Помоги проекту - поделись книгой:
Окончательно сбитая с толку, Пейшенс даже не знала, что ответить. Она еще раз взглянула на этого незваного помощника и повернула голову к карнизу.
Кошки там уже не было.
– Она... она пропала! – вскрикнула Пейшенс. – Кошка!
В отчаянии Пейшенс снова посмотрела вниз – мужчина все так же стоял там и глядел на нее. Он улыбнулся и понимающе кивнул.
– Да, очень красивая, просто очарование, – сказал он тем снисходительным голосом, которым говорят с больными детьми.
– Ее здесь уже нет, – покачала головой Пейшенс.
– Да, я вижу, – согласился полицейский, и улыбку сменило выражение искреннего сочувствия. – Я понимаю, что вы этим очень расстроены.
Пейшенс смерила его сердитым взглядом.
– Да, – процедила она сквозь зубы. – И хватит об этом.
Она повернулась к своему окну и, держась руками за стену, осторожно одной ногой встала на свой подоконник, схватилась за раму и уже собиралась перенести вторую ногу, как вдруг – споткнулась.
Пейшенс не смогла сдержать крика ужаса: она потеряла равновесие, пошатнулась и едва не упала. Отчаянно хватаясь за стену, она все- таки смогла удержаться, однако теперь положение осложнилось: край ее широких брюк зацепился за угол кондиционера (поэтому она и споткнулась). Пейшенс попалась, как мышка в мышеловку.
Снизу раздался решительный, не терпящий возражений голос:
– Номер вашей квартиры?!
– Двадцать три!
Пейшенс стояла, прижавшись к стене, и осторожно, боясь сделать лишнее движение, пыталась высвободить ноту. Сердце прыгало как безумное. Вдруг послышался ужасный, не предвещавший ничего хорошего звук: кондиционер начал падать. Винты, на которых он крепился, все-таки не выдержали. Пейшенс, все так же держась за стену, попыталась ногой удержать его, но все ее усилия были напрасны: кондиционер был слишком тяжелым. Сейчас этот ящик свалится вниз и ее тоже потащит за собой, ведь так и не удалось отцепить проклятую штанину!
– Господи! Господи! Пожалуйста... – прошептала Пейшенс. Из ее комнаты донесся грохот – и через несколько секунд из окна высунулся мужчина, тот самый, что стоял внизу.
– Давайте руку!
Он перегнулся через подоконник и протянул руку, но едва смог достать до кончиков ее пальцев. И тут вновь раздался отвратительный металлический скрежет – кондиционер сорвался вниз и со страшным грохотом разбился о землю. К счастью, штанина все-таки разорвалась – отодранный лоскут лежал среди обломков. Но Пейшенс опять потеряла равновесие и на этот раз, оступившись, не смогла удержаться.
Она попыталась что-то крикнуть, но вопль застрял у нее в горле. Теперь конец...
Пейшенс едва смогла осознать, что еще жива и что, хотя она и висит где-то между небом и землей, кто-то крепко держит ее за руки. Она подняла глаза: ах да, этот полицейский.
– Я держу вас! – прокричал он, пытаясь втащить ее на подоконник. – Я вас держу!..
Пейшенс шарила голыми ногами по стене, стараясь за что-нибудь уцепиться. Мужчина крепче сжал ее руки и стал медленно втаскивать внутрь. Еще одно усилие – и она уже лежала на подоконнике. Последний рывок – и Пейшенс, вскрикнув, свалилась на пол комнаты, а ее спаситель упал на нее.
Пейшенс тяжело дышала. Она никак не могла оправиться от случившегося, но и на его лице все еще было испуганное выражение.
– Вы были на волосок от смерти.
Она, не в состоянии пока произнести ни слова, кивнула в ответ, но через некоторое время все-таки прошептала:
– Спасибо.
Пару минут они лежали, не двигаясь и не говоря ни слова. Пейшенс немного пришла в себя – и тут же представила, как ужасно выглядит все это со стороны: она в разорванной одежде лежит на полу с каким-то незнакомцем. Она села, бесцеремонно оттолкнула его и вскочила на ноги. Мужчина продолжал смотреть на нее, встревоженно и немного огорченно.
– Вы в порядке?
– Все хорошо, – поторопилась ответить Пейшенс. – Прекрасно. А вы?
Мужчина встал, приглаживая рукой темные волосы. Он был высокий, широкоплечий, с мускулистым, как у гимнаста, телом, узким лицом аскета, не слишком красивыми, но тонкими, точеными чертами лица и глубоко посаженными карими глазами.
– Я-то нормально, – наконец сказал он, – но вот...
Он замялся, посмотрел на Пейшенс, а потом, смутившись, уставился в пол.
Этот момент May и выбрала для своего возвращения. Она постояла на подоконнике, равнодушно глядя на двух находившихся в комнате людей, а затем уверенно спрыгнула на пол, лениво потянулась и зевнула, затем посмотрела на Пейшенс и, громко мяукнув, выбежала в открытую дверь.
Пейшенс дождалась, чтобы кошка скрылась из виду, и только тогда повернулась к своему спасителю и улыбнулась:
– А вот и кошка.
Его глаза расширились от удивления:
– Так вы говорили серьезно!
– Ну да.
– Значит, вы полезли туда, – он кивнул в сторону окна, – чтобы снять с карниза вашу кошку?
– Нет. То есть, конечно, да, но это не моя кошка.
– Еще лучше! Вы там спасали чужую кошку? – Он действительно был потрясен. – Да... Это просто... просто... Ну, у меня нет слов!
– Что же тут особенного. Ведь вы же бросили все свои дела, чтобы спасти меня.
– Но я-то ведь думал...
– Я знаю, знаю, что вы думали, – ехидно прервала его Пейшенс. – Вы думали, что мы могли бы справиться с этим вместе.
Мужчина пожал плечами:
– Ведь нас учат так разговаривать с теми, кого надо срочно спасать.
– Что ж, вас хорошо учат. Вы же спасли меня.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Мужчина уже открыл рот, собираясь что-то спросить, по нему было видно, что за вопрос его мучает: «Кто вы? Можно с вами познакомиться?» Однако девушка, не привыкшая к мужскому вниманию, очень смутилась. Она, не зная, как повести себя в такой ситуации, беспокойно обвела глазами комнату, взглянула на часы и вскрикнула:
– Боже мой! Я же опоздаю! Мне уже давно пора выходить!
– Но...
Пейшенс заметалась по комнате, собирая нужные ей вещи – папка, портфель, тубус с рисунками, сумочка.
– Ох, простите, у меня сегодня важный отчет, – извинялась она, собирая лежащие на столе бумажки.
– А-а... – Мужчина удивленно следил за ней и наконец сказал: – Что ж, удачи вам.
– Спасибо, –улыбнулась Пейшенс. Она уже направилась к выходу, но растерянно остановилась, увидев, на что теперь похожа ее входная дверь: покосившаяся, едва держащаяся на своих петлях. Мужчина заметил ее беспомощный взгляд.
– По поводу двери не волнуйтесь, – обнадежил он. – Думаю, она еще постоит.
– Правда? – Пейшенс благодарно улыбнулась. – Еще раз вам спасибо.
– Ну, давайте, а то опоздаете.
Пейшенс кивнула и выбежала из комнаты, но, споткнувшись о порог, выронила сумочку. Пришлось задержаться, чтобы поднять ее. Наконец она все-таки захлопнула дверь и скрылась.
Мужчина посмотрел ей вслед, подергал дверь, чтобы проверить, хорошо ли она закрыта, и уже собирался уходить, как что-то заметил на полу.
Бумажник Пейшенс.
– Наверное, вывалился из ее сумочки.
Полицейский покачал головой, но не смог сдержать снисходительной улыбки. Он поднял с пола бумажник и отправился по своим делам.
Глава 2
Нет зрелища прекраснее, чем прекрасное лицо.
Немного зловещая, неприступная, как огромная крепость, громада «Фабрики Красоты» блестела на солнце каменной облицовкой. Отполированные плиты сверкали, словно железные латы. От этого зрелища даже мороз шел по коже. Пейшенс, крепко сжимая в руках папку, пробежала через вестибюль: звук ее шагов по скользкому, напоминающему черный лед мраморному полу эхом отозвался в высоких сводах. На одной из стен огромного, уставленного современной техникой вестибюля красовались бронзовые буквы:
Над названием помещалась эмблема компании Хедаров – профиль классически красивой женщины, безмятежно смотрящей вдаль. На случай, если недалекий посетитель не поймет намека, по всему вестибюлю были предусмотрительно установлены плазменные экраны. Все они демонстрировали улыбающееся женское лицо потрясающей красоты – с подстриженными белокурыми волосами, зеленовато-голубыми глазами и безупречной, светящейся, словно горный хрусталь, кожей. Это была Лорел Хедар, главный администратор компании. Пока Пейшенс пробиралась к лифту, она миновала не один такой экран.
– Извините, извините, извините, – повторяла она, словно мантру, пока маневрировала среди бегущих по своим делам людей. Наконец она добралась до большой стеклянной двери и, толкнув ее боком (рулей были заняты), вошла.
– Э-м-м-м... – промычал какой-то мужчина и, не глядя на Пейшенс, вошел в открытую ею дверь. Девушка, все еще придерживая локтем створку двери, неловко переложила папку в другую руку. Мимо прошел второй мужчина, больно задел ее и не извинился.
– Простите, – тихо обратилась к кому-то Пейшенс.
Теперь уже целый поток людей входил и выходил через дверь, которую держала она. Разумеется, никто ее не благодарил. Никто даже не смотрел на нее. Она несколько раз пыталась протиснуться внутрь, но всегда кто-нибудь проносился мимо и оттеснял ее обратно.
– Эй, если ты собираешься стоять здесь до обеда, то я могла бы принести тебе шоколадный батончик или еще что-нибудь питательное!
Пейшенс с облегчением узнала голос своей лучшей подруги Сэлли. Она стояла в вестибюле.
– Ой, привет, Сэлли! – вскричала Пейшенс, когда ее приятельница смогла наконец подойти к ней.
Сэлли укоризненно покачала головой и протолкнула подружку внутрь.
– Мы же с тобой уже, кажется, говорили о неизлечимо хороших манерах? Вещь совершенно ненужная в наши дни.
Она довела Пейшенс до самого лифта.
– Готова поспорить, что миссис Хедар не тратит свое время на то, чтобы открывать кому попало двери, – сказала Сэлли и скорчила рожу одному из огромных, улыбающихся портретов Лорел Хедар.
– Ну, откуда ты знаешь? – запротестовала Пейшенс (они уже входили в лифт). – Я думаю, она очень приятная женщина.
– Ага, нам мало хороших манер? – Сэлли закатила глаза. – Теперь мы будем изображать из себя наивного младенца?
Пейшенс рассмеялась. Сэлли была ее ровесница, очень эффектная маленькая женщина, с прямыми недлинными темными волосам, всегда одетая по самой последней моде. Пейшенс втайне желала одеваться как подруга, но ей никогда не хватала духу: как будто идешь на свидание.
Сэлли тоже залилась смехом:
– Но ты все равно не опоздала. Вряд ли они смогут тебя принять в ближайшие пятьдесят минут.
Пейшенс понимающе кивнула. В лифте больше никого не было, но она все так же прижимала папку к себе, только, пробормотав что- то вполголоса, переложила ее в левую руку, так как правая была уже вся мокрая от пота.
– Что-что? – переспросила Сэлли.
Пейшенс встряхнула головой:
– Да нет, ничего. Извини. Просто повторяю, что я должна сейчас сказать. – Она устало улыбнулась своей подруге. – Хотела бы я иметь такие же крепкие нервы, как у тебя.
Сэлли сочувственно потрепала ее по плечу:
– Ну, не волнуйся. Все будет прекрасно. Твои рисунки великолепны! – Она показала глазами на папку. – Я побуду с тобой, пока тебя не вызовут. До последней минуты. Это называется моральная поддержка.
По тому, как просияло лицо Пейшенс, легко было догадаться, насколько она рада этому предложению.
– Ой, спасибо тебе, Сэлли! Это просто здорово!
Лифт остановился. Блестящие, металлические двери открылись, и подруги, выйдя наружу, отправились по длинному коридору к кабинету Джорджа Хедара.
Тем временем несколькими этажами выше, в конференц-зале, в самом разгаре было важное собрание. Во главе огромного, занимающего всю длину комнаты стола сидела сама Лорел Хедар, чье лицо было символом «Фабрики Красоты». С двух сторон от нее, прислонившись к стене, стояли телохранители Армандо и Уэсли. Вокруг стола сидели члены совета директоров; перед каждым лежала папка с фирменным знаком «Фабрики Красоты», но уже без портрета Лорел Хедар. По комнате прохаживался мужчина: лет под пятьдесят, светловолосый, с высокомерным холодным лицом и голубыми выразительными глазами, в которых все время прыгал беспокойный огонек. Он переходил от одного участника совещания к другому и никого не миновал, не встретившись с ним глазами хотя бы на мгновение. Лорел со своего места совершенно невозмутимо наблюдала за мужем. Внимательный зритель, пожалуй, заметил бы в ее глазах тень раздражения, но Лорел хорошо владела собой и никакое переживание не могло поколебать ее ледяного спокойствия.
– Бутулин, коллаген, дермабразия, пластическая хирургия, – нараспев произносил Джордж Хедар.
На экране за его спиной демонстрировалась серия потрясающих воображение картинок: изможденная, некрасивая женщина – «до» и помолодевшая, преобразившаяся – «после».
– Все женщины знают, что красота требует жертв. Ради нее они готовы на любые испытания. И что гораздо важнее для нас – на любые затраты.
Все присутствующие засмеялись, все, кроме Лорел; она все так же смотрела на мужа, но что-то недоброе промелькнуло в выражении ее лица.
– До сегодняшнего дня мы производили кольдкрем и косметику для лица, – продолжал Джордж, – и наши акции падали и падали. Но скоро ситуация изменится. Через неделю мы приступим к выпуску нового косметического средства, и это будет переворот в истории косметики, который можно сравнить только с изобретением мыла. Назовем его «Бью-лайн». Этот крем не просто скрывает следы старения, он поворачивает время вспять! Он изменяет законы природы и точно так же изменит судьбу нашей компании.
Поделиться книгой: