Осенние цветы

— Нет. Не ты. Я… себя испугалась. Так… приятно. — Ив смутилась, увидев довольную улыбку Тиана, а потом рассердилась. — Не смейся надо мной!

— Я не смеюсь, глупенькая! — Улыбка стала шире. — Я просто счастлив. Я боялся, что ты не примешь меня.

— Не приму? — медленно, почти по слогам повторила Ив. — Тебя? Ты с ума сошёл?

— По-видимому, да. — Он, усмехнувшись, вновь наклонился и поцеловал её, но настолько быстро, что возмутиться девушка не успела. — Я буду ждать, пока ты вырастешь, Иви. И сам вырасту, конечно, я недалеко от тебя ушёл. А потом женюсь на тебе.

— Тиан! — Её словно захлестнуло раскалённой лавой прямиком из жерла вулкана. — Это невозможно, я…

— Я женюсь на тебе, — перебил он её с неожиданной жёсткостью. — Женюсь. Обещаю.

14

* * *

После обеда Ив пару часов ещё принимала посетителей, но затем повесила на калитку табличку «закрыто до завтра» и вновь сделала себе чаю. Она всё равно не могла сосредоточиться, а в таком состоянии лучше не работать, навредишь только.

Ив села на крыльцо и, размешивая мёд в чашке, уставилась на венок из одуванчиков, который по-прежнему лежал здесь. Он немного подвял, благодаря чему Ив убедилась, что цветы не иллюзорные, а настоящие. Значит, магия, которую она ощутила на венке — всего лишь отвод глаз. А то, что он попал на её крыльцо, миновав шаманскую защиту, не удивительно. За те годы, что они общались, Тиан научился разбираться в шаманстве не хуже самой Ив.

«Я женюсь на тебе»… Она грустно улыбнулась и посмотрела на небо. Редкие облачка почти не скрывали осеннее солнце, которое сегодня было особенно жарким. Ив с удовольствием подставила его лучам своё загорелое и обветренное лицо, почти как в детстве, и облизнула пересохшие от волнения губы.

Защитница, какими же наивными они были! Подумаешь, весь мир против них — справятся! Они верили в это.

Ив покачала головой и закрыла глаза, не желая лгать и сейчас. На самом деле всё было не так. Это только Тиан верил по-настоящему, а она…

Она предала его.

* * *

Через пару недель после отъезда Ив из Грааги Тиан сообщил, что его приняли в магический университет. Он был рад, и она тоже радовалась, хоть в глубине души и боялась, что Тиан там подружится с кем-нибудь ещё, найдёт себе девушку и думать забудет о деревенщине Ив. Она каждый день ждала, что так и случится, выискивала в его лице признаки влюблённости в другую, но не находила их. Перед ней неизменно представал её Тиан, такой же искренний, как и раньше.

После того поцелуя Ив думала, что теперь её друг будет позволять себе больше, тем более, что сон — не явь, ни к чему не обязывает. Но нет. Поведение Тиана не изменилось, а когда Ив, сгорая от смущения, поинтересовалась, почему, он ответил:

— Потому что тебе рано это всё. А мне со временем остановиться будет сложнее, поэтому я хочу подождать до того момента, как ты станешь жить в столице.

Ив очень сомневалась, что станет, но не возражала. И готовилась к поступлению на медицинский факультет Граагского научно-исследовательского университета изо всех сил. Без помощи Тиана, конечно, не обошлось — он постоянно присылал Ив нужные для подготовки книги и учебные пособия. Иногда девушке казалось, что голова у неё распухла от обилия информации, но Ив усердно зубрила нужный материал. Она хотела поступить не меньше, чем Тиан. Вот только родители об этих её мечтах по-прежнему не знали, Ив опасалась им рассказывать, боясь, что ей строго-настрого запретят помышлять об учёбе в столице, станут следить и даже отберут книги. Поэтому она до последнего оттягивала разговор, собираясь огорошить родителей, когда времени, чтобы ей помешать, останется очень мало.

В апреле ей исполнилось шестнадцать, и сразу после дня рождения Ив решила, что пора сообщить о своих планах на жизнь. Она ожидала криков, скандала и взрыва эмоций, но и мать, и отец проявили недюжинное хладнокровие.

— Думаешь, мы не догадались? — хмыкнул отец, когда Ив закончила. — Ты понатаскала дикое количество книг домой, целыми днями сидишь, читаешь и конспектируешь, и всё это рассчитано явно не на нашу академию из ближайшего города. Ясно же, что ты на столицу замахнулась.

— Ивочка, — мама вздохнула, — но как ты там одна будешь? Ты в городе не жила, это другое совсем.

— Если поступлю, я буду жить в общежитии. Там стипендию выплачивают, кормят бесплатно, за порядком следят. Я всё разузнала, когда с Мин ещё ездила, всё очень прилично, и таких ребят, как я, там достаточно, дразнить никто не станет. Значит… отпускаете?

Родители переглянулись и отец, поморщившись, произнёс:

— Скажи-ка мне, Ив… Какое отношение ко всему этому имеет Бастиан Алтериус?

Этого вопроса она не ожидала, искренне считая, что родственники успели давным-давно забыть о том единственном вечере, когда Ив ходила с Тианом на деревенские танцы.

— А… — Девушка сглотнула, чувствуя, как сжимается горло. Безумно не хотелось лгать, но если она скажет правду, никто и никуда её не пустит. — Почему он должен иметь отношение к моему желанию стать лекарем?

— К желанию стать лекарем не должен. А вот к желанию стать им именно в столице… — Отец вновь поморщился и, поджав губы, продолжил: — Я очень надеюсь, что ты не врёшь нам, Иви. Мне кажется, мы с твоей матерью этого не заслуживаем.

Краска бросилась в лицо, и юная шаманка опустила голову, пряча стыд во взгляде.

— Ивочка… — Лу Иша подошла к дочери и обняла её. — Ты боишься, что мы не поймём и не пустим тебя, да?

Поколебавшись, Ив кивнула и уткнулась лицом матери в плечо. Она не подтвердила и не опровергла их подозрения насчёт Тиана, но и не надо было — её реакция сама рассказала им обо всём.

— Мы пустим, потому что понимаем — какое отношение не имел бы к твоему решению Алтериус-младший, ты в первую очередь поедешь в столицу поступать и учиться. Мы знаем, что ты благоразумная девочка. Ты ведь помнишь, что аристократы не могут жениться не на себе подобных?

— Помню, — ответила Ив едва слышно, решив не упоминать, что Тиан всё равно обещал жениться на ней, а не верить его слову у неё пока не было причин.

— Даже если ты ему очень нравишься… я вполне допускаю, что он относится к тебе хорошо и искренне, — продолжала мама, поглаживая её по спине. Отец молчал. — Это всё не может быть надолго, потому что Бастиан — наследник своего отца, он обязан жениться на аристократке. Его заставят. И хорошо, если ты при этом не пострадаешь, но, представляя характер его отца, я в этом сомневаюсь, Ивочка. Пожалуйста, прекрати это, пока не поздно. У вас с этим мальчиком не может быть общей жизненной дороги.

Ив молчала, сжимая кулаки от боли, досады и понимания, что всё услышанное — правда.

— Ты не веришь мне? Хочешь, погадаем с тобой? Конечно, это нехорошо, но один раз можно.

— Не надо, мам, — она всё-таки отстранилась, быстро стёрла слёзы с глаз и постаралась улыбнуться. — Я верю. И понимаю. Пожалуйста… могу я попросить вас не вмешиваться? Я справлюсь сама. Честное слово.

— Ты можешь пострадать, — резко сказал отец, но запнулся, заметив предостерегающий взгляд Лу.

— Мы не будем вмешиваться, — мягко произнесла мать и погладила Ив по руке. — Только обещай, что будешь благоразумна и при малейшей опасности выберешь себя и свою жизнь.

— Хорошо, я обещаю.

На самом деле она сказала это только для того, чтобы поскорее уйти в комнату и вдоволь нарыдаться без свидетелей. Но позже, наплакавшись, поняла, что это обещание имеет значение. Ив могла сколько угодно рисковать собой, но она не желала, чтобы её решение продолжать общение с Тианом ударило по родителям и сестре.

15

Той ночью Ив постаралась вести себя так, чтобы Тиан ничего не понял о её моральном состоянии, но ей не удалось. Он некоторое время изучал её улыбку, и лицо его становилось всё более тревожным, а потом поинтересовался, взяв за руку:

— Что случилось, Иви?

Что она могла сказать? Да и зачем? Только расстраивать. Поэтому Ив решила ответить полуправду.

— Я сообщила родителям о том, что собираюсь поехать поступать в Граагу.

— А, — судя по лицу, Тиан поверил и ему сразу стало легче. А вот Ив, наоборот, начала грызть совесть. — Им не понравилось?

— Не то чтобы… Волнуются просто.

— Пытались отговорить?

— Немножко.

Тиан обнял её, погладил по волосам и легко коснулся губами щеки, из-за чего сердце девушки забилось быстрее.

— Не переживай, у тебя всё получится. — Он вздохнул и исправился: — У нас всё получится.

Прошёл месяц, и Ив начала собираться ехать в столицу. Брала с собой она только самое необходимое, но вещей всё равно получилось приличное количество, одних книг полчемодана. А ведь если она поступит, родителям придётся ещё и досылать ей одежду: ничего, кроме летних платьев и белья, Ив не взяла.

Университет с абитуриентами обходился гуманно: при необходимости всем предоставлял общежитие на время экзаменов, поэтому шаманке не пришлось думать о том, где останавливаться, она смогла сразу въехать в комнату и обустроиться. Условия были более чем скромные: одну небольшую комнатку пришлось делить ещё с тремя девушками, но Ив была рада и такому исходу. Но главным стало то, что они с Тианом наконец смогли увидеться.

В первый же вечер того дня, когда Ив приехала в столицу, они договорились встретиться на Дворцовой площади, и пока девушка подходила к назначенному месту, чуть не упала в обморок от волнения. Причём Ив даже не могла понять, отчего так волнуется. В конце концов, они видятся каждую ночь, только и разницы, что во сне. И вряд ли Тиан за год настолько изменился. Раньше он просто из подростка постепенно становился мужчиной, но теперь уже, наверное, всё, больше кардинальных изменений не предвидится.

О, как же Ив ошибалась! Хотя нет, кардинальных изменений не было — её Тиан остался её Тианом, но так было и раньше. Тем не менее, за прошедший год он ещё сильнее возмужал, раздулся в плечах и полностью утратил то изящное телосложение, которое было свойственно ему в подростковом возрасте. И выглядел настолько привлекательно, что Ив поневоле задумалась: интересно, сколько у него было девушек? Вряд ли Тиан просто ждёт, пока она вырастет, и никак не удовлетворяет свои физиологические потребности. Ив вдоволь наслушалась чужих разговоров в деревне и знала, что парни, в отличие от большинства девушек, в постельном плане более несдержанны. Она не собиралась осуждать друга, но что-то горячее и жадное всё равно возникло в груди, опаляя огнём сердце. Ив не хотела никому отдавать своего Тиана. И в этот момент, подумав так, она вовсе забыла о просьбе отца и матери, настолько была увлечена собственными чувствами.

Первые полчаса Тиан явно сдерживался, хотя смотрел на Ив с такой теплотой и страстью, что у неё путались мысли и заплетались ноги. Поначалу он позволил себе только один краткий поцелуй в губы и лёгкое объятие, но чуть позже, когда они уже гуляли по набережной, вдруг привлёк Ив к себе и поцеловал так, что у неё голова закружилась и дыхание перехватило от восторга.

— Как же я рад, что ты здесь, со мной, — шептал он между поцелуями, обнимая ладонями лицо девушки. — Я так ждал тебя!

— Я тоже ждала, — кивнула Ив, касаясь губами его чуть колющейся щеки. — Очень.

Слишком долго гулять в тот вечер они не могли: иначе Ив не пустили бы в общежитие. И уже практически на его пороге Тиан огорошил её сообщением, что теперь они увидятся только после её первого экзамена, то есть, через три дня.

— Но почему? — не поняла Ив. — У тебя дела?

— Нет, — он покачал головой и улыбнулся, ласково глядя на девушку. — Просто я хочу, чтобы ты поступила. А если мы с тобой станем встречаться каждый вечер, ты, во-первых, перестанешь высыпаться, а во-вторых, будешь думать не об экзаменах, а обо мне. Мозги размягчеют и результат вряд ли сильно нас порадует. Будем встречаться сразу после экзаменов, а дни между ними ты готовься. Конкурс очень большой, Иви, тридцать человек на место.

— Откуда ты знаешь?

— Мама моей университетской подруги работает в приёмной комиссии, она сообщила, сколько человек подали документы на медицинский факультет.

Тревога за собственное будущее победила ревность, которая после этих слов радостно подняла голову, но быстро была задушена.

— Думаешь, у меня есть шанс?

— Несомненно, — ответил Тиан твёрдо. — Я в курсе твоих знаний, я примерно представляю, что требуют на вступительных экзаменах, так что да, шанс у тебя есть, и большой. Полагаю, наибольшую опасность для нас представляют твои нервы.

Ив согласно кивнула. Она и правда очень нервничала, причём не столько об экзаменах, сколько о том, что станет делать, если не поступит. Хотелось обсудить это с Тианом, но девушка промолчала, понимая, что подобные вопросы только покажут её неуверенность в себе, никакого другого толка в них нет и быть не может.

16

Экзаменов было всего пять — альганский, математика, биология, химия и история. Каждый из экзаменов состоял из двух частей, письменной и устной. Письменная часть длилась два часа, и за это время необходимо было ответить подробно на тридцать вопросов. Максимальная длительность устной части составляла час, но редко на кого преподаватели тратили столько времени, обычно разговаривали с поступающим не дольше получаса. Письменная и устная части проходили в разные дни, но на обеих присутствовала комиссия из пяти человек.

Первым экзаменом у Ив была химия. Девушка кропотливо ответила на все вопросы, отметив про себя, что почти ничего не вызвало особенных затруднений, но с химией у Ив всегда всё было ладно, в отличие, например, от математики. На следующий день после письменной части назначили устную, и если накануне Ив думала, что волновалась, то перед собеседованием признала — нет, никакого сравнения. Перед письменной частью её всего лишь слегка тошнило и чуть дрожали кончики пальцев, а перед устной Ив казалось, что она сейчас хлопнется в обморок. И как она будет отвечать на вопросы преподавателей, если у неё язык не слушается и немеет горло?..

Но как только Ив вошла в аудиторию и села перед столом, за которым находилась комиссия, волнение куда-то ушло и в голове стало ясно, как в небе после дождя. Только горло по-прежнему было пересохшим, и Ив во время собеседования несколько раз пила из заботливо поданного ей ассистентом стакана с водой.

А на следующий день на большом стенде в главном холле университета были вывешены результаты первого экзамена, и Ив, найдя свой балл, от счастья и удивления едва не хлопнулась в обморок. Девяносто пять баллов из ста! Подобный результат ставил её на второе место по успеваемости, больше баллов было только у одного мальчика-аристократа. Ив невольно ему посочувствовала, понимая: раз он пошёл в немагический университет, значит, «пустышка». Так называли детей аристократов, лишённых способностей к магии. Им по жизни приходилось очень несладко.

А вечером, узнав где-то результат ещё раньше, чем об этом заговорила Ив, Тиан обнял её крепко-крепко и прошептал, что она молодец и он гордится. Это было настолько приятно, что у девушки потеплело в груди, а на лице расцвела улыбка.

— Подожди, — сказала она тем не менее строго, — это только первый экзамен.

— Первый, — кивнул Тиан, целуя её в щёку. — Но и это немало. Что у тебя там следующее?

— Альганский через три дня. Самое лёгкое.

Тиан покачал головой.

— Не расслабляйся. То, что мы считаем самым лёгким, на деле часто оказывается сложнее всего именно потому что мы расслабляемся и думаем: ну уж с этим я точно справлюсь! Я так недавно чуть не завалил зелья. Первый курс, простейшая программа, я это всё и так знаю… Ага, конечно. А на экзамене мне досталось то, что я знал не очень хорошо, из-за этого с непривычки перенервничал и такого преподавателю наварил, что он был в шоке. Но, учитывая мои прошлые заслуги, не стал больше ничего спрашивать и ставить низкую оценку, сразу дал возможность пересдать в другой день с параллельной группой.

— Не волнуйся, — Ив улыбнулась, но голос её был серьёзным. — Я не расслаблюсь. Я слишком хочу поступить.

Уже после первого экзамена большинство абитуриентов осознали свою ошибку и забрали документы, и теперь конкурс составлял пятнадцать человек на место. После альганского, по которому Ив получила заслуженные девяносто три балла, конкурс уменьшился до десяти человек на место, а она сама осталась единственной в комнате — остальные девушки не выдержали первых двух экзаменов и уехали. Чисто теоретически теперь можно было привести Тиана в гости, но абитуриентам были запрещены посещения.

Из-за того, что Ив была второй в рейтинге, с ней многие стремились познакомиться, и Тиан, услышав об этом, встревожился.

— Будь осторожна, — предупредил он её, а потом повесил на шею тонкую цепочку. — Это простейший амулет, очень слабый, но сильнее ты носить не сможешь. Однако он должен помочь, если вдруг что.

— Если вдруг — что? — уточнила Ив настороженно, и Тиан признался:

— Тебя могут захотеть убрать, как перспективного конкурента. Хотя это сложно, надзор там хороший, а за первой десяткой сейчас усиленно смотреть начали.

— Да? Не заметила…

— И не должна была, это же не конвой. Но в любом случае, несмотря на все меры предосторожности, ты сама тоже будь осмотрительнее. Не бери ни у кого из рук никаких конфет или напитков, не ходи в одиночестве даже в туалет. По ночам обязательно закрывай комнату!

— Не волнуйся ты так! Всё будет хорошо!

По правде говоря, Ив не особенно верила, что её могут попытаться «убрать» — в конце концов, это всего лишь университет, а не императорский дворец с его интригами! И поступающим шестнадцать-двадцать лет, как-то рановато для планирования преступлений…

17

Ив ошиблась. Впрочем, Тиан тоже. Убрать попытались не её, а парня-аристократа — видимо, к нему неприязнь была двойная, не только как к конкуренту по поступлению, но и как к титулованному. Юношу захотела вывести из строя девушка, шедшая одиннадцатой после третьего экзамена — уж очень ей мечталось быть в десятке лучших. В вечер накануне четвёртого экзамена пришла к нему в комнату, попыталась подлить сильное сонное зелье в чай, чтобы конкурент проспал экзамен, но парень заметил и схватил её за руку.

Ив была в шоке от этой истории, но и обрадовалась, справедливо полагая, что после подобного разоблачения все недовольные будут сидеть тише воды и ниже травы. Так и вышло.

На третьем экзамене, которой была биология, Ив набрала девяносто семь баллов, по истории получила максимум — девяносто восемь, а вот математику сдала лишь на восемьдесят, что откатило её на третье место в рейтинге поступающих, но Ив было всё равно. Она поступила!

Одновременно с этой радостной новостью пришла другая — Мин родила девочек-близняшек, так что почти сразу после окончания экзаменов Ив до сентября вернулась в родную деревню: очень хотелось увидеть племянниц, ну и заодно побыть с близкими перед долгой разлукой. Правда, уже через неделю ей срочно захотелось обратно: маленькие близнецы сводили с ума не только родную мать, но и всех, кто находился рядом. Они синхронно кричали, одновременно хотели есть, разом просыпались, и лишь засыпали не за компанию. Лучше бы наоборот! Тогда, может, у её сестры хватало бы времени хоть на что-то, кроме детей.

В предпоследний день августа Ив вернулась с столицу, и за полтора прошедших месяца полностью уверилась в том, что никогда и ни за что не захочет иметь собственного ребёнка. Конечно, племянницы были очень миленькими девочками, но только когда не орали, и Ив предпочитала находиться от них подальше.

Тиан к тому времени тоже приехал в Граагу, проведя больше месяца с матерью и сестрой на море — Ив, увидев его, даже не сразу узнала. Он загорел, и привычная ей белая кожа сменилась золотисто-бронзовой, и волосы выгорели, начав отливать рыжиной, и глаза стали более синими, насыщенными, как озёрная вода.

В тот вечер Тиан и Ив столько целовались, что у девушки заболели и губы, и щёки. И от желания более откровенных прикосновений кожа будто кололась, как шерстяные варежки, грудь напрягалась, а внизу было жарко и влажно, но Тиан почему-то медлил, не настаивая на продолжении.

— Ты… не хочешь? — выдохнула Ив, набравшись смелости и окончательно потеряв голову.