Дорога в туман

— Да почему сразу в гиблое-то? Оттуда у нас Царевна-лягушка, если ты помнишь… — заметил Кот. — И никакое не гиблое. Ну, болото, да. Так ведь столица болотная! Катюш, не слушай ты его, а? Паникер! — Кот презрительно покосился в сторону Волка.

Катерина поспешно встала из-за стола и подошла к Волку, положив ладонь на его вздыбленный загривок.

— Волчок, не нервничай, он ведь тебя специально дразнит! Ты же видишь. Кот, заканчивай!

Степан с трудом подавил в себе желание залезть под стол, глядя на огромного злющего зверюгу, которого так спокойно гладила Катерина. Волк начал успокаиваться, хотя на Баюна по-прежнему смотрел чрезвычайно мрачно.

— Давайте сначала с Горынычем разберемся, а дальше уже и про болота подумаем, — подал голос молчаливый Сивка. На том и порешили. Степан было выдохнул, но, как оказалось, для него испытания только начинались.

— Степан, ты, вроде какой-то борьбой занимался? — Кот обошел мальчишку вокруг, внимательно его осмотрев.

— Да, айкидо.

— Ай ку до? Ай… А, ладно, какая разница как оно называется. Был бы толк. И как, кстати, успехи?

— Неплохо! — приосанился Степан. — А ещё боем на японских мечах занимался. Тоже хвалили.

— Ишь ты! Аж на японских! Ну, посмотрим, а глядишь, и сами поучим, — у Волка даже настроение повысилось.

— Кто поучит-то? Богатырь какой-нибудь? — усмехнулся Степан, представляя себе, как он зашвырнет какого-нибудь Добрыню Никитича, завязав его предварительно в узелок хитрым приемом, которого здесь и не видывали.

— Зачем нам богатырь? — удивился Кот. — Бурый вон и проверит и поучит.

— А как Волк может проверить как я дерусь? — Степан презрительно поднял бровь.

— А вот примерно так, — прокомментировал Баюн стремительное падение Волка на пол, откуда он поднялся уже знакомым Катерине мрачноватым молодым человеком, правда, на этот раз в другой одежде. Темно-серые штаны заправлены в сапоги из мягкой кожи, рубаха белая, простая, без вышивки, опоясана ремешком из такой же кожи.

— Ну, покажи, чего ты там умеешь? — приказал Бурый. — Ударь меня!

Степан стоял ошарашенный и не знал, как ему быть. Нет, в зале, на матах, он бы не растерялся, а тут, после такого превращения! Краем глаза он увидел Катерину, которая ему улыбнулась и покивала. Ну, ладно, хорошо! Он решительно подошел к Волку и хотел было нанести удар в солнечное сплетение, как вдруг обнаружил, что перед ним никого нет, а его рука, занесенная для удара, уже взята в тиски совершенно стальных пальцев и заведена за спину в захвате.

— Я же сказал меня ударить, а не обмахивать! — усмехнулся ему прямо в лицо Бурый.

Степан разозлился, рванулся и бросился опять, с тем же результатом. И снова, и снова… Максимальным достижением Степана было то, что он сумел удержаться на ногах, когда Волк его отпускал.

— Понятно… Достаточно. — Бурый был спокоен и выглядел совершенно свежим. — Теперь с оружием. Туда иди! — Волк подтолкнул Степана к очередной незаметной двери, за которой скрывалась комната, набитая оружием.

Степан остолбенел и от восторга даже забыл, как его только что едва по полу не возили! Чего там только не было! Мечи всевозможной формы и длины, щиты, кинжалы, кольчужные рубахи и латы, луки и колчаны со стрелами, копья разной длины, боевые топоры, сулицы, и ещё что-то, названия которому он даже и не знал. Он дрожащей рукой потянулся к длинному мечу.

— Неразумно, — прокомментировал Волк. — Он для тебя тяжелый. Возьми вот этот. — Бурый вручил Степану короткий прямой меч, себе взял такой же.

— Нападай!

Степан почувствовал в ладони рукоять, и обрел уверенность, практически уничтоженную безжалостным Волком в соседней комнате. Вот сейчас он им всем покажет, чего стоит! Не зря же он занимался с катаной у лучшего мастера в Лондоне целых два года! Он замахнулся, меч вылетел у него из руки, как перышко и зазвенел, ударившись об пол! Он даже не увидел, как это было сделано! Степану стало обидно до злых слез, но он сцепил зубы, поднял меч и повторил попытку. Тот же результат. Ещё раз, и ещё, и ещё! Пока он, наконец, отбросив в сторону уязвленную гордость, злость и все остальное того же розлива, не попросил объяснить, что он делает не так, и как надо правильно. После этого атмосфера неуловимо изменилась. И Волк начал объяснять и показывать.

Катерина смотрела на эти Степановы мучения, смотрела, и потихоньку смылась. Во-первых, когда Степка сможет оглядеться, ему будет страшно обидно, что его поражения, многократные и бесславные, кто-то видел. А во-вторых, она хотела кое-что выяснить у Баюна, пока Волк занят.

— Котик, скажи мне, насколько все серьезно в Трясинном крае?

— Плохо там. Я бы никогда тебя туда не подпустил, но выхода нет. Правда. — Баюн был печален.

— Ладно, а как там пробираться? Трясина же…

— Как же, как же, есть транспорт. Ты к жабам как относишься? — осторожно уточнил Баюн.

— Они мне нравятся, — улыбнулась Катерина. — У нас жаба даже как-то зимовала дома. Когда папа её в гараже нашел, уже зима была, всё замерзло, а эта бедняжка в подвал попала и выбраться не смогла. Так что устроили её в террариуме. Пришлось, правда, насекомых покупать в зоомагазине, но до весны она очень славно у нас жила. Да и сейчас живет, на даче, под крыльцом. Вечерами выходит поохотится, нас вообще не боится. Ручная такая жаба.

Баюн в который раз сам себя похвалил. Как же он нашел именно того, человека, кто ему так подходит! Молодец-то он какой!

— Катя, это просто замечательно! Транспорт у нас жабный. То есть жабий, то есть жабийный, тьфу. Короче, ехать надо на жабе.

— Котик, погоди, было же что-то такое! А, да, лягушка давай надуваться и стала большой, а на нее Иван сел и лягушка что-то там перепрыгнула! Так?

— Точно, умница! Сама понимаешь, для человека, который жаб не любит, ну, или лягушек, несущественно, видеть такую жабку, величиной со стог сена, да ещё на ней верхом сидеть… Это если только под наркозом, как у вас говорят.

— А сама-то эта жаба где? — Катерина могла от Кота ждать чего угодно, даже не удивилась, если бы он достал эту самую жабу из сундука.

— А как раз у Горыныча. Он одно время пребывал в убеждении, что она вполне может в Василису Прекрасную превратиться. И на всякий случай ее свистнул, вместе с сотней других. Ой, была история… Ладно, это я потом расскажу. Но, в итоге, все остальные разбежались, а моя личная транспортная жаба у этого ящера так и осталась. Сколько раз просил вернуть! А теперь она у него в пещере спит!

В этот момент в окно влетела Жаруся и радостно поприветствовала Катерину, правда в своем стиле:

— Ой, моя дорогая, да что же ты опять так тускло одета! А ну, сарафан на три тона ярче! — приказала она брошке. Та послушно исправила цвет. — Кокошник выше и жемчуг пустить! Вышивку по вороту и рукавам! Вот! Вот теперь, тебя и правда очень приятно видеть!

И именно в это момент и появился совершенно вымотанный и практически полностью морально уничтоженный Степан. И застыл на пороге горницы, широко раскрыв рот и силясь что-то выговорить.

— А?? Э! — он показывал руками в сторону Жаруси, а та, совершенно сознательно сияла, переливалась и явно наслаждалась реакцией растерянного мальчишки.

— Степ, это Жар-Птица! Жаруся, это Степан. Он пришел из моего мира, чтобы нам помочь, — сжалилась над Степаном Катерина.

— Очччень приятно! — с усилием проговорил Степа. Он глаз отвести не мог от сияющего великолепия. Жаруся просто наслаждалась.

На пороге горницы появился Волк, и осмотрев всю компанию заявил:

— То-то я жду-жду, а кто-то, который собирался только водички попить, тут, оказывается, на Жар-Птицу любуется.

— Ай, зачем ты мучаешь мальчика? — Жаруся любила внимание, и восхищение. Степан внимал и восхищался и перья не пытался выдернуть.

— Я не мучаю, я учу. Степан, попил?

— А? Неа. — Степан покивал головой, потом покрутил головой, собственно, единственное, что у него пока не очень болело, это была почему-то шея. И он её и задействовал.

— Пей, пока я не передумал тебя учить, и быстро назад! Жаруся, не отвлекай мальчишку.

Степан подхватил чашу, поданную ему Баюном, попил воды, не сводя глаз с Жаруси, потом перевел взгляд на Катерину и опять помотал головой.

— Степ, не пугайся, это у меня так костюм меняется, когда Жаруся приказывает, — поспешила объяснить Катерина.

— Да, надо мальчику тоже что-то такое придумать. Брошка не пойдет, конечно, мы же не французы в эпоху Возрождения, чтоб мальчику броши носить, а фибулу не везде можно прикалывать, ну так пряжка какая-нибудь сгодится. — Жаруся склонила голову, разглядывая новый объект приложения своих талантов.

— Потом, потом, сначала нужно хоть первый урок закончить. — Волк попросту взял Степана за шиворот и утянул в оружейную, откуда опять донесся грохот падающего Степана и звон меча, который раз за разом вылетал у него из рук.

— Жалко мальчика… А Волк на нем ещё и душу отводит. Злится, — вздохнул Баюн.

— А что злится? — Жаруся выхватила крошечное перышко, сделала бронзовым и раздумывала, как бы его поудачнее преобразовать в пряжку.

— А выяснил, что Катерине надо в Трясинный край. Болотника будить. Вот и бесится.

— Да уж. Это неприятный визит. Хотя… Если с умом подлететь, может и обойдется, — рассеянно ответила Жаруся, прислушалась к очередному грохоту и озабоченно попросила Сивку позвать Степана.

— Волк, давай постепенно его учить. Сразу только угробить можно, — уговаривал Сивка Волка, просунув голову в оружейную.

— Ладно, получите своего мальчика. Он и правда сегодня уже ни на что не годится. — Волк вышел уже в привычном виде. А Степан получил ещё порцию ярких впечатлений от мгновенного превращения человека в огромного волка. Но передохнуть ему не дали. Кот сразу уволок и затолкнул его баню, а потом тут же предоставил Жарусе на примерку.

— Так, кафтан синий. Ещё темнее. Штаны такие же. Рубаха… — Птица внимательно осмотрела Степана в кафтане и штанах, но ещё в красной футболке с мордой какого-то монстра. — Рубаху сделаем пока белой. Шапка. Корзно. Сапоги черные. Пояс с пряжкой. Нет, простой, без узоров. Ремешок для ножен. Вот так. Пока как походный вариант пойдет. Теперь для пиров.

— Жарусенька, милая, ну какие у нас пиры могут быть. Хватит с него пока, — уговаривал разошедшуюся Жар-Птицу Баюн. И совершенно напрасно старался. Пока Жаруся не укомплектовала пряжку-перо кучей всевозможных вариантов одежды, она не успокоилась. Катерина сидела молча и сочувствовала.

— Всё, для начала пойдет. — Жаруся перелетела на спинку своего любимого стула и принялась рассматривать свое отражение в зеркале.

Степан дрожащей рукой нашарил дверь в свою светлицу и потихоньку ускользнул туда. Как он до кровати дошел, он не помнил, возможно, и не доходил вовсе, а дополз.

Проводив взглядом измученного Степана, Катерина решила перейти к делу.

— Баюш, а что за сказка у Горыныча уснула?

— Сейчас покажу. — Кот махнул лапой, тяжеленная красная книга вспорхнула к нему и послушно улеглась на стол. — Вот она. Про волшебную дудочку. — Баюн для наглядности провел лапой по странице. Детектив. О невинно убиенной девушке, о расследовании, и её последующем возвращении к жизни. Горыныч клянется, что это именно та сказка.

Катерина поманила к себе книгу и удивилась, увидев, что та её охотно послушалась. Кот довольно усмехнулся в усы. Какой же он молодец. Никто Катерину не нашел бы без него. Мог бы, сам бы себя погладил.

Катя читала сказку, пока не запомнила все дословно. На всякий случай опять пересняла страницы книги. Мало ли, надо будет уточнить детали.

— А когда поедем?

— Да завтра, наверное. Горыныч должен с утреца прибыть. Обещался, по крайней мере, — ответил ей Баюн. — Так что сейчас можешь отдыхать.

— От чего? Я не устала. Волк, я тебя хотела спросить, а мне можно у тебя поучиться? — Катерина хотела сама уметь хоть как-то защититься. Спросила, и чуть не рассмеялась, таким растерянным Волка она не видела ни разу.

— Тебя учить? Неет, пожалуй, не стоит. Я точно не смогу. — Волк покрутил головой.

— А почему? — Катя очень удивилась.

— Так ведь это… Это же захваты делать, кидать надо, броски отрабатывать, больно. А ты девочка. Нет, ни в коем случае! — голос Волка окреп и обрел уверенность.

— Ну и ладно, как скажешь. — Катерина решила, что Степана запросто уговорит что-нибудь такое показать.

— Да оно тебе и не надо, на самом-то деле, — проворковала Жаруся. — Ты и словом можешь остановить кого угодно. А драка это все-таки дело не твое. Не девичье.

— А Марья Моревна? — Катерина точно помнила, что в сказках девушки-воины были. — И Шамахантская царица?

— Царица сама не сражалась. А у Марьи выхода не было. Её папенька мечтал о мальчике, а родилась дочка. Вот и учил её сражаться. Так что тут другое, — ответил Баюн и махнул лапой книге, та послушно перелистнула страницы до сказки по Марью Моревну. И Катерина погрузилась в чтение.

Глава 9. В туман к Змеевой норе

Наутро Степан долго не мог понять, где он находится. Вроде кошмаров не было вообще, а болит все, как будто он очень круто перезанимался в спортзале. Он открыл глаза и увидел деревянный потолок и такие же стены, не прямые, но очень гладкие.

— Не понял… А! Вот это да! Так это был не сон!!! — он сообразил, что все, что с ним происходило вчера, реально. Хотел соскочить с кровати, да не тут-то было! Руки, ноги, все тело, болело все! Даже те мышцы, о существовании которых в своем организме и не подозревал. — А, тренировочка с Волком. Блин, как же встать-то?

— Доброе утро! Ты как, живой? — Степан повернул голову и попытался бодро улыбнуться огромной волчьей морде, нависшей над ним. — Угу, понятно. — Волк без церемоний зубами прихватил Степана за руку и помог сесть.

— Кот! Неси воду. Мальчишку в себя привести надо, — крикнул он в сторону горницы.

— Да я вполне в себе. И какую воду? — Степан пытался слабо возражать, но Кот принес полную чашу воды, которую пришлось выпить, так как Волк пригрозил, что в противном случае, выльет все на него сверху, эффект тот же будет. А допив, он почувствовал, что ничего как-то уже и не болит, и даже не вспоминает об этом.

— Это что? Живая вода? — он с уважением смотрел на чашу.

— Нет, что ты! Живая вода сейчас большая редкость. Живая вода это для серьезных ран и повреждений, или если уже того, ну, оживить надо. А это из родника рядом. То есть из родника от волшебного Дуба. Она тоже может лечить, несложное что-нибудь, ну, там боль в мышцах, легкую простуду, такого плана. — Кот забрал чашу и удалился в горницу. А Степан поднялся с кровати и обнаружил на себе удобные штаны, рубаху и мягкие низкие сапоги.

— Здорово! И тратить время на переодевание не надо! — подумал он. Есть хотелось зверски, а из горницы доносились голоса и чудесные запахи.

— Умывайся и пошли завтракать. Сегодня полетим к Горынычу, — скомандовал Волк.

Степан ел и все косился в сторону окна. Ему страсть как было интересно, на что же похож Горыныч. Может, на Пристеголова из мультика «Как приручить дракона»? Или на драконов из «Битвы престолов»? Он решил расспросить Катерину поподробнее, но та была занята.

— Котик, а что нужно для того, чтобы Трясинный край разбудить? — озабоченно уточняла она у Баюна. — То есть какую сказку?

— Катюш, край большой, где точно какая сказка, я точно не знаю. Надо у жабы спрашивать. Она оттуда. Я, сама понимаешь, по болотам не очень ходок. — Кот брезгливо скривился.

— О! Горыныч летит, — совершенно буднично прокомментировала Катерина, глянув в окно. Таким тоном можно сказать о пролетающем мимо голубе, подумал Степан, поворачивая голову к окну, и замер.

— Блин! О! Это че? Это че, оно? — он мог ожидать чего угодно, но не реальных размеров и вида Горыныча.

— Волк, ты вчера вытряс у мальчика все мозги, — грустно констатировал Баюн. — Степочка, а на что это похоже? — участливо обратился он к Степану. Тот молчал, беззвучно открывая и закрывая рот. — Н-да, нервы, нервы. Молодой, а уже так все плохо. Но! Мог бы и спасаться бегством куда-нибудь. Под стол, к примеру. А он всё ещё сидит, и никуда не бежит, — бормотал Кот.

— Степ, да, это Горыныч. Я его когда первый раз увидела, за Сивку спряталась и стояла так. — Катерина улыбнулась Степану через стол, и ему стало полегче.

Змей приземлился так, что посуда мелко зазвенела, а углы самобранки взлетели в воздух.

Катерина успела прихватить свою серую сумку и уже была у двери.

— Сарафан, летник, все зеленый шёлк, рубаха тонкая, вышитая, жемчуг и золотая нить. Летник чуть темнее. Кокошник с желтыми лалами, туфельки сафьяновые цвета травы. — В спину ей мелодично проговорила Жаруся. — Катюша, не забудь, он же у нас эстет чешуйчатый.

— Спасибо большое. — Катерина осмотрела себя и поклонилась Птице. Видно было, что Жарусе очень приятно, вон как засветилась. И, перелетев к Кате на плечо, сразу придала походке девочки исключительную легкость и воздушность.

Выйдя из дуба, Катерина присоединилась к Баюну и Сивке, которые пытались Горыныча успокоить. — Чего ты скандалишь? Вот она, собственной персоной. Сейчас к тебе полетим.

— Как вы могли! — бушевал Горыныч уже вполголоса, опасливо косясь на Катерину. — Ушли обратно, меня тут оставили, нору не очистили! А обещались!

— Змей, а где ты был, когда Катерину чуть снова Яга не украла? А Авдеевы деятели? Ты же их и не видел, пока они сами на тебя не наткнулись. Так что, надо было девочкой рисковать, пока ты себе пузо сверточком своим грел? — вспылил Баюн. — И не говори мне, чего я мог, а чего не мог! А то передумаем к тебе лететь!