Прощение для мажора [СИ]

— Мне нужно домой, мама волнуется, — взвыла я теряя терпение. 

— Я уже предупредил ее о том, что ближайшие дни ты будешь на реабилитации. И еще, думаю она переживала бы больше, если завтра твоё тело нашли на берегу реки! 

— Кто дал тебе право распоряжаться моей жизнью? — мой голос то и дело срывался на крик. 

— Ты, когда хотела с нею покончить, — бросил безразлично он.

Разозлилась, у него словно на все есть ответ, и ему явно было плевать, на то, как мне тяжело находится здесь. 

— Помнится, не так давно ты этому бы только обрадовался! 

— Злорадствуешь, это хорошо значит не все потеряно, — усмехнулся Макс и направился в дом, проигнорировав мой выпад. А у меня от бешенства свело челюсть. Я тут же ментальность к калитке, но взвыла обнаружив, что та закрыта.

12 ГЛАВА

— Ты и дальше мерзнуть здесь будешь? — крикнул Макс, не дождавшись что я зайду в дом, и усмехнувшись, добавил. — Хотя тебе сейчас не холодно под допингом. 

— Если ты привез меня сюда, чтобы поиздеваться, — ответила я, выдыхая, струи пара, — лучше сразу прибей. 

— Ну нет уж, я не доставлю тебе такого удовольствия, — поморщился он, тут же спросив, — ты сама зайдешь или тебе помочь?

Мне не хотелось идти внутрь, но промолчав, я направилась к дому, не сомневалась в том, что если понадобится, Максим силой, затащит меня туда. Стоя на холодном воздухе я почувствовала как в голове немного прояснилось, в доме оказалось не теплее чем на улице. Не раздеваясь, села на старую табуретку, прочность которой вызывала сомнения. Чувствовала как постепенно начинает одолевать озноб. Макс ходил из комнаты в комнату с занятым видом, а потом вообще лег на диван собираясь спать. 

— Серьезно? — спросила я дрожа, — ты хочешь чтобы мы замерзли здесь насмерть? 

— А что, тебя уже не радует, такая перспектива? — приподнялся тот на локтях. 

— Только не мучительная, — буркнула я, стуча зубами. 

— Что ж, в твоих руках нас спасти, — усмехнулся мужчина. 

— В смысле? 

— В прямом, дрова во дворе, увидишь справа, спички на столе у печки, — ответил Макс и снова лег. 

— Ты издеваешься? — воскликнула я раздраженно. 

— Нисколько. Мне не холодно, а если ты замерзла, помоги себе сама. 

— Просто потрясающе, другого я от тебя и не ожидала! — это было невыносимо, почувствовала как все внутри закипает. 

— Тем более для наркомана, труд это лучший способ отвлечься, — он отвернулся, и кажется, для того чтобы скрыть смех.

Это было жестоко, насмехаться надо мной в такой ситуации. 

— Я не наркоманка! 

— Ну да, каждый наркоман так говорит. 

— Наркоманом был ты, несколько лет назад! — зашипела теряя терпение. 

— В том то и беда, что я этого не отрицаю. А вот ты отрицаешь, что говорит о твоей зависимости, — снова задел Макс, но в это раз хотя бы посмотрел мне в глаза. 

— Ты больной? Нет у меня никакой зависимости, — вскочила на ноги, так резко что даже стул на котором я сидела, упал. 

— Вот, уже буянишь, похоже начинается отходняк. 

— Идиот! 

— Ну, ну в таком состояние ты меня как угодно можешь назвать. Я все понимаю, — произнес тот спокойно, но кончики губ дрогнули в полуулыбке. 

— Да пошел ты! Ты каким был эгоистом, таким и остался, — произнесла я холодна и направилась во двор.

Глубоко дышала, чтобы успокоиться, но изнутри выворачивало от негодования, злости и еще чего-то. Осмотрелась в поиске дров, и туманным взором обнаружила их не сразу. Подошла и опустившись на корточки, стала дрожащими руками набирать поленья. То ли от холода, то ли от того, что отпускало действие наркотиков, меня стало неимоверно трясти. Чуть не выронив из рук дрова, я направилась к дому, снова и снова набирая полные легкие морозного воздуха. Зайдя внутрь, даже не глядя на Макса, подошла к печке, высыпав рядом с ней дрова.

Честно сказать я не имела понятия как правильно разжечь ее, все мои знания об этом были из фильмов и мультиков. Но настырно решила, что справлюсь сама. Открыв маленькую дверцу стала укладывать туда полена, когда с этим было покончено, взяла спички. Но здесь оказалось сложение, в дрожащих руках пламя моментально гасло, а раздражение от пустых попыток закипало внутри. Снова и снова я зажигала новую спичку, порою так резко чиркая ей, что та ломалась пополам, несколько раз отлетала вспыхнувшая сера обжигая мне руки. Выругавшись, сжала коробок, скрипя зубами от злости. Казалось, дрова быстрее вспыхнуть от моей ярости, чем от спички. Погруженная в это неблагодарное занятие, не услышала как подошел Макс. 

— Дай сюда, — гаркнул тот, вырвав у меня коробок, — даже мне не хватило терпения наблюдать за твоею безрукостью! 

— Сказал тот, кто предпочел отлеживаться в постели! — зашипела я еле сдержавшись чтобы не приложить его хорошенько поленом. 

— Я просто хотел посмотреть на что ты способна, — усмехнулся мужчина, — как видимо, не на что. 

— О боже, — воскликнула, глядя на то как ловко он разжег дрова, — не тебе судить об этом! Сам за всю жизнь палец о палец не ударил. 

— Я не знал, что ты так хорошо изучила мою биографию, — бросил он вернувшись на диван. 

— Не сложно догадаться, — огрызнулась я не находя себе места, раздражение было настолько сильно, что просто выворачивало. 

— Да, я заметил, что твоя логика на высоте, — ответил гневно Макс, видимо ему тоже была не по душе эта перепалка.

Но я уже не могла остановиться. 

— Смотрю даже спустя столько лет, тебе доставляет удовольствие, издевается надо мной! 

— Слишком много чести, но если тебе нравится так думать, пожалуйста, — оскалился парень. 

— Я не хочу думать ни о чем, что касается тебя! Так же как и находится рядом с тобой! 

— Боюсь здесь тебя ждет разочарование. 

— От чего же? Завтра же утром я поеду домой! — заявила я уверенно. 

— Как бы не так, — ответил он и лег отвернувшись, тем самым дав понять что разговор закончен.

Я не находила себе места, метясь из угла в угол, несмотря на то, что тепло равномерно распространилось по комнате, меня жутко знобило. Понимала, что это не от холода, пыталась взять себя в руки, но все было бесполезно. Желудок сводило от голода, а во рту пересохло от жажды. 

— Хватит топать, — буркнул Макс, совершенно не сонным голосом. 

— Я хочу уехать! — потребовала я раздраженно, — открой ворота, мне нужно домой.

Парень поднялся и внимательно посмотрел на меня, после чего вынес вердикт:

— Все понятно. 

— Что тебе понятно, черт возьми? 

— Что у тебя отходняк, — спокойно ответил тот. 

— А ты в этом как никто разбираешься, — сыронизировала я. 

— Есть кое-какой опыт. 

— Мне плевать, я хочу есть и домой. 

— Придется потерпеть, через пару часов отпустит, — произнес Максим, добавив, — возможно. 

— Ты что русский язык не понимаешь? Мне нужно домой! — воскликнула я, топнув ногой. 

— Эй полегче, ты меня пугаешь, — развел руками мужчина. А я с шумом втянула воздух, понимая что проще в лепешку разбиться чем добиться что-то от него. 

— Как же я тебя ненавижу! — зарычала я направляясь во двор.

13 ГЛАВА

Я сидела, дрожа на пеньке и выдыхала струи пара, чувствуя, как от мороза горят кончики ушей. Мой взгляд был прикован к небу, на котором одна за другой гасли звезды, и где-то вдалеке, на бесконечных просторах вселенной, мелькали вспышкой кометы оставляя после себя огненный след. Возможно оттуда, из бесконечности на меня смотрит Игнат и поражается как я такой стала… Здесь на свежем осеннем воздухе я словно прозрела, пусть меня и трясло, сдавливая все органы внутри, но мозг был ясный, впервые за это время. Казалось жизнь разделилась на-до и после, того что произошло сегодня на мосту…

Все вокруг обласканное морозом мерцало, как будто усыпанное серебристыми блестками, деревья оставшиеся практически без листьев, замерли не колышась, вслушиваясь в тишину. И действительно было тихо, сюда не доносились звуки шумного города, только ночь, окутывала своими звуками. Казалась, под еле уловимый шелест травы, можно услышать свои мысли, или же голоса из другого мира. «Как ты докатилась до этого?» — в тысячный раз повторял голос в моей голове, и я не знала что ответить самой себе. «Как ты могла решиться на самоубийство? Как настолько могла съехать крыша? Как Женя? Как? Как? Как?»- и мне хотелось, крикнуть разорвав эту тишину — «Не знаю! Не знаю я! Не знаю». Просто потеряв любимого мужа, свет вокруг меня погас, и блуждала во тьме, не спеша искать включатель, потому что, тогда бы снова пришлось продолжать жизнь без него. А сейчас глядя как, там вдали на горизонте постепенно светлеет небо, и солнце поднимается разгоняя тень, поняла, что жизнь продолжается не смотря ни на что: погиб Игнат, умру я, и кто бы не умер, солнце так и будет вставать освещая людям путь. И мой сын продолжить свою жизнь, не понимая почему стал сиротой. Господи, как я только могла посметь думать об этом? Ведь моя жизнь не принадлежит ни мне, ни мужу, она целиком и полностью одна моему малышу.

Как же страшно от осознания того, что хотела натворить. Как тяжек груз катастрофической ошибки. Нет, мне не стало легче ни на грамм, внутри все также обливается кровью, только теперь я могу обмотать эти раны бинтом, понимая что они не смертельны. Пусть и превратили мою душу в инвалида, пусть обвили сердце колючей проволокой, но не дали права лишать Кирюшу материнской любви. Если бы только сыночек что-нибудь понимал, я бы тогда вымаливала его прощение, за то, что хотела оставить, до тех пор, пока не услышала ответ. Я могу все исправить, еще не поздно, у него вся жизнь впереди. 

— Ты все же решила замерзнуть на смерть? — вздрогнула, услышав голос Макса нарушивший мою уединенную тишину. 

— Мне не холодно, — ответила я отстранено. 

— Но ты… 

— Дрожу не от холода, — перебила, поняв что он имеет в виду. 

— Идем в дом. Я конечно понимаю что ты не замерзла, — помахал утверждающе головой, — но нос у тебя краснее чем у деда мороза. 

— Что ты сказал моей маме? — спросила я оставив незамеченным его комплимент. 

— Сказал, что отвезу тебя в пансионат, где людям помогают справиться с таким горем, — пожал плечами Максим. 

— А про то, что было на мосту? — спросила, ощущая как горят щеки, то ли от мороза, то ли от стыда. 

— Нет! — твердо ответил тот, — зачем? Чтобы она сошла с ума от волнения за глупую дочь? 

— Спасибо… 

— Серьезно? — удивился чему-то мужчина. 

— Что серьезно? — не поняла я. 

— Ты меня благодаришь? На это я, ну вообще не рассчитывал, — усмехнулся Макс, — ты хотя бы предупредила, я бы тогда пиджачок одел. 

— Да иди ты! — гаркнула, поднявшись, и не глядя больше на него направилась в дом. Войдя в комнату я улеглась на диван, на котором не так давно удобно располагался Макс, и закрыв глаза решила попробовать поспать. 

— Это вообще-то мой диван, уже лет как двадцать, — заявил голос где-то надо мной. 

— На нем не написано, что он твой, — ответила я отвернувшись. В кои то веки Максим решил не спорить со мной, а просто погасил свет, и видимо нашел себе другое место для ночлега. Понимала что не сомкнуть глаз, но уставшему телу хотелось тепла и покоя, поэтому я смотрела на мерцающий огонь видневшийся из дверцы печи. Это завораживало, пламя словно пыталась вырваться на свободу, но ему препятствовала непробиваемая чугунная преграда. Эта печь напоминала меня, во мне тоже бушевал пожар, который потушить не в моих силах, так же как и не в ее. Уснула лишь когда солнце ярко осветило небо, а глаза уже начали гореть и слезиться, стоило прикрыть их, и я забылась странным сном, в котором прошлое переплеталось с будущим. А проснувшись так и не поняла, что приснилось, и чувствовала себя вымотанной и чертовски голодной.

14 ГЛАВА

Я вышла во двор ближе к полудню, солнце поднялось уже высоко. Макс засучив рукава рубил дрова, и по тому, что его старый, растянутый свитер был запачкан краской и в воздухе витал специфический запах, можно сделать вывод, что не так давно он что-то красил.

На улице стоял теплый осенний день, свежий воздух ласкал ноздри, и пробуждал зверский аппетит. 

— Ты и дальше собираешься морить меня голодом? — спросила я Максима, глядя как тот одним взмахом топора разрубил полено. 

— А я думал, ты воздухом сыта, — усмехнулся мужчина, — ну если бы ты внимательно посмотрела на стол возле печки, то обнаружила бы там пакеты с продуктами. 

— Я хочу поехать домой! — с того не сего заявила я. 

— Зачем? 

— В смысле зачем? К маме и сыну! 

— Так они не дома, — пожал плечами Макс. 

— В смысле? А где? — спросила я растерянно. 

— В гостях у моих родителей. 

— С чего вдруг? 

— Понимаешь, не ты одна тяжело переживаешь потерю Игната. Моя мама тоже не находит себе места, хотя и старается при нас держатся. Но я заметил, как она меняется когда рядом Кирюша. Во ти предложил Тамаре Игоревне погостить у нас, до тех пор пока ты не вернешься, и ей все же помощь какая никакая будет с малышом, — объяснил мужчина, что не особо успокоило.

Кто ему вообще дал право решать за меня? Думала что ответить, но слова комом встали в горле от возмущения, и тогда Макс опередил, ошарашив меня:

— Кстати, а ты знаешь что Кирилл уже почти самостоятельно сидит?

Замерла, внимательно глядя на мужчину. Наверное только сейчас, осознала насколько я выпала из жизни… Глядя назад, на то что было вчера, позавчера, я видела все в густом, сером тумане, в котором в принципе ничего нельзя было рассмотреть. Где-то там в отдаление, до меня доносились голоса мамы, плач малыша, но между нами словно стояла бетонная стена. Мой сынок уже сидит… Что еще пропустила я? Почувствовала как сердце больно сжалось, с трудом удержалась на ногах, ничего не ответив, развернулась и поплелась в дом. Рухнула обессилено на диван обняв себя руками, слезы стояли в глазах, но я упорно не моргала, не позволяя им пролиться, твердя в мыслях — «Сама виновата! Сама!» Конечно, а кто еще? Сама прыгнула в яму отчаяния и не пыталась выбраться. Теперь и самой все разгребать. Безумно сильно захотелось увидеть сына, до тряски, до сумасшествия, до боли, сейчас же.

Вскочила и схватив куртку помчалась к воротам, прошмыгнув мимо Макса даже не взглянув на него. Естественно калитка оказалась заперта, тут же воскликнула:

— Открой!