Аннигиляция

— Это личное, работяжка. Я знаю ту замороженную рыбу лучше, чем тебя. Увечья — это дело лишь сына и его матери. Ты не поймёшь, пока сама не заимеешь детей. У тебя есть отпрыски, дреллка?

— Нет.

— Тогда заткнись.

На экране перед ними проснулась команда Полуночников «Синие-7». Триста лет после вылета. Обе откинулись в сиденьях и начали наблюдать за самими собой на самой удачной смене Полуночников, в которую не произошло ничего необычного. Через пятнадцать минут холодной неприятной тишины настал момент прохождения «Кила Си'ях» половины пути к Андромеде. На небольшое время пробудились Кворум и все команды Полуночников, чтобы доложить последние новости, отправить обновлённое сообщение о состоянии корабля на «Нексус» и в Инициативу, а также провести историческую пьянку в кают-компании. Она видела себя, медитирующую на ящике с продовольствием. Но ей необязательно было смотреть на себя. Терион могла воспроизвести эту ночь в своей голове с той же точностью, с какой это делал расположенный перед ней экран. Но она помнила лишь то, что видела сама. Сейчас ей нужно было увидеть то, что она не заметила тогда.

— Я сейчас заживо сгорю, — простонала Борбала. — Разве ты не чувствуешь? Здесь как в джунглях!

Батарианка стянула ещё несколько чёрных ремней с груди, чтобы было легче дышать. Терион не могла тратить время на что-то настолько незначительное, как температура окружающей среды.

Анакс просматривала запись в реальном времени. Она наблюдала за радикальным волусским политиком по имени Гаффно Йап, который, ко всеобщему удивлению, каким-то образом был избран в Кворум и сейчас вскочил на стол, убеждая всех высоко оценить его бесподобный голос. Ирит Нон умоляла его спуститься, вскипая от злобы. Анакс наблюдала за Тренно и Неббу, членами Кворума от элкоров, которые что-то яростно обсуждали в углу комнаты, но запись была без звука и, уж конечно, без запаха. Полуночник-батарианец, которого Анакс не знала, пил одну бутылку осколочного вина за другим и попытался построить из них башню. Представители Кворума от дреллов, Край Таума и Гламис Азиос, и представитель ханаров Чабод впечатлённо наблюдали за ним. Несомненно, Борбала его знала. Она надменно гоготала над происходящим на экране.

— Ха! Золи Хай'налка, вот старый прохиндей! Этот Золи, он думает, что он философ, но на самом деле просто пьянь. Распространённое заблуждение в верхах среднего класса. Знаешь, какая у него любимая цитата? «Я убиваю, следовательно, я существую». Ха! В моей ссанине больше смысла, чем в великом Золи Хай'налке! Можешь сколько угодно с ними лобызаться, Хай, но они никогда не пустят нас в Кворум. В Андромеде всё будет так же, как и в Млечном Пути. Ни представительства, ни признания. Кто-то всегда должен быть выше других, назови это хоть советом, хоть кворумом, хоть стаей гусей. И нас среди них не будет. Вставь эту мысль куда-нибудь в свои этические рамки и сожги их на хрен.

Анакс промолчала. Она впитывала всё происходящее вокруг. Разглагольствования Борбалы около неё и изображения перед глазами. Если ей будет нужно, она сможет снова просмотреть всё в памяти. В верхнем левом углу экрана Сенна'Нир взял капитана за руку и исчез в одном из люков, ведущих из столовой. «Интересно». Несколько ханаров, включая Исса, столпились у раздаточного автомата. Тот, которого звали Холай, ныне лежащий мёртвым в медотсеке, жестикулировал щупальцами так активно, как Терион никогда не видела в исполнении медузы. Йоррик переключил внимание толпы с волуса на себя. Она не слышала его слов на беззвучной записи, но помнила их. Он исполнил перед ними отрывок элкорского перевода «Макбета» и вырубился, с грохотом упав на пол кают-компании, не договорив строчку: «С кровожадным неистовством: Скорей, глухая ночь! Спустись на мир и в мрачном дыме ада укрой мой нож! Пусть он не видит раны, и небо не пронзит покрова тьмы словами: „Стой! Остановись!“» Совал и Осьят сидели в кругу других Полуночников и играли с ними в какую-то алкогольную игру. Совал положила голову на плечо мужа. Вечеринка сбавляла обороты.

