Прощение для мажора [СИ]

— Тамара Игоревна, может вам нужна какая нибудь помощь?

— Простите мы знакомы? — удивилась женщина.

— Да, извините, вернее нет, — растерялся мужчина, что не свойственно для него. — Я Максим, брат вашего… Игната.

Она минуту внимательно рассматривала его, и на ее лице не отразилось ни злости, ни недовольство, после чего произнесла:

— Максим, да я слышала о тебе. Женя не говорила мне что ты вернулся.

Макс еле заметно выдохнул, видимо женщина не в курсе о его косяках.

— Наверное ей не до этого, — не сразу нашелся с ответом он. — Тамара Игоревна, как Женя?

— Делает вид что нормально, — тихо ответила мама девушки, а на лице отразилось страдание.

Но она быстро собралась и удивила Максима следующим вопросом:

— Не прогуляешься с нами?

— Конечно, если вы не против, — он то и не надеялся даже что его подпустят к племяннику.

Ребенок закряхтел в коляске и женщина приоткрыла накидку, поправила малышу пустышку, сказав:

— Вот оно наше счастье, посмотри.

Макс неуверенно наклонился к люльке и заглянул под капор. Он почувствовал как защемило в груди, когда увидел сопящего младенца с полуоткрытыми глазками, так похожего на Игната на детских фотографиях. Раньше Максиму не приходилось иметь дело с детьми, тем более с такими маленькими, он как-то вообще о них не думал. Но этом малыш, его семья, частица брата которого больше никогда не увидит. И сразу же почувствовал какую-то близость к ребенку, странное необычное волнение, захотелось тронуть маленькую щечку, чтобы проверить не холодная ли она, не замерз ли младенец.

— Сколько ему Тамара Игоревна? — спросил мужчина, продолжая, смотреть не отрываясь, до тех пор пока женщина не закрыла мальчика накидкой и продолжила прогулку.

— Почти четыре месяца, — ответила она спокойно, а ему стало не по себе от того что, не знает даже таких мелочей. Тамара Игоревна шла несколько минут молча, будто обдумывала что-то, а потом произнесла голосом пропитанным горечью и болью:

— У меня душа болит за дочку. Женечка делает вид что держится, но это только вид, — женщина замолчала.

Макс понял что она пытается подавить слезы.

— Тамара Игоревна, ей нужно время…

— Нет, нет Максим, ты не понимаешь, — тяжело вздохнула Тамара Игоревна. — Я тоже много лет назад потеряла мужа и знаю что это. И весь мой мир был в дочке. Но Женя… Она сидит и смотрит в одну точку, даже не слышит что рядом навзрыд плачет малыш. И пока я ее не затормошу, она не реагирует, а пом говорит что не слышала. Но как не слышала то, он же рядышком в кроватке?

Женщина не выдержала и все же всхлипнула, Макс понимал что ей нужно выговориться и не знал какие слова подобрать в утешение. У него у самого внутри водоворот агонии, от которого хочется согнуться пополам.

— Это так страшно Максим, Женя как будто не с нами. Стыдно сказать, но я боюсь оставлять Кирюшу с ней одного. Нет не потому что она может сделать ему плохого, просто дочка забывает что он рядом, беспомощный.

— Тамара Игоревна, я бы поговорил с ней, только боюсь я последний человек на земле, которого Женя будет слушать, — задумчиво произнес Максим, он действительно не знал как может помочь. — Но я постараюсь что-нибудь придумать.

— Ох, боюсь как бы не стало хуже. Если бы ты только видел ее глаза, — женщина утерла ладонью слезы. — Они безжизненные, она словно смотрит сквозь меня. Бедная моя девочка, она так любит Игната, что никак не может признать что его больше нет. Макс на секунду прикрыл глаза и сжал кулаки, каждое слово Тамары Игоревны резало на живую. Его вина и так была безмерна, но все же еще росла и росла. Он бы отдал все на свете, чтобы вернуть брата, а Жене мужа и отца племяннику. А как черт возьми, душит эта беспомощность, тупик о который хочется биться головой. И теперь тревога за жену Игната, точно не даст ему покоя. Нужно что-то сделать, только вот что?

6 ГЛАВА

Я коснулась ладонью до горячей батареи, и держала до тех пор, пока не стало невыносимо горячо. Чувствую отдаленно что-то, значит жива. Так почему мой разум ускользает далеко? Туда, где спокойно, и нет боли. Еще раз коснулась пальцами огненного металла, действительно обожглась. Мама не говорила что дали отопление, или же я не слышала. Я возвращалась в реальность ненадолго, и как только осознавала то, что произошло, накрывала невыносимая волна боли. И тогда я трусливо сбегала в мысли в которых все хорошо и мы вместе. Посмотрела в кроватку, пустая, прошлась по квартире нет никого, видимо мама гуляет с Кириллом. Я не хотела вешать на нее все домашние дела и заботу о сыне, но ничего не могла с собой поделать. Приходила в реальность на немного, и снова замыкалась в себе. Понимала что мама ужасно переживает, и сделала бы все, чтобы изменить это, но моя горечь в сотни раз сильнее силы воли. Выглянула в окно, действительно гуляют, только вот не одни. Сразу угадала Максима. Боже, как же он похож на Игната. Как этот негодяй посмел подойти к моей семье, после все что сделал? Воспоминания захлестнули мучительным потоком.

Выбежала из квартиры, даже не одевшись, злость и отчаяние душили своими ледяными руками.

— Мам, — окликнула ее я чуть выйдя из подъезда.

Мама удивленно посмотрел на меня, а Макс тут же помрачнел.

— Женя ну что ж ты раздетая, заболеешь ещё, — возмутилась мама, направляясь с коляской ко мне.

— Ма, идем домой, — строго произнесла я, стараясь не смотреть на брата мужа. Максим хотел помочь поднять коляску по ступенькам, но я одним взглядом прибила его к месту. А потом попросив маму подождать в подъезде подошла к нему, с ненавистью зашипев:

— А тебе говорила держаться от нас подальше! Что было непонятного?

— Я просто хотел узнать, как вы, — ответил спокойно мужчина.

— Не твоего ума дела! — воскликнула не в силах унять раздражение.

— Твоя мама волнуется за тебя, — начал было он, чем еще больше разозлил. Кто ему вообще дал права об этом говорить?

— Игнат тоже переживал за тебя, и где он теперь? — наверное от этих слов больно было только мне, стоило произнести его имя, и снова внутри извергался вулкан, выжигая все живое.

— Я каждую минуту виню себя в этом, что ты еще хочешь услышать от меня? — зарычал Макс сжав кулаки.

— Ничего! Ничего не хочу слышать, не хочу видеть тебя и знать! Не смей, слышишь не смей приближаться к нам! — отрезала я и бросилась к подъезду дрожа всем телом.

Позже дома я лежала на кровати свернувшись в клубок, и глотала беззвучные слёзы. Прижав к сердцу рубашку мужа вдыхала его запах, и выгорала изнутри. Как же хочется чтобы он был рядом, отогнал этот мрак. Каждой клеткой своего тела я дико тосковала по-любимому, это было невыносимо. Сходила с ума, от необходимости видеть Игната, вся жизнь без него потеряла смысл. Понимала что у меня сын и нужно полностью посвятить себя ему, но сейчас моя боль сильнее всего. Нужно подождать время лечит, так говорят, а что в действительности? Сколько ещё ждать чтобы время вылечило обливающуюся кровью душу, и разбитое сердце? Да и эта боль часть меня, жестокое напоминание о том кого я потеряла, хотя и напоминать мне не нужно, я никогда его не забуду.

Постепенно этот ад отступает на второй план, а родной запах отдаляется, и вот меня уже здесь нет. Я далеко в глубине своего разума, с мужем и с сыном, мы счастливы.

— Почему ты так долго! — отругала я Игната, теряясь в его руках.

— Прости задержался на работе, — отвечает он нежно целуя в висок, и по моему телу пробегает волна блаженства.

— Я очень соскучилась.

— А я еще больше. Прижал к себе ища мои губы, а я расслабилась, ожидая долгожданный поцелуй.

Донесся плач Кирилла и муж отстранился посмотрев на меня, а я ответила спокойно:

— Все хорошо, с ним мама.

Он сделал утром мне кофе, как я люблю, и разбудил поцелуями. Кирилл ещё мирно сопел в колыбели. Муж подошел к кроватке, наклонился и коснулся губами щеки сына, а моё сердце наполнилось трепетом умиления.

— Я провожу тебя, — поднялась с кровати наслаждаясь ароматом крепкого кофе.

— Не нужно, отдыхай, — отмахнулся Игнат.

Но я все равно встала, и прошла на кухню. Долгий поцелуй в прихожей, и мне до жути не хочется его отпускать. Отчего-то в душе нарастает болезненная пустота, от которой жутко щемит под ребрами.

— Женечка…

— Да любимый, — смотрю как муж открывает дверь.

— Женя… Женя… Женя. — Ну что такое, Игнат, — взволновано спросила я, не понимая зачем он повторяет моё имя.

— Женя, Кирилл плачет не успокаивается, займись им, — и вправду донесется плач сына, и Игнат отчего говорит голосом мамы.

Открываю глаза, и вправду меня трясет мама. Зажмурилась, не хочу вставать.

— Ма, а Игнат уже ушел на работу? — спрашиваю я уверенно.

А она в ужасе смотрит на меня, не зная что ответить.

— Женя, Кирилл плачет, я не могу его успокоить.

— Давай его мне, — поднялась и прижала к груди сына, осыпая мокрое личико поцелуями, и тихо прошептала ему на ушко: — Не плачь моя жизнь, папа скоро придет.

Макс не особо разбирался в бизнесе, но пришлось вникать, потому что отец попросил его заняться делами. В то время как сам находится постоянно с мамой, она плохо себя чувствовала, несколько раз на дню вызвали скорую помощь. И работа в компании отца, помогала ему немного отвлечься, но все же Максим волновался за Женю. Ее мать сказала что девушка в плохом состояние, она замкнулась в себе, и редко выходит из этого состояния. И он хотел бы помочь, только не знал как. Жена брата ясно дала понять чтобы он не приближался к ним, и естественно не примет его помощь. Но и смотреть как девушка загоняет себя тоже не мог, мужчина должен что-то сделать ради брата, ради племянника. Да еще кому как не ему знать, что такое замыкаться в себе, в таком состоянии да еще под давлением обстоятельств, человек способен на все. Макс когда-то сел так нанаркоту, хотя у него была совсем другая ситуация. Может стоит посоветоваться с профессионалами, возможно есть какие-то антидепрессанты или что-то подобное, что поможет Жене. Только вот как уговорить на это её?

7 ГЛАВА

Холодный осенний ветер хлестал меня по лицу, шла преодолевая этот не унимающийся шквал. Я пробыла на могиле мужа допоздна и не заметила что уже смеркается. В какие-то моменты мне стало казаться что у меня не осталось больше слез, лишь острая боль внутри. Но стоило посмотреть на фотографию Игната, которую недавно установили на крест, как меня вывернуло наизнанку. С нее он смотрел на меня, а я захлебывалась от рыданий, не в силах смириться с тем, что его больше нет. Остановилась на мосту и посмотрела на реку под ним, темная вода отражала в себе несколько появившихся на небе звезд. Когда-то отсюда я любовалась осенней природой, любовалась деревьями переливающимися на солнце желто-красными отливами. Обожала слушать как листва в парке шуршит под ногами, с трепетом вдыхала влажный воздух. А теперь все стало настолько безразлично, что просто не хочется жить.

Я сгорала от того что любимого больше нет, а жизнь вокруг продолжается как прежде, убивала эта жестокая несправедливость. Продолжала смотреть на реку эта черная пучина словно притягивала взгляд проникая в саму душу. Не знаю, сколько я так простояла погруженная глубоко в свои мысли, пока не вздрогнула услышав рядом голос:

— Красиво правда?

Не сразу повернулась к говорящему, словно его вопрос дошел до моего разума спустя какое-то время. Махнула головой в знак согласия и посмотрела на парня лет восемнадцати. Он был худой и громоздкие наушники висели на его шее, а голову скрывал капюшон.

— Ты странно смотришься, стоя на мосту и так внимательно глядя вниз, — выдал молодой человек, после чего серьезно спросил: — Прыгать, надеюсь, не собралась?

Он говорил дружелюбно, немного с наглецой, так будто с ровесницей. Хотя возможно я и выглядела так, после смерти Игната, очень похудела, мама говорит — «Осталась кожа да кости, и стала похожа на подростка». Но разве может иметь значение внешний вид, года тот ради кого и хотелось только жить, больше никогда тебя не увидит? Нет! Мне было плевать как я выгляжу, это совершенно безразлично, как и все остальное. Единственные кто держит меня на этом свете это сыночек и мама.

— Не собралась, — ответила отстранена после длительного молчания.

— Но все равно ты замороченная. Хочешь, помогу поднять настроение? — уверенно заявил парень.

— Нет, — тут же ответила я, ничто на свете его мне не может приподнять.

— А ты сначала попробуй, а потом отказывайся, — усмехнулся мальчишка и сунул что-то мне в ладонь, после чего быстро добавил: — Если захочешь еще, приходи сюда, — и поспешно ушел. Я разжала пальцы и увидела прозрачный пакетик с маленькой таблеткой. Первой мыслью было бросить его в реку, но тут зазвонил телефон и я полезла за ним, на автомате убрала таблетку в карман. Мама с Кирюшей поехали в гости к родителям Игната, те очень просили нас приехать. Но я не смогла, находится рядом с семьей мужа для меня большая пытка. Глядя на их страдания мне просто разрывает изнутри от боли. Поэтому я осталась дома, сидела в кресле листая свадебный альбом. И с каждым взглядом на наши счастливые лица, моё сердце все селенье сжималось, и становилось тяжелей дышать. Следующий час я сидела зарывшись глубоко в свои воспоминания, и они были настолько реальные что казалось можно протянуть руку и коснутся любимого. Потом они смешались с фантазией и здесь уже представляла наше будущие. Из этого оцепенения меня с трудом вывел звонок телефон. И как оказалось уже было два пропущенных от мамы.

Быстро ответила:

— Да. — Как ты там Женечка? — спросила она встревоженным голосом.

— Все нормально, — спокойно произнесла я, подойдя к окну. На улице вливал сильный ливень, где-то вдали небо освещала молния. Тут же забеспокоилась как мама с малышом поедут в такую погоду домой. Да и уже стемнело.

— Мы скоро будем собираться, — произнесла мама добавив, — Ольга Петровна, просила остаться, мол опасно ехать в такую погоду. Но я отказалась.

— Мам правду оставайтесь. Смотри какой дождь льет, — произнесла я настойчиво. — Как же ты то одна? — встревожилась она. — Ну мамуль я что ребенок. Все хорошо не переживая, — старалась чтобы голос звучал как можно убедительней, действительно в такую погоду что угодно может произойти на дороге. С трудом убедив маму остаться, я снова погрузилась в свои мысли.

Спустя какое-то время очнулась из забвения, и меня накрыла какая-то башенная волна понимания всего произошедшего. Отчаянно ощутила всю горечь потери, вдруг поняла что сколько бы я не пряталась, зарываясь головой в песок, сколько бы не отталкивала правду, ничто не изменится. И сколько б не ждала, теша себя несбыточными надеждами, человек которого люблю больше жизни не вернется, не перестанет быть погибшим. Мне больше никогда не удастся посмотреть в родные глаза, увидеть дерзкую улыбку на его губах, услышать голос от которого замирало сердце. Нет! Никогда больше мне не обнять любимого. И нашему сыну не суждено увидеть отца. Боль разрывала каждую частичку тела, реальность так жесток и так мучительна, что мозг просто не готов ее принять. Металась по квартире как сумасшедшая, кусая губы, царапая руки в кровь. Хотелось вырвать душу из грудной клетки, зацепив заодно и сердце, только бы снова увидеть его. Господи как страшно хоронить человека в закрытом гробу, это резало с каждым днем, заставляя корчится от страха. Замерла, перед глазами всплыла картина, когда я стояла на мосту несколько дней назад. Подбежала к плащу и достала из кармана таблетку. Не дыша глядела на дрожащую ладонь. А может правда хоть на время найду забвение, хоть на минуту обрету покой? Поднесла руку к губам и сама не понимая как, проглотила непонятно что, и тут же в ужасе поняла что, наделала.

Макс смотрел на сходящий с ума от тревоги Тамару Игоревну и чувствовал как в нем нарастает беспокойство. Женщина привезла его родителям Кирилла, они очень тосковали по внуку, и осталась переночевать из-за непогоды. А теперь Женя не брала несколько часов трубку, что ее маме казалось очень странным. Она уже собралась ехать домой в проливной дождь, потому-что не могла найти себе места из-за тревоги. Но Максим не позволил, сказав Тамаре Игоревне у которой в глазах стояли слезы, что съездит сам.

8 ГЛАВА

Макс медленно повернул ключ в дверном замке, почти не дыша прислушивался, пытаясь расслышать хоть что-то за дверью. Но там, за ней, царила гробовая тишина-ни на звонок, ни на стук Женя не отреагировала, было похоже что ее нет дома. Единственное что говорило об обратном-это трель мелодии телефона который звонил не останавливаясь. Парень вошел в темный коридор обнаружив что, ни из одной комнаты не проникает свет.

Не решаясь войти он топтался в прихожей, а потом неуверенно позвал:

— Жень? Ты дома? Ответом была минутная тишина, но вдруг в дальней комнате раздался громкий звук, будто упало что-то тяжёлое. Спустя секунду в коридоре появилась девушка, в темноте она напоминала привидение.

— Игнат, — произнесла она осипшим голосом, — Игнат…

Максим замер как вкопанный, не зная что делать, и не находя нужных слов.

— Женя… — начал было он, но замолчал увидев как Женя пошатнулась, на секунду показалось что она сейчас лишится чувств. — Игнат, родной, — глухой всхлип и девушка прижала руки к груди, а потом устремилась к Максу.

— Я знала что ты вернёшься! Знала! Никто мне не верил, но я не переставала ждать. Она жадно обхватила его талию руками и прижалась всем телом. Макс, оцепенев, чувствовал как Женя дрожит. Он не понимал что с ней, девушка явно была не в себе. Но чтоб вот так, парень не ожидал. Его руки дернулись, чтобы оторвать ее от себя, но тут же повисли как вялые стебли. Испугался что так, может сделать еще хуже.

Она плакала уткнувшись носом в его грудь, и что-то шептала еле слышно, а потом более четко спросила:

— Почему ты молчишь?

— Жень, — наконец то нашелся Максим, и Женя подняла на него полные слез глаза, которые блестели как звезды в ночном небе. Девушка смотрела ему в лицо, но казалось, будто ее взгляд, проскальзывает сквозь парня, и уносится куда-то далеко.

Он нащупал рукою выключатель и включил свет. Она зажмурилась и когда снова подняла веки, посмотрел атак, будто не видела кто перед ней. Макс заметил что ее зрачки сильно расширены.

— Жень, ты меня слышишь?

— Да родной, — отстраненно ответила она.

— Ты принимала сегодня какие-нибудь лекарства? — тут же спросил Максим, подозревая в состояние девушки что-то неладное.

— Успокоительное. А почему ты спрашиваешь? — Женя снова оторвала голову от его груди, и стала всматриваться ему в лицо, будто пыталась что-то разглядеть.

— Сколько ты выпила таблеток?

— Одну, только одну…

— Жень, я не Игнат, — выдавил Макс и почувствовал как ее тело напряглось.

— Что ты такое говоришь? — охрипшим голосом простонала девушка. — Неужели ты опять хочешь нас оставить?

Макс обхватил ее лицо ладонями так, чтобы она смотрела ему в глаза, Женя хотела отвернуться, но он не позволил. Парень смотрел как по щекам девушки одна за другой скатываются крупные кристальные бусинки слез.