, тогда как центральный был размером с городские врата. Проемы зияли густой тенью, которая еще больше сгущалась в сумерках, создаваемых подозрительно ровным кругом облаков, низко нависающих над долиной.

К Курту подошли Слав и отец Радомир. Последний попытался что-то сказать, но подавился воздухом и закашлялся, так как в этот момент темнота в проемах скальной стенки сгустилась и исторгла дюжину гибких черных фигур. Потрошители, а это были именно они, повертели черепами, и споро отправились по направлению к людям, ловко лавируя между постройками.

— Ырдец[17]! — прокомментировал Слав.

— Нет, — поправил его Курт, глядя на гигантскую, занимающую большую часть скальной стены, печать, медленно наливающуюся зловещим багровым светом. — Полный ырдец[18].

Глава 4

Михей.

Михей, занятый поиском удобного места для фургона, пропустил тот момент, когда ленивый ручеек событий превратился в бурный поток, грозящий смести горстку людей с лица Таала[19]. Началось все с нецензурного замечания Слава, которое через секунду поддержал и жнец. А когда войт разглядел тощие черные, неестественно двигающиеся в их сторону фигуры, а на Стене Скорби какую-то светящуюся красную магическую дребедень, то и сам не сдержал соленых выражений. Пока все натужно пытались сообразить, что вообще теперь делать, жнец уже взял все в свои руки.

— Магистр тер Салазар, возведите односторонний щит над нами, уровень три, диаметром двенадцать.

Маг прошел в центр площадки и затянул какое-то заклинание, делая руками пассы. Вокруг его предплечий закрутились какие-то сложные на вид ажурные рисунки, подсвеченные лазурью.

— Слав, эти тварюшки мешают мне работать, — Курт махнул в сторону быстро приближающейся нежити. — Без следопытов справишься?

— Справимся, господин.

Слав и еще трое наемников переглянулись и сорвались на невероятной скорости вниз по склону, навстречу потрошителям. Магистр тер Салазар, закончив речитатив, как-то по-особенному махнул рукой, и вершину холма накрыло прозрачной пленкой, как будто большой кружкой из версанского стекла.

— Богша и Горан, — продолжал, между тем, жнец. — Там, около часовни, я чувствую некроманта. Он, скорее всего, вымотан обрядом. Притащите его сюда. Живого. И, по возможности, поглядите, что там в часовне происходит.

— Будет исполнено, господин, — произнес Горан, и пара следопытов исчезла из поля зрения. Михей никогда бы не подумал, что люди могут так быстро двигаться, если бы не увидел собственными глазами.

— Отец Радомир, вспоминайте что-нибудь по своей части, но пока ничего не предпринимайте.

Священник кивнул. Воины, между тем, достигли подножия холма и остановились за две дюжины шагов до полуразрушенной временем ограды кладбища, сложенной из дикого камня. Лад и Буян выдвинулись вперед и спрятались за массивными щитами. Вставшие за ними выше по склону стрелки наложили стрелы на дымчатые луки. Первая тварь ловко запрыгнула на ближайший к воинам склеп и, сверкнув багровыми глазницами, угрожающе завыла. От мерзкого воя твари, которой, казалось бы, нечем так орать, у Михея зашевелились на голове волосы. Воины же просто проигнорировали вопли твари и, уже через мгновение, череп последней разлетелся на мелкие кусочки. А стрелы-то, похоже, зачарованные. И не просто зачарованные, а против нежити. И где только наемники такие достали?

Тем временем между постройками промелькнули черные ломанные силуэты и на жидкий строй наемников вылетел авангард потрошителей. У двоих сразу лопнули черепа, стрелки били в глазницы с такой меткостью, что длинноухие ублюдки удавились бы от зависти. Взмахнувший молотом Лад отправил очередную тварь в короткий полет к склепу, где та, впечатавшись в стену, рассыпалась черным прахом. Еще одно плавное движение воина, и следующий потрошитель уже вколочен в невысокую траву. Буян принял своего «гостя» на встречное движение щитом. Удар вышел настолько сильным, что очередная тварь покинула поле боя, осыпавшись прахом. Следующую тварь Шут приголубил шестопером, начисто снеся черный клыкастый череп. Пока панцирники сдерживали нежить, еще четыре черепа повстречалось со стрелами. Последнюю тварь припечатал к оградке прилетевший от Лада щит, который тот, не напрягаясь, метнул с дюжины шагов.

Сказать, что Михей был удивлен — это не сказать ничего. Сам войт за свою довольно длинную жизнь с нежитью на коротких дистанциях не сталкивался. Но вот сослуживцы у него были разные. Некоторые рассказывали такие байки, что от страха волосы вставали не только на голове, но и в подмыхах. И все эти байки сходились в одном: если нежить сильная, то превосходство в численности солдат должно быть втрое. И поддержка хотя бы одного священника в обязательном порядке. В этом случае потери среди охотников на нежить можно свести, всего лишь, к четверти от первоначального состава. А тут четыре воина, без особого для себя урона, играючи разобрались с превосходящей их группой очень неслабых неживых. Вопросы к наемникам накапливались, напоминая снежный ком. Ну ничего, закончат здесь и Слав не отвертится от подробной беседы. Тем временем воины вернулись под защитную печать на вершине холма.

— Даже размяться не успели, — заявил Ждан, напарник-стрелок Слава.

— Так еще ничего и не кончилось, — отец Радомир тяжело вздохнул. — Еще даже и не началось толком.

Еще пару минут ничего не происходило, а потом из леса возле часовни показались две знакомые фигуры, одна из которых тащила третью. Когда они вошли под купол, Михей ахнул.

— Агна! А ты то что здесь делаешь?

— М-мм-м-м! — ответила на это Агна.

Молодая, красивая, только вошедшая в пору юности русая девушка была войту знакома. Простое деревенское платье на ней было подрано и измазано грязью и травой. Видимо наемники не особо с ней церемонились и, связав ей руки за спиной, волоком протащили всю дорогу. Кое-где через грязь проглядывали красно-бурые пятна, как будто запекшаяся кровь. Под правым глазом на довольно симпатичном лице наливался синевой свежий бланш. Рот закрывал тряпичный кляп, лицо неравномерно покрывала грязь, смешанная со слезами. Время от времени девушка громко хлюпала носом.

— Вы ее знаете? — спокойно поинтересовался Курт.

— Сирота это. Наша. — растерянно проговорил Михей. — На призрении[20] у городского совета находится. А что с ней такое?

— Нашли ее в центре багровой печати, похожей на ту, — Богша Хлыст кивнул в сторону Стены Скорби. — Только по размеру поменьше. Вокруг нее в круге печати лежало шесть трупов. Связанные, в рясах. У всех перерезано горло. Вот это было у нее.

Богша бросил жнецу какой-то предмет. Курт посмотрел на пойманную вещь и ласково улыбнулся. Так, что по хребту Михея пробежался мороз, а Агна, наконец, затихла в руках наемников и уставилась на жнеца, как мышь на кота.

— Отец Радомир, сколько было священников?

— Шесть, — ответил приор, внимательно разглядывая девушку.