Прощение для мажора [СИ]

— Жень, я Максим. Игнат погиб, — последние слова были для нее как удар, ее затрясло, а из груди вырвался дикий крик:

— Нет! Это не правда! — всхлипнув она стала вырываться из рук Макса, задыхаясь от рыданий. — Он только что был здесь? Что ты опять с ним сделал? Игнат! Игнат! Игнат…

Максим пытался удержать девушку, которая будто бы потеряла рассудок, но это ему удавалось с трудом, Женя была сильнее, чем казалось и извивалась как змея. Вырвавшись она набросилась на парня с кулаками, крича не связанные слова. Макс понимал лишь редкие отрывки, пытаясь, увернуться от ударов.

— Ненавижу тебя! Ненавижу! Верни его! Верни мне его! Негодяй! Подлец! Ненавижу…

Казалось у нее иссякают силы, но переведя дыхание, она снова начинала молотить кулаками по его груди, выкрикивая проклятия. Он не знал сколько длилась эта истерика, и быстро подхватил ее, когда Женя мешком стала падать на пол к его ногам. Макс поднял на руки и понес дрожащею девушку в комнату. Положил ее на кровать и встал в нерешительности не зная что делать. Сначала, показалось что она без сознания, но услышав горестный всхлип понял что, та всего лишь навсего обессилила.

— Уходи, — донесся словно эхом ее голос, и девушка свернулась клубком, будто пытаясь защититься.

— Жень позволь, пожалуйста, помочь тебе, — неуверенно произнес Макс.

Он заранее знал ответ, но не мог бросить жену брата в таком состоянии. И еще чувствовал как его сгибает непосильный груз вины, который казалось может задушить парня. Женя приподнялась и посмотрела ему в глаза, лицо девушки было красное, а губы казались пепельно белыми на этом фоне.

Она произнесла таким ледяным голосом, от которого внутри Макса все похолодело:

— Ты можешь вернуть мне мужа? 

— Нет… я…

— Тогда ты не можешь мне помочь! Уходи!

— Жень, да пойми ты наконец, что твоя мама сходит с ума от волнения за тебя. И ребенку не хватает мамы. Неужели ты забыла что у тебя есть сын? — воскликнул Макс не выдержав, в какой-то момент показалось что все бессмысленно, она далеко и не слышит ничего. Или же не хочет слышать.

— Да что ты понимаешь! — прокричала Женя дрожащим голосом. — Ты знаешь каково это, когда сердце каждую секунду обливается кровью, и в груди настолько больно что хочется умереть? Ты знаешь каково хоронить любимого, в закрытом гробу? Без возможности взглянуть на него напоследок? Я закрываю глаза и передними стоит этот коричневый гроб! А рядом он словно живой!

Она протянула колени груди обхватив их руками стала раскачиваться. Максим не знал, говорит она это ему или же сама себе, но от этих слов пропитанных болью ему становилось не по себе, словно мертвая холодная рука схватила за горло. Хотелось бежать сломя голову, куда-нибудь далеко, только бы не слышать ее.

— Жень, ты не представляешь как я сожалею о случившимся. Я тоже потерял брата…

— Брата? — воскликнула она нервно рассмеявшись, и это хриплый смех звучал словно скрежет цепей из потустороннего мира. — Да ты его никогда не считал за брата! Ты ненавидел его! Так же как я тебя! Я не верю ни единому твоему слову! Не верю что ты можешь страдать! Тебе всегда было плевать, на всех кроме себя! Ты монстр, такие как ты, не достойны жить…

— Все сказала? — зарычал Макс не выдержав ее бравады. — Да, я просрал свою жизнь, накосячил так, что никогда не исправить, но я смотрю правде в глаза и научился признавать свои ошибки! А ты забилась в угол, возомнив что тебе хуже всех, и наплевав на своего сына, на вашего сына с Игнатом! Думаешь ты любила его больше, чем родители? Больше чем мог бы любить Егор? Черта с два! Тебе просто нравится упиваться горем, а не пытается его пережить! Хотя бы ради сына!

— Пошел вон! — закричала она так громко что сорвала голос. — Убирайся из моего дома! Сейчас же!

— Да, пожалуйста. Я уйду, а ты можешь и дальше валяться в кровати. Только смотри не пропусти, тот момент, когда очнёшься, а ребенка больше не будет рядом!

— Ты мне угрожаешь? — зашипела девушка швырнув в него шкатулку которая первая попалась под руку. — Убирайся прочь, урод!

Макс молча развернулся и направился к выходу, слыша за спиной поток ругательств. Его трясло от бешенства, он действительно хотел помочь, но девчонка настолько вывела его из себя, что захотелось просто взять ее и придушить. «Пусть, делает что хочет!» — прорычал Максим и хлопнул дверью, уверенный в том что больше сюда не придет. И точно не будет снова пытаться ей помочь.

9 ГЛАВА

Я задыхалась, стоя на мосту ночью, ветер словно сошел с ума и таранил меня бешеным шквалом. Где-то вдали, в парке между деревьями, он разносил по тротуарам опавшую листву. Свет фонарей освещал эти безлюдные дорожки, а я, дрожа, ждала того кто опаздывал. Когда пришла сюда впервые, после стычки с Максом, пообещала себе, что это первый и последний раз, нужно было остыть и немного забыться.

Спустя пару дней, снова поперлась за чудо таблеткой, перечеркнув предыдущие обещание, нашла кучу оправданий своим поступкам. Максим был прав, я слабая, и все что могу-это забиться в угол и жалеть себя бедную. Была бы сильнее, прыгнула с этого моста, и нашла забвение в холодной, темной воде, а не искала облегчения в непонятной дури. Я не достойна мужчину, которого любила больше жизни, и с нечеловеческой болью оплакиваю. Мне нужно время, твердила я снова и снова, время уносящее боль, и как только оно залечит все раны, я сразу же возьму себя в руки. А пока ждала мальчишку, продающего мне таблетки за нереальную цену, он говорил что это слабый наркотик и к нему практически не привыкают, а мне по сути было плевать. Хотела безумно забыться и увидеть снова Игната, ведь мозг взбудораженный химией, воспроизводил настолько реальные силуэты мужа, что я забывала о том что он погиб. Возвращаясь домой под утро, видела осуждающий взгляд мамы, но ничего не сказав, она включала свет и уходила на кухню. А я плелась следом, опускалась на колени у ее ног и плакала прося прощения. Когда проходило действие таблеток, казалось наступал конец света, и вся боль и печаль, накатывала с десятикратной силой. И еще было стыдно, проклинала свою слабость, сгрызая под корень ноги. Непутевая дочь, плохая жена, ужасная мать для горячо любимого сына. Первое время, опускала бортик на его кроватке, садилась на пол, и положив голову на матрасик, смотрела часами как Кирюша спит. А потом сочла себя недостойной, своего маленького мальчика, и даже смотреть на него не могла. Казалось, своим взглядом я запачкаю его чистую душу.

В какие-то моменты, когда действие наркотиков отпускало, и боль не успевала вновь накрыть, я понимала что нужно завязывать, необходимо срочно спасаться. И давала себе решительное обещание, что больше такое не повториться, но стоило ночи опуститься на город, хватала плащ и бежала на тот проклятый мост. А ведь я всегда считала себя сильной, и упорной, знакомые завидовали моей силе воли. Стоило поправиться на несколько килограммов, как я упорно сбрасывала их, в то время когда подруги по десять раз срывались, помню в институте выходила тройка по химии, что означало потерю стипендии, и я совершенно не понимала тот предмет, так за несколько ночей просто вызубрила весь материал на отлично. Могла дочитать до конца самую нудную книгу, лишь потому-то уже начала читать, и жалко было потраченного времени. А когда работала в магазине, ко мне отравляли всех чересчур капризных клиентов, потому что лишь мне, хватало терпения их выдержать.

Так что стало с той мной? Она умерла вместе с мужем! И вот снова дрожа стояла на мосту, и дрожала вовсе не от холода, а от нетерпения получить то, что так нужно. И парень как назло опаздывал, что не мало заставляло нервничать, да потребность в таблетках очень давила. Было терпимо, не так как показывают в фильмах, о ломках когда люди выдирают свои волосы, нет такого не было, но было фигова, казалось что время слишком тянется, и внутри весь ливер начинало трясти. Он, как всегда, появлялся снова из ниоткуда, быстро совал мне в руку пакет, забирал деньги и тут же, исчезал в парке среди деревьев. Не раздумывая проглотила пилюлю и запила водой. Завтра, завтра буду снова себя ненавидеть, корить, плакать, злится, но не сейчас. Сейчас я увижу любимого…

Со стороны наверняка это было жуткое зрелище. Растрепанная девушка смеётся, болтает сама с собой, делает ненормальные жесты руками. Но в те моменты, я была словно в другой вселенной, полностью забывала про реальность, и как наяву видела Игната. Мы общались, обнимались, и просто долго смотря на него. Но я не чувствовала его тепла и запаха, в какие-то секунды прогоняла мысль, что это всего лишь иллюзия, вызванная наркотиками. Любой тупик в жизни имеет выход, до тех пор, пока мы сами себя не загоним в него окончательно. А потом уже кажется что все, конец света, клетка захлопнулась. А ведь я, даже не пыталась выбраться из нее, смаковала свое горе как хорошее вино, считая что если станет легче, и боль пройдет, то тем самым придам любимого. Агония выжигающая изнутри, это моё напоминание о том, что имела и безвозвратно потеряла. Наверное в моменты горя, человек лишается части разума, и видит все лишь наполовину, поэтому не может трезво оценить ситуацию. И этим человеком была я, казалось что все хотят от меня слишком многого, твердя жизнь продолжается. Но никто не понимал, что моя жизнь кончена, без любимого я угасала как звезды на рассвете. Безнадежно искала его, во всем окружающем меня, хоть какое-то совпадение, ниточку связывающую нас. А ведь все что нужно, было рядом, в колыбели рядом с моей кроватью, сынок который навечно соединил нас. Чем дольше принимаешь наркотические вещества, тем слабее они дают эффект, усиливая раздражение и потребность.

Не знаю когда именно, но я поняла что эти, чудо таблетки больше мне не помогают. Несколько дней, или недель сидела в комнате практически не двигаясь, а внутри бушевала буря. Разум был поврежден, казалось тогда необратимо, без пилюль, горе настолько душило, что хотелось взять себя за горло и сжимать до тех пор пока не задохнусь. Мама не догадывалась о причине ухудшения моего состояние, возможно подозревала что-то, из-за слишком резкой смены настроения. Понимала, что не хочу больше таблеток, не хочу спать, есть, дышать, дни были водоворотом серой массы, из глубины которой доносились знакомые голоса. Я не искала себе оправданий, просто не хотела больше жить… Даже не уверена, что моя депрессия была полностью связана со смертью мужа, наверное в тот момент, навалилось все. Мама уже не скрывала своего неудовольствия, и давила, требуя, взять себя в руки.

И как не крути, отказавшись от таблеток, я чувствовала что, привыкла к ним. В полночь поцеловала сына в макушку, и попросив у него прощения, вышла из дома. Я уже ни о чем не думала, ноги автоматчики вели меня туда, куда задумала заранее. В тот момент сломалась полностью, чувствовала что душа, упорхнула куда-то далеко, и от меня осталась лишь бесцветная оболочка. Я не была настолько смелой, чтобы в трезвом рассудке решится на то, что задумала, и поэтому написала мальчишке: что жду его на том же месте, с просьбой принести что-нибудь посильнее. Осень подходила концу и мороз заметно щипал кожу, но я смотрела на асфальт блестящий от покрывавшего его гололеда. В городе небо редко бывает настолько звездным, но в эту ночь они словно искры, сверкали в черном бесконечном пространстве. Я пришла на мост и посмотрела вниз на спокойную гладь реки, в которой как в зеркале отражалось звездное небо. Ждала парня, моё волнение нарастало, и сомнения стали будоражить мозг. Твердила себе с десяток раз, что все уже решила. Да и семье будет проще без меня… Дура, отчаявшаяся дура, которая не могла думать ни о чем, кроме того как облегчить свою боль. Парень снова явился с большим запозданием, и странно поглядев на меня, вручил пакетик с какими-то прозрачными кристаллами. Взяла дрогнувшей рукой, и отдала деньги, впервые не спешившему уходить юноше. 

— Иди! — сказала махнув головой, в его присутствие вряд ли бы я на что-то решилась. Он, хмыкнув, почти бегом бросился прочь. А я, проглотив порошок, почти сразу почувствовала как, забурлила кровь и одурела голова. Посмотрев снова вниз, совершенно спокойно подумала о том, что всего лишь несколько минут разделяют меня со встречей с бесконечностью. И любимым…

10 ГЛАВА

Я слилась со вселенной, ветер теперь не трепал мои волосы, он бродил внутри подгоняя вперед. И глядя в темную бездну реки, больше не замечала отражающихся звезд в воде, они с небосвода напоминали о будущем, о жизни от которой сама же отказалась. Видала там, в мерцающем черном омуте, любимого который тянул ко мне свои руки, и не раздумывая шагнула к нему. Когда разум одурманен и не принадлежит тебе, вся реакция замедленная, и кажется что время вокруг останавливается. Зажмурившись, ожидала когда услышу всплеск, и меня окутает смертельный холод. Но время шло, и конец не наступал. А потом, меня заставил открыть глаза, щелчок пощечины, от которого механически запрокинулась голова, но боли не почувствовала. 

— Что ты творишь, дура? — взвыл мужской голос, и кто-то с силой меня встряхнул. В глазах был туман и я не сразу разгуляла того кто передо мной. Но словно разгоняя пелену, в моё сознание проникло перекошенное от бешенства лицо Макса. 

— Идиотка! — кричал Макс продолжая яростно меня трясти. — О чем ты думала? 

— Уйди, — вымолвила я с трудом, чувствуя, что онемевший язык не хочет подчиняться.

Я находилась в какой-то прострации между жизнью и смертью. Решилась и уже почти реально, ощущала себя окутанной вечным покоем. И сейчас, когда мужчина предотвратил моё падение, я полностью не осознала что произошло. Голова шла кругом, с трудом удержалась на ослабевших ногах. 

— Хочешь сдохнуть? Хочешь? — снова заревел он, замахнувшись. — Я собственными руками тебя придушу, если еще раз посмеешь…

Макс не ударил, просто сжал кулак и быстро разжал, а мне было так параллельно, на все что происходит. Я казалась в его руках тряпичной куклой, которую он тряс словно желая разорвать. Пошатнулась и рухнула бы, если б он с силой не заставлял стоять. 

— Посмотри на меня, — требовал брат мужа, и видя, что моя голова безвольно болтается, схватил жесткими пальцами за подбородок и сжал. — Смотри на меня! Черт возьми! Ты под чем?

Стоило ему взглянуть в мои закатывающиеся глаза, как он сразу понял причину моего состояния. Показалось что на секунду Макс замешкался, а потом снова прокричал:

— Да что, блядь, ты творишь с собой, ненормальная! — в моем взбудораженном сознании, мужчина выглядел как бык из ноздрей которого, идет пар. И который вот-вот готов был броситься на меня как на мулету в руках тореадора. А мне было плевать… Макс схватив меня за руку и куда-то потащил, и я возмутилась, осознав то, что он помешал мне отправиться к любимому. Конечно в нормальном состояние, я вряд ли стала противиться своему спасению, но в тот момент, мной по большей части управляли наркотики. 

— Пусти! — закричала я сдавленным голосом, и стала вырываться. Максим остановился так резко, что я врезалась в его плечо, и покачнулась. 

— Хорошо, — усмехнулся мужчина, и еще резче разжал пальцы на моем локте.

В считанные секунды не удержавшись, упала к его ногам, а он посмотрев на меня сверху вниз, спросил:

— Довольна?

Ничего не ответила, попытавшись подняться, но это получалось с трудом, тело очень ослабло и не слушалось. Тогда Максим быстрым движением вернул меня в вертикальное положение.

Даже в таком неадекватном состояние меня разозлил его торжествующий взгляд, он смотрел так, будто я без него не в состояние сделать шаг. 

— Руки убери, — прошипела я, стараясь сконцентрировать мозг на равновесие. Тот отпустил и в этот раз устояв, развернулась и пошатываясь пошла к мосту. 

— И куда собралась? — услышала его рычание за спиной. 

— Оставь меня в покое, — ответила тихо, неуверенная в том что он расслышал. Но поняла что услышал, когда меня бесцеремонный развернули схватив за шкирку, и снова Макс потащил за собой.

Вырвалась, задыхаясь от негодования и злости, выкрикнула, чувствуя как накатывает отчаяние:

— Ты понимаешь, я не хочу жить!

Испугалась, так сильно что паника сковала тело, я думала что сегодня все прекратится, и наступит долгожданный покой. Даже не задумывалась о том, что будет если не смогу, и теперь думая о завтра, видела очередную порцию агонии, стыда, и разрушающей ненависти к самой себе. 

— Это не ты, за тебя сейчас говорит наркота! — ответил уверенно Макс, и снова хотел взять за руку, но я увернулась чуть не упав. 

— Нет! Я пришла сюда, все обдумав! Не могу так больше! Не могу задыхаться каждый день… — всхлипнула, чувствуя как слезы брызнули из глаз, и громко выкрикнула, скорее сама себе. — Ты был прав, я слабая! Я не могу бороться! 

— Глупости, — тихо ответил мужчина, заключив моё сопротивляющееся тело в объятия.

А я взорвалась, из меня словно выплеснулась вся боль которую капали внутри. Кричала, захлебываясь слезами и задыхалась, не в силах побороть отчаяние и ужас. 

— Не хочу… не хочу мучить близких… Я смотрю в будущее и не вижу его без Игната. Не хочу видеть… — заикаясь тараторила я, нет не Максу, сама себе, оправдывая свой страшный поступок. — Это так страшно… так страшно. Я не хочу больше… не хочу.

Максим молча сжимал моё дрожащее тело, ожидая когда буря пройдет. Он был напряжен, и не знаю то ли моё сердце, то ли его бешеными ударами отзывалось у меня в ушах. Охрипнув от рыданий, потихонечку затихала, чувствуя всепоглощающее опустошение. Не заметила, как мужчина поднял меня на руки и понес в машину.

Очнулась, когда он завел двигатель, и спросила почти шёпотом:

— Куда… куда мы? 

— Туда, где ты не сможешь себе навредит, — ответил холодно Максим, и от этого голоса мурашки побежали по коже.

Почему-то сразу вспомнила как когда-то, его упрятали в клинику, и ощутила ужас от мысли оказаться там. 

— Я хочу домой, — пропищала я, чувствуя нарастающий страх. 

— Зачем? 

— Как зачем… Там мама и Кирюша… 

— Да ладно, можно подумать ты думала о них, когда хотела сигануть с моста, — гаркнул он прибавив газа. 

— Я не хочу в клинику, — всхлипнула, вспоминая как много лет назад Макс говорил то же самое. 

— А, вот оно что, — усмехнулся тот. — У меня была такая мысль. Но это слишком просто, вряд ли ты что-то осознаешь, лежа под капельницами и обезболивающими. Посмотрим, как ты сама справишься с тем, что ты натворила… 

— Что это значит? — промямлила, испугавшись его непонятные слова. 

— Пора учиться бороться! 

— Мне все равно что со мной будет… 

— Посмотрим как ты запоешь часа через три, — снова усмехнулся мужчина, а я не понимала откуда взялась такая ненависть и злость.

11 ГЛАВА

Увидев как Женя перелезла через поручень моста, Макс чуть не потерял рассудок от ужаса. Он подлетел к ней, с такой молниеносной скоростью, на которую казалось бы, не способен человек. Первым, необратимым желанием было треснуть девчонке в лоб, да так, чтобы мозги встали на место. Но увидев что та не в себе, влепил ей легкую пощечину, чтобы привести в чувства. Мужчина был в бешенстве, хотелось и встряхнуть ее, и придушить одновременно. Ишь чего удумала? Жить она, бля, не хочет! Возомнила себе, что ей хуже всех на свете, будто только она одна, потеряла дорогого человека.

Максим каждый день смотрел на мать, полностью поседевшую от горя, которая постоянно твердит: что нет ничего страшнее на свете, чем хоронить своих детей. На отца с трясущимися руками, который утратил интерес ко всему, и они убитые горем, продолжают жить, поддерживая друг друга. А эта, зациклилась на себе, наплевав на близких, на ребенка которому нужна мать! Он был готов к тому, что она снова начнет, сыпать обвинениями, твердя, что во всем виноват Макс. Но поражен, смотрел как Женя сломалась, и почувствовав к девушке странную жалость, обнял. Знал, что по большей части в ней, говорят сейчас наркотики, об употреблении которых и заподозрил, как только ее мать, пожаловалась на странное поведение дочери, и на ночные прогулки.

Тогда мужчина попросил женщину сообщить, как только Женя снова поздно уйдет из дома. И вот спустя неделю, Тамара Игоревна позвонила около часа ночи, сказав что Женя куда-то ушла. Максим не раздумывая, прыгнул в машину, и исколесил весь их район в поисках девчонки. И когда случайно увидел девушку на мосту, не сразу подумал что это жена брата. Но все же решил проверить, довольно странно неподвижно та стояла глядя вниз. Подъехав ближе, он угадал Женю, и каким-то седьмым чувством, почувствовал что-то ужасное, бросив машину на проезжей части поспешил к ней. Макс злился на себя, на нее, за то, что выбила из равновесия, разбередила раны, которые он упорно скреплял степлером, зная, что так не заживут, но хотя бы кровоточить не будут. Но глядя как Женя рыдает, дрожа в его руках, снова почувствовал новый удар вины, который был намного сильнее прежних. Как же он хотел все исправить, если бы только это было бы в его власти.

Мужчина хотел помочь всем: родителям, жене брата, даже ее маме, переживающей за дочь. Но просто не знал, как это сделать, как облегчить их боль, когда внутри самого все обливалось кровью, пусть даже старался изо всех сил отвлечься. Максим понимал, что чувствует Женя оказавшись под наркотой, его воспоминания об этих ощущениях еще были свежи. Знал, что девушке кажется, что море по колено, и становится плевать на окружающих, обычно люди отвлекаются, забивая на все на свете, а эта решила умереть. Даже если б хотел, мужчина не мог найти ей оправдания, как когда-то себе. Бросить семью, зная как они будут страдать, это что нужно чувствовать, чтобы решиться на такое? Хотя что чувствовал сам, скрываясь столько лет от близких? То что не нужен им, считал себя лишним! Посмотрел на Женю, старательно изображающую что спит, но Макс прекрасно знал, что под действием наркотиков нереально заснуть.

Сначала он хотел определить её в клинику, она не так давно на наркотика, и зависимость судя по всему небольшая, поэтому прокапают ее пару дней там подержат на успокоительных, а потом все начнется сначала. Ей нужно было отвлечься, узнать другую, постороннюю боль, которая будет вызвана не потерей мужа, а пусть даже отходняком. Макс знал, как бывает хреново, в первые часы ломки, если ничего не предпринять. Пусть почувствует, как ей не хватает сына, как тяжело без матери, и возможно тогда найдет новый смысл, и поймет как она нужна им, а они ей.

Мужчина вез девушку в их старый дом, который он недавно начал восстанавливать. Макс хотел сохранить память, о том месте, где они когда-то были счастливы. О тех временах, когда они с братом были горой друг за друга. Наверное это, своего рода способ отвлечься, он собственными руками приводил территорию в порядок. Трудился там до темна, и это помогало немного забыться. Настоял на том, чтобы отец вышел на работу, сказав что, сам не справляется, зная это может тому отвлечься. И заметил, как меняется мама, когда Тамара Игоревна привозит ребенка, поэтому просил ту чаще приезжать. А сам дни напролет занимался домом, самостоятельно установил забор, вырыла траншеи под столбы, залил их раствором.  Макс выматывался так, что, ложась спать, не мог ни о чем думать и вырубался моментально. Конечно их старое жильё еще полностью пригодно для проживания: окна и полы он поменял, свет тоже подключили, вода во дворе в колонке, и отопление печное, все лучше чем клиника, да и Жене это пойдет на пользу. 

— Выходи, — сказал Макс, девушке внимательно вглядывающейся вперед. 

— Где мы? — спросила я не спеша выходить. Место в которое привез Максим, не было похоже на клинику. Даже больше напоминало загородный частный сектор. Фары машины освещали мощный, зеленый забор, метра два с половиной в высоту, и разглядеть за ним что-то, было невозможно. 

— У меня дома, — спокойно ответил мужчина. 

— Я может не в себе, но не настолько, чтобы спутать ваш дом с этим местом, — хмуро ответила я, не понимая, что за игру он затеял. 

— В этом месте, как ты сказала, прошло наше с Игнатом детство, — холодно ответил Макс.

Вспомнила, как Игнат как-то рассказывал об их старом доме, о тех временах когда у них не было денег, но они были счастливы, о домике на дереве который он построил с Максом. Почувствовала, как все внутри сжалось, и сердце больно закололо в груди. Зачем Макс привез меня сюда? Чтобы сильнее помучить? Казалось, стоит только войти туда, и я рассыплюсь от муки. 

— Я хочу домой, — прошептала я сдавленно, смотря перед собой не моргая. 

— Не получаться, — спокойно ответил он, выйдя из машины.

Но меня словно парализовало, продолжала сидеть неподвижно, не зная что делать, хотелось бежать от этого места, подальше. Максиму видимо надоело ждать, и он сам открыл мне дверь, сказав:

— Выходи.

Помешкав немного, я все же выползла из машины, и сделала несколько шагов ослабленными ногами. Казалось, будто я врастаю в землю, и перед глазами все плывет, воспоминания о том, как муж любил это место гудели в голове, воспроизводя счастливые картины прошлого. Мужчина открыл калитку, пропуская меня вперед, и затаив дыхание я вошла внутрь. В темноте сложно было что-то разглядеть, лишь видела очертание большого, деревянного дома. 

— Зачем ты привез меня сюда? — спросила я, с шумом втянув воздух. 

— Затем чтобы ты, отвыкла от дури, — прогремел голос рядом с моим затылком. 

— Я не хочу! — воскликнула я и резко развернувшись, врезалась в грудь Макса. 

— Не хочешь отвыкать? — переспросил тот глядя сверху вниз. 

— Не хочу находиться здесь! 

— Придется. 

— Ты не можешь меня заставить, — прокричала теряя терпение. 

— Могу! — уверенно заявил мужчина.