Помоги проекту - поделись книгой:
Несколько мгновений Хагрид смотрел на его протянутую руку так, словно не верил своему счастью. Затем порывисто схватил её и с чувством потряс.
— А мне-то как приятно, сэр! Я ж ваши книжки, это, с детства читал, рос на них, вы понимаете… Я даже первого акромантула, которого вывел, Ньютоном назвал — в вашу честь!..
— Первого, Хагрид? — проговорила Минерва, хмуря брови. — Мне казалось, Арагог был первым и единственным.
Хагрид застыл на полуслове с открытым ртом, боясь вздохнуть. Глаза его испуганно забегали.
— Ну… это… то есть… в общем… я, это, ещё одного… он потом, того…
— Умер? — уточнил Ньют с сочувствием. Может, лесник его всё ещё и пугал, но зверушек Скамандер любил.
Уставившись на свои ботинки, Хагрид мелко помотал головой.
Чернильница на столе рядом с рукой Минервы задрожала, позвякивая крышечкой. Дело отчётливо пахло жареным.
— Совсем забыл, Ньют! — воскликнул Альбус; проворно обогнув стол, он вцепился в рукав гостя и потащил удивлённо наблюдающего за сценой Скамандера (не забывшего, однако, прихватить свой чемодан) к двери. — Я ведь хотел познакомить вас с остальными профессорами!..
Глава 2
Дорогой профессор Дамблдор!
По вашей просьбе я поговорил с начальником заповедника, и он дал согласие на предоставление Хогвартсу в аренду наших драконов и обслуживающего персонала для их транспортировки, содержания и помощи в дрессуре. Кстати говоря, представителям Дурмстранга, также обратившимся к нам, было отказано — мой босс не любит Гриндевальда.
Для того чтобы дать старт оформлению сделки, уточните, пожалуйста, ваш запрос (в особенности число драконов и их параметры), заполните прилагающиеся формы и перешлите их мне в ближайшее время.
Искренне ваш,
P.S. Был рад услышать, что в вашей затее участвует мистер Скамандер — с нетерпением жду возможности встретиться с ним!
— Минерва, вы же писали письмо мистеру Уизли, — Альбус пытливо прищурился и помахал пергаментом перед своим замом. — Почему же ответ он написал мне?
— Альбус, вы действительно считаете, что я поставила бы своё имя под подобной просьбой? — с убийственной вежливостью и непоколебимостью уточнила Минерва. — Что до вашего почерка — как, вы думаете, я все годы заполняла документацию, которой по идее должны были заниматься вы?
— Я должен был что-то заполнять? — изумился Альбус. МакГонагалл поджала губы, и он быстро добавил: — Спасибо, Минерва. Я не знаю, что бы я делал без вас.
Она с достоинством наклонила голову, принимая благодарность, и взяла лежавший на столе конверт, в котором пришло письмо от Чарли. Достав из него несколько бланков, Минерва пробежала по ним взглядом и серьёзно сказала:
— Вам пора поговорить с Гриндевальдом, Альбус. Обсудить детали предстоящего матча.
Дамблдор встрепенулся.
— То есть вы…
— Смирилась, — Минерва вручила ему бланки и поднялась из кресла, расправила плечи. — Кроме того, я не могу допустить, чтобы Хогвартс проиграл и этот бой.
— В прошлом году на Турнире у Седрика просто не было шансов, — резонно заметил Альбус.
— У нашей школы бы они были, не потакай вы чемпиону из Дурмстранга, — возразила Минерва, но без прежнего запала, с которым она долгие месяцы кидалась на него из-за одобрения участия Геллерта в Турнире. Теперь она добавила ровно: — Впрочем, что сделано, то сделано. Нам необходимо сосредоточиться на настоящем, а лично вам — поговорить с Гриндевальдом.
— Я так и поступлю, Минерва, — кивнул Альбус. — Благодарю за вашу помощь и советы.
Когда Минерва ушла, Альбус откинулся на спинку кресла и какое-то время просто сидел, предаваясь размышлениям. МакГонагалл была права — пришла пора обговорить с Геллертом детали, ведь всё ещё непонятно, как именно будет проходить игра, и где, и по каким правилам…
«А ведь наверняка Попечительский совет и Министерство запретят участвовать несовершеннолетним, — размышлял Альбус, уставившись в красивый сводчатый потолок своего кабинета. — Тогда придётся, что ли, набирать команду из семикурсников? Среди них есть хорошие игроки, однако собрать целую команду, хм…»
Здесь определённо было над чем подумать. А пока Альбус, собравшись с духом, подошёл к камину и, взяв из горшочка летучий порох, бросил его в огонь и сунул в изумрудное пламя голову.
— Дурмстранг, кабинет директора.
Пришлось подождать, но наконец его подключили. Первым, что Альбус увидел, были начищенные до блеска сапоги на закинутых одна на одну ногах.
— Альбус.
— Геллерт, — Дамблдор поднял взгляд и улыбнулся другу. Тот сидел в кресле перед камином и неспешно катал в стакане что-то коричневое; кубики льда мягко постукивали по стенкам, неожиданно маняще после долгого дня. Судя по смешку Гриндевальда, взгляд Альбуса выдал мысли. — Впусти меня.
— Я не думаю, что это уместно, — чопорно возвестил Гриндевальд. С аккуратно зачёсанными назад волосами и величественным выражением на гладко выбритом лице он казался более чем на своём месте в довольно мрачной комнате с каменными стенами и массивной мебелью из тёмного дерева. — О визите не было договорено заранее, а в Дурмстранге не принято впускать посторонних, заявившихся без приглашения.
Альбус нетерпеливо дёрнул головой. Ну вот почему он всегда выбирает такой момент для своих выступлений?.. Альбус решил попробовать надавить на жалость.
— Геллерт, я старый больной человек, а ты вынуждаешь меня утруждать колени…
Впрочем, он сглупил: общаясь с Минервой и прочими коллегами, Альбус подзабыл, что у Геллерта давить не на что.
— Меня всё устраивает, — отрезал Гриндевальд и сделал глоток из стакана. — Вы знаете правила, герр Дамблдор: если что-то не нравится — шлите письма.
— Которые ты сжигаешь.
— У тебя, между прочим, научился в прошлом году, — спокойно парировал Геллерт. — И нет, я не делаю этого сам. Для подобного есть младшекурсники, которым нужно тренировать огненные чары. Лучше так, чем на учебниках — оказалось, они дорогие.
Альбус не сдержал улыбки.
— Вот теперь ты говоришь как ответственный директор школы, Геллерт.
— А за такое можно и кочергой, — обиделся Гриндевальд и даже взмахом руки поднял из подставки обозначенный предмет. Проводив проплывшую перед лицом кочергу настороженным взглядом, Альбус сказал:
— Послушай, я тоже рад тебя видеть, однако давай всё-таки поговорим серьёзно, мой друг. Для того чтобы провести матч, нужны правила новой игры, стратегия переговоров с министерскими Департаментами игр и спорта и контроля за животными, а также с Попечительскими советами и родителями игроков… По правде сказать, обсудить нужно много чего.
Геллерт капризно поджал губы, поболтал напиток в своём стакане. Альбус терпеливо ждал.
— Na gut[1], я согласен, — в конце концов выдал Гриндевальд таким тоном, словно делал одолжение. — Встретимся в воскресенье перед открытием в заведении твоего брата. Только скажи ему, чтобы вытравил тараканов перед моим приходом.
— У Аба их нет, — откликнулся Альбус; немного подумав, добавил: — Кстати, Геллерт, если сочтёшь необходимым, можешь привести помощника. Вместе со мной придёт человек, который согласился оказать мне помощь в устройстве всего.
— Фрау МакГонагалл? — Геллерт выпрямился в кресле. — Ты смог её уговорить?
— Нет, я говорю не о Минерве, — хитрая улыбка так и просилась на лицо, и Альбус позволил её себе. — А ты хотел бы её увидеть?
— Мне пришло в голову несколько новых способов, как вывести её из себя, — мгновенно нашёлся с ответом Геллерт. — Рано или поздно мы с ней встретимся, и тогда…
— Ты всё-таки признаешься ей в своих чувствах, да?
— Ну нарываешься же, mein lieber Freund[2]! — умильно пропел Геллерт, и кочерга просвистела в опасной близости от макушки Альбуса, успевшего вовремя пригнуться.
— Правда любимый, Геллерт? — всё так же хитро уточнил Альбус.
И прежде, чем кочерга обрушилась на него, с весёлым смехом вытащил голову из камина.
Перед входом в «Кабанью голову» Ньют неловко замялся.
— Альбус, я всё ещё не уверен, что это хорошая идея, — проговорил он с сомнением. — Мы с Гриндевальдом никогда не ладили.
— Нонсенс! — воскликнул Альбус, вцепившись в его локоть и настойчиво потянув к двери. — Со стороны Геллерта вам вовсе нечего бояться, Ньют. Он изменился с тех времён, когда вы его знали.
Скамандер продолжил что-то бормотать, однако умолк, когда оказался в полутёмной главной комнате трактира. Из-за стойки навстречу им вышел Аберфорт.
— Скамандер? — Аб удивлённо вскинул брови. — А где?.. — и, не закончив, посмотрел на Альбуса почти зло. — Вы с твоим дружком, что, не могли на МакГонагалл остановиться? Ты хоть знаешь, как часто она стала ко мне заходить после ваших выходок?!..
— Мне пора ревновать?
На голос за спиной Альбус обернулся и приветливо помахал рукой возникшему в дверях Геллерту — явившемуся в гордом, естественно, одиночестве, — другой продолжая цепко держать за локоть дёрнувшегося Ньюта. Разглядев его лицо, Гриндевальд нахмурился. Скамандер, впрочем, ответил ему типичным взглядом недовольного пуффендуйца, способным весьма красноречиво расписать оппоненту, что этот самый пуффендуец о нём думает.
Посмотрев на них, Аб хмыкнул.
— Разбирайтесь сами, — заявил он и побрёл обратно в комнату за барной стойкой. — Никакой алкоголь на полках не трогать!
— Чаю тогда хоть завари, — пренебрежительно бросил Геллерт. — Что за сервис?
— Скажи спасибо, что вообще впустил, — Аб сплюнул прямо на пол в направлении Гриндевальда и ушёл.
— Я сам заварю чай, — миролюбиво предложил Альбус и взмахнул палочкой. — Давайте присядем, мои друзья.
И они сели: Ньют — рядом с Альбусом, Геллерт — напротив них, пиля обоих попеременно раздражённым взглядом, легко притопывая. Включив обычную для Хогвартса стратегию «Делай вид, что всё так, как и должно быть, даже если вокруг творится какая-то жесть», Дамблдор с умиротворённым видом заварил чай в сотворённом чайнике и наполнил им также созданные магией кружки.
Сделав глоток, Геллерт громко стукнул чашкой по столу.
— Also[3], это и есть твой доверенный помощник? Человек, известный тем, что устраивает переполох в любом городе, куда попадает?
— Из ваших уст, мистер Гриндевальд, это обвинение звучит неуместно, — ответил Ньют, расправив плечи и уверенно глядя в лицо Геллерту.
— Давайте признаем, что мы все — известные бедокуры, — поспешил вмешаться Альбус. За годы работы в школе он хорошо изучил факультетский характер на первый взгляд тихих пуффендуйцев — и не приведи Мерлин вам разозлить их по-настоящему! — Так и тот факт, что всё, что было, в прошлом. Теперь никто из нас не враг другому.
— Я доверяю вашему суждению, Альбус, — отозвался Ньют и отвёл взгляд, вновь слегка ссутулившись, словно хотел казаться меньше и незаметнее.
— Тем более что какой-то ботаник не может быть врагом мне, — хмыкнул Геллерт.
— Я зоолог, чтобы вы знали, — тихо проговорил Ньют, разглядывая кружку.
— Он знает, — Альбус под столом пнул Геллерта в голень. — В прошлом году во время Турнира Трёх Волшебников Геллерт с большим интересом изучал ваши работы о драконах, Ньют.
От ответного пинка он смог уклониться и доверительно улыбнулся поднявшему глаза Скамандеру.
— Скажу вам больше: Геллерт очень хвалил их и восторгался глубиной анализа…
— Verdammt[4], Альбус! — вспылил Гриндевальд, порывисто сжав кулаки. — Не испытывай моё терпение! Давай обсудим, что необходимо, и разойдёмся заниматься каждый своими делами!
— Но ты ведь понимаешь, что это не последняя наша организационная встреча, так? — уточнил Альбус самым милым тоном, про себя победно вскидывая в воздух кулак.
Игра на нервах началась, и пока счёт «один — ноль» в его пользу.
Глава 3
Встреча в «Кабаньей голове» дала начало осмысленной подготовке к предстоящему состязанию — Минерва охарактеризовала это событие как «Ну наконец-то вы перестали валять дурака». В переговорах был задействован круг людей настолько широкий, что в кабинете директора стремительно кончался запас летучего пороха, расходуемого на постоянные перемещения и беседы посредством каминной связи.
Шли дни, и каждый из них был хуже предыдущего. Всё чаще Альбуса посещали мысли, что сигануть с Астрономической башни — не такая уж и плохая альтернатива происходящему. Останавливало его лишь осознание, что большая часть окружения хотела именно этого.
Больше всех его суицида жаждали трое: Минерва МакГонагалл, Люциус Малфой и Геллерт Гриндевальд. Причём если Геллерт, доводя лучшего друга до мыслей о самоубийстве, попросту развлекался, а Люциус затаил, на взгляд Альбуса, совершенно беспричинную злобу (наконец-то у Попечительского совета реально интересное дело, радоваться должно!), то Минерву даже можно понять. Дело в том, что все директорские обязанности по уши занятого Альбуса благополучно — и традиционно — свалились на неё; более того, кто-то — ярый фанат МакГонагалл, не иначе — включил её в совет организаторов. В общем, теперь двадцать часов в сутки (то есть все, когда бодрствовала) Минерва дышала пламенем на любого, кто осмеливался подойти к ней. На фоне этого как-то раз вечером, придя в учительскую на чай после посещения гостиной своего факультета, Северус — предварительно убедившись, что замдиректора в комнате нет — озвучил популярное среди слизеринцев предложение поместить на эмблему Гриффиндора вместо всем надоевшего льва огнедышащего дракона. Идея, кстати, отчаянно понравилась преподавателям.
— Особенно это актуально в связи со внезапно прорезавшейся любовью нашего уважаемого директора-гриффиндорца к драконам, — прокомментировал Филиус.
— А также к человеку, умудрившемуся раздраконить половину нашего Министерства магии, — весело добавила Помона, а Альбусу пришлось отмалчиваться — крыть было попросту нечем.
Геллерт и в самом деле был занят исключительно тем, что критиковал. Предложения по правилам, дате и месту проведения матча, списки сотрудников Министерств и Международной конфедерации магов, которые согласно здравому смыслу должны присутствовать для контроля безопасности мероприятия, отдельно взятых коллег-организаторов — в общем, критиковал он всё, и со вкусом, и как всегда с высокой башни плюя на общественное мнение.
— Как бывший осуждённый Тёмный диктатор, могу смело заявить, что ниже падать в глазах общественности некуда, — счастливо возвестил Геллерт на первом же собрании совета — и понеслось. Из-за него бедный Корнелиус окончательно полысел (начал он путь к блестящей голове ещё в прошлом году, когда Кубок огня выплюнул имя Геллерта), Амелия Боунс научилась ругаться по-немецки — а её немецкий коллега по-русалочьи, но это совсем другая история, — а сиятельный попечитель и меценат, святая невинность всея Британии, лорд Люциус Малфой к собственному неконтролируемому ужасу начал седеть. Когда это вскрылось, больше Геллерта над глубоко несчастным Малфоем ржал только Сириус.
Вот уж кто получал от жизни удовольствие! Свобода и благополучие благотворно повлияли на Сириуса: он переселился из случайных пещер в родовой особняк в Лондоне, привёл себя в порядок, минимально вспомнил о манерах и теперь крутился в высших слоях общества на правах главы одной из богатейших семей Британии. По совместительству и последнего представителя, между прочим. Альбусу напела птичка, что готовится полдесятка заговоров с целью оженить последнего Блэка на какой-нибудь «достойной девушке». Всё-таки Сириус ещё достаточно молод, вполне хорош собой, при деньгах, правильном имени и доме. Имеет крестника, которого любит безгранично и даже записал в наследники, однако, как передала Альбусу всё та же птичка, «крестник — не профессор Бинс, его и уйти можно», «а ведь Поттер — тоже как жених неплох». Так что Альбус поставил себе мысленную галочку спасти своих дорогих мальчиков: Сириусу настойчиво посоветовать поскорее жениться самому, а Гарри… ладно, с ним можно что-то решить и потом. Главное не забыть об этой самой поставленной галочке.
Помимо того, что привлекал к себе взгляды в обществе и становился центром грандиозных матримониальных планов высших слоёв населения, восстановленный в правах Сириус решил по примеру супруга кузины удариться в благотворительность. Он оказал финансовую помощь предприятию с дракоквиддичем, за что получил грамоту от Корнелиуса, которому не пришлось в очередной раз занимать у гоблинов, а также позволение присутствовать при обсуждениях того, как будет потрачены его три тысячи галлеонов. Малфой — который тоже не прошёл мимо благотворительности — на его присутствие скрипел зубами, а Фадж мечтал выжать из них денег ещё и на косметический ремонт святого Мунго. Геллерт же, присмотревшись и сочтя Блэка «достойным джентльменом», теперь время от времени попивал с ним его же виски, курил сигары и вообще, как он выразился, «изучал обычаи британских аборигенов». В общем, хоть от обязанности развлекать Гриндевальда Альбус был избавлен.
Впрочем, неплохо изучив Геллерта и всё ещё не теряя надежды выверить закономерность смены его настроений, Альбус подсчитал и заключил, что не более чем через день-два спектакль «Капризное дитя» Гриндевальду наскучит, и он переключится на что-то другое.
— Для всех лучше, если это будет Минерва, — так сказал Альбус Корнелиусу, когда шёпотом просил его ввести МакГонагалл в состав совета организаторов.
— Ваша правда, Альбус, — Корнелиус снял шляпу и протёр лысину платком. Милым таким, в голубенькую клеточку. От его вида Альбуса подмывало спросить, не сделан ли, случайно, платок министра из салфетки, которой Геллерт в прошлом году накрывал Тома, презентуя того Министерству магии, однако в конце концов решил, что лучше спаться ему будет без этого знания.
На очередное заседание совета Геллерт явился мрачнее тучи. «Ему скучно», — диагностировал Альбус и, схватив зазевавшуюся Минерву за локоть, потащил в известном направлении.
— Геллерт! Смотри, кто решил присоединиться к нам!
На миг Гриндевальд застыл. Потом нахмурился. Потом просиял.
— Фрау МакГонагалл! — схватив её руку, Геллерт запечатлел поцелуй на тыльной стороне ладони прежде, чем Минерва вырвалась. — Наконец-то в совете появился хоть один ответственный и здравомыслящий человек! А то фрау Боунс покинула нас на прошлой неделе.
— И мистер Майер, её коллега из германского Управления общественного правопорядка, тоже, — сокрушённо добавил Альбус и взглянул на Геллерта с укором. — Так что теперь неясно, кто будет заниматься вопросами безопасности.
— Тоже мне проблема, — отмахнулся Гриндевальд. — Дайте мне три дня и вашего истеричного герра с чековой книжкой — будет вам такой отряд наёмн… ых охранников, что любая армия обзавидуется.
В другом конце просторного зала Люциус, поймав на себе взгляд Гриндевальда, попытался скрыться за спиной мистера Раске, великовозрастного главы Департамента образования из Германии. Сириус встретил этот манёвр широченной улыбкой и достал из кармана флягу. Это, в свою очередь, углядела Минерва.
— Мистер Блэк! — Сириус по привычке дёрнулся и спрятал ёмкость так оперативно и неясно куда, что стало понятно, откуда у него в школе были высокие баллы по контрольным, хотя учить перед ними Блэк систематически не изволил. — Не прикидывайтесь, я всё видела. Давайте сюда, — Сириус с виноватым видом приблизился и понуро вручил флягу своему бывшему декану. — Постыдились бы, мистер Блэк. Своим поведением вы позорите весь факультет.
Поделиться книгой: