Тайна ледяного сапфира

– Тогда вечно плати за свой народ, – сказал принц, и окровавленный меч полетел из его руки к отрубленным головам. – Отныне ты принадлежишь мне вместе со всей страной.

– Как пожелает мой император, – в зеленых глазах полыхнула магия. – На все теперь его воля!

С того момента королевство перестало существовать и стало южными границами империи Эмар. А спустя десятилетие глупый император погиб на охоте, оставил вдовствовать молодую жену с новорожденным наследником. Именно с этого момента южане перестали улыбаться, ведь злопамятная принцесса фактически уничтожила все упоминания о некогда процветающем южном королевстве, раздавая плодородные земли своим любовникам и фрейлинам.

С тех пор прошли тысячелетия, сменялись императоры, а на Юге до сих пор боятся и тихо ненавидят всех ведьм и магов.

Я горько улыбнулась, завершив рассказ.

– Вот в каких условиях мне пришлось расти, – поставила на стол чашку с остывшим чаем.

– Невеселая сказка, – Бореальд придвинулся совсем близко.

– Юг тепл, но не светел, – и прежде, чем он успел бы еще хоть что-то спросить, я вышла из комнаты.

Глава 10

В комнате было тихо и спокойно. Разговор с Бореальдом словно вынул из меня душу и вытянул всю энергию. Как желе, я растекалась на ковре в гостиной. Не в силах была даже руку приподнять, настолько отвратительное ощущение царило на душе.

Я чувствовала страх, близкий к паническому ужасу. Впервые за много лет вспоминала яростные глаза отца, бьющего мать, и проклинающий нас голос. Он не ждал рождения девочки, так еще и проклятой ведьмы. В тот момент я и узнала, что являюсь прямым потомком той последней выжившей малышки в колыбельке, которую не тронула жестокая сестра.

Мою прабабку просто сослали в далекие рубежи, где не было ничего, кроме палящего солнца и глуши лесов, на самый край южных границ, где она и сгинула. Больше в истории про нее не нашлось ни единой строчки.

И вот в пять лет я узнала, что родилась не простой аристократкой из дремучей глуши, а прямой наследницей погибшего короля. Невероятно – скажете вы, страшно – отвечу я.

Каждую минуту своей жизни я боюсь всего: правды, лжи, императора, собственного отца. Даже просто историю распада Юга я впервые кому-то пересказала, ведь она – почти та самая тонкая грань, за которой начинается точка невозврата. Моя точка – смерть!

И вот грозный защитник северных границ узнал почти всю правду о моей семье, что пала от рук собственной кровиночки. Я помнила полную версию, но она навечно будет похоронена в моем гробу.

Один факт, который менял все и сразу – сердце короля проткнул не принц, а сама принцесса, которую он не смог отпустить. Ее речи были слаще яда и вкуснее смерти. Будущий император не захотел противостоять ее чарам и поддался так глупо и доверчиво, его не напугало даже ее жестокое отношение к собственной семье. Может, в глубине души он и понимал, что пригревает на груди змею, кровожадную гадюку, но сердце осталось глухо к доводам разума.

Прекрасный союз с одним недостатком – на красивую и умную императрицу засматривались многие, что позволило ей с легкостью организовать заговор и убить собственного мужа, как только она родила наследника престола.

Необычный финал для страшной сказки. В живых осталось только зло. Красивое, утонченное, но жестокое и кровожадное. Императрицу не смогли сломать проблемы, печали, тревоги и бесхребетность собственного сына. Найдя ему подходящую дурочку жену, она спровадила на тот свет и их, вырастив из внука настоящего жестокого тирана, который и присоединил северные рубежи к империи. Вдохновленный примером собственной бабки, он сам очаровал принцессу королевства Герции. Та, словно заколдованная, сама предала всю свою семью, отдавая народ в руки красавца императора.

Вот так три страны погибли под управлением моей семьи, и сейчас, спустя столько веков, тяжело назвать нас с императором родней. Но все же кровь – не вода, она со временем не растворяется. И мне было страшно, ведь даже за столь призрачный шанс добраться до власти многие люди готовы рискнуть не только жизнью, но и целыми народами.

Я же этого не желала, лишь хотела, чтобы на меня обращали как можно меньше внимания, мечтала стать незаметной. Вдова – лучший из возможных вариантов, мало ли с кем и как я поступила. Поэтому меня и обходили пятой дорогой, хоть и не могли доказать мою причастность к гибели престарелых мужей. Это необычное звание было моей броней и защитой, гарантией моего права на жизнь.

Но выстроенная мною надежная крепостная стена осыпалась мелкими осколками, стоило ярко-голубым глазам Бореальда взглянуть на меня. Я не могла дать ответ, что это: любовь, привязанность или колдовство? Эти прекрасные глаза заставляли меня терять разум, забывать об осторожности и слепо доверять их обладателю. Без раздумий выкладывать блондину всю правду, не требуя взамен ничего. Я сама не знала о нем даже полуправды. Единственное, что мне оставалось, это слухи и сплетни, которыми полнились не только южные земли, но и вся огромная империя Эмар. Что творилось в самой столице, я боялась даже представить.

Вот опять я слишком сильно ему доверилась, слишком многое рассказала. Даже не особо сведущий в истории нашей империи человек сможет понять, что я не договорила о многом. И теперь мне оставалось только молиться богам, чтобы со стороны герцога этот допрос был лишь следствием праздного любопытства, а не серьезной заинтересованности.

По полу бродили непонятные тени, а я продолжала лежать и погружаться в темную пучину переживаний. На сердце с каждым новым ударом часов становилось все тяжелее и тяжелее. Хотелось, как в детстве, спрятаться в шкаф и разрыдаться от отчаяния. Но сейчас я не могла себе этого позволить, ведь я – высокородная герцогиня с южных побережий, что подумают другие о глупой выходке? Если собственное лежание на полу я еще могла объяснить дурнотой и обмороком, то истерика не оправдывалась ничем.

Вот и приходилось просто лежать и пытаться успокоить собственные расшатавшиеся нервы. Да что этот блондин со мной сделал? Я прежде молодых мужчин боялась как огня, а с ним в одной карете ехала и даже целовалась!

Дожила, Евангелина, уже расстраиваешься из-за мужчины, да еще и ревнуешь его к деревенской прислуге! Скоро вообще на шею бантик повесишь и пойдешь себя дарить. Нет! Хватит! Собралась и взялась за работу! Нужно понять, как выкрутиться из сложной ситуации: и заказ императора не выполнить, и его монаршего гнева избежать.

Но не успела я подняться с пушистого ковра, как дверь резко стукнула о стену, и в мою комнату ворвался злой Бореальд. Впрочем, он тут же затормозил, увидев меня лежащей на полу.

Правильная мысль пришла неожиданно, я прикрыла глаза и замедлила дыхание. Хоть тут пригодился навык мгновенно притворяться спящей, спасибо всем мужьям за него.

– Евангелина, вам плохо? – герцог резко приподнял меня и встряхнул за плечи.

– У… – я разлепила глаза. – Вы кто?

– Евангелина! – ошарашенно смотрел на меня мужчина.

– Что случилось, герцог? – я в упор смотрела на него. – Что вы забыли в моей кровати?

– Вы лежите на полу в гостиной, – он осторожно помог мне встать.

– Где? – я ошарашенно водила взглядом по комнате.

– Что случилось? – Бореальд усадил меня на диван.

– Я сделала глоток чая, – растерянно запнулась, – а дальше ничего не помню, ваша светлость.

– Не переживайте, – герцог облобызал мою ладонь. – Я немедленно во всем разберусь.

Эх, в мужчинах меняется только возраст, а все остальное – неизменная константа. Думая так, я усмехнулась, глядя в спину быстро удаляющегося герцога Таутера.

Глава 11

Утро я встречала в полном одиночестве и удовлетворении. Вчера из-за моей апатии была устроена проверка всей прислуги. А больше других огребла та самая Анара за то, что не досмотрела за служанками.

Как выяснилось, в чайнике с моим чаем на самом деле оказался дурман. Мне-то, как порядочной ведьме, он был не страшен, но для обычного человека мог оказаться смертельным. Поэтому, согласно приказу вышестоящего руководства, меня не трогали и не беспокоили.

Сам Бореальд появлялся в комнате всего два раза, чтобы проверить мой бренный труп на наличие признаков жизни. Как хорошо, что о моем даре он пока не догадался и даже не почувствовал его своим магическим чутьем.

А вот третьего визита герцога я никак не ожидала. Мужчина приблизился почти бесшумно, или это я так увлеклась изучением истории Севера, что не заметила, как он вошел в мою комнату?

– Надеюсь, вам уже лучше? – блондин посмотрел на меня своими пронзительными голубыми глазами.

– Благодарю, – я отложила книгу, – гораздо лучше.

– Мои люди нашли преступника, – мужчина осторожно присел на край моей кровати. – Лекари сказали, что вас спасло лишь то, что вы с детства часто контактировали с различными цветами и растениями, любили их выращивать в своем саду. Мне объяснили, что некоторые южные цветы являются прекрасными антидотами к северным ядам. Вас спасли собственные края. Мне очень жаль, что по моей неосмотрительности вы здесь подверглись опасности. Наверное, не стоило тащить вас в нашу глушь. Пусть лучше бы Николас бушевал и злился на вас в столице, но вы точно там не пострадали бы под его присмотром.

– Вы думаете, что это первое покушение на мою жизнь? – я вопросительно приподняла бровь и усмехнулась.

– А были и другие попытки? – в голубых глазах читалось изумление.

– Как сказать, – я приподнялась на постели, – разве что на двадцатом по счету покушении я плюнула и перестала их считать. Для многих аристократов я заноза не только в мягком месте, но и просто по жизни. Маленькая выскочка, добившаяся всего только благодаря богатеньким мужьям. Некоторые обвиняют меня в распущенности и стервозности. Узнав о прекрасном и незыблемом факте моей девственности, они разводят такие шаманские танцы с бубнами, что самой хочется хохотать в голос, наблюдая за их жалкими потугами в стремлении меня опозорить. Так вот, на фоне всего этого бедлама находится третья сторона, которая не соблазняет, не проклинает, а молча пытается отравить наследницу огромных состояний под шумок и списать все на ее криворукость. Ваш лекарь не совсем прав, я на протяжении пяти лет пила микроскопические дозы сильнейших ядов и противоядий, вот по какой причине мой организм просто минимально воспринимает любые яды, так как к большинству имеет приобретенный иммунитет.

– Непростая вы девушка, Евангелина, – усмехнулся герцог.

– Вы думали, по-другому я смогла бы выжить?

– Честно, даже не мог подумать, что на вашу долю выпало столько испытаний, – подхватив мою руку, он интимно поцеловал запястье прямо в бьющуюся жилку.

– Поверьте, мое самое главное испытание, – сказала я, не пытаясь выдернуть руку, – это моя собственная семья. Вы даже не поверите, каково это – ждать нападок от родного отца.

– Да, увы, не представляю, – герцог томно поцеловал меня в ладонь. – Мой отец безумно любил меня и сестру, практически боготворил матушку.

– А где сейчас ваша семья? – я стрельнула в него глазами из-под полуприкрытых ресниц.

– Про батюшку не слышал, наверное, только глухой, – Бореальд кривовато улыбнулся, – хотя вы южанка, вам простительно. Его накрыла лавина в нулевом переходе. Их там испокон веков не было, но в тот момент она почему-то сошла. Как и все, я склоняюсь к версии о дворцовом заговоре и убийстве. Ваше присутствие в моем замке укрепило это убеждение. А матушка никогда не интересовалась деньгами и политикой. Она магиня до кончиков волос, и больше ее не интересует ничего. После похорон отца матушка забрала мою младшую сестру и укатила на родину. Теперь я раз в неделю получаю от них послания, и на этом все. Про меня самого ты и так наслышана. Про нашу тайную войну с императором знают даже на других континентах, что уж говорить про родные пенаты. Признаюсь, мне даже интересно, чем твоя семья умудрилась переплюнуть мою по степени опасности принадлежности к ней?

– Ты, наверное, знаешь, что я дочка самого захудалого южного лорда, у которого и гроша-то за душой не было. И в то же время моя матушка – младшая дочка самой знаменитой магической герцогской фамилии. Моя бабушка спасла жизнь беременной королеве и еще не родившемуся принцу, за что наша семья и удостоилась пожизненных привилегий. И как им угораздило влюбиться в друг друга, я даже не представляю. Но это произошло, и моя бабушка была в ярости, отлучив младшую дочь от семьи и дома. Отец, не получив от свадьбы никакой выгоды, тоже взбесился и возненавидел нас. Дальше я уже рассказывала, меня в шестнадцать лет продали богатому старику, после этого отобрали все имущество и выкинули на улицу. Видишь, у меня не было нежных привязанностей и семейной поддержки. Я выживала, как только могла, и вот перед тобой Профессиональная Вдова. Лучшая в своей сфере, надо заметить.

– Признаю, тут парировать мне нечем, – Бореальд поднялся. – Но есть одна идея. Одевайся потеплей, я зайду за тобой через час.

– Куда мы? – приподнявшись на подушках, я стрельнула глазами.

– Сюрприз, но тебе должно понравиться, – коварная улыбка скользнула по губам блондина.

– Я не очень их жалую, – пришлось признать, что их я просто ненавидела.

– Этот, обещаю, тебе понравится, – и мужчина почти скрылся за дверью.

– Во что хоть одеваться? – крикнула ему вдогонку.

– В дорожное, – и дверь закрылась.

Глава 12

От такого поворота событий я собралась в рекордные сроки. Не прошло и получаса, как я была полностью готова отправиться в путь. Куда же мы направимся? Я даже представить не могла, что такого невероятного может показать мне лорд Севера в этих бесконечных снежных землях.

Мои душевные метания были прерваны появлением в поле зрения причины размышлений собственной персоной. Критично осмотрев меня, блондин удовлетворенно хмыкнул и протянул руку.

– Надо же, даже тут ты отличаешься от всех моих бывших любовниц.

– Благодарю, – несмело вложила ладонь в его пальцы, – но все же, куда мы направляемся?

– Поверь, тебе там понравится, – и, подхватив меня под локоть, он увлек в коридор.

– Я настаиваю на объяснении, – упрямо поджала губы.

– Так очарование момента будет нарушено, – голубые глаза блеснули интригой. – Ты будешь мне благодарна за сохранение места назначения в секрете.

– Мне с детства сюрпризы особой радости не доставляли, – пробубнила я в пустоту.

– Я не причиню тебе боли, – мгновение, и я оказалась прижатой к твердой груди.

– Боль – не самое страшное, – я опустила глаза, – она проходит.

– Самое страшное – это потерять себя в суете жизни, – Бореальд осторожно приподнял мою голову за подбородок.

– Самое страшное – это потерять все, включая саму себя, – мои глаза наполнились непролитыми за многие годы слезами.

– Наверное, – руки на моей талии сомкнулись сильнее. – Поэтому я прошу, только сегодня, хотя бы на одно мгновение, доверься мне.

– Ты же понимаешь, что просишь о практически невозможном?

– Да, – щеку обдало теплым дыханием, – но просто хоть раз попробуй. Я не такой, как многие из нашего окружения. Да и ты другая. Я даже не могу понять, чем ты меня зацепила. Я знал о тебе еще до того, как ты стала моей подопечной, но все равно согласился тебя принять. Мне было интересно, что за роковая красотка свела на тот свет многих престарелых лордов.

– Но? Во всех историях есть свое “но”?

– Но передо мной оказалась испуганная и загнанная в ловушку девчонка, которая выглядит едва ли старше моей сестры. Она огрызалась и кричала, пряча свой страх глубоко в синих глазах. Я не верил, но в то же время читал тебя, как открытую книгу. Ты не скрывалась и не пряталась, вела себя так, как не ведут высокородные леди. И вот спустя мгновение передо мной уже другая: манерная, стервозная красотка. Но есть дилемма: в ее глазах еще больше страха. Перед двором, перед императором, перед любым человеком. И, собственно, где правда?

– Правдой был лишь страх, – я уже ждала, что герцог меня отпустит.

– Он и твоя злость, – Бореальд лишь прижал меня к себе еще теснее, – от них тебя почти трясло.

– Я знаю, – вновь отвернулась. – Мне редко удается скрывать эмоции.

– Вот и дальше не стоит этого делать, – приятный голос резко наполнился холодными тонами. – Пошли, а то не успеем до заката.

Мы медленно направились к выходу из замка. Переступив порог, увидела, как на улице кружат снежинки, украшая и так белесую землю пушистым покровом. Я зачарованно смотрела на небо. Мне, конечно, доводилось слышать о том, что в далеких краях, где вся земля белая, с неба могут падать прекрасные белоснежные мушки, которые тают, стоит к ним только прикоснуться. И вот теперь я стояла с открытым от удивления ртом и ощущала на собственном лице, как они мгновенно растаивают. Снег кружился и падал, покалывая лицо тонкими иголочками. Удивительная зимняя сказка окружала меня. На Юге не слышали даже намека на то, что белоснежное нечто из далеких краев может быть нежным и красивым.

Еще с древних времен Север и Юг враждовали, и на тот момент ситуацию спасала только маленькая империя, находящаяся в центре четырех государств. Империя Эмар останавливала войны, но сама поглотила всех нас.

Бореальд помог мне забраться на великолепного белоснежного скакуна. Конь подо мной стоял, словно вкопанный, даже не отреагировав на появление неожиданной ноши. Он только поднял косматую голову с мелкими косичками. Лоснящаяся грива вспыхнула, словно снег под редкими лучами, заблестела и начала переливаться.

Рядом заржал черный конь Бореальда, и, подхватив поводья белого красавца, герцог указал на ворота. Я лишь пожала плечами и перехватила поводья собственного скакуна. За пределы охранных стен я впервые выезжала верхом.

Нет, меня никто не ограничивал в передвижениях, но все же я боялась этой бескрайней белой пустыни. Герцог уверенно вел своего коня, и мне больше ничего не оставалось, кроме как покорно следовать за мужской спиной.

Сколько мы так скакали, не знаю. Но я поражалась, как в белоснежном сиянии герцог различает тропинку к неизвестному месту назначения. Для меня все это казалось сплошным белым пространством, на котором не различишь и следов собственных шагов. Но мужчина уверенно скакал вперед, не оглядываясь и не останавливаясь на каждом перекрестке. Я могла лишь искренне довериться этому самоуверенному герцогу, к которому испытывала непонятные чувства.

Да и сам мужчина, похоже, не мог четко сформулировать: кто мы друг для друга.

Враги? Нет, нам не из-за чего враждовать.

Друзья? Тоже нет, мы слишком мало для этого общаемся.