Один за одним члены экипажа тихо исчезали. Счётчик даты снова набирал скорость.

«Иногда, чтобы получить информацию, нужно её выуживать, — подумала Анакс. — А больше всего информация любит другую информацию. Батарианка поделилась историей, ты же не поделилась ничем. Ты задолжала в этом диалоге. Она ничего не выдаст, пока с ней не расплатятся».

— После смерти родителей… — начала она.

— Слишком утончённые лёгкие для этого жестокого мира? — вставила Борбала.

Анакс стиснула зелёные челюсти.

— Точно. После их смерти я в одиночестве жила под куполом Чидарии на Кахье. Это единственное место, где дрелл может жить, не рискуя сиюминутно умереть от синдрома Кепраля. Там тесно, мы размещались, как брёвна в связке. Я была ребёнком. Попрошайничала и воровала, чтобы не умереть от голода. Я сбивалась с другими детьми, со взрослыми попрошайками, с собаками в поисках места для сна. Я стала одной из драла'фа, тех, кого не замечают. Мне было одиннадцать, когда ханар по имени Олеон нашёл меня прячущейся вместе с одним богачом, настолько богачом, что он мог купить и продать и меня, и улицу, на которой мы стояли: с торговцем оружием, который бывал в местах, о которых я и мечтать не могла. Я продавала ему право на выигрыш — единственное, что у меня было и чего-то стоило. Он заплатил сущие копейки. Но тогда они казались мне состоянием. Олеон наблюдал за совершением сделки и разглядел во мне талант. Я потратила несколько месяцев, чтобы выследить этого оружейника, запомнила его контакты, расценки, имена его поставщиков и их контакты. Я держала их в голове так же легко, как монетку в руке. Я могла бы выдать его и отправить в колонию, чтобы он жил, как настоящий кроган. Но, что самое важное, среди всех моих наблюдений было то, куда его жена раз в неделю ночью уходит с его бизнес-партнёром. Неплохо для первого опыта работы свободным торговцем информацией. Даже в свои одиннадцать я знала, что это информация была куда более ценной, чем любое оружие или наркотик. Чего я не знала, так это того, что гигантского ханара, нависшего надо мной, звали Олеон и был он одним из начальников Святого Первенства, ханарского правительства. Он увидел мой талант. Он увидел мой потенциал. Он предложил мне заключить Договор, сделать меня частью своего окружения, оплатить мне биотические имплантаты, дать образование и нанимать для выполнения любых работ, какие только он ни прикажет сделать, без обсуждения.

— Звучит как рабство.

— Наверное, для тебя так и есть. Но высокопоставленному члену Святого Первенства не нужно драить пол. Ему нужны секреты. Секреты всех вокруг. Ханар научил меня их искать, стирать, если они могли нанести вред, и приносить домой, если они имели ценность. Много лет спустя, когда я стала старше, Олеон отправил меня на задание.

На экране промелькнуло ещё одно столетие. Теперь события происходили всего сто пятьдесят лет назад. Щёлк, щёлк, щёлк — камеры безопасности осматривали корабль.

— Он приказал мне: «Отправляйся на Талис Фиа в Бездне Шрайка. Это планета волусов, и, как и на многих своих планетах, маленькие глупцы замуровали там себя в депрессию. Там полно уголовников, борделей, наёмников и авантюристов. Там ты почувствуешь себя дома. Там живёт волус по имени Пинда Кем, который обокрал этого. Раскрой самую страшную тайну Кема и возвращайся на Кахье, где этот использует её, чтобы преподать нашему многоуважаемому знакомому достойный урок и отомстить». И именно там, на Талис Фиа, я видела такие же голубые язвы, как на шее Совал Раксиос…

Анакс Терион вытянулась в капитанском кресле.

— Что это было? — сорвалась она. — Перемотай назад. Я что-то заметила.

— Что? Я ничего не видела. Я слушала, как ты рассказываешь о себе.

— Отмотай на два года назад. Уверена, это было там.

Феранк нахмурилась. Она провела рукой по тонким чёрным волосам, ощетинившимся на её коже.

— Подожди, что за голубые язвы? На Талис Фиа. Где ты их видела?

— Отмотай назад.

Борбала ввела команду в консоль, огибающую рабочее место Сенны'Нира. Изображение исчезло и появилось снова. Волусский криоотсек. Щёлк. Элкорский криоотсек. Щёлк. Батарианский криоотсек. Щёлк. Дрелльский криоотсек.

— Стоп! — завопила Анакс; на пустом мостике это прозвучало слишком громко. — Я это видела. Я знаю, что видела.

— Там ничего нет. Все в заморозке. Ты навоображала себе невесть что.

— Отмотай ещё назад.

— Помнишь, как мы договорились относительно того, могу ли я в тебя выстрелить? Я могу и передумать.

Анакс подошла к огромному экрану. Она выглядела крошечной на фоне изображения криоотсека, её кожа стала практически чёрной. Картинка погасла, а затем вспыхнула снова, такая же скучная, почти бездвижная, показывающая происходившее чуть раньше.

— Вот, — внезапно сказала Анакс. Борбала поставила изображение на паузу.

— Что, безумная ты холопка?

Анакс Терион снова повернулась к батарианке. Она подняла руку и указала на место в криоотсеке слишком далеко слева, чтобы разглядеть с первой камеры, и слишком далёкое справа для второй камеры. Идеальное расположение, чтобы оказаться в слепой зоне между глаз корабля. Но не полностью незамеченным.

— Тень, — прошептала дреллка. — Что-то движется, пока все в доме крепко спят.

Затем это увидела и Феранк. Оно промелькнуло на полу криоотсека, на полсекунды попало под синее ходовое освещение и тут же исчезло. Счётчик даты наматывал числа, пока они до боли в глазах вглядывались в изображение в ожидании этого мимолётного движения в слепой зоне. Они заметили его ещё дважды, трижды. Они снова мотали запись назад и вперёд, от первого появления до сегодняшнего дня, в поисках любого пропущенного появления. На экране сто лет назад проснулась команда Полуночников «Жёлтые-9». Это была смена Совал. Она прошла мимо камеры на пути к своему месту в системе связи, ненадолго остановившись для разговора с ханаром. Беззаботно улыбнулась. Её глаза почти встретились с камерой. Анакс наблюдала за говорящей, вытянув зелёную руку, будто хотела дотронуться до голографического лица погибшей девушки.

— Я видела подобные болячки у ребёнка-волуса, — сказала Анакс, закидывая на плечо винтовку «Наёмник». Теперь у них есть то, что нужно. Повод стать поисковой группой. Настроиться на охоту. — У любимого сына Пинды Кема.

Борбала проверила своё оружие и протёрла три здоровых глаза.

— Он умер?

— Ни в коей мере. Насколько мне известно, после того, как я уничтожила жизнь его отца, он продолжил жить свою долго и счастливо. Во всяком случае, по меркам волусов.

— Если маленький засранец жив, почему ты так боишься, что это те же болячки?

— Потому что Совал Раксиос умерла, хотя не должна была. И я всё ещё не знаю, почему Ирит Нон нечего сказать по этому поводу. И, пока не узнаю, придержу этот козырь до лучших времён.

Дреллка одной рукой держала карабин «Ригар» и оценивающе смотрела на батарианку. Пистолет «Дуга» был неплохой штуковиной. Но могла ли она рискнуть и вооружить их одинаково?

— Что случилось с твоим другом-ханаром? — спросила Борбала. — Поехал с тобой? Оплатил проезд? Отправился в великую неизвестность вместе с тобой, чтобы шпионить за новыми и интересными людьми?

— Олеона убили. Я работала на себя ещё до того, как встретилась с ним. И осталась свободной наёмницей после его смерти. — Анакс позволила определённой части горя, что несла с собой, проявиться в её позе. — Тогда я долго работала на Серого Посредника.

— Никогда о нём не слышала.

Анакс не поверила в это ни на секунду. Серый Посредник был хорошо известен всем криминальным элементам Млечного Пути.

— Тем не менее теперь я здесь. Одна.

— Печально. Кто добрался до старой медузы?

Анакс Терион неподвижным взглядом уставилась в глаза батарианки. Её веки сомкнулись, но она сдержала слово и не стала озвучивать нахлынувшее на неё воспоминание. Цвет роз. Запах моря. Доверие. Нежность. Голова этого тяжело покоится в сонной пустоте. Затем кровь. Кровь везде, будто на планете океанов.

— Некоторые вещи касаются лишь дрелла и его ханара, — ровно сказала она, выделяя намёк в этих словах, используя их для своей выгоды. — Ты не поймёшь, пока сама не вступишь в Договор. Ты знаешь духовное имя хотя бы одного ханара?

— Нет.

— Тогда заткнись, — слегка улыбнувшись, сказала Анакс.

Когда они направлялись к люку в задней части мостика, комнату наполнил голос интерфейса «Кила Си'ях». Голубая подсветка пола стала грязно-жёлтой.

— Запущена процедура аварийной блокировки. Безопасные зоны обозначены жёлтым цветом. Запретные зоны обозначены красным. Пожалуйста, проследуйте в ближайшую безопасную зону. Запущена процедура аварийной блокировки. Пожалуйста, организованно проследуйте в ближайшую жёлтую зону.

Тяжелый монотонный голос Йоррика вклинился в их разговор:

— С трудом контролируемая паника: Сенна, боюсь, собрание в медотсеке в три-тридцать невозможно. Формальное объявление: Используя полномочия медицинского специалиста команды Полуночников «Синие-7», я активировал блокировку. Вы можете подойти к окну наблюдения, но не сможете зайти внутрь.

— Так же, как элкор или этот не смогут выйти, — добавил Исс своим музыкальным голосом.

— С обширным страхом: Мне очень жаль. Медотсек теперь на карантине. Пожалуйста, приходите как можно скорее. Бесполезный совет: Старайтесь ничего не трогать.

Дреллка передала дробовик Борбале Феранк. Обдуманный риск. Она понадеялась, что не пожалеет об этом.

— Думаю, нашему безбилетнику придётся подождать, — сказала Феранк. — Я так жаждала броситься в погоню. Ну, во всяком случае, мы можем убраться из этой сауны.

— Возможно, ты получишь желаемое. Займись этим, — мрачно сказала Терион. — И будь осторожна. Что бы ни происходило в медотсеке, одно можно сказать наверняка: на этом корабле проснулся кто-то ещё.

ГЛАВА 6

СЛИЯНИЕ

Сенна'Нир вас Кила Си'ях свернул за угол и встал как вкопанный.

— Подожди, — прошептала Ирит Нон, бегом догоняя его по холлу на своих коротеньких и толстеньких ножках. Она не поспевала за длинноногим кварианцем с дурными вестями.

Там была кварианская девушка. За стеклом. В герметично закрытой карантинной зоне с Йорриком и Иссом. Через стеклянные перекрытия можно было рассмотреть лишь верхнюю часть её пурпурного капюшона. Это невозможно. Больше никто не должен был бодрствовать. Кто это, чёрт побери? Сенна не мог как следует разглядеть. Там всё ещё было темно и ничего не видно, если не считать массив призрачных бело-оранжевых мобильных прожекторов вокруг операционного стола и большую серую массу элкора в проходе.

Волуска и кварианец подошли к прозрачным стеклянным стенам медотсека, из-за карантина окрасившимися в красный. Каждые тридцать секунд на корабле раздавался мягкий звуковой сигнал. Достаточно громкий, чтобы напоминать о чрезвычайной ситуации, но не настолько, чтобы выносить мозг. Сенна постучал по стеклу. Йоррик повернулся к нему, открыв обзор на сцену буйного и нелепого разрушения. И элкор, и ханар были одеты в стерилизационные ошейники, похожие на маски древних врачей: крупные металлические вращающиеся штуковины, которые проецировали тонкое дезинфицирующее силовое поле напротив их слизистых оболочек.

Замёрзшие тела дреллов и ханаров лежали в окружении груды разбитого, разорванного на части мусора. Пробитые стеклянные шары, сломанный ночник в виде инструметрона, большая винтовка против синтетиков с оторванным прицелом и расшатанными датчиками, бутылки с выпивкой, разорванные батарейные блоки, огромный чёрный микроскоп, который выглядел таким же продвинутым, как каменное колесо. Какая-то мягкая детская игрушка лежала рядом с замёрзшим черепом мёртвого ханара — её светящиеся глаза были выдавлены и высушены, а набивка вывалилась из того, что раньше выглядело как симпатичная толстая версия волуса. Столы для вскрытия забрызганы светящейся жидкостью и взвесью разжиженных рыбных кишок. Йоррик и Исс были покрыты следами этой же субстанции, которая уже подсыхала, но кое-где ещё продолжала с них капать. Это было похоже на сцену убийства в мусорном контейнере «Загробной жизни».

Девушка-кварианка смотрела на всё это сверху вниз, а её позвоночник был изогнут под неестественным углом. Лицевая пластина торчала из шлема, закреплённая сзади хирургическими скобками так, чтобы головной дисплей был обращён наружу. Два глаза, нос и рот грубо нарисованы на стекле флуоресцентной зелёной краской. Это был пустой костюм, подвешенный на качающемся манипуляторе лазерного скальпеля. Руки и ноги слегка покачивались по бокам. Сенне стало плохо. Это был просто пустой скафандр, но весь мир, глядя на это, подумал бы, будто кто-то освежевал ребёнка и повесил сушиться его кожу.

— Какого хрена тут происходит? — прохрипела Ирит Нон. — Где ты взял эту… эту штуковину? Вы знаете, эти куклы оскорбительны. Они гипертрофированы и непозволительно неприемлемы в представлении моего народа…

— Нон, сейчас для нас это едва ли самая важная проблема, — возразил Сенна, но мягкий звон карантинной тревоги оказался последней каплей для разгневанной волуски.

Виноватая ультрафиолетовая аура пробежалась вверх и вниз по щупальцам Исса.

— Кукла не принадлежит этому. Нужны только глаза. Этот даже не знает, где можно купить такую куклу.

— Выкинь её, выкинь сейчас же! — прохрипела Ирит.

Сенна заметил ужасное лицо, нарисованное на кварианском шлеме.

— Йоррик? — произнёс он. — Это кто?

— Чёрный юмор: Сенна'Нир вас Кила Си'ях, в данный момент это мой лучший в мире друг. С возрастающей защитой: Шли часы. Я был одинок. Исс мне не нравится. У Исса нет лица. Исс не знает ничего о репликации клеток или поверхностных белков. Горацио много знает. С растущей виной по поводу последних действий: Я назвал его Горацио. С неприкрытым вызовом: Он тебе нравится? Ты должен ему понравиться. Он тот, у кого есть ответы.

Всего того времени, что Сенна'Нир и Йоррик провели вместе, явно оказалось недостаточно, чтобы элкор заметил, что только кварианки носили такие узорчатые лавандовые капюшоны. «Горацио» был не он. Но Сенна не собирался сейчас заострять на этом внимание. Бессмысленно говорить со старым доктором о том, о чём у него уже сложилось собственное мнение.

— Где ты это взял, чёрт возьми? — Сенну раздражало, что он не был там, со своим другом. Тут, в холле, он чувствовал собственную бесполезность, отделённость от того, что на данный момент было важно. В безопасности ли они? Должны бы. В этом и заключалась функция аварийной блокировки.

— Снимая с себя ответственность: Это нашла Анакс, — вздрогнул Йоррик. — Срочный запрос: Это действительно то, о чём ты хочешь сейчас поговорить?

Ханар качнулся вверх и вниз на левитационном рюкзаке.

— Этот хочет заверить коммандера, что Вдохновители совершили чудо в час нашей нужды. Если бы аналитик Терион не обнаружила эту одежду, вскрытия были бы неудачны.

— Ты не мог воспользоваться микроскопом? — проворчала волуска. — Это детская игрушка. Конечно, вы оба гиганты мысли, чтобы это понять.

Исс поднял одно из своих розовых щупалец и включил питание массивного блочного микроскопа, стоящего на куче запасных частей. Голограмма сержанта-крогана высотой в фут вспыхнула наверху машины.

— Приветствую, юный воин! — проревел кроганский образовательный ВИ. — Напади из засады на слайд «А» и взломай его защиту, солдат! Пошёл! Пошёл! Пошёл! Бери слайд «А» в могучий кулак и пролей кровь иммерсионного масла на его жалкую плоть! Ты слышишь меня, юный чемпион? Я сказал, в могучий кулак. Теперь проколи установочными зажимами вражескую тушку слайда «А» и, чтобы получить информацию, как следует его допроси! Это самое жалкое оправдание для науки, которое я когда-либо видел, пехотинец! Давай ещё раз!

Ханар выключил микроскоп.

— Использование этого устройства вызывает очень большой стресс, — сказал он. — Также не хватает глубоких аналитических способностей. Это может только показать наличие проблемы, а не её природу. Кроме того, этот много раз доказывал, что попытки контролировать тенденцию природы к энтропии по своей природе бесполезны. Этот принимает конец света. Этому не нужно знать имя своего убийцы.

Йоррик хмыкнул и сказал Сенне:

— Просьба о сочувствии: Вы видите, с чем я имел дело?

Анакс Терион и Борбала Феранк показались в медотсеке, как только ханар замолчал, и выгрузили содержимое из оружейного ящика.

— Сенна, — сказала Анакс и кивнула ему.

— Анакс, — ответил Сенна и тоже кивнул.

— Все гости здесь, — сказала Феранк своим привычным полуворчливым тоном. — Давайте приступим к оргии. Я полагаю, мы все умрём?

Батарианка выжидающе посмотрела на коммандера, затем на карантинную клинику медотсека. Йоррик ничего не сказал. Он неуверенно переступил своими длинными конечностями. Исс висел в воздухе с неопределённо нигилистическим блеском. Краска залила лицо Борбалы.

— Умрём к хренам, — сказала она.

— Равнодушная попытка подбодрить: Ты не умрёшь, Борбала.

Феранк с облегчением вздохнула:

— Отличные новости. Больше не пугай так старушку. На минуту ты заставил меня подумать, что там настоящая проблема. На мой взгляд, тут подмораживает. Вам бы всем сейчас быть на мостике. Там достаточно жарко, чтобы слюна закипела. Не поднимешь ли температуру, Сенна?

— Ки, подними температуру окружающей среды на девятой палубе, — с нетерпением произнёс Сенна. Его костюм самостоятельно регулировал температуру, но не всем так повезло.