Принцесса для великих королей

— Если ты не поняла, то могу повторить. Как раз, пока Иштон так бессовестно спит.

Глава 14

— Я про татуировку на шее! Почему я так отреагировала, когда ты к ней прикоснулся? — спросила я, повернув голову в сторону Эрона и пряча половину лица в подушке. Хоть как-то укрыться от его ехидного и проницательного взгляда.

— Так и знал! — с негодованием воскликнул он.

— Ты о чем? — Я даже забыла о своем смущении, приподнялась на локте, чтобы понять, что же такого случилось.

— Так и знал, что повторения без Иштона ты уже не захочешь! — наигранно посетовал Эрон. — Придется все время развлекать тебя всякими разговорами, а хорошими и нужными вещами. Беда, прямо беда! Никто не желает только моих прикосновений и объятий!

— Прекращай шутить над Алисией, — сонно пробормотал Иштон с другой стороны.

— О, ты уже проснулся? — радостно воскликнул Эрон. — И мы можем продолжить то, что начали?

Но в ответ лишь тишина. Я повернулась к Иштону и с удивление сообщила Эрону:

— Твой брат спит.

— То есть он, как обычно, отпускает свои наставительные фразочки, но при этом спит? — уточнил Эрон, приподнимаясь, чтобы окинуть взглядом эту поразительную картину. — По-моему, он знатно повысил свои возможности занудничать.

Я хихикнула. Глупо, не сдержавшись, просто хихикнула. Я себе такого даже в пять лет старалась не позволять — хихикать! И над чем? Над ситуацией, участник которой — сам великий король Далерии. К счастью, Эрон поддержал меня тихим смехом.

— Твои родственники, наша принцесса, это нечто. Надо же, довели Иштона. Для такого нужен талант. Твои родители, случайно, не давали вам с сестрой какие-нибудь прозвища? Вроде ангелочка и демоницы? Разумеется, ангелочком они могли звать только тебя, если хоть сколько разбирались в характерах.

— Нет, какими-то прозвищами нас не награждали, — ответила я, искренне пытаясь вспомнить что-нибудь подобное. — Разве что называли иногда сокровищем всех миров.

— Как-как? — Эрон вытаращил на меня глаза так, словно увидел седьмое чудо света.

— Сокровищем всех миров, — повторила я. — Родители и впрямь нас очень любили, так что не удивляйся. Для них мы были самым главным сокровищем, более важным, чем королевство и все остальное.

— Мне определенно нравится, как твои родители относились к тебе. Думаю, мы с Иштоном продолжим эту традицию… По крайней мере, в отношении тебя, а не твоей сестры, — тут же уточнил Эрон, как-то странно морщась. Признаюсь, я впервые сталкивалась с такой реакцией на Анжелу. Обычно ее красота и уверенность вызывали в людях лишь восторг или, по крайней мере, симпатию. Но с великими королями Далерии все было иначе. Если Иштон очень быстро раскусил игру Анжелы, то неприятие Эрона было похоже на что-то, что сродни животным инстинктам. Мне казалось, что он подсознательно не выносит присутствие моей сестры. Утверждать я этого не могла, потому как понаблюдать не вышло: большую часть времени я пряталась в предыдущей магической комнате.

— Говори за себя. — Прямо надо мной раздался голос Иштона, достаточно бодрый и ничуть не хрипловатый, как бывает спросонья. Теперь-то он точно проснулся. — Алисия — наше личное сокровище, а не каких-то там всяких миров. И вообще, пока я спал, мог бы рассказать Алисии подробнее про третий этап.

— А откуда ты знаешь, что я не рассказал?

— По ее недоуменному взгляду. Если бы она знала хотя бы треть, то уже давно либо краснела, либо пряталась под одеялом, либо пыталась бы сбежать. Так как она лежит спокойно, мило беседует, могу с уверенностью заявить, что все, чем ты занимался — флиртовал.

Эрон фыркнул, развел руками, мол, Иштон прав, а потом ответил:

— Всякие заумные разговоры предпочитаю оставлять тебе, братец, иначе точно все испорчу. Так что рассказывать о нашем плане доверяю тебе.

— Плане? — переспросила я. Кажется, не в первый раз Иштон с Эроном темнят. Что на этот раз?

— План? О нет! Брат запланировал целую кампанию по завоеванию тебя, твоего тела и разума. Как по мне… — Эрон резко лег поверх меня, приподнимаясь на локтях. — Планы в таких любовных делах — последнее дело, тут важно, чтобы все было с чувством, с…

С чем еще Эрон договорить не успел, потому что слетел с кровати, сбив по пути все, что стояло на прикроватном столике.

— Алисия. Наша прекрасная принцесса Алисия. Надеюсь, ты простишь моего младшего брата, увы, его внутренний зверь дал ему силу, но не дал разума. Потому что, как я тебе, Эрон, уже говорил, только последнее животное будет набрасываться на девушку, предварительно не поухаживав за ней. И если ты считаешь иначе, если думаешь, что будущая королева…

— Будущая королева, думаю, с удовольствием ответит сама. Скажи нам, наша принцесса, чего ты хочешь? — Эрон невозмутимо забрался на кровать обратно, словно не он только что кубарем летел от удара Иштона. Но я даже не уловила, когда и как Иштон ударил. Это была магия?

Я невольно задержала на Эроне взгляд. Только сейчас я осознала, что впервые увидела его обнаженным, по крайней мере, по пояс. Когда к тебе пристают, да еще и ты не против, а только за, то не до рассматриваний. А вот сейчас…

Что же… В Далерии у королей отличная пошитая форма, которая успешно скрывает потрясающую фигуру. Широкая грудная клетка, правильно развитые мышцы и настоящая грация в каждом движении: наклоне, повороте, шаге. Я видела обнаженных по пояс боевых монахов, видела воинов — все же, не кисейная барышня, а принцесса. Я знала, как должно выглядеть гармонично развитое мужское тело. Пожалуй, у Эрона было самое совершенное тело из всех, что мне доводилось видеть. И будоражило оно куда больше, чем ранее виденное.

Так что там Эрон спрашивал? Чего я хочу? Я усилием воли отогнала все лишние мысли и повторила свой вопрос, основательно его дополнив:

— Чтобы вы мне рассказали чуть подробнее о магии, разумеется. О моей татуировке, о нитях, об алтаре и о прочем.

— Мы абсолютно не против, но тогда пусть вопросы и ответы будут взаимными, — сказал Иштон, притягивая меня за талию чуть ближе. — Чтобы все было по-честному, хорошо?

Эрон улегся обратно на свое место, ласково провел по моему лицу, задержавшись пальцами на губах, но так ничего и не сделал.

— Хорошо. — Предложение Иштона мне понравилось, хотя настораживало, какие вопросы мне могут задать.

— Что ж, давай начнем. Как мужчины мы уступим первыми. Твоя татуировка — это не только знак того, что в тебя проникает магия. Это, скорее, своеобразные врата, через которые магия попадает в твое тело. Чем ближе к тебе тот, кто дарит магию, тем приятнее. Например, если бы Эрон попытался снова повторить свой трюк, но ты к нему, например, питала отвращение, то боль была бы адской. Но так как Эрон тебе нравится, то тебе было весьма и весьма приятно. Кстати, это своеобразный индикатор, насколько невеста готова к браку с оборотным магом, — подмигнул мне Иштон.

— А… я что, смогу пользоваться магией? Раз вы запустили ее в меня? — Я старалась подавить дрожь в голосе, но руки мигом взмокли. Конечно, я говорила, что против сомнительных ритуалов, но если бы я смогла пользоваться магией, то это было бы великолепно!

— Навряд ли. Но не расстраивайся, наша милая принцесса, — улыбнулся Эрон. — Есть много других плюсов от постоянно вливаемой в тебя магии: долголетие, вечная молодость, тебе будут не страшны никакие яды или болезни. Но, разумеется, при наличии определенной расположенности, магией ты сможешь пользоваться. Ограниченно, но и зачем она тебе?

— Защитить себя, например. — Я сдержала горькую усмешку, вспоминая свою сестру. Было у меня дурное предчувствие, что в покое Анжела меня не оставит.

— Для этого есть мы, знаешь ли. И, кстати, ты задала два вопроса, — прошептал мне на ухо Иштон. — Не кажется, что сейчас наша очередь?

— Впервые я полностью согласен со своим братом. Ну, думаю, наш вопрос будет закономерным. Ты, наша принцесса, очень смелая. Пересечь границу королевства, рискнуть всем — головой, титулом, возможным будущим — чтобы предложить брак, который идет вразрез с твоими устоями и традициями. На это все нужна немыслимая смелость. Поэтому нас весьма интересует, чем же некий герцог Форден мог так напугать такую бесстрашную принцессу?

Глава 15

Герцог Форден, да? Мое знакомство с этим человеком началось еще тогда, когда были живы мои родители. Некоторых аристократов нельзя игнорировать даже королевской семье. Не столько потому, что они влиятельны или могущественны. Здесь, скорее, связь с религией и церковью. В давние времена несколько крупных семейств поддержало церковь, а теперь церковь поддерживала этих аристократов. Фордены как раз были из таких. Более того, вопреки обыкновению, многие члены этой семьи становились служителями церкви, хотя для аристократов такое считалось неприемлемым. Это… настораживало.

Не только моих родителей, но и меня. И когда наследник Милтон Форден (нынешний герцог) изъявил желание предстать перед королевской четой, ему не отказали. Анжеле тогда было пятнадцать, Милтон был ее ровесником, я же была младше на три года. Наверное, потому я не нашла с ним общий язык. Я была безупречно вежлива, не нарушала этикета, но поладить, несмотря на рекомендации родителей, не смогла. Что-то мне в нем не нравилось, несмотря на выдающуюся внешность: высокий, развитый не по годам, с красивыми светлыми волосами и раскосыми глазами. Эдакий сказочный принц. Светлый, доброжелательный и улыбчивый. Он много кому нравился. Но не мне.

Что-то мне не то мелькало в его взгляде. Если бы я была магом, то сказала бы, что увидела там саму тьму. Но я была всего лишь ребенком, поэтому старалась общаться с Милтоном Форденом поменьше. Гораздо позже, когда Милтон Форден получил титул герцога, а я стала значительно лучше разбираться в людях, я смогла распознать, что же было в его взгляде на меня. Желание. Нет, отнюдь не такое, какое возникает у мужчины по отношению к женщине. Думаю, как раз в этом плане я была абсолютно не интересна герцогу Фордену. Желание власти, желание приза. Я была сродни вещи, которая могла дать дорогу к королевской семье. И, разумеется, мне это не нравилось.

Но тогда никакого страха перед этим человеком я не испытывала. Были живы родители, Анжела прекрасно со мной общалась, а сэр Рошкар — рыцарь-защитник, призванный меня защищать с рождения и до самой смерти, — прекрасно мог справиться не только с одним человеком, но и с целым отрядом.

Все изменилось ровно в тот момент, когда погибли мои родители. Их трагическая смерть словно разделила мою жизнь на две части: светлую и серую. Тогда и начались странности.

Моя старшая сестра Анжела, которая всегда была добра ко мне, превратилась в холодного и замкнутого человека. Чужого. Казалось, что трагедия должная была нас сплотить, но случилось наоборот: все доброе и светлое в отношениях с сестрой было похоронено вместе с родителями.

Тогда-то герцог Форден и стал чаще появляться в королевском замке Остаона. Многие были удивлены и не слишком довольны тем, что уже действующая королева Остаона приблизила к себе такого человека. Но Анжела всегда умела ловко заставить молчать тех, кто с ней не согласен. А чужие советы она вообще игнорировала.

Уже тогда я начала волноваться о своем будущем. Что-то мне подсказывало, что сестра не собирается делать его светлым и безоблачным. И в своих подозрениях я уверилась в тот момент, когда встречи с герцогом Форденом стали случаться все чаще.

Замок Остаона — холодный, промозглый и величественный. А также огромный. Он создавался с таким расчетом, чтобы в случае войны была возможность выдерживать осаду вечно. Это не преувеличение. Внутри замка даже были поля, на которых была возможность получить урожай. И множество залов, где могли работать и мастера по дереву, и врачеватели, и пекари… Эдакое государство внутри государства. Не было отдельного крыла для королевской четы. Поэтому встретиться даже случайно, если встреча не согласована заранее, было невозможно. Но в те времена я виделась с герцогом Форденом едва ли не в два раза чаще, чем со своим помощником!

Герцог был предупредителен, вежлив, некоторые беседы мне показались интересными, но…

Но я чувствовала, каким фальшивым было его отношение. Это как голодную лань заманивать зеленой травой, чтобы потом убить. Или навсегда запереть в клетке. Я прекрасно понимала причину поведения, знала, чего желает сестра. И точно помнила родительское обещание, а также их указ о том, что будущего мужа я смогу выбрать сама. Разумеется, за конюха замуж меня никто бы не пустил, но отказать тому, кто мне не нравился, я могла.

Терпения герцогу Фордену было не занимать. Чего не скажешь о моей сестре. Разумеется, для начала она пробовала мягкие методы: разговаривала со мной, объясняла, сколь выгодно для королевство будет мое замужество. Но я тогда уже не была наивной глупой малышкой, улыбалась, но твердо стояла на своем: замуж за герцога я не выйду.

Разумеется, Анжела прекрасно поняла, что так меня не убедить. Потому я совсем не удивилась, когда однажды застала ее в своих личных покоях. Что меня удивило, так это присутствие вместе с сестрой герцога Фордена.

Это было ужасно. Причем я сходу тогда назвала бы не менее десяти причин, почему это было ужасно. Нарушение этикета — никому чужому не позволялось входить в личные покои. А герцог Форден был именно что чужим. Более того. Мужчина. Взрослый! И под вечер, когда ни один аристократ не назначит встречу! Даже мои родители не позволяли себе входить в мои комнаты так легко. Тогда я еще не испугалась, скорее, была возмущена до такой степени, что не смогла вымолвить и слова. Зато чудесно говорила моя сестрица:

— Алисия, думаю, ты уже понимаешь, зачем мы здесь. К сожалению, в последнее время с тобой очень трудно поговорить наедине, поэтому приходится идти на такие меры.

Ложь. Наглейшая! Сестра в любой момент могла вызвать меня к себе. Хотя, конечно, герцогу Фордену встретиться со мной было значительно труднее. Тем не менее, никакой опасности я пока не ощущала. Скоро должен был прийти сэр Рошкар, постучаться, спросив, все ли у меня в порядке, спросить дозволения войти, проверить мои покои, а потом уйти. Это был ритуал, который выполнял каждый защитник.

— Не знаю, о каких мерах ты говоришь, — сказала я, гордо выпрямившись. — Но я никого в свои покои не приглашала, потому прошу их покинуть.

— Ты не можешь указывать мне. Я твоя королева. — Анжела улыбнулась, а потом, словно маленький и наглый ребенок, подошла и упала на мою кровать. — Пока я королева, я могу делать то, что захочу.

— Разумеется, тебе я указывать не могу. Но я могу указывать герцогу Фордену. Его титул ниже моего, он ведет себя недопустимо. И я не желаю его видеть.

— Но его желаю видеть я, — сладко пропела Анжела. — Поэтому он останется тут. Пока, например, ты не согласишься на помолвку. Тогда, разумеется, все будет по правилам. Мы оставим тебя одну и дадим время, чтобы подготовиться к свадьбе. Месяц или даже больше!

— Хорошо, тогда из комнат уйду я. Надеюсь, в родительском замке для меня найдется свободная комната. — Я резко повернулась и направилась к выходу, но герцог оказался быстрее.

Я думала, что он просто перегородит мне проход. Это было бы вопиющим неуважением, но хотя бы вписывалось в мои представления о поведении аристократов. Но Форден резко схватил меня за руку и дернул на себя.

— Принцесса Алисия! Я очень не хочу поступать с вами подобным образом, не вынуждайте.

В такой ситуации я еще никогда не оказывалась. Принцессу по крови кто-то смеет трогать в собственном замке. Но мои просьбы игнорировались, как и попытки вырваться. Не могу сказать, что герцог был внешне неприятен, но внутри…

Меня от него тошнило. Я боялась, что если он и дальше будет меня к себе прижимать, то меня попросту стошнит на него.

— Ха-ха, герцог, не увлекайтесь сильно, — рассмеялась Анжела, словно не находила в происходящем ничего странного. — Вы же, надеюсь, помните условия? Согласие, мы пришли за согласием.

— Разумеется, — огрызнулся герцог, не обращая ни малейшего внимания на мои трепыхания. — Принцесса Алисия. Всего лишь согласие на брак. И все прекратится.

— Нет! Отпустите немедленно! Не смейте ко мне прикасаться! — Я не знаю, где был страх, где было мое опасение за свою жизнь и честь. Если бы на мои крики сбежались придворные, то, скорее всего, мне действительно пришлось бы согласиться на замужество. Но тогда во мне бурлила только злость.

— Спокойнее, спокойнее, сестричка! — Анжелу, судя по тону, все происходящее изрядно веселило. — Если ты ждешь свою служанку или сэра Рошкара, то не надейся на них: сегодня они не придут. Я обо всем позаботилась. Лучше сделай так, как тебе говорят. И все будет хорошо.

Глава 16

— Убирайтесь вон! Будьте вы прокляты, если посмеете ко мне прикоснуться! — я кричала.

Некрасиво, почти переходя на визг, словно была не принцессой, а уличной торговкой. Но тогда мне было безразлично. Ощущение крепкого тела рядом, запах какого-то популярного маслянистого парфюма и мерзкий приторно-сладкий уговаривающий тон вызывали лишь озноб и тошноту. Мне казалось, что я умру прямо здесь, если герцог продолжит ко мне прикасаться.

— Спокойнее, спокойнее. — Герцог Форден неожиданно побледнел, а потом отпустил меня. — Я не собираюсь ничего делать насильно. Мы пришли для разговора, не более. Зачем так нервничать и еще кого-то проклинать?

Я резко отскочила от герцога Фордена, бросила взгляд на нахмурившуюся сестру, которая выглядела куда менее довольной, чем минутой ранее. А потом отошла к креслу и уселась на него.

— Собственно, так я и провела всю ночь: сидела в кресле, пока герцог и моя сестра пробыли в моей комнате. — На этом моменте я замолчала, позволяя воспоминаниям поглотить меня.

Головой я понимала, что ничего плохого со мной в тот вечер не случилось, все могло быть значительно хуже и трагичнее. Но я отчетливо помнила свое бессилие и отчаяние, когда пришлось просидеть всю ночь в обществе этих людей, которые снова и снова пытались добиться моего согласия на брак с Милтоном Форденом. Почему они так себя повели? Если так нужен был брак, то почему герцог Форден не принудил меня ни к чему? Нет, я была безумно счастлива, что моя честь осталась при мне. Но если бы меня опозорили, то заступиться за меня было бы некому, а сестра и герцог получили бы свое. И в то же время все слова, которые они говорили, были хуже яда. Они заставляли меня трястись в кресле, давили на психику и испытывали на прочность. Иногда мне казалось чудом, что я осталась тогда в своем уме.

Хотя последствия остались. Страх — глупый и практически необоснованный. Сродни глубинному инстинкту, который я не могла контролировать. Каждый раз, когда я видела герцога Фордена и мою сестру вместе, то отчаянно хотелось убежать далеко-далеко и спрятаться там, где меня никто не отыщет. Правда, благодаря присутствию рядом королей страх был не так силен.

Я, наконец, оторвала взгляд от своих коленей и решила взглянуть на реакцию будущих мужей. Иштон казался чрезвычайно задумчивым, а вот Эрон — очень злым.

— Это все, да? Больше ничего не было? — вежливо уточнил Иштон, хотя недоверие скрыть ему не удалось.

Да и пытался ли он? Моя история могла показаться абсурдной, потому легко было предположить, что я лгу

— Все, — твердо ответила я, а потом горько усмехнулась: — Не веришь?

— Отчего же. Как раз-таки верю. Не понимаю причин, мотивов и смысла. Предполагаю, что где-то что-то ты упустила, что-то важное, что могло бы пролить свет на ситуацию. Но не считаю, что ты лжешь. Если бы я не мог отличить правду от вранья, то не был бы королем Далерии. — Иштон улыбался, но как-то рассеянно.

А я чувствовала себя глупее никуда. Вывернула душу, рассказала то, о чем не говорила даже Тайле, а в ответ получила сомнения. Это было ожидаемо, но неприятно.

Рядом Эрон шумно вздохнул, а потом затащил меня прямо к себе на колени.

— Я обязательно найду возможность избавить тебя от этого страха, — сказал Эрон.

— Избавить? Как? — фыркнула я. — Спрятать от всего мира?

— Вовсе нет, хотя заманчиво. Еще варианты есть?

— Эрон, прекращай, знаю я твои варианты. Ни одной даме не будет приятно о них услышать. Я не хочу в почти что супружеской постели разговаривать о том, как ты замуровал кого-то в стену, — отозвался Иштон. — И другие виды пыток меня тоже не интересуют.

— О! А я, разумеется, хочу слушать твои великие рассуждения о мотивах всяких венценосных особ, да? — огрызнулся Эрон. — Моя любимая тема — это обсуждение, почему чей-то родственник сделал какую-то странность?

По правде сказать, я чувствовала, что в этот раз ссора братьев не такая шутливая, как раньше. Было в Эроне неясная злоба, в Иштоне — раздражение. И мне безумно хотелось это все погасить, притронуться, обнять их обоих. До такой степени, что аж чесаться всё началось. Не всё. Шея! Я неприлично охнула, дотрагиваясь руками до нее, пытаясь ощутить, не поранилась ли где. Эрон с Иштон сразу же прекратили споры и полезли смотреть, в чем дело.

— Алисия, убери руку, покажи, хорошо? — Иштон мягко прикоснулся к моему плечу.

Я бы и рада послушаться, но шея начала так гореть, что я инстинктивно прижимала к ней ладонь посильнее. Не больно, но было ощущение, словно какое-то насекомое пыталось влезть внутрь. Разумеется, никакого насекомого не было и в помине, но спокойнее от этого не становилось.

— Уж извини, принцесса, буду грубоват, — прошептал Эрон и крепко сжал мое запястье, чтобы отстранить от шеи.

— Ну, ничего страшного, жить будешь, — облегченно выдохнул Иштон. — Ты очень хорошо поглощаешь нашу неконтролируемую магию, прямо поразительно хорошо. Только пока тебе рано «лакомиться» ей в таких количествах. Ты точно раньше ничему подобному не училась?

— Поглощаю магию? — я говорила с трудом — казалось, что огонь охватил всю шею. — Как бы я могла чему-то научиться? Остеон не признает магию…

— Что же, значит, твои способности — очень приятный сюрприз. Для нас, но не для тебя. Потерпи еще немного, я постараюсь унять жжение. — Иштон дотронулся до моей шеи и начал что-то шептать.