Бродяга Ветер

Представившись, благо в этом мире мне не нужно было выдумывать для себя нового имени, я присел на свободный стул и передал Броку записку.

— Мне нужно построить жилую башню высотой в шесть этажей, с возможностью последующего увеличения этажности, — дождавшись, когда мастер дочитает записку, я стал обрисовывать задачу. — Само строение будет возводиться в городе, далеко отстоящем от Дорнер-дума. Так что во время строительства придется жить на объекте.

Заметив сомнения во взгляде Брока, я добавил, что оплачивать труд буду редкими драгоценными камнями. Моя последняя фраза стала весомым аргументом, и мастер дал предварительное согласие.

— В своей записке Лоин просит оказать любую посильную помощь, заявляя, что обязан тебе жизнью. Это правда? — на лице Брока мелькнула обеспокоенность.

Пришлось вкратце рассказать историю нашего с ним знакомства.

— Обязательно навещу его в лечебнице. Парень он хороший, несмотря на то, что скряга, — хмыкнул Брок. — Ладно, теперь о деле! Мы через три декады заканчиваем объект и сможем приступить к строительству твоей башни. Кстати, а ее архитектурно-инженерный проект уже разработан?

— Нет, но надеюсь, ты мне посоветуешь самого талантливого архитектора.

— Лучшим архитектором в нашем городе считается Аргус Художник, но он берется исключительно за «интересные» проекты, и только после предварительных исследований на месте будущего строительства.

— Думаю, эту проблему мне удастся решить, — заверил я. — Где можно его найти?..

Дом Аргуса Художника располагался в самом центре Дорнер-дума и по праву считался одним из красивейших зданий в городе. Множество цветных горельефов и барельефов смотрелись на фасаде более чем гармонично и рассказывали о непростой истории города, а надписи в небольших картушах поясняли любопытному прохожему, какому из эпизодов истории Дорнер-дума посвящен данный фрагмент. Полюбовавшись какое-то время фасадным ансамблем, я позвонил в дверной колокольчик. Двери мне открыла немолодая гнома и поинтересовалась, кто я и назначено ли мне. Услышав о том, что я хочу заказать архитектурный проект, она отвела меня в просторную приемную и, предложив присесть, попросила немного подождать. Минут через пять послышались голоса, и в приемную вошли два гнома. Один из них, заявив, что теперь он доволен, попрощался и вышел, а второй повернулся ко мне.

— Что планируешь строить? — окинув меня оценивающим взглядом, спросил он.

— Я так понимаю, передо мною Аргус Художник? — вместо ответа поинтересовался я.

— Не совсем, — признался гном. — Сам мастер-архитектор редко лично принимает заказы, но я являюсь его лучшим учеником и справлюсь с любым заказом ничуть не хуже.

— Я в этом не сомневаюсь, но все же вынужден настоять на личной встрече! — отрезал я.

С кислой физиономией ученик удалился, а через какое-то время в приемной вновь появилась гнома и попросила следовать за ней.

Кабинет мастера-архитектора был заставлен шкафами со множеством тубусов, у огромного окна стояли два чертежных стола, по бокам от которых располагались небольшие шкафчики-бюро с разнообразными измерительными и чертежными принадлежностями. У правой стены, в нише, обрамленной полосатым мрамором, разместился камин, напротив него стояли два кресла, и в одном из них, попыхивая трубкой, вполоборота ко мне сидел сам хозяин.

— Присаживайся, милейший, — учтиво предложил Аргус Художник. — Что за объект ты планируешь строить и почему проектированием должен заниматься именно я? Мои услуги стоят очень дорого!

— Цена не имеет значения! — пожал я плечами. — Мне нужен талантливый архитектор с большим опытом, который сможет учесть множество ограничений и требований к возводимому зданию, сделать его отличным от других, придав строго определенной индивидуальности, рассчитать возможность увеличения этажности и при этом уложиться за три декады. Да, и еще маленький нюанс, башня, а это именно жилая башня, будет возводиться в плотно застроенном высотными зданиями городском квартале. Причем сам город стоит в центре пустыни, в зоне, свободной от песка.

— Ты меня заинтриговал, — признался Аргус Художник. — Только я, прежде чем браться за проект, должен непосредственно побывать на месте будущего строительства. Ощутить саму атмосферу местности, создать для себя наиболее гармонично вписывающийся в нее образ будущего строения, ну и, конечно, провести кое-какие геологические изыскания. Но, судя по твоему описанию, этот город расположен довольно далеко отсюда. Путь туда и обратно займет много времени и сил. Потому буду вынужден отказаться!

— Если это единственное препятствие, то оно вполне преодолимо. Одного дня хватит на то, чтобы составить представление о местности?

— Вполне, — удивленно признался архитектор.

— Тогда я приглашаю совершить со мной небольшое путешествие в этот далекий город. Я не маг, но умею преодолевать за мгновения огромные расстояния, и если в твоей душе, Аргус Художник, нет места страху, а здоровое тщеславие все еще живет, ты примешь мое приглашение. Ведь удостоиться чести спроектировать башню в том городе мечтали бы многие зодчие.

Похоже, моя тирада упала на благодатную почву. В глазах мастера-архитектора вдруг блеснул честолюбивый огонек, и он дал свое согласие. Чтобы закрепить достигнутый результат, я поинтересовался, нет ли в доме помещения, в котором воздушный вихрь после схлопывания портала не нанесет вреда чертежам. Аргус предложил проследовать в фехтовальный зал, заметив, кстати, что им редко пользуются. Посоветовав собрать необходимое оборудование и предупредить домочадцев о своей временной отлучке, я откинулся в кресле, наблюдая за действиями мастера-архитектора. Пока он давал распоряжения своей экономке, я связался с Блюмом и попросил его нас встретить.

Глава 8

Вспомнив испытанные Чаррой трудности при прохождении портала, я посоветовал Аргусу сделать глубокий вдох. Столь нехитрый прием позволил мастеру-архитектору избежать приступа удушья, но все же без потрясений обойтись не удалось. После возвращения в Средоточие восстановились и мои антропометрические параметры, что, в свою очередь, произвело на Аргуса весьма сильное впечатление. Еще бы, я оказался раза в три выше него, и гном, за всю свою жизнь не встречавший существ крупнее драконов, а они в его мире не больше земного комодского варана, счел меня чуть ли не божеством. Благо, точкой выхода из портала я заложил холл хранилища, и встречал нас не отличавшийся выдающимся ростом домовой, иначе пришлось бы переживать за состояние рассудка мастера-архитектора. Блюм, мгновенно сориентировавшись, показал себя отличным психотерапевтом, подобрав нужные слова и интонации, сумел восстановить душевное равновесие гнома. Когда же все треволнения улеглись, домовой предложил пройти в рабочий кабинет для ознакомления с требованиями и нормативными актами Средоточия, регламентирующими возведение зданий в черте города. Потратив на изучение документов полдня, мастер-архитектор заявил, что готов к работам на месте будущего строительства.

Прогулка по городу стала нелегким испытанием для его профессиональной самооценки, но к выделенному под строительство участку Аргус Художник подошел с видом творца, бросившего вызов всему миру. Оставшееся до вечера время он провел, колдуя над своими приборами и делая зарисовки. Наконец, когда уже стало совсем темно, мастер-архитектор закончил свои изыскания и поинтересовался, как скоро он окажется в своей мастерской.

— Через пару минут! — заверил я, указав на портальный камень, что установил в пределах моего участка Хранитель Оум.

* * *

Оказалось, что фехтовальный зал все же используют по назначению. Выйдя из портала, я лицом к лицу столкнулся с рыжебородым Баншамом. С выражением крайнего удивления на лице глава предстоящей экспедиции в Железное королевство застыл, занеся тренировочный меч для удара. А когда вслед за мной появился Аргус Художник, он и вовсе его выронил. Отдышавшись, мастер-архитектор счастливо улыбнулся:

— А, это ты, мой мальчик! Что привело тебя в фехтовальный зал в столь неурочное время?

— Тренировки в одиночестве помогают привести в порядок мысли, — машинально признался он.

— Это мой племянник Баншам, — обращаясь ко мне, представил его Аргус. — И он никому не расскажет о том, чему только что был свидетелем!

— В этом нет необходимости. Мы, в общем-то, знакомы, и даже более того, собираемся завтра на рассвете в совместное путешествие.

— Вот как? Ну что же, тем лучше! Тогда пройдемте в мою мастерскую и обговорим стоимость вашего заказа и условия оплаты.

* * *

Точно в назначенное время все участники экспедиции собрались у северо-восточных ворот. Изображая небольшой торговый караван, мы погрузились на повозки и не спеша отправились в путь. Баншам выбрал головную повозку и предложил мне место рядом с собой. Поначалу он казался задумчивым и молчаливым, но по мере удаления от Дорнер-дума становился все более словоохотливым. Заведя разговор о непростой истории взаимоотношений наземного королевства с соседями, Баншам незаметно ввернул в канву своего рассказа хранителя истории и по совместительству мастера-архитектора Аргуса Художника. А затем, признавшись, что до этого дня не нарушал данное ему слово и никогда не лез к дядюшкиным заказчикам с расспросами, он, в сложившейся ситуации, все же считает необходимым прояснить природу увиденного вчера в фехтовальном зале события. Не видя ничего предосудительного в том, чтобы глава экспедиции был в курсе некоторых моих умений, я в общих чертах обрисовал ему род своей деятельности и заверил, что не причиню вреда жителям Железного королевства, когда доберусь до источника их проблем. А в качестве дополнительного аргумента прибавил, что после завершения экспедиции планирую воспользоваться не только великим талантом его родственника, но и услугами лучшей строительной артели Дорнер-дума. Мои объяснения, по-видимому, развеяли все его сомнения, потому как с этого момента Баншам стал обращаться ко мне исключительно в уважительной форме. Остальные члены отряда, заметив это, последовали примеру своего командира. Таким образом, даже не предприняв никаких усилий, я оказался в роли заместителя главы экспедиции.

Первые два дня мы двигались по торговому тракту, а к полудню третьего свернули на менее оживленную дорогу, ведущую к скромному рыбацкому поселку. Но в гости к труженикам невода мы вовсе не собирались, а направили свои повозки на поросшую чахлой травой заброшенную тропу. Прадед нашего проводника когда-то добывал руду в одном из близлежащих рудников, а когда жила истощилась, наладил контрабандный коридор, используя одному ему известный маршрут во внутренние галереи Железного королевства. Чем закончился его маленький бизнес, внук не распространялся, но подробную карту с описанием опасных зон раздобыл. Вот, ко входу в полузабытую горную выработку и лежал наш путь.

Вечером того же дня мы добрались до заветной штольни. Баншам приказал разгружать повозки и готовиться ко сну, решив, что к опасной части экспедиции лучше приступать со свежими силами.

Утром, оставив у повозок одного из участников группы, мы поднялись по насыпи ко входу в штольню. Как и предполагал проводник, проход оказался закрыт толстой металлической решеткой. Но, к преодолению подобных препятствий наш отряд был готов. Баншам извлек из заплечной сумки портативный «световой плавитель» и, ловко им орудуя, быстро проделал проход. Оказалось, лазерные технологии, которые в нашем мире лишь недавно научились использовать, применялись гномами при горнопроходческих работах с незапамятных времен. Минутная заминка, и мы, зажигая шахтерские фонари, проследовали дальше, в темноту подземных галерей. Сразу стало заметно прохладнее, но спустя непродолжительное время я поймал себя на мысли, что мне нравится приятная прохлада подземелий. Поневоле напрашивался вывод, что это странное ощущение естественно для гномов, а значит и для моего преобразованного порталом тела. Сделанное открытие вызвало у меня улыбку, теперь я отчего-то был уверен, что и клаустрофобия мне не грозит.

Проводник отряда справился со своей задачей блестяще и вывел нас к обитаемым секторам без происшествий. Когда впереди забрезжил свет, мы отправили на разведку самого юркого в отряде гнома. Вернувшись, он доложил, что наша команда вышла к сторожевому посту. В таких сторожках обычно несли дежурства престарелые гномы, они предупреждали о приближении отрядов гоблинов или их союзников кобольдов, извечных врагов подземных жителей, и следили за состоянием системы вентиляции. Чтобы не вызвать подозрений у несущего вахту дежурного, мы, не скрываясь, направились к перегородившему галерею караульному комплексу. Миновав небольшой ярко освещенный лабиринт, отряд беспрепятственно проник в здание сторожевого поста. К нашему удивлению, вахтером оказалась молодая гнома, да еще и с маленьким ребенком на руках. Она встретила нас приветливо и даже не поинтересовалась, почему отряд подошел со стороны заброшенных секторов. А вот выглядела гнома неважно. Весь ее облик говорил о полуголодном образе жизни. Заметив это, Баншам предложил ей кукурузную лепешку, с которой гнома расправилась почти мгновенно. На вопрос, как давно она несет вахту и почему вообще здесь оказалась, гнома не смогла дать внятного ответа, твердя лишь о своем долге перед королевством и готовности выполнить волю правителя. Кода же я поинтересовался ее мужем, гнома, тяжко вздохнув, сообщила, что он декаду назад ушел в тридцать четвертый сектор за продовольствием и до сих пор не вернулся. Она хотела еще что-то добавить, но тут проснулся малыш и громко закричал. Гнома, шепча успокоительные слова, взяла его на руки и без какого-либо стеснения принялась кормить ребенка грудью. Идти с нами в жилые сектора она наотрез отказалась, вновь сославшись на свой долг, но указала кратчайший маршрут.

Оставив на столе сторожки несколько лепешек и кусок вяленого мяса, наш отряд отправился дальше. Какое-то время все члены экспедиции шли в угрюмом молчании, пока Баншам не поклялся, что приложит все свои силы, чтобы уничтожить магию, сотворившую такое с подданными короля Арда.

Двигаясь в указанном гномой направлении, мы миновали два малозаселенных квартала, пока не вышли к тридцать четвертому сектору. Он располагался в огромной карстовой пещере и был прекрасно освещен. В испещренном сталактитами своде подземные жители проделали овальное отверстие, сквозь которое проникал солнечный свет. Чуть ниже отверстия на цепях подвесили огромный кристалл горного хрусталя. Отражая поступающий в пещеру свет, он перенаправлял его на сложную систему линз и зеркал. Все полезное пространство было плотно заставлено стеллажами с культивируемыми растениями. По сути, сектор представлял собой оранжерею, в которой круглый год выращивались сельскохозяйственные культуры. В узких проходах между стеллажами трудились одетые в серые хламиды гномы, но можно было заметить и пару фигур, облаченных во все черное. Баншам шепнул мне, что это, скорее всего, стражи-надзиратели.

У входа, через который мы проникли в оранжерею, надзирателя не было. Оказалось, что на нас никто даже не обратил внимания. Выстроившись цепочкой, по-другому преодолеть тридцать четвертый сектор было просто невозможно, наш отряд уверенно стал лавировать между делянками. Вскоре мы поравнялись с одним из работников оранжереи. Чтобы нас пропустить, он плотно прижался к стеллажу и потухшим затуманенным взглядом встретил отряд. Но взгляд работника не вызвал столько эмоций у членов экспедиции, сколько вызвало клеймо, «красовавшееся» у него на лбу. Это была руна «отверженный». В языке вольнолюбивого народа даже не существовало такого слова, как раб, потому, заметив клеймо, гномы не могли удержаться от негодующих возгласов. Чтобы разрядить атмосферу, Баншаму пришлось даже остановить отряд и призвать соплеменников не забывать об осторожности.

Проследовав дальше, мы вышли к ручью, воду которого использовали для полива. Через него были перекинуты мостки, за которыми располагалась прямоугольная площадка. По ее периметру, присев на корточки, принимали пищу отверженные. В центре площадки был установлен котел с варевом, а дородная гнома, стоявшая возле него, распределяла пищу. За этим процессом наблюдал страж-надзиратель, но в происходящее не вмешивался, а только поигрывал продолговатым жезлом с двумя металлическими шариками на конце.

— Электроакустический хлыст, — всплыло в памяти название прибора. — Используется пастухами для усмирения непослушных животных.

Осознание, что сей предмет применяют против своих же соплеменников, вновь подняло в отряде волну негодования. Надсмотрщик заметил это, но, видимо, рассудил нашу реакцию по-своему. Он приказал отверженным, обосновавшимся по правую сторону площадки, освободить проход и не сметь даже смотреть на свободных граждан королевства. Рассудив, что кто-то из отряда может не выдержать и дать эмоциям возобладать над осторожностью, Баншам приказал ускорить шаг. Чуть ли не бегом мы преодолели площадку, перейдя на спокойный шаг лишь метров через пятьдесят.

Наконец тридцать четвертый сектор остался позади, а галерея, в которую мы вошли, встретила нас приглушенным светом редких газовых фонарей. Но долгого перехода, к которому мы приготовились, не получилось. Впереди замелькали яркие огни, и послышалось рычание. Подняв руку вверх, Баншам остановил отряд и внимательно прислушался. Рычание приближалось.

