Принцесса для великих королей

Стражу не убирали, но священник, который был в свите, как-то отрубил пару десятков тренированных воинов, причем так, что они даже не могли сказать, кто это сделал и как.

Я лежала в середине кровати, а по бокам легли Иштон с Эроном, даже не раздевшись. Какие странные в Далерии порядки! Разве я могла подумать о том, что когда-то, еще не выйдя замуж, буду находиться в постели с мужчиной? Точнее, одновременно с двумя. Как забавно судьба свои нити плетет…

Следующее утро у меня плавно перешло в обед. То ли слишком перенервничала, то ли просто лентяйка. Проснулась я не с самым лучшим настроением. И события нынешнего дня были моему настроению под стать.

Оказывается, ночью в Далерию приехал советник королевства Резвера. Его визит был запланирован на неделю позднее, но срочным письмом было сообщено о перенесении визита в связи с некоторыми волнениями в королевстве Резвер. Вроде бы ничего такого, но мою сестру вместе с герцогом пришлось выпустить из тюрьмы. Короли Далерии имели право удерживать в тюрьме других королевских особ только в том случае, если вина последних доказана. Но, увы, доказать, что моя сестра пыталась мне что-то сделать нелегко: всегда ночной визит можно было обосновать родственными чувствами, а наличие герцога — необходимостью взять охрану. А со священником, который обезоружил всю охрану, было еще сложнее: ни один стражник, который охранял коридор, ведущий в мою комнату, не вспомнил, кто его победил. Если бы прибывший советник узнал, что монарх какой-либо страны удерживается в тюрьме без вескх причин, то это могло бы обернуться войной для Далерии. Вот что мне сообщил мрачный Иштон в мое утро, плавно переходящее в полдень.

— Везде, кроме магической комнаты, бери с собой темного волка. Это лучший охранник, которого только можно придумать.

— А почему в магическую комнату нельзя?

— Потому что она не пропустит никого, кроме тебя, меня и Иштона. К сожалению, мы сейчас не сможем полностью весь день находиться с тобой, но ночью обязательно будем здесь.

Я лишь кивнула. Королевские дела, когда они наваливаются, не оставляют времени ни на что. Уж я об этом прекрасно знала. Уверена, что мне обеспечат отличную охрану. Но, тем не менее, от этого мой страх перед герцогом Форденом не уменьшился. Потому я поступила самым разумным образом: практически весь день я стала проводить в магической комнате. А как только выходила, то меня встречал мой волк. Или присоединялись мои будущие мужья. Пусть мной и руководил страх, но никаких неудобств от пребывания в магической комнате я не испытывала. В первый день после долгого чтения при свечах немного поболела голова, но не более того. А потом я привыкла. К тому же, Эрон заметил, что я не покидаю комнату, потому старался заходить чаще положенного. Как он сам признался, скинул всю дипломатию на Иштона, освободив время себе.

Мне оставалось лишь дождаться того времени, как моя сестра уедет, наконец, в Остаон, чтобы я расслабилась и почувствовала себя по-настоящему спокойной и свободной. От нее, от герцога Фордена. Жалела я сейчас лишь об одном: с герцогиней Арленски нам так и не удалось перекинуться парой слов наедине.

По правилам Далерии сестра должна была уехать как раз под конец второго этапа подготовки к ритуалу, но…

Но не уехала. Потому что в один зашел мрачный Иштон, выпнул (иначе не скажешь) Эрона из комнаты, велев заняться делами, а сам рассказал о новостях. Королева Остаона во время прогулки была ранена. Потому покинуть королевство сейчас не может.

— Я бы ее переместил из замка куда-нибудь еще, вот только пока здесь советник другой страны, этого делать нельзя.

Глава 12

— Значит, придется позволить королеве Остаона остаться в замке еще ненадолго. Надо же, ранение, — хмыкнул Иштон, ставя блюдо с фруктами прямо на пол. — На прогулке, стрелой.

— Лекарь говорит, что ранение несерьезное, но в связи с ее королевским статусом и, как она сама утверждает, слабым здоровьем, прописывает ей постельный режим, — сказал Эрон. — Знать бы только, почему она так стремится остаться в Далерии!

