Свет и Тень. Разговоры с Джимми Пейджем

Джимми Пейдж, Джефф Бек, Эрик Клэптон, возможно три самых важных электро-гитариста в истории рок-музыки, — все трое выросли в городках к юго-западу от Лондона, всего в нескольких милях друг от друга. Это как если бы Вилли Мэйз, Микки Мэнтл и Хэнк Аарон вместе играли бы в одной детской бейсбольной лиге.

«Там, наверное, было что-то особенное в воде, дружище», — говорит Бек со смехом.

«Замечательно, не так ли?», — продолжает Пейдж. «И это в радиусе двенадцати то миль? Мне кажется, самое поразительное — это то, что мы не были знакомы, когда росли, но при этом наши истории так похожи. Каждый из нас был фриком в своей школе, где только один из четырех сотен детей играл на электрогитаре».

«Но в конце концов, когда до каждого из нас стали долетать слухи о парне или двух, играющих на странных гитарах, мы все встретились», — рассказывает Бек. «Ну, ты знаешь, что виден свет огней соседнего города».

И зажечься этому свету в какой-то мере помогла старшая сестра Джеффа, которая познакомила Бека и Пейджа в начале шестидесятых. «Она ходила в художественную школу, и сказала, что у них там есть парень, играющий на такой же смешной гитаре, как и я», — вспоминает Бек. «Я спросил, что за смешная гитара? Она ответила, что не знает, но это одна из гитар той странной формы. Так оно и было. Я сел в автобус и поехал домой к Джимми. Думаю, нам было по 16–17 лет.»

Неудивительно, что гитаристы быстро подружились. Оба одинаково голодные до знаний, они начали вместе проводить время, часами джемуя дома у Джимми, обмениваясь гитарными ходами и делясь фишками, которые черпали у героев рока и блюза пятидесятых. С этого момента судьбы Джеффа и Джимми были постоянно связаны между собой. И даже после сорока лет безумной рок-н-рольной жизни, нет сомнений в том, что Пейджу и Беку удалась редчайшая вещь — остаться близкими друзьями. Без этих двоих мир гитары точно был бы другим. Такие привычные ныне вещи как дисторшен, фидбек, пауэр-аккорды, длинные джемы, искусственные флажолеты, экзотические строи, работа рычагом — все это началось с Пейджа и Бека. На звук рок-н-рола эти два гиганта повлияли также сильно как Чак Берри, Элвис и Битлз.

Как думаете, почему вы так быстро прогрессировали? Потому что друг друга подталкивали?

Джефф Бек: Да, я был очень рад, что Джимми жил так близко. Вам нужен приятель с которым можно делиться идеями.

Но еще одной важной частью моего роста была моя сестра, которая приносила домой пластинки. Она была на четыре года старше, у неё были какие-то деньги, она могла уезжать и покупать новые записи рокабилли. Тебе нужны пластинки, по которым ты будешь учиться, потому что на Британском радио ты никогда не услышишь рок-н-рола. Я имею в виду, ты можешь иногда услышать «Be-Bop-a-Lula» Джина Винсента или «Lucille» Литл Ричарда, но это должна быть какая-нибудь программа по заявкам, которую нужно слушать часами в надежде, что они поставят что-нибудь интересное.

Джимми Пейдж: Был один момент почему на Британском радио вообще не крутили рок-н-рол — само слово стало неприличным. Поэтому нам надо было стараться настроиться на волну American Forces Network из Германии.

Вы помните какие-то особенные гитарные фразы, которые показывали друг другу, когда тусовались вместе?

Джефф Бек: Мы играли песни Рики Нельсона «My Babe» и «It’s Late», потому что его гитарист, Джеймс Бертон, был настолько крут. И просто много джемовали. Помню, у Джимми был двухдорожечный магнитофон, просто мечта. Микрофон, который шел с магнитофоном, он обычно приклеивал снизу под диванной подушкой. Я по ней колотил и это был лучший барабанный звук бочки, какой только можно было слышать.

Что за гитары у вас были в те далекие времена?

Джимми Пейдж: Тогда, думаю, я играл на Gretsch Country Gentleman.

Джефф Бек: В начале у меня было несколько гитар, в том числе одна, которую я сам сделал. У меня была японская Guyatone, Burns и, наконец, Fender Telecaster.

А что с усилителями?

Джефф Бек: У меня был усилитель и колонка, которые я сам сделал. Это было огромным и смешным, занимая чуть ли не весь дом. Бедные мои родители. Там был маленький динамик, но он создавал мощную стену звука.

Откуда ты взял информацию о том, как сделать усилитель?

Джефф Бек: Идешь в магазин электроники, покупаешь монтажную панель с какими-нибудь лампами, хватаешь какие-то динамики и потом собираешь вокруг этого всего колонку. Я купил динамики в магазине электроники, и спросил продавца, как получить больше высоких? А хозяин магазина ответил: «Что ты имеешь в виду? Тут уже есть все высокие, что тебе нужны. Понимаешь — все, что тебе надо, это убрать низы.» И я подумал, отличная вещь. Просто выкинь все низы.

Он так же заказал мне те динамики, называвшиеся Axiom 300s, которые отрывали тебе голову высокими частотами. Я был помешан на высоких, и моя мама просто сходила с ума, потому что её уши, так сказать, не были рассчитаны на такую громкость.

О скольких ваттах идет речь?

Джефф Бек: Ватт десять, семь. Я не знаю.

И этого хватало, чтобы вынести твоих родителей через крышу?

Джефф Бек: Забудь! Тебе будет больно от вывернутых на полную десяти ватт в маленькой комнате.

Джимми Пейдж: Я помню играл через радиоприемник своих родителей. Думаю, это был первый раз, когда я играл электро. Просто в какой-то момент обнаружил аудио вход на задней панели родительского приемника. И когда из динамиков вышел звук, то я не мог этому поверить. Джефф Бек: Да! Ты мог представить как-будто тебя передают по радио. Это было самой крутой вещью в мире. Ты мог воткнуть свое собственное маленькое соло прямо в транслируемую песню. Баланс был не очень хорошим, но это была волшебная игрушка.

Какой усилитель стал твоим первым покупным?

Джефф Бек: Я долго не мог позволить себе купить. Помню, просто пытался нарыть денег чтобы хватило на поездку в Лондон со своим приятелем, который тоже был гитарным фриком. Вдвоем мы могли справиться со своей робостью перед людьми, работавшими в гитарном магазине. Там были здоровенные усилки, типа Fender Bandmaster и ему подобных, и мы думали: «О, боже, у меня дома должен быть такой.». Но тупо не было денег. Поэтому мы просто включались в хороший усилитель и играли пока нас не выгоняли. И потом нас еще по полгода колбасило просто от воспоминаний об этом крутом саунде.

Джефф, у тебя были какие-то сомнения относительно прихода на место Клэнтона в Yardbirds?

Джефф Бек: Ни секунды. Я играл в очень хорошей команде, называвшейся Tridents, и они бредили группой Yardbirds. Я никогда её не слышал, но зато вокруг постоянно были разговоры об Эрике. Дескать, Клэптон то, Клэптон сё. Я очень устал от этих восхвалений кого-то другого. Думал: «Да шел бы Эрик Клэптон нахрен, это же я ваш гитарист».

И потом, когда однажды мы были в мелком магазинчике, и через маленький транзисторный приемник заиграла версия «Good Morning Little School Girl» от Yardbirds с Эриком Клэптоном, я сказал: «Вот круто, фантастика». Я даже и не думал, что это будет так здорово.

В общем, я был немного на кураже, когда потом, как ты знаешь, уже стоял в составе долбанных Yardbirds перед Клэптоновской публикой в клубе Marquee. Слегка волновался, но знал, что это лучший шанс, который у меня мог быть. Поэтому я за него ухватился. По счастью вечер удался. Я вытащил все фишки, которые знал, и мне аплодировали стоя.

Следующей большой проверкой было выступление в клубе в Ричмонде, где собирались все настоящие фанаты блюза. Местечко, где мы играли, было брутальным, там пованивало, и народ стоял на плечах друг у друга. Это было впервые, когда почувствовал, что меня сейчас порешат. Но я был наглым. Типа, ну хорошо, ублюдки, получите по полной.

Твой более дикий, более эклектичный стиль игры достаточно сильно отличался от Клэптоновского? В Yardbirds сразу его приняли?

Джефф Бек: Да, они были чудесны. Но, возможно, это было просто следствие успеха их первого большого хита «For Your Love», который уже выводил их на следующий после клубной сцены уровень. Если бы не это, они бы возможно потребовали от меня создания чего-то нового цепляющего, пришлось бы напрячься.

Но до того как я все осознал, мы взлетели ввысь за счет успеха записи, на которой я даже не играл. Мы взмыли как ракета, и я думал, что это зашибись. Я хочу сказать, у меня была лучшая работа, которая могла быть. У группы Yardbirds все уже было на мази, и поэтому я легко влился. Мне даже не надо было покупать новый костюм под стиль группы, я просто носил старый Эриковский, который просто замечательно на мне сидел.

Это понятно, но как остальные участники Yardbirds восприняли твой навороченный стиль игры?

Джефф Бек: Ну, на следующем сингле они позволили мне посходить с ума на обратной стороне пластинки. Я записал «Steeled Blues» чтобы продолжать блюзовую линию. А потом они стали меня подбивать на побольше безумств, типа «Как там на счет твоих звуковых фокусов?». Ну и я начал втыкать все эти штуковины и фишки, которые у меня были в Tridents — эхо, дисторшен, удары по усилку, обратную связь и прочая веселуха типа этой.

«Heart Full of Soul», твой первый крупный хит с Yardbirds был примечателен по двум причинам. Во-первых, это была одна из первых хорошо известных рок-песен с ярко выраженным восточным оттенком в риффе. Во-вторых, это был первый значительный хит, построенный с фуззовой примочкой перегруза, ставший предвестником вышедших несколькими месяцами позже песен «Satisfaction» группы Rolling Stone и «Taxman» группы Beatles.

Джефф Бек: После того как Yardbirds использовали клавесин в хите «For Your Love», им захотелось сделать что-то еще с другими инструментами. Они пригласили классически обученных индийских музыкантов, чтобы те сыграли на ситаре и табла в песне «Heart Full of Soul». Проблема была в том, что они не могли попасть в ритмический размер 4/4. А когда они свалили, то у меня в голове был рифф, который я через октаву сыграл в средней позиции на третьей струне. Потом, чтобы сымитировать звучание ситара, я записал дубль с бендами нот так, чтобы чуток не строило. И была идея использовать фузз, чтобы сделать звучание усилка грязнее.

Джимми тогда торчал в студии, и, чтобы поработать над идеей, я взял его фузз Roger Mayer. А потом, когда я записывал свою часть, то использовал Sola Sound Tone Bender, который был одним из первых фуззов, появившихся в продаже.

Джимми, какое у тебя любимое исполнение Джеффа Бека?

Джимми Пейдж: Я до сих пор помню как Джефф пришел ко мне домой, когда еще был в Yardibrds, и сыграл мне «Shapes of Things». Это было настолько хорошо — просто не отсюда и опережало свое время. И, кажется, у меня та же реакция, каждый раз когда я его слышу, чего бы он ни играл.

Джефф, а какое у тебя любимое исполнение Джимми Пейджа?

Джефф Бек: Блин, что я могу сказать? У меня внутри такое чувство гордости, когда ты видишь людей, сходящих с ума по Led Zeppelin, и знаешь, как оно все начиналось. Это такая большая картина, как тут выбрать что-то из сделанного им? Я неровно дышу к «Kashmir», и каждый раз, когда слышу Джимми по радио, тут же начинаю вспоминать о хороших деньках, что у нас были, и о музыке, что мы играли.

А что на счет Клэптона?

Джефф Бек: Это апостол, так ведь? Он — человек, на которого все ссылаются. Он лицо электрогитары.

Джимми Пейдж: Его явно Бог коснулся. «I Ain’t Got You» с группой Yardbirds была реально по-настоящему великой. Его работа и сейчас лучше некуда. Прикосновение еще работает.

Джефф Бек: У Эрика есть столько всего, чего можно показать. Помимо отличной игры, он дарит миру песни, в которых он весь.

Глава 3

«Я ВЫЖАЛ ИХ ПО ПОЛНОЙ…»

Пока Пейдж без отдыха совершенствовался в студии, группа Yardbirds с Китом Рельфом на вокале и губной гармонике, Полом Сэмвелл-Смитом на басу, Джимом Маккарти на ударных, Крисом Дрейя на ритм-гитаре и Беком на соло-гитаре выходила на новый уровень с хитами «Heart Full of Soul» и «Shapes of Things», которым удалось быть одновременно и новаторскими и коммерчески успешными. К сожалению, за строчки в хит-парадах пришлось заплатить свою цену: группа должна была вытерпеть наказание «путевкой в тур» по Америке и студийными сессиями на скорую руку.

Басист Сэмвелл-Смит пытался улучшить ситуацию, думая взвалить на себя часть руководящих функций. Они вместе со вторым менеджером Yardbirds Саймоном Нэйпир-Беллом взяли контроль над записью команды. Басист хорошо себя зарекомендовал, спродюсировав некоторые из лучших треков коллектива. Однако, даже с ростом творческого влияния, неудовлетворенность Сэмвелл-Смита продолжала увеличиваться. Когда он ушел из группы Yardbirds в середине 1966 года, Джефф Бек моментально порекомендовал взять Джимми Пейджа в качестве замены.

