Час ночи

Уже на подъезде к площади Восстания нахлынул резкий приступ такой сильной дурноты, что Феликс стал высматривать съезд, чтобы остановиться. Но дурнота так же быстро отступила. Остаток пути Феликс проехал медленно, предельно аккуратно, опасаясь повторения приступа, и на этаж поднялся на лифте, благо в этот поздний час дом уже спал.

Второй приступ накрыл уже в прихожей. Прислонившись лбом к стене, Феликс отдышался и сразу направился в спальню, раздеваясь на ходу. Рухнув на кровать, он закрыл глаза, ощущая тяжелую слабость, каменной плитой придавившую грудь. И следом навалился черный сон, больше похожий на беспамятство.

Стрелки на часах показывали время рассвета, хотя на улице было еще темным-темно, когда в квартиру явились ворон с крысой. На кухне горел свет, за столом сидел полностью одетый Феликс и что-то рисовал простым карандашом на листах бумаги для принтера.

– О! – каркнул Паблито, перепрыгивая через кухонный порог. – Он не спит, а мы крадемся, разбудить боимся!

– Доброе утро, дорогой! – Дон Вито шустро пробежал к столу и забрался на соседний с Феликсом стул. – Так рано встал или еще не ложился?

– Рано встал.– Мужчина не прекращал водить грифелем по бумаге, рассеянно глядя перед собой.

Вытянувшись столбиком, крыс схватился передними лапками за край стола и посмотрел на рисунки. На одном листе была изображена лежащая на полу девушка, чью шею обвивал стебель какого-то растения с парой небольших вытянутых, остреньких листочков.

На втором рисунке, над которым Феликс продолжал работать, в центре был нарисован мужчина, в котором Дон Вито признал сотрудника агентства «ЭФ» – Валентина Сабуркина, а вокруг него лица: курносая девочка лет пяти-шести с кудрявыми хвостиками и задорной челкой, молодая симпатичная женщина и мужчина лет пятидесяти с массивным квадратным подбородком и прямым строгим взглядом.

Захлопав крыльями, ворон взлетел на стол и тоже заинтересовано уставился на рисунки.

Пара последних штрихов – Феликс отложил карандаш и оценил результат быстрым взглядом. Затем взял листок с края стола и поднес его к крысиному носу.

– Вито, когда ты жил при библиотеке, не встречалось ли тебе описания чего-либо похожего на подобный колдовской ритуал: изо рта жертвы появляется стебель растения, захлестывает шею, душит и исчезает?

– Э-э-э… – Крыс поводил носиком, пошевелил усами, словно тщательно принюхался к рисунку, подумал и ответил: – Не припомню. Литературы по колдовству и магии много было, но маловато попадалось заслуживающей доверия. А вот такого… чтобы растение изо рта… нет, не припомню. А как оно в нее попало? Я имею в виду – растение в девушку?

– Если бы я знал.

– А Герман что говорит? Он же у вас по части растений специалист.

– По части обычных растений он специалист, а не по колдовским.

– А вы уверены, что оно именно колдовское?

– Да-а-а! – вмешался Паблито. – Может, просто зараза какая-то!

Феликс положил листок обратно на стол и подпер кулаком подбородок, задумчиво глядя в темный дверной проем.

– Да нет, на «просто заразу» оно никак не похоже. Это очень даже не простая зараза. Ладно, буду думать.

Подобравшись ближе ко второму рисунку, Паблито царапнул когтем краешек и поинтересовался:

– А этих всех зачем нарисовал? С ними что не так?

– Назрела одна проблема, давно её пора решить. – Взяв карандаш, Феликс обвел портрет кудрявой девочки тонкой круговой линией.

– И у тебя есть какая-то идея? – полюбопытствовал крыс.

– Да, кое-что наметилось. И в этом деле мне понадобится твоя помощь, Вито.

– Конечно, дорогой, все, что пожелаешь!

– А чего это только его помощь?! – возмутился Паблито. – Я тут что, со всех сторон лишний? Вообще меня никто не замечает?!

– Тихо, не шуми, – поморщился Феликс. – Сейчас расскажу идею вам обоим, там и решим, как лучше поступить.

Глава 22

Всё утро в офисе агентства «ЭФ» царила атмосфера напряженного ожидания: большинство сотрудников постоянно поглядывали на часы и вздрагивали от каждого телефонного звонка.

– Уже одиннадцать часов, – наконец произнесла Арина. – Почему она не звонит? Неужели Вероника до сил пор не заметила, что ее подруги нет на работе?

– А если она не каждый день работает? Если у них кабинет косметолога, допустим, раза дватри в неделю открыт? – предположил Гера.

– Быть того не может. Косметолог в салоне – основной доход. Другое дело, что их там может быть двое и они работают посменно,– возразила Алевтина Михайловна и полезла в сумку за зеркальцем, должно быть, уже в сотый раз за утро. Краснота с ее лица спала лишь чуть, и, чтобы не выглядеть ошпаренной кипятком, она нанесла на кожу толстенный слой тонального крема с пудрой, отчего сделалась похожей на бледно-розовую мумию. – И вообще, чего мучиться – давайте я позвоню сама, скажу, что так и гуляю с физиономией цвета коммунистического флага, попрошу к телефону косметолога для консультации, так и поймем – есть второй специалист или нет. И если нет, то почему не хватятся Карины до сих пор.

– Еще час подождем, и позвонишь, – сказал Феликс и закрыл желтую папку с надписью «Дело № 5: Изменившаяся Карина», куда он положил листок с изображением девушки со стеблем на шее.

– Кстати, я тем вечерком карты-то снова на неё раскинула.– Поглядев на себя, Аля сунула зеркальце в сумку. И не обращая внимания, какими взглядами на нее уставились Гера, Арина и Сабуркин, продолжила: – И кое-что все-таки показал расклад.

– Какие еще карты, на кого ты раскладывала? – поинтересовался Феликс, и Аля тут же осеклась, вспомнив, что директора в свои приемы следствия посвящать коллектив не собирался. – Ну? Что там за секреты, выкладывай.

– Да та-ак, – нехотя протянула женщина. – Просто параллельно с основными наблюдениями за объектом заодно и на картах посмотрели, что там с девочкой неладного творилось. Первый раз карты закрыли информацию, ничего не показали. А второй раз раскинула буквально позавчера, и кое-что вышло.

– И что же? Не томи, видишь, публика дышать перестала.

– Расклад показал, что на Карину наложено какое-то мощное проклятие, смертельное, оттого, видать, карты раньше и молчали – сильный колдун может так сделать, что карты будут закрываться, не покажут опасность, не предупредят. А буквально накануне ее смерти они и заговорили. Когда уже поздно предупреждать.

– Любопытно.– Подперев кулаком подбородок, Феликс уставился куда-то поверх прически Алевтины. – А что это за проклятие такое, карты не сказали?

– Увы, такие подробности они не сообщают.

Тут зазвонил мобильник Феликса. Взглянув на дисплей, он сказал:

– Это Вероника. – И в наступившей гробовой тишине нажал на прием вызова.

Разговор длился от силы пару минут, из динамика доносился взволнованный голос хозяйки ЗОЖ-центра, но что именно она говорила, сотрудники не разобрали, как ни вслушивались.

Закончив, Феликс сунул аппарат в карман и произнес:

– Значит так, подруги своей она хватилась, дозвониться до нее не смогла и тогда связалась с соседкой Карины. Соседка позвонила в дверь, затем на мобильный Карины и услышала, как телефон звонит внутри квартиры. После этого Вероника связалась с отцом Карины, и он уже едет домой к дочери. Так что, видимо, дверь вскроют в ближайшие часы.

–Фух! – выдохнула Алевтина. – И потом что? Дело закрывается само собой?

– Посмотрим, – пожал плечами Феликс. – Но кажется мне, что просто так это дело не закроется.

– Нам уже самим интересно, что это было, – добавил Гера. – Для общего, так сказать, развития.

Через два часа Вероника позвонила снова и, захлебываясь от волнения, поведала Феликсу, что квартиру вскрыли и обнаружили там бездыханное тело Карины. Вызвали скорую – первичный осмотр показал, что смерть наступила от асфиксии, но видимых причин не выявил. Медики вызвали следственную бригаду – те подтвердили смерть от удушья, но тоже не смогли назвать причину. Тело увезли в морг, отца – в больницу с сердечным приступом, квартира опечатана, а сама она не знает, что делать, видимо, у нее вот-то начнется самая настоящая истерика, и она уже выпила полбутылки мартини, который держит в центре для постоянных клиенток, а еще…

– Вероника, – мягко перебил Феликс, – думаю, ничего не случится, если вы сейчас закроете центр, поедете домой и допьете мартини в спокойной обстановке. Вам надо пережить это печальное событие…

– А можно я приеду к вам?! – В голосе девушки прозвучали визгливые нотки надвигающейся истерики.

– Ко мне – куда?

– Куда угодно!

– Приезжайте в агентство, адрес знаете, я как раз в офисе.

– Да! – выпалила Вероника и бросила трубку.

Передав коллективу суть разговора, Феликс тяжело вздохнул:

– Есть ли у нас мартини?

– Вино есть, ликерчик ампельсиновый, – принялся перечислять Никанор Потапович, – коньячку бутылочка, настоечка моя ореховая…

– Бренди и вискарь еще есть, – добавил Валентин, – вторым рядом в шкафчике стоят.

– А мартини?

– Мартини нет, но я сбегать могу, какие проблемы.

– И почему у нас столько алкоголя в офисе? Зачем?

– Ну так вот же, – многозначительно развел руками Сабуркин, —расколбасит вдруг клиента от переживаний, а у нас имеется, чем нервишки сходу поправить.

– Вы бы лучше с таким же усердием валокордина с валерьянкой запасли.

– Пятьдесят грамм коньяка лучше, чем пятьдесят грамм валокордина, – возразил Валя. – Так я пошел? Какой мартини взять?

– Бери любой, – снова вздохнул Феликс. – Думаю, сейчас ей абсолютно все равно.

Глава 23

Поднявшийся ветер расшевелил, погнал по небу ленивые черные тучи, изо дня в день тяжелым грузом висевшие над городом. Резанули солнечные лучи, и Феликс отошел от окна. Минутой позже, звеня бутылками, явился Валентин.

– На всякий случай взял четыре вида! – доложил он с порога.

– Не маловато ли?

– Феликс, ну там акция была! Скидки как раз на вермуты всякие, чего ж не взять! Еще к каждой бутылке по фирменному стакану в подарок дали!

– Да, понимаю, акции – твоя стихия. То коньяк с пепельницами, то мартини со стаканами. Купоны собирать не начал еще?

– Феликс, ну чего ты! Если девушка… как ее там… Вероника все не выпьет, оставим для следующих клиенток. Можем прямо сразу всех угощать, типа такое вот у нас приятное агентство…

– Сдается мне, четыре бутылки Вероника выпить в любом случае не сможет, даже если очень сильно постарается, – подал голос Герман.

– А вот тут не скажи! – Сабуркин поставил пакеты на стол секретаря и принялся выгружать бутылки. – Это уж как пойдет! Бывает, знаешь, как…

Но дорассказать, как бывает, Валентин не успел – Арина выглянула в окно и сообщила:

– К нам Мухин идет!

– Ой, надо же, как некстати! – Алевтина подскочила к столу, сгребла бутылки и понесла на кухню, словно районный участковый только и делал, что приходил в агентство лишь за тем, чтобы уничтожить стратегические запасы спиртного.

Входная дверь распахнулась, в секретарскую ввалился Мухин и громогласно кашлянул:

–Здр-а-асте!

Выглядел Дмитрий хоть и опрятно, застегнут был на все пуговицы, но на челе имел печать хмельной задумчивости. Никанор Потапович, стоявший в другом конце комнаты, втянул ноздрями воздух и произнес:

– Хороший коньячок-то, хранцузский небось?

–«Реми-и-и-ик!Мартин»,– утвердительно икнул Мухин.

– Вылечился после портвейна, не воротит уже? – с деланным участием поинтересовался Феликс.

– Пришлось. – Участковый глубоко вдохнул, шумно выдохнул, стараясь снова не икнуть. – Кореш мой из следственного отдела…

– Слава Семенихин, да, помню, – кивнул Феликс. – Опять у вас случилось трудное дело?

– Случилось, ой случилось! – скорбно, по-бабьи покачав головой, Дмитрий расстегнул бушлат и, не снимая его, уселся на гостевой диван. – Еще один такой же странный случай с неясной энтимал… этимол…этиологией смерти. Задохся человек и все— не пойми от чего. Ну, не ясно, чего ему не хватало, вы понимаете? Вот задохся и все, и все-о-о. Зараза такая…

Мухин опустил голову на грудь и закручинился. Сотрудники украдкой переглянулись, а директор взял стул, поставил его напротив диванчика, присел, пристально посмотрел на участкового и спросил:

– Где такой случай произошел, в каком округе?

– Да в нашем опять.– Голову Дима поднял, но теперь она самовольно запрокинулась и уперлась затылком в стену. – Случись в чужом, нам-то что за дело.

– И когда это было?

– Позавчера-а-а-а! – Мухин широко, с подвыванием зевнул и вроде как решил подремать, но Феликс не позволил:

– Дима, Дима! Смотри на меня, фокусируйся! – Директор вытянул руку и пощелкал пальцами у него перед носом. – Кто задохся: мужчина, женщина?

– Мужчина-а-а-а! – Зевота так и разрывала бедного участкового. – Тридцать лет всего. Жена с дитем у родителей были, вернулись, а он там… лежит – не дышит. А вы вот такие, вам не интересно…

– Интересно, Дима, очень интересно. Представь себе, мы даже посовещались всем коллективом и решили помочь вам с Семенихиным. Но знаешь, что для этого нужно?

– Что? – Собрав волю в кулак, Мухин поднял голову и даже на какое-то время сумел удержать ее ровно.

–Материалы дела. Мы должны их посмотреть.

– Какого именно дела? – Дмитрий старательно демонстрировал ясность рассудка и владение ситуацией, но получалось не очень.