Тайна эльфов моря

– А я за Серафину, – сказал Лоробьен, эльф стекла, который (в полном соответствии с именем своего народа) был слегка прозрачным. Лоробьен умел становиться прозрачным настолько, что были видны внутренние органы. Когда он пил вишнёвый сок, это было нечто. К сожалению, церемониймейстер положил конец этой забаве после того, как некоторых особо впечатлительных школьников стошнило. – Только в этот раз ты должен изобразить Серафину в виде бегемотихи, ведь она такая и есть. Брызгается водой у родника, даже не глядя по сторонам, а у меня от этих брызг остаётся налёт. Из-за неё приходится постоянно себя полировать.

Лиа больше не могла этого выносить.

– Ещё одно слово о моей подруге, Лоробьен, и я подпалю тебя молнией, да так, чтобы в ближайшие дни ты только и делал, что сидел и отскребал сажу от своего стеклянного тела.

Услышав голос Лиа, Дориэнт вскочил с кровати, будто молния ударила в него. Ком грязи выскользнул из его рук и шлёпнулся на пол.

– Чтоб меня до Луны и обратно! Сестрёнка, как насчёт постучаться?

– Мы и стучались, но вы, тупицы, были так увлечены своей детской забавой, что ничего не слышали и не видели, – фыркнула Лиа. – Серафина, можешь сказать этим пещерным троллям всё, что ты о них думаешь. И даже не сдерживайся, я не возражаю.

Серафина застыла, положив руку на висевший у неё на шее стеклянный флакон, где плавал её флорик, водоросль по имени Аурус.

– Я не собираюсь переживать из-за этого никчёмного мусора, выброшенного на берег, – сказала она. – Подожду тебя снаружи, Лиа, если ты не против. На сегодня я уже достаточно надышалась запахом плесени и грязных носков. – И с этими словами ундина стремительно покинула комнату, взметнув подолом юбки.

Дориэнт уже подошёл к Лиа и, вытерев руки об штаны, потянул её вниз за ногу:

– Давай помогу тебе с посадкой. Если будешь и дальше так висеть в воздухе, твои крылья перегреются.

Лиа едва сдержалась, чтобы не отвесить Дориэнту пинка за насмешки над её подругой.

– Это была отвратительная выходка, – упрекнула она его.

– Вообще-то мы просто хотели позабавиться с волшебной грязью, – стал защищаться Дориэнт. – Кто же знал, что вы прокрадётесь к нам в тот самый момент, когда Лофи так удачно подкупил меня огненными кристальными леденцами. – Однако было видно, что юношу мучит совесть. Он достал из переднего кармана туники пакетик с леденцами, которые походили на пылающие рубины: – Хочешь? Когда их глотаешь, во рту так покалывает.

При взгляде на лакомые кристальные леденцы эльфийский рот Лиа наполнился слюной.

– Нет, спасибо, – отказалась она наперекор своим весьма заинтересованным вкусовым рецепторам. – Я здесь только потому, что мне срочно нужна твоя помощь. Но теперь я уже не уверена, что хочу к тебе обращаться.

– Как драматично, – сказал Дориэнт. – Ты простишь меня, если я в следующий раз слеплю из той волшебной грязи не твою подругу, а тебя во время того, как ты обижаешься и дуешься?

– Я вовсе не дуюсь!

– У тебя от возмущения аж тиара выровнялась.

Лиа с сомнением потрогала голову. Эта ужасная тиара никогда не держится ровно… Тут она заметила ухмылку Дориэнта.

– Да ты смеёшься надо мной!

– Немножко. Теперь давай серьёзно: твоя подруга ведёт себя так, что вполне заслуживает, чтобы её слегка ткнули носом в грязь. В последнее время она стала несносной. Полшколы гадает, что с ней не так. И Серафина об этом прекрасно знает, только поэтому она и не разозлилась. Как аукнется, так и откликнется: кто выступает, тот может и получить сдачи.

– Она моя подруга, – не уступала Лиа.

Дориэнт пожал плечами:

– А Лофи – мой друг, который по какой-то непостижимой причине питает слабость к одной нашей знакомой ундине. Давай остановимся на этом, а я пообещаю, что больше не буду так делать?

Лиа всё ещё злилась. Но затем она увидела Лофи, белого как мел, что в принципе было невозможно для огненного эльфа. Он считал Серафину столь же неотразимо привлекательной, как купание в горячих угольях, хотя она не удостаивала его и взглядом. Да и двое других мальчиков-эльфов выглядели смущёнными.

– Мальчишки! – произнесла Лиа так, будто одним словом хотела выразить всё.

– Буду считать, что это согласие, – сказал Дориэнт и ласково щёлкнул пальцем по кончику её носа – с недавних пор ему нравилось так делать. Наверное, у воздушных эльфов это было чем-то вроде короткого объятия. – Итак, что я могу сделать для тебя, сестрёнка?

Лиа привстала на цыпочки и шепнула Дориэнту на ухо:

– Мне срочно нужны дополнительные лётные занятия. Если я на зачёте не исполню взлёт на сорок метров, да ещё и вираж по спирали, меня не пустят к водопадам в долине. – Тут она ещё понизила голос: – И я не наберу Кристаллы Росы и никогда не верну свою обычную жизнь.

– Так, я правильно понял: сорок метров при твоей боязни высоты? – уточнил Дориэнт. Он надул щёки и с шумом выдохнул: – Что ж, для начала мне нужен огненный кристальный леденец… и какое-нибудь чудо. Чудо нам не помешает.

8

Любезничая со злейшим врагом

Обеденный зал представлял собой обширный зимний сад с фонтаном в центре и множеством растений в кадках, которые холили и лелеяли пикси в разномастных комбинезончиках. Некоторые из этих цветочных эльфов-работяг при любом удобном случае с любопытством глазели на Фло, а та не удостаивала их и взглядом. Когда Лиа однажды заговорила с подругой об этом, та лишь закатила глаза:

– Если не держать ухо востро с этими маньяками-ботаниками, они запросто припашут тебя драить листья. Для обычных пикси вообще загадка, зачем я хожу в школу, если вместо этого я могла бы работать в саду. Они всерьёз думают, что пересчитывать крупинки пыльцы – лучшее занятие в мире.

Этим вечером весь зимний сад утопал в красноватых лучах заходящего солнца. Ужин тянулся невыносимо медленно, и это при том, что к столу подали даже искрящиеся свет-сэндвичи, где из округлых белых булочек так и выпирало желе из сгущённого солнечного света. На вкус это было как летние каникулы. Обычно Лиа наслаждалась каждым кусочком свет-сэндвича, но сегодня она просто вяло жевала его, погрузившись в свои мысли.

– Скажи-ка, тебе кто-то зудящего порошка в шаровары насыпал? Чего ты всё время ёрзаешь? Того и гляди скоро отполируешь стул до блеска, – промолвила Фло с набитым ртом. Она пыталась поглотить гору салата с лютиками, и от жареных тычинок весь её рот был жёлтым.

– Это из-за Серафины, – призналась Лиа. – Я всё думаю, куда она подевалась.

Мерла подняла глаза от своей миски с кореньями:

– Ну, тебе лучше знать. Она же пошла с тобой в комнату к твоему старшему брату. – Представив себе полную комнату мальчиков, она содрогнулась.

– Да, – сказала Лиа. – К сожалению, мы зашли в комнату «Сталактиты» как раз в тот момент, когда мальчишки отпускали заоблачно гадкие шутки насчёт Серафины. Поэтому она решила подождать меня снаружи, но потом я не нашла её там и сразу отправилась в обеденный зал. Я подумала, что она может быть здесь.

Фло зачерпнула горсть цветочного салата и произнесла с набитым ртом:

– Чтоб мне компост от навоза не отличить, но вряд ли Серафину задело бы то, что болтают эти дурни мальчишки. У нашей ундины толстая шкура, настолько толстая, что защищает её не только от стужи океана. Скорее всего, Серафина просто сделала ещё одну пометку в своём списке никчемных обормотов. Он, кстати, должен быть здорово длинным – судя по тому, с каким удовольствием наша ундина раздаёт всем сёстрам по серьгам.

Лиа оттолкнула свой сэндвич, от чего вся башня тостов со светло-жёлтым желе опасно заколыхалась.

– Да, Серафина всегда такая крутая и хладнокровная, но всё же после этого дурацкого случая она не пришла на ужин. И поэтому я волнуюсь.

Мерла тронула руку Лиа:

– Может быть, Серафина в нашей комнате и просто позабыла о времени, потому что купает Ауруса и напевает ему песни китов? Её флорику это нравится даже больше, чем лакомиться солёными кристаллами. После такого трудного дня она наверняка позволит Аурусу проплыть пару лишних кругов. – Мерла явно вспомнила тот ужасный момент на перемене, когда она лучом своего оникса чуть не превратила эльфа-жука в камень.

Лиа кивнула.

– Ты права, наверное, для нашей ундины это был уже перебор. Вместо того чтобы сидеть здесь и ломать голову, лучше отнесу Серафине в комнату что-нибудь поесть, – с этими словами она спрятала стопку блинчиков с морской травой в широких складках своих лиловых шаровар и выскочила из-за стола.

По пути к выходу Лиа нужно было пройти мимо стола, где сидела Валмариана с тремя своими подругами: эльфийкой огня Гарьцианой с чёрной стрижкой каре, кукольно-красивой Лазорией, собирательницей росы, и горной эльфийкой Квадрофенией, которая была столь высокой и крупной, что сидела на подушке, положенной прямо на пол.

– Смотрите, кого несёт нам вечерний ветер, – Валмариана откинулась на спинку стула и схватила Лиа за складку её шаровар.

– Руки прочь! – возмутилась Лиа, беспокоясь о том, что спрятанные блинчики могут вывалиться прямо на глазах строгого церемониймейстера. Есть нужно в обеденном зале, и точка! Если кто-то попадался на том, что таскал отсюда лакомства, – милости просим на кухню, чистить грязный котёл. Это был чудовищно огромный котёл из вулканического камня, о шершавые бока которого – по словам Дориэнта, которого церемониймейстер обыскивал не раз и с неизменным успехом, – запросто обдерёшь себе все пальцы.

– Прошу прощения, Ваше продувное Высочество, – Валмариана потупилась, но её глаза подозрительно поблескивали. – Я всего лишь беспокоюсь о твоём благополучии. Было трудно не заметить, что ты едва прикоснулась к еде, хотя обычно ешь совсем не как принцесса.

– А ещё ты вся вскипела, будто капля воды на раскалённой тарелке, – с ухмылкой прибавила Гарьциана.

– На которую, кстати, за твоим столом и положить-то нечего – одни цветочки, солнечный свет да чуток закусок, – вставила словечко Квадрофения. – Хочешь куснуть у меня? – она поднесла к носу Лиа здоровенный кусок сыра. – А то ты худая как щепка.

В отличие от своих подруг, Квадрофения говорила без задней мысли, она была простодушной девчонкой. Возможно, эта громадная эльфийка могла бы стать по-настоящему славной, если бы ей не довелось очутиться в тусовке Валмарианы.

Лиа вежливо отстранила пахучий кусок сыра:

– Большое спасибо, в следующий раз с удовольствием. Сейчас я вообще-то спешу.

– Потому что тебе нехорошо? – продолжала допытываться Валмариана. – Наверняка тебе портят жизнь опасения, что ты с треском провалишь предстоящий зачёт по полётам. Подумать только, как это должно быть ужасно: выставить себя на посмешище перед всей школой. Просто стыд и срам.

– У тебя на зависть буйная фантазия, Валмариана, – Лиа снова попыталась стряхнуть руку воздушной эльфийки.

Церемониймейстер уже вытягивал свою тощую шею над воротником багряной накидки. Болтовня между соседними столами была делом привычным, многие ученики дружили за пределами своих комнат. Однако если начиналось что-то похожее на беспорядок, церемониймейстер становился чрезвычайно суров. Посох со стеклянным шаром годился не только для того, чтобы объявлять о прибытии новых гостей, но и для того, чтобы распихивать скандалистов к их столам.

Валмариана не отпускала.

– Как представитель истинной аристократии Небесной империи, я считаю своим долгом оберегать наш народ от любого бесчестия. Вот почему я хотела бы посоветовать тебе собрать свои пожитки, возвратиться в Хрустальный дворец и оставаться там до тех пор, пока ты не будешь способна справляться с учёбой в «Источнике» и при этом не позориться. Иные варианты не-при-ем-ле-мы, – сказала она, с заметным наслаждением выделяя каждый слог.

Тем временем Дориэнт, наблюдавший за ними из-за своего стола у камина, уже приготовился встать.

Лиа не знала, что хуже: раздражённый церемониймейстер, которому пришлось бы покинуть своё излюбленное место у зеркальных дверей, или же Дориэнт, которому донельзя хотелось свести счёты с Валмарианой, потому что та обижала его «сестру».

Лиа должна была что-то предпринять, и немедленно.

Она быстро наклонилась и крепко прижала к себе Валмариану:

– Как лучезарно и зефирно с твоей стороны, что ты за меня переживаешь. А все-то ещё говорят, что ты как пронизывающий восточный ветер в зимний день! И раз уж ты считаешь, что мне нужно лучше заботиться о себе, я с удовольствием заберу твой последний свет-сэндвич. – Она с наслаждением вонзила зубы в лакомство, которое показалось ей вдвое вкуснее, потому что Валмариана застыла от удивления с открытым ртом. – Ну что, крошки, желаю хорошего вечера, в другой раз ещё поболтаем, – Лиа помахала остатком сэндвича, с улыбкой направляясь к выходу.

Дориэнт уселся обратно, вздёрнув бровь, – это означало, что он порядком обескуражен. Возможно, он ожидал, что Лиа, скорее, выльет на голову Валмариане кружку лимонада, чем будет у всех на виду обниматься с заклятым врагом.

Лиа осталось обвести вокруг пальца церемониймейстера. Она поспешно проглотила последний кусочек сэндвича.

– Колокол, извещающий об окончании ужина, ещё не прозвонил, ваше высочество, – желчно заявил церемониймейстер. – Не желаете ли, чтобы я сопроводил вас на место?

– Как мило, – Лиа взмахнула ресницами. – Я просто вспомнила, что оставила открытой банку с навозными шариками. А мой флорик Людмилла такая прожорливая, удержу не знает. Если я не потороплюсь, этот ненасытный плющ набьёт себе стебель до отказа, и придётся просить Ботаникуса Сакуро помочь мне с обрезкой листьев. Плющи растут как ненормальные, если слишком много едят.

Церемониймейстер со вздохом потёр переносицу своего орлиного носа:

– Чего только не наслушаешься на моём посту. Ужас.

Поскольку Лиа выжидательно смотрела на него, он взмахнул длинной бледной рукой с массивными кольцами на каждом пальце:

– Так ступай же, кыш, кыш. Надеюсь, плющ ещё не заполонил всю вашу комнату.

Лиа не надо было повторять дважды.

Мысленно прося прощения у Людмиллы (её флорик действительно был без ума от навозных шариков, но всегда смирно и послушно ждал угощения), она перешла на летящий бег. Это было особым умением эльфов воздуха: ноги двигались так быстро, что едва касались земли. Лиа научилась этому разгону сразу, с самого начала. Видно, Азалия любила скорость, и её тело знало в этом толк. А вот как останавливаться, оно не знало, и Лиа тоже пока не овладела этой хитростью. Попав в стебель-коридор, в конце которого находилась комната «Ночной полёт», Лиа набрала чересчур большую скорость. Мыслями она была уже у дверей спальни и так молотила пятками по полу, желая притормозить, что он чуть ли не дымился.

Судя по всему, это не понравилось стеблю. Он выгнулся дугой, так что Лиа потеряла равновесие и шлёпнулась на пятую точку.

– Ещё повезло, что тормоза сработали, – выдохнула она, хотя было довольно больно.

Чувствуя какую-либо угрозу, стебель-коридор завязывался узлом, в котором можно было застрять, пока тебя не освободят стражи цветочной службы. Без этого нынешним вечером Лиа вполне могла обойтись.

Очутившись в комнате, она извлекла из складок шаровар блинчики с морской травой и закричала:

– Серафина, я принесла тебе поесть!

Однако комната была пуста.

Только раковина для умывания свидетельствовала о том, что ундина побывала здесь. Кран был открыт, и вода уже лилась на пол.

Лиа поспешила остановить воду. И тут она заметила, что какой-то зеленоватый лоскут перекрывает слив. Вытащив и расправив его, девочка опознала в нём лист водного растения, который высыхал на воздухе с неестественной быстротой. На зелёном фоне был виден рисунок, нанесённый известью раковин, – росчерки и крошечные морские существа. «Может, это буквы алфавита морских эльфов», – предположила Лиа. И эту записку пытались утопить в раковине?..

Может, гоблин из Стебельной почты доставил Серафине вести из дома? Пока Лиа размышляла, лист высох и раскрошился. Лиа с грустью рассматривала зелёную пыль на своей ладони.

Почему Серафина пыталась избавиться от письма, пришедшего из морского царства? Если бы Лиа получила весточку от мамы, она держала бы её на почётном месте и утешалась бы ею в минуты тоски по дому. Но Серафина засунула этот листок в слив, чтобы его смыло. Почему?

«Потому что вести были недобрыми», – догадалась Лиа. Оставался вопрос, куда же так нежданно подевалась сама ундина…

9

Выше, выше, Лиа

Лиа не знала, как проводят свободное время в школах-интернатах люди, но в «Источнике» не было какого-то особого распорядка вне уроков. Должно быть, потому что дети-эльфы из тех народов, что относились к шести стихиям Иномирья – Воде, Воздуху, Огню, Земле, Эфиру и Магии – были очень различны меж собой. И даже внутри одного народа обнаруживалось немало отличий, в чём Лиа ежедневно убеждалась. Нередко случалось, что другие эльфы делали перед ней реверанс и благоговейно выдыхали: «Да пребудет с тобой Западный ветер, повелительница золотых молний!» До Лиа не сразу доходило – и это было весьма неловко, – что она имеет дело с очередными подданными Небесной империи. Вот как на днях, когда компания эльфов, состоящих из фиолетово-зелёного газа, выказывала ей своё почтение. Она-то ставила на стихию огня, но оказалось, что эти эльфы родом из полярного сияния над Норвегией, а значит, считают Лиа своей принцессой.

Принцессой, венец которой вечно сидит криво, которая боится высоты; принцессой, чьи молнии живут своей жизнью, о чём свидетельствуют следы подпалин по всему «Источнику».

И вместе с тем такое многообразие видов эльфов давало определённую свободу. Даже после того, как большинство школьников уже засыпали в своих кроватях, гамаках, каминах или в дуплах на деревьях, некоторые оставались на ногах, желая искупаться в лунных лучах или набрать перед рассветом капель росы, чтобы получить из них нектар. Однако Лиа было не по себе, когда незадолго до полуночи она шла по коридору в мерцающем лунным светом бальном платье, с волосами, уложенными в высокую причёску и украшенными заколками в виде звёзд. За ней летел рой светлячков, видимо, зачарованных тем, как их свет отражается в сияющей ткани платья.

Когда Лиа увидела Дориэнта в условленном месте, её сердце забилось быстрее. Как классно он выглядел в этой чёрной куртке из материала, напоминавшего глянцевитый сланец. Он даже причесал буйные волосы.

– Скажи-ка мне ещё раз, для чего нужны эти супершикарные одежды, в которые мы оба вырядились? – спросила Лиа.

– По официальной версии, мы, благородные эльфы воздуха, собираемся почтить неисповедимые пути Ночного ветра, – Дориэнт слегка поклонился, от чего Лиа хихикнула. – Для этого нет какой-то определённой даты, это скорее вопрос внутреннего ощущения. Наши родители – я хотел сказать, мои родители – объявляют празднество в честь Ночного ветра всякий раз, когда им хочется повеселиться. Тогда они устраивают большой банкет, а кончается всё особым танцем, который должен символизировать те самые вышеупомянутые неисповедимые пути. Все эльфы становятся в ряд, кладут руки на плечи тому, кто стоит впереди, а самый первый эльф, то есть наша мама, ведёт всех в танце за собой.

– Вы танцуете полонез, – сказала Лиа и тут же запела: – До чего дошёл прогресс, эльфы пляшут полонез…