«Пейдж не был басистом», — говорит Бек. «Но единственным способом заполучить его — это было убедить, что это будет нормально, если он возьмет бас, чтобы группа шла дальше. Неторопливо, думаю, неделю мы обсуждали идею дуэлей соло-гитар, когда Дрейя переключится на бас, чтобы Джимми перешел на гитару».

Джимми Пейдж на басу в составе The Yardbirds с Джеффом Беком на соло-гитаре.

На тот момент Пейдж хотел присоединиться к Yardbirds сильнее, нежели годом раньше. Конечно, сессионная работа была еще прибыльным делом, но он уже чувствовал тошноту от этого занятия. Кроме того, гитарист уже созрел для того, чтобы выйти из тени и показать миру, на что он действительно был способен.

Первой записью Yardbirds с Джимми и Джеффом стала «Happenings Ten Years Time Ago», сделанная в сентябре 1966 года. Наикрутейший по части гитарных открытий и аранжировки, этот насыщенный фрагментами унылой психоделии со звуками ночных кошмаров трек соответствует уровню величайших рок-стандартов. Это был дразнящий проблеск того, чем могло бы потом стать.

«Конечно, двух-гитарная фишка с Джимми была отличной идеей», — вспоминает Бек. «Но тут таилась опасность, что рано или поздно одному из нас стало бы тесно — такова правда жизни.»

Но, как оказалось, до точки кипения дело не дошло. Во время особенно тяжелого американского тура в октябре 1966 Бек после пары концертов сошел с автобуса и из группы Yardbirds, оставив Джимми тащить это ядро. Заслуга Пейджа в том, что он не только пережил эти гастроли, но и победил, построив с остальными тремя участниками Yardbirds мощный эффективный квартет.

Было решено, что Грант и Мост будут заниматься делами Yardbirds и, начавшего сольную карьеру, Джеффа Бека. Поработав с Мостом в сессионые времена, Пейдж справедливо опасался, что как продюсер Yardbirds, тот будет далек от идеала. Старой закалки парень с фабрики хитов, мастер трехминутных поп-сингловых мотивчиков, Мост был крут по части создания подростковых кумиров вроде группы Herman’s Hermits, и, едва ли, его можно было назвать подходящим для развития экспериментальной рок-гитарной группы. Однако, в то время у Yardbirds не было особого выбора.

Никого не удивило, что идеи Моста на счет того, как возродить увядающую популярность группы, очень сильно противоречили видению Пейджа, который больше смотрел в ту сторону, куда двигался гитарно-драйвовый рок в конце шестидесятых.

В феврале 1967 года группа прибыла в студию De Lane Lea, чтобы записать очередной сингл «Little Games». В соответствии со стилем Моста, продюсер сам выбрал песню из числа сочиненных командой «со стороны». Авторами были Фил Вэйнмэн и Гарольд Спиро.

«Little Games», легковесная попсовая мелодия, дала название и стала главным треком записанного вскоре альбома Yardbirds. Пластинка была сделана впопыхах, в некоторых источниках утверждается, что буквально за три дня, и, как результат, — дикое месиво. Самыми успешными были треки, на которых заправлял Джимми. «Smile on Me», первый из блюзовых номеров на альбоме, выделялся грувом в духе работавшего с Хаулином Вульфом Хьюберта Самлина, и был сочинен Пейджем, Рельфом, Маккарти, Дрейя. В тех двух частях частях песни, где идут гитарные соло, ритм переходил к четко выраженному шафлу, на фоне которого Пейдж наворачивал самые убийственные фразы, когда-либо им записанные.

Акустический гитарный инструментал «White Summer» стал еще одним выдающимся треком на пластинке «Little Games», и он послужил четким указателем на одно из многих музыкальных блюд, что потом подаст к столу группа Led Zeppelin. В частности, «Black Mountain Side» — классика первого альбома группы. В «White Summer» отражается растущий интерес Пейджа к классической индийской музыке и характерным для фолк-гитары альтернативным строям, которые он будет успешно применять в Led Zeppеlin и сольной работе.

На пластинке «Little Games» на каждый возвышенный момент вроде «White Summer» или пьянящей «Glimpses», где Пейдж мастерски вплел в единый узор колышущиеся аккорды, со вкусом примененный ситар и авангардное прочтение обычной музыки, находились замаранные пресмыканием Моста перед попсой синглы типа «Ha Ha Said the Clown» и «Ten Little Indians».

«Микки постоянно хотел заставить нас записывать все эти ужасные песни», — вспоминает Пейдж. «Он говорил: «Ну, давай просто попробуем. А если песня выйдет плохой, мы её не выпустим.». И, конечно, это всегда выпускалось.»

И если в студии Мост прикладывал все усилия по перелицовке Yardbirds в попсовый проект, то на гастролях, где Пейдж стоял за штурвалом, Джимми выбрал совсем иной курс, толкая команду в экспериментальном бескомпромиссном направлении, которое ему виделось. К примерам подобного подхода можно отнести «Think About It», жесткую драйвово риффовую вещь, вышедшую бисайдом на не особо эмоциональном сингле «Goodnight Sweet Josephine».

Выход в 1967 году нескольких эпохальных рок-альбомов подтвердил то, что пейджевский путь больше соответствовал тому, куда все двигалось. В начале года вышел «Fresh Cream», дебютный альбом группы Cream. В том же году последовал их альбом «Disraeli Gears». В мае появился дебютный альбом Джими Хендрикса «Are You Experienced». Эти три альбома закрепили рождение формата пауэр-трио и новую модель рок-экспрессии, основанной на тяжелых перегруженных риффах.

Хэви — это было направление, в котором Джимми двигал Yardbirds во время гастролей по Америке и миру в 1967 году и начале 1968, когда они наматывали энергичные мили на бесконечных сценах, в то время как альбом «Little Games» сильно опустился в чартах и потом вообще их покинул. Пиратские концертные записи группы тех времен показывают сильную динамичную команду, способную с мощью кувалды долбить рокешные риффы типа «Train Kept A-Rollin’» и наколдовывать неизведанные музыкальные измерения в песнях вроде «I’m Confused», где Пейдж использовал новую созданную им технику звукоизвлечения, водя скрипичным смычком по струнам своей гитары и создавая тем самым жуткие атмосферные текстуры.

Тем не менее, борясь с откровенно невозможными разногласиями, Пейдж, столь же упрямый сколь и трудолюбивый, был полон решимости сделать Yardbirds успешными. В конце концов, это была группа, ради которой он оставил свою карьеру сессионщика, и поэтому он оставался им верен до их закономерно банального финала. После коммерческого провала альбома «Little Games» группа выпустила еще три сингла, прежде чем все окончательно завершилось. Последний концерт Yardbirds состоялся 7 июля 1968 года в технологическом училище небольшого британского городка Лутон.

Однако, эта неудача не смогла погрузить Пейджа в отчаяние. За время существования Yardbirds он близко сошелся с Питером Грантом. Как-то днем, торча в ужасной автомобильной пробке, Пейдж рассказал ему о своем видении новой команды, в которой он сам хотел быть музыкальным продюсером.

Грант это проглотил.

РАЗГОВОР

Как ты, в конце концов, присоединился к Yardbirds?

Они еще пару раз предлагали мне влиться, пока мы с Джеффом Беком продолжали болтать время от времени о том, как было бы здорово, если бы мы оба играли в группе.

А с тем, как я, в конце концов, реально пришел в группу, связана очень смешная история. Я пошел глянуть, как они играли на этом переполненном цивильно одетыми студентами сейшене в Кембриджском университете. Певец Кит Рельф был довольно пьяным и реально не в порядке. Он действительно потрясал устои, выдавая отличное рок-н-рольное представление. Он натыкался на все вокруг себя и поливал публику матом. Я то получал настоящее удовольствие, но вот их басист Пол Сэмвелл-Смит, будучи полностью взбешенным Кейтом и его все более нестабильным поведением на гастролях, решил покинуть группу в тот же вечер.

А между тем у группы были запланированы концерты, и они чесали свои репы относительно того, кто мог бы заменить Пола так быстро. Ну тогда я и предложил им свои услуги. Я устал от студийной тоски и понял, что у нас с Джеффом появился шанс вместе играть на гитарах. Влезать в шкуру Пола Сэмвелл-Смита немного пугало, ведь это был феноменальный басист, но я с этим справился.

Бросая студию ради весьма нестабильных людей, ты не волновался хотя бы чуть-чуть?

Я не был в курсе всей истории напрягов между Рельфом и Сэмвелл-Смитом. Это не то, о чем мы с Джеффом могли болтать. Я просто думал, что это был всего один плохой концерт.