Легенда о капитане Бероевой

— Случилось, — бойко отвечала красивая девушка, не забывая ловко орудовать ложкой, — геолог Веремчук умер, пришлось убирать его в холодильник.

— Убит? — вопрошал специальный агент ФБР-а, придав своему лицу такое выражение, будто это первая смерть в его жизни.

— Пока не известно, — лаконично заметила сыщица, заранее договорившись с Джорданом: «до поры до времени не разглашать истинных причин кончины ученого», — только вскрытие всё покажет. Видимых признаков насильственной смерти не обнаружено.

— Но как, Ксюша, вы об этом узнали? — продолжал допытывать Джонни, выражая все большее удивление, — Ведь профессура любит запираться в своих комнатушках и, чтобы попасть к ним, нужно обычно сильно стараться.

— На этот раз, дверь в его комнату оказалась чуть приоткрытой, — не моргнув даже глазом, разъяснила Оксана, уплетая гречневую кашу, приготовленную сегодня на ужин, — именно этот факт и привлек мое любопытство. Я зашла в его кубрик, а он валяется на полу без признаков жизни. Я позвала «Дока», и он, осмотрев геолога, констатировал смерть. Затем было хождение за пакетом, загрузка трупа в мешок и переноска его в морозильное помещение. Это и стало причиной нашей задержки.

— Но почему вы не позвали меня? — не унимался в своей недоверчивости ФБР-овец, — мне тоже было бы интересно осмотреть мертвое тело и само место его нахождения.

«Потому что ты американский шпион, Джонни», — подумала про себя Бероева, вслух же проговорила, продолжая строить из себя полную дурочку:

— Есть очень хотелось. Поэтому решили управиться побыстрее и никого больше не беспокоить, ведь Веремчук уже старый, а смерть не насильственная. Наверное, не выдержал всех тех потрясений, что свалились на станцию за последнее время — вот сердце его и не выдержало. Опять же — исчезновение Григоровича, могло спровоцировать какой-нибудь там рецидив.

Такое объяснение было вполне логичным, и О’Нил сделал вид, что спокойно «заглотил» выданную ему «наживку». Однако, хоть он и скрывал умело свои эмоции, по его лицу, за период их разговора, периодически, «пробегала» черная тень недоверия, которая не ускользнула от зоркого глаза опытной сыщицы.

— Может, все-таки, проведем эту ночь вместе? — продолжил соблазнять девушку Джонни, резко меняя тему разговора, желая таким образом усыпить бдительность российской коллеги.

— Раздобудешь подснежников, тогда без вопросов, — даже не «дернув» свое лицо легкой улыбкой, на полном «серьезе» и без тени смущения произнесла молодая красавица, — а пока, можешь только мечтать.

Обычно, после таких слов, разговоры принято прекращать, и американец, поднявшись со своего места, направился к выходу. Оксана же, расправившись со вкусной едой, воспользовалась тем, что они остались в помещении столовой вдвоем, подсела к доктору и чуть слышно ему прошептала:

— Не ложитесь сегодня спать, «Док», и будьте настороже. Нам предстоит провернуть одно очень интересное дельце.

— Хорошо, — ответил он, осознавая, что либо оперативница начала ему доверять, либо же это будет какой-то проверкой.

Договорившись с доктором, Бероева пошла искать еще одного человека, пообщаться с которым у нее возникла очень большая необходимость. Его она выловила в коридоре, когда тот направлялся в общую комнату отдыха, чтобы закончить свой вечер за просмотром видеофильмов. Он оказался не кем иным, как специалистом в области обслуживания тракторов-снегоходов. Зазвав Решетова к себе в кубрик, сыщица, сразу же, объяснила ему предпринятую ею предосторожность.

— Послушай, Сергей, — начала она, как бы «из далека», заговорщицки понизив голос до полушепота, — ты чем собираешься заняться сегодняшней ночью?

— Как и обычно, — недоверчиво ответил механик, не понимая, что от него хочет эта невероятно красивая полицейская, — спать буду, наверное.

— Почему, наверное? — тут же «ухватилась» за слово очаровательная собеседница.

— Потому что, я думаю, — попытался Решетов разгадать замыслы девушки, — Вы собираетесь дать мне какое-то поручение, иначе не позвали бы в свою комнату.

— А ты сообразительный, — удовлетворенно заметила сотрудница МУРа, решив наконец перейти к самой сути волновавшего ее дела, — У меня к тебе будет вопрос?

— Я так и предположил. Задавайте.

— Сможешь ли ты управлять тем снегоходом, который тебе поручили обслуживать?

— Без сомнения, — здесь говоривший взял короткую паузу и, чуть поразмыслив, добавил, — а куда нужно ехать?

— Туда, куда обычно ездят наши ученые, — прошептала Бероева, оглядываясь по сторонам, будто опасаясь, что их могут подслушать, — Как думаешь, сможешь найти это место?

— Легко, — без тени сомнения, отвечал молодой механик, — Вы спросите, как? — увидев вопросительное выражение в глазах собеседницы, промолвил Сергей, — Все очень просто. Этот снегоход-трактор представлен нашим Министерством ЧС. Он смонтирован по последнему слову техники. Там имеется все, что необходимо для навигации. Координаты отправной и конечной точки занесены на постоянной основе, так что машиной можно даже не управлять. На автопилоте — она привезет туда, куда надо.

— Действительно? — неподдельно удивилась российская сыщица, — Это значительно облегчает нашу задачу. Ты как? Готов прокатиться сегодня ночью и узнать, зачем мы все здесь находимся?

— Разумеется, — ни секунды не сомневаясь, ответил Решетов, — уж лучше быть вместе с Вами, чем сгинуть одному в лапах невиданного доселе животного.

— Кстати, — на последок разъяснила Оксана, — никакого «животного» больше нет. Теперь надо опасаться только людей. Поэтому, сейчас можешь идти смотреть телевизор, но, как все начнут расходиться, тут же иди в свою комнату и кроме меня никого не пускай, как бы тебя не просили. И еще одно не маловажное обстоятельство — до моего прихода ничего не пей и, конечно, не ешь. Все ли в этом плане понятно?

Услышав однозначные заверения нового завербованного «коллеги», Бероева вместе с ним покинула пределы своего небольшого расположения. Они вместе прошли в зал для отдыха, где решили «убить время», пока не начнется общее погружение в сон всех остальных участников экспедиции. Когда, около двадцати двух часов, все стали расходиться по своим комнатам, туда же отправились и заговорщики. Еще два часа ждали пока все уснут.

«Шевеления» и брожения в коридоре давно прекратились. Оксана, проверив исправность своего оружия и запасшись запасной обоймой, а также патронами «россыпью», потеплее оделась и, выйдя из комнаты, сразу же направилась к кубрику, где квартировал техник Решетов. Вызвав его условленным заранее стуком, они направились в приемную медицинского кабинета, где их должен был ожидать доктор Джордан. Механик, на ходу, накидывал теплую куртку, в остальном одеянии он был полностью собран, готовый длительное время пребывать на холодном северном воздухе.

Как и было договорено, Майкл ожидал оперативницу, собранный для немедленного выдвижения в путь. Увидев вошедшую к нему сыщицу и ее первого спутника, он заспешил, одевая зимнюю куртку и шапку. Они уже, совсем было, собирались покинуть помещение, предназначенное для оказания медицинской помощи, как внезапно, на самом пороге, дорогу им преградил молодой российский радист Магомед Алиев. Он заступил на службу в девять часов вечера. Сейчас же держался правой рукой за левую, по ладони которой струилась бурая кровь.

Двадцатидвухлетний парень чередовал службу с американцем Биллом Уоркеном. Он был выше своего коллеги не менее чем на двадцать два сантиметра. Своим телосложением он мало напоминал «передатчика-пианиста». Его фигура была довольно внушительной и отличалась спортивной комплекцией. Было очевидно, что он отдает предпочтение физическим упражнениям. Его походка, несколько неуклюжая, напоминала медвежью. Еще юное почти детское лицо не отличалось привлекательностью и было овальным и очень вытянутым. Черные глаза, под цвет волосам, смуглая кожа и нос с небольшой аккуратной горбинкой выдавали в нем принадлежность к кавказской национальности. Одет он был в черную форму войск специального назначения.

Появление раненого радиста, увидевшего трех заговорщиков, экипированных для выхода из теплой «Зимовки», могло спутать все планы. Пока-что он был сильно обеспокоен рукой, но потом у него могли появиться совсем ненужные им вопросы. В принципе так и случилось. Столкнувшись с ними «в дверях», Алиев, увидев одетого в теплые вещи Джордана, неподдельно удивившись, спросил:

— Вы куда, мистер Майкл? Надолго? Я к Вам с бедой.

Медицинский работник переглянулся с Бероевой. Та опустила вниз верхние веки и, чуть задержав их в таком положении, вернула обратно. На всех языках, это означало одно и тоже — знак согласия. Не говоря ни слова, девушка прекрасно дала понять, что это значит.

— Ну-с, что тут у нас? — произнес Майкл, подхватывая поврежденную руку и начиная осматривать рану.

— Взялся оголять отпаявшийся провод, — пояснил Магомед, пока врач раздевался, — такое у нас от большой нагрузки периодически происходит. Оплетку я держал двумя пальцами, оголяя концы, направляя нож внутрь — к телу, а не, как обычно принято, от себя — наружу. Не рассчитав очередного движения, нож соскочил и полоснул меня по ладони. Вот кровь течет и не останавливается.

— Ложись на кушетку, — приказал Джордан, указывая на хирургический стол.

Как только парень исполнил его наставление, врач перетянул ему руку жгутом, несколько выше ладони. Затем стал набирать лекарственные жидкости в два разных шприца.

— Почему два укола, «Док»? — приподнимаясь на локтях, выдал внутреннее беспокойство радист, — Обычно всегда делают только один.

— Чтобы кровь быстрее остановить, — не задумываясь, соврал медицинский работник, продолжая наполнять обе емкости, — сильное кровотечение. Не переживай, — придал он своему голосу шутливое выражение, — здесь присутствует ваша полиция (имелась в виду Бероева), если что — мне будет не отвертеться.

Хоть это и было сказано полушутливым тоном, но не лишено было истины. Лишь-только первый раствор был «запущен» под кожу, как Алиев стал медленно, но уверенно засыпать.

— Почему, «Док»? — только и успел он произнести, как сознание его полностью «отключилось».

— С ним все будет в порядке? — поинтересовалась Оксана, едва он засопел, погрузившись в сонное состояние.

— Да, — заверил специалист медицинской службы, — через шесть-семь часов он проснется. Нам ведь, сейчас, радиостанция не понадобиться?

— Нет, — заерзала на своем месте оперативница, понимая, что время плавно натягивается, — Давайте уже быстрей, «Док». Заканчивайте. Не забывайте, что у нас есть еще одно не менее важное дело.

Далее Джордан действовал быстрыми привычными накопленными за долгие годы навыками. «Заморозив» кожный покров возле раны, он энергично зашил его, стянув в месте разреза. Закончив эту привычную, в основном, для себя работу, он оставил спящего радиста на своей врачебной кушетке и, тут же кутаясь в куртку, поставил всех в известность, что операция завершилась:

— Все, я готов. Можно теперь выдвигаться.

Никого больше не встретив в пустом коридоре, они успешно миновали «предбанник» и оказались на улице. Пурга практически прекратилась и, сквозь редкие облака, проглядывала начинающий убывать полумесяц. В эти короткие мгновения свет его был настолько ярким, что можно было двигаться, не пристегиваясь к стальному пути. Когда же она заходила, то вся округа погружалась в сплошной непроглядный для зрения мрак.

Решили не рисковать и двигаться по привычному всем маршруту. За каких-нибудь двадцать минут, утопая в нанесенном снегу, они обошли комплекс и оказались перед российским достижением науки и техники. Перед путешественниками предстал снегоход-трактор, работающий на дизельном топливе. Он был окрашен в красно-белые цвета МЧС. На вид это был мини-автобус. С передней части, сведенной на конус там, где был расположен двигатель, к корпусу крепились две огромные лыжи. Задняя часть снабжалась двумя эластичными гусеничными подвесками. Механическая конструкция рассчитывалась на перевозку двенадцати человек и, кроме всего прочего, в ней находился отсек, предназначенный для транспортировки инструментов и грузов.

Через пассажирскую дверь, которая, действительно, оказалась не запертой и помещалась между лыжами и гусеницами с правой части этого снегохода, они беспрепятственно оказались внутри. Решетов убедился, что двигатель еще не успел остыть основательно, поэтому можно было попробовать завести его без дополнительного прогрева. Он так точно и поступил. Пусть тяжело, но при наличии совместных воздействий стартера и сжатого воздуха, движок, сделав три-четыре холостых оборота, успешно завелся.

Доведя его до нужной температуры, Сергей убедился, что установленные учеными координаты не претерпели никаких изменений. Их он успел запомнить, проводя обслуживание механизмов. Включив передачу, Решетов вывел снегоход на автоматическое движение. Глядя в окна, виднелась лишь черная пустота, «разбавляемая» белым цветом легкого снегопада, крутящего в вихрях, налетающими порывами студеного ветра. Циклон заходил на очередной круг, словно бы набирая силу, чтобы снова ударить стихией. Фарами освещалось чуть более пяти метров вперед, но это было совсем не страшно, так как вряд ли среди ровных покровов вечного льда нашлось бы какое препятствие.

Они проехали чуть более пяти километров, прежде чем достигли нужного места. За сто метров до конца путешествия навигатор стал указывать на приближение к намеченной цели, а по достижении ее, самостоятельно остановил снегоход-трактор. Сергей заглушил двигатель и трое заговорщиков выбрались наружу.

Прямо перед ними возникла небольшая ниша, углублявшаяся под лед. Она имела размер — два метра в ширину и почти три в высоту. Готовые ко всему, они шагнули в темную пустоту. Оксана, предусмотрительно, сняла варежку и засунула руку под куртку, где обхватила ладонью ручку пистолета, готовая в любой момент извлечь его наружу и начать вести огонь в любого, кто окажется впереди. Как и следовало ожидать, вход в ледовую выбоину не является целиковым. Просто его занесло снегом, а научный состав экспедиции расчищал себе только проход, необходимый для того, чтобы оказаться внутри.

Когда они преодолели пятиметровую преграду нанесенного снега, то оказались в огромной пещере. Она, наискось, углублялась в огромную толщу ледяного покрытия севера. В ширину она простиралась на все двести пятьдесят метров, в высоту только на пять, образуя огромный темный тоннель. Конца его не было видно. Исследователи подсвечивали себе фонариками, (здесь непогода не мешала распространению света), лучи от которых проникали далеко в черную пустоту. Вдоволь насладившись созерцанием объемов этого странного углубления, и следуя рекомендациям «Классика»: «помолясь усердно Богу», все отправились в дорогу.

Им пришлось пройти почти километр, прежде чем перед ними возникла огромная металлическая преграда, полукругом уходящая в глубину. Сомнений больше ни у кого не оставалось — это был космический корабль инопланетного происхождения. Основная часть его корпуса была похожа на две тарелки, соединенные вместе днищами наружу. И сверху, и снизу имелись полукруглые выпуклости. Одна предназначалась, для входа и загрузки материалов. Она, когда летательный аппарат пробил ледяную семиметровую толщу погрузилась под воду. Другая, с огромными прозрачными иллюминаторами по кругу, предназначенная для внешнего обзора, тарельчатой серединой застряла во льдах. Именно в той, что находилась в верхней части, землянами, с помощью теплового луча, доведенного до огромной температуры, было прожжено отверстие, служащее для попадания внутрь.

Справившись с внезапно охватившим их торжественно-величавым оцепенением, трое заговорщиков решили поделиться посетившими их впечатлениями. Первой нарушила молчание отважная представительница прекрасного пола:

— Все видят тоже самое, что и я?

— Это смотря, что ты видишь? — неуверенно проговорил ошарашенный Джордан, — Лично мне кажется, что я вижу нечто, похожее на летающую «тарелку», явно неземного происхождения. Однако научно доказано, что на Северном полюсе при сравнительно низких температурах, также, как в жаркой пустыне, при очень высоких, возможны галлюцинации.

— Да? — подняв кверху брови и скидывая капюшон, усмехнулась Бероева, — Я слышала, что для этого требуются определенные условия — это, как минимум: голодание и водное истощение. Мы же пока лишены этих признаков. Так-что я предлагаю: отбросить все сомнения и смело следовать внутрь.

— Но мы ведь не знаем, что там нас всех ожидает, — справедливо заметил третий член этого экипажа, кроме всего прочего отличающийся и технической частью познаний, — вдруг там радиация, или может какая ловушка?

— Вполне возможно, Ксюша, — согласился Майкл с утверждением техника, — я бы не стал рисковать и заходить туда так бездумно. Не известно, какие нас ждут там сюрпризы.

— Нет, — убежденно, наполняя свои изумительные глаза невероятным энтузиазмом, заявила оперативница, — мы обязательно туда войдем и узнаем, что от нас скрывают «любезные» господа ученые. Ведь они же сюда проникают совершенно целенаправленно и безбоязненно, тем более, что именно за этим, мы сюда и приехали. Всё — в сторону все сомнения, идемте знакомиться с загадкой Вселенной.

Следуя пожеланию сотрудницы МУРа, трое заговорщиков ступили на тарельчатую окружность, имеющую в длину двадцать метров, сравнявшуюся с ледяным дном углубления и, преодолев ее, вошли внутрь таинственного аппарата.

Глава X

Пришельцы

В то же самое время в оставленной ими «Зимовке» О’Нил, размышляя над странным поведением своей российской коллеги, наткнулся на мысль, что она в тайне от него, возможно, чего-то там замышляет. Между двумя странами всегда существовали натянутые отношения и некое непримиримое противостояние. Поэтому, он никак не мог допустить, чтобы эта, пусть и прекрасная, девушка обошла его в вопросах, связанных с национальной безопасностью, к чему в Америке относились очень ревностно и серьезно.

Он никак не мог уснуть и ворочался из стороны в сторону. Желая во чтобы-то ни-стало разрешить тяготившие душу сомнения, Джонни отправился к комнате девушки, намереваясь непременно с ней пообщаться. Не смотря на то, что было уже три часа «ночи» — самое время, чтобы спокойно спать, ФБР-овец стал настойчиво стучать в дверь «каморки» Бероевой, создавая невероятный шум в коридоре спального блока. Это неистовство продолжалось на протяжении десяти минут. Из соседних кубриков стали выглядывать недовольные члены команды, но увидев раздосадованного агента, тут же с ворчанием «убирались» обратно.

Отбив себе все ладони, О’Нил прекратил грохотать и начал прислушиваться. Внутри не было слышно никаких «шевелений». Нехорошие сомнения стали все больше захватывать его мысли. Не размышляя более ни секунды, он мощнейшим ударом ноги сломал хрупкий выдвижной ригель, высадив преграду, отделявшую его от разгадки. Ожидания американца не обманули: спальный отсек оказался пустым. Вспомнив все нецензурные слова, какие только смогли всплыть в его памяти, Джонни направился к комнате Кригера. Тот разбуженный шумом моментально открыл своему соотечественнику.

— Пора начинать действовать, — заявил специальный агент ФБР-а, лишь только переступил порог его кубрика, — «Русская», очевидно, сейчас уже мчится на «место». Поэтому, думаю, что пришло время срок «часа ноль» немного подвинуть.

— Где она? — не понял биолог, удивленно вытаращив глаза.

— Там, где ей, совершенно, не следует быть, — зло прошипел О’Нил, костяшками пальцев постукивая по голове ученного. — Хватит уже «тормозить» профессор. Пора проснуться и выполнять то, что поручила нам Родина.

— Да-да, я понял, — словно очнувшись от какого-то кошмарного сна, проворчал Уильям, доставая из-под своей кровати небольшую дорожную сумку. В ней находилось: два полностью экипированных израильских автомата «Узи» и, кроме них, по четыре запасные обоймы. Также много патронов было разбросано россыпью на дне полу-брезентовой емкости.

— Начинаем «Док» (таким образом, в Америке, принято обращаться к любому человеку, имевшему научную степень), — произнес Джонни, направляясь на выход, — значит действуем так: я вышибаю двери и расстреливаю тех, кто находится внутри комнат. Ты же, в свою очередь, меня прикрываешь и убиваешь тех, кто будет выскакивать из своих помещений. У них, конечно, оружия нет, но кто знает, на что способны люди в отчаянном положении?

Последнюю фразу он уже договаривал, уверенно вышагивая по коридору. Первым делом он направился к радиорубке, чтобы исключить возможность всяческих радиопередач. Дверь оказалась не запертой: в помещении никого не было.

— Что за «херня»? — не понял О’Нил, начиная предполагать, что его возможно переиграли, и он намного опаздывает за своими противниками, — Куда, интересно, все подевались?

Его так внезапно зародившиеся сомнения все более крепли, тем более, что его словно «прострелила» одна очень беспокойная мысль: «Она же, кроме баловства с радиограммами, очень сблизилась с доктором». Это предположение погнало специального агента к комнате Джордана. Не утруждая себя вежливым обращением, Джонни, с ходу, высадил дверь. Как он и предположил, комната оказалась пустой. Тут его начало охватывать чувство, близкое к панике. Как угорелый, он бросился в приемную медицинского кабинета.

Первое, что бросилось ему на глаза — это лежащий на хирургическом столе, без движений, Алиев. Было очевидно, что он погружен в принудительный сон. Самого врача нигде не было. ФБР-овец даже взял на себя труд осмотреть холодильник, где стало больше еще на один черный мешок, специально предназначенный для хранения трупов. «Надо в него заглянуть», — будто бы молоточки, стучала идея в голове ФБР-овца. Расстегнув молнию, О’Нил обнаружил, что кроме мертвого тела внутри находится очень знакомый ему брезентовый кожух. Открыв его, он убедился, что все предметы находятся в сборе и присутствуют на своем месте.

Выйдя в приемную, где его ждал профессор, занимавшийся разглядыванием бесчувственного радиста, американский специальный агент произнес:

— Все, мистер ученый, нас раскрыли, причем Джордан вступил с нею в сговор. Так-что решение назначить «час ноль» раньше времени, считаю оправданным.

Тут он наставил израильский автомат прямо в голову мирно посапывающего радиста и произвел одиночный выстрел, не удержавшись, чтобы не прокомментировать свои действия:

— Этот уже не проснется. Пойдем «валить» тех, кто остался.

Они шли быстрым уверенным шагом. Достигнув коридора спальных отсеков, Джонни увидел, что на звук его выстрела вышел из своей комнаты, чтобы узнать в чем, собственно, дело, второй радист Билл Уоркен. Короткая очередь сразила его наповал. Далее все происходило, словно в каком-то кошмарном сне, более напоминающим безжалостную жестокую бойню. Американский спец-агент, поочередно, вышибал все двери, ведущие в личные помещения членов «Зимовки» и там, где оказывались мирные люди, смертоносными очередями, «сыпавшимися» из его автомата, отбирал у них жизни. Те немногие, что объятые паникой отваживались выскочить из своих кубриков, попадали под огонь профессора Кригера.

За каких-то сорок-пятьдесят минут с начала этой ужасной трагедии было уничтожено все население этого небольшого сообщества, призванного обеспечивать нормальное функционирование северного «Зимовья». Зрелище было ужасным. В коридоре валились пять мертвых тел. Прежде чем умереть, они «окрасили» полы и стены в кроваво-красный цвет. Остальные покойники находились в своих спальных отсеках, убитые, даже не получив возможности ко спасению и не успев оказать хоть сколько-нибудь достойный отпор. Не тронутой осталась только комната, где размещался американский генетик Рамирес. Когда все закончилось, а трупы сосчитаны, О’Нил подошел к кубрику ученного и, постучав, бесцеремонно воскликнул:

— Джеймс, выходи. Все закончилось.

Не следует быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что эти три человека находились между собой в тайном сговоре, причем главным в этой троице был ФБР-овец. Это следовало по тому грубому тону, с каким он к ним обращался:

— Значит так, господа наши профессоры, вы остаетесь здесь, а мне необходимо отправляться на поиски троих беглецов. Ведь, как следует из подсчета потерь, их должно быть то же количество, что и нас. Вы остаетесь на базе, чтобы обеспечить ее охрану. Любого, кто сюда зайдет, убивать без сожаления.

Одевшись в теплые вещи и, захватив с собой оружие со всеми запасными восьмью магазинами, Джонни вышел на улицу. Снаружи продолжало пуржить, но снегу валило гораздо меньше. Уже можно было различать предметы в пяти метрах перед собой. Пристегнувшись к тросово-стальному пути, он направился в сторону топливной емкости. Достигнув цели, специальный агент с удовлетворением обнаружил, что оставленный им здесь ранее двухместный снегоход, остается на месте. Занеся в навигатор необходимые координаты, специальный агент ФБР-а двинулся в путь.

Пока он занимался уничтожением всех «лишних» людей на территории комплекса, другие заговорщики занимались обследованием представшего их виду инопланетного корабля. Внутри существовало довольно слабое освещение, поддерживаемое химическими фонарями, или, как их еще называют, самосветящимися палочками. Исследователи сразу же попали в командный центр всего этого аппарата. Не смотря на то, что снаружи была низкая морозная температура, внутри оказалось довольно тепло. Доступ холодного воздуха словно бы прерывался некоей невидимой завесой, не позволяющей происходить климат-обмену. Дышать внутри было намного легче, чем до этого было на улице. Создавалось впечатление, что там присутствует один только очищенный кислород безо каких-либо примесей. Спутники, почувствовав благоприятную обстановку, сразу же скинули капюшоны и расстегнули теплые куртки.

При входе слева, на металлическом полу был установлен обыкновенный небольшой генератор земного происхождения, работающий на дизельном топливе. Запустить его оказалось достаточно просто, обычным нажатием кнопки стартера. Лишь только двигатель начал работать, внутренность этой «тарелки» наполнились ярким светом. Ее помещение имело размер двухсот тридцати метров в диаметре. Справа, в нижние части инопланетного корабля, через небольшой круглый люк вела металлическая вертикальная лестница. По кругу, перед пультами управления, были установлено три кресла, на равном удалении друг от друга. Они образовывали некий невидимый равносторонний треугольник. Два были пустыми, в одном, самом дальнем, кто-то сидел.

Кроме этих посадочных мест, имелось еще и четвертое, расположенное в самом центре пункта управления кораблем. Оно было окружено тремя отдельно-стоящими стойками, заканчивавшихся небольшими бортовыми компьютерами, и, очевидно, было способно вращаться по кругу торчащей из пола оси. Скорее всего это была рабочая точка командира инопланетного корабля. Оно также, как и другие два, пустовало. Посередине, между капитанским мостиком и одним из пустующих (правым) кресел, был установлен переносной хирургический стол, явно, земного происхождения. На нем лежало вскрытое тело пришельца. Рядом находились специальные постаменты, служащие для установки на них технических принадлежностей и научного оборудования. На них размещалась целая научно-исследовательская лаборатория.

— Интересно, что они ищут? — высказала вслух общие мысли Бероева, зачарованным взглядом осматривая изнутри чужеродное летательное устройство, — Неужели нельзя было все это перенести куда-нибудь в секретную военную базу?

— Видимо то, что здесь находится, гораздо секретнее, чем можно себе представить, — высказал свое предположение Джордан, восхищаясь инопланетными достижениями науки и техники.

— Смотрите, — вдруг, воскликнул Решетов, указывая на дальнее кресло, — там кто-то сидит.

— Действительно, — согласилась оперативница, только сейчас заметившая эту ускользнувшую от зоркого глаза особенность.

— Давайте посмотрим, кто бы это мог быть? — добавила она, извлекая из-под одежды оружие и беря на прицел неизвестного.

Осторожно ступая, она, первая, стала медленно приближаться, готовая в любой момент открыть огонь из своего пистолета. Остальные спутники следовали точно за ней. Приблизившись вплотную, Оксана резко выскочила из-за кресла и невольно вскрикнула от неожиданности, опустив вниз вооруженную руку. Она произнесла только одно слово: «Анубис». Двое других спутников поспешили к ней, чтобы улицезреть то, что так взволновало их предводительницу.

Представшее их взорам зрелище, действительно, не являлось обычным. В своем рабочем кресле сидел представитель инородной цивилизации, не подавший признаков жизни, но отлично, при том, сохранившийся. Как и было упомянуто ранее, он был похож на древнеегипетского проводника в загробное царство, однако существовали и их различия. Вместо головы шакала, этот «экземпляр» чужеродного Мира имел волчью морду и был похож больше на мерзкого оборотня, чем на величавое Божество. Мохнатая серая удлиненная рожа, имела четыре маленьких красных глаза, с черными зрительными «яблоками» посередине. Рот был чуть приоткрыт, обнажая острые словно бы стальные зубы и малиновый язык, чуть вывалившийся наружу. Привычный черный нос, имел несколько розоватый оттенок. Остроконечные ушки, как у овчарки, торчали концами кверху. Густые волосы ослепительно черно-бурого цвета, закручиваясь в спиральные локоны, начиная ото лба и заканчиваясь под ушами, торчали из стороны в сторону, опускаясь на широкие плечи.

Туловище было довольно внушительным и похоже на человеческое. Оно было одето в темно-синюю форму, украшенную множеством блестящих предметов. По груди, от плеч к паху, шли две расшитые золотом полосы. Ключичные области полностью до спины облагались подобным же замысловатым рисунком. Волосяной покров лица заканчивался в нижней области шеи. Не скрытые рукавами ладони были зелено-коричневатого цвета, давая основание полагать, что остальная часть тела имеет точно такой же окрас. В структуре своего строения они были похожи на человеческие, только, вместо пяти, имели шесть пальцев — по два больших с каждого боку. Оканчивались они небольшими загибающимися книзу металлического цвета когтями. Ноги не имели обуви и выделялись ступнями — минимум пятидесятого размера. Они также, как и руки, на своих шести свободно отстоящих друг от друга пальцах не были лишены мощных когтей, имевших определенную схожесть со сталью.

— Так вот кого нам пытались изобразить, — закончив осмотр, высказал медицинский работник мысль, будоражившую также и «закипающий» разум московской оперативницы, — не понимаю только зачем? Ведь убивать обыкновенными пулями намного проще и менее проблематично. Зачем было создавать столько ненужного «геморроя»?

— Очевидно это делалось для того, чтобы, таким необычным-вот образом, воздействовать на психику научных сотрудников, — предположила Оксана и предложила перейти к следующему уже вскрытому телу, убирая оружие назад в оперативную кобуру, — давайте осмотрим следующего покойника, а затем начнем делать выводы.