— Да, никто из убийц не смог бы проскользнуть во дворец без нашего ведома. Поэтому есть только один вариант. Королева Анжела ранила сама себя, чтобы остаться во дворце. Только зачем?

— Есть идеи, принцесса Алисия? — спросил Иштон, обхватывая меня за талию и притягивая ближе.

Я уже так привыкла к подобным действиям, что не испытывала ни малейшего дискомфорта. Скорее, полностью противоположное чувство: приятно, когда тебя кто-то касается. Точнее, не кто-то, а Иштон или Эрон. Или когда кто-то целует. Хотя, признаюсь, что я не ожидала, что мы так быстро перейдем к поцелуям.

Просто несколькими днями ранее в магическую комнату влетел Эрон со словами, что жизнь ужасна, и ему срочно требуется что-нибудь очень-очень хорошее для поднятия настроения. Я предложила в подарок скакуна, на котором приехала в Далерию. Однако Эрон сказал, что у него есть идеи получше. И, опрокинув меня на спину, начал щекотать, заставляя смеяться. Король же, а ведет себя как мальчишка! И когда я ничего не подозревала, впился в губы, засовывая свой язык прямо в мой рот. В тот момент я даже не поняла, что меня целуют, да и впервые мгновения никакого удовольствия не испытала. Но потом… Потом что-то изменилось: губы закололо, жар разливался по телу, а рука, вполне прилично лежащая на моей талии, казалась самой неприличной вещью в жизни. Я и сама не поняла, как застонала от удовольствия. И лишь когда Эрон от меня оторвался, ложась рядом, относительно пришла в себя. Я трогала свои припухшие губы, смотрела в потолок и понимала, что, кажется, я растворилась в этом поцелуе.

А вот Иштон целовался иначе. Он был гораздо менее страстным и куда более нежным. От его поцелуев по всему телу волнами расходилось тепло, а мне хотелось свернуться клубочком и замурлыкать в его объятиях как какая-то кошка.

Вспоминая о поцелуях, я неосознанно прикоснулась к своим губам, что не осталось незамеченным. Эрон фыркнул, а потом быстро меня поцеловал.

— И что ты делаешь? — укоризненно прошептала я.

— Исполняю твои неосознанные желания. Очень нужное и важное дело.

— Я думал, что узнать о задумке королевы Остаона сейчас чуть важнее, но, видимо, оказался не прав, — с сарказмом сказал Иштон. — Вы продолжайте, не отвлекайтесь, менее важные дела мы обсудим потом.

— Эта магическая комната не предназначена для деловых переговоров, — огрызнулся Эрон. — И то, что ты тут решаешь вопросы, вместо того, чтобы заниматься делом, то это твои проблемы.

Я рассмеялась. Да, казалось, что короли ссорились, но на деле это была достаточно мирная перепалка.

— Я понял, в чем беда. Наша принцесса обделила поцелуем одного бедного-несчастного короля, вот он и злится. Может, стоит исправить положение? — Эрон подтолкнул меня в объятия Иштона. Признаюсь, я хотела уже сама поцеловать, чтобы прекратить бессмысленный спор, но меня опередили. Эх, как-то не туда зашли все важные переговоры, но я не жалела. Пока я целовалась с Иштоном, Эрон времени не терял. Его огромные горячие ладони легли мне на спину, поглаживая. Пусть это и было сквозь одежду, но от этого я меньше смущаться не стала.

К разговору мы вернулись лишь спустя половину часа.

— Так что ты думаешь о действиях своей сестры?

— Не знаю. Могу лишь одно сказать, что она ничего не делает просто так. Если она это сделала, то, значит, есть какой-то план.

— Проблема в том, что мы понятия не имеем, что является ее целью. Вернуть домой она тебя не сможет однозначно, — рассуждал Иштон, обнимая меня одной рукой. — Не похитить, не уговорить. Если она это попробует сделать, то это уже лично для нее ничем хорошим не закончится. Более того, она может своими действиями развязать войну.

— Это все неважно. Все равно завтра начнется третий этап. И наша принцесса на пятнадцать дней попадет в абсолютно защищенную магическую комнату, где до нее никто не доберется. А мы пока разберемся с королевой Остаона и отправим ее домой.

— Что? Уже завтра? — я едва не подскочила. Как время летит! Я и не заметила, что пока пряталась в магической комнате, практически закончился второй этап.

— Да, завтра. Тем более, ты готова к нему полностью. Иштон, дай зеркало, я покажу нашей принцессе маленькое украшение на ее шейке.

В зеркале, которое дал мне Иштон, прямо на моей шее находился маленький нарисованный цветок.

— Что это?

— Это знак того, что магия в тебе начала цвести. Намного раньше, чем мы рассчитывали, но это очень приятная новость, — сказал Иштон, целуя меня прямо в этот самый цветок. — Он появляется лишь тогда, когда нити твоей души становятся крепкими, а связь между нами тремя — надежной и доверительной. Советую сегодня хорошенько выспаться, а завтра с утра поговорить со всеми, кто тебе дорог, потому что ровно на пятнадцать дней ты исчезнешь в следующей магической комнате.

***

Я волновалась. Понимала, что ничего плохого не случится, что здесь, недалеко от сестры, мне находиться куда опаснее, чем в полностью защищенной от внешнего мира комнате, но все же…

Принять то, что пятнадцать дней я проведу как в тюрьме было трудновато. И пусть со мной будет то Иштон, то Эрон, но…

Но они до сих пор не рассказали мне, в чем заключается этот третий этап подготовки. Когда я вчера спросила, что из вещей мне пригодится, то они лишь посмеялись, заявив, что там целый гардероб, а комната по размерам не меньше, чем половина дворца.

Поэтому, когда в дверь постучали, я нервно вздрогнула.

— Что, волнуешься? — спросил Эрон.

— Разве что чуть-чуть. Вы ведь так и не рассказали, что мне нужно будет делать на третьем этапе. С учетом моей любви к загадкам, думаю, я бы предпочла узнать заранее.

— Не трусь, пошли уже, — рассмеялся Эрон, подталкивая меня в спину. — Страшнее твоей сестрицы все равно не будет. Сегодня на обеде пришлось ее слушать, думал, страшнее не может быть. Оказалось, может. Когда ваш остаонский священник стал читать проповеди, мне захотелось вогнать меч прямо в сердце. Себе или ему — определиться я не смог, лишь поэтому он остался жив.

Да, Эрон умеет шутить! Все напряжение как рукой сняло, когда я вспомнила, какими отвратительно занудными бывают наши священники.

Я думала, что нужная магическая комната будет находиться где-то недалеко от моей, но ошиблась. Мы спускались куда-то в подвалы замка, причем такими извилистыми коридорами, что я бы под страхом смерти не повторила этот путь. Когда я думала, что бесконечные коридоры уже никогда не закончатся, мы с Эроном остановились около неприметной дверки.

— Извини, но вперед тебя не пропущу. Там страшная темень, можешь еще разбиться. — Эрон открыл скрипучую дверь: вначале была видна лестница, но чуть дальше была непроглядная тьма.

— Может факел взять? — робко спросила я.

Эрон лишь покачал головой:

— Нельзя. Давай-ка руку, принцесса, пойдем вниз.

Что ж, спуск дался мне нелегко. Если бы не Эрон, я бы точно упала и свернула себе шею, причем не единожды.

Но весь этот путь того стоил. Конечно, насчет половины дворца они преувеличили. Но четверть дворца эта магическая комната занимала точно. Я стояла на пороге, замерев от восторга. Комната была жилой: кровать и прочая мебель, вазы и цветы. Но в то же время потолок и стены были из камня, словно подсвеченного изнутри, отчего в комнате было светло. Где-то шумела вода. Я повернулась в ту сторону: там было небольшое озеро, от которого шел легкий пар, видимо, где-то внутри был теплый источник.

— Нравится, да? А ты боялась. Пошли дальше.

Эрон показал мне всю «комнату». Я бы тут согласилась жить не только пятнадцать дней, но и дольше. Когда восторг немного поутих, я устало опустилась на шкуры, расстеленные на полу, а Эрон присел рядом, обнял меня. Я привычно потянулась поцеловать его, с радостью ощущая прикосновения на своем теле.

— Эрон? Эрон, что ты делаешь? — спросила я, чувствуя, что мужчина не ограничивается простыми поцелуями, а его руки ловко, как когда-то застегивали, так теперь расстегивают мое платье.

— Раздеваю тебя.

— Зачем?

— Зачем можно раздевать женщину, на которой собираешься жениться?

— Но… вы же сказали, что первая брачная ночь будет происходить на алтаре.

— Так то первая брачная, — хмыкнул Эрон. — Как брак заключим, так и будет первая брачная. Но никто не говорил о ночи любви. Неужели ты думаешь, что мы с Иштоном настолько ничтожны, что займемся первый раз любовью на холодном камне в каком-то храме?

Глава 13

Я не нашлась, что ответить, только смотрела на Эрона, который расстегнул мое платье и уже стащил его с плеч. Нет уж! Я не могу так сразу, я не против, но почему-то не могу! Я вцепилась руками в платье, не давая Эрону его спустить до конца.

— В чем дело? Ты не хочешь? — Как-то обиженно спросил Эрон, посмотрев на меня максимально жалобно.

Но я уверена, что мой взгляд был не менее жалобным, а еще отчаянным: я не знала, что мне делать. Зато, похоже знал Иштон.

— Ты! Ты просто медведь! — Рявкнул появившийся Иштон, с размаху зарядив Эрону оплеуху. — Стоило тебя на час оставить, как ты сразу набросился на Алисию! Если бы я не пришел, то что бы ты тут сделал, а?! У тебя хоть капля такта есть?!

Я растерянно переводила взгляд с Иштона на Эрона, но они меня совсем не замечали. Только Эрон пристыжено молчал, а Иштон пылал гневом.

— Не смей меня бить.

Эрон сделал подсечку, от чего Иштон упал прямо на спину. Я хотела броситься на помощь Иштону, ведь, как я знала, мастером сражений был лишь Эрон. Но ошиблась. Иштон ловко вскочил на ноги, а на полу в этот раз лежал Эрон. Из того, что я увидела, Иштон ничуть не уступал Эрону в боевом искусстве. Наверное, они бы еще долго обменивались ударами, если бы не влетели в озеро, которое, несмотря на теплую воду, смогло остудить их пыл.

— Алисия… Извини. — Эрон, весь мокрый насквозь, сбросил с себя камзол. — В следующий раз я буду приставать к тебе только в присутствии Иштона. Но знаешь что, Иштон. Ты же сам решил, что мы займемся первый раз любовью с ней здесь, а не алтаре! Да и я не планировал заходить слишком далеко…

— Ты неисправим. Да, сказала, но это не значит, что нужно набрасываться на нее с порога. Она не выглядит особо счастливой от этого. — Иштон покачал головой, а потом повернулся ко мне: — Но Эрон прав. Твой первый раз будет здесь, в той комнате, а не в каком-нибудь храме. Но уж точно мы тебе об этом скажем, никто больше приставать не будет.

Я посмотрела на братьев и приняла одно решение. В некотором плане мне даже стало стыдно за себя. Я никогда не была ведомой, я всегда принимала все решения самостоятельно. Но почему-то в отношениях с королями я забыла об этой самостоятельности, отдала всю инициативу в их руки. Разговоры, поцелуи, уговоры, прикосновения — все это я лишь покорно принимала, но никогда не начинала сама. А надо было бы. Надо было как-то показать, что мне все это приятно, что я жду этого брака, который раньше был долгом, а ныне его заключение стало моим желанием.

— Я не против.

— Что?

Они спросили одновременно.

— Я не против, если вы будете приставать. — Я улыбнулась, чуть робея, прекратила держать платье, которое тут же сползло к талии. — Но только если немного.

— А наша принцесса полна сюрпризов. Думали, я ягненок, а оказалась юная тигрица, — пробормотал Иштон. — Алисия, если вы… если ты думаешь, что мы откажемся от такого приглашения, то очень сильно ошибаешься.

— Я надеюсь, что вы не откажетесь. — Иначе я точно не буду знать, куда прятать глаза от стыда. Принцессы себя так не ведут. Но, к счастью, я больше не принцесса. А будущей королеве Далерии, думаю, такое позволено.

Иштон присел напротив меня. Смотрел, словно что-то выискивал, а потом сказал:

— Ты прекрасна.

И впился поцелуем. Ох! И это Иштон? Такой глубокий и полный страсти поцелуй? Ничуть не нежный, но яркий, сильный. Я невольно обвила руками его шею, прижимаясь поближе. И фыркнула прямо в чужой рот: вся одежда на Итоне была насквозь мокрая, прохладная. Но остановиться я уже не смогла. Какая разница, что происходит вокруг, если руки Иштона — сильные, нежные — гладят мою спину, а язык вытворяет такое, от чего я забываю, кто я и где я.

— Вот теперь я понимаю, что ты чувствовал, Иштон! — резкий голос Эрона заставил отвлечься. — Мне прям завидно, так что, уж не обессудьте, я присоединюсь.

Присоединится? Это как?

Как?

Весьма приятно, но куда более смущающее, чем все, что кто-либо из королей делал со мной раньше. Хотя никогда раньше они не пытались стащить с меня платье или искусать шею. Ощущения стали такими острыми и яркими, что все действия потерялись, проходили, словно вспышки.

Холодный Иштон спереди, горячий Эрон сзади. Нежный Иштон. Хм. Кусачий Эрон.

Странно. Горячо.

Страшно? Лишь немного. Но это хороший страх. Естественный, как перед всем новым. В конце концов, меня впервые в жизни зажали между двух тел — крепких, сильных, казалось, сделанных из железа, — и касались, касались, касались…

Иштон — деликатно, мягко, словно изучал. Медленно, словно художник кистью по картине, вел своей рукой от шеи к ключицам, а от них к груди, заставляя все внутри меня желать прекратить это и никогда не прекращать одновременно.

Эрон был куда смелее. Не грубее, просто страстнее и настойчивее. Именно его ладони трогали меня везде, куда могли дотянуться. Без капли стеснения, без сдержанности. Так, словно Эрон метил меня, заявлял на меня права.

Я терялась, не знала, к кому прижаться, кого оттолкнуть. Не зная, что сделать, как реагировать. Как будто столкнулась с двумя стихиями, которые не остановить.

— Алисия. — Голос Эрона, горячечный, почти безумный. — Не пугайся. Это будет лишь небольшой магический трюк, но тебе очень понравится. Твоя милая татуировка на шее весьма полезна.

Руки Эрона легли на мою шею, а потом я заметила легкое свечение. А после свечения накатило такое безмерное и всеобъемлющее удовольствие, что я, кажется, потерялась во времени, в пространстве…

Почему-то перед глазами все расплывалось. Я поднесла руку к глазам, потерла и поняла: слезы. Встать не вышло: чья-то рука обнимала меня за талию и не желала отпускать. Иштон! А слева лежал Эрон. И когда мы успели перебраться на эту огромную кровать? Причем меня даже переодеть успели, потому что ночную рубаху я самостоятельно точно не надевала.

— Что… что произошло? — Мой обычно мелодичный голос стал слегка сиплым, более низким. Словно я кричала. Но я помню столько стоны, могли ли они быть такими частыми и громкими, что я осипла?

— Т-с-с, не разбуди Иштона. Он в последнюю неделю едва ли спал больше трех часов. Конечно, он не обычный человек, на нем это почти не скажется, но какой-то предел есть. Твоя сестрица и прочие гости заставили его выкладываться на полную. Хоть сейчас отключился, так что давай шепотом.

Иштон действительно спал, перекинув через меня руку и уткнувшись в плечо. Сейчас он совсем не походил на себя обычного: хладнокровного, невозмутимого и иногда до ужаса прагматичного. Он казался ребенком, который обнимает любимую игрушку. Разница была лишь в том, что мало какой ребенок так бы берег игрушку, как Иштон. Хотя, если вспомнить отношение братьев ко мне, то я чувствовала себя уважаемой королевой.

— Так что случилось?

Эрон фыркнул себе в кулак, а потом соизволил ответить: