Серый волк, белый конь

– Это проблема, – согласился первый.

– Иван должен спать, уговор есть уговор, минимум сто лет, – второй горячился.

– Не вопи, – устало попросил первый.

– Это все Волк, шавка подзаборная, нашел же ее где-то! Почуял царскую кровь!

– Нельзя было его со счетов списывать.

– Что теперь делать?

– Не волнуйся. Они только в начале пути. Многое может произойти. И произойдет. Уж я позабочусь.

Над блюдцем появилась рука. Скрюченные пальцы с загнутыми когтями зависли над Ладой, сжались в кулак, изображение схлопнулось, а зеленое яблочко вмиг съежилось и почернело.

Над башнями города развевались флаги, ярко-красные, с каким-то зверьком посредине, Лада никак не могла его рассмотреть.

– Последний раз тебя прошу, – взмолился Волк. – Давай туда не пойдем!

– Пойдем, – отрезала Лада, она щурилась, пытаясь увидеть зверя на флаге. Длинный черный хвост закручивался в петлю, как на виселице. – Я не оставлю им коня.

– Нам нельзя светиться, Лада!

– В смысле?

– Поверь, будет лучше, если все решат, что Змей тебя сожрал. В сказочном мире ты важная фигура. Ты можешь влиять на ход событий, кроить сказку на свой лад. Ты – царевна, тебя все захотят заполучить.

– Хм, это будет новый жизненный опыт, – усмехнулась Лада. – Волк, мне нужен мой конь.

У входа в город стояли два стражника, один из них лениво сделал шаг вперед, когда Лада с Волком подошли ближе, загородил путь алебардой.

– Вход в город пять монет, для торговцев – десять.

– А для царевны, которую вы отдали на съедение Змею Горынычу? – поинтересовалась Лада. – Я требую проездной!

Лада шла той же дорогой, по которой ее вчера тащили волоком, только теперь радости у жителей поубавилось. Люди шептались, показывали на нее и Волка пальцами, подойти ближе боялись. На площади толпилось с десяток работников. Один из них вкапывал новый столб, свежий, только обструганный, а остальные стояли вокруг и наблюдали, изредка давая советы. Кости убрали, и теперь площадь, словно арену цирка, усыпали опилки. На столб было надето толстое кольцо, от которого тянулась блестящая новенькая цепь. Волк глухо зарычал.

– Палишься, Волк, – сказала Лада, сжав его руку.

Навстречу им уже спешил Главный мужик, как Лада про себя его называла. Он был без шляпы, камзол застегнут не на ту пуговицу.

– Царевна! – неестественно возликовал он. – Какая радость! Почему же Змей не съел тебя?

– Подавился, – мрачно ответила Лада. Она протянула руку с железным браслетом. – Снимите наручники. И приведите моего коня.

Главный вынул из кармана ключ, щелкнул им в оковах, обгрызенных Горынычем, и аккуратно снял браслет с Лады. Он попытался поцеловать ей руку, но девушка гневно ее выдернула.

– Значит, так, – она сузила глаза. – Я спасла ваш вшивый городишко.

– Да, царевна. Мы высоко ценим ваш подвиг во славу Крысограда.

– Крысограда?

– Когда-то давным-давно основатель города заплутал в холмах, он выбился из сил и наверняка бы погиб, если бы не нашел крысиную нору с запасами зерна…

– Лучше б помер, – пробормотал Волк.

– Я требую, чтобы этот столб убрали, – приказала девушка. – Навсегда.

– Но царевна, – замялся Главный. – Это древняя традиция города. Позорный столб используется постоянно – для воров, нечестных продавцов, пьяниц и шлю… неверных жен.

– Вы понимаете, что говорите? – холодно уточнила Лада. – Вы приковали ни в чем неповинную царевну к позорному столбу? Я прикажу Змею спалить ваш город дотла!

– Так он не сдох? – пронеслось по толпе.

– Нет, жив-здоров, и мы теперь с ним друзья, – соврала Лада.

Из-за плеча Главного выступила дородная дама в пышном платье, которое делало ее похожей на торт. Лицо стягивал кружевной чепец, и вся женщина была словно разжиревшая куколка – большие голубые глаза с загнутыми ресничками, маленький ротик розовым бутончиком, круглые щечки. Она всплеснула пухлыми ладошками и взяла Ладу под локоток.

– Пройдемте со мной, царевна. Ох, и намаялись вы, ох, и напугались. Вам надо передохнуть, искупаться, переодеться, столб уберем, все как пожелаете, поставим вам памятник из чистого золота…

Лада, загипнотизированная умиротворяющим бубнежом, шагнула вслед за дамой и вдруг услышала звон копыт по мостовой. Конь скакал ей навстречу, белая грива развевалась.

– Беленький! – бросилась к нему на шею девушка. – Лошадка моя! Беляшик! Беляш!

Конь потерся головой о плечо Лады, благодарно фыркнул, гарцуя золотыми копытами по брусчатке.

– Иван звал его Северным Вихрем, – буркнул Волк. Он хмуро осматривал горожан, высыпавших на площадь. – Пойдем отсюда, Лада, а?

Девушка запрыгнула на Беляша, галантно согнувшего передние ноги, чтобы стать пониже, и поехала за дамой в чепце.

– Отдохнуть нам не помешает, – сказала она Волку, и тот пошел за белым хвостом коня, недовольный и мрачный. Маленькая собачка сунулась было к нему, оскалив зубы, мелкие и острые как у крысы, но тут же, взвизгнув, умчалась.

Лада нежилась в огромной круглой ванне, собирая пену ладошками. Высокий сводчатый потолок был расписан умиротворяющей пасторалью – фигуристые пастушки, кудрявые овечки. Стены комнаты, покрытые глянцевой молочной плиткой, запотели. У зеркала примостился столик, весь уставленный бутылочками и душистыми пузырьками. Лада вытянула ноги, чувствуя, как расслабляются мышцы в теплой воде. Если б еще рядом не крутилась дама в чепце, было бы вообще чудесно.

– Хотите травяного чая? Конфеток? – предложила дама.

– Давайте, – милостиво согласилась Лада. Она отхлебнула из изящной белой чашки, выбрала конфетку из хрустальной вазочки, что появилась рядом.

– Спутник у вас необычный, – заметила дама. – Видный мужчина, и что-то в нем прячется такое хищное, опасное.

– Что есть, то есть, – согласилась Лада.

– А куда вы направляетесь?

– Спасать Ивана-царевича, – легкомысленно сболтнула девушка, взяв еще одну конфетку.

Рука тетки, добавлявшей в ванную горячую воду, дрогнула, и Лада дернула ногой.

– Горячо! – капризно сказала она.

– Простите, царевна.

– Оставьте меня одну, – приказала Лада, небрежно махнув рукой, она полагала, что именно так делают высокородные особы.

Женщина, мелко кланяясь, попятилась к двери и исчезла. А Лада откинула голову на бортик и закрыла глаза. Когда вода остыла, девушка выбралась из высокой ванны. Она вытерлась полотенцем, надела одежду, разложенную на пуфике, и посмотрела на себя в зеркало. Она постояла так с минуту, а потом со вздохом стащила с себя алое, расшитое синими и белыми оборками платье, и натянула привычные джинсы и рубашку. Пусть Волк воет на нее сколько влезет, но этот цирковой шатер она на себя не наденет.

Вскоре в дверь постучалась служанка – маленькая, остроглазая, юркая как мышка – и сообщила, что кушать подано. Лада нацепила на плечо сумочку Бабы Яги и пошла за ней. Посреди комнаты, куда вошла Лада, стоял длинный стол, укрытый белой скатертью. Блестело столовое серебро, пускали блики пузатые кувшины, свечи мерцали, отражаясь в хрустале. Волк сидел за столом, волосы на его голове пушились и выглядели мягкими и плюшевыми, как шерсть британского кота. Он явно повеселел, и, судя по тому, что на его тарелке высилась груда костей, успел неплохо подкрепиться.

– Знаешь, Лада, – помахал он в воздухе куриной ножкой, – ты была права! Нам стоило вернуться. Прекрасный город! Прекрасные люди!

Девушка села напротив, служанка положила ей на тарелку картофельного пюре с горошком, налила в бокал вина. В голове стола сидел Главный, с другой стороны – дородная дама. Она сняла чепец, и ее лицо расплылось, как недопеченный блин на сковородке.

Лада ковырялась вилкой в пюре, но аппетит пропал. Дама щебетала, как птичка, рассказывала, какие замечательные ярмарки проводятся в Крысограде, какие пузатые тыквы созревают на полях – на зависть соседям, как повезло им найти настоящую царевну, которой, конечно же, не стоит торопиться и покидать Крысоград. А лучше обжиться тут хорошенько и, глядишь, стать настоящей крысоградкой. Женихов хватает.

Волк покачал головой и промычал про важные дела, и дама легко согласилась и закивала, что понимает, конечно, понимает, надо так надо. Лада смотрела, как колышутся подбородки дамы, и ее замутило, словно от морской болезни. Камин у стены пылал жаром, в пламени мерещились лица, танцующие силуэты. На лбу проступили капли пота, к горлу подкатил комок. Лада глубоко вдохнула, прогоняя панику, но давящее ощущение не исчезло. Она чувствовала на себе чей-то взгляд, пристальный, тяжелый, от него хотелось спрятаться, забиться под белоснежный стол.

– Нам пора! – она встала из-за стола, едва не опрокинув бокал с вином, переливающимся рубиновым блеском. Волк нехотя поднялся следом, взял у служанки мешок с припасами, кивнул Главному, который за ужином не проронил ни слова.

– Куда вы, на ночь глядя? – вскочила дама, вцепилась в Ладину сумочку, изнеженные ручки оказались на удивление сильными. – Я уж и кровати вам приготовила, перины высокие, мягкие. Подушки взбиты, комнаты натоплены…

Лада чувствовала себя так, как будто ее уже бросили на душную перину, она проваливается все глубже, пытается выбраться из мягких подушек, перья не дают дышать, сверху давит толстое пуховое одеяло. Она вырвала свою сумочку у дамы и бросилась прочь.

Когда они вышли во двор, Лада почувствовала себя легче. Ощущение, что кто-то за ней наблюдает, пропало, развеялось в свежем воздухе. Она глубоко вдохнула. Небо уже розовело к закату, вдалеке играла гармонь.

– Могли бы и здесь переночевать, – буркнул Волк. – Тебя не поймешь.

– Вот такая я непредсказуемая, – флегматично согласилась Лада и повернула к конюшням, откуда призывно заржал Беляш.

***

В опустевшей столовой дама подошла к камину. Языки пламени потянулись к ней, лизнули руку, не причинив вреда.

– Она ушла, – произнесла дама. – Но я успела сделать все так, как вы велели.

Огонь вспыхнул ярче, потом вдруг потемнел, став бордовым, как запекшаяся кровь.

– Хорошо, – раздался хриплый голос. Пламя вспыхнуло и погасло, оставив лишь тлеющие головешки.

Беляш неторопливо ступал по тропинке, переставляя золотые копыта. Лада погладила шею, и конь благодарно всхрапнул. На ощупь он был точно кот-сфинкс: теплый и бархатистый. Волк шел впереди, иногда пригибаясь и срывая боровики, нагло выпячивающие налитые шляпки прямо посреди дороги. Путешествие оказалось совсем не таким простым, как предполагала Лада. Она-то думала, что быстренько поцелует Ивана и назад, домой, хотела еще слетать к морю на обещанную награду, а теперь неизвестно, где тот дом, и когда она вернется, и вернется ли…

Волк насторожился, кувыркнулся и превратился в зверя. Он посторонился, пропуская коня с наездницей. Лада спешилась и стала позади оборотня. Теперь и она услышала треск – за ними кто-то шел. Волк расставил лапы, пригнул голову, готовясь к прыжку.

– Царевна, подожди! – к ним спешил парень, которого Лада сразу окрестила Добрым Молодцем. Именно так в ее представлении выглядели русские богатыри – косая сажень в плечах, кудрявый чуб, голубые глаза. Молодец заметил Волка и тут же выхватил из-за спины деревянную булаву.

– Э, полегче, он со мной, – Лада заслонила Волка, и тот оттолкнул ее мордой, скаля зубы. – А ты кто такой?

– Я Прохор. Богатырь, – ответил парень, опуская булаву. Лада заворожено наблюдала, как перекатываются под вышитой полотняной рубахой мускулы. – Услышал, что появилась в сказочном мире новая царевна, и сразу бросился спасать.

– Так меня вроде спасать не от кого, – удивилась Лада.

– Это пока, – заверил ее Прохор, перекладывая булаву на другое плечо. – Вот увидишь, как слух пойдет, сразу нечисть подтянется – кощеи, ведьмы, оборотни…

Волк превратился в мужчину и глумливо улыбнулся. Прохор побледнел и замахнулся булавой.

– Он со мной, я сказала! – крикнула Лада. – Брось ты эту палку!

– Царевна, он Волк. Хитрый, опасный зверь. Ему нет веры.

– А тебе есть? – встрял Серый. – Мы тебя впервые видим. Может, ты ведьмин подсыл?

– Да как ты смеешь! – возмутился богатырь. – Давай с тобой силушкой меряться. Кто сильнее – тот и прав. Без оружия, честный бой!

Волк расправил плечи, пошел боком, обходя противника. Лада на мгновение задумалась, на кого она бы поставила: Волк быстрый, ловкий, выносливый, Прохор мощный как танк, если схватит – сомнет Серого, как травинку. Но попробуй его поймай! Зрелище обещает быть интересным. Лада спохватилась и шагнула между мужчинами.

– Никаких драк, – сказала она с легким сожалением в голосе. – Помощь нам лишней не будет, так что, Проша, если хочешь, пойдем с нами.

– Да, царевна! Клянусь защищать тебя от люда лихого и всякого зла, чтобы ни один золотой волосок не упал с твоей головы, а коли случится, что силы будут не равны – то пролью за тебя всю свою кровушку богатырскую, до последней капли, – его голубые глаза повлажнели, кажется, Проше стало себя заранее жалко.

– Ой, зря ты его берешь, Лада. Сразу видно – дурак дураком, – прошептал Волк девушке на ухо.

– Ну и что? – возмутилась Лада. – То есть, совсем и не дурак. Вон какой плечистый.

– Похоже, с бывшим мужем-троллем тебе еще повезло, – съязвил оборотень. – Низковаты запросы.

– Волк, а чего ты на него взъелся? – спросила девушка.

– Ладно, проехали, – согласился мужчина и обратился к молодцу. – Зови меня Волком. Или Серым. А это Лада.

Прохор поклонился девушке в ноги, смахнув ладошкой пыль с ее кроссовок, выпрямился, так что Ладе пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Пойдем с нами, Проша, – сказала девушка. – Если хочешь. Только нечем мне тебе за службу платить.

– Он идейный, – ответил за богатыря Волк. – Такие награды не ищут.

– Верно Волк говорит, – склонил голову Прохор. – Наградой мне будет любовь твоя, да ласка.

– Что? – опешила Лада. – Так мы не договаривались!

– Он образно, – оскалился Волк.