— Ищейки, — со злостью констатировал он. — С ними и их погонщиками лучше не встречаться! Недавно мы проходили арочный желоб, ведущий в технологический коридор, вернемся к нему и попытаемся отыскать проход в другую галерею.

Развернувшись, наш отряд поспешил обратно.

Желоб вывел нас на козырек технологического коридора, расположенного под углом градусов в шестьдесят, и, если бы не ступени, вырезанные в потоках некогда расплавленной породы, подъем вверх или спуск вниз стали бы чрезвычайно опасными. Сориентировавшись, Баншам запрыгнул на ближайшую ступень и проворно стал карабкаться вверх. Ничего не оставалось, как последовать его примеру. Поднявшись метров на тридцать, мы поравнялись с полуобвалившимся козырьком. Исследовав расположенный за ним проход, Баншам заявил, что это рудный склад и будет лучше продолжить подъем. Но не успели мы преодолеть и десяти метров, как командир остановился и сообщил, что к нам навстречу кто-то спускается. Это оказался одинокий гном. Нависнув над нами, он лихо перепрыгнул на соседний поток и быстро заскользил вниз. Проводив взглядом незнакомца, Баншам решил возобновить подъем. В районе следующего козырька наклон технологического коридора становился более пологим, а желоб арочного прохода оказался хорошо освещенным. Но, едва заглянув в него, Баншам тут же скомандовал всем замереть. В проходе стояла ищейка и, почуяв нас, с яростным рыком бросилась к краю козырька.

— В рудный склад, быстро! — выкрикнул Баншам и, повторив маневр незнакомца, заскользил вниз по соседнему потоку.

Вход в складские помещения был снабжен толстой металлической дверью, которая, к нашему счастью, была не заперта. Не сговариваясь, все члены отряда принялись ее баррикадировать, подтаскивая и опрокидывая клети с рудой.

— Похоже, стражники с ищейками устроили охоту на беглеца, с которым нам «посчастливилось» столкнуться. Отряду просто не повезло оказаться в самом центре облавы, — пришел к заключению Баншам. — Баррикада надолго их не задержит! Так! В противоположном конце склада должен быть выход в плавильный цех. Попробуем пройти через производственные помещения.

Гномы, занятые выплавкой металла, не обратили на наш отряд никакого внимания, а вот находившиеся в цеху стражники бросились нам наперерез. Только задержать отряд им, конечно же, не удалось. Баншам недаром посещал фехтовальный зал дядюшки, да и остальные члены отряда оказались не лыком шиты. Так что мне даже не пришлось вступить в сражение. Наш командир, по-видимому, был хорошо знаком с планировкой цехов сталелитейного производства, поэтому, когда мы оказались в соседнем зале, уверенно повел отряд к ступеням, ведущим на второй ярус. Дорогу нам опять пытался перегородить стражник, но тщетно. Тем не менее, оторваться от преследователей отряду не удалось. В плавильный цех ворвались ищейки и прыжками понеслись к лестнице. Наспех забаррикадировавшись, мы кинулись к люку, ведущему куда-то вверх, но он оказался заперт. Баншам, вооружившись «световым плавителем», принялся разбираться с запорами и даже почти преуспел в этом, когда в помещение стал проникать едкий, токсичный газ, а все члены команды зашлись в приступе кашля. По всей видимости, преследователи решили, что живыми мы им не очень нужны, и устроили газовую атаку. Закрыв нос рукой, я бросился на помощь Баншаму. Люк не выдержал нашего синхронного удара и откинулся. Мы выбрались из лаза в большом зале, заставленном огромными цистернами-емкостями, и удача вновь повернулась к нам лицом. Система вентиляции здесь работала исправно, и газ, проникший в зал следом за нами, тут же рассеивался. Из люка стали появляться другие члены отряда, но наше счастье оказалось недолгим, два гнома так и остались внизу, задохнувшись ядовитыми парами. Заскрипев зубами, Баншам повел отряд по проходу между цистернами. Пробежав метров триста, мы свернули налево и поднялись на террасу канатной дороги, козырьком нависавшую над площадью производственного сектора. Обосновавшиеся здесь производства были связанны между собой узкоколейными железнодорожными путями и подвесными канатными дорогами, по которым сновали вагонетки. А главное, в этом секторе можно было легко затеряться. Всего лишь требовалось запустить механизм подвесной дороги и, забравшись в одну из вагонеток, затеряться в их сложном хороводе. Решить этот вопрос Баншам отправил нашего штатного механика, но, пока тот возился с системой валов и рычагов, преследователям все же удалось нас настичь. Злобное рычание выдало их приближение. Но находившийся все время начеку Баншам успел активировать «световой плавитель» и направить его луч в сторону свирепых бестий. Две особо ретивые ищейки, громко взвизгнув, рухнули замертво, а остальные, поджав хвосты, отступили. В свою очередь, стражники, укрывшись за цистернами, открыли по нам огонь из мушкетов, первым же залпом ранив в плечо Баншама и убив зазевавшегося проводника. Отстрелявшись, преследователи вновь выпустили ищеек. Одна из тварей в два прыжка оказалась возле меня и попыталась вцепиться в горло, но наработанные в Средоточии инстинкты не подвели. Увернувшись, я воспользовался метательным ножом как обычным клинком, почти полностью вогнав его в висок ищейки. Подхватив выпавший из руки Баншама «плавитель», я смог разделаться еще с двумя тварями, а две оставшиеся встретили смерть, напоровшись на мечи нерастерявшихся участников экспедиции. Кинувшиеся в атаку вслед за своими «питомцами» стражники с наскока попытались изрубить мечами меня и Баншама, вставшими у них на пути. Но, столкнувшись со смертоносным роем метательных ножей и градом ответных ударов, дрогнули и попытались ретироваться, только их незащищенные спины оказались еще более удобной мишенью. Неверно оценив зубы загоняемой «дичи», преследователи пали, но на их место в скором времени непременно должны подойти более подготовленные бойцы, и тогда… Впрочем, оставаться на месте не входило в наши планы, тем более что отрядный механик смог запустить фрикционный механизм канатной дороги. Запрыгнув в подвесные вагонетки, наш сильно поредевший отряд исчез из поля зрения неприятелей.

Глава 9

Галерея, в которую мы свернули, соединяла два жилых сектора, и в это время суток ею мало кто пользовался. Большее число газовых фонарей было погашено, а оставшиеся, дежурные, давали ровно столько света, сколько требовалось, чтобы редкий прохожий случайно не забрел в технические ответвления. Место показалось мне достаточно спокойным, чтобы объявить привал и сделать перевязку Баншаму. Повязка, наспех наложенная еще в производственном секторе, вся пропиталась кровью и требовала замены. Да и сам командир держался на ногах из последних сил. Потому передышка и хорошая порция стимулирующей настойки ему сейчас были крайне необходимы.

Вскоре после того как отряд выбрался в жилые сектора, окончательно оторвавшись от преследователей, Баншам сильно сдал, и мне пришлось брать командование на себя. Но не только состояние нашего командира послужило причиной остановки, все участники экспедиции стали вести себя неадекватно.

Ориентируясь на сигналы поискового браслета, я вел отряд к месту нахождения магического предмета, ставшего источником бед Железного королевства. Однако по мере приближения к центральным секторам подземного города состояние рассудка членов нашей группы стало вызывать тревогу. Если вялость и спутанность сознания Баншама можно было списать на ранение, то прострацию и полную отрешенность физически здоровых членов отряда нельзя было истолковать иначе, как воздействием артефакта. Ставка на защитные обереги не сработала. То ли вложенная в них магия иссякла, то ли воздействие магического предмета становилось сильнее по мере приближения к нему, но отряд в случае нового столкновения со стражниками не смог бы оказать какого-либо сопротивления, а при условии нарастания пагубного воздействия мои соратники и вовсе могли превратиться в оппонентов. Вывод напрашивался один — идти дальше мне предстояло одному. Но и оставлять на произвол судьбы потерявших интерес к происходящему членов экспедиции я не мог, а потому следовало как можно быстрее отыскать надежное укрытие. И затягивать с этим не стоило.

Надежно зафиксировав края колосовидной повязки, я помог Баншаму надеть сюртук и скомандовал подъем. Но на мою команду никто не отреагировал. Пришлось каждого гнома приводить в чувство и поднимать на ноги. Наконец, отряд двинулся в нужном направлении, и я, вздохнув, мысленно пожелал себе удачи.

После очередной развилки с техническим коридором галерея стала по дуге заворачивать влево, потому-то я вовремя и не заметил две идущие навстречу фигуры в черном.

— Стой! — рявкнул шедший первым страж и поднял руку с зажатым в ней электроакустическим хлыстом, а его напарник направил в нашу сторону раструб мушкета. — Почему в рабочее время шляетесь без дела? Кто бригадир?

— Я, — потупив взор, я сделал два шага вперед.

— С какого сектора… — хотел задать очередной вопрос страж, но не успел. Приблизившись на достаточное расстояние, я нанес ему сильный удар ногой в грудь. Потеряв равновесие, тот рухнул на своего напарника, заодно сбив и его с ног. Воспользовавшись дезориентацией стражей, я обезоружил, а затем и связал обоих снятыми с их же поясов путами. Грех было не воспользоваться таким подарком и не допросить плененных. Правда, делать это в столь неудобном участке галереи было опасно, а потому я развернул отряд и скомандовал возвращаться назад, к развилке. Оттуда хорошо просматривались оба направления, а в случае появления других стражей можно было укрыться в техническом коридоре. Но старший стражник стал громко орать и упираться, так что пришлось применить к нему «удар забвения». Конечно, после этого потребовалось тащить потерявшего сознание истерика волоком, зато второй страж стал беспрекословно выполнять все мои команды.

Допрос с пристрастием проводить не пришлось, пленник заявил, что охотно поделится любой известной ему информацией. А все потому, что абсолютно уверен в моем скором преклонении перед величием короля Арда. Обратив мое внимание на прострацию остальных членов отряда, он с усмешкой заметил, что пока их не коснулась королевская длань, несчастные не слышат повелений властителя. Им не ведомы его планы, где и как будут применять их жалкие умения, оттого-то и взгляд у бедолаг бессмысленный и потухший.

— Я даже не сомневаюсь, что скоро тоже стану «пускать слюни», но не объяснишь ли ты мне, если все так хорошо, то откуда берутся «очнувшиеся»?

— Какие «очнувшиеся»? — удивился страж.

— Те, которые отчего-то не слышат повелений властителя и даже считают их пагубными для королевства! Кстати, нам недавно довелось повстречать одного такого, и за несчастным охотилась целая свора стражников с ищейками.

— А, ты говоришь о ренегатах, — сделав презрительную гримасу, понял страж. — К сожалению, изредка появляются такие. Их неуемное упрямство, смешанное с леностью, порождает ложные сомнения в гениальности замыслов правителя и заставляет саботировать возложенные на них обязанности. Этих выродков мы отлавливаем и доставляем в тронный чертог, где король в великой милости своей полностью лишает их воли и клеймит руной «отверженный».

— Что, король собственноручно клеймит отверженных? — не веря в свою удачу, переспросил я.

— Да, это тяжкое бремя он взвалил на себя, — с фанатичной ноткой в голосе подтвердил страж.

— И как часто правителю доставляют ренегатов?

— Так по мере их появления, а это случается не часто, — ответил страж, укрепив меня в осуществимости только что придуманного плана дальнейших действий.

Сравнив физические параметры пленников, я решил, что мне больше подойдет одежда находившегося без сознания охранника, и принялся его разоблачать.

— Зачем ты его раздеваешь?! — непонимающе воскликнул страж. — Что ты хочешь с нами сделать?

— Мне понравился его мундир, — продемонстрировав ироничную улыбку, ответил я. — Лучше скажи, куда ведет этот технический коридор?

— К желобу водоотведения, — смешавшись, сообщил он.

— Стало быть, от жажды вы не умрете, а небольшое воздержание от пищи пойдет вам только на пользу, — философски заключил я, доставая из своего заплечного мешка склянку со снотворной настойкой. — К тому же, во сне есть не хочется!

Униформа была мне немного великовата, но, затянув потуже ремешки, я добился более-менее опрятного вида. Правда, запах прежнего владельца, по всей видимости не знакомого с ароматическими маслами для тела, основательно въелся в мундир, но с этим ничего нельзя было поделать. Вполголоса выражая свое отношение к нечистоплотным гномам, я оттащил мерно посапывавших стражей поглубже в технический коридор и вернулся. Теперь предстояло «отконвоировать» отряд в ближайший жилой сектор и найти для моих беспомощных друзей временное убежище. Вести такую ораву «ренегатов» в тронный чертог — подозрительно. Неизбежно возникнут вопросы: откуда они? почему так много? отчего их сопровождает только один стражник?! А вот если «ренегат» будет один и к тому же, по причине ранения, нуждающийся в постоянном присмотре сопровождающего, то шансы незаметно проскочить на аудиенцию к королю Арду резко возрастают.

Я всегда знал, что мундир стража порядка открывает перед его обладателем многие двери, а если еще и вести себя с должной наглостью, то можно без особого труда добиться поставленных целей. В королевстве же, пораженном всеобщим преклонением перед безгрешным правителем, носителей его воли слушаются и вовсе безоговорочно. В первом же приглянувшемся доме мою инвалидную команду приняли на постой и обещали заботиться до возвращения «почтенного стража». Теперь не нужно было выискивать окольных путей, ведь никому не было дела до стражника, конвоировавшего задержанного. Мало того, возницы попутных повозок беспрекословно соглашались подвезти спешащего блюстителя порядка. Таким образом, я довольно быстро и с максимальным комфортом добрался до королевского сектора подземного города. Браслет на левой руке только что не пищал, сообщая о близости магического предмета. Но нужно было еще проникнуть во дворец и не вызвать при этом подозрения.

Между тем, королевская резиденция внушала уважение и восхищение. Чтобы вырезать столь грандиозный архитектурный ансамбль в скальных породах, да еще и глубоко под землей, требовалось не только высокотехнологичное оборудование, обширные знания в доброй дюжине наук, но и мастера-строители высочайшего класса. А в том, что дворец именно вырезан, не было никаких сомнений. Несколько арочных проходов вели внутрь скалы, а сам фасад со всех сторон был окружен базальтовым траппом.

Долгие размышления в выборе прохода могли вызвать у охраны дворца сомнения в моем праве войти внутрь. Поэтому я направился к ближайшему из них. Действие тонизирующей настойки, по всей видимости, прошло, и Баншам вновь стал еле волочить ноги. Решив, что это даже к лучшему, я, прошептав ему на ухо слова извинения, схватил «ренегата» за шиворот, не забыв при этом изобразить омерзение на своем лице, и поволок к охране.

— Куда ты его прешь, капрал? Тоже умом тронулся? В «скорбный» проход его тащи, — указал направление один из охранников. — В первый раз, что ли?

Прошептав в ответ что-то маловразумительное, я ухватился еще крепче за воротник ничего не понимающего Баншама и уволок его к нужному проходу: — Повезло!

В «скорбном» проходе охранники внимательно осмотрели Баншама и велели отвести его в лазарет. Лекарь встретил нас хмурым взглядом и, поинтересовавшись, откуда этот «экземпляр», рявкнул:

— Ну что стоишь? Раздевай его! Я, что ли, должен этим заниматься?

Пришлось второй раз за день стягивать одежду с беспомощного гнома. Когда мне с этим удалось справиться, лекарь уложил Баншама на одну из стоявших поблизости кушеток, оборудованных колесами, и открыл вмонтированную в противоположную стену массивную железную дверь.

— Ну, и..? — вопросительно посмотрел на меня лекарь. — Странный ты какой-то, завози его внутрь!

В соседнем помещении стояло еще восемь таких же кушеток, на которых в прострации лежали гномы.

— Двухдневный улов, — пояснил лекарь откуда-то из-за спины. — Только сдается мне, самая жирная рыбешка только что сама заплыла в этот невод!

Мгновенно отреагировав на угрозу в словах лекаря, я резко развернулся и выбросил левую руку вперед, но метательный нож, посланный на голос, зазвенел, отскочив от быстро закрывшейся двери.

— Сам себя завел в ловушку, — самоиронично усмехнулся я. — Придется воспользоваться своим главным козырем, пока этот шустрый прозектор не сумел создать мне еще больше проблем.

Пространство комнаты стало закручиваться в спираль. Появившись на портальном камне в Средоточии, я тут же снова исчез, чтобы выйти из портала в нескольких шагах от входа в лазарет. В этот момент в дверном проеме показалась излучающая самодовольство физиономия лекаря, спешащего доложить о своем необычном пленнике.

— И снова здравствуй! — зло процедил я и нанес резкий удар в область солнечного сплетения. Лекарь сложился пополам, а я, затолкав его обратно в лазарет, плотно прикрыл за собой дверь.

— И к кому ты так спешил, мой догадливый друг? — делая страшное лицо, поинтересовался я. — Уж не к Его ли Королевскому Величеству?

— К-как ты… это? Там! — поочередно указывая пальцем то на металлическую дверь, то на выход в коридор, прохрипел лекарь.

— Сквозь стены прошел, — отмахнулся я. — Так к кому ты